Текст книги "Воробушек по имени Лиз (СИ)"

Автор книги: Lady Smile

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 65 страниц)

В один из таких вечеров трое девочек сидели на диване у камина в гостиной, придумывая способы идентификации нужного галеона среди других. С одной стороны он не должен был сильно отличаться от настоящих, но с другой – должен сразу бросаться в глаза члену Отряда Дамблдора.

– Может, сделаем их чуть меньше? – предложила Джинни.

– придется каждый раз сравнивать с остальными. А когда галеонов много, сложно будет найти необходимый, – заметила Гермиона.

– Давайте вместо дракона поместим изображение Дамблдора? – предложила Лиз, рассмеявшись.

– Как на вкладыше шоколадных лягушек? – спросила Джинни.

– Ага, и пусть он показывает язык, когда его в руки возьмет Амбридж! – девочки рассмеялись.

– Конечно, – хихикая, сказала Гермиона, – так галеон совсем не привлечет внимания!

– Ну, если только чуть-чуть! – вставила Лиз, и все снова дружно рассмеялись.

– А если серьезно? – спросила Гермиона.

Девочки задумались.

– Конечно, идея с заменой дракона интересная, – сказала Джинни, – вот только надо выбрать что-то такое, что не сильно будет бросаться в глаза.

Наступило молчание.

– Может, изображение Хогвартса? – предложила Гермиона.

– Или Феникса? – предложила Лиз. – При первом взгляде и не поймешь, что что-то не так с монетой и, вроде как отсылка к Ордену.

– Феникс – это тема, – согласилась Джинни.

– Да, мне нравится, – поддержала Гермиона. – Тогда заколдуем галеоны так, чтобы, когда на них высвечивалась информация, феникс словно бы огонь извергал. Монета нагревалась бы, и член отряда сразу бы знал, что нужно взглянуть на нее.

– Гениально, – с придыханием сказала Лиз. – Мы три гения!

Обведя девочек взглядом, полным пафоса и шутовства, Лиз разразилась смехом.

***

– Что ты делаешь? – спросила Гермиона позже вечером.

Девочки готовились ко сну в своей спальне.

– Решила ответить на письма, – сказала Лиз. – Хорошо, что хоть Флер я могу все рассказать.

– Почему?

– Мы общаемся на французском. Амбридж не знает его, поэтому и не может прочесть содержание письма.

– А Стив? – робко спросила Гермиона, сидя на своей кровати и расчесывая волосы.

– Ему я тоже написала письмо. Вот, послушай, – она достала самый нижний лист из стопки исписанных, прокашлялась и прочитала:

«Дорогой Стив, я получила твое письмо в тот же день, но долго не знала, что ответить. Мне понадобилось время, чтобы обдумать твои слова. Я согласна с твоим предложением остаться хорошими друзьями. Пожалуйста, не кори себя за те слова. Я знаю, что ты не хотел меня обескураживать. В свою очередь, я тоже хочу попросить у тебя прощения за свое поведение в тот день. Мне не следовало убегать. Нужно было объясниться с тобой сразу. Надеюсь, ты не держишь на меня зла.

P.S. Стив, ты очень хороший человек. Возможно, если бы в моей жизни не появился Седрик, я дала бы тебе шанс. Но, как говорят во Франции: c’est la vie.* Я уверена, что ты встретишь еще ту, что полюбит тебя и будет ценить тебя по достоинству. Ты заслуживаешь этого. Удачи тебе во всем. Надеюсь, этот инцидент не поставит точку в нашей переписке.

С наилучшими пожеланиями, Лиз.»

Лиз подняла глаза на подругу.

– Ну как? – неуверенно спросила она.

– Очень достойно, – сказала Гермиона.

– Не очень сентиментально в конце?

– Немножко, – согласилась та, – но это уместно в данном случае. Хорошее письмо.

– Спасибо, – у Лиз отлегло на сердце.

Она быстро запечатала письмо и написала адрес.

– А эту поэму ты кому собралась отправить? – спросила Гермиона ,косясь на стопку исписанной бумаги.

– О, здесь письма родителям, Адаму и Флер. Стыдно признаться, но Флер – самое длинное.

– Учитывая, что только ей ты можешь рассказать, как обстоят дела, вовсе не стыдно, – уверенно ответила подруга.

Лиз улыбнулась ей. В который раз ей стало легче.

***

В субботу за час до начала занятия, Лиз, Гарри и Гермиона с Роном пошли на 8 этаж.

– Так, это здесь! – произнесла Лиз, остановившись перед голой стеной.

– Ты уверена? – скептически спросил Рон.

– Абсолютно, – решительно ответила она. – Так, Гарри, тебе надо три раза пройти мимо этой стенки, сильно сосредоточившись на том, что нам нужно.

Так он и сделал, поворачивая назад у первого окна, а на обратном пути – у вазы вышиной в человеческий рост.

«Мы должны уметь сражаться, – думал он. – Дай нам место, где мы сможем учиться… где нас не найдут».

– Гарри! – вскрикнула Гермиона, когда он повернулся после третьего прохода.

В стене появилась полированная дверь. Рон смотрел на нее с опаской. Гарри схватился за медную ручку, открыл дверь и первым вошел в просторную комнату, освещенную факелами вроде тех, что горели в подземелье восемью этажами ниже, за ним прошли Лиз, Гермиона и Рон.

Вдоль стен тянулись книжные полки, на полу лежали большие шелковые подушки – вместо стульев. На стеллаже в дальнем конце стояли приборы – вредноскопы, стервовизоры, детекторы лжи и большой треснутый Проявитель.

– Эти пригодятся, когда будем делать Оглушение. – Рон с энтузиазмом пнул подушку.

– А сколько книг! – воскликнула Гермиона, водя пальцем по кожаным корешкам. «Путеводитель по практическим проклятиям»… «Как превзойти Темные искусства»… «Самооборона чарами»… Ух! – Сияя, она обернулась к Гарри и стало ясно, что книжные сокровища наконец-то убедили Гермиону в правильности задуманного дела. – Чудо, Гарри! Здесь все, что нам нужно!

И без дальнейших разговоров сняв с полки «Прочь от порчи», уселась с ней на ближайшую подушку. Лиз посмотрела на довольного Гарри и заулыбалась.

В тот же самый момент в дверь тихо постучали. Гарри с Лиз обернулись. Пришли Джинни, Невилл, Лаванда, Парвати и Дин.

– Ого! – сказал, озираясь, Дин. – Что это за комната?

Лиз начала объяснять, но кончить не успела – явились новые, и пришлось начинать сначала. К восьми часам все подушки были заняты. Гарри подошел к двери и повернул торчавший в замке ключ. Замок успокоительно щелкнул, все умолкли, повернувшись к Гарри. Гермиона педантично отметила свою страницу в «Прочь от порчи» и отложила книгу.

– Ну, – слегка волнуясь, заговорил Гарри, – мы подыскали место для занятий, и, кажется, вам оно подошло.

– Изумительно! – сказала Чжоу, и несколько человек отозвались одобрительным ропотом.

– Чудно! – недоверчиво озираясь, сказал Фред. – Однажды мы прятались тут от Филча, помнишь, Джордж? И тогда это был чулан с вениками.

– Я вот думаю, с чего бы нам начать и… – Он заметил поднятую руку. – Да, Гермиона.

– Я думаю, надо избрать руководителя.

– Гарри – руководитель, – немедленно откликнулась Полумна и посмотрела на Гермиону как на сумасшедшую.

– Да, но надо проголосовать по всей форме, – не смутилась Гермиона. – Тогда его полномочия будут официальными. Итак, кто за то, чтобы руководителем был Гарри?

– Ну ладно, спасибо, – сказал Гарри, чувствуя, что краснеет. – И… что, Гермиона?

– Еще я думаю, нам нужно сказать про название и раздать каждому галеоны, – бодро сказала она, по-прежнему с поднятой рукой. – Это укрепит дух коллективизма, правда?

– Галеоны? – спросил Фред. – Если бы ученики знали, что получат деньги за участие в этом сомнительном мероприятии, людей собралось бы гораздо больше.

– Мы решились назваться Отрядом Дамблдора, – сказала Гермиона, бросив косой взгляд на Фреда.

– Отряд Дамблдора? – сказала Чжоу.

– Сокращенно ОД, так при разговорах никто ничего не поймет. Все за ОД? – важно спросила Гермиона.

Ответом ей был одобрительный шум и смех и поднятые вверх руки.

– Большинство «за». Принято! – став коленями на подушку, чтобы подсчитать голоса, сказала она.

Она приколола пергамент с их подписями к стене и сверху написала крупными буквами:

ОТРЯД ДАМБЛДОРА

– Хорошо, – сказал Гарри, когда все уселись. – Может быть, начнем? Я подумал, стоит начать с обезоруживающего заклинания Экспеллиармус. Знаю, оно довольно элементарное, но мне оно помогало…

– Я тебя умоляю, – сказал Захария Смит, закатив глаза и сложив ладони. – Неужели ты думаешь, что Экспеллиармус поможет нам против Сам-Знаешь-Кого?

– Я применял его против него, – спокойно ответил Гарри. – Оно спасло мне жизнь в июне.

Захария разинул рот. Все молчали.

– Хорошо, – сказал Гарри, ощущая сухость во рту оттого, что на него устремлены все взгляды. – Давайте разобьемся на пары и приступим.

Очень непривычно было давать инструкции и еще непривычнее видеть, что их выполняют. Все немедленно встали и разделились. Как и следовало ожидать, Невилл остался без партнера.

– Давай со мной, – подойдя к нему, сказала Лиз. – Так, на счет три… Ну – раз, два, три…

Комнату огласили крики «Экспеллиармус». Волшебные палочки полетели во всех направлениях; шальные заклятия попадали в книги, и те взвивались с полок. Невилл не успевал за Лиз – палочка вырвалась у него из руки, ударилась в потолок, вызвав дождь искр, и со стуком упала на книжную полку, откуда Лиз извлекла ее Манящими чарами. Оглядев комнату, Гарри решил, что поступил правильно, начав с основ; очень много происходило вокруг неопрятного чародейства, многим вообще не удавалось обезоружить оппонентов – те только отлетали на несколько шагов или вздрагивали, когда слабые чары ширкали мимо.

– Экспеллиармус, – сказал Невилл, и Лиз, пойманная врасплох, почувствовала, как палочка вырвалась у нее из руки.

– ПОЛУЧИЛОСЬ! – вскричал Невилл. – Первый раз получилось!

– Молодец, – поощрил его Гарри, проходя мимо него с Лиз.

– В следующий раз, я тебе поблажки не дам, – шутливо погрозив пальцем, сказала Лиз.

Невилл смутился, возвращая палочку. Они принялись обезоруживать друг друга снова.

Гарри отошел от них на середину комнаты. С Захарией Смитом происходило что-то странное. Всякий раз, когда он хотел обезоружить Энтони Голдстейна, палочка вылетала у него из руки, хотя Энтони не издавал ни звука. Гарри недолго пришлось ломать голову над этой загадкой: в нескольких шагах от Смита стояли Фред и Джордж и по очереди нацеливались волшебными палочками ему в спину.

– Извини, Гарри, – сказал Джордж, поймав его взгляд. – Не мог удержаться.

Гарри обходил другие пары и пытался поправить тех, кто действовал неправильно. Джинни стояла против Майкла Корнера; у нее получалось очень хорошо, а Майкл либо был слаб, либо не хотел обезоруживать ее. Эрни Макмиллан чересчур размахивал волшебной палочкой, так что противник успевал проникнуть под его защиту. Братья Криви сражались увлеченно, но бестолково – книги прыгали с полок по большей части их стараниями. Полумна тоже действовала неуверенно: иногда у Джастина Финч-Флетчли палочка вылетала из рук, а иногда только волосы вставали дыбом.

– Всё, стоп! – крикнул Гарри. – Стоп! СТОП!

«Мне нужен свисток», – подумал он и сразу увидел его на ближайшей полке с книгами. Он схватил его и громко свистнул. Все опустили свои волшебные палочки.

– Это было неплохо, – сказал Гарри, – но до совершенства еще далеко.

Захария Смит смотрел на него недовольно.

– Попробуем еще раз.

Он снова прошел по комнате, время от времени останавливаясь, чтобы дать совет. Действия ребят постепенно становились более четкими. Гарри подошел к Чжоу и ее подруге как раз вовремя.

– Ох, нет! – всполошилась Чжоу при его приближении. – Экспеллиармиос! То есть Экспеллимеллиус! Ой, извини, Мариэтта!

Рукав ее кудрявой подруги загорелся: Мариэтта погасила его своей волшебной палочкой и гневно воззрилась на Гарри, словно это была его ошибка.

– Я из-за тебя занервничала, – виновато сказала Чжоу. – До этого все получалось.

– И сейчас неплохо, – соврал Гарри, но, увидев, что она подняла брови, поправился: – Нет, паршиво, конечно, но я знаю, что у тебя получается нормально. Я издали наблюдал.

Чжоу рассмеялась. Мариэтта посмотрела на них с кислым видом и отвернулась.

– Не обращай внимания, – сказала Чжоу. – Родители велели ей не раздражать Амбридж. Понимаешь, ее мама работает в Министерстве.

– Понимаю, – ответил он.

В тот же миг мимо уха Гарри просвистела волшебная палочка Терри Бута и стукнула Алисию Спиннет прямо в нос.

– А мой папа очень поддерживает все, что против Министерства! – с достоинством сказала Полумна Лавгуд. Видимо, она слушала их разговор, пока Джастин Финч-Флетчли выпутывался из мантии, взвившейся выше головы. – Он говорит, что Фадж способен на все – взять хотя бы, сколько гоблинов он убил! А в Отделе тайн ему разрабатывают страшные яды, и он травит всех, кто с ним не согласен. И еще у него этот Чертохолопый Головосек…

Чжоу открыла рот от удивления.

– Не спрашивай, – шепнул ей Гарри, и она хихикнула.

– Гарри, – окликнула его из дальнего конца комнаты Гермиона, – ты следишь за временем?

Гарри взглянул на часы и с удивлением обнаружил, что уже десять минут десятого – значит, надо немедленно возвращаться в гостиную, если они не хотят попасться Филчу и быть наказанными за нарушение режима.

– В целом, очень неплохо, – сказал Гарри, выходя на центр комнаты. – Но мы запаздываем, надо уходить. Через неделю тут же, в то же время?

– Пораньше бы! – взмолился Дин Томас, и многие закивали.

Но их осадила Анджелина:

– Начинается игровой сезон, тренироваться тоже надо!

– Тогда давайте вечером в среду, – сказал Гарри, – и выберем дополнительный день. А сейчас пошли.

– Постойте, – сказала Гермиона.

– Что такое? – обеспокоенно спросил Гарри.

– А галеоны?

Она прошла по кругу и дала каждому по золотой монете.

– Видите цифры по ребру монеты? – сказала она, показывая образец. Монета зажиточно блестела золотом при свете факелов. – На настоящих галеонах это серийный номер, указывающий, каким гоблином она отчеканена. На этих фальшивых цифры будут меняться – они показывают дату и час следующего собрания. Когда дата меняется, монета делается горячей, так что, если вы носите ее в кармане, вы это почувствуете. Все берем по одной; когда Гарри назначает дату, он меняет цифры на своей, и, поскольку я навела на них Протеевы чары, с вашими произойдет то же самое.

Все молча разглядывали монеты, затем Фред спросил в недоумении:

– А как их отличить от настоящих? Ведь мы можем потратить их невзначай.

Послышались одобрительные голоса, все уставились на Гермиону.

– Если вы внимательно присмотритесь, – сказала она, – то увидите, что вместо дракона там изображен Феникс.

Гермиона многозначительно посмотрела на близнецов, те понимающе приоткрыли рот и кивнули.

Меж тем Гарри взял Карту Мародеров и проверил, нет ли на восьмом этаже преподавателей. Потом стал выпускать членов ОД по трое и по четверо, напряженно следя за движением черных точек. Он хотел убедиться, что они благополучно следуют к своим спальням: пуффендуйцы – на втором этаже в коридоре, ведущем к кухне; когтевранцы – в Западной башне замка, гриффиндорцы – по коридору с портретом Полной Дамы.

– Все прошло очень хорошо, – сказала Гермиона, когда они, наконец, остались вчетвером.

– Потрясающе! – подхватила Лиз. Они выскользнули в коридор; дверь тотчас же слилась с каменной стеной.

– Ты видел, как я обезоруживал Гермиону? – спросил довольный Рон.

Гермиона была уязвлена.

– Всего раз. Я доставала тебя гораздо больше.

– Не раз, а, по крайней мере, три.

– Ну, если считать тот раз, когда ты споткнулся о собственную ногу и вышиб у меня палочку…

Они спорили всю дорогу до гостиной, но ни Гарри, ни Лиз их не слышали.

***

До декабря ОД удалось собраться аж 6 раз. Тайна, общее дело, сплотило членов Отряда Дамблдора и помогало терпеть занятия Амбридж. Теперь в ее классе не происходило «бунтов», а Гарри стал даже вежливо улыбаться, глядя в ее жуткие выпуклые глаза. ОД и он под самым носом у нее делали то, чего она и Министерство больше всего страшились, и, вместо того чтобы читать у нее на уроках Уилберта Слинкхарда, Гарри с удовольствием вспоминал последние собрания кружка, вспоминал, как Невилл разоружил Лиз, как Колин Криви после усердной практики овладел Чарами помех; как Парвати Патил так хорошо овладела Уменьшающим заклятием, что превратила стол со всеми вредноскопами в пыль. Он радовался успехам ребят и чувствовал гордость за то, что и он сам приложил к этому руку. Все шло, как по маслу.

Комментарий к Chapter 32

*

c’est la vie – такова жизнь.

========== Chapter 33 ==========

Помимо встреч ОД в ноябре для Гарри и Рона, а также остальной команды по квиддичу начался игровой сезон. Это значило, что практически каждый день после занятий в любую погоду им предстояло летать над полем, оттачивая маневры и виражи. Озябшие, усталые и голодные они возвращались в уютную гостиную Гриффиндора поздно вечером. Сил ни на что, кроме как вытянуть ноги на диване не хватало, поэтому Рон с Гарри начали отставать по некоторым предметам. Лиз добровольно помогала брату: написать эссе, состав к зелью или законспектировать то или иное сражение для Бинса – всё это делала она. Гарри оставалось лишь отрабатывать заклинания и вовремя учить составляющие зелий для Снегга. Рону же приходилось сложней. Гермиона не собиралась охотно помогать парню. Каждый раз ему приходилось ходить за ней по пятам и упрашивать. Гермиона долго отказывалась, ругалась, но в итоге соглашалась.

Это помогло выйти парням к первому матчу «Гриффиндор-Слизерин» без задолжностей по предметам.

Из-за того, что в прошлом году игры не проводились из-за Турнира, предстоящую игру ждали с повышенным интересом и даже волнением. Живо интересовались ею и пуффендуйцы с когтевранцами – и тем и другим, понятно, предстояло сразиться с обеими этими командами. Деканы факультетов, пытаясь сохранять приличествующую им беспристрастность, на самом деле горячо желали победы своих. Насколько важен для профессора Макгонагалл выигрыш у Слизерина, Гарри понял по тому, что за неделю до матча она перестала давать им задания на дом.

– Полагаю, в ближайшие дни у вас и без этого достаточно дел, – торжественно произнесла она, и они не поверили своим ушам. Но тут она посмотрела в упор на Гарри и Рона и сурово добавила: – Я привыкла видеть Кубок по квиддичу у себя в кабинете и вовсе не хочу уступать его профессору Снеггу, так что потренируйтесь лишний раз, если не затруднит.

Снегг же проявлял не менее горячую заботу о своей команде. Он так часто заказывал поле для слизеринцев, что команде Гриффиндора иногда не удавалось потренироваться.

Гарри считал, что у Гриффиндора хорошие шансы на победу: как-никак они ни разу не проиграли команде Малфоя. Конечно, Рон не дотягивал до уровня Вуда, но тренировался с огромным усердием. Самым большим его недостатком было то, что после ошибки он терял уверенность; пропустив гол, начинал суетиться и легче пропускал новые. С другой стороны, он брал поразительные мячи, когда был в ударе.

Одно беспокоило Гарри: не выведет ли Рона из равновесия предматчевая тактика слизеринцев. Сам он за четыре года притерпелся к их издевательствам, так что замечания наподобие «Эй, Поттер, Уоррингтон поклялся сшибить тебя с метлы в субботу» не пугали его, а только смешили. Рон же не привык к тому, чтобы его систематически изводили насмешками, оскорблениями, угрозами. Когда слизеринцы, порой семикурсники и значительно крупнее его, шептали ему в коридоре:

«Зарезервировал себе койку в больничном крыле?» – он не смеялся, и лицо его принимало нежный салатный оттенок. Когда Драко Малфой изображал, как Рон роняет квоффл (а делал он это при каждой встрече), уши у Рона загорались, а руки тряслись так, что действительно выронили бы любую вещь.

Утро матча выдалось холодным и ясным. Большой зал быстро наполнялся народом, настроение было приподнятое, голоса звучали громче обычного. Когда они проходили мимо стола слизеринцев, там зашумели. Гарри обернулся и увидел, что, помимо зеленых с серебром шарфов и шляп, у каждого еще серебряный значок, как будто бы в форме короны. Многие из них почему-то замахали Рону и оглушительно захохотали. Гарри попытался разглядеть по дороге, что написано на значках, но не успел – надо было поскорее увести Рона.

Гриффиндорский стол встретил их горячими приветствиями; на всех было красное с золотом, но приветствия не только не ободрили Рона, а, наоборот, как будто лишили последних душевных сил. Он плюхнулся на ближайшую скамью с таким видом, словно это последний завтрак в его жизни.

– Я, наверно, спятил, когда напросился в команду, – хрипло прошептал он. – Спятил!

– Не дури, – одернул его Гарри, придвигая к нему хлопья. – Ты хорошо сыграешь. А волнение – это нормально.

– Я пустое место. Вратарь – дырка. Сыграть не смогу, хоть убей. Чем я думал?

– Возьми себя в руки, – сурово сказала Лиз, севшая напротив него. – В первый раз всегда страшно! В конце концов, это всего лишь игра!

– Всего лишь игра? Ты издеваешься? – чуть ли не кричал Рон.

– Нет. Я тебе вот, что скажу. В самом начале моей карьеры я впервые должна была выступать перед десятью тысячами людей. Так вот, я тогда хотела сбежать и сбежала бы, если бы меня не поймали. А перед самым выходом, минут за десять, меня просто вывернуло от страха и волнения.

– Ну, спасибо, помогла, – буркнул Рон.

– Но! – не унималась Лиз. – Стоило мне выйти на сцену и спеть пару песен, как я успокоилась. Зал меня принял, и всё прошло хорошо, – Рон никак не отреагировал на ее слова, продолжая мешать ложкой хлопья. – Я это к тому, – она положила свою руку на его ладонь,привлекая его внимание, – что тебе не стоит бояться. На трибунах будут люди, которых ты знаешь, те, кто за вас болеют. Оглянись вокруг. Вас поддерживают. Я же выходила перед совершенно незнакомыми людьми. А на слизеринцев не обращай внимания! Всегда есть те, кто нас не любят и портят нам жизнь! – Рон нервно сглотнул.

– Спасибо, – отчаянно сказал он. Лиз улыбнулась.

Напротив сели Гермиона и Джинни в красно-золотых шарфах и перчатках, с красно-золотыми розетками.

– Как самочувствие? – спросила Джинни.

Рон смотрел на остатки молока в своей тарелке с таким выражением, как будто не прочь был в них утопиться.

– Он волнуется, – сказала Лиз.

– Это хороший знак, – успокоила Гермиона. – Я заметила: лучше всего сдаешь экзамены, когда немного волнуешься.

– Привет, – протянул у них за спиной сонный голос. Гарри поднял голову. Это пришла к ним от стола когтевранцев Полумна Лавгуд. Множество лиц смотрело в их сторону, кое-кто смеялся и показывал пальцами. Она соорудила шляпу в виде львиной головы в натуральную величину и только каким-то чудом ухитрялась удерживать ее на своей.

– Я болею за Гриффиндор, – сообщила Полумна, показав на шляпу, что было уже излишне. – Посмотрите, что мы умеем…

Она постучала по шляпе волшебной палочкой; шляпа разинула пасть и издала весьма правдоподобный рев, заставивший всех поблизости вздрогнуть.

– Неплохо, а? – радостно сказала Полумна. – Я хотела, чтобы она еще жевала змею, представляющую Слизерин, но времени не хватило. В общем, желаю удачи, Рон.

Она побрела прочь. Не успели они оправиться от удивления, вызванного ее шляпой, как подбежала Анджелина Джонсон в сопровождении Кэти и Алисии.

– Когда закончите, – сказала Анджелина, – идем прямо на поле, выясняем погодные условия – и в раздевалку.

– Скоро будем, – сказал Гарри. – Рону надо позавтракать.

Однако через десять минут стало ясно, что Рон больше ничего съесть не сможет, и Гарри счел за лучшее сразу вести его в раздевалку. Когда они встали из-за стола, Гермиона тоже поднялась и за руку отвела Гарри в сторону.

– Постарайся, чтобы Рон не увидел слизеринских значков, – шепнула она.

Гарри посмотрел на нее вопросительно, а она предостерегающе покачала головой: Рон уже шел к ним, потерянный и безутешный.

– Удачи, Рон, – сказала Гермиона и, встав на цыпочки, поцеловала его в щеку. – И тебе, Гарри.

Рон немного приободрился, пока они шли по Большому залу. Озадаченно, словно не понимая, что произошло, он дотронулся до того места, куда его поцеловала Гермиона. Вид у него был отсутствующий, он почти ничего не замечал. А Гарри, проходя мимо стола слизеринцев, с любопытством глянул на их значки и на этот раз сумел прочесть вырезанные на них слова:

«Уизли – наш король».

***

Девочки, быстро позавтракав, отправились на поле. Заняв места на гриффиндорской трибуне, они стали всматриваться вниз, ожидая появление команд. Повсюду слышался рев зрителей и пение, заглушаемое приветственными выкриками. Лиз впервые была на квиддиче, поэтому смотрела во все глаза. Кстати говоря, глаза – единственное, что она не укутала в гриффиндорский шарф, боясь заболеть.

Команда Слизерина уже построилась и ждала гриффиндорцев. Через минуту на поле появилась красно-золотая команда. Трибуны взорвались криками и ревом зрителей. Команды встали напротив другу друга, судья мадам Трюк что сказала, и капитаны команд пожали друг другу руки. Затем, все игроки оседлали метлы.

Свисток судьи. Мячи выпущены, и четырнадцать игроков взвились в воздух. Гермиона смотрела, как Рон устремился к своим кольцам. Лиз же наблюдала за Гарри, который поднялся выше, увильнул от бладжера и полетел вдоль боковой линии поля, высматривая, не блеснет ли где золотом снитч. В точности то же проделывал Малфой на другой стороне поля.

– С мячом Джонсон, Джонсон овладела квоффлом, какой игрок эта девушка, я годами это твержу, а она не хочет со мной встречаться…

– ДЖОРДАН! – крикнула профессор Макгонагалл.

– Биографический факт, профессор, для оживления репортажа… Она уходит от Уоррингтона, обводит Монтегю, она… ох… ее настигает бладжер от Крэбба, Монтегю перехватывает квоффл, Монтегю устремляется к кольцам соперников… Отличный бладжер Джорджа Уизли, точно в голову Монтегю, Монтегю выпускает квоффл, мяч у Кэти Белл… гриффиндорка Кэти Белл продвигается с мячом, пас назад Алисии Спиннет…

Комментарий Ли Джордана разносился над стадионом, и Лиз напряженно прислушивалась к нему – насколько позволял свист общий гам, улюлюканье, крики и пение.

– Спиннет обходит Уоррингтона, уклоняется от бладжера – еще бы чуть-чуть, Спиннет… Зрители в восторге, вы только послушайте, что они поют?

Он прервался, чтобы послушать. Песня зазвучала громко и отчетливо над зелено-серебряной секцией слизеринских болельщиков:

Рональд Уизли – наш король,

Рональд Уизли – наш герой,

Перед кольцами дырой

Так всегда и стой!

Квоффл Рон поймать не может,

Победить он нам поможет,

На помойке он родился,

Слизерину пригодился.

– …Алисия возвращает квоффл Анджелине! – закричал Ли. Гриффиндорская трибуна возмущенно закричала. Все понимали, что Ли пытается заглушить слова песни: – Анджелина… перед ней один только голкипер… БРОСОК… а-а-а!Голкипер слизеринцев взял мяч; он бросил его Уоррингтону, и тот помчался зигзагом между Алисией и Кэти.

Пение становилось все громче по мере того, как он приближался к Рону.

Рональд Уизли – наш король,

Рональд Уизли – наш герой,

Перед кольцами дырой

Так всегда и стой!

Лиз, Джинни и Гермиона обеспокоенно смотрели на Рона – одинокая фигура парила перед тремя кольцами, и пушечным снарядом мчался к нему массивный Уоррингтон.

– С квоффлом Уоррингтон, Уоррингтон приближается к кольцам, он уже недосягаем для бладжеров, перед ним только голкипер…

Трибуна Слизерина загрохотала:

Перед кольцами дырой

Так всегда и стой!

– …это первое испытание для нового голкипера Гриффиндора, брата загонщиков Фреда и Джорджа Уизли, талантливого новичка команды… Держись, Рон!

Восторженный рев на трибуне Слизерина: Рон спикировал, растопырив руки, и квоффл пролетел между ними прямо в среднее кольцо.

– Слизерин выходит вперед! – раздался голос Ли среди воплей и свиста болельщиков. – Десять – ноль, ведет Слизерин… Не унывай, Уизли!

Слизеринцы запели еще громче.

– Мяч у Гриффиндора, и Кэти Белл стремительно продвигается вперед, – мужественно выкрикивал Ли, хотя голос его тонул в оглушительном пении.

Лиз не могла больше это слушать. Она натянула повыше на уши шарф и достала из небольшой сумке на длинном ремне наушники. Надев их на уши, она посмотрела на поле и поняла, что звук до нее почти не доходит. Она смотрела, как игроки перемещались с одной части поля на другую и обратно. Немое кино, подумала она. Но зато, без всех этих мерзких песен и довольного рева слизеринцев.

Лиз видела, как один из слизеринцев ушел от Анджелины и устремился к кольцам. Лиз напряглась. Нееет, простонала в шарф Лиз. Двадцать – ноль в пользу слизерина. Прошло еще пару минут, и Рон пропустил еще два гола. Лиз искала глазами Гарри. Ему надо срочно ловить снитч, думала она. Вот он пролетает за кольцами Слизерина, вдоль трибун Пуффендуя, увильнул от бладжера … Лиз чувствовала легкую нервозность и знала ,что все на их трибуне, а также игроки Гриффиндора ощущали ее.

И вдруг, Лиз увидела, как Гарри спикировал. Он увидел его наконец, подумала Лиз. Пихнув в бок Гермиону, которая от волнения закрыла рот руками, показала в сторону Гарри, а затем подняла большой палец вверх. Девочка просияла и сделала то же самое с Джинни. Все трое следили за схваткой двух ловцов. В трех футах от земли Гарри оторвал правую руку от метловища и потянулся за снитчем… А справа к мячу тянулась рука Малфоя …

Две отчаянные секунды – и все кончено. Пальцы Гарри схватили маленький, рвущийся на волю снитч. Гарри направил метлу вверх, сжимая в руке непокорный мячик, и болельщики Гриффиндора разразились ликующими криками. Игра спасена, неважно, сколько голов пропустил Рон, завтра никто этого не вспомнит, главное – Гриффиндор победил… Три девочки обнимались и кричали от радости. Лиз, позабыв об осторожности, сорвала наушники и шарф и кричала что есть мочи. Но вдруг…

БАХ.

Бладжер ударил Гарри точно в крестец, и он свалился с метлы. Лиз, вскрикнув, бросилась вниз к брату, а за ней Джинни и Гермиона. Они успел услышать пронзительный свисток судьи, возмущенные крики и свист с трибун.

Подбежав к брату, она упала рядом с ним на колени и испуганным голосом спросила:

– Ты цел?

– Цел, конечно, – проворчал он и взял ее за руку, чтобы она помогла ему подняться.

– Это бандит Крэбб, – гневно сказала Анджелина, приземляясь рядом, – он запустил в тебя бладжером, когда ты уже поймал снитч. Но мы выиграли, Гарри, выиграли!

За спиной у Гарри послышалось сопение, и он обернулся, все еще сжимая в руке снитч: рядом приземлился Драко Малфой. Белый от ярости, с деланной улыбкой на лице.

– Спас Уизли от позора? – сказал он. – Хуже вратаря я не видел…

Гарри не ответил. Он повернулся к своим игрокам: они приземлялись один за другим с ликующими криками, молотили кулаками по воздуху – все, кроме Рона, который слез с метлы возле шестов и в одиночестве поплелся к раздевалке.

– Мы хотели сочинить еще пару строк! – крикнул Малфой, глядя, как Лиз обнимают Гарри. – Но рифм не нашли к «толстой» и «уродине», хотели и про маму его спеть…

– Спой про свою мать, – с отвращением бросила ему Анджелина.

– …и к «бездарному тупице» – это про его отца…

Фред и Джордж, пожимая руку Гарри, услышали эти слова и напряглись. Они повернулись к Малфою.

– Бросьте! – сказала Анджелина и схватила Фреда за руку. – Брось, пусть его орет. Злится, что проиграл, ничтожество…