Текст книги "Воробушек по имени Лиз (СИ)"

Автор книги: Lady Smile

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 65 страниц)

Когда они дошли до кабинета Зельеварения, многие ученики, завидев раненного парня, ахнули, а профессор Слизнорт в ужасе вскрикнул.

– Стойте! Там же сражение!

Никто не ответил ему. Лишь вслед Лиз услышала его возглас:

– Это безумие!

***

Лиз и Джинни вступили на ступени, ведущие в холл. До их слуха доносились звуки сражения. Чем выше они поднимались, тем полнее им открывалась картина. Пока их не замечали.

Лиз молча дала знак Симусу и Лаванде. Те выскочили вперед и потащили Невилла к лестнице.

– Вон они! Брат, вон они! – разъяренно завопила Алекто Кэрроу. С ней сражались Полумна и Ханна Аббот.

Амикус, который только что оглушил Сьюзен Боунс, бросился вдогонку, но тут же был отброшен шквалом новых заклятий. Повернув голову, он столкнулся взглядом с Лиз Поттер.

– Ты! – злобно проговорил он и направился прямо на нее.

Лиз и Джинни посылали на Кэрроу одно заклятие за другим. Амикус только отбивался.

Против брата и сестры Кэрроу выступило восемь членов отряда Дамблдора. Двое из которых уже были оглушены. На Алекто нападали сразу четыре ученика, в то время как на Амикуса только Лиз и Джинни.

При всей своей нелюбви к Кэрроу Лиз ни могла не признать, что они искусные волшебники и достойные соперники. Алекто, полная до краев жаждой мести, а также чувствуя, что должна поставить этих паршивцев на место, сыпала одно непростительное заклятие за другим.

– Остановитесь! – послышался сбоку голос Горация Слизнорта. Тот все-таки набрался храбрости и выступил от имени других преподавателей. – Кэрроу, это же дети! Прекратите сражение!

Никто его не слышал.

Тем временем уже половина членов отряда была сражена. Но и ряды соперника поредели. Алекто была оглушена Полумной. Последние несколько минут они сражались один на один.

– Помоги раненым, – бросила ей Лиз, уворачиваясь от летящего к ней заклятия.

Битва между Амикусом с одной стороны и Лиз и Джинни с другой набирала обороты. Ярость и ненависть в душах каждого превозмогали иные чувства. Победа любой ценой, думала Лиз. Ослепленная жаждой мести и ненавистью к семейству Кэрроу, Лиз закричала:

– Круцио!

Заклятие попало прямо в грудь преподавателю ЗОТИ. Мужчина отлетел на несколько метров и ударился о стену. Спустя мгновение он упал на каменный пол вестибюля.

Лиз остановилась. Все вокруг нее замерли. Амикус Кэрроу смотрел на девушку удивленно. Девушка использовала против него Непростительное заклятие, но оно было слишком слабым, чтобы заставить мужчину корчиться от боли. Но она хотела причинить ему боль, это он знал точно. Ошеломленный, он не мог пошевелиться. Лиз же стояла растерянно посреди вестибюля. Она сама не ожидала, что сделает это. Злоба, усталость и дикая, уничтожающая ненависть заполонила ее до краев, вытеснив здравый смысл и понимание ситуации. Девушка посмотрела на друзей, на Джинни, на профессора Слизнорта – все смотрели на нее с тенью испуга на лице. Они молча таращились на нее. Лиз не знала, что делать. Ей на миг показалось, что она здесь чужая, что ее бояться. Как будто в ней увидели червоточинку, толику той черной силы, Темной магии, которая всех так пугала. Как будто она изначально была злой.

Она медленно в полной тишине пошла к лестнице. Сделав пару шагов, Лиз услышала, как ее по имени зовет Джинни. В ее голосе не было ободрения, тех ноток, что всегда радовали Лиз, наоборот, он сквозил неуверенностью и сомнением. «А стоит ли звать ее?» – вот, что слышалось в нем. Лиз не обернулась. Она сделала пару шагов к лестнице и столкнулась с директором. Давно ли здесь Снегг? Лиз не знала. Однако же его взгляд, мрачной тенью упал ей на плечи. Он все видел, поняла Лиз. Она молча обогнула его и пошла прочь.

***

Слухи об использовании Непростительного заклятия одной из студенток против профессора по Защите от Темных искусств возымело успех среди учеников школы. Все гадали, кто же осмелился применить Темную магию против преподавателя, который был обязан обучать не применению, а защите от нее. Новость о том, что это была Элизабет Поттер, создала эффект взорвавшейся бомбы. Вся школа обсуждала ее: сестра Гарри Поттера, первого врага Темного Лорда, властелина Темной магии, использует ту же магию против профессора школы. Всем было плевать, что это не просто преподаватель, а Амикус Кэрроу, действующий Пожиратель Смерти. Все были уверены, что девушка, чей брат и родители сражаются против темных сил, должна использовать только светлую магию и всеми своими делами должна доказывать, что придерживается того же курса. А вместо этого она использует заклятие, которым пользуются беспощадные Пожиратели Смерти, доказывая, что и в такой с виду правильной и благородной семье есть гнильца.

Недоброжелатели Лиз и всей семьи Поттер втайне (или открыто) ликовали. Вот оно – проявилась истинная порода «святой» семейки Поттер. Те, кто молча поддерживал борьбу Отряда Дамблдора, засомневались и поспешили сменить свою позицию. Отныне они выступали за нейтралитет. Близкие друзья и члены ОД не на шутку перепугались. Первую половину дня они прибывали в смятении, после обеда, когда Лиз не появилась в Большом зале, занервничали, а к вечеру забили тревогу. Они обошли весь замок – девушки нигде не было. Ночь в Выручай-комнате прошла без сна. Невилл, который потихоньку приходил в себя, со своей койки причитал.

– Как же вы могли ее бросить?

– Мы не знали… как реагировать, Невилл, – смутилась Джинни. Она чувствовала себя виноватой, что не поддержала подругу с первой минуты.

– Она же испугалась! – не унимался парень. – Она ждала поддержки… Как же вы могли! И где она сейчас? – требовательно спросил парень.

– Мы не знаем, – ответил Симус. – Мы обыскали школу. На занятиях ее не было, в башне тоже…

Невилл нахмурился.

– Ее надо найти.

***

Этой ночью не спала не только Выручай-комната, но и кабинет директора.

– Снегг, ты должен ее наказать! – от злости рычал брат-Кэрроу.

– Она напала на брата! Пусть попадется мне только, – вторила ему Алекто.

– Замолчите, – нетерпеливо отрезал Северус. – Вы сами виноваты. Затевать заварушку с учениками школы. Ничего лучше в голову не приходило?

– Мы должны были схватить девчонку-Поттер на месте преступления. Что нам оставалось делать? – возразил Амикус.

– Вы должны были зафиксировать факт нарушения правил школы, но не нападать на учеников. Они простые школьники.

– Эти простые школьники швыряют в преподавателей Круциатусом, – злобно произнесла Алекто.

– Может, не стоило их этому учить? – съязвил директор.

Все трое смотрели друг на друга с неприязнью.

– Снегг, ей богу, – прорвал Амикус, – если бы тебя не знал, подумал, что ты не равнодушен к этой Поттер. Но ты же один из нас! Ты должен понимать.

– Я… понимаю, – хладнокровно ответил Северус. – Но меня поставили директором Хогвартса. Темный Лорд хотел, чтобы под нашим руководством росло новое поколение волшебников, которое в будущем встанет на сторону нашего Лорда. А из-за ваших выходок родители перестанут отправлять своих детей в школу.

Эти слова, кажется, убедили Кэрроу. Однако же Амикус добавил.

– Я не успокоюсь до тех пор, пока не увижу девчонку в руках Темного Лорда. Она ответит за всё. Она и ее отряд.

Сказав это, брат и сестра Кэрроу покинули кабинет.

Снегг устало упал в кресло. Он вспомнил лицо Лиз. Она испугалась. Напуганный взгляд, виноватый, растерянный… Он злился на себя за то, что дал ей уйти. Злился на ее так называемых друзей, которые отпустили ее, не задержали. Где она теперь? Снегг ждал ее появления на обеде, потом на ужине. Она, как испуганный ребенок под одеялом, спряталась и ждала рассвета, чтобы все чудища исчезли. Она пережидает худшие времена.

Эти мысли утешали его, но не приносили покоя. Он не мог быть спокойным, не зная, что с ней все в порядке. Его насторожила решительность Кэрроу. Северус знал этого мерзавца слишком хорошо, чтобы быть уверенным, что тот слов на ветер не бросает. Это уже не просто неприязнь, у него личные счеты с девушкой. Лиз должна остерегаться его.

Северус не оставит этого просто так. Он будет невидимой опорой, тенью за ее спиной… Она не должна погибнуть – это всё, что знал мужчина. Не должна.

***

Рано утром еще до завтрака Лиз пробралась в Выручай-комнату. Те, кто остались в комнате, искали Лиз всю ночь и заснули только под утро, усталые и обессиленные.

Лиз прокралась бесшумно мимо спящих и направилась к больничному сектору. Зайдя за занавеску, она увидела спящего Невилла: его рука была перебинтована и зафиксирована на груди, грудная клетка также забинтована, на носу пластырь. Его лицо больше не было окровавленным, но синяки и отеки до конца не сошли.

Лиз подошла к койке и осторожно приложила ладонь ко лбу парня. Тот вздрогнул и проснулся. Спросонья он не мог понять, кто перед ним стоит. Но постепенно до него дошло. Он нахмурился и ущипнул Лиз за руку.

– Ауч! – Лиз возмущенно посмотрела на парня. – И это благодарность за спасение?

– Это за то, что исчезла.

Лиз нахмурилась и села на постель парня.

– Оу… тебе сказали, – Лиз не могла посмотреть на друга. Ей казалось, что она прочтет в его глазах разочарование.

– Конечно. Я в курсе.

Лиз молчала.

– Слушай, перестань дурить, – сказал парень. – Ты не сделала ничего особенного.

– Ты бы видел, как все на меня смотрели…

– Ну и пусть смотрят! Тебе какое дело?

– Ты не понимаешь… Как будто я прокаженная, злая… Как будто убиваю маглов направо налево…

– Перестань, я прошу тебя! – Невилл взял ее за руку. – Никто так не думает.

– Но я чувствую, что… Во мне что-то сломалось…

Невилл взял Лиз за руку. Девушка подняла на него глаза.

– Мне кажется, я переступила грань… дозволенного… Это как поддаться искушению, сдаться и дать тьме себя поглотить. Мне кажется, я на пути к этому.

Лиз готова была разрыдаться, но Невилл не дал. Он крепко сжал ее руку и внимательно на нее посмотрел.

– Ты все та же Лиз, которую я встретил три года назад. В тебе осталась доброта, наивность. Ты все еще можешь чувствовать радость и счастье. Ты умеешь сопереживать… Лиз, дай мне договорить! – попросил он, когда девушка захотела перебить. – Ты сильная! Невероятно сильная и храбрая! Ты рискуешь многим, чтобы противостоять злу. И не даешь другим сдаваться! От этого не бывает легче. Наоборот, под таким грузом ответственности любой другой давно бы сдался. А ты держишься!

– Но…

– Никаких «но»! – решительно заявил парень. – Ты меня вытащила!

– А ты прикрыл остальных! – не забыла упомянуть девушка.

– Мы квиты.

Лиз улыбнулась.

– Так-то лучше, – довольно произнес парень. – Иди сюда.

Лиз подсела ближе и положила голову на здоровое плечо парня. Так они просидели какое-то время.

– Кстати, кое-что в тебе все-таки изменилось, – осторожно произнес Невилл.

– Что? – удивилась Лиз.

– Ты больше не Воробушек. Ты больше не маленькая беззащитная птичка. Ты – Феникс! Ты восстала из пепла, переродилась и окрепла. Теперь тебе все по плечу.

Лиз мысленно согласилась с ним.

Просидев так с парнем какое-то время, Лиз почувствовала себя неудобно. Ей захотелось отстраниться, взять безопасную дистанцию. Чтобы встать, она наклонилась вперед, ее волосы коснулись щеки парня, и тот инстинктивно увлек Лиз обратно, здоровой рукой подтащил к себе и поцеловал.

Лиз опешила. Поцелуй был требовательным, но нежным. Его горячие мягкие губы нежно прикасались к ее губам. Его рука коснулась ее щеки, и Лиз сдалась. Она ответила на поцелуй, позволяя себе окунуться в это чувство, чувство давно забытое. Она на мгновение ощутила безмятежность. Ей стало хорошо, все тревоги улетели разом, как стая ворон с крыши дома. Ей так хотелось остаться в этом состоянии принадлежности другому человеку, чувствовать себя необходимой кому-то, кто не предаст, кто заберет часть тревог, укроет от опасностей и бед.

Она всей душой хотела этого.

Но не могла…

Лиз разорвала поцелуй. Отстранилась. Она мигом встала с кровати, сделала несколько шагов назад и только тогда посмотрела на парня. Ей тут же стало стыдно за себя. Ведь, по-видимому, Невилл испытывал к ней настоящее чувство, а она лишь воспользовалась им, чтобы на мгновение забыться и почувствовать себя нужной. Какая же она все-таки эгоистка!

– Лиз, ты вернулась! – раздался за спиной голос Джинни.

Лиз облегченно вздохнула. Сейчас ей не нужно будет оправдываться.

– Да… я вернулась, – рассеянно сказала она, глядя на Невилла, который больше на нее не смотрел.

– Где ты была?

– У Хагрида. Я была у него весь день. Там и переночевала.

– Послушай, я хочу тебе сказать от всех сразу… – не унималась Джинни.

– Я знаю, – перебила ее Лиз, положив руку на плечо подруги. – Всё хорошо. Мне надо зайти в спальню перед занятиями. Мне пора.

И Лиз сбежала. От всех расспросов и объяснений. От всего сразу.

***

Через полчаса, все еще будучи в смятении, Лиз зашла в Большой зал. Все тут же обратили свои взоры на нее. Привыкшая к такому повышенному внимания, она все же смутилась, быстро прошла к своему столу и села рядом с Джинни.

– Ты как? – обеспокоенно спросила она.

– Нормально. Не знаю. Я не… – Лиз не могла подобрать слов.

– Мы на твоей стороне. Слышишь? – сказала Джинни. – И прости меня…

– За что?

– Я позволила себе тебя осуждать. Мгновение, но всё же… Было уже поздно тебя возвращать.

Лиз благодарно сжала ладонь подруги.

– Всё в прошлом. Мир?

– Мир! – согласилась Джинни.

Девочки принялись за завтрак, который прервало появление сов. В этом году только треть студентов получали письма. Обычно это были или слизеринцы или выходцы из чистокровных семей, не поддерживающие ни Орден, ни Пожирателей. Гриффиндорцы за эти месяцы практически не получали новостей. Поэтому, когда на гриффиндорский стол приземлилась крупная неясыть каштаново-шоколадного цвета, это привлекло внимание всего факультета. Оказалось, сова прилетела к Падме и Парвати Патил, которые сидели на три человека левее от Лиз. Все исподтишка поглядывали на сестер. Нечасто гриффиндорцы получают письмо, а если и получает, то с плохими новостями.

Лиз замерла. Как же она хотела, чтобы это было обычное рядовое письмо, но крик раздавшийся по всему залу говорил об обратном. Лиз закрыла глаза. Она кожей ощущала нарастающее напряжение. Последовал новый крик. На этот раз закричала вторая сестра. Лиз вздрогнула и открыла глаза.

Не теряя минуты, Лиз встала со своего места и подошла к девушкам.

– Парвати, Падма, что случилось? – осторожно спросила она.

Парвати не могла говорить, она вся содрогалась от рыданий. Падма, более стойкая из сестер, обнимала ее, тихо плача. Она не позволяла себе прилюдной истерики, но должна была успокоить сестру. Когда к ним обратилась Лиз, Падма дала ей письмо.

Лиз быстро пробежала письмо глазами.

– Боже мой, – вырвалось у нее. В письме говорилось, что прошлой ночью на дом семейства Патил был совершен налет, в котором погиб отец сестер, Нилам Патил. Письмо было написано их матерью. Лиз медленно подняла глаза и прошептала: – Мне так жаль!

Эта новость огорчила ее, но и разозлила. Она понимала, чьих это рук дело. Лиз оперлась о стол и наклонилась к девочкам. Тихо, чтобы никто не слышал, она прошептала:

– Мы отомстим за него, я вам обещаю. Его смерть не будет напрасной.

– Отомстим? – подскочила Парвати. Все ее лицо было распухшим, глаза красные от слез. Она смотрела на Лиз ненавистным презрительным взглядом. – Нам не нужна месть! – закричала девушка. – Нам нужен наш отец! ОТЕЦ! Оставь нас в покое! Убирайся!

Парвати встала и побежала к выходу из Большого зала, вслед за ней побежала сестра. Лиз осталась стоять посреди Большого зала. Все слышали каждое слово. Снова все таращились на нее. Кто-то с особым довольством любовался моментом, кому-то было жаль девушек и Лиз.

Лиз стояла как громом пораженная. Ее унизили на глазах у всей школы. Все видели, как ее послали куда подальше. Лиз трясло. Не в силах больше выносить посторонних взглядов, она быстро пошла к выходу.

– Мисс Поттер! Постойте же! – у самого выхода ее нагнала профессор Макгонагалл. – Вас вызывают к директору, – с явным сочувствием произнесла женщина. Лиз чуть не завыла от раздражения. За последние сутки столько всего произошло. – После встречи с директором, зайдите ко мне в кабинет, – добавила женщина. – Только не забудьте.

– Хорошо, профессор, – устало сказала Лиз и пошла к горгулье. – Шоколадная лягушка, – безразлично произнесла она, забыв, что профессор Макгонагалл не назвала пароля. На удивление, каменная статуя послушалась. Лиз ступила на лестницу.

Через мгновение она стояла перед Снеггом, опустив глаза. Ей было безразлично, что скажет ей директор. Она просто хотела убраться поскорей от всех.

– У вас выдались тяжелые два дня, – начал Северус.

– Спасибо, что заметили, – съязвила Лиз.

– Но впереди вас ждет кое-что похуже.

Лиз медленно подняла глаза на директора, одновременно оценивая, шутит тот или говорит правду.

– Что вы имеете в виду? – уточнила Лиз.

– Через неделю Хогвартс посетит… – мужчина помедлил, – …один гость.

Лиз насторожилась, но продолжала выжидающе молчать. Снегг в свою очередь не торопился открывать карты.

– Ну, говорите уже! – не выдержала Лиз. Сегодня не была настроена играть в игры. Ей нужны были прямые точные ответы. – Кто этот гость? И почему он принесет новые трудности?

– Потому, что его имя… – Снегг внимательно посмотрел на Лиз и хладнокровно договорил: – …его имя Лорд Волан-де-Морт.

Лиз почувствовала как сердце перестает биться…

Комментарий к Chapter 76 (part one)

Это первая часть той большой главы, которую я вам обещала ранее. Она получалась слишком большой и переполненной событиями, поэтому я решила все-таки ее разделить. Будет две 76 главы!

========== Chapter 76 (part two) ==========

– У вас выдались тяжелые два дня, – начал Северус.

– Спасибо, что заметили, – съязвила Лиз.

– Но впереди вас ждет кое-что похуже.

Лиз медленно подняла глаза на директора, одновременно оценивая, шутит тот или говорит правду.

– Что вы имеете в виду? – уточнила Лиз.

– Через неделю Хогвартс посетит… – мужчина помедлил, – …один гость.

Лиз насторожилась, но продолжала выжидающе молчать. Снегг в свою очередь не торопился открывать карты.

– Ну, говорите уже! – не выдержала Лиз. Сегодня не была настроена играть в игры. Ей нужны были прямые точные ответы. – Кто этот гость? И почему он принесет новые трудности?

– Потому, что его имя… – Снегг внимательно посмотрел на Лиз и хладнокровно договорил: – …его имя Лорд Волан-де-Морт.

Лиз почувствовала, как сердце перестает биться…

Мгновение она стояла как громом пораженная. Новость ошеломила ее. Казалось, будто бы все вокруг замерло и затихло, момент времени остановил свой неизбежный ход.

Снегг смотрел на девушку: глаза расширились от удивления, бровь приподнята, рот приоткрыт в немом возгласе. Девушка не шевелилась, а лишь стояла и смотрела перед собой. Наконец, на ее лице промелькнули проблески понимания, а затем она и вовсе рассмеялась. Лиз хохотала так заразительно, так громко, что из глаз проступили слезы.

– Простите, но что смешного я сказал? – поинтересовался мужчина.

Лиз еще какое-то время приходила в себя, а затем полушутливым тоном ответила вопросом на вопрос.

– Вы же пошутили, да?

– Нисколько.

Лиз смотрела на серьезное омраченное лицо директора и сама понемногу приходила в уныние.

– Но этого не может быть! – запротестовала она.

– Уверяю вас, может.

– Но это же смешно! Он не может здесь появиться. Да еще и открыто!

– Однако же…

– Нет! – Лиз не хотела признавать очевидного. – Это просто ваша злая шутка.

– Я когда-нибудь шутил, мисс Поттер?

Лиз раздраженно смотрела на директора. От него и улыбки не дождаться, о шутках и речи быть не могло. Ей хотелось, чтобы он признал, что это неправда, что эта новость просто его вымысел, но он молчал. И это злило.

– Вы не помогаете!

– Прошу прощения? – удивился мужчина.

– Забудьте, – отрезала Лиз.

Она все стояла и стояла, взгляд направлен в пол, руки сжаты в кулаки. В голове лихорадочно пролетали мысли. Лиз привыкла сразу искать решение проблемы и сейчас занималась именно этим.

– Вы громко думаете.

– А? Простите? – очнувшись от бега мысли, спросила Лиз. Она совсем позабыла, что не одна.

– Вы слишком громко думаете, – холодно повторил Снегг. – Не этому я вас учил. Темному Лорду хватит и минуты, чтобы прочитать вас как книгу.

Лиз нахмурилась.

– Вы позвали меня сюда ради сообщения новости? – попыталась сменить тему девушка.

– Нет. Не только.

Лиз обратилась в слух и нахмурилась.

– Предполагается, что Темный Лорд и его люди…

– Пожиратели, – уточнила Лиз. Она смотрела на Снегга с негодованием, но все же не перечила.

– … прибудут двадцатого декабря утром и отбудут двадцать первого после завтрака. Вечером двадцатого в школе будет дан концерт в честь гостей, в котором…

– Нет, – тут же выкрикнула Лиз, поняв, к чему клонит директор.

– Вы не дослушали.

– Я знаю, что вы сейчас скажете.

– Я весь во внимании.

– Вы хотите, чтобы я выступила, так?

– Это не мое желание. Это распоряжение…

– Понятно, – отрезала Лиз. – Я могу отказаться? – Лиз посмотрела серьезно на мужчину, тот молчал. – Ясно.

Лиз чувствовала, что ее загнали в тупик. Друзья, скорее всего, ополчаться против нее, а это будет значить лишь одно – она сама по себе, сама за себя, одна.

– Сколько песен мне нужно исполнить?

– Список участников еще не утвержден. С этим вопросом обращайтесь к вашему декану.

– Отлично. Я могу идти?

– Да, вы свободны.

Даже не взглянув на директора, Лиз повернулась к двери. Прежде, чем покинуть кабинет, она услышала голос мужчины:

– Постарайтесь не петь о любви и не провоцировать Сами-Знаете-Кого вас убить.

Лиз обернулась и холодно произнесла:

– Увы, чтобы не петь о любви, мне нужно молчать. Любая песня в мире, магловском или волшебном, о любви или об ее отсутствии.

Сказав эти слова, Лиз вышла за дверь.

Она медленно шла по ступеням вниз. В голове пролетали картинки последних событий: поцелуй Невилла, смерть отца сестер Патил, а теперь и это. Как же так получилось, что все сразу навалилось на нее? Лиз не была готова к этому. Все рушилось, и Лиз ощущала это. Как же так… Что делать? Подчиниться судьбе или броситься в реку испытаний и плыть против течения назло всему миру? Лиз не знала ответа. Единственное, чего ей хотелось сейчас, оказаться подальше от всего этого.

Она шла в задумчивости, не подозревая, что ноги ее сами несут в кабинет декана. Все вокруг расплылось, потеряло очертания, перестало быть значительным. Мимо мелькали безымянные, безликие студенты, а Лиз было все равно. Она очнулась только у кабинета профессора Макгонагалл. Придя в себя, она сначала не поняла, где она и что должна сделать. Но за тем до нее дошло. Постучав в дверь, Лиз вошла в кабинет декана.

– Проходите, мисс Поттер, – встревожено произнесла декан.

– Вы хотели меня видеть, профессор? – спросила Лиз.

– Да. Полагаю, вы уже в курсе о том, что Сами-Знаете-Кто собирается посетить школу в конце этого семестра? – перешла к делу Минерва.

– К сожалению, да. Директор школы только что уведомил меня, – скупым деловым тоном ответила Лиз.

– О чем еще сообщил вам…директор? – по лицу было видно, как неприятно ей называть Снегга директором.

– ОН с Пожирателями должен приехать двадцатого, вечером студенты должны дать концерт в его…хм… честь. С утра двадцать первого ОН уедет.

– Значит, концерт… – задумчиво произнесла декан Гриффиндора. – Полагаю, Снегг просил вас выступить на концерте, так?

– Да, профессор, – подтвердила девушка.

– А вы?

– Разве у меня был выбор?

Макгонагалл нахмурилась. Ей не нравилось положение дел в школе. В тайне она радовалась успехам ОД, где-то даже помогала, но здесь было совсем другое. Позволить ученикам открыто выступить против Волан-де-Морта, даже в стенах школы, значило бы позволить их погубить. Темному Лорду без разницы где и кого убивать, пусть это и будут дети. Раз на годовалого Гарри рука у него поднялась, подростков он не пощадит.

– Я хотела вас попросить, как руководителя Отряда Дамблдора, чтобы в эти два дня в школе не было никаких происшествий. И еще… Сейчас я обращаюсь к вам к дочери Лили и Джеймса Поттеров, а также как к сестре Гарри Поттера. Я прошу вас покинуть школу раньше установленного срока. Каникулы начнутся двадцать пятого, вы сможете закрыть семестр уже девятнадцатого и покинуть школу тем же вечером.

– Это исключено, – тут же ответила Лиз. Здесь нечего было даже думать. Бежать, как крыса с тонущего корабля, она не будет. Как она посмотрит в глаза своим друзьям? Это трусость в чистом виде.

– Я так и думала, – устало произнесла Минерва. – Поэтому подключила тяжелую артиллерию.

Из потайной двери у камина вышла миссис Поттер.

– Мам? Что ты тут делаешь? – удивилась Лиз.

– Я приехала за тобой, Лиз, – произнесла Лили, захватив дочь в тиски своего объятия.

– Но… подожди… как? – девушка высвободилась из кольца рук матери и посмотрела на нее вопросительно. – Как ты здесь очутилась?

– Это не важно, Лиз. Главное, забрать тебя вовремя отсюда. Я приехала, чтобы… – Лили взяла дочь за руку, но та вырвалась.

– Нет! Я никуда не поеду! Мама, как ты можешь? – не веря своим ушам, вскричала Лиз.

– Ты – моя дочь! Я желаю тебе добра, хочу, чтобы ты жила, – резко произнесла Лили. Лицо женщины омрачилось и посуровело.

– Ты хочешь, чтобы я спасовала? Но как же все те принципы, которым следует наша семья, отец и Гарри? Кем я посмотрю в глаза своим друзьям, если сбегу?

– Ты не сбегаешь. Ты заканчиваешь обучение в этом семестре раньше других, вот и все. Только это им и следует знать, – женщина говорила так, будто это было само собой разумеющееся.

– Но ты же знаешь, что это не так! Это будет выглядеть иначе! Все будут уверены, что я сбежала. По правде говоря, они будут правы! Я не хочу!

– Сейчас неважно то, чего ты хочешь! – воскликнула в сердцах Лили. В ней говорила мать, пытающаяся защитить своего ребенка.

– Но, мама! – взмолилась Лиз. – Я не могу уехать! Я не могу так поступить! Это низко, трусливо, недостойно! Мне никто не будет доверять после этого… Разве не тому учили вы, что всегда надо поступать по совести, стоять за своих друзей и семью?

Лили молчала.

– Ты знаешь, что я права! Будь на моем месте ты или папа, вы бы не раздумывая бросились в бой. Неважно погибли бы вы или нет. Это дело чести выступить плечом к плечу с друзьями за то, во что веришь.

– Лиз, я желаю тебе добра. Я хочу, чтобы ты была жива. Но ОН не жалеет никого, а тебя…

– Я – сестра Гарри Поттера, его врага №1, и что с того? Такова моя доля. Если мне… суждено погибнуть, так и случится… Но так я, по крайней мере, буду знать, что сделала все, что в моих силах, чтобы его остановить.

Лили плакала. Она подошла к дочери и зажала в объятиях, давая волю материнским слезам.

Лиз же была словно камень. Все внутри у нее застыло, замерло. Она поняла окончательно, что не сдвинется с места, не поедет домой. Будет, что будет, решила она. Суждено умереть, значит, так тому и быть. Безразличие к собственной судьбе завладело ее душой, отойдя на задний план.

– Мама, – тихо сказала она, – я никуда не поеду.

– Но милая… – примирительно заговорила Лили.

– Я все решила. Вы не сможете силой меня увезти, – просто ответила Лиз.

По щеке миссис Поттер пробежала слеза. Она промолчала, но в глазах ее Лиз прочитала согласие.

– Спасибо, – прошептала девушка. – Ты мне поможешь? Мне скоро выступать, а наряды все дома…

***

В тот же день Лиз сообщила новость в Выручай-комнате. Было бы неправдой сказать, что никто не испугался, все приуныли, погрузились в мрачное молчание, сестры Патил разрыдались пуще прежнего, убийца их отца скоро будет в Хогвартсе. Невилл первый пришел в себя.

– Что мы предпримем? – с готовностью поинтересовался он у всех.

– Надо устроить показательное шоу для наших гостей, – глаза Джинни Уизли яростно загорелись.

Лиз стояла поодаль и наблюдала, как каждый предлагал несмелые, иногда глупые, а порой и невероятные способы для заявления. Даже те, кто в первую секунду забился в угол, высказывали свои мысли. Отряд все еще был Отрядом. Жаль только, что Лиз придется это сказать…

– Мы ничего не будем делать, – произнесла она ровным голосом, глядя прямо перед собой. Почти никто ее не услышал – все продолжали спорить и выбирать лучший вариант, поэтому Лиз повторила громким уверенным голосом: – Мы ничего не будем делать!

Все обернулись к ней. Невилл с Джинни смотрели в недоумении.

– Как так, Лиз? Я думал, ты первая ринешься в бой.

– Это будет не бой. Это – бойня. Нас положат быстрее, чем мы взмахнем палочками. Кому будет нужна наша смерть?

– Положат раньше, чем взмахнем палочками… – задумчиво произнесла Лаванда. – Когда ты перестала в нас верить?

– Я не… – Лиз опешила. – Мы должны сражаться в настоящем бою, защищать тех, кто действительно в этом нуждается, а не устраивать показуху, чтобы показать, как мы круты.

– Сами-Знаете-Кто должен знать, что в школе есть движущая сила, которая направлена против него, – произнес Майкл Корнер.

– О, поверь, он знает! – вспыхнула Лиз. – Но это глупо! Глупо выступать просто для того, чтобы выступить!

– По-моему трусливо сдавать назад, когда представился реальный шанс показать, на что мы способны, – с вызовом произнесла Падма Патил. На ее заплаканном лице была обида и злость, обращенная на Лиз.

– Ты меня трусихой называешь?

– А что, если и так? – она встала и ненавистно посмотрела на девушку. – Из-за тебя и твоего брата вся эта каша заварилась, ты нас собрала, а сейчас идешь на попятную.

– Я понимаю, – примирительно произнесла Лиз, – ты потеряла отца и винишь мою семью и меня, в частности, но…

– Не смей говорить о нашем отце! – на этот раз вскочила Парвати. – Как так получается, что Поттеры возвращаются с того света, а вокруг них все гибнут как мухи? Странно, да?

– Девочки, угомонитесь! – встряла в разговор Джинни. – Разве Лиз или ее семья убили вашего отца? Или Дамблдор погиб из-за знакомства с Гарри? Сейчас война!

– Не надо, – остановила ее Лиз. – Я все сказала. Не совершайте глупостей, побед они никому не приносили.

С этими словами она покинула Выручай-комнату и отправилась в гостиную Гриффиндора.

***

Две последующие недели стали, пожалуй, одними из самых сложных в семестре.

Узнав, что Элизабет Поттер, сестра Гарри Поттера, будет выступать перед главным врагом ее брата и заодно всего магического сообщества, многие отвернулись от нее. Вчерашние друзья в глаза называли ее предательницей, трусихой и лгуньей. Поначалу Лиз пыталась объясняться, но ее не слышали, поэтому она перестала. Отряд Дамблдора за это время ни разу ничего не предпринял. Видимо, его члены разругались после ухода девушки.

В кругу друзей Лиз остались лишь Джинни и Полумна. Невилла девушка к себе не подпускала, хоть тот и пытался несколько раз с ней поговорить.

Профессор Макгонагалл сообщила ей порядок выступлений. Лиз предстояло выступить с пятью песнями сольно и одной в дуэте на закрытии вечера. Лиз долго обдумывала возможные композиции, которые могла бы спеть. Каждый день шорт-лист менялся в зависимости от настроения. Бывало, что ей хотелось спеть все песни на французском, а бывало, что ей завладевало желание спеть только магловские песни. В конце концов, она поняла, что этот вечер, вероятнее всего, станет для нее последним, а значит, надо сказать то, что хочешь сказать. И не просто тихо, шепотом, а во всю глотку, со всем рвением, силой и настроением. Увидев список песен, которые будут исполнять другие, она поняла, что большинство выбрали для себя неприметные, простые песенки в два прихлопа. Лиз не могла их винить, они боялись за свою жизнь. А Лиз… В какой-то момент ей стало все равно. Погибать? Так с музыкой и так феерично, чтобы ее не забыли.