Текст книги "Воробушек по имени Лиз (СИ)"

Автор книги: Lady Smile

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 65 страниц)

– Привет.

– П-привет, – неловко ответил Гарри.

– Ты чего не спишь?

– Не спиться. А ты?

– И мне.

Она замолчала и, опустив голову, села с ногами на диван.

– Слушай… – начал было Гарри.

– Прости меня, – перебила его Лиз.

– Это ты меня прости, – он встал и сел рядом с креслом на ковер. – Я был дураком. Мне нужно было раньше подойти к тебе… Прости, – он положил свою ладонь ей на колено.

– И ты меня, – слегка улыбнувшись, ответила Лиз, накрывая ладонь брата своей. – Кстати… насчет книги… Нет-нет, – поспешила добавить она ,увидев мелькнувшее раздражение на лице брата, – можешь ее использовать. Я не против. Только… Я хочу попросить тебя о кое-чем…

– Да?

– Напиши о ней родителям. Может, они знают, кто такой этот Принц? Хоть узнаем, хороший он человек или нет.

– Хорошо. Это все? – согласился Гарри.

– Нет. Еще кое-что… – она выразительно посмотрела на брата. – Не используй заклинания, которые не знаешь. Зелья – это одно, но заклинания… вдруг, они опасны? Ты нанесешь другим вред, не зная, как все исправить.

– Пожалуй, ты права… Знаешь, я не против твоих занятий окклюменцией. Гермиона говорит, ты делаешь успехи. Это, и правда, полезный навык, если им овладеть.

– Правда? – Гарри кивнул. Лиз просияла: – Значит, мир? – она подставила свой мизинец. Они заключили в замок свои мизинцы. Они снова вместе.

***

В первую субботу октября состоялась первая вылазка в Хогмид. У дубовых входных дверей, как всегда, стоял Филч и проверял по списку, кому разрешено пойти в деревню. Сегодня этот процесс растянулся даже больше обычного, потому что Филч проверял и перепроверял каждого выходящего Детектором лжи. Усиленные меры безопасности, подумала Лиз, сильнее укутавшись в шарф. Для начала октября погода была слишком ветреной. Прогулка до Хогсмида оказалась малоприятной. По всей дороге в деревню виднелись ученики, сгибавшиеся под напором безжалостного ветра. Лиз несколько раз приходило в голову, не лучше ли было бы им сидеть сейчас в уютной теплой гостиной. Меж тем Рон махнул рукой в толстой вязаной перчатке в сторону «Сладкого королевства». Лиз, Гарри и Гермиона, спотыкаясь, ввалились вслед за Роном в переполненную кондитерскую.

– Слава богу, – передернулся Рон, когда они окунулись в душистое тепло, пропитанное ароматом карамели.

– Гарри, мой мальчик! – громко произнес знакомый голос у них за спиной.

– Караул, – пробормотал Гарри.

Все четверо обернулись и увидели перед собой профессора Слизнорта в громадной меховой шапке и таком же воротнике, с большим пакетом засахаренных ананасов в руках. Он занимал собой по крайней мере четверть магазина, никак не меньше.

– Гарри, вы и ваша сестра, кстати говоря, – сказал Слизнорт, добродушно тыча пальцем в Лиз, – уже три раза пропускали мои дружеские ужины! Так не годится! Я непременно хочу залучить вас обоих к себе. Вот мисс Грейнджер нравятся мои вечеринки, не правда ли?

– Да, – промямлила Гермиона, – они, они очень…

– Так что же вы не приходите, Гарри? – требовательно спросил Слизнорт.

– Ну, у меня были тренировки по квиддичу, профессор, – сказал Гарри.

– А у вас, мисс? – повернувшись к Лиз, строго спросил Слизнорт.

– А… а у меня… занятия с профессором Снеггом, – решила сказать правду Лиз.

Гарри и в самом деле каждый раз назначал тренировки именно тогда, когда получал от Слизнорта приглашение, перевязанное фиолетовой ленточкой, а Лиз оставалось отсиживаться в гриффиндорской башне, если у нее не было занятий. Гермиона откровенно негодовала и пыталась вытащить Лиз с собой, но под разными предлогами девочке удавалось остаться. На самом деле, несколько часов одиночества помогали Лиз не только разобраться в чувствах и посмотреть на все ,что происходило с ней в последнее время со стороны, но и начать заново писать тексты к песням. Это маленькое старое «новшество», вернувшееся к ней из другой, как ей казалось, жизни, говорило о том, что Лиз необходимо было выговориться, понять себя и окружающих. Так и получалось, что уже несколько вечеров Лиз была предоставлена самой себе и своим мыслям. Записывая в блокнот поток слов, она невольно замирала, представляя себе, как Гермиона томится на очередной вечеринке у Слизнорта в обществе Маклаггена и Забини. Каждый раз это вызывало у нее улыбку. Бедная Гермиона!

– Мисс Поттер? – послышался знакомый голос. Лиз отвлеклась от своих мыслей и поняла, что какое-то время стояла безмолвно, глядя в одну точку. Ее друзья и профессор Слизнорт беспокойно на нее смотрели. – Как насчет вечера понедельника, сможете прийти ко мне на ужин?…

– Конечно, профессор. Я… приду.

– Замечательно! —воскликнул Слизнорт. – Хоть одного из Поттеров я к себе заполучу! Ну, что ж… Мне пора бежать! Ну и погодка!

И, с царственным видом помахав на прощание рукой, он вышел вперевалочку из магазина, уделив Рону не больше внимания, чем выставленным на витрине «Тараканьим усам».

– А ты чего не идешь? – непонимающе спросила Лиз.

– У меня занятие с Дамблдором.

– Повезло, – задумчиво откликнулась она.

– Невероятно – ты опять выкрутился! – сказала Гермиона, качая головой. – На самом деле там не так уж противно… Иногда даже бывает интересно… – Тут она заметила, с каким лицом на нее уставились Рон с Лиз. – Ой, смотрите, здесь есть сахарные перья де-люкс – их хватает на несколько часов!

Радуясь, что Гермиона заговорила о другом, Гарри проявил неумеренный интерес к кондитерской новинке – сахарным перьям богатырского размера. Постояв еще какое-то время в магазинчике не для того, чтобы полюбоваться лакомствами или попробовать, а просто ,чтобы согреться, ребята все же решили пойти в другое место.

– Пошли в «Три метлы», – предложил Гарри. – Там хоть тепло.

Они снова обмотались шарфами и вышли из кондитерской. После сахарного тепла в «Сладком королевстве» ветер резал как ножом. Народу на улице было немного. Никто не останавливался поболтать, все бегом бежали по своим делам. Едва перешагнув порог, они тут же нашли свободный столик в дальнем углу у стены.

– Я принесу что-нибудь, – отозвалась Лиз и пошла к стойке.

Ожидая, пока мадам Розмерта обслужит группку когтевранок во главе с Чжоу, Лиз перевела взгляд на зал. Вон в самом углу сидят ребята. Даже отсюда она поняла, что Рон чем-то недоволен. Хмурое лицо, красные щеки, взгляд из-подо лба. Проследив за тем, в какую сторону он смотрит, она обнаружила Джинни в компании Дина. Они разместились у окна в другой части зала и, прижавшись друг к друга, мило болтали о чем-то. Почему Рон так злиться, подумала Лиз. Вот Гарри был не против того, что Лиз встречалась с Седриком, хотя причин было гораздо больше. От углубления в суть вопроса ее отвлекла хозяйка паба.

– Ты будешь что-нибудь заказывать?

– Четыре порции сливочного пива, пожалуйста.

«Смотри, куда прешь, малявка…» – раздалось за ее спиной. Обернувшись. Лиз увидела Драко Малфоя, одного, без своей свиты остолопов. Резко отпихнув третьекурсника, он двинулся к туалетам. Проводив его взглядом, девочка расплатилась и вернулась к друзьям. Об инциденте она, почему-то, решила умолчать.

Тихо сидя в углу, они обсуждали занятия Гарри с Дамблдором, пытались понять причину тех воспоминаний, что показывал ему директор.

– По-моему, это очень ценная информация, – заметила Лиз.

– А по-моему, чепуха все это, – вмешался Рон. – Зачем Гарри знать о детстве Того-Кого-Нельзя-Называть? Не понимаю…

– А затем, что то, кем мы становимся во взрослой жизни, напрямую зависит от нашего детства. Если тебя унижали, гнобили и всячески издевались, то ты никак не можешь вырасти хорошим человеком.

– Это еще почему?

– Потому, что… с самого детства в тебя вложены неправильные понятия. У таких людей извращенное представление о многих вещах, у них нет понятий добра и зла, хорошего/плохого. В сущности… – лицо Лиз посветлело, как будто она узнала нечто невообразимое, шокирующее, – … такой человек не виноват… Ведь ему не привили нужных моральных ценностей и взглядов.

– Ты хочешь сказать, – с сарказмом начал Рон, – что Тот-Кого-Нельзя-Называть невиновен? Т.е. ему надо простить все злодеяния, что он сотворил и позволить творить новые?

–Нет, конечно нет! – воскликнула Лиз. – Но если смотреть в корень проблемы, то причина, по которой он превратился в чудовище, ясна.

– Кто тебе об этом сказал? – не отставал Рон.

– Никто. Я читала… Есть теория у Фрейда…

– Дурак, твой Фрейд.

– Ну и ладно, – обиделась Лиз.

– Ну что, может, хватит на сегодня? Пошли обратно в школу, – предложила Гермиона, чтобы не дать возможности накалить обстановку.

Остальные кивнули. Прогулка вышла невеселая, а погода, чем дальше, тем становилась хуже. Снова они закутались в плащи и шарфы, натянули перчатки. Как раз в это время Кэти Белл с подружкой выходили из трактира. Четверо друзей тоже вышли и двинулись за девочками по Главной улице.

Через некоторое время ребята начали замечать, что голоса Кэти Белл и ее подруги, которые доносил к ним ветер, становятся все громче и пронзительнее. Девочки спорили о каком-то предмете, который Кэти держала в руке.

– Тебя это не касается, Лианна! – донеслись до них слова Кэти.

Они завернули за угол. Четверо друзей не отставали от подруг, они завернули как раз вовремя, чтобы увидеть, как Лианна пытается выхватить у Кэти сверток; Кэти потянула к себе, и сверток упал на землю.

В ту же секунду Кэти взмыла в воздух – очень грациозно, вытянув вверх руки, словно хотела полетать. И все-таки было в этом что-то очень странное, что-то неправильное, жуткое… Ветер бешено трепал ее волосы, но глаза Кэти были закрыты и лицо застыло без всякого выражения. Гарри, Рон, Лиз, Гермиона и Лианна замерли на месте, не сводя с нее глаз.

Поднявшись на шесть футов над землей, Кэти вдруг ужасно закричала. Глаза ее распахнулись, но то, что она видела или чувствовала, очевидно, причиняло ей нестерпимую боль. Она кричала, не переставая. Лианна тоже закричала и стала дергать Кэти за щиколотки, пытаясь стащить ее вниз. Лиз, Гарри, Рон и Гермиона бросились на помощь. Они дружно потянули Кэти за ноги, но тут она рухнула прямо на них. Гарри и Рон успели ее подхватить, но она так билась и корчилась, что они едва могли ее удержать. Тогда они опустили ее на землю. Кэти продолжала биться и кричать и явно никого не узнавала.

– Надо что-то делать! – в ужасе крикнула Лиз.

– Никуда не уходите! – заорал Гарри, перекрикивая воющий ветер. – Я пойду позову на помощь!

Сквозь мокрый снег Лиз смотрела, как неясная фигура брата отдаляется все дальше ,пока и вовсе не скрылась за поворотом. Кэти брыкалась, корчилась, кричала. В ее глазах горело яркое пламя ужаса и боли. Гермиона обняла подругу девочки, Рон беспомощно стоял, не в силах оторвать остекленевшего взгляда от Кэти. Лиз беспомощно опустилась возле нее, не зная, что делать или как помочь. В голове возникла картинка из фильма, который она смотрела очень давно. Какой-то глупый ужастик ,в котором изгоняли дьявола из молоденькой симпатичной девушки. Почему-то припадок, который переживала сейчас Кэти, сейчас отчетливо ассоциировался у Лиз с агонией героини того жуткого фильма. Прошло всего пару минут, но Лиз казалось, что вечность, когда из-за угла показался Гарри, за которым быстро шагал Хагрид.

– А ну отойдите! – крикнул Хагрид. – Дайте я посмотрю!

– С ней что-то сделалось, – всхлипывала Лианна. – Я не понимаю, что это…

Секунду Хагрид смотрел на Кэти, потом, не говоря ни слова, наклонился, поднял ее на руки и бегом кинулся к замку. Через несколько мгновений душераздирающие крики Кэти затихли вдали, остался только вой ветра.

Гермиона все еще обнимала Лианну. Встав с колен, Лиз подошла к ним.

– Это произошло вот прямо так, ни с того ни с сего, или…

– Это случилось, когда пакет порвался, – всхлипнула Лианна, показывая валяющийся на земле промокший насквозь пакет из оберточной бумаги.

Бумага разодралась, сквозь дыру поблескивало что-то зеленоватое. Рон наклонился и потянулся к свертку, но Гарри перехватил его руку и оттащил Рона назад.

– Не трогай!

Гарри с Лиз присели на корточки. Из разорванного пакета выглядывало старинное ожерелье с опалами.

– Думаешь, прокляли? – мрачно спросила она брата.

– Я уверен в этом. – сказал Гарри, внимательно рассматривая украшение. – Сто лет назад я видел это в витрине у «Горбина и Бэрка». На этикетке было написано, что оно проклято. Наверное, Кэти к нему прикоснулась. – Он задрал голову и посмотрел на Лианну, которую била дрожь. – Откуда эта дрянь у Кэти?

– Да мы из-за этого и заспорили! Она пошла в туалет в «Трех метлах», вернулась с пакетом в руках, сказала, что это сюрприз для кого-то в Хогвартсе, а ее попросили передать. И говорила как-то странно… Господи, вот ужас-то, на ней, наверное, было заклятие Империус, а я и не сообразила!

Лианна снова затряслась от рыданий. Гермиона ласково погладила ее по плечу.

– Туалет? – спохватилась Лиз, припоминая сцену в пабе. – Лианна, она не говорила, кто ей это дал?

– Нет… Не захотела сказать… А я ей сказала, что она дурочка и что не надо нести это в школу, а она не хотела меня слушать и… И я стала отнимать это у нее, и… и… и…

Рассказ Лианны перешел в жалобный вопль.

– Пошли в школу, – сказала Гермиона, по-прежнему обнимая Лианну. – Узнаем, как она. Пойдем…

Гарри поколебался, потом размотал шарф и, не обращая внимания на судорожный вздох Лиз, аккуратно обернул шарфом ожерелье и поднял с земли.

– Нужно будет показать его мадам Помфри, – сказал он.

Идя вместе с Роном и Гарри позади Гермионы и Лианны, Лиз лихорадочно думала. Малфой направлялся в туалеты, один, раздраженный – все признаки на лицо. Добавить все догадки Гарри и получается, что он использовал непростительное заклятие, чтобы отнести проклятое ожерелье в замок. Зачем? Кому оно предназначалось? Эти и многие другие вопросы мучили Лиз. Одно было ясно точно, если это Малфой, он не хотел марать свои руки, предпочитая воспользоваться марионеткой.

– Макгонагалл! – воскликнул Рон.

Лиз подняла глаза. И правда, навстречу им с каменных ступеней у входа в Хогвартс сбежала профессор Макгонагалл, не обращая внимания на летящие хлопья мокрого снега.

– Хагрид говорит, вы пятеро видели, что случилось с Кэти Белл… Прошу всех немедленно ко мне в кабинет. Что это у вас в руках, Поттер?

– Это та вещь, до которой она дотронулась, – ответил Гарри.

– Боже милосердный! – ужаснулась профессор Макгонагалл, забирая у Гарри ожерелье.

– Нет, нет, Филч, они со мной! – прибавила она торопливо, поскольку Филч уже ковылял к ним через вестибюль с Детектором лжи на изготовку. – Отнесите это ожерелье профессору Снеггу как можно скорее, только смотрите не трогайте его! Ни в коем случае не разворачивайте шарф!

Лиз, Гарри и остальные поднялись за профессором Макгонагалл в ее кабинет. Заляпанные мокрым снегом окна дребезжали под ударами ветра, в комнате было зябко, хотя в камине потрескивал огонь. Профессор Макгонагалл закрыла за собой дверь, обошла вокруг письменного стола и встала лицом к ребятам.

– Итак, – отрывисто спросила она, – что произошло?

Запинаясь, то и дело останавливаясь и глотая слезы, Лианна рассказала, как Кэти пошла в туалет в «Трех метлах» и вернулась со свертком, на котором не было никаких надписей, при этом вела себя странно, как они заспорили, нужно ли передавать неизвестные предметы неизвестно от кого, как начали тянуть сверток каждая к себе и бумага порвалась. Тут Лианна снова залилась слезами, и больше от нее ничего нельзя было добиться.

– Ну, хорошо, – довольно мягко сказала профессор Макгонагалл, – ступайте в больничное крыло, Лианна, попросите у мадам Помфри успокоительное.

Когда Лианна ушла, профессор Макгонагалл повернулась к Гарри, Рону, Лиз и Гермионе.

– Что случилось, когда Кэти прикоснулась к ожерелью?

– Она поднялась в воздух, – сказал Гарри. – А потом начала кричать и упала на землю. Простите, профессор, можно мне поговорить с профессором Дамблдором?

– Директора не будет в школе до понедельника, Гарри, – сказала профессор Макгонагалл, явно удивленная его просьбой.

– Не будет в школе? – возмутился Гарри.

– Да, Поттер, не будет! – резко ответила профессор Макгонагалл. – Но вы, конечно, можете и мне изложить свои соображения по поводу этого ужасного происшествия!

Лиз посмотрела на брата: долю секунды Гарри молчал, словно пытался решиться на что-то. Наконец, глубоко всдохнув, он выпалил:

– Я думаю, это Малфой дал Кэти ожерелье, профессор.

Рон, стоя рядом с ним, смущенно потер нос; по другую сторону Гермиона переступила с ноги на ногу, как будто ей хотелось отодвинуться от Гарри. Лиз же опустила глаза, как провинившейся ребенок, которого сейчас будут ругать родители.

– Это очень серьезное обвинение, Поттер, – сказала профессор Макгонагалл после короткого молчания. – У вас есть доказательства?

– Нет, – сказал Гарри, – но…

Он рассказал о том, как Малфой у них на глазах заходил в лавку «Горбин и Бэрк» и как они подслушали его разговор с Горбином.

Когда он замолчал, профессор Макгонагалл посмотрела на него слегка озадаченно.

– Малфой принес что-то к «Горбину и Бэрку» для починки?

– Нет, профессор, он только хотел, чтобы Горбин ему рассказал, как починить какую-то вещь. С собой у него этого не было. Но дело не в том. Главное, он тогда еще что-то купил, и я думаю, это было ожерелье…

– Ты видел у Малфоя в руках такой же пакет, когда он выходил из лавки?

– Нет, профессор, он велел Горбину хранить его у себя…

– Гарри, – перебила Гермиона, – Горбин ведь спросил, не хочет ли Малфой забрать эту вещь с собой, а Малфой ответил «нет»…

– Само собой, он не хотел к ней прикасаться! – сердито сказал Гарри.

– Вообще-то он сказал: «Как я эту штуку потащу?», – напомнила Гермиона.

– Ясное дело, он бы выглядел глупо, если бы шел по улице с ожерельем, – вмешался Рон.

– Ах, Рон, – нетерпеливо воскликнула Гермиона, – оно было бы завернуто, так что к нему не нужно было прикасаться, и вполне можно было спрятать его под плащом, никто бы ничего не заметил! Я думаю, то, что он приобрел у Горбина, было или шумным, или очень большим, так что его невозможно было пронести незаметно. И потом, – продолжала она, повысив голос, чтобы Гарри не мог ее перебить, – я же спрашивала Горбина насчет ожерелья, помните? Когда заходила разузнать, что такое он должен хранить для Малфоя. И Горбин мне назвал цену, он не сказал, что ожерелье уже продано…

– Конечно, не сказал, он, наверное, сразу догадался, что тебе нужно. И вообще, Малфой мог позже послать кого-нибудь за ожерельем…

Гермиона вне себя открыла рот, чтобы возразить.

– Довольно! – сказала профессор Макгонагалл. – Поттер, я ценю, что вы рассказали мне все это, но мы не можем обвинить мистера Малфоя только на том основании, что он посетил магазин, где продавалось ожерелье. Там, вероятно, побывали еще сотни людей…

– Вот и я говорю, – пробормотал Рон себе под нос.

– …и, во всяком случае, в этом году введены настолько строгие меры безопасности, не думаю, что ожерелье могли пронести в школу без нашего ведома…

– Но…

–… а сейчас мне нужно заглянуть в больничное крыло, узнать, как чувствует себя Кэти Белл. Всего хорошего.

Она открыла перед ними дверь. Делать нечего – все четверо один за другим молча вышли в коридор.

Пока ребята живо обсуждали возможных жертв, способы передачи и детали случившегося, Лиз погрузилась в свои мысли. А что, если теория Гарри не пустые слова? Что, если он отчасти прав? Ведь она видела Малфоя! Он выглядел не так, как обычно… странно… Лиз не понимала исвое поведение. Почему она не рассказала, что видела его в пабе? Для расследования это была бы ценная информация. Но она промолчала.

– Лабардан! – решительно произнесла Гермиона, остановившись перед портретом Полной Дамы.

– Ты чего такая молчаливая, Лиз? – спросил Гарри, когда Гермиона с Роном, не желая спорить, пошли наверх.

– Я видела Малфоя, Гарри, – тихо произнесла Лиз. – В пабе. Сегодня. Он шел к туалетам.

На лице Гарри нарисовалось торжество. Вот теперь он сможет схватить за хвост этого хорька!

– Надо рассказать Макгонагалл! У нас есть доказательства…

– Никаких доказательств нет, – взяв брата за руку, спокойно ответила она. – Я просто видела его в «Трех метлах». Это ни о чем не говорит.

– Он был там! – не отступал Гарри.

– Гарри, это не доказательство вины. Там было столько народу. Любой мог пронести пакет.

– Но…

– Не горячись. Будь умнее…

– Что ты предлагаешь? – настороженно спросил брат.

– Тактика наблюдения. Надо схватить его на месте преступления. Тогда он не сможет отвертеться, понимаешь? Если ты сейчас раструбишь по школе, что это Малфой, он уйдет под воду и будет действовать намного осторожней. А нам это не нужно, так?

– Да, – нехотя признал Гарри. – Ты права. Буду следить за ним с помощью карты Мародеров и когда представится случай… – он мечтательно посмотрел куда-то вверх, – … мы схватим его с поличным.

– Верно, – согласилась с братом Лиз.

– Очень хитро, – заметил Гарри. Он подошел к сестре и чмокнул ее в щеку. – Спасибо. Я уж подумал, что все напридумал! – воскликнул он и пошел в свою спальню, оставив Лиз одну в гостиной.

========== Chapter 54 ==========

Время убегало, словно подгоняемая ветром стая пожухлых листьев. Ноябрь пришел на смену октябрю, а затем был и вовсе вытеснен декабрем со своим пушистым снежным покрывалом. К слову сказать, первый месяц зимы выдался на удивление морозным. Ученики кутались в свои теплые мантии, перебегая из замка в теплицы и обратно.

Прошло полтора месяца, как Кэти Белл стала жертвой проклятого колье, а точнее человека, из-за чьих недобрым намерений она пострадала. На следующий день после трагедии девочку забрали в больницу Святого Мунго, где ей предоставили надлежащее лечение. По школе ходили различные слухи, однако все были уверены в одном – если бы Кэти не прикоснулась к ожерелью, она была бы сегодня в школе, радостная, энергичная, полная сил и энтузиазма.

В середине ноября в школе начались занятия по трансгрессии, куда допускались ученики достигшие 17-летнего возраста. Лиз с Гарри были лишены такой возможности т.к. их день рождение выпадало на конец июля. Поэтому им предстояло приступить к занятиям только после Рождественских каникул. Гермиона же с Роном с удовольствием посещали новый увлекательный предмет, хотя после пары тройки занятий последний и сдулся. Как рассказывала Гермиона, трансгрессия один из самых сложных занятий, которые ей доводилось посещать, однако это один из самых необходимых навыков в жизни волшебников. Особенно в такое смутное время, когда только исчезновение может спасти вам жизнь. С этим нельзя было не согласиться, поэтому Лиз немного раздражалась, что приступит к изучению этого очень важного предмета, так поздно. Однако у нее как и у Гарри была своя отдушина – занятия окклюменцией.

Вечерами, когда Гарри бывало уходил на очередной урок к Дамблдору, Лиз неслышно ступая по каменным плитам, шла в кабинет ЗОТИ, где за столом неизменно восседал профессор Снегг. Думая об их занятиях, Лиз про себя отмечала, что несмотря на короткий период времени, делала определенные успехи в предмете. Так ей удавалось вытолкать из своего сознания профессора уже после первого воспоминания не только, когда она была спокойна, но и когда внутри у нее все пылало от злости.

Она до сих пор вспоминала с содроганием тот вечер в начале ноября, когда профессор накинулся на нее с обвинениями. Точнее сказать, на ее отца, крестного и даже Гарри. Тогда она не поняла, что ее провоцируют, поэтому возмущенная и злая не заметила, как Снегг вскинул палочку и уже через мгновение проник к ней в голову. Из-за неконтролируемой волны чувств она не смогла остановить вторжение. Обозленная, Лиз еще больше злилась из-за своего бессилия. А меж тем Снегг уже увидел ночь, когда Марк Крюэль, ее опекун, избивал ее, а затем выбросил на обочине дороги, уехав в неизвестном направлении; стал свидетелем сцены в тенте для чемпионов, когда Лиз беспомощная и обездвиженная смотрела на Седрика, шептавшего ей «Ты простишь меня после Турнира. Я люблю тебя»; подслушал разговор «на той стороне» с ее бабушкой и дедушкой. Это было невыносимо. Самые личные, тайные вещи, слова и ощущения, пусть и горькие, стали принадлежать еще кому-то… Постороннему, враждебному существу, вторгшемуся в ее сознание. Она и сама не понимала, что тогда сделала. Ее рука сама выхватила палочку, в ее мыслях всплыло первое из заклинаний – «Протего»…

И вот она, Лиз, на поляне залитой солнцем, теплый ветерок мягко раздувал ее волосы, а вдалеке слышалось журчание воды. Девочка сразу узнала это место. Угодия, принадлежащие Хогвартсу, недалеко от Гремучей ивы. По тропинке из школы спускались ученики, желающие отдохнуть после утомительного дня в тени раскидистых деревьев. Немного в стороне Лиз увидела двух девочек лет пятнадцати, одна из которых была точной копией ее самой. Она сразу догадалась, что перед ней ее мать. Неподалеку от них, в тени старого дуба расположилась четверка молодых людей. И тут Лиз не пришлось долго гадать. Круглые очки, торчащие во все стороны черные как смоль волосы, озорной взгляд – перед ней был Джеймс Поттер, ее отец. Рядом сидело трое его лучших друзей – Сириус Блэк, подмигивающий молоденькой пуффендуйке, проходящей мимо, Ремус Люпин, выглядевший слегка потрепанным и усталым, и Питер Петигрю, маленькие глазки которого проворно бегали от Джеймса к Сириуса. По нему было сразу видно, с каким благоговением и неподдельным трепетом он относился к этим двоим. Однако, зная, чем эта дружба кончится, Лиз лишь фыркнула и отвернулась, намереваясь подойти поближе к матери.

– Посмотрите, кто это там? – раздался за ее спиной голос отца.

Проследив за его взглядом, Лиз увидела, как по тропинке, ведущей к озеру, спускается молодой парень, слизеринец, его чернее волосы до плеч прикрывало часть лица землистого цвета. Девочке почему-то не хотелось смотреть то, что будет происходить дальше. Внутри что-то екнуло, предупреждая ее о плохой развязке. Меж тем четверка мародеров уже направилась в сторону парня.

– Нюниус, ты чего такой грустный? Шампунь закончился? – спросил Сириус, на радость толпе зевак, окруживших ребят. – ой, прости, ты же никогда им не пользуешься!

Толпа рассмеялась.

– А ты, Блэк, видимо и не заметил, как твои мозги закончились! – с откровенной ненавистью произнес Снегг. – Ой, прости, – скопировав манеру Сириуса, проговорил он, – их же у тебя никогда не было!

Толпа замерла в предвкушении. Чем же ответят мародеры на дерзость слизеринца?

– Ты пожалеешь о своих словах, – яростно произнес Блэк, доставая волшебную палочку. – Экскуро!

Изо рта у Снегга тут же полезла розовая мыльная пена, она покрыла его губы, и он задыхался в ней…

– Оставьте его в покое!

Джеймс и Сириус оглянулись. Лиз посмотрела в ту сторону и увидела свою мать с густыми темно-рыжими волосами до плеч и поразительно зелеными глазами – такими же, как и у нее.

– Что, Эванс? – сказал Джеймс. Самый тембр его голоса вдруг изменился – он стал более глубоким и мелодичным, более взрослым.

– Оставьте его в покое, – повторила Лили. Она смотрела на Джеймса с откровенной неприязнью. – Что он вам сделал?

– Ну, – сказал Джеймс с видом человека, серьезно обдумывающего заданный ему вопрос, – пожалуй, все дело в самом факте его существования, если ты понимаешь, о чем я…

Многие зрители, включая Сириуса и Хвоста, засмеялись, но Люпин, стоявший поодаль, даже не улыбнулся. Не появилось улыбки и на лице Лили.

– Считаешь себя остроумным, – холодно сказала она. – А на самом деле ты просто хвастун и задира, Поттер. Оставь его в покое, ясно?

– Оставлю, если ты согласишься погулять со мной, Эванс, – быстро откликнулся Джеймс.

Тем временем Чары помех, наложенные на Снегга, слабели. Медленно, дюйм за дюймом, он подползал к своей палочке, отплевываясь от мыльной пены, но Джеймс этого не видел.

– Я не согласилась бы на это, даже если бы у меня был выбор между тобой и гигантским кальмаром, – сказала Лили.

– Не повезло, Сохатый! – весело сказал Сириус и снова повернулся к Снеггу. – Стой!

Но он опоздал: Снегг уже направил свою палочку прямо на Джеймса. Вспыхнул яркий свет, и на щеке Джеймса появился глубокий порез. Кровь хлынула ему на мантию. Еще одна яркая вспышка – и Снегг повис в воздухе вверх тормашками; мантия свалилась ему на голову, обнажив тощие, бледные ноги и серые от грязи подштанники. Многие в маленькой толпе разразились ликующими криками; Сириус, Джеймс и Хвост чуть не захлебнулись от хохота.

– Опусти его! – громко потребовала Лили.

– Пожалуйста, – сказал Джеймс и взмахнул палочкой.

Снегг шлепнулся на землю, точно груда тряпья. Выпутавшись из подола мантии, он быстро вскочил на ноги с палочкой наготове, но Сириус сказал: «Петрификус тоталус!» – и Снегг снова упал плашмя, как доска.

– Оставьте его в покое! – крикнула Лили. Она тоже выхватила палочку. Джеймс с Сириусом настороженно следили за ней.

– Послушай, Эванс, не заставляй меня с тобой сражаться, – серьезно сказал Джеймс.

– Тогда расколдуй его!

Джеймс тяжело вздохнул, повернулся к Снеггу и пробормотал контрзаклятие.

– Ну вот, – сказал он, когда Снегг вновь с трудом поднялся на ноги, – тебе повезло, что Эванс оказалась поблизости, Нюниус…

– Мне не нужна помощь от паршивых грязнокровок!

Лили прищурилась.

– Прекрасно, – спокойно сказала она. – В следующий раз я не стану вмешиваться. Кстати, на твоем месте я бы постирала подштанники, Нюниус.

– Извинись перед Эванс! – заорал Джеймс, угрожающе направив на Снегга палочку.

– Я не хочу, чтобы ты заставлял его извиняться! – закричала Лили, обращаясь к Джеймсу. – Ты ничем не лучше его!

– Что? – взвизгнул Джеймс. – Да я никогда в жизни не называл тебя… сама знаешь кем!

– Ходить лохматым, как будто минуту назад свалился с метлы, выпендриваться, шляться по коридорам и насылать заклятия на всех, кто тебе не нравится, только потому, что ты от природы… Непонятно, как твоя метла еще поднимает в воздух твою чугунную башку! Меня от тебя тошнит!

Она круто развернулась и быстро зашагала прочь.

В ту же секунду тьма окутала Лиз и, словно вынырнув из глубоко колодца, она снова очутилась в кабинете профессора Снегга. Из-за толчка, выбросившего ее из сознания, Лиз упала на колени, больно ударившись о каменный пол. Какую-то долю секунды ей было страшно. Поднявшись на ноги, ей придется столкнуться со Снегом лицом к лицу. Однако ее опасения были напрасны. Взглянув на мужчину, Лиз увидела побелевшее от ярости лицо, дрожащие губы и пылающие огнем глаза. Мгновение ей казалось, что мужчина обезумел и вот-вот броситься на нее и разорвет на части, как бешеный зверь, но спустя секунду он только произнес:

– Урок окончен. Покиньте кабинет.

Лиз с радостью послушалась.

С того момента прошло полтора месяца. Ни Снегг, ни Лиз не вспоминали об этом инциденте, предпочитая делать вид, будто ничего не случилось. За неделю до рождественских каникул, в конце очередного занятия, Снегг, не глядя на Лиз, произнес: