Текст книги "Воробушек по имени Лиз (СИ)"

Автор книги: Lady Smile

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 65 страниц)

Лиз встала и подошла к тому месту, где только что пел Адам. Парень занял ее место. Девочка стояла боком к залу. Так, чтобы в камеру попала лишь она одна. Миссис Смит стояла с камерой напротив. Обхватив покрепче микрофон, Лиз закрыла глаза и приготовилась. Заиграла музыка и ее голос зазвучал, отталкиваясь от стен и заполняя все пространство.

Закрыты двери.

Закрыт весь мир.

Все битвы ушли из раненого сердца.

На ту сторону, где

Сны и тени играют,

Словно дают перевести дух уставшим беженцам.

Позови человека,

Который изменит любовь,

Он исцелит мир сердец,

Нуждающихся в заботе.

Он зажжет свет,

Когда ты не сможешь понять, что делать дальше.

Позови его.

Он будет нужен тебе.

Я закрываю глаза.

Я помню тот момент, когда

Твоя прекрасная любовь заполнила эту комнату

Я плачу,

Но это не поможет вернуть его.

Если только упадет одинокая звезда…

Позови человека,

Который изменит любовь,

Он исцелит мир сердец,

Нуждающихся в заботе.

Он зажжет свет,

Когда ты не сможешь понять, что делать дальше.

Позови человека.

Он будет нужен тебе.

Он нужен в хаосе и неразберихе,

От равнин до городов.

Нужен там, где гордые, ходящие по проводу, готовы упасть.

Позови человека,

Который изменит любовь,

Может быть он сможет исцелить твое разбитое сердце,

Зажжет свет,

Сейчас, когда будущее неясно,

Позови человека.

Он нужен здесь.

Позови человека.

Он нужен здесь.

Он нужен здесь.

Он нужен здесь.

Позови человека.

Он нужен здесь,

Здесь и сейчас.

Лиз всегда старалась не просто произнести слова, но рассказать историю. Она часто пела с закрытыми глазами, много жестикулировала, старалась передать эмоции голосом, глазами. С самых первых аккордов она заставила зал обратиться вслух. Для них это выглядело слегка комично: девочка держала у рта какую-то палку и пела для женщины, стоявшей напротив и державшей перед собой маленькую коробочку. Но Лиз было все равно. Сейчас существовали только она и песня. Девочка пела так, словно в последний раз довелось это делать. В ее воображении был целый зал, внимающих ей зрителей. С такой страстью, напором звучал голос Лиз, а когда затих, эхо последних слов еще мгновение отражалось от стен. А затем…

Тишина. Открыв глаза, она первым делам спросила:

– Ну как?

– Если они откажутся от твоей версии, я посчитаю их глухими ослами, – произнес Адам, стоя за спиной миссис Смит.

Женщина недовольно фыркнула, а Лиз рассмеялась.

– Что бы они сказали, услышав твои слова? – выключая микрофон, спросила девочка.

– Подожди, может, ты споешь еще одну песню? – встрепенулась миссис Смит.

– Какую? – спросила Лиз, чувствуя неладное.

– Lʼoubli. Мне сказали, ты закончила текст еще неделю назад.

– Адам! – воскликнула недовольно Лиз.

– Это не я! Честное слово! – открестился от обвинений парень, а затем добавил: – Хотя… ты права, это я. Не сердись…

– Она не готова, – сказала Лиз.

– Не упрямься, Лиз. Все ждут только тебя. Музыка давно записана…

– Я не…

– Я пошла тебе на уступки, – заметила миссис Смит.

Лиз поняла, что ее загнали в угол. Ей сделали одолжение, будет подло отказаться от просьбы.

– Хорошо, – нехотя согласилась она. – Только дайте мне пару минут.

Лиз отошла к стене, напротив которой должна была петь. Она непросто упрямилась, эта песня многое значила для нее. Девочка посвятила ее своей первой воспитательнице Изабель. Эта женщина защищала ее в приюте, подбадривала, верила в ее талант. А потом в миг все это исчезло. Она заболела Альцгеймером и позабыла ее. Словно она никогда не существовала в жизни Изабель. Лиз эта потеря далась с трудом. Совсем недавно Изабель умерла. Лиз написала для нее песню, но так и не спела ее.

Все это время Лиз смотрела в пол, собираясь с духом.

– Ты готова? – спросила миссис Смит.

Лиз утвердительно кивнула. Заиграла музыка. Лиз сделала вздох и запела. Ее голос зазвучал не так легко и прозрачно, как до этого. В нем ощущалась тяжесть, грусть, боль утраченного…

Она ходит по дому медленно,

Все ее движения неловкие.

Она выглядывает на улицу,

Чтобы узнать, хорошая ли там погода.

От кресла к дивану,

От кресла к дивану.

Ей не нужно ни о ком заботиться,

По утрам она ставит лишь одну чашку на стол.

Ничто для нее не будет таким,

Как раньше.

От кресла к дивану,

От кресла к дивану.

Забвение, забвение – это забыть

Каждое действие, которое причиняет боль.

Забвение… своими движениями

Она стирает свои воспоминания, свою грусть.

Забвение – это то, что на первый взгляд

Причиняет страдание,

Но для нее это то,

Что помогает держаться.

Во время проигрыша Лиз улыбнулась воспоминанию той радостной светлой Изабель, которая поселилась в ее памяти.

Она и теперь все так же красива,

В ее черных волосах

Нет ни единой седой пряди.

Она приняла свою судьбу и

Свои воспоминания, которые исчезают

От прошлого к настоящему,

От прошлого

Мы говорим с ней

Обо всем и ни о чем,

О ее детстве

Да, она помнит его.

Но от букета роз,

Который я принесла

Останется только аромат,

И туманный образ.

По щекам покатились слезы. С ожесточением Лиз запела припев. Она смотрела прямо в камеру, словно обращалась к ней, стремясь передать свою боль.

Забвение, забвение – это забыть

Каждое действие, которое причиняет боль.

Забвение… своими движениями

Она стирает свои воспоминания, свою грусть.

Забвение – это то, что на первый взгляд

Причиняет страдание,

Но для нее это то,

Что помогает держаться.

Забвение, забвение – это забыть

Каждое действие, которое причиняет боль.

Забвение… своими движениями

Она стирает свои воспоминания, свою грусть.

Забвение – это то, что на первый взгляд

Причиняет страдание,

Но для нее это то,

Что помогает держаться.

Забвение разрывает ее сердце

Чтобы от него ничего не осталось.

Забвение – как спаситель,

Это зло во благо.

Забвение – это пространство,

Которое никто не может понять,

Но для нее – это место,

В котором ее душа наконец находит покой.

На последнем припеве Лиз настолько погрузилась в музыку и собственные чувства, что допевала уже с надрывом и слезами. Когда музыка остановилась, девочка все еще сотрясалась в рыданиях. Для нее это было слишком лично… Рано незажившие раны выставлять напоказ.

Зал молчал, все взгляды обратились к девочке. Миссис Смит выключила камеру и сделала шаг навстречу, но Лиз отступила. Это отрезвило ее – здесь не время и не место таким проявлениям чувств. Это сугубо личное, не для публики. Быстрым движением руки девочка вытерла слезы, сделала глубокий вдох и посмотрела на женщину.

– Это всё?

Женщина кивнула, с жалостью глядя на Лиз. Та быстрым шагом пошла к гриффиндорскому столу. В зале по-прежнему стояла звенящая тишина. Сев на свое место, Лиз посмотрела на свою тарелку.

– Какой пудинг выбрать? – вслух произнесла она, но никто не ответил. Лиз подняла глаза и увидела, что все ее знакомые смотрят на нее с сочувствием. – Какой мне выбрать пудинг: шоколадный или клубничный? – стараясь не расплакаться, требовательно спросила она. – Ну же… – с мольбой в голосе добавила девочка.

– Я бы выбрал клубничный, – произнес Гарри.

– Спасибо, – с благодарностью произнесла Лиз и принялась накладывать себе клубничный десерт.

Через полчаса директор отправил всех спать. Лиз в компании гриффиндорских студентов отправилась в башню, где располагалась ее спальня.

– Пойдем со мной, – сказала Гермиона. – Ты со мной в комнате.

Уставшая, вымотавшаяся, Лиз молча пошла следом, не замечая ни лестниц, ни картин. Она просто шла за Гермионой. А той хватало ума не беспокоить девочку вопросами.

Придя в их общую спальню, Лиз познакомилась с еще двумя девочками, жившими там: Парвати Патил и Лавандой Браун.

Быстро натянув пижаму, Лиз упала в кровать и забылась беспокойным сном.

***

В гостиной Гриффиндора сидело четверо: Поттеры и Блэк.

– Сириус, что скажешь? – спросил Джеймс.

– Рем, очень точно ее описал. Я могу лишь добавить талант. Ее голос, манера держаться. Она звезда. И эти ее слезы в конце второй песни… У меня мурашки бегали по спине. Не знаю, правда, про что она пела…

– Мне кажется, она не играла. Такие эмоции из ничего не рождаются, – заметила Лили и, подумав, в замешательстве добавила: – Даже не знаю, в кого она такая.

– Гарри, она тебе понравилась? – спросил сына отец.

– Она очень интересно рассказывала про свои путешествия. А еще она понимает, что значит быть в центре всеобщего внимания. Она мне понравилась, пап.

– Прекрасно. Наша дочь растет умной, доброй, талантливой девушкой, – подытожил Джеймс.

– Жаль, что только мы не приложили к этому руку, – печально заметила Лили.

– У нас все впереди, родная, – оптимистично сказал Джеймс, обнимая жену.

Комментарий к Chapter 2

Песня Адама: OneRepublic – Secrets

Песни Лиз: Celin Dion – Call the Man/Lara Fabian – L’oubli

========== Chapter 3 ==========

– Доброе утро, соня. Не проспи завтрак! – услышала Лиз девчачий голос, а за ним звук закрывающейся двери.

– Угу… – только и смогла она пробормотать.

Потянувшись, она раскрыла глаза и увидела свое новое место жительства: 4 кровати с бархатными балдахинами, в центре комнаты печка, у которой висели махровые полотенца. В комнату вели 2 двери. Вскочив с постели, Лиз открыла сначала одну, ведущую в ванную комнату, а затем другую – на лестницу.

Став спиной к двери, Лиз посмотрела на свою кровать: такая же, как остальные три. Вот только одна подушка на полу, одеяло перекошено, простыня сложилась гармошкой.

– Ночью по комнате прошло торнадо? – спросила вслух она и рассмеялась. – Зато хоть вещи на месте.

У кровати стояли огромный чемодан на колесах, 2 чехла (с гитарой и синтезатором) и рюкзак, который девочка бросила на пол, войдя вчера вечером в комнату.

На тумбочке у кровати лежал листок бумаги. На нем была выведена аккуратным ровным почерком вот эта фраза:

Когда проснешься, спускайся в зал на завтрак. Гермиона

Через 10 минут из комнаты вышла Лиз: кеды, джинсы, безразмерная майка, рюкзак на одном и чехол с синтезатором на другом плече. На голове – осиное гнездо.

Спустившись в гостиную, девочка ахнула. Она хоть и была пуста, но от нее веяло таким теплом и уютом, что хотелось запрыгнуть в одно из кресел у камина с чашкой горячего чая, укрыться пледом и читать любимую книгу весь день. Гостиная – вся в красно-золотом одеянии – совсем не говорила о подвигах, смелости и чести, наоборот, она походила на гостиную, за которой трепетно ухаживала какая-нибудь маленькая приятная женщина, многодетная мама, и где по вечерам отдыхало всё ее семейство, делясь последними новостями в школе и на работе.

Улыбнувшись таким приятным ассоциациям, Лиз пошла к выходу. Очутившись вне гостиной, она уверенным шагом пошла в правую сторону, уверенная, что именно оттуда вчера и пришла с остальными. Однако, поблуждав безрезультатно по коридорам, она решила, что выбрала неверный путь, но, повернув назад, уже не знала, как вернуться к гостиной.

Сняв с плеча синтезатор, она прислонилась к стене и закрыла глаза. Ей всегда это помогало привести мысли в порядок, успокоиться и найти решение. Но сейчас почему-то в голове вставала лишь шутка близнецов, про пропавшего первокурсника. Хоть это и была всего лишь шутка, однако же Лиз не могла ни отметить про себя, что вполне может повторить его судьбу. Только в реальной жизни. Она даже представила, как в следующем году близнецы будут рассказывать эту историю вновь прибывшим, впечатлительным первокурсникам:

«Мы предупреждали ее. И вы только представьте, буквально на следующее утро эта девочка вышла из гостиной и пошла в неправильном направлении», – зловещим голосом говорил бы Фред. А Джордж продолжил бы: «Она заблудилась в лабиринте коридоров, и никто не знал, где ее искать. Все преподаватели во главе с директором два месяца обыскивали школу, не теряя надежды на спасение девочки. Но всё было тщетно!» (Здесь дети бы испуганно ахнули) Но Фред, не давая перевести бедным малышам дух, добавил бы: «И вот, в начале третьего месяца один из учеников, идя по одному из дальних коридоров замка, споткнулся и упал на ровном месте. Встав, он увидел скелет, поверх которого была надета одежда. Его крик слышала вся школа. Когда на место прибежали профессора, их взорам предстал обезумевший поседевший второкурсник, повторяющий „Это она! Это она!“ (Здесь некоторые бы закрыли ладошками лица, кто-то бы плакал, у кого-то бы вырвался безмолвный крик ужаса)…»

– С тобой всё хорошо? – послышался мужской голос совсем близко.

Открыв глаза, Лиз увидела мужчину удивительно похожего на мальчика Гарри, с которым она вчера познакомилась.

– Ты себя хорошо чувствуешь? – обеспокоенно спросил мужчина.

– Да, – наконец, отозвалась Лиз. – Я просто заблудилась и уже представила, что меня никто не найдет, и я умру голодной смертью.

Мужчина уставился на девочку, а потом громко рассмеялся.

– Мы этого не допустим. Тебя проводить до Большого зала?

– Да, спасибо, – облегченно сказала она.

Собираясь взять синтезатор, она с удивлением заметила, что мужчина ее опередил.

– Ну и тяжести ты носишь! – воскликнул он.

– Я уже привыкла. Я – Лиз, кстати.

– Джеймс. Джеймс Поттер.

– Погодите, вы отец Гарри?

– Да, – просто сказал Джеймс.

– Я сразу так и подумала. Вы очень похожи. А что вы тут делаете? – мужчина вопросительно на нее посмотрел. – Я имею в виду, его крестный в охране работает. А у вас какая должность?

– О, в этом смысле! Я – учитель по Заклинаниям. Хоть и на полставки. Избегая дальнейших вопросов, скажу, что моя жена тоже здесь. Она учит детей Зельеварению.

– Вся семья в сборе, – улыбаясь, подытожила Лиз.

– Точно! – сказал Джеймс, придавая немного другой смысл ее словам.

– О, Господи! Что это? Лестницы сами двигаются?

Пораженная Лиз смотрела, как сотни лестниц на разных уровнях срывались со своего места, перемещаясь от одной площадки к другой.

– Это невероятно! – от восторга Лиз рассмеялась.

– Ты вчера этого не видела? – с удивлением спросил мужчина.

– Я была такой уставшей, что могла думать лишь о кровати с теплым одеялом.

– Тогда ты не видела разговаривающих картин. Смотри.

Пока они спускались по лестнице, Джеймс показывал девочке то на одну, то на другую картину. Его забавляло, как она здоровалась с ними, будто с живыми людьми, удивлялась их ответам и смеялась от восторга, хлопая в ладоши. Она не прятала эмоции, делая всё максимально открыто и естественно. Ее лицо, как открытая книга – можно сразу прочесть всё, что было на уме. Ему это нравилось, он смеялся вместе с ней, радуясь произведенному эффекту. Наконец, дойдя до Большого зала, они прошли к месту, где за столом сидели ее вчерашние знакомые.

Не дав им ничего сказать, Лиз воскликнула:

– Вы представляете, картины разговаривают! И двигаются! А еще лестницы! Это чудо какое-то!

– Это волшебство, Лиз! – улыбаясь, сказал Сириус.

– Я влюбилась в это место! Совершенно точно!

Все рассмеялись из-за этого необузданного порыва чувств. Повернувшись к Джеймсу, Лиз сказала:

– Спасибо, что спасли меня, мистер Поттер. Не знаю, что бы я делала без вас.

– Пустяки, Лиз. Если возникнут трудности, обращайся, – не мог не воспользоваться случаем Джеймс.

– Обязательно, – пообещала Лиз. – Мой синтезатор, – обратилась она к уходящему Джеймсу.

– Я и забыл про эту тяжеленную штуку. Зачем она тебе? – спросил он, ставя у скамьи чехол.

– После завтрака пойду искать место, где можно спокойно сочинять музыку. Какое-нибудь тихое и вдохновляющее место.

– Тогда удачи и вдохновения, – пожелал ей мужчина.

– Спасибо, мистер Поттер, – улыбнулась Лиз.

Джеймс отправился к преподавательскому столу.

– Хороший человек, – между прочим произнесла Лиз.

– Что это значит? – спросила Гермиона.

– Добрый. От него не идет ничего плохого. Я это чувствую. Он мне понравился, – открыто сказала она.

– И часто ты такое чувствуешь? – серьезно спросил Сириус.

– Часто. Особенно, когда человек хочет причинить мне зло, – так же серьезно ответила Лиз.

Она насыпала в тарелку хлопья, залила их молоком и начала есть.

***

Первый день прошел плодотворно. После завтрака Лиз понадобилось около получаса, чтобы найти подходящее место, где она чувствовала бы себя комфортно и уединенно.

Пройдя через длинный дощатый мост, она оказалась на противоположном берегу от замка, откуда вниз по склону с одной стороны располагались чья-то избушка и лес, а с другой – долина, укрытая зеленым ковром из луговых растений.

Спустившись вниз и устроившись неподалеку от озера, Лиз писала стихи и музыку, глядя на замок и открывающийся ее взору простор.

Она так погрузилась в творчество, «чистое творчество», как она часто говорила, что вернулась в замок только к ужину.

Усевшись рядом с остальными, она набросилась на еду – чистый воздух, пение и пропуск обеда пробудили в ней волчий аппетит. Все уже разошлись по гостиным, а она еще дожевывала последнюю порцию пирога.

Наконец, собравшись идти в гостиную, она столкнулась с проблемой – «куда же идти?» Вдруг ее осенила идея – картины! Подойдя к той, на которой был изображен достопочтенный господин преклонных лет, она заговорила:

– Сэр, добрый вечер. Простите мне мою дерзость, но не могли бы вы мне помочь добраться до гостиной Гриффиндора?

– Добрый вечер, мисс. С превеликим удовольствием, – ответил мужчина низким бархатным голосом.

– Благодарю вас, сэр.

– Ну, что вы! Вы первая, кто обращается ко мне с подобной просьбой и так учтиво. Следуйте за мной, пожалуйста.

И он, переходя из картины в картину, повел ее к башне Гриффиндора. За время их пути Лиз старалась запомнить с какой на какую лестницу переходить. В этом ей помогали картины. Они стали своеобразными ориентирами для нее. К примеру, дойдя до девушки с ягненком на руках, надо перейти на лестницу, что слева, а когда увидишь картину с группой мужчин в траурных одеждах, сидящих за столом, надо пойти по лестнице, что справа.

Параллельно с этим занятием, Лиз беседовала с господином Монтерье. Он был изображен неизвестным художником в 1673 году. Долгое время жил в поместье одного богача. А когда тот проиграл все свое состояние в карты, его продали за бесценок одному старьевщику. Именно в его лавке картину увидел тогдашний завхоз, который и приобрел картину по указу директора. Месье Монтерье проводил Лиз до самой гостиной, вход в которую был скрыт картиной с Полной Дамой.

Поцеловав ее пухленькую ручку и низко поклонившись, он удалился к себе в раму.

– Прекрасный господин, – произнесла Лиз. – Я могу войти?

– Пароль, – сухо ответила Дама.

– Какой пароль? Мне ничего не говорили про него.

– Без пароля не могу впустить.

– Но, что же мне делать?

– Жди, пока кто-нибудь не выйдет или зайдет.

– Вы точно не впустите? Даже под честное слово, что я здесь живу?

– Не могу ничем помочь, – бесстрастно ответила Полная Дама.

Тяжело вздохнув, Лиз подошла к стене напротив входа и села на рюкзак. И сколько ей ждать? А вдруг все уже легли спать? Мистер Поттер! Он просил обращаться к нему за помощью, если что. Но где его искать? Замок такой большой… Подавленная, она обхватила колени руками и положила на них голову. Она и не заметила, как заснула.

– Эй! Эй, проснись, – кто-то мягко гладил ее по плечу.

Открыв глаза, Лиз увидела женщину с огненными волосами, ту, что улыбнулась ей в первый вечер.

– Неужели я заснула? – протирая глаза, спросила Лиз.

– Да, и довольно крепко, – подтвердила женщина. – Вставай, а то простудишься. Тебя не впускают? – мягко спросила она.

– Да. Нужен пароль. А мне никто не сказал, – простодушно ответила девочка.

– Вставай. Запомни, несколько раз за год меняют пароли. Обычно его оглашает староста при всех. Сейчас пароль «Чепуха». Запомнила?

– Да.

– Хорошо. Пойдем, – она улыбнулась всё той же ласковой улыбкой, от чего внутри стало очень тепло.

– Пароль? – спросила Полная Дама.

– Чепуха, – сказала Лиз.

– Другое дело. Входите.

Войдя внутрь, Лиз увидела всю компанию в сборе. Кроме учеников здесь сидели мистер Поттер и Сириус.

– Вот вы где! А мы хотели уже идти вас искать! – весело сказал Сириус.

– Лиз заснула у входа. Ей никто не сказал пароль, – строго сказала женщина.

– Точно!

– Прости!

– Как я могла забыть? – послышался хор голосов.

– Всё в порядке, миссис…

– Поттер, – закончила женщина.

– Вы мама Гарри? – воскликнула Лиз. Она перевела взгляд на мистера Поттера, затем на Гарри и остановилась на его матери. – Наконец-то я познакомилась со всеми Поттерами! Или есть еще кто-то, с кем я незнакома? – смешливо спросила Лиз.

Все многозначительно переглянулись, но Лиз этого не заметила. Вечер прошел в непринужденной, веселой обстановке. Взрослые и ученики рассказывали Лиз о школе, о магии и уроках, разбавляя сухие факты веселыми историями из школьной жизни. В спальню Лиз вернулась уставшей, но довольной. Как и накануне вечером, стоило ей положить голову на подушку, как тут же сон дарил ей забвение…

========== Chapter 4 ==========

Третий день в Хогвартсе и такая простуда. Лиз проснулась с тяжелой головой. Ей казалось, будто кто-то вместо мозга засунул туда кирпичи. Ситуация усугубилась болью в горле – словно десятки маленьких иголочек пронзали гортань, трахею и достигали легких, вызывая сильный кашель. Надев свитер, который Лиз планировала достать из чемодана лишь в ноябре и замотав шарф, девочка отправилась на завтрак.

Благодаря ее указателям в виде картин, она уже через десять минут добралась до Большого зала. Некоторые ученики косо поглядывали на нее, но девочка этого не замечала. Дойдя до ребят, она уселась на свое место, чуть не опрокинув поднос с тостами и банку варенья.

– Простите.

– Кажется, Рождество скоро, – сострил Фред.

– Кажется, она заболела, – критически заметила Гермиона.

Сильный кашель подтвердил опасения.

– Ты права, Гермиона, – согласился Сириус. – Лиз, пойдем со мной.

– Куда? – хриплым голосом спросила девочка.

– В медпункт. Лечить тебя будем.

***

– Как давно ты ела мороженое? – мягко спросила мадам Помфри.

– Позавчера. Во время пира.

– А до этого?

– Лет пять назад, может больше… – рассказ прервался сильным кашлем.

– Тебе не говорили, милая, что нельзя резко начинать делать подобные вещи? Твои связки отвыкли от мороженого, а позавчера испытали настоящий стресс. Вчера ты окончательно их довела многочасовым пением на свежем воздухе, – строго закончила мадам Помфри.

– Просто скажите, я смогу петь? – испуганно спросила Лиз.

– Сможешь. Выпьешь мою микстуру сегодня, а завтра будешь лучше соловья заливаться.

– Спасибо, – девочка слезла с кровати и крепко обняла медсестру.

– Ну, полно-полно, – смущенно сказала та.

– Я очень счастлива, – почти шепотом сказала Лиз. – Несите свою микстуру! Я все выпью!

Через минуту довольная девочка залпом выпила всю баночку.

– Какая гадость, – поморщилась она.

– Стой! Ты выпила всё сразу? Это тебе на целый день! – ахнула мадам Помфри.

– А что теперь делать? – хрипя, спросила Лиз.

– Ничего. Побочный эффект – пар из ушей. Придется тебе так походить до вечера.

Как только она это сказала, из ушей Лиз повалил серебристый густой пар. К слову, Сириус чуть не умер от смеха. Злая, сбежавшая от него на очередной развилке, она шла через толпу учеников, пытаясь найти миссис Смит и предупредить ее о том, что ее первая репетиция откладывается. Обгоняя очередных медленно ходящих учеников, она услышала свое имя. Обернувшись, она увидела мистера и миссис Поттер.

– Что с тобой? – обеспокоенно спросила Лили.

–Я простудилась, – разведя руки, прохрипела Лиз. – Мне дали микстуру на весь день, а я ее выпила за раз. Поэтому я сегодня паровоз, – с иронией закончила она.

Джеймс еле сдерживал смех, глядя, как из ушей его дочери валит пар. Конечно, это не смешно, но сравнение с паровозом добило его.

– Даже не думайте, – указывая на него пальцем, пригрозила Лиз.

Лили ударила вбок мужа, и тот сквозь слезы смог сделать подобие серьезного лица.

– Не знаю, что теперь делать. У меня была запланирована репетиция, а теперь…

– Экскурсия? – вдруг предложил Джеймс.

– Простите?

– Экскурсия по замку и окрестностям.

– Неплохая идея. Но, кто мне ее проведет? Все на занятиях.

– Я, – бодро сказал Джеймс.

– У вас разве нет занятий?

– Сегодня я с ними покончил.

– Мне неловко вас просить…

– И не надо! Я сам напросился! – весело сказал Джеймс. – Пошли. К тому же, еще не вся школа посмотрела на двуногий паровоз.

Лиз шуточно ударила мистера Поттера по руке, и рассмеялась вместе с ним.

– До свидания, миссис Поттер, – улыбаясь, сказала Лиз.

– Развлекайтесь, – тепло сказала женщина.

***

Следующие несколько часов прошли очень весело. Начиная с самого верхнего этажа, Лиз и мистер Поттер постепенно спускались к первому. Проходя по каждому этажу, Джеймс обязательно вспоминал что-нибудь смешное, что происходило с ним и его друзьями в школьные годы. Они хохотали так, что у Лиз обострялись приступы кашля, и она складывалась пополам, стараясь откашляться, но в следующий раз всё повторялось снова.

– Неужели мистер Люпин во всем это участвовал? – не верила Лиз.

– А что тебя удивляет? – спросил Джеймс.

Они уже вышли к первому этажу и собирались пройти и посмотреть пристройки, оранжереи и хижину Хагрида.

– Хоть я его и видела лишь однажды, но он сумел произвести на меня впечатление благоразумного человека.

– О, уверяю тебя, это не так. Хотя, я должен признать, что он спокойнее нас. Он был тем… Как бы это выразиться? Он был нашей совестью. А мы с Сириусом давали жару.

– Как вам разрешили преподавать-то? – рассмеялась девочка.

– Я удивился не больше твоего, – сказал Джеймс, и они оба рассмеялись.

Через полчаса пройдя через мост, Лиз спускалась по склону к хижине лесника.

– Он не будет против? – с сомнением спросила Лиз.

– Что ты! Он добрейший полувеликан в округе. Я серьезно! – предупредил Джеймс.

В хижине Хагрида не было, поэтому они обошли ее, прошли вдоль огородов и пошли в лес.

– Директор, кажется, что-то говорил о запрете посещения леса, нет?

– Но ты же со мной, – обернулся Джеймс, улыбаясь. – Мы далеко не пойдем. Хагрид, наверняка, ведет занятие неподалеку. А я был прав! Кстати, пар из ушей перестал валить.

– Значит, я больше не паровоз! – оба рассмеялись.

Они вышли на небольшую поляну, где столпилось несколько десятков учеников. Желтые и синие галстуки – значит, это Пуффендуй и Когтевран, про себя определила Лиз. Но где Хагрид? Из рощи вышел лесник, ведя за собой…

– Не может быть! – ахнула Лиз. – Это же… это же!

– Единорог, – закончил за нее Джеймс, довольно ухмыляясь.

– НЕ МО-ЖЕТ БЫТЬ! – громко воскликнула Лиз. – Настоящий единорог! Ущипните меня, а то я сейчас свалюсь в обморок. Ауч! – Лиз почувствовала небольшой укол в запястье.

– Ты же просила, – радостно сказал Джеймс. – Ты не спишь. Он настоящий.

– Не могу поверить! – горячо сказала она.

– Джеймс, – увидел мистера Поттера Хагрид. – Какими судьбами?

– Вот провожу экскурсию для Лиз, – ответил он, и все мигом уставились на нее. – Она никогда не видела единорогов и не верит, что он настоящий.

– Подойди, милая, – спокойно сказал лесник-преподаватель.

С широко раскрытыми глазами, она посмотрела на мистера Поттера, который одобрительно замотал головой, затем на единорога, Хагрида, учеников. Нервно сглотнув, она медленно подошла к животному. Протянув руку, она дотронулась до его морды, животное осторожно склонила голову.

– Здравствуй, красавица, – прошептала Лиз с придыханием. От волнения у нее дрожали руки.

– Это самец, – сказал Хагрид.

– Ой, прости, пожалуйста, – извинилась перед единорогом Лиз. – Ты красавец! Такой белоснежный, статный. Будем дружить? – ласково спросила девочка, поглаживая животное по шее.

Остальные ученики и Джеймс с интересом наблюдали, как животное склонило голову, а девочка расценила это как знак согласия.

– Да? Да? – обрадовалась она. – Это просто чудо. Белоснежное чудо!

– Хочешь покататься? – спросил Хагрид и, не дожидаясь ответа, посадил ее на единорога.

– Ой, нет, я не умею… – но было поздно.

– Держись крепче, – скомандовал Хагрид, и единорог пустился вскачь. Лиз только и успела встревожено бросить взгляд на мистера Поттера.

Она крепко ухватилась руками за гриву единорога, то и дело подскакивая, ведь седла не было. Единорог выскочил из леса и побежал мимо огородов, хижины, устремляясь вдаль. Ветер бил в лицо Лиз, в ушах свистело от скорости.

Невероятное ощущение окрыленности и восторга заполнили ее. В этот момент она ощущала спокойствие, свободу и внутреннюю силу – кажется, она способна сейчас на всё! Лиз тихо рассмеялась, радуясь такому открытию потому, что именно его ей не хватало в последнее время. Восторга… Неподдельного, чистого восторга! Тем временем единорог развернулся и поскакал обратно. Лиз смотрела на реку, на замок и чувствовала, что это одно из самых лучших мест, где ей удавалось побывать. Вернувшись на поляну, Хагрид снял девочку с лошади, но та не спешила отходить.

– Спасибо Вам, – сказала раскрасневшаяся Лиз. – Снежок прокатил меня с ветерком.

– Снежок? – переспросил лесник.

– Да, простите, я подумала, что это имя ему подходит… – начала оправдываться Лиз.

– Мне нравится! – просиял Хагрид.

– Ты самое прекрасное существо во всем мире! – поглаживая единорога, воскликнула девочка.

– Дети, урок закончен, можете идти, – прогремел Хагрид.

После вздоха разочарования, исходящего от женской части, ученики отправились к школе.

– Я вижу, тебе понравилось, – подошел к Лиз мистер Поттер.

– Безумно, – не отрываясь от единорога, воскликнула она. – Это лучшая встреча в моей жизни! Можно я его себе заберу? – шутливо спросила она.

– Даже так? – рассмеялся Джеймс.

– Да! Вы только посмотрите на него: чистое, прекрасное существо. Не могу оторваться от его гривы.

– Единороги чувствуют доброту в человеке, – сказал подошедший Хагрид. – Не припомню, чтобы они так благосклонно относились к кому-то еще.

– Спасибо, что разрешили прокатиться, – поблагодарила Лиз.

– Не за что. Теперь мне пора отпустить Снежка к своим сородичам.

– Ох, да, конечно. До встречи, Снежок, – поцеловав его в морду, сказала девочка. – До свидания, Хагрид. Рада знакомству.

– Я тоже, Лиз. Заходи на чай.

– Спасибо за приглашение.

И Джеймс, и Лиз повернули обратно. За экскурсией они пропустили обед. День уже шел к своему закату, последние занятия закончились, а они только возвращались в замок.

– Мне очень нравится здесь. Хогвартс невероятное место. Магия, прекрасные люди, чудесные существа, захватывающие виды. Я будто в сказку попала. Мне очень понравилась экскурсия! Спасибо, что потратили на меня время.

– Ну, что ты! Я тоже получил огромное удовольствие. Рад, что тебе здесь нравится, – с нескрываемым удовольствием ответил Джеймс.

– Я сразу поняла, что вы хороший человек, – вдруг сказала Лиз. – Гарри повезло с семьей.

– Жаль только, что мы не всегда были рядом с ним, – грустно заметил мужчина.

– Как это? – не поняла Лиз.

Выйдя из моста, они сели на скамейку.

– Мы только три месяца, как вместе, – сказал Джеймс.