Текст книги "Воробушек по имени Лиз (СИ)"

Автор книги: Lady Smile

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 65 страниц)

– Есть ли хоть кто-то, кого вы не используете? Кто-нибудь представляет для вас ценность? Каждый человек, живой или мертвый, лишь марионетка в ваших играх. Мы – пешки в вашей партии «Дамблдор-Волан-де-Морт». Спокойно можно пожертвовать одним-двумя ради победы, ведь так? – зло спросил Снегг, не желая успокаиваться.

– Не время устраивать сцены, Северус, – отмахнулся Дамблдор. Такое пренебрежение только подзадорило мужчину. – Вы сами прекрасно знаете, что надвигается…

– Меня это больше не касается, – отчеканил Снегг. Он встал и отрывистым шагом покинул кабинет.

Сцена сменилась… Большой зал. Четыре длинных стола уместили не только учеников Гриффиндора, но также студентов Шармбатонна и Дурмстранга. По залу проносится волнами взволнованный гул студентов. Снегг сидит на своем привычном месте и выглядит мрачнее затянутого тучами волшебного неба.

Вдруг все взоры обратились к дубовой двери. На пороге показалась профессор Макгонагалл, а за ней – вереница детей, но не одиннадцатилеток, а более старшего возраста. Среди них была Лиз. Восторженно оглядывая присутствующих, плавающие в воздухе свечи и потолок, она шла одна из последних. Настоящие Гарри и Лиз стояли в нескольких шагах от Снегга и могли наблюдать, как он неотрывно следит за девочкой. Настоящая Лиз всматривалась в лицо преподавателя, пытаясь разгадать его чувства, однако же, кроме одного желвака на шее, выдающего напряжение, ничто не выдавало его волнения. Как только Лиз с друзьями подошла к преподавательскому столу, Снегг отвернулся и больше на нее не смотрел. Вместо этого он украдкой посматривал на Лили, сидящую на другом конце стола, – та не спускала кроткого ласкового взгляда с дочери. Снегг фыркнул и отвернулся. Весь вечер он поглядывал исподтишка на девочку, которая так внешне напоминала маленькую Лили, пытаясь убедить себя в их внутренней несхожести. В тот вечер ему это так и не удалось…

Снова радужный водоворот, и вот краски померкли, и Снегг с Сириусом стоят во внутреннем дворе Хогвартса, говоря с друг другом на повышенных тонах.

– Вы обязаны сказать ей! – требовал Снегг, гневно глядя на мужчину.

– Мы сами решим, когда рассказывать!

– Но Лиз должна знать! – настаивал профессор.

Настоящая Лиз подошла ближе. Гарри последовал за ней.

– Она и узнает! Когда будет готова! И вообще, Нюниус, какое твое дело? – раздраженно спросил Сириус.

– Ты прав, никакого! – жестко сказал Снегг. – Да только чем больше вы тянете, тем дольше вам придется ей объяснять, почему ее вполне себе живые родители ждали полгода прежде, чем раскрыть всю правду!

Лиз хорошо помнила, что чувствовала в тот момент. Волна страха и волнения накрыла ее снова, как будто ей только сейчас предстоит узнать правду о родителях.

– Джеймс и Лили сами решат, когда девочка будет готова.

– Готова? – воскликнул Снегг. – Как к такому можно подготовить?

– Это не твое дело, Снегг! – отрезал Сириус. – Уйди с дороги!

Снегг остался стоять в тени заснеженного дворика. Он и не знал, что стал ключевой фигурой, соединившей Лиз с родителями. Услышав шорохи, он отрывисто подошел к шармбатонской карете и заметил, как Фред обнимался с Анжелиной.

– Минус двадцать очков с каждого, Уизли. Живо вернулись на праздник! – рявкнул он, напугав парочку.

Внутри него кипела ярость. Он издал звук подобный рычанию и быстрым шагом направился в школу. Гарри с Лиз неотступно следовали за ним. В вестибюле Снегг нашел Дамблдора, который уже следовал к себе в кабинет.

– О, Северус, эти балы невероятно утомляют, но им все-таки стоит отдать должное! Я так танцевал лет сорок назад!

– Я рад, – безразличным холодным голосом произнес Снегг. Он подошел вплотную к директору и низким грудным голосом произнес: – Вы можете на меня рассчитывать, сэр.

– Позвольте спросить, что изменило ваше решение, Северус?

– Вас это не касается, – отрезал мужчина, а затем порывисто добавил: – Но впредь мне нужна правда. Я не потерплю лжи, Дамблдор. Знайте это.

Сказав это, Снегг развернулся и направился к себе в подземелья. Полы его мантии развивались как крылья летучей мыши.

Лиз с Гарри за ним не последовали. Краски сгустились, их снова окутала тьма, а затем на смену вестибюлю школы пришла арена, с заполненными до отказа трибунами. Впереди был третий этап Турнира Трех Волшебников.

– Я не хочу за этим наблюдать, – сказала реальная Лиз брату и осталась в стороне от происходящего.

Но даже отсюда Лиз видела, как она, четырнадцатилетняя девочка, сбежала с трибун в надежде на помощь, как Снегг выслушал ее, а затем держал, пока она кричала от боли, извивалась и билась в истерике над телом Седрика. Реальная Лиз видела, как Снегг по отечески удерживал ее, не давая навредить себе или другим. В его лице, неизменно каменном, не отражалось ни сопереживания, ни понимания, но глаза его горели состраданием и участливой заботой. В этот миг Лиз, реальная Лиз, поняла, что по-настоящему Снегг проникся к ней именно в этот момент, их объединила одинаковая участь – потеря любимых. То, что Снегг держал в себе десять с лишним лет, сейчас бурным потоком слез и боли вырывалось из Лиз. Он сопереживал ей так, как никто не сопереживал, ведь он пережил подобную утрату. Когда эта сцена погасла, как огарок свечи, а вместо нее зажглась новая, реальная Лиз все еще утирала слезы рукавом свитера…

Сцена сменила… Теперь Гарри с Лиз стояли в тускло освещенном кабинете Снегга. Лиз сразу поняла, что это был за вечер – Рождество на пятом году обучения. Лиз отчетливо помнила, как в то время Снегг каждый вечер оставлял в кабинете миску с лекарственным отваром для ее руки. В благодарность за его помощь Лиз сделала подарок профессору. Сейчас ей предстояло увидеть, как профессор отреагировал. Для Лиз стало откровением то, что мужчина все время, что она была в классе, находился за ширмой, прислушиваясь к тому, что она делала. Как только за ней захлопнулась дверь, Снегг тут же отдернул занавесь и зашел в кабинет. Его внимание сразу обратилось к подарку на письменном столе. От неожиданности он не решался подойти и посмотреть на него. Он какое-то время ходил вокруг стола, думая, что это или розыгрыш или кто-то решил подшутить над ним. Снегг даже проверил его на парочку заклинаний, чтобы быть полностью уверенным, что подарок безопасен. Наконец, удостоверившись, что все с подарком нормально, мужчина медленно подошел к столу, взял открытку и с подозрением пробежался по ней глазами. Мгновенно его лицо прояснилось, и ему всё стало ясно. В небольшой открытке с омелой и колокольчиками было написано от руки: «С Рождеством, профессор Снегг! И спасибо! Лиз». Фыркнув, он с особой тщательностью просмотрел каждый подарок, не пропустив ни одной детали. Не ускользнули от него две буквы С на корешке кожаного блокнота, которые, как догадался мужчина, означали его инициалы. Приглянулось ему и перо изумрудного цвета. «Как глаза Лили» – прошептал мужчина. Разложив все подарки перед собой, Снегг нахмурился, не желая признаться себе, что подарок ему понравился. Но затем, всего на мгновение, его лицо посветлело, тучи развеялись и на лице промелькнула едва заметная улыбка. Подарок пришелся ему по вкусу. Лиз, смотревшая эту сцену со стороны, улыбнулась, а вот Гарри, наоборот, нахмурился.

– Я не знал, что вы обменивались подарками, – недовольно заметил он.

– Мы не… Я хотела поблагодарить его, – стушевалась Лиз.

Гарри ничего не успел сказать, ведь в этот момент сцена снова сменилась… Теперь Лиз шла по аккуратной ухоженной дороге в сопровождении Снегга. Как помнила Лиз, это случилось под конец учебного года, когда ее отчислила из школы Амбридж за танец и пение на факультетском столе. Гарри и реальная Лиз поспешили за парой, идущей впереди них. И Снегг, и Лиз молчали, пока не дошли до железных ворот.

– Через две минуты вас должны забрать, – сухо сказал Снегг, глядя поверх девочки.

– И всё? – спросила Лиз.

– Простите? – удивленно подняв бровь, спросил мужчина.

– Я думала… ну, вы больше ничего не скажете? – Лиз пыталась подобрать слова. – Не станете меня ругать? Или говорить, что я глупо поступила?

– Вы сами все сказали за меня, – тем же тоном ответил Снегг.

Лиз фыркнула от негодования. И повернулась лицом к воротам, давая понять, что разговор закончен. Наступило молчание. Настоящая Лиз с улыбкой смотрела со стороны на происходящая, думая, что оба они ведут себя как дети.

– Вы поступили безрассудно и глупо.., – не выдержав, холодно проговорил Снегг. – сначала сделали, а потом уже подумали! – горячо добавил он.

– Вовсе нет! – Лиз обернулась, чтобы посмотреть на мужчину. – Я хорошо подумала и знала о последствиях.

– Тогда зачем вы это сделали? – спросил он.

– Чтобы показать, что у нее нет над нами власти. Мы сильнее этой жабы, мы верны Дамблдору, верны Хогвартсу! Ей нас не сломить! Пусть хоть объявит себя главной жабой на болоте, образно выражаясь!

Мужчина улыбнулся.

– Вы улыбнулись! – воскликнула Лиз. – Ради этого стоило вылететь из школы! – рассмеялась Лиз.

Снегг хотел что-то сказать, но тут послышался хлопок, оба обернулись на звук, и Лиз увидела своего отца. Лицо декана Слизерина тут же стало каменным и мрачным. Оба мужчины посмотрели друг на друга с нескрываемой неприязнью.

– До свидания, профессор Снегг, – тепло сказала Лиз.

– Счастливого пути, – холодно отрезал он и пошел к школе, даже не посмотрев на девочку.

И вот Гарри с Лиз снова стоят в директорском кабинете. Ночь. Дамблдор в своём высоком кресле за письменным столом завалился на бок. Похоже, он в полубессознательном состоянии. Его правая рука, почерневшая и обугленная, бессильно повисла. Снегг бормочет заклинания, направляя палочку на запястье Дамблдора, а левой рукой вливает ему в горло густой золотой напиток. Спустя несколько мгновений веки Дамблдора дрогнули и приоткрылись.

– Зачем? – сказал Снегг без всяких предисловий. – Зачем вы надели это кольцо? На него наложено заклятие, вы не могли этого не знать… Зачем вам вообще понадобилось его трогать?

Кольцо Марволо Мракса лежало на столе перед Дамблдором. Оно было разбито. Рядом лежал меч Гриффиндора.

– Я… сделал глупость. Не устоял перед искушением…

– Каким искушением?

Дамблдор не ответил.

– Чудо, что вам удалось вернуться сюда! – В голосе Снегга звучало бешенство. – На это кольцо наложено заклятие исключительной силы. Самое большее, на что мы можем надеяться, – это ограничить его действие одним участком. Пока мне удалось запереть его в одну руку.

– Вы отлично справились, Северус. Сколько мне осталось, как вы думаете?

Дамблдор говорил обычным тоном, как будто спрашивал прогноз погоды. После недолгого колебания Снегг ответил:

– Не могу сказать. Может быть, год. Сдержать такие чары навсегда невозможно. Постепенно они начнут распространяться, это из тех заклятий, которые со временем только усиливаются.

Дамблдор улыбнулся. Похоже, его не очень взволновало, что жить ему остаётся меньше года.

– Ну что ж, это сильно упрощает дело.

Снегг посмотрел на него в полном недоумении. Дамблдор улыбнулся:

– Я имею в виду тот план, который выстроил вокруг меня лорд Волан-де-Морт. План заставить этого бедного мальчика, Малфоя, убить меня.

Снегг опустился в кресло, напротив стола Дамблдора. Гарри понял, что он хотел сказать ещё что-то о заклятой руке Дамблдора, но тот приподнял её, вежливо отказываясь продолжать разговор на эту тему. Снегг сказал хмуро:

– Тёмный Лорд и не ждёт, что Драко добьётся успеха. Это просто наказание за недавние промахи Люциуса. Медленная пытка для родителей Драко, вынужденных наблюдать его провал и наказание.

– Короче говоря, мальчику вынесен смертный приговор, как, разумеется, и мне, – сказал Дамблдор. – Ну а естественный преемник по этому заданию, после провала Драко, будете вы, если я правильно понимаю?

Настала короткая пауза.

– Да, таков, я думаю, план Тёмного Лорда.

– Лорд Волан-де-Морт полагает, следовательно, что в ближайшем будущем ему больше не нужен будет соглядатай в Хогвартсе?

– Да, он думает, что школа скоро будет в его руках.

– А если она и правда окажется в его руках, – сказал Дамблдор таким тоном, как будто речь шла о чём-то постороннем, – вы даёте мне слово сделать всё, что в ваших силах, чтобы защитить учеников Хогвартса?

Снегг медленно кивнул.

– Отлично. Теперь вот что. Ваша главная задача сейчас – выяснить, что собирается делать Драко. Напуганный пятнадцатилетний мальчишка опасен и для самого себя, и для окружающих. Предложите ему помощь и руководство, он их, наверное, примет – вы ему очень нравитесь…

– Уже гораздо меньше, с тех пор как его отец вышел из фавора. Драко осуждает меня, он думает, что я занял место Люциуса.

– И всё-таки попробуйте. Я беспокоюсь не столько за себя, сколько за случайных жертв – мало ли какие планы придут мальчику в голову. Но в конечном счёте есть только одно средство, чтобы спасти его от гнева лорда Волан-де-Морта.

Снегг поднял брови и спросил саркастически:

– Вы намерены позволить ему вас убить?

– Нет, конечно. Меня должны убить вы.

Наступило долгое молчание. В тишине раздавался лишь странный щёлкающий звук: феникс Фоукс клевал скорлупу каракатицы.

– Вы хотите, чтобы я сделал это прямо сейчас? – ироническим тоном спросил Снегг. – Или дать ещё несколько минут, чтобы составить эпитафию?

– Нет-нет, это не так срочно, – ответил Дамблдор, улыбаясь. – Я полагаю, случай представится в своё время. С учётом того, что произошло сегодня, – он показал на свою обугленную руку, – можно не сомневаться, что это произойдёт в течение года.

– Если вы не против умереть, – резко сказал Снегг, – почему бы не предоставить это Драко?

– Душа мальчика ещё не настолько повреждена, – сказал Дамблдор. – Я бы не хотел, чтобы она раскололась из-за меня.

– А моя душа, Дамблдор? Моя?

– Только вам известно, потерпит ли ваша душа ущерб от того, что вы поможете старику избавиться от боли и унижения, – ответил Дамблдор. – Я прошу вас об этой великой услуге, Северус. Признаюсь, я предпочёл бы быстрый, безболезненный конец долгим мукам, которые мне предстоят, если будет задействован, например, Сивый. Я слышал, Волан-де-Морт его завербовал? Или наша милая Беллатриса, которая любит поиграть с мышкой, прежде чем её съесть.

Он говорил лёгким тоном, но его синие глаза пронизывали Снегга насквозь, словно душа собеседника была видна ему как на ладони. И Снегг снова коротко кивнул.

На лице Дамблдора выразилось удовлетворение.

– Спасибо, Северус…

И снова брата и сестру закружило в круговороте воспоминаний и мест. Наконец, когда водоворот замедлил свой ход, появились первые очертания места, которое хотел показать им Снегг. Лиз узнала кабинет Снегга. Шестой курс, одно из первых занятий окклюменцией. Мужчина произнес заклинания и вот Гарри и Лиз находятся вместе со Снеггом в воспоминании Лиз.

– О, нет… – гулким выдохом послышался Лиз собственный голос.

Огромная гостиная, залитая светом. Лиз сидит за роялем и что-то записывает в нотную тетрадь. На вид ей около десяти лет. Совсем ребенок, но лицо ее совсем не по-детски хмурится. Вдруг с сильным грохотом хлопает дверь. На пороге возникает Марк Крюель, абсолютно пьяный. Его рубашка наполовину расстегнута, волосы взлохмачены, в его правой руке наполовину пустая бутылка алкоголя.

– А-а-а, вот ты где! – прокричал он, увидев Лиз.

Девочка предусмотрительно быстро собрала свои пожитки и направилась к себе в спальню.

– А, не-е-е-т, погоди! – Марк успевает схватить девочку за руку и остановить.

– Мне больно! – кричит она, но мужчина, кажется, не слышит ее. Он смотрит на свою подопечную затуманенным стеклянным взглядом.

– Какая же из тебя вырастет красотка! – пожирая девочку глазами, произносит мужчина.

– Отпусти меня! Ты делаешь мне больно! – с отвращением кричит маленькая Лиз. Ее запястья в плотном кольце сильных могучих рук мужчины.

Не слушая, Марк отбрасывает бутылку в сторону, та разбивается о стену, выливая оставшийся алкоголь на паркет, а сам начинает распускать руки.

– Нет! Прекрати, Марк! Пожалуйста! – кричит Лиз, заливаясь слезами.

Лиз брыкается, борется, пытаясь отбиться. В какой-то момент ей удается лягнуть мужчину, тот в замешательстве отпускает свою жертву, и ей удается вырваться. Лиз бежит на второй этаж, намереваясь закрыться в своей комнате и позвать на помощь. Но, опомнившись, Марк догоняет ее на втором этаже у лестницы и швыряет об стену. Лиз оглушена. Она лежит на полу, не в силах бороться. Меж тем мужчина поднимает ее и прислоняет к стене.

– Будешь сопротивляться, будет больнее! – шепчет он на ухо девочке и задирает юбку.

– Пожалуйста… – умоляет его Лиз, но мужчина не слышит.

Лиз предпринимает последнюю попытку спасения, хватает небольшую вазочку на столике рядом и разбивает ее о голову мужчины. Опешив, Марк отступает. Лиз, собрав последние силы, бежит вниз. Она понимает, в доме ей не спастись. Ей удается миновать только половину ступенек. На середине ее догоняет обезумевший от гнева и алкоголя мужчина. Марк со всей силы толкает девочка и та, упав, минует оставшуюся часть пути, ударяясь о каждую ступеньку. Лиз теряет сознание. Ее лицо в крови, рука изогнулась под неестественным углом. Но Марка это не останавливает. Он слетает вслед за девочкой и принимается избивать ее ногами. Его разум и здравый смысл уступили место слепой ярости и ненависти. Марк не понимает, что делает.

Вдруг сцена меняется, и все действующие лица оказываются на пустой трассе, где Марк припарковывает свой автомобиль, а затем выбрасывает на обочине, словно мусор, окровавленное тельце Лиз. Спустя мгновение его машина исчезает в непроницаемой мгле, а Лиз лежит одна в пыли и грязи, никому не нужная и почти мертвая…

Мгновение, и настоящая Лиз с братом оказываются в кабинете Снегга, который смотрит на свою ученицу потрясенным взглядом.

Настоящая Лиз обхватила себя за плечи. Она смотрит, как та Лиз что-то говорит Снеггу “Не надо, ничего не говорите!”, стараясь не смотреть ему в глаза, и быстро покидает кабинет, а затем поворачивается к Гарри, который с сожалением смотрит на нее. Меж тем, Снегг опускается в свое кресло и, устало вздохнув, закрывает глаза.

Сцена сменилась… Снова кабинет Снегга. Мужчина сидит за столом, что-то записывая. Послышался уверенный отрывистый стук в дверь.

– Доброе утро, профессор. Можно?

– Заходите, – бесстрастно произнес мужчина.

Встав из-за стола, он вышел вперед, на то место, где всегда начинал занятия. Лиз заняла место напротив.

– Итак, без лишних прелюдий, вы готовы начать?

–Конечно, профессор.

Девушка стояла ровно, глядя прямо в глаза Снеггу. Переняв его манеру, она смотрела бесстрастно и холодно.

– Легилименс! – произнес мужчина.

Как огромные стальные ворота открылось сознание Лиз. Секунда… И вот Снегг с девушкой, а также реальная Лиз и Гарри стоят в темном коридоре, где другие Лиз с Гарри стояли, прижавшись ухом к двери. Оттуда раздавались приглушенные голоса. Оба мужских. Нервный высокий и хладнокровный глубокий, казалось, им нельзя сосуществовать в одном пространстве, но они не только это делали, но и сплетались воедино в причудливом танце звуков.

Вся сцена заняла не больше нескольких минут, а затем, словно невидимая рука, схватила Лиз за локоть и вытащила на поверхность.

Тяжело дыша, Лиз с вызовом посмотрела на профессора. Они снова находились в кабинете Снегга, который сдержанно смотрел в ее сторону. Лиз искала в его лице хоть тень смятения или любой другой эмоции. Ничего… Лиз ждала… Ждала, что он что-нибудь скажет, но он молчал. Пауза затянулась. Девушка злилась. Молчание и те холодность и безразличие, которые царили в комнате, просто выводили ее из себя. Ей вдруг захотелось накричать на мужчину. Но она и рта не успела открыть, как Снегг повернулся к ней лицом, смерив строгим взглядом, и произнес резко:

– Вы, вероятно, ждете от меня комментария по поводу данной сцены?

Лиз продолжала молчать, неотрывно глядя ему в глаза.

– Я полагаю, это значит да. Ну что ж, к сожалению, дать того, что вы хотите, я не могу.

– То есть как?

– Вы, я уверен, уже сложили свое мнение о данном эпизоде, не так ли?

– Нет, не так! – отрезала Лиз. – Если бы все было, как вы говорите, я бы не стояла сейчас перед вами, довольствуясь лишь догадками.

– Значит, они у вас имеются? – прищурившись, спросил Снегг.

– Допустим, – уклончиво ответила Лиз, опустив глаза.

– Посвятите меня?

– И не подумаю! – чуть ли не крича произнесла Лиз. Поняв, что махнула лишнего (Снегг гневно сверкнул глазами), она добавила: – сэр.

Подождав одно мгновение, Лиз снова заговориларила:

– Пострадала невинная девушка. И в этом виноват Малфой. Вы это знали, но сознательно умолчали.

– Откуда вы знаете об этом? Разве я или мистер Малфой делали признание? Или это од-на из ваших догадок?

– Это было и так ясно из вашего разговора! – повысив голос, заявила Лиз. – Более того, вы предлагали ему помощь!

– В чем именно, мисс Поттер? – бесстрастно спросил Снегг.

Лиз открывала и закрывала рот. Доказательств у нее не было.

– Так вот, пока вы не определились, в чем меня обвинять, скажу я, – его лицо стало мрачным и суровым. – Впредь не смейте требовать от меня объяснений, пока не узнали полную картину, – жестко отчеканил Снегг.

– Так я и хочу увидеть полную картину!!

– Повторяю еще раз: я не могу дать вам то, чего вы хотите. А теперь, прошу вас, покиньте мой кабинет. Занятие окончено.

Растерянная, сердитая Лиз отправилась к дверям, но на полпути резко обернулась.

– А что значит ваше «Где бы я был, если бы не умел притворяться»? – мужчина молчал. – Вы лжете всем, Дамблдору, я правильно понимаю? Или непреложный обет…

– Вопрос закрыт, – резко оборвал ее Снегг.

У Лиз вдруг все стало все на свои места, к ней пришло озарение.

– Я все поняла, сэр, – подчеркнув обращение, сказала она. – Видимо, я ошибалась на ваш счет. Ну что ж, спасибо, что открыли мне глаза на настоящего профессора Снегга.

Гордо подняв голову, Лиз развернулась, чтобы уйти.

– Элизабет…

Лиз от неожиданности замерла. Мужчина впервые обращался к ней по имени. В его голосе было что-то такое… живое, теплое, наполненное внутренней силой… эмоции… в нем были эмоции! Он обращался не к кому-то по имени мисс Поттер, он обращался к ней. Она почувствовала, что вот сейчас, в этот самый момент, притворство, которое, несомненно, выказывали они оба, скрываясь под масками профессора Снегга и мисс Поттер, рассеялось, не оставив даже призрачной дымки.

Медленно повернувшись, Лиз увидела перед собой совершенно другого человека. Лицо мужчины из воскового стало подвижным, его щеки порозовели (чего Лиз никогда не видела прежде), а глаза горели безумным блеском.

– … я не могу сказать. Но, – он с поднял ладонь, прося Лиз, которая, хотела было, возразить, послушать, – я могу тебя заверить, что не собираюсь причинять вред кому-либо в школе. Более того, – он говорил с таким напором и горячностью, что Лиз просто слушала, молча глядя прямо ему в глаза, – и помогать тоже никому не стану. Я не могу объяснить, почему говорил те вещи вчера, но поверь, не для того, чтобы навредить кому-то.

Сказав все это, Снегг отвернулся. Лиз смотрела на его спину, не зная, что и думать. Наконец, Лиз сказала «Я вам верю» и покинула кабинет.

Тяжело вздохнув, мужчина рухнул на стул. Обхватив голову руками, мужчина закрыл глаза. Внутри его раздирали сомнения…

Сцена снова переменилась… Лиз с Гарри снова оказались в кабинете Дамблдора. За окнами темно. Фоукс ведёт себя тихо, и Снегг тоже сидит молча и неподвижно, а Дамблдор ходит по кабинету и говорит:

– Гарри не должен знать, до самого последнего момента, до тех пор, пока не будет необходимо, а то разве хватит у него сил сделать то, что он должен сделать?

– А что он должен сделать?

– Это наш с Гарри секрет. А теперь слушайте внимательно, Северус. Настанет время – после моей смерти – не спорьте, не перебивайте меня! Настанет время, когда лорд Волан-де-Морт начнёт опасаться за жизнь своей змеи.

– Нагайны? – удивлённо переспросил Снегг.

– Именно. Настанет время, когда лорд Волан-де-Морт перестанет посылать змею выполнять свои приказы, а станет держать в безопасности рядом с собой, окружив магической защитой. Вот тогда, – я думаю, можно будет сказать Гарри.

– Сказать Гарри что?

Дамблдор набрал в грудь воздуха и закрыл глаза.

– Сказать ему, что в ту ночь, когда Лили поставила между ними свою жизнь, словно щит, Убивающее заклятие отлетело назад, ударив в лорда Волан-де-Морта, и осколок его души, оторвавшись от целого, проскользнул в единственное живое существо, уцелевшее в рушащемся здании. Часть лорда Волан-де-Морта живёт в Гарри, и именно она даёт мальчику способность говорить со змеями и ту связь с мыслями лорда Волан-де-Морта, которую он сам не понимает. И пока этот осколок души, о котором и сам Волан-де-Морт не догадывается, живёт в Гарри, под его защитой, Волан-де-Морт не может умереть.

– А Лиз? – ровным голосом уточнил Снегг.

– Лиз повезло больше, – ответил Дамблдор, – ей досталась та малая часть от Волан-де-Морта, что не попала в Гарри. Она никак не влияла на девочку. Уверен, Лиз даже не подозревала, что носила в себе, пусть и малую, но частицу Темного Лорда. К счастью, в прошлом году ей довелось погибнуть, и эта частица покинула ее тело.

– К счастью? Вы хотите сказать… раз Лиз пришлось погибнуть, чтобы избавиться от частицы Волан-де-Морта, то мальчик… мальчик тоже должен умереть? – спросил Снегг очень спокойным голосом.

– Все верно, Северус. Если для Лиз хватило обычного смертельного заклятия, то убить Гарри должен сам Волан-де-Морт. Это самое важное. Единственно, нет точной уверенности, что мальчик сможет выжить…

Настало долгое молчание. Гарри замер, ему казалось, будто вся эта сцена происходит где-то далеко, а до него доносятся лишь ее отголоски. Лиз смотрела на брата испуганно, хотела сказать ему что-нибудь, но тут заговорил Снегг:

– Все эти годы… я думал… что мы оберегаем его ради неё. Ради Лили.

– Мы оберегали его, потому что было очень важно обучить его, вырастить, дать ему испробовать свою силу. – Дамблдор по-прежнему не поднимал плотно сомкнутых век. – Тем временем связь между ними всё крепнет, болезненно разрастается. Порой мне кажется, что Гарри сам это подозревает. Если я не ошибся в нём, он устроит всё так, что, когда он выйдет навстречу своей смерти, это будет означать настоящий конец Волан-де-Морта.

Дамблдор открыл глаза. Снегг смотрел на него с ужасом:

– Так вы сохраняли ему жизнь, чтобы он мог погибнуть в нужный момент?

– Вас это шокирует, Северус? Сколько людей, мужчин и женщин, погибло на ваших глазах?

– В последнее время – только те, кого я не мог спасти. – Снегг поднялся. – Вы снова меня использовали. Снова обманули.

– То есть?

– Я шпионил ради вас, лгал ради вас, подвергал себя смертельной опасности ради вас. И думал, что делаю всё это для того, чтобы сохранить жизнь детям Лили. А теперь вы говорите мне, что растили мальчика как свинью для убоя…

– Это прямо-таки трогательно, Северус, – серьёзно сказал Дамблдор. – Уж не привязались ли вы, в конце концов, к мальчику?

– К мальчику? – выкрикнул Снегг. – Экспекто патронум!

Из кончика его палочки вырвалась серебряная лань, спрыгнула на пол, одним прыжком пересекла кабинет и вылетела в раскрытое окно. Дамблдор смотрел ей вслед. Когда серебряное свечение погасло, он обернулся к Снеггу, и глаза его были полны слёз.

– После стольких лет?

– Всегда, – ответил Снегг.

Наступило тягостное молчание. Снегг отвернулся от директора, пряча эмоции, испытанные минутой ранее, а Дамблдор переосмысливал то, что увидел. Наконец, он заговорил:

– Северус, это не все, о чем я хотел вас попросить.

Мужчина медленно повернулся, удивленно глядя на старика.

– Когда исход войны будет предрешен, когда Гарри узнает всю правду, найдите Лиз.

Снегг не отрывал взгляда от директора, который взвешенно и осторожно подбирал слова.

– Найдите Лиз и сообщите ей, что Седрик Диггори жив и находится у себя дома, под присмотром родителей.

Настоящая Лиз, наблюдавшая сцену со стороны, вскрикнула и схватила брата за руку. Ее тело содрогалось, сердце бешено билось, готовое разбиться о ребра в груди. Девочка стала задыхаться, она жадно ловила ртом воздух, но волнение заполонило мысли, тело не подчинялось разуму, ноги стали подгибаться. Гарри подхватил сестру и встряхнул. Он схватил Лиз за запястья и повернул к себе:

– Успокойся, Лиз! Лиз, ты слышишь меня? Посмотри на меня! – Лиз посмотрела на брата глазами, полными слез. – Вот так. А теперь дыши!

Лиз сделала глубокий вдох и выдох и сразу почувствовала, как сердце возвращается к обычному ритму.

В этот момент до нее донесся голос Снегга.

– Все это время вы видели, как девочка страдает, знали правду, но ничего не сказали… – только и смог вымолвить он.

– Так было нужно, Северус. Если бы Волан-де-Морт узнал о Седрике, тот подвергся бы пыткам, опытам и скорой смерти. Тайна его выживания не в нем самом, а в том, какое чувство его породило, – Снегг сощурил глаза, поэтому Дамблдор добавил: – Любовь, Северус. Именно она спасла Седрика Диггори от смерти. Она спасла от смерти Гарри. Спасла вас от участи злого ничтожного человека.

– И все же… – хотел запротестовать Снегг.

– Перестаньте относиться к девочке, как к собственной дочери, Северус, – серьезно произнес Дамблдор. – Вы слишком опекаете ее. Она стала такой, какая есть, во многом благодаря смерти Диггори.

– Но так же нельзя, – просто произнес Снегг.

– Это война, Северус, а как известно: на войне все средства хороши.

Сцена сменилась…

И вот Снегг снова стоит в директорском кабинете, только теперь он сам директор, а Финеас Найджелус торопливо возвращается в свой портрет.

– Директор! Они разбили палатку в лесу Дин! Грязнокровка…

– Я не желаю слышать это слово!

– В общем, эта Грейнджер назвала местность, когда открывала сумку, я слышал!

– Прекрасно. Очень хорошо! – воскликнул Дамблдор с портрета за директорским креслом. – Теперь берите меч, Северус! Не забывайте, что он даётся лишь отважному и в крайней нужде и Гарри не должен знать, что даёте его вы! Если Волан-де-Морт прочтёт мысли Гарри и увидит, что вы действуете в пользу мальчика…

– Знаю, – коротко сказал Снегг. Он подошёл к портрету Дамблдора и потянул за него. Портрет выдвинулся из стены, открывая тайник. Снегг достал меч Гриффиндора. – И вы по-прежнему не хотите сказать мне, почему Гарри непременно должен получить меч? – спросил Снегг, надевая дорожную мантию.

– Пожалуй, нет, – ответил портрет Дамблдора. – Он сам разберётся, что с ним делать. Будьте очень осторожны, Северус, боюсь, они вас могут плохо встретить после моего убийства…

Снегг обернулся с порога.

– Не беспокойтесь, Дамблдор, – сказал он холодно. – У меня есть план…

И снова брата и сестру настиг водоворот красок и света, который в одночасье поник. Лиз и Гарри оказались в узком, изящно обставленном, коридоре с высокими потолками. Лиз передернуло.