Текст книги "Воробушек по имени Лиз (СИ)"

Автор книги: Lady Smile

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 65 страниц)

– А доверяешь?

– Лиз, что-то случилось? – забеспокоился Седрик.

– Просто скажи, ты доверяешь мне?

– Доверяю, – ответил он. – Но скажи, в чем дело?

– Седрик, – начала сбивчиво Лиз, – мне приснился страшный сон о сегодняшнем испытании… Там был ты и Гарри. Вы оба нашли кубок.

– Правда? – обрадовался он.

– Да, – испуганно ответила она. – Но там был еще кто-то. Седрик, он причинил тебе зло!

– Лиз, – покачал головой парень. – Это всего лишь сон!

– А если нет? – парень только улыбнулся. – Седрик, я прошу тебя, откажись от испытания!

– Ты с ума сошла? – ошарашено спросил парень. – Лиз, это всего лишь сон!

– Я прошу тебя! Поверь мне! – она взяла его за руки. – Я не хочу тебя потерять! Мне страшно!

– Ничего не бойся! Это всего лишь лабиринт!

– Ты забываешь, что есть кто-то, кто желает Гарри зла! – чуть не плача, воскликнула она. – Он не остановится ни перед чем!

– Так, – не выдержал парень, – это переходит все границы! Лиз, прошел год и с Гарри ничего не случилось. Никто не хотел его убить и не хочет! Тот, кто кинул его имя, вероятно, желал ему победы! Вот и все! Мне пора идти!

– Седрик…– умоляюще простонала она, но парень шел к выходу.

Собрав все силы в кулак, она оббежала его и заградила путь.

– Я тебя никуда не пущу! – крикнула она.

– Лиз, не глупи, – раздраженно попросил парень.

– Ты. Никуда. Не. Пойдешь! Если надо, я лягу поперек выхода! – отчеканила она, а затем умоляюще сказала: – Поверь мне, прошу!

– Это уже не смешно, Лиз. Прости, – он наставил на нее волшебную палочку и произнес: – Петрификус Тоталус.

Лиз парализовало, и ее тело камнем рухнуло на пол. Она не могла пошевелить ни одной мышцей своего тела, даже веки не двигались. Широко распахнутыми глазами она видела, как над ней наклонился парень и прошептал:

– Ты простишь меня после соревнования! Я люблю тебя! – и поцеловав в лоб, он вышел из тента.

По щеке Лиз пробежала слеза. Она не справилась.

***

– Лиз, что ты тут де…? – замерла на пороге Гермиона. – Кто это тебя так? Фините Инкантатем, – произнесла девочка, и Лиз пришла в себя.

– Гермиона, сколько прошло времени? – она быстро встала на ноги.

– Минут десять. Я увидела, что ты не вышла из тента вместе с Гарри и решила проверить.

– Спасибо, но надо остановить Седрика.

Обе выбежали из тента.

– О, нет, – простонала Лиз.

Седрика обняли отец с матерью, и он подошел ко входу в лабиринт. Последний раз обернувшись, он заметил Лиз.

«Я люблю тебя. Прости» – произнес он одними губами.

«Я люблю тебя больше», – произнесла она, и парень зашел в лабиринт. Она смотрела на стену лабиринта, где только что был проход. Начался третий этап.

***

Лиз сидела на трибуне между Роном и Гермионой. Ее родители патрулировали периметр лабиринта вместе с остальными учителями. Нервно заламывая пальцы, она следила за временем и представляла, что же там происходит. Когда через час из лабиринта доставили Флер, у Лиз перехватило дыхание. Девочка в порванном костюме, грязная с растрепанными волосами, выглядела так, будто на нее напала стая кентавров. Тяжело дыша и хромая, ее увели в тент для чемпионов, чтобы оказать медицинскую помощь.

Не в силах больше терпеть, Лиз вскочила со своего места и побежала туда.

– Это было ужасно! Он был словно околдован! – говорила девочка, когда Лиз вошла внутрь.

– Флер, как ты? Что случилось? – осторожно спросила Лиз, садясь на краешек кровати.

– На меня напал Виктор, – взяв девочку за руку, сказала она.

– Виктор? – ужаснулась Лиз. – Он не мог!

– Вот и я о том же! Кто-то наложил на него непростительное заклятие!

– А ты… – девочка боялась задать свой вопрос. – Ты не видела Гарри или Седрика?

– Я видела Гарри, – с сомнением в голосе ответила Флер. – Он подоспел вовремя, чтобы увидеть, как меня поглощает стена. Я думаю, он и вызвал помощь.

Лиз облегченно вызвала, а затем снова напряглась.

– Поправляйся, – сказала Лиз и вышла из тента.

Она осмотрела площадку между трибунами и лабиринтом в поиске директора. Найдя его в дальнем углу, разговаривающего с министром магии, Лиз уверенно направилась в ту сторону. Не успела она пересечь и половины площадки, как кто-то остановил ее. Обернувшись, Лиз увидела профессора Снегга.

– Куда вы собрались, мисс? – спросил он.

– Мне надо поговорить с директором, – уверенно сказала она, намереваясь продолжить свой путь, но рука профессора крепко сжимала ее плечо.

– Вы можете сказать все мне.

– Мне нужен профессор Дамблдор.

– Мисс Поттер, директор не может отвлекаться на разные пустяки. Если ваш вопрос заслуживает внимания, я обещаю поговорить с директором.

Лиз колебалась. То, что она собиралась спросить, предназначалось директору. Но это не значит, что Снегг не мог знать нужных ей ответов.

– Профессор, – неуверенно начала она, – скажите, кто охраняет периметр у кубка?

– Почему вы интересуетесь? – подозрительно прищурившись ,спросил он.

– Исходя из некоторых сведений, я могу полагать, что чемпионам грозит опасность.

– Каких сведений?

– Профессор Снегг, назовите имя, пожалуйста, – попросила девочка. Мужчина молчал, взвешивая все «за» и «против». Поняв, что ничего не страшного не случится, сказал:

– Периметр у Кубка охраняет профессор Грюм, – заметив, как девочка побледнела, он спросил: – Что с вами, мисс Поттер?

– Надо прекратить состязание! Сейчас же! Вернуть всех чемпионов назад! – воскликнула она.

– Что за чепуху вы несете? – возмутился Снегг.

– Это не чепуха! Им всем грозит опасность! – крикнула Лиз.

Не успела она ничего сделать, как на площадке появилась профессор Макгонагалл с Виктором Крамом. Он еле стоял на ногах т.к. был некоторое время назад оглушен. Профессор Снегг на мгновение забыл о девочке, подойдя к парню. Воспользовавшись случаем, Лиз пошла за ним и услышала разговор директора с Крамом.

– Я шел по лабиринту, услышал шорох, а затем яркий свет и темнота. Дальше я ничего не помню. Очнулся уже после того, как меня нашла профессор.

До Лиз стал доходить план действия Грюма.

– Он вышибает одного за другим! – воскликнула она, не заметив, что произнесла вслух свою догадку.

– Мисс Поттер? – спросил директор. Лиз непонимающе посмотрела на него, а затем повторила:

– Он помогал Гарри, чтобы довести его до последнего тура. А затем стал вышибать одного за другим чемпионов, чтобы победил Гарри. Но зачем? – Лиз никак не могла понять последнюю составляющую головоломки.

– Лиз, ты знаешь что-то? – спросил Дамблдор.

– Да, – растерянно ответила та.

– Пойдем со мной. – И директор увел Лиз в отдаленный угол у трибун. Вместе с ними пошел и Снегг.

– Что тебе известно? – спокойно спросил директор, будто говорил о погоде.

Лиз выложила все как на духу: все свои догадки, факты, даже сон свой рассказала. А затем добавила:

– Остановите состязание! Я не знаю, зачем Грюму все это, но он единственный, кто мог на это пойти! Он уберет Седрика, и останется только Гарри! Я не знаю, зачем он его довел до финала…

– Я знаю, – мрачно сказал директор. И Снегг, и Лиз замерли в напряженном молчании. – Чтобы убить.

Эти слова прозвучали для нее, как приговор. Она вцепилась в рукава директора и стала умолять:

– Прекратите состязание! Прекратите, прошу вас!

– Сейчас!

Директор уверенно подошел к профессор Макгонагалл ,что-то сказал ей, и женщина выпустила в небо столп синих искр.

– Это означает требование вернуть всех чемпионов из лабиринта. Сейчас они вернуться, – пояснил Снегг.

Лиз облегченно выдохнула. На площадке появились уже ее родители, Сириус, профессор Флитвик, за ним – профессор Стебль. Самым последним появился профессор Грюм. Волна ярости поднялась внутри, Лиз хотела броситься на этого человека и растерзать прямо на месте. Но ее удержал Снегг.

– Не привлекай внимания. Пусть думает, что никто ничего не знает, – тихо проговорил мужчина.

– Но…

– Надо поймать его с поличным ,чтобы понять все мотивы.

Тем временем профессор Грюм сообщил, что и Диггори, и Поттер достигли кубка. Трибуны сразу же взорвались радостными криками и поздравлениями.

– Но где же они? – подойдя к профессору, спросила Лили.

– Кубок был порталом, их могло занести куда угодно. Думаю, через пару минут они вернуться обратно, – ответил Грюм.

Лиз изнутри разрывало броситься на него и выбить из него всю правду, но вместо этого, она подошла к родителям и Сириусу.

– Крама заколдовали, и он напал на Флер, – сказала она.

– Странно, – протянул Джеймс.

– Слушайте, но не подавайте вида, – предупредила она родных и выложила все, что узнала и видела сегодня.

– Джеймс, – ахнула Лили. Женщина испугалась не на шутку.

– Я сейчас поговорю с директором, – хмуро сказал Джеймс и удалился.

Лиз смотрела на лабиринт, мысленно моля всех богов, чтобы те вернули ей брата и возлюбленного живыми. Она просила их, чтобы ее сон был только сном.

Но ,когда прошло около часа, а ребята не вернулись, у Лиз началась настоящая паника. Она ходила из стороны в сторону, придумывая оправдания их опозданию. Может портал односторонний, и они ищут другой предмет для заклинания? А может они неправильно приземлились и потеряли сознание? Может, у них палочки сломаны? А может они уже отмечают победу в Хогсмиде? Лиз понимала, что это полный бред, но возвращаться к страшным мыслям ей не хотелось.

Уже стемнело и по периметру трибун зажгли факелы. Лиз присела отдохнуть рядом с мамой ,в то время, как Джеймса и Сириуса нигде не было. Как сказал Снегг, их отправили на поиски.

Вдруг прозвучал сильный хлопок, и откуда не возьмись на землю упали Гарри с Седриком. Лиз тут же вскочила на ноги, но за высокими спинами преподавателей не могла сразу рассмотреть парней. Она пробиралась через толпу, пока не увидела, как Гарри оттаскивают в сторону от… глаза – первое ,что привлекло внимание Лиз. Пустые, безжизненные глаза Седрика. Лиз истошно завопила и бросилась к телу парня, но ее схватили сильные руки профессора Снегга.

– Нет-нет-нет, Сееедрик! – кричала она. – СЕДРИК!

Ее оттаскивали всё дальше от него. Ее глаза застилали слезы, она пыталась вырваться из стальных оков преподавателя. Вдруг раздался другой, еще более истошный, крик раненного зверя – мистера Диггори.

– Это мой сын! Это мой мальчик! – кричал он.

Лиз ошарашено смотрела в пустоту. Его нет! Седрика больше нет! И в этом виноват он! Девочка резко замотала головой в поисках одного единственного человека. Профессор Грюм тащил Гарри к выходу.

– Это он! – закричала она, указывая в его сторону. – Это он во всем виноват!

Лиз стала вырываться с новой силой. Надо было спасти Гарри. Но рядом с ней раздался тихий голос ее мамы «Отключись» и Лиз, почувствовав сильную усталость, упала в манящую черноту своего сознания.

***

Очнулась Лиз в больничном крыле. Ясность плохо к ней возвращалась, однако запах лекарственных трав и настоек выдавали место ее пребывания. Первая полностью сложившаяся мысль, посетившая ее, была таковой: это только сон!

Она услышала, как скрипнула дверь, как кто-то приближается к ее кровати. Она так хотела увидеть родных, среди которых стоял бы и Седрик с взволнованным лицом, но радостный, что все самое страшное позади. Но перед ней появилась только ее мать.

Бледная, с поникшим лицом, она молча подошла к ней и взяла за руку. Ей не нужно было что-то говорить. Ее облик и черные одежды говорили сами за себя.

– Это все правда? – тихим хриплым голосом спросила Лиз. Лили только кивнула.

Поток обжигающих, разрывающих душу, слез вырвался наружу. Отвернувшись от матери, Лиз подтянула к груди колени и, спрятав в подушку лицо, дала волю горю и нескончаемой боли, засевших внутри.

Ей хотелось сжаться до микроскопических размеров, исчезнуть, стереть себе память, сделать что угодно, лишь бы унять те чувства, бушующие у нее в груди. Его нет… Седрика, ее единственного, ее половины, части ее самой больше нет. Он обещал никогда не причинять ей боли, обещал не покидать, но он нарушил данное слово… Он не послушал ее, а она не остановила. Она ведь могла броситься ему на шею! Могла сразу разоблачить Грюма! Она могла… Нет, она должна была это сделать! То громадное чувство вины, зародившееся только что, всей своей тяжестью опустилось ей на плечи. От этого ее разрывало еще больше! Она не слышала ничьих голосов, приходов и прикосновений. Она не знала, сколько прошло времени, день или ночь сейчас, одна она в палате или нет. Она горевала… Она не ощутила, как проваливалась в забытье, но четко чувствовала возвращение назад.

***

– Джеймс, прошло двое суток, – обеспокоенно сказала Лили. – Она лежит без движения, то в полной апатии, то содрогается от слез. Она не ест, практически не спит, не говорит. Я звала ее, но она не слышит. Я боюсь за нее.

– Я тоже, дорогая, – тяжело вздыхая, ответил ее муж. – Пора вытаскивать ее из этого состояния. Надо поговорить с ней. Ей надо выговориться, выплакаться и жить дальше, как бы жестоко это не звучало.

***

По стене палаты игриво прыгал солнечный зайчик. Лиз безучастно следила за ним, пока он выпрыгнул из поля ее зрения.

Теплые руки нежно прикоснулись к ее ладони. Девочка вздрогнула.

– Милая, это мама, – осторожно начала Лили, – как ты себя чувствуешь?

Лиз не реагировала.

– Тебе надо поесть, Лиз, – мягко сказал ее отец.

– Я не хочу, – почти шепотом ответила она.

– Но тебе надо набираться сил.

Тишина. Супруги Поттеры переглянулись.

– Доченька, – не оставляла попыток Лили, – когда мы потеряли вас… мы думали, что жизнь закончилась. Нам казалось, что мы не сможем вернуться к вам. Но у нас была цель… Мы хотели быть вместе с вами. Поэтому мы боролись…

– А за что бороться мне? – спросила Лиз, резко сев. От такой смены положения, в глазах потемнело и, понадобилось время, чтобы привыкнуть. – За кого мне бороться? – в глазах стояли слезы.

– Девочка моя, Седрик (услышав его имя, Лиз вздрогнула) погиб… Его убил Волан-де-Морт. Да, он вернулся, – ответила женщина на вопросительный взгляд дочери. – Нельзя, чтобы его смерть была бессмысленной.

Лиз вдруг поняла, что должна делать.

– Я найду его и убью, – яростно произнесла она.

– Лили имела в виду другое, – заговорил Джеймс. – Сейчас на его сторону встанет огромное количество волшебников. Грядет война. К сожалению, первой ее жертвой стал Седрик. Ради него, ради его такой короткой жизни мы должны бороться. Мы не должны позволить злу победить, не должны позволить погибнуть кому-то еще, понимаешь, Лиз?

– Тогда будем биться, – с ненавистью в глазах сказала девочка.

– Такой подход мне нравится.

– Мне надо только…

– Что? – спросила Лили.

– Наверстать все, что я пропустила.

Она с готовностью отдернула одеяло, поставила на холодный пол ноги и встала. Ее тут же подхватил отец. Лиз была слишком слаба, ей необходимо было поесть.

Следующие три дня стали для Лиз самыми сложными в ее жизни. Теперь она совсем не ходила в Большой зал, предпочитая проводить время на кухне, где за ней заботливо присматривал (и подкармливал) Добби. Когда же ей приходилось идти по коридорам замка, она старалась не обращать внимания на косые взгляды, громкий шепот и откровенное показывание пальцем в ее сторону.

На второй день после выписки Лиз зашла к Гарри в комнату, застав его одного:

– Привет, – тихо сказала она.

– Привет, как ты? – пряча глаза, спросил ее брат.

– Держусь, – ответила Лиз, садясь рядом. – Гарри… посмотри на меня, пожалуйста, – тихо попросила она. Парень нерешительно поднял голову. Глядя ему в глаза, девочка сказала: – Я тебя не виню. И ты себя не смей ,слышишь? – она крепко взяла его за руку.

– Лиз, мне так жаль, – только и смог сказать Гарри.

– Я знаю…

Весь вечер они проговорили.

***

Родителей Седрика Лиз не видела ни разу. Она думала, что они давно покинули замок ,где погиб их сын. Но за день до Прощального пира Лиз, выходя из кухни, случайно столкнулась с ними. Они растерянно смотрели друг на друга, ища подходящие слова, чтобы сказать друг другу.

– Мистер и миссис Диггори, – прервала неловкое молчание Лиз, у которой в глазах стояли слезы, – примите мои соболезнования.

Сказа это, девочка не смогла сдержать слез и разрыдалась прямо перед ними.

– Иди сюда, доченька, – мистер Диггори обнял девочку.

Так они стояли, обнявшись, и плакали. Когда же им удалось взять себя в руки, мужчина сказал.

– Возьми это, – он протянул ей медальон Седрика. – Пусть он останется у тебя… На память.

Лиз с благодарностью приняла его и повесила шею, а затем сняла свой собственный.

– Возьмите. Это мой медальон. Наденьте его ему на шею, перед тем, как… – по щекам снова потекли слезы.

– Спасибо, Лиз, – грустно поблагодарила ее миссис Диггори. – Знаешь, а ведь он, правда, тебя любил.

– Я знаю, – дрожащим голосом сказала она, вытирая слезы. – Я тоже его…

Любила… прошедшее время. Она не хотела этого говорить. Ведь это неправда! Она до сих пор его любит! И всегда будет!

– Нам пора, – снова заговорил мистер Диггори. – Если захочешь, Лиз, ты пиши нам. Вряд ли к нам теперь часто будет приходить почта, – грустно добавил он.

И, поцеловав девочку в лоб, мистер Диггори вместе с женой покинули замок.

***

На следующий день Лиз сидела между Гарри и Гермионой на поминальной церемонии в Большом зале. Стена за учительским столом была задрапирована черным – дань уважения Седрику. У Лиз в горле встал ком, но она успешно справилась с эмоциями и сдержала слезы.

– Закончился, – произнес Дамблдор, оглядев присутствующих, – еще один учебный год.

Он замолчал и посмотрел на стол пуффендуйцев. За этим столом было тише всего.

– Многое я хотел бы сказать вам сегодня вечером, – продолжил Дамблдор, – но прежде всего я должен признаться, что мы потеряли очень хорошего человека, который должен был сидеть здесь, – Дамблдор махнул рукой в сторону стола пуффендуйцев, – и вместе с нами радоваться Прощальному пиру. Я хотел бы, чтобы все сейчас встали и подняли стаканы в честь Седрика Диггори.

И они это сделали. Заскрипели отодвигаемые скамьи, и все присутствующие встали, подняли кубки и по залу прокатилось: «За Седрика Диггори».

Произнося эти слова, Лиз не сдержалась – по щекам покатились предательские слезы.. Все сели, и Лиз уткнулась взглядом в стол, попутно вытирая щеки.

– Седрик обладал многими достоинствами, которыми отличаются студенты Пуффендуя, – снова заговорил Дамблдор. – Он был хорошим верным другом, любил труд, высоко ценил справедливость. Смерть его подействовала на всех вас, независимо от того, знали вы его или нет. Поэтому я думаю, вы имеете право узнать, как это случилось.

Лиз подняла голову и посмотрела на Стива. Тот сочувственно посмотрел на нее, кивнул головой в знак соболезнования, девочка сделала тоже самое и перевела взгляд на директора.

– Седрика Диггори убил лорд Волан-де-Морт.

По залу пронесся взволнованный шепот. Одни смотрели на Дамблдора с ужасом, другие – с недоверием. Директор спокойно дождался пока шум стихнет.

– В Министерстве магии не хотят, чтобы я сообщал вам это, – продолжил он. – Возможно, некоторые из ваших родителей будут в ужасе от того, что я сделал. Либо потому, что они не верят в возвращение Волан-де-Морта, либо потому что считают вас слишком маленькими, чтобы говорить об этом. Но я уверен: правда в любом случае предпочтительнее лжи, а пытаться представить смерть Седрика несчастным случаем или заявить, что он сам в этом виноват, было бы оскорблением его памяти. Я уверен – и никогда еще я не хотел бы так сильно ошибиться, – что впереди нас ждут мрачные и тяжелые дни. Некоторые из присутствующих в этом зале уже пострадали от рук лорда Волан-де-Морта. Многие семьи были разрушены. Неделю назад погиб ваш товарищ.

Помните Седрика. Если настанет время делать выбор между легким и правильным, вспомните, что случилось с честным, добрым, смелым мальчиком только потому, что он случайно встал на пути лорда Волан-де-Морта. Помните Седрика Диггори.

Лиз прикусила губу, чтобы не завыть как раненый зверь на смертном одре. Гарри схватил ее ладонь и сжал с такой силой, что физическая боль заслонила душевную. Это помогло ей сдержаться.

На следующее утро замок покидали гости. Лиз обменялась адресами с Флер, пообещав, не терять друг друга из вида. К слову говоря, у Лиз был новый адрес – адрес дома ее родителей рядом с Норой. Девочка собиралась сразу же ехать туда вместе с Гарри. Кроме Флер список ее постоянных корреспондентов пополнил Стив, друг Седрика. Подойдя после пира, он сказал, что хочет поддерживать контакт, к тому же, так проще справиться с горем, когда есть с кем его разделить. Лиз была не против.

Уже на станции «Хогсмид», ожидая поезд, Лиз подошла к миссис Смит.

– Миссис Смит, когда мы вернемся в Лондон, надо созвать экстренную конференцию. У меня есть заявление.

-Какое?– Лиз умолчала, сказав, что женщина всё узнает во время нее.

Едя в купе «Хогвартс-Экспресс» Лиз не верилось ,что всего за год ее жизнь кардинально сменила полюса. То, что раньше было смыслом ее жизни, перестало волновать, а то, что совсем недавно появилось, стало жизненно необходимым. Лиз решила, что музыка сможет подождать. Она была намерена заявить на конференции, что покидает сцену на неопределенный срок. Почему? Для общественности – это учеба, вновь обретенная семья. Для себя самой – совершенствование своих навыков с целью использования их против врага. Да, у нее появилась цель – сделать смерть Седрика не бессмысленной. А для этого ей надо победить Волан-де-Морта.

***

В дверь кабинета директора отрывисто постучали.

– Войдите, – сказал директор.

На пороге появился мистер Диггори.

– Амос, проходи, – пригласил его присесть профессор.

– Спасибо, Альбус. За все,– неловко ответил тот, устроившись напротив в кресле.

– Не благодари меня. За это стоит благодарить Лиз.

– Я не понимаю, – признался мужчина.

– Честно говоря, я сам еще не до конца понял, как ей удалось сделать это на расстоянии. Но факты говорят сами за себя – ваш сын жив.

– Да, и мы не должны никому об этом говорить, – повторил Амос слова, сказанные Дамблдором в ночь, после случившегося.

– Всё верно.

– Но разве девочка не заслужила знать правду?

– Никто не должен знать, – поняв, что этим он не убедил мужчину, Альбус добавил: – Сейчас Седрику предстоит долгое и тяжелое лечение. Если кто-нибудь узнает ,что он жив, особенно Волан-де-Морт, он вызовет ненужный интерес. Темный Лорд с помощью мальчика сможет манипулировать вами, Лиз и даже Гарри. Более того, он не оставит Седрика в покое т.к. захочет узнать, как ему удалось выжить после смертельного заклинания. Открыв правду, мы вновь подвергнем жизнь твоего сына риску, Амос. А ему нужен покой и лечение. Не беспокойся, придет время, и Лиз узнает правду. Сейчас неподходящий момент.

– Вы правы, Альбус, – согласился мужчина.

– Тогда свяжитесь вот с этими людьми, они помогут вам уехать на некоторое время в клинику, где лечились Поттеры, – протянул клочок бумаги директор.

– Благодарю, – ответил мужчина со всей признательностью.

– Не стоит, – сказал Дамблдор. – Я буду к вам заезжать время от времени. Будьте стойкими. Ваш сын жив, а это самое главное.

Комментарий к Chapter 21

========== Chapter 22 (Пятая книга) ==========

– Уважаемые дамы и господа, журналисты и все присутствующие. Я собрала вас всех здесь, чтобы сделать заявление, – в зеркало на Лиз смотрела рыженькая девочка. Тщательно сделанный макияж скрывал усталость и синяки под глазами, отрепетированная улыбка исключала возможность увидеть чувства, раздирающие ее изнутри. Посмотрев на себя такую гордую и сильную, она опустила глаза и стерла улыбку. Лиз не в первый раз изображать радость и невозмутимость, она умела это делать. Ей нельзя показать истинные чувства. Ей не хочется говорить о них.

Вот уже три дня, как Лиз живет в своем доме. Небольшой двухэтажный домик недалеко от Норы, где на первом этаже расположены кухня, гостиная и кабинет, а сверху – 4 спальни, одна из которых ее. Весь дом словно утопает в солнце, окруженный бескрайним полем. Однако всего в нескольких километрах на запад, там, за небольшой чащей, стоял дом их друзей, семейства Уизли. Пока им не удалось к ним зайти в гости.

Ее комната была очень уютной, теплой и выходила на солнечную сторону. В первый же день, когда они приехали все вместе в дом, Лиз отметила, что мама позаботилась о том, чтобы девочка чувствовала себя дома. Персиковые стены, белые шторы и мебель. Лили продумала все до мелочей. Получилась настоящая комната девочки-подростка. У Лиз никогда не было собственной комнаты, поэтому она обрадовалась, что имеет теперь собственный уголок. И вот, прошло три дня: вещи разобраны (кроме гитары и синтезатора, к которым девочка даже не притронулась), одежда развешана по вешалкам, фотографии расставлены. Вот он, ее первый настоящий дом.

Надев нежно-голубое платье до колена, Лиз спустилась вниз. На кухне Лили готовила завтрак, Гарри сидел за столом, читая письмо Гермионы, а отец и Сириус торчали в кабинете, обсуждая задание Ордена Феникса, в котором состоят ее родители и крестный.

– Гермиона передает тебе привет, – заметив Лиз, сказал Гарри.

– Напиши, что скоро увидимся.

– Милая, ты уже спустилась? – целуя дочь в щеку, сказала Лили.

– Да, не спалось, – просто ответила девочка.

– Во сколько у тебя пресс-конференция?

– В 11. У нас есть еще около часа.

– О чем ты собралась заявить? – поинтересовался Гарри.

– О том, что покидаю сцену, – будничным тоном, будто сообщает о погоде, ответила она.

– Ты точно все обдумала? – серьезно спросила мама.

– Да, – уверенно произнесла Лиз, а затем, намазывая на тост шоколадное масло, добавила: – Я теперь волшебница. Это то, кем я являюсь, и я не могу от этого избавиться. К тому же, я обещала Сед… – она осеклась, а Лили и Гарри напряглись, но Лиз продолжила: – я обещала Седрику, что останусь в Хогвартсе.

Наступила неловкая пауза. Родные не знали, что сказать на это, а Лиз не показывала виду, что задела сама себя за живое. Проглотив завтрак, она была готова отправляться в дорогу.

– Привет, моя девочка, – улыбаясь, сказал Джеймс, выходя из кабинета. – Ну, что, ты готова?

– Абсолютно, – беззаботно ответила Лиз.

Все эти пару дней ее отец единственный, кто поддерживал оптимистическую ноту в доме. Он иногда перегибал палку в количестве улыбок или одобряющих слов, но Лиз понимала, это его способ поддержать ее. Поэтому она благодарно улыбалась в ответ. К тому же, лучше ведь улыбаться, чем все время плакать в углу, не так ли?

***

С помощью трансгрессии она с отцом уже через минуту была в Лондоне. Они молча прошли несколько кварталов прежде, чем оказались в оживленном центре. Конференция была организована в зале для заседаний в ее студии звукозаписи. У входа в здание их встретила миссис Смит.

– Лиз, хорошо, что вовремя. Как ты? Ты так и не сообщишь мне повод, по которому ты всех нас здесь собрала? – спросила женщина, суетливо семеня рядом.

– Миссис Смит, вы узнаете все одновременно с остальными, – ответила девочка и зашла в зал.

Не успела она сделать и шаг, как ее тут же ослепили вспышки фотокамер. Лиз отвыкла от всего этого, но умело натянула улыбку и уверенно прошла к трибуне. Журналисты не переставали нажимать на затвор. Мгновение Лиз осматривала собравшихся: здесь были и ее друзья, много знакомых лиц, журналистов, которым Лиз уже давала когда-то интервью. Посмотрев на отца, который с пониманием смотрел на нее, она улыбнулась и заговорила:

– Я приветствую вас всех: уважаемые журналисты, коллеги, друзья. Спасибо, что откликнулись на мою просьбу и пришли сюда сегодня. Не волнуйтесь, я собрала вас здесь по очень важному поводу, поэтому завтра вам будет, о чем написать в газетах и журналах, – остановившись, она еще раз посмотрела на Джеймса, который ободряюще помахал ей. – Я собрала вас здесь, чтобы сделать одно очень важное заявление. Я долго думала, взвешивала все «за» и «против» и решила покинуть сцену на неопределенный срок.

Зал тут же загудел, а миссис Смит схватилась за сердце.

– Мое решение, связанное в первую очередь с радостным событием в моей жизни, – продолжила Лиз, когда зал успокоился. – Как вы знаете, целый год я прожила в школе на севере Англии. Именно там я нашла свою семью. Теперь у меня есть родители и брат, – зал зашумел еще сильнее, руки журналистов взметнулись в воздух, каждый хотел задать свой вопрос. – Это еще не все. Ближайшие три года я собираюсь посвятить не только своей семье, но и образованию. Я хочу закончить школу, ту, где провела целый год. Однако, я не ухожу просто так. В течение этого года я записывала новый альбом, он увидит свет в начале сентября. Он и станет своего рода «прощанием» со всеми мои поклонниками и миром музыки. На этом всё. Если у вас есть какие-либо вопросы, прошу, не стесняйтесь.

Первым подскочил ее знакомый, журналист Алан Джонсон из The Guardian.

– Лиз, здравствуй. Ты нас всех сейчас ошарашила. Однако, ты не думала, чтобы совмещать и учебу и карьеру? Ведь тебе раньше удавалось это делать.

– Ты прав, Алан. Но это означало бы, что в течение года я почти не видела бы свою семью. А я ведь более пяти лет «кочевала», если можно так выразиться ,по всему свету. Сейчас мне очень важно почувствовать, что это такое, иметь свой собственный дом и семью. Занимаясь карьерой, я лишу себя такой возможности.

– Лиз, расскажи о своей семье. На кого ты похожа? Твои родители сегодня здесь? – спросила следующий журналист Мелисса Уотсон.

Девочка бросила взгляд на отца, тот интенсивно качал головой.

– Нет, – начала Лиз, – их нет сегодня здесь. Они не любят шумихи. Но, отвечая на ваш вопрос, скажу, что я точная копия своей матери, как внешне, так и внутренне. От отца я унаследовала вкус к жизни, стойкость и чувство юмора. Мой брат, Гарри, копия отца. Так вышло, что мы миниатюрные «фигурки» наших родителей, – пошутила Лиз, все в зале рассмеялись.

– Мисс Остин, газета Daily Mail, Ричард Кост. Расскажите, пожалуйста, о новом альбоме. Как он будет называться? Что нас ждет?

– Добрый день, Ричард. Альбом будет называться «Другая Лиз». Почему такое название? В школе я стала по-настоящему счастливой, превратилась в другого человека. С этим и связано название. Альбом является отражением моего тогдашнего состояния. Он более светлый, легкий, песни в нем об обретении себя, о любви и чувстве счастья, которое я испытывала там. Я думаю, для многих он станет откровением. Я обещаю, такой вы меня еще не слышали, – пообещала Лиз, мягко улыбнувшись.

– Может, вы споете нам кусочек одной из песен? – спросил Ричард.

– Нет, спасибо. Ближайшие несколько лет я не планирую выступать на публике.

– Лиз, привет, – встал ее хороший знакомый, журналист Мейсен Толд. – Ты говоришь о счастье в прошедшем времени, и улыбка, заметно, что натянутая. Скажи, сейчас в твоей жизни все в порядке?

Девочка чуть было не поддалась панике, но сжав ладони в кулак, невозмутимо ответила.

– Привет, Мейс. Всё в порядке. Спасибо, что спросил. Просто я пару дней назад переехала в свой дом. Боже, у меня даже есть своя комната! А почему улыбка натянутая, так это потому, что я чувствую себя уставшей т.к. не привыкла спать без постоянного сопения под ухом, – все снова рассмеялись.