Автор книги: ЛетАл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 73 страниц)
Приносят ужин, расставляя блюда перед нами. Да… Поесть мужик любит — это я понял еще в японском ресторане. Борис с чувством, с толком, с расстановкой расправляется со своей порцией, не спеша посвятить меня в суть дела, в то время как я без малейшего аппетита колупаюсь в своей тарелке.
— Елисей, я хочу предложить тебе работу, — звучит словно гром среди ясного неба, когда я уже окончательно теряю терпение. — И прежде чем ты начнешь отнекиваться… — Митлан опережает события, до того как я открываю рот, чтобы сразу отказаться. — Скажу, что это очень хорошо оплачиваемая работа. — Мужчина откидывается на спинку стула, протягивает руку к пачке сигарет, но так и оставляет ее нераскрытой. — Тебе не придется больше ломать голову насчет бизнеса. Деньги польются рекой.
Сказать, что я удивлен, — ничего не сказать. Вроде при первой встрече ни словом, ни взглядом не показал, что нуждаюсь в работе. Да и не думаю, что произвел впечатление нищеброда. Или Мерин что натрепал?
— Большие деньги всегда связаны с большим риском, — внешне не выказывая никакого интереса, пытаюсь все же вытянуть из своего собеседника немного конкретики.
— Я думаю, ты рисковый парень. Фартовый, я бы сказал. Да и с мозгами неплохо. Как ты Сашкину задачу решил! — из уст этого тонкого психолога так и льется приторный нектар в бочонок моего самолюбия.
— Что за работа? — напрямую интересуюсь, ожидая вслед за словесным медом услышать вполне предсказуемую ложку дегтя.
— Я хочу, чтобы ты работал на меня, — снова огорошивает Борис и, видя, как меня корежит от его слов, тут же поправляется: — Вместе со мной. Я хочу, чтобы ты стал внештатником ГНК.
Я ахуеваю. Как могу держу покерфейс, но желание заржать в полный голос нарастает с каждой минутой. А еще спросить, не шутит ли он. Но, судя по серьезно-суровому выражению лица, мент предельно честен. Понимаю, что мое молчание затягивается. Николаевич, явно нервничая, наконец закуривает, пока официант расставляет на столе десерт — треугольники шоколадного торта.
— Елисей, пойми: нам нужны такие, как ты, — Борис придвигает к себе тарелочку с десертом, и его взгляд удивительно теплеет.
— Какие «ТАКИЕ»? — после всех его подъебок меня взрывает. Под столом до хруста, до боли сжимаю кулаки. Мозг отключается в поглощающей меня злости, она клокочет на кончике языка, срываясь в слова, о которых потом пожалею: — Толерантные? Так я далеко не терпимый и ни под кого не ложусь! — С вызовом смотрю на мента, не отрывая взгляда, и вижу яркие изменения. Словно мой яростный напор скинул с его лица маску.
— Остынь. — Коварный блеск черных глаз, как будто кто зажег изнутри, румянец на небритых щеках Дьявола проступает в одно мгновение. — Я совсем не то имел в виду. — Примирительный жест открытой ладони, лукавая улыбка копирует мою. — То, что ты ни под кого не прогибаешься, я сразу понял. — Взгляд все так же внимателен. — Ты хорошо разбираешься в людях. У тебя аналитический склад ума. И чуйка звериная.
«Вот же! Он играет со мной, как со щенком! — с сожалением и опозданием понимаю, что мужчина грамотно и преднамеренно выводит меня из себя. Разводит, как пацана. Закусываю щеку изнутри, отрезвляясь. — Внимательнее, Лис, надо быть. Внимательнее! Следи за ним!» — сам себе отдаю команды.
— Борис Николаевич, у меня есть свой бизнес, его просто восстановить надо. Не понимаю, зачем мне соваться в ментовку? — Возводя неприступные стены и отключая эмоции, равнодушно ковыряю сладости, отпиваю чай и неотрывно слежу за тем, как взрослый мужик, аккуратно отламывая десертной ложечкой кусочек торта, отправляет его в рот и с наслаждением закатывает глаза.
— Да что это за бизнес? — усмехается мент и нарочито медленно слизывает с губы каплю крема, словно какую-то амброзию, мне аж неловко становится. — Так, возня мышиная. Тебе бы по-хорошему сейчас отучиться и стать в ряды. Уверен, ты быстро дослужишься до таких чинов, что и Сашка никогда не достигнет, да и я тоже. Нужно только время, твое желание, ну и, конечно, моя протекция.
Мысленно ухмыляюсь и буравлю мента взглядом. Протеже во мне увидел или решил моими руками бабло загребать?
— Нет у меня ни времени, ни уж тем более желания, — отбрыкиваюсь от всех этих заманух, к которым никогда душа не лежала, на секунды вспоминая, как еще в выпускном отбивался руками, ногами и зубами от родни, что пыталась пропихнуть меня в ментовку.
— Елисей, пойми, мы нуждаемся в помощи сейчас, — мужчина отламывает новую порцию торта, смакует, облизывая ложку, и не забывает засорять эфир пропагандой: — Наркооборот растет. Мы, конечно, ловим, пресекаем. Но это равносильно сражению с мифической гидрой: отрезаем одну голову — появляются две. Нам надо подобраться к сердцу монстра и если не убить, то хотя бы отсечь то, что его питает, — речь мента становится все пламеннее, как и глаза напротив. В своей страсти он похож на Дьявола, что уговаривает подписать контракт кровью, а на кону твоя душа. — Я чувствую, что ты сможешь, что ты тот, кто нам нужен. Ты поможешь нам перекрыть этой твари главные артерии. Ты же хищник, хитрый Лис, тебе ничего не стоит выследить, втереться в доверие, влезть в самое логово.
Слова вдохновляют, заставляют задуматься, сколько ходит дури в теневом бизнесе, сколько молодых умирают от этого яда. Только нужно ли мне почувствовать себя героем невидимого фронта? Да и прекрасно понимаю нюансы такой работы. Придется общаться с людьми, рядом с которыми даже не прошел бы. Они словно радиация: сами заражены и отравляют все вокруг.
— Как Вы себе это представляете? — удивляюсь напору мужчины. — Я не в теме совершенно. Я ненавижу всю наркошную братию, хотя, не буду врать, есть знакомые, что балуются кто травкой, а кто и коксом. Но влезать в борьбу с ними у меня нет ни нужды, ни желания. Это не мое.
— Я введу тебя в курс дела, научу, что и как. Познакомлю с дилерами, которые работают на нас. Мы позволяем им по-мелкому банчить. А они сливают информацию о поставщиках. — Я, конечно, догадывался, как работает сексотная* система, но абсолютное безразличие на лице мента, как будто позволять торговать смертью, пусть и в малых дозах, — норма, заставляет внутренне содрогнуться.
— Борис Николаевич, честно, я не готов. — Чувствую нарастающую нервозность, как бывает со всяким, кого пытаются заставить делать то, чего он не хочет. — Это слишком рискованно. Я знаю, как легко можно расстаться с жизнью там, где замешаны большие деньги.
— А кто не рискует, тот не пьет шампанского. — Борис наконец решает запить чаем наполовину съеденный торт. — Уж поверь, игра стоит свеч. Дивидендов, которые ты будешь получать, хватит не только на то, чтобы купаться в шампанском, но и на то, чтобы есть черную икру ложками. — Мент закидывает в рот бисквит, медленно смакуя, и тихо стонет.
Я в полнейшей прострации наблюдаю эту картину. Ни разу не видел, чтобы человек ТАК ел торт. Кажется, что он получает удовольствие, сравнимое с сексом. Словно вместе с этими кусочками лакомства его тело заполняют блаженство и нега. Никогда не любил сладкое, но сейчас смотрю — и чувствую, как рот наполняется слюной. Я уже и не слушаю, что говорит Борис, а только слежу за его кулинарным оргазмом.
— И ездить ты будешь не на старенькой иномарке, а на действительно дорогой тачке, — продолжает искушать меня этот демон-сладкоежка. — При этом ты окажешь неоценимую пользу стране, в которой живешь сам и будут жить твои дети. И не забывай: мы всегда прикроем твою спину.
Хмыкаю скептически. За свою спину я никого не допущу. Никому не доверяю. Но что говорить, его речь роняет зерно. Я люблю адреналин, драйв. А эта работа — еще один шанс испытать себя, сделать лучше, сильнее.
— Я подумаю. Дайте время. — Отпиваю уже ставший холодным чай и чувствую, как глоток стекает по разгоряченному пищеводу.
— Думай. Я уверен, ты примешь правильное решение.
И я думаю. Всю дорогу до дома. Эта мысль не покидает меня и когда сажусь за комп. И только зеленый огонек в безликом окне напрочь выбивает все мысли. Словно я переношусь в параллельную вселенную, в другой мир, где только мы вдвоем и нет никого: ни ментов, любящих сладости, ни нариков, любящих дурь, ни знакомых или родни, любящих припираться в гости без приглашения. Нет неотложных проблем. И даже времени нет.
— Привет, малыш, — радостно набираю обращение, которое как-то само собой рождается и воспринимается как правильное, и тут же получаю по рукам:
— Лис! — На меня смотрит фиолетовая морда демоненка со сведенными к переносице бровями. — Еще раз так меня назовешь — и будешь пожизненно носить гордое имя Карлсон.
— Если пожизненно с тобой, то согласен, — настроение приподнятое, и я напропалую флиртую с парнем.
— Блин, ну и как с тобой серьезно разговаривать? — напускная строгость, но я-то чувствую, что Денис улыбается, отчего мне становится еще теплее, радостнее. Да что говорить? За день я откровенно соскучился без его виртуального общества.
— А кто сказал, что я не серьезен? — От широких улыбок начинает сводить скулы, заставляя задуматься, а когда я так открыто и искренне улыбался?
— Да-да, я так и понял, что ты собрался ко мне сватов заслать, — подъебывает меня сетевая злыдня, только и это в душе находит странный отклик, словно я тот чуковский крокодил, что в небе солнце проглотил, и теперь сияю изнутри.
— Пиши адрес, я готов и без сватов, — опять напрашиваюсь в гости.
— Мой адрес всегда в адресной строке висит. Welcome, — следует вполне ожидаемый облом, но я чувствую, что Дениса радует мое общество. И его веселость в свою очередь радует меня.
— Вот ты зараза вредная, — отшучиваюсь, хоть мне и немного грустно. И все же после встречи с Митланом беседа с Денисом как бальзам на душу.
— А ты весь из себя полезный, — дружелюбно показывает зубки Дэн.
— Для тебя — безусловно! — ни секунды не сомневаюсь в этом. Более того, моя уверенность в том, что я нужен Денису, растет с каждым днем.
— Хочешь сказать, что есть люди, для которых ты — пестицид?
Ревностная мысль: «Ты не представляешь, насколько и с каким удовольствием я потравил бы весь твой палисадник!» заставляет ухмыльнуться, но умалчиваю о своих кровожадных помыслах. Зачем парня настораживать? Не глупый, сам поймет, когда придет время.
— Дэн, я отношусь к людям так, как они этого заслуживают. Но и сам никогда не пытался казаться лучше, чем есть на самом деле. Я тот еще мудак и делал много вещей, которыми не горжусь.
— Лис, это воззрение сильного человека. Но, как правило, люди жаждут выглядеть тем, кем не являются. Я называю это «синдром вахтера». И в какой-то степени сам подвержен ему.
— Каким образом? — Я чувствую себя женихом, обнажающим в первую брачную ночь невесту. Неспешно снимаю с Дэна прочную броню и всю напускную шелуху, подбираясь к незащищенному нутру. Нежному и ранимому. Но я не сделаю больно, не раню.
— Ну… у меня завышенные амбиции, несоразмерно огромное мужское эго и сильно раздутое самомнение, — то ли смеется, то ли действительно откровенничает парень.
— А мне кажется, ты недооцениваешь себя, — пишу, что думаю, ведь вижу его настоящего.
— А мне кажется… — передразнивает меня Денис, — что ты, Лис, или слишком хитер, или влюбляешься…
— С чего такие выводы?
— Людям свойственно идеализировать человека, каким бы мерзавцем он ни был по жизни, в том случае, если его любят. Именно это ты и делаешь в последнее время — видишь меня в радужном сиянии.
Слова Дениса заставляют задуматься, а есть ли в них хоть толика правды. С парнем я не хитрю. Не желаю быть с ним неискренним. А любовь? Все мои влюбленности сводились к банальной похоти, удовлетворив которую, я остывал. С этим человеком не все так просто. Может, именно потому, что пока не могу заполучить его в постель, мой интерес и не ослабевает. Но хотя я его очень хочу, тут нечто другое. К нему тянется моя душа, иначе и не скажешь.
— Нет, Дэн, я вижу тебя таким, какой ты есть, — в сотый раз пытаюсь внушить Денису, что смотрю на людей несколько иначе.
— Да-да, я помню, что от тебя не скрыть рога, копыта и хвосты. Но я тоже не лыком шит. И того, что НЕ ВИЖУ, могу попросту смоделировать или проанализировать, — гнет свою линию великий спорщик и добивает меня убийственным в своей самонадеянности выводом: — Просто хочу, чтобы ты знал, что влюбить в себя я умею.
— Знаю, Дэн. Знаю, — уверяю парня, что в курсе его любовных похождений. Мне кажутся смешными такие выпады, но что-то неприятное, очень похожее на жгучую ревность, ворочается, отвоевывая себе пространство в черепушке.
— Так что будь осторожен, хитрый Лис, если не хочешь узнать, что такое магия любви… — выскакивает шуточная угроза, а мне становится совсем не смешно, потому что понимаю, что я бы с удовольствием порадовался, попав под его чары, если бы не ведал, насколько это действо может быть страшным.
— Дэн, к сожалению, я знаю, что это прекрасное чувство подчиняется магии, — горько ухмыляюсь, пытаясь унять ревность, что голодным питоном выползает из головы и стальными кольцами сдавливает жизненно важные органы. — Только оно не настоящее. Это иллюзия, но настолько сильная, что ломает волю, как кнут — раба, что был когда-то свободным человеком.
— М-м-м… Как интересно… — И я прям кожей чувствую, как напряглись мышцы Дениса, чувствую на себе его испытующий взгляд, будто и нет меж нами расстояния, будто сидим за одним столом, глаза в глаза.
— Дэн, я по-лисьи слукавил, когда сказал тебе, что специально не приручал. Наверное, тогда сыграл злую шутку пресловутый озвученный тобой синдром, — собираюсь с духом и хочу ответить взаимностью этому человеку, хочу, чтобы он понял, что мне можно доверять. — Однажды, по молодости и глупости, я сделал шаг, повлекший за собой немало бед. Знаешь, в чем самая гниль моего поступка? Я понимал, что поступаю неправильно, но эгоизм и самолюбие возобладали надо мной.
— Расскажешь?
— Если тебе интересно, слушай, — отступать не в моих правилах. — И надеюсь, ты не изменишь своего отношения ко мне.
…Было это во времена той юности, когда не только хочется, но уже и можется. Однажды поняв, что пользуюсь интересом, я решил жить так, чтобы не было мучительно больно за без кайфа прожитые годы.
Время попусту не терял. Приобрел фирменный взгляд и улыбку, благодаря которым, стоило мне бросить их в очередную жертву — и «киска, зайка, рыбка» оказывалась в моих хищных лапах. Одна, вторая, третий — я вошел во вкус и пустился во все тяжкие.
Стоило на горизонте замаячить смазливой мордашке, как я устраивал сафари. Заученные до автоматизма движения: чуть прижатый к шее подбородок, взгляд исподлобья с поволокой, насмешливо вскинутая бровь и улыбка набок. Подмигнуть контрольным выстрелом — и «дичь» сражена наповал. Школа, улица, другой город — пофиг. У меня был вполне конкретный и чисто спортивный интерес.
Я плевать хотел, сколько ходило пересудов обо мне, как среди учеников, так и среди учителей. Особенно после случая с одной молоденькой училкой, которая у нас проработала четыре месяца и внезапно написала заявление «по собственному желанию». Но это другая история, а тогда…
Я хотел добиться той, которой был откровенно безразличен. Из всех классов, параллельных и что помладше, она единственная не поддавалась на мои чары, чем неимоверно распаляла мой охотничий азарт.
Тогда я еще и не думал о своем даре. Хотя, как любой нормальный человек нежного возраста, мечтал владеть волшебной палочкой, телекинезом и способностью проходить сквозь стены. Ничем из вышеперечисленного я, естественно, не обладал. Зато имел по-звериному развитый, идеальный слух. Вот он-то и вовлек меня в эти «неприятности».
Как говорится, хочешь понять, чего желают женщины, просто выслушай их. Вот и прислушался я однажды к девичьему трепу.
— Идеальный парень, — вздохнула одна, и я тут же вклинился в разговор, желая, как истинный самец, переключить все внимание на себя.
Смех, флирт, выпендреж ровно до того момента, пока моя недотрога не вступила в беседу. Увлеченный рассказ девушки о каникулах на деревне у бабушки, где она познакомилась с каким-то парнем неописуемой красы и изысканных манер — чуть ли не принцем на спортивном велосипеде, коротнул проводку у меня в голове.
— Значит, мне ты отказываешь, а на какого-то Ванюшку глаз положила? — сказал я, желая в душе прям сейчас найти этого деревенского придурка и… нет, не набить ему морду, а трахнуть эту девчулю у него на глазах.
— Лесик, ты же игрок. Я никогда бы не стала с тобой встречаться, — кидает мне вызов девчонка. — Ты никого не любишь, кроме себя. А я хочу серьезных отношений, — и все это таким барским тоном, со взглядом Королевы на смерда, что меня переклинило во второй раз.
Сам не свой, и злой, как черт, пришел домой. Еще и парни всю дорогу подъебывали, вдоволь отыгравшись за все свои пасы передо мной…
