Текст книги "Воробушек по имени Лиз (СИ)"

Автор книги: Lady Smile

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 65 страниц)

Теплые руки, охватившие сзади за талию, вернули ее в реальность. Нежный голос прошептал ей на ухо:

– Ты хотела сказать мне результаты…

– Да… – от его голоса Лиз почувствовала тепло внизу живота, ее дыхание стало прерывистым, и от того стало тяжело говорить связно: – у меня… 6 «пре… превосходно» и 1 «выше… выше ожидаемого», – сглотнув, сказала она.

– Я знал, что у тебя получится, – тем же томным голосом произнес Седрик.

Обернувшись к нему лицом, Лиз посмотрела в его глаза, затем скользнула глазами по носу и губам. Прижавшись к друг другу как можно ближе, они забылись в долгом глубоком поцелуе. Руки Седрика блуждали под кофтой у Лиз, девочка чувствовала тот жар и то желание, исходящее от него. Она знала, что должно последовать за этим. Осознав это, она на мгновение испугалась, отстранившись от парня, но тихий нежный голос развеял все сомнения:

– Я не сделаю тебе больно, Лиз. Я люблю тебя, – произнес парень. – Поверь мне.

И Лиз поверила…

Прим. автора:

* Как ты? – спросила она у девушки.

– Моя сестра находится на дне озера.Как я могу себя чувствовать?

– Мой брат тоже там. И я очень боюсь за него, – сказала Лиз.

Флер посмотрела на девочку и заключила ее в объятия. Лиз гладила ее по спине, приговаривая «все будет хорошо, все будет хорошо».

Комментарий к Chapter 18

Друзья, все те, кто читает мой фанф и кому небезразлична эта история, поделитесь пожалуйста своим отношением к паре Седрик-Лиз. Хотели бы вы, чтобы все было по канону (смерть Седрика в конце 4 книги) или же, чтобы парень остался жив, и их история продолжалась?

Жду ваших ответов. От вас зависит их будущее. Заранее спасибо=)

========== Chapter 19 ==========

Мои глаза в тебя не влюблены, -

Они твои пороки видят ясно.

А сердце ни одной твоей вины

Не видит и с глазами не согласно.

Ушей твоя не услаждает речь.

Твой голос, взор и рук твоих касанье,

Прельщая, не могли меня увлечь

На праздник слуха, зренья, осязанья.

И все же внешним чувствам не дано -

Ни всем пяти, ни каждому отдельно -

Уверить сердце бедное одно,

Что это рабство для него смертельно.

В своем несчастье одному я рад,

Что ты – мой грех и ты – мой вечный ад.

– Как красиво, – сказал парень, не отводя взгляда от своей любимой. Лиз, закутанная в простыню, сидела напротив Седрика и читала свой любимый сонет какого-то Шекспира. Парень никогда не слышал о нем, но его стихи, в прочтении Лиз, ему очень нравились. – Можно?

Девочка отдала ему книгу. Она любовалась тем, как парень, прикусив губу, искал что-то подходящее, а потом вдруг просиял, как ребенок, вызвав на лице Лиз улыбку.

– Нашел! Слушай…

Ее глаза на звезды не похожи,

Нельзя уста кораллами назвать,

Не белоснежна плеч открытых кожа,

И медной проволокой вьется прядь.

С дамасской розой, алой или белой,

Нельзя сравнить оттенок этих щек.

А тело пахнет так, как пахнет тело,

Не как фиалки нежный лепесток.

Ты не найдешь в ней совершенных линий,

Особенного света на челе.

Не знаю я, как шествуют богини,

Но милая ступает по земле.

И все ж она уступит тем едва ли,

Кого в сравненьях пышных оболгали.

– Это обо мне? – улыбаясь, спросила Лиз.

– Угу, – он отбросил книгу и притащил девочку к себе. – Я немного подкорректировал в одном месте, а то у этого Шекспира только брюнетки на уме!

Укутавшись в одеяло, они лежали в объятьях друг друга и смотрели неотрывно в глаза. Парень целовал ее ладони, нежно прикасаясь губами, отчего Лиз хотелось мурлыкать от удовольствия. Она ловила каждую черточку его лица, каждый изгиб, каждый взмах ресниц. Она и не знала, что можно так полюбить кого. Без лишних вопросов, условий и правил – просто любить его.

– Что такое? – вдруг спросил Седрик.

– Я люблю тебя, – сказала она и тут же осеклась: – Я сказала это вслух?

– Да, – довольно улыбаясь, ответил парень.

– Черт!

– Ничего страшного, – целуя ее в кончик носа, ответил он, – это все наши поцелуи в нос, – Лиз рассмеялась. – Более того, я должен тебе сказать кое-что важное.

– Что?

– Я тоже тебя люблю, – подчеркивая каждое слово, сказал он. Седрик уже собирался было ее поцеловать, как неожиданно Лиз села.

– Мне срочно нужен лист бумаги и карандаш, – осматривая все вокруг, сказала она.

Парень взял палочку в руки, взмахнул ею и в воздухе зависли блокнот, чернила и перо.

– Пойдет? – спросил он.

– Ты чудо! – чмокнув парня в губы, она положила на колени блокнот, обмакнула перо в чернила и стала что-то писать.

Седрик сидел рядом, заглядывая ей через плечо. Лиз писала что-то на французском, и он ничего не мог разобрать ,поэтому, чтобы скоротать время, стал прокладывать дорожку из поцелуев от шеи к плечу.

– Сед, щекотно! – хихикнув, заметила Лиз, но парень продолжал. – Сед, потерпи минутку!

Когда та самая «минутка» прошла, Лиз взяла в руки блокнот, пробежалась глазами по тексту и довольная обернулась к парню.

– И что же ты написала? – полюбопытствовал он.

– Стихи к новой песне. Ты меня вдохновил.

– Прочтешь? – спросил парень. Лиз посмотрела на него выжидающе и согласилась т.к. не могла сопротивляться его умоляющему взгляду. Глядя в листок, она тихо пропела вот эти слова:

Si perdue dans le ciel

Ne me restait qu’une aile

Tu serais celle-là

Si traînant dans mes ruines

Ne brillait rien qu’un fil

Tu serais celui-là

Si oubliée des dieux

J’échouais vers une île

Tu serais celle-là

Si même l’inutile

Restait le seuil fragile

Je franchirais le pas

– Очень красиво, – с лицом знатока произнес Сед, а потом вдруг добавил: – Но я ничего не понял! Может, по-английски для меня?

– Сейчас попробую:

Если бы я потерялась в небе,

И у меня осталось лишь одно крыло,

Им был бы ты…

Если бы среди моих развалин

Сверкнула нить,

Ей был бы ты…

Если бы, забытая богами,

Я потерпела крушение у берегов острова,

Им был бы ты…

Если бы на моем пути

Встал лишь хрупкий порог,

Я бы переступила его…

– Это я тебя на такое вдохновил?

– Да, – просто ответила Лиз.

– Какой я молодец!

И оба рассмеялись.

Они еще долго были в выручай-комнате: разговаривали, смеялись, любили друг друга. То, что раньше было лишь духовным единством сплелось воедино с физическим, сделав их непобедимыми в глазах окружающих. Никто и ничто теперь не мог их сломить, и они это чувствовали, читали в глазах друг друга, узнавали по нежным прикосновениям.

Когда же, наконец, им удалось покинуть выручай-комнату, было уже за полночь. Они тайком брели по замку, прислушиваясь к каждому шороху. В одном из коридоров их чуть не поймал Филч, но им удалось сбежать. Добежав до гостиной Гриффиндора, Седрик прижал девочку к стене и еще раз нежно поцеловал. Оторвавшись друг от друга, Лиз спросила:

– Сед, а что будет дальше?

– Дальше будет новый день, – просто ответил тот.

– Нет, я имею в виду, когда год этот закончится.

– Я закончу школу, буду работать в Министерстве, а ты будешь учиться здесь. А после окончания… – увидев лицо Лиз ,парень осекся. Ее виноватый вид и опущенные глаза навели его на подозрение: – Ты не собираешься учиться в Хогвартсе? – девочка молчала. – Лиз!

– Я пока не решила. Волшебство – это здорово, но у меня есть и карьера… и…

– Но ты волшебница! Ты должна быть здесь!

– Не должна! – резко ответила Лиз. Седрика словно обухом по голове ударили. Он не понимал того, что происходит. Сделав глубокий вдох, он тихо, но уверенно заговорил:

– Ты занялась музыкой т.к. у тебя никого не было. Но сейчас у тебя есть семья, друзья… Есть я! Ты можешь сделать перерыв!

– Я знаю! – тихо ответила Лиз, опуская голову. – Но я пока окончательно не решила…

Седрик хмуро посмотрел на девочку, поцеловал ее в лоб и пошел прочь. Лиз не стала его задерживать.

Когда девочка вошла в гостиную, она столкнулась с встревоженными родителями, крестным и троицей.

– Где ты была? – спросил Джеймс.

– В выручай-комнате? – спросил Гарри.

– Да, – грустно ответила Лиз.

– Что-то случилось? – почуяв неладное, спросила Лили.

Лиз только покачала головой, в глазах стояли слезы.

– Я пойду спать. Очень устала.

Никто не стал ее задерживать.

***

Целых два дня Лиз не говорила с Седриком. У нее снова начались занятия, и первых два дня она позволяла себе забыться с помощью них. Но на третьи сутки она не выдержала. Утром не подходя к своему столу, она направилась к пуффендуйцам. Найдя Седрика рядом со Стивом, она подошла к ним:

– Привет, Стив, – поздоровалась она, но, даже не услышав ответа, взяла за руку Седрика и повела за собой.

– Привет, Лиз, – сам себе ответил Стив, и, пожав плечами, сел завтракать. – Сумасшедшие, – пробубнил он себе под нос, насыпая в тарелку хлопья.

***

– Лиз, что происходит? – требовал парень, пока Лиз его тянула на восьмой этаж. Девочка не отвечала. Заведя его в выручай-комнату, она обернулась к нему лицом ,и не давая сказать ни слова, заговорила:

– Я люблю тебя! Седрик…, Господи, я так тебя люблю! Но ты должен меня понять! Эта новая жизнь… я так счастлива! Я никогда не думала, что могу быть такой счастливой! А сейчас… мне страшно… Я боюсь ,что потеряю все это и останусь ни с чем. Моя музыка – моя подушка безопасности. Тихая гавань, куда я могу вернуться в случае неудачи. Понимаешь? Я привыкла перестраховываться всегда и во всем! Поэтому мне сложно! Если я потеряю всех вас, а затем потеряю и музыку… Сед… я не смогу начать заново…, – Лиз закрыла глаза руками и разрыдалась.

– Прости меня, – тихо сказал он, обнимая Лиз. – Я самый настоящий идиот.

– Нет, – дрожащим голосом ответила она. Она посмотрела на него заплаканными глазами и сказала: – Седрик, я обещаю определиться! Я обещаю…

– Всё хорошо. Я не давлю на тебя, – сказал он.

***

С этого момента прошло около двух месяцев. Стояла теплая майская погода, позволяющая ученикам проводить много времени на свежем воздухе. Прогулки в Хогсмид стали намного приятнее из-за неспешности и хорошей погоды. В одну из таких прогулок, Седрик вел себя странно.

– Сед, с тобой все хорошо? – спросила Лиз ,подозрительно косясь на парня.

– Все просто отлично! Лучше не бывает! – бодрым голосом ответил он, идя вперед как танк. Лиз приходилось постоянно его догонять.

– Тебе ничего не болит? Может температура?

– Всё просто замечательно! – повторил он, сияя как новогодняя елка.

Девочка перестала спрашивать ,понимая, что ничего не добьется от него. Лиз не первый раз была в деревне. Почти каждую неделю она ходила сюда либо с Седриком, либо с семьей. Всё здесь стало для нее привычным. Сегодня ее приглашали с собой Гарри, Рон и Гермиона, но Лиз отказалась. Пусть сами решают дела со Скитер. Лиз ее терпеть не могла.

И вот сейчас она с Седриком стремительно направлялись в одно из заведений. Остановившись у самого входа, Лиз прочитала «Кафе мадам Паддифут». «О, нет», – пронеслось у нее в голове. Гарри ей рассказывал о нем. Они с Чжоу ходили туда в День всех влюбленных, и, по его словам, это место напоминает нечто похожее на кремовое пирожное: все слишком ванильное, розовое и в оборочках. От этой характеристики ее тогда передернуло, а сейчас она не знала радоваться ей или нет. Это и есть сюрприз Седрика?

– Ну, что, пошли? – довольный, с горящими глазами спросил Седрик.

– Ага, – как-то неуклюже ответила Лиз.

Она открыла дверь и замерла прямо на входе. Всё, что сказал Гарри, было правдой. Только хуже. Раз в двести. Она еле спрятала гримасу отвращения. Испуганно обернувшись, она посмотрела на парня, не зная, что сказать.

– Тебе не нравится, – вместо нее озвучил ее мысли Седрик.

– Прости, – только и смогла произнести она. – Может, пойдем в «Три метлы»? – виновато предложила Лиз.

– Да. Конечно, – как-то печально согласился парень, закрывая дверь.

– Сед, – она взяла парня за руки. – Я не люблю всю эту мишуру. Мне это не надо.

– Но я хотел создать романтическую атмосферу…

– Главное, чтобы рядом был ты, а всё остальное мне по барабану. И, кстати, «Три метлы» для меня вполне романтичное место.

– Правда? – недоверчиво спросил парень.

– Ну, уж точно, поромантичней, чем это! – уверенно сказала Лиз.

– Тогда пошли в «Три метлы»! – оживился парень.

И они вдвоем пошли дальше по улице.

Сев в самом дальнем углу заведения и заказав два сливочных пива, они, наконец, остались одни.

– Ты, наверное, догадываешься ,почему я тебя позвал сюда и вел себя странно? – взволнованно спросил парень.

– Нет, – улыбаясь, ответила Лиз.

– Совсем?

– Совсем, – всё так же улыбаясь, сказала она.

– Хм…, – Седрик задумался, а потом вдруг сказал: – Неважно. Дело в том, что сегодня ровно пять месяцев, как мы вместе.

Лиз ахнула. Она совсем не помнила об этом.

– Конечно, это не годы и не десятилетия, но тоже хоть никакая, но круглая дата. У меня есть подарок для тебя.

Седрик достал из внутреннего кармана куртки небольшую коробочку, обитую синим бархатом.

– Открой, – попросил он.

Лиз дрожащими руками открыла крышку и увидела на дне коробочки медальон овальной формы. Взяв его в руки, она прочитала на одной из сторон «Всегда».

– Открой его, – повторил парень. Лиз сделала, что он сказал.

Открыв медальон, она ахнула: внутри были их фотографии.

– Но откуда…?

– Откуда у меня твоя фотография? – закончил за нее Седрик. Лиз только кивнула. – Помнишь Колина Криви? Он месяца три назад просил сделать твое фото на память? Это я его к тебе подослал.

Лиз улыбалась, глядя на их миниатюрные движущиеся лица.

– Это прекрасный подарок. А я тебе ничего не приготовила, – грустно заметила она.

– Всё в порядке, – обнадежил ее парень. – У меня точно такой же медальон, – он достал из-под майки свой. – К тому же, ты сама говорила, что главное, чтобы мы были вместе. Большего я и не прошу.

– Я люблю тебя, – только и смогла сказать Лиз, беря парня за руку.

– Я люблю тебя больше, – ответил тот.

Комментарий к Chapter 19

Использованы сонеты Шекспира:

Сонет 141

Сонет 130

Песня: Lara Fabian – Immortelle

медальон: http://www.polyvore.com/cgi/img-thing?.out=jpg&size=l&tid=75600495

========== Chapter 20 ==========

– Миссис Смит, у нас сегодня будет репетиция? – спросила Лиз у женщины.

– Конечно-конечно! У нас же на носу сразу два концерта! – тоненьким голоском протараторила она.

– Но до них же еще целая неделя!

– Вот именно! Всего неделя. Марш завтракать, а потом на репетицию.

Лиз недовольно пошла к гриффиндорскому столу.

– Ты чего такая хмурая? – поинтересовался Сириус.

– Хотела выходной, – буркнула Лиз. – Не дают.

– Вот она суровая жизнь артиста! – шутливо добавил он. Лиз одарила его уничтожающим взглядом.

– А зачем тебе выходной? – спросил Гарри.

– Хотела сделать кое-что…

– Ты все никак не успокоишься, – устало сказал Сириус.

– Не успокоюсь! – всполошилась Лиз. – Я не знаю ,почему он мне не нравится! Но я уверена, что он замешан!

– Лиз, зачем он мне тогда помогал?

– Чтобы в доверие втереться! Сам подумай, на него никто и не подумает! А ведь после разговора с Грюмом, Барти Крауча нашли мертвым! Что он такого сделал, что так напугал его?

Гарри с Сириусом только тяжело вздохнули.

– С тобой бесполезно спорить, – заметил Рон.

– Ну и не спорьте.

Доев яичницу с беконом в тишине, Лиз встала и пошла к преподавательскому столу, где стояли инструменты.

Эти дни Лиз была очень сильно напряжена. Нескончаемые репетиции, плавно перетекающие в занятия по магическим предметам, лишали ее нескольких возможностей. Во-первых, она почти не виделась с родителями. Короткие встречи в коридоре и пара слов в гостиной у камина не могли заменить то живое постоянное общение, которое было у них раньше. Это не могло ее не огорчать. Во-вторых, встречи с Седриком тоже стали редкими. За неделю им довелось побыть наедине буквально два раза ,и то минут на 15. У Седрика был впереди самый ответственный этап турнира, да к тому же и выпускные экзамены. Его раздражение и волнение передавалось и на Лиз, но девочка старалась поддержать парня, не загружая своими проблемами. И в-третьих, у Лиз совсем не оставалось времени на слежку за Грюмом. Она уже сто раз пожалела, что в качестве преподавателя для ЗОТИ выбрала Сириуса. Нет, он не был плохим учителем ,но это лишало ее возможности находится в непосредственной близости с «подозреваемым». Эту ошибку она поняла слишком поздно.

***

За день до финального этапа в замке царило легкое напряжение. Все ученики желали чемпионам удачи, пожимали руки и ставили ставки. Вечером же всех ждал праздничный концерт.

За завтраком к Седрику и Гарри подошли деканы их факультетов и попросили пройти с ними. Парни скрылись в комнате за преподавательским столом. Лиз же отправилась на генеральный прогон. На концерте она должна была исполнить три песни. Пока настраивали звук, Лиз переговаривалась с миссис Смит об очередности песен и не заметила, как сзади к ней подошли ее родители и Гарри.

– У тебя еще долго репетиция? – сказал над ухом Джеймс. Лиз подскочила от неожиданности.

– Вы меня напугали! – держась за сердце, сказала она. – А что такое?

– К каждому из чемпионов приехала семья, и они могут провести с ней целый день, – ответил Гарри. – А семья будет неполной без тебя.

– Мне надо прогнать все песни. Это около получаса. Подождете?

– Конечно, – согласился парень, и все трое отправились за гриффиндорский стол.

– Лиз, мы готовы, – сказал ей гитарист.

– Ага, – рассеянно ответила та, ища Седрика.

Вот он знакомит своих родителей с ее родными, а вот они все уставились на нее. Почему-то от осознания того, что его родители здесь и смотрят на нее, внутри застрял ком. Лиз быстро отвернулась от них, закрыла глаза, досчитала до десяти и стала петь. Первые четыре строчки она пела акапелла вместе с хором. Песня была на французском, та, что когда-то помогла ей попасть в детское шоу и получить прозвище “воробышек” – «Гимн любви».

Лиз стояла у стойки и пела с закрытыми глазами, забыв обо всех и представляя единственного, кому могла посвятить эти слова. Постепенно волнение проходило, Лиз была в своей стихии, а в самом конце она так расслабилась, что стала пританцовывать в такт музыке, заигрывая глазами с хором и музыкантами. Когда музыка закончилась, Лиз услышала аплодисменты. Поклонившись, она собиралась приступить к следующей песне, но услышала голос Седрика:

– Лиз, можно тебя на минутку?

Она не могла отказать.

– Перерыв на пару минут, – сказала она и пошла к столам.

Подходя к парню, она невольно чувствовала волнение, вернувшееся к ней и заполонившее все ее мысли. Покраснев, она посмотрела сначала на своих родителей, а затем робко перевела взгляд на родителей парня. Отец Седрика был невысокого роста, немного полноват, что являлось нормальным для его возраста, со слегка поседевшими волосами, в очках. Его жена, напротив, была выше его на голову, стройна, с длинными светло-каштановыми волосами и теплыми серо-голубыми глазами. Внешне Седрик унаследовал многое от матери, подумала девочка.

– Лиз, я хочу тебя познакомить с моими родителями, – немного сбивчиво, что выдавало волнение, начал он, – мой отец Амос Диггори, а это моя мать Азалия Диггори.

– Рада знакомству, мистер и миссис Диггори, – улыбаясь, ответила Лиз. Она протянула руку для рукопожатия, но отец Седрика вместо этого сердечно обнял девочку.

– Мы тоже рады знакомству, – скромно ответила миссис Диггори, снисходительно глядя на мужа.

– Седрик так много о тебе писал! Он в тебя по уши влюблен, – подмигнув, шепнул ей мистер Диггори.

– Пап…, – протянул Седрик, но Лиз только рассмеялась.

– Это правда, что тебя знают во всем мире?

– Да, правда, – улыбаясь, ответила Лиз.

– И миллионы маглов слушают твою музыку? – любопытствовал отец парня.

– Да, – косясь на Седрика, – ответила Лиз.

– Ты такая красавица! – не унимался мужчина. – Сынок, тебя полюбила самая лучшая девочка в школе! – от этих слов парень покраснел, а Лиз поблагодарив за такие слова, взяла парня за руку.

– Извините, мне надо возвращаться.

– Конечно-конечно, – поторопился добавить мистер Диггори. – Иди, милая. Не могу дождаться вечера, чтобы послушать твои песни.

– Спасибо, – застенчиво сказала она и пошла обратно к сцене.

– Лиз, – на полпути ее догнал Седрик. – Прости… мой отец… он иногда бывает назойлив и …

– Не извиняйся, – тепло сказала она. – Мне он очень понравился. Очень милый, – а затем добавила: – Хотя ты явно пошел в мать.

Седрик улыбнулся.

– Спасибо, – признательно сказал он.

– Всё хорошо, – повторила она. – Они у тебя замечательные! Не трать время на меня, а проводи время с семьей! – и, поцеловав парня, она вернулась к репетиции.

Через полчаса Лиз уже шла вокруг озера в компании Гарри, их родителей и крестного. Они болтали, строили планы на будущее, и Лиз тогда сказала:

– Знаете, я приняла решение! – все замолчали, ожидая продолжения. – Я остаюсь в Хогвартсе! Я поняла, что карьера никуда не убежит. Через три года вернусь, но уже буду волшебницей!

– Правильно решение! – поддержали ее все.

***

Вечером все устроились за столами, Дамблдор произнес речь, и все приняли за еду. Т.к. место преподавательского стола заняла сцена, учителя расселись за факультетскими. Было забавно наблюдать, как директор сидит между двумя первогодками Гриффиндора и просит третьего передать «вон ту аппетитную куриную ножку».

Лиз и ее приютские друзья на ужине не присутствовали, все это время они завершали подготовку к концерту, одевались, приводили себя в порядок. После пира легким движением директорской палочки четыре стола трансформировались в стулья, построенные в многочисленные ряды. Понадобилось еще некоторое время, чтобы все расселись, и можно было, наконец, начинать концерт.

У всех было праздничное настроение, поэтому каждого из исполнителей встречали и провожали бурными овациями. Даже слизеринцы не скупились на аплодисменты.

Первой песней Лиз выбрала «Гимн любви». Выйдя в длинном синем платье в пол, она пела о безграничной всеобъемлющей любви, любви, которую можно испытать раз в жизни. Исполняя эти строки, она всматривалась в глаза зрителей, доставала изнутри свои чувства, пытаясь донести их до них.

Небеса могут обрушиться над нами,

И может разрушиться Земля –

Какая разница, если ты меня любишь,

Мне нет дела до всего мира.

И пока наши рассветы будут утопать в любви,

Пока по моему телу будет пробегать дрожь при твоем прикосновении,

Разве мне есть дело до каких-то проблем,

Любовь моя, если ты меня любишь.

В самом конце песни она нашла те глаза ,что всего дороже ей. Глаза любимого, глаза единственного, глаза Седрика. Такой нежности и теплоты она еще никогда не видела в его глазах. Она неотрывно смотрела на него, пела только для него одного и из-за этого не смогла сдержать слез на этих строках:

И если однажды жизнь отнимет тебя у меня,

Если ты умрешь даже где-то вдали от меня,

Все это неважно, если ты меня любишь,

Ведь я тоже умру.

Когда затихли последние звуки мелодии, зал наполнился другими – звуками аплодисментов и криков «Браво». Лиз поклонилась и ушла за кулисы.

Впереди было еще две песни, а она, почему-то, уже была опустошена. Гоня от себя плохое предчувствие, она быстро переоделась и стала ждать своей очереди.

В середине концерта Лиз исполнила песню “Hero” о том, что в каждом из нас живет герой, надо лишь поверить в себя и найти силы исполнить все свои мечты, преодолевая все страхи и преграды на пути.

Если ты заглянешь себе в сердце,

Ты увидишь, что ты герой.

Тебе не стоит боятся быть тем,

Кто ты есть на самом деле.

Ты найдёшь ответ на любой вопрос,

Если заглянешь себе в душу.

И всю печаль, которая живет с тобой,

В миг исчезнет.

И тогда ты превратишься в героя,

У которого есть силы, чтобы бороться.

Ты преодолеешь все свои страхи,

Ты же знаешь – ты сможешь победить.

Даже когда все надежды утеряны,

Загляни в себя и будь сильным.

И тогда ты узнаешь истину -

В тебе живет настоящий герой.

Скрывшись за кулисами с букетом цветов, подаренным мистером Диггори, Лиз, счастливая, быстро переоделась в последний раз, взяла гитару в руки и принялась ждать завершения концерта. Ей предстояло закрывать концерт с очень мощной оптимистичной песней под названием «Солнце взойдет». Лиз написала ее здесь, в Хогвартсе, глядя на Гарри в первые месяцы учебы, когда все отвернулись от него, смеялись и призирали.

Услышав, как миссис Поттер объявила ее, Лиз вышла на сцену, подключила гитару и стала петь, одновременно вспоминая тот год, что она здесь провела, год, полный сюрпризов, вспышек счастья и вдохновения. Оглядываясь назад, она понимала, что поехать в это место на год было самым лучшим ее решением за всю жизнь. Она здесь нашла не только родных ,парня, друзей, она нашла себя!

Я и раньше застревала в этой буре,

Чувствуя, как ветер стучит в мою дверь

Не могла двигаться, не могла дышать, не могла выбраться…

Но со временем тучи надо мной исчезли и я оказалась здесь

Возможно, для того, чтобы ты услышал, как я скажу

Солнце взойдёт

Солнце взойдёт,

Когда ты потерял из виду свет

Солнце взойдёт

И всё будет хорошо

Всё будет хорошо

Как только ее голос затих, послышались аплодисменты. Все в зале встали. Лиз позвала всех участников концерта ,и все вместе они вышли на поклон.

Уже после, Лиз спустилась в полупустой зал, где встретила родителей, обсуждающих концерт с другими учителями. Увидев ее, они вежливо извинились и подошли.

– Как ты? – спросил Джеймс, в то время, как Лили обняла дочь.

– Устала немного, – честно призналась Лиз.

– Ты сегодня блистала, милая, – мягко сказала женщина.

– Спасибо, – поцеловав родителей в щеку, Лиз отправилась на поиски Седрика.

Она нашла его в компании Стива и двух его однокурсниц. Остановившись неподалеку, она неловко посмотрела на них. Стив, заметив девочку, толкнул парня в бок, и тот, попрощавшись с друзьями, пошел к ней навстречу. Подойдя к ней, Седрик нежно обнял Лиз, но не успел ничего сказать т.к. к ним незаметно подкрался Стив.

– Если решишь бросить этого красавчика, знай, я следующий в очереди на твое сердце, – пошутил парень и убежал.

– Идиот, – рассмеялся парень, а затем серьезно добавил: – Ты была самой лучшей.

– Спасибо, – устало сказала она, глядя прямо ему в глаза. – Завтра тяжелый день…

– Знаю… – также устало ответил Седрик.

– Ты же знаешь, что я мысленно всегда с тобой?

– Знаю…

– Знаешь, что я люблю тебя?

– Знаю…

– Знаешь ,что я решила остаться в Хогвартсе?

– …Теперь знаю…, – после небольшой паузы ответил он, улыбаясь.

Они молча стояли обнявшись, прикоснувшись лбами к друг другу. Лиз смотрела неотрывно в его глаза, и чувство страха возвращалось… Вдруг она сказала дрогнувшим голосом:

– Сед… неважно вернешься ты из лабиринта победителем или проигравшим. Просто вернись, ладно?

– Ладно, – просто ответил он, поцеловав девочку.

***

Ночь. Кладбище. Уродливая статуя Смерти с крыльями. Кубок Трех Волшебников на черной земле. Рядом доносятся два до боли знакомых голоса. Седрик и Гарри. Вдруг в стороне загорается слабый свет. Тень мужчины. Холодный безжалостный голос отдает приказ. Яркая вспышка зеленого света. Крик отчаяния. Тишина. На черной земле в неестественной позе лежит тело молодого парня, в котором Лиз узнает Седрика.

– Нет! – услышала свой собственный крик Лиз.

Она резко села, дрожа всем телом и метаясь по кровати.

– Лиз, посмотри на меня! Лиз! – услышала она голос Гермионы.

Посмотрев в сторону, она увидела ,что рядом с ней сидит ее подруга, держа ее за плечи.

– Это всего лишь кошмар! – сказала она.

Лиз безумными глазами уставилась на девочку.

– Всего лишь кошмар…

Осознав, что все это было не наяву, Лиз разрыдалась от облегчения на плече Гермионы.

«Всего лишь плохой сон, просто кошмар», – повторяла девочка, поглаживая по спине подругу.

Комментарий к Chapter 20

Songs:

Hymne à l’amour (Lara Fabian)

Hero (Mariah Carey)

The sun will rise (Kelly Clarkson)

========== Chapter 21 ==========

Лиз не спала до утра. Она лежала в кровати, смотря в одну точку, а перед глазами проносились снова и снова сцены из сна: жестокий голос, зеленая вспышка, безжизненное лицо Седрика. Гермиона сказала, что это всего лишь плохой сон. А что, если нет? Что, если это предупреждение или вещий сон? Лиз не понимала. Резко развернувшись на спину, она смотрела на балдахин с бархатными шторками. Бордовые, в цвет красного вина… или крови… От такой ассоциации внутри все похолодело. В груди словно образовалась черная дыра, засасывающая в пустоту всю надежду. Ей казалось, что неспроста ей приснился этот сон. Он что-то значит. Лиз решила поговорить с Седриком и попросить его отказаться от участия. «Да, так будет верно!» – утешала она себя.

Под утро она вылезла из постели и села у окна. Так, смотря вдаль, она вспоминала первое знакомство с этим местом, встречу со всеми этими людьми, которые впоследствии стали для нее родными. Она встретила рассвет и продумала план действий. Прийти в Большой зал, найти Седрика, отвезти его в один из пустующих классов и поговорить. Он поймет и откажется, думала она, ведь он любит ее, а значит, доверяет. Так, к моменту подъема, Лиз убедила себя, что все будет хорошо и, что она сможет предотвратить ужасную трагедию.

В приподнятом настроении она быстро собралась и, не дожидаясь Гермионы, отправилась на завтрак. Встав в дверях Большого зала, она мигом пробежалась глазами по столу пуффендуйцев, но Седрика за ним не было. Стараясь не паниковать, она подошла к его другу:

– Стив, привет, – взволнованно сказала она. – Не знаешь, где Седрик?

– Привет, – протягивая гласные, поздоровался парень. – Можешь не ждать его здесь, он сразу пошел в тент для чемпионов.

– Как сразу? – чуть не крича, воскликнула девочка.

– Да ты не волнуйся, – расслабленно ответил парень. – Увидитесь после состязания.

– Он мне сейчас нужен! – с этими словами она побежала прочь из зала.

Пробежав через внутренний двор, она, не останавливаясь, помчалась на мост. Оказавшись на другой стороне, она посмотрела вниз, туда, где виднелся весь лабиринт. Уже сейчас от него веяло холодом и пустотой. Она увидела рядом с ним огромный тент, перед которым были расположены еще пустые трибуны. Лиз, сломя голову, побежала туда.

Запыхавшаяся, она вбежала внутрь и, тяжело дыша, позвала:

– Седрик!

На нее обернулись все присутствующие: 4 чемпиона и их семьи. Лиз должна была быть рядом с Гарри, поэтому на вопрос кого-то из толпы «Что вы тут делаете ,мисс?» ,девочка спокойно ответила, что пришла к своему брату-чемпиону. Расспросы тут же прекратились.

Но вместо того, чтобы пойти к брату, Лиз подошла к семье Диггори.

– Доброе утро, – поздоровалась она.

– Здравствуй, – ответила миссис Диггори.

– Сегодня великий день, не так ли Лиз? Мой мальчик, я уверен, станет чемпионом и победит этого Поттера, – поняв, что он сказал, мистер Диггори осекся: – Прости, Лиз.

– Всё хорошо, мистер Диггори. Каждый заслуживает победу. Сед, – обратилась она к парню. – Можно тебя на минуту?

Они отошли в сторону, обнялись и смотрели друг другу в глаза.

– Сед, ты любишь меня? – спросила девочка.

– Конечно, люблю, почему ты спрашиваешь? – удивился парень.