Текст книги "Воробушек по имени Лиз (СИ)"

Автор книги: Lady Smile

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 65 страниц)

– Почему обе палочки, которые у меня были, отказались служить, когда я направил их на Гарри Поттера?

– Я… я не знаю ответа на этот вопрос, повелитель.

– Правда?

Лиз ощутила скрытую ярость, которую испытывал Волан-де-Морт. Повернувшись к брату, Лиз заметила, как тот, закрыв глаза, прикусил свой кулак.

– Моя тисовая палочка, Северус, исполняла все мои приказы, кроме одного, – убить Гарри Поттера. Она дважды не смогла этого сделать. Олливандер под пыткой рассказал мне об одинаковой сердцевине, сказал, чтобы я взял другую палочку. Я так и сделал, но палочка Люциуса раскололась при встрече с Гарри Поттером.

– Я… я не знаю, как объяснить это, повелитель.

Лиз вся напряглась. Она боялась даже подумать о том, чем может закончиться этот разговор, поэтому предельно внимательно вслушивалась в каждое слово, сказанное Темным Лордом и Снеггом, и не сводила с них глаз.

– Я нашёл третью палочку, Северус. Бузинную палочку, Смертоносную палочку, Жезл Смерти. Я забрал её у прежнего хозяина. Я забрал её из гробницы Альбуса Дамблдора.

– Повелитель, позвольте мне привести мальчишку… – сдержанно произнес Снегг.

– Я просидел здесь всю эту долгую ночь перед самой победой, – почти шёпотом произнёс Волан-де-Морт, – неотрывно думая о том, почему Бузинная палочка отказывается выполнять то, для чего она предназначена, отказывается сделать то, что она должна, по легенде, сделать для своего законного владельца… и мне кажется, я нашёл ответ.

Снегг молчал.

– Может быть, ты уже догадался? Ты ведь вообще-то умный человек, Северус. Ты был мне хорошим и верным слугой, и я сожалею о том, что сейчас произойдёт.

– Повелитель…

Лиз прикрыла рот ладонью. Кажется, она догадалась, зачем Волан-де-Морт попросил явиться Снегга. Мысль опередила события. Девушка не хотела верить своей догадке, поэтому, как завороженная, продолжала следить за происходящим.

– Бузинная палочка не повинуется мне по-настоящему, Северус, потому что я не законный её владелец. Бузинная палочка принадлежит тому волшебнику, который убил её предыдущего хозяина. Ты убил Альбуса Дамблдора. Пока ты жив, Бузинная палочка не может по-настоящему принадлежать мне.

– Повелитель! – воскликнул Снегг, подымая свою палочку.

– Иначе быть не может, – сказал Волан-де-Морт. – Я должен получить власть над этой палочкой, Северус. Власть над палочкой – а значит, и власть над Гарри Поттером.

И Волан-де-Морт взмахнул Бузинной палочкой. Ничего не произошло, и на какое-то мгновение Снегг, наверное, подумал, что он помилован. Но тут намерение Волан-де-Морта прояснилось. Шар со змеёй закружился в воздухе, и не успел Снегг даже вскрикнуть, как его голова и плечи оказались внутри сверкающей сферы, а Волан-де-Морт прошипел что-то на змеином языке. Лиз догадалась, что это был приказ убить Снегга.

Раздался страшный крик. Лиз вздрогнула и плотно прижала ладонь ко рту. Ей тоже хотелось закричать, но она не могла выдать себя и друзей. Лиз видела, как последняя краска сбежала с лица Снегга, как расширились его глаза, как зубы змеи вонзились ему в шею, как он судорожно рванулся, пытаясь сбросить шар, как подогнулись его колени и он опустился на пол.

– Жаль, – холодно сказал Волан-де-Морт.

И отвернулся. В нём не было ни печали, ни раскаяния. Волан-де-Морт навёл палочку на блестящий шар со змеёй, и тот взмыл вверх, оторвавшись от Снегга, который боком завалился на пол; из раны на шее хлестала кровь. Темный Лорд вышел из комнаты, не оглянувшись, и змея в своём защитном шаре поплыла по воздуху вслед за ним.

Лиз больше не могла ждать. Она навела палочку на ящик, загораживавший проход. Ящик приподнялся над полом и тихо отплыл в сторону. Не слушая доводы Гермионы, она пролезла внутрь и встала на ноги.

Первое, что увидела Лиз: белое как полотно лицо Снегга и его пальцы, пытающиеся зажать кровавую рану на шее. Расширенные чёрные глаза Снегга остановились на Лиз. Глаза девушки застилали слезы. Она удивилась, почувствовав, как они скатываются по щекам. Еще минуту назад она проклинала этого человека, а сейчас ей было невыразимо больно от того, что он умирает. Лиз нагнулась к нему. Снегг схватил ее за край одежды и притянул ближе.

Из его горла вырвался страшный булькающий звук:

– Собери… собери…

Из Снегга текла не только кровь. Серебристо-голубое вещество, не газ и не жидкость, хлынуло из его рта, ушей и глаз. Лиз не знала, что делать… К ней подоспел брат, с наколдованным из воздуха флаконом. Мановением палочки Гарри направил серебристое вещество в его горлышко. Он встал рядом с Лиз и смотрел на сестру и мужчину заворожено, не смея пошевелиться.

Лиз упала на колени рядом с умирающем и зажала руками рваную рану на горле.

– Держитесь, профессор! Я сейчас кого-нибудь позову, мы поможем вам! – Лиз говорила и не верила своим словам. Ее сердце разрывалось от боли, голос дрожал, а слезы нескончаемым потоком лились из глаз. – Пожалуйста, держитесь!

– Ты так похожа на мать… – еле слышно произнес Снегг. Кровь стремительно покидала его тело.

– Я сейчас ее позову! Вы только не умирайте! – Лиз в панике дернулась, но Снегг из последних сил удержал ее, заставив взглянуть ему в глаза. У Лиз дрожали губы, начиналась истерика. Снегг дотронулся до щеки девушки и произнес:

– С самого начала… все было… из-за тебя…

Лиз положила свою ладонь поверх ладони мужчины. Она поняла, что имел в виду Снегг, и оттого ей стало больнее вдвойне. Лиз не смогла ничего сказать и лишь неотрывно смотрела на мужчину.

– Взгляните… на… меня… – прошептал он.

Зелёные глаза встретились с чёрными, но мгновение спустя в глубине чёрных что-то погасло, взгляд их стал пустым и неподвижным. Ладонь, лежавшая на щеке Лиз, упала на пол, и больше Снегг не шевелился. Лиз упала на грудь мужчины и дала волю слезам.

========== Chapter 85 ==========

Комментарий к Chapter 85

Эта глава получилась в два раза больше обычных. А все потому, что в ней, помимо написанных мной воспоминаний, присутствуют воспоминания Снегга из оригинального текста, написанного Роулинг. Не вставить основные из них, значило бы нарушить ход повествования.

Музыкальная тема главы: Sam Smith – Writing’s On The Wall

– Лиз, – робко позвал сестру Гарри. Он, как и его друзья, был ошеломлен сценой, произошедшей несколькими минутами ранее. Девушка, прежде содрогающаяся над телом покойного директора, застыла.

В это мгновение совсем рядом зазвучал высокий холодный голос, Лиз вздрогнула, уверенная, что это Волан-де-Морт вернулся в хижину, но все же головы не подняла.

Голос Волан-де-Морта разносился от стен и пола и был обращен к Хогвартсу и его окрестностям, чтобы и обитатели Хогсмида, и уцелевшие защитники замка слышали его так ясно, будто он стоит рядом с ними, дыша им в спину, готовясь нанести смертельный удар.

– Вы храбро сражались, – говорил этот голос. – Лорд Волан-де-Морт умеет ценить мужество. Однако вы понесли тяжёлые потери. Если вы будете и дальше сопротивляться мне, вы все погибнете один за другим. Я этого не хочу. Каждая пролитая капля волшебной крови – утрата и расточительство. Лорд Волан-де-Морт милостив. Я приказываю своим войскам немедленно отступить. Я даю вам час. Достойно проститесь с вашими мертвецами. Окажите помощь вашим раненым.

А теперь я обращаюсь прямо к тебе, Гарри Поттер. Ты позволил друзьям умирать за тебя, вместо того чтобы встретиться со мной лицом к лицу. Весь этот час я буду ждать тебя в Запретном лесу. Если по истечении часа ты не явишься ко мне и не отдашься в мои руки, битва начнётся снова. На этот раз я сам выйду в бой, Гарри Поттер, и отыщу тебя, и накажу всех до единого – мужчин, женщин и детей, – кто помогал тебе скрываться от меня. Итак, один час.

– Не слушай его, – услышала Лиз голос Рона.

– Всё обойдётся, – горячо заговорила Гермиона. – Давайте… давайте вернёмся в замок. Раз он отправился в Лес, нам нужно придумать новый план.

Она покосилась на Лиз, лежавшую на груди Снегга. Девушка отпрянула от тела, встала на ноги, рукавом свитера отерла глаза, а затем уставилась на свои ладони. Обе руки были в крови Снегга. Внутри у Лиз все сжалось, девочка зажмурилась, пытаясь отогнать жуткую мучительную картину смерти мужчины. Она подняла глаза на друзей и брата – все трое смотрели на нее выжидающе, не зная чего ждать.

– Идемте в замок, – просто сказала она и первая нырнула в туннель, даже не обернувшись, чтобы в последний раз посмотреть на тело Северуса Снегга.

В полном молчании они ползли обратно по туннелю. Лиз, погруженная в свои мысли, не думала о том, что испытывал сейчас Гарри, как их друзьям неловко находиться сейчас рядом с ними. Ее сознание словно отгородилось от реальности плотной непроницаемой пеленой.

«С самого начала… все было… из-за тебя…» – только эта мысль без конца пульсировала в ее голове.

Только у замка Лиз немного пришла в себя. Бой на время прекратился, взрывы, пролетающие мимо заклинания, стоны и крики растаяли, оставив вместо себя кромешную темноту и тишину. Лиз, Гарри, Рон и Гермиона бежали к каменным ступеням. В замке было неестественно тихо. На каменном полу в опустевшем вестибюле виднелись пятна крови. Часть перил была снесена. То тут, то там лежали тела поверженных соперников.

– Где же все? – прошептала Гермиона.

Они двинулись к Большому залу. Рон с Гермионой шли впереди. Гарри с Лиз застыли в дверях.

Столы факультетов исчезли. Зал был полон людей. Выжившие стояли группами, обнимая друг друга. Раненых перевязывала на возвышении мадам Помфри с группой помощников.

Мёртвые лежали в ряд посередине Зала. Тело Грозного Глаза было заслонено членами Ордена. Кроме него в ряду лежали Лаванда Браун и Колин Криви. Лиз видела, как мистер Уизли обнял миссис Уизли. Возле них стояли ее с Гарри родители, тоже в обнимку. Чуть поодаль сидел Сириус, перевязывающий руку Кассандре. К ним подошел Люпин, что-то сказал, а затем обнял друга. Брат и сестра были слишком далеко, чтобы разобрать сказанное. За спиной Ремуса с поникшей головой стояла Тонкс, ее длинные яркие волосы превратились в короткую бесформенную стрижку мышиного цвета. Лиз знала в чем дело, повернувшись к брату, она увидела, что Гарри безучастно смотрит на тело Грюма.

Лиз робко взяла руку брата в свою… Гарри, отдернув ладонь, отступил от входа. Он побледнел и ссутулился. Лиз инстинктивно ощущала ту боль, груз ответственности и вину, которые испытывал Гарри за то, что Грюм и те другие, на кого у них не было сил взглянуть, погибли за него.

– Пойдем в кабинет директора, – грустно предложила Лиз.

Гарри посмотрел на нее невидящим взглядом, повернулся и помчался вверх по мраморной лестнице. Лиз бросилась за ним вслед. Замок был совершенно пуст. Видимо, даже привидения отправились в Большой зал оплакивать погибших. Брат и сестра бежали сломя голову и замедлили шаг только у каменной горгульи, охранявшей вход в кабинет директора. Никто так и не преградил им путь.

– Дамблдор, – машинально сказал Гарри. Лиз не поверила своим глазам, когда горгулья отодвинулась, и за ней открылась винтовая лестница.

Вбежав в круглый кабинет, они обнаружили, что всё изменилось. Портреты, висевшие по стенам, опустели. Похоже, все они отправились непосредственно наблюдать за событиями, переходя из рамы в раму по длинным рядам портретов, развешанных по всему замку.

Гарри словно на автомате подошел к стеклянному шкафчику, открыл дверцы – Омут памяти стоял на своём обычном месте. Гарри поставил его на письменный стол и вылил воспоминания Снегга в глубокий сосуд с рунами по ободку.

– Ты готова? – странным отрывистым голосом произнес парень.

Лиз кивнула, напряженно глядя на брата, хотя и не была до конца уверена, хочет ли видеть последние мысли мужчины, с которым их связывали такие сложные отношения.

Гарри взял Лиз за руку, и оба они наклонились над сосудом – воспоминания закружились странным серебристо-белым водоворотом, затягивая брата и сестру в свою глубину.

Они оказались на ярком солнце, и земля под их ногами была тёплой. Распрямившись, они увидели, что стоят на почти пустой детской площадке, где кроме них находились две девочки и худенький мальчик. Его чёрные волосы были давно не стрижены, а одежду как будто нарочно подбирали не по размеру: джинсы были коротки, зато широченная потрёпанная куртка сгодилась бы взрослому мужчине; рубашка под ней была чудная, с чем-то вроде жабо.

Гарри с Лиз подошли к мальчику поближе. Тот стоял за кустами и наблюдал на девочками. Лиз впервые находилась в чьих-то воспоминаниях, поэтому заворожено подошла к Снеггу, которому на вид было девять-десять, обошла его со всех сторон, поводила ладонью перед его лицом, но тот все также пристально смотрел на одну из девочек.

– Тунья, гляди. Смотри, как я умею!

Лиз перевела взгляд на маму и ахнула: перед ней была она сама только на лет восемь моложе. Те же изумрудные глаза, длинные волосы, отливающие золотом, та же широкая приветливая улыбка. Лили сорвала увядший цветок с куста, за которым прятался Снегг. Петунья медленно двинулась к ней, явно разрываясь между любопытством и неодобрением. Лили подождала, пока сестра подойдёт поближе, чтобы ясно всё видеть, и раскрыла ладонь. Цветок лежал на ней, открывая и закрывая лепестки, как странная многогубая устрица.

– Прекрати! – взвизгнула Петунья. – Мама не разрешила тебе так делать!

– Тебе же от этого не больно! – откликнулась Лили, однако сомкнула ладонь и бросила цветок на землю.

– Так нельзя, – сказала Петунья, но глаза её продолжали следить за упавшим на землю цветком. – Как ты это делаешь? – спросила она с явной завистью в голосе.

– Всё понятно, правда? – Снегг не мог больше сдерживаться и выскочил из-за кустов. Петунья завизжала и бросилась назад к качелям, а Лили, хотя явно испугалась, не тронулась с места. Снегг, видимо, пожалел о своём чересчур внезапном появлении. Он глядел на Лили, и его худые щеки заливались тусклым румянцем.

– Что понятно? – спросила Лили.

Снегг был явно взволнован. Бросив взгляд на Петунью, стоявшую довольно далеко, за качелями, он понизил голос и сказал:

– Я знаю, кто ты.

– В смысле?

– Ты… ты колдунья, – прошептал Снегг.

Девочка, похоже, обиделась.

– Обзываться нехорошо!

Она гордо задрала нос, повернулась и пошла прочь, к сестре.

– Да нет же! – крикнул Снегг ей вслед. Он весь раскраснелся и пошлёпал за девочками, похожий на неуклюжую летучую мышь и на самого себя много лет спустя.

Сёстры смотрели на него с дружным неодобрением, вцепившись каждая в свои качели, как будто это был «домик» в игре в пятнашки.

– Ты правда колдунья, – сказал Снегг Лили. – Правда. Я давно за тобой наблюдаю. Но ничего плохого в этом нет. Моя мама тоже колдунья, а сам я – волшебник.

Петунья обдала его раскатами смеха, как холодной водой.

– Волшебник! – взвизгнула она, окончательно оправившись от шока, вызванного его внезапным появлением. – Я знаю, кто ты. Ты сын этих Снеггов. Они живут у реки, в Паучьем тупике, – сказала она Лили, и по её тону ясно было, что этот адрес – плохая рекомендация в её глазах. – А зачем ты за нами шпионил?

– Я не шпионил! – сказал Снегг, стоя на солнцепеке, весь красный, лохматый и несчастный. – Уж за тобой-то я точно не стал бы шпионить, – добавил он презрительно. – Ты – магл.

Хотя Петунья не могла знать, что означает это слово, тон Снегга говорил сам за себя.

– Пошли, Лили, мы уходим! – резко бросила она.

Лили тут же повиновалась. Уходя, она пристально взглянула на Снегга. Он стоял и смотрел, как они выходят за ограду площадки.

Сцена переменилась, и, не успев оглянуться, Гарри и Лиз оказались в другом месте. Они были в маленькой роще. Ручей блестел на солнце, извиваясь между деревьями. Их кроны давали прохладную зелёную сень. Двое детей сидели рядышком на траве. На этот раз Снегг снял куртку, в сумраке рощи его странная рубашка не так бросалась в глаза.

– Скажи, это всё правда? Ты не шутишь? Петунья говорит, что ты мне врёшь и что никакого Хогвартса нет. Он правда есть?

– Для нас он есть, – ответил Снегг, – а для неё нет. Но мы с тобой получим по письму.

– Правда? – прошептала Лили.

– Да, – сказал Снегг, и, несмотря на безобразную прическу и нелепую одежду, он сейчас производил сильное впечатление – странная фигурка, исполненная уверенности в своём предназначении.

– И письмо правда принесёт сова? – тихо спросила Лили.

– Обычно их приносят совы, – сказал Снегг. – Но ты – из семьи маглов, поэтому из школы пришлют кого-нибудь поговорить с твоими родителями.

– А это важно, что я из семьи маглов?

Снегг колебался. Его чёрные глаза, горевшие в зеленоватом сумраке, скользнули по бледному личику, по тёмно-рыжим волосам.

– Нет, – сказал он. – Совсем не важно.

– Это хорошо, – с облегчением сказала Лили. Видно было, что это её беспокоило.

– В тебе прорва волшебства, – сказал Снегг. – Я видел. Я всё время за тобой наблюдал…

Голос его прервался. Лили не слушала его, она растянулась на траве и смотрела на полог листьев над головой. Снегг глядел на неё так же завороженно, как на детской площадке. Лиз ощущала потаенную радость, счастье, которое испытывал мальчик…

И сцена снова переменилась…

Лиз и Гарри стояли за спиной Снегга перед освещёнными множеством свечей столами факультетов, глядя на длинные ряды взволнованных лиц. Профессор Макгонагалл произнесла:

– Эванс, Лили!

Они видел, как их мать на дрожащих ногах вышла вперёд и села на расшатанный табурет. Профессор Макгонагалл надела ей на голову Распределяющую шляпу. Едва коснувшись тёмно-рыжих волос, Шляпа провозгласила:

– Гриффиндор!

Брат и сестра слышали, как у Снегга вырвался тихий стон. Лили сняла Шляпу, протянула её профессору Макгонагалл и заспешила к весело аплодирующим гриффиндорцам. Проходя мимо, она с грустной улыбкой оглянулась на Снегга. Перекличка продолжалась. Люпин, Петтигрю и отец Гарри и Лиз присоединились к Лили и Сириусу за столом Гриффиндора. Наконец, когда ожидающих распределения оставалась лишь небольшая кучка, профессор Макгонагалл произнесла фамилию Снегга.

– Слизерин! – объявила Шляпа.

И Северус Снегг отправился на другую сторону Большого зала, прочь от Лили, к приветствующим его слизеринцам. Люциус Малфой со сверкающим значком старосты на груди похлопал его по спине и усадил рядом с собой…

Сцена переменилась…

Лили и Снегг шли по двору замка, горячо споря о чём-то. Гарри с Лиз заспешили к ним, чтобы послушать. Подойдя ближе, они заметили, насколько выше стали Снегг и Лили. Видимо, с распределения прошло несколько лет.

– Я-то думал, мы друзья, – говорил Снегг. – Лучшие друзья.

– Мы и есть друзья, Сев, но мне не нравятся люди, с которыми ты связался. Прости, но я не выношу Эйвери и Мальсибера. Мальсибер! Ну что ты в нём нашёл, Сев? Он же подонок! Ты знаешь, что он на днях пытался сделать с Мэри Макдональд?

Лили остановилась у колонны и прислонилась к ней, глядя в худое, бледное лицо.

– Да ерунда это, – сказал Снегг. – Он хотел просто посмеяться, и всё.

– Это Тёмная магия, и если ты считаешь, что это смешно…

– Ну а то, чем занимаются Поттер и его дружки? – спросил Снегг. Щёки у него порозовели при этих словах, он был не в силах сдержать досаду.

– При чём тут Поттер? – сказала Лили.

– Они где-то шляются по ночам. И с Люпином этим что-то странное творится. Куда это он постоянно уходит?

– Он болен, – ответила Лили. – Говорят, он очень болен.

– Ага, заболевает каждый месяц в день полнолуния?

– Я знаю твою теорию, – холодно откликнулась Лили. – Но почему это тебя так волнует? Тебе-то какое дело, чем они занимаются по ночам?

– Я просто хочу показать тебе, что не такие уж они замечательные, какими их, похоже, все считают.

Лили покраснела под его настойчивым взглядом.

– По крайней мере, они не применяют Тёмную магию. – Лили понизила голос. – А ты просто неблагодарный. Я знаю, что случилось прошлой ночью. Ты полез в тот туннель под Гремучей ивой, и Джеймс Поттер спас тебя от того, что там подстерегало…

Лицо Снегга исказилось, теперь он захлебывался словами:

– Спас? Спас? Думаешь, он разыгрывал героя? Он спасал свою шею и своих друзей! Ты ведь не… Я… Я тебе не позволю…

– Не позволишь? Мне?

Ярко-зелёные глаза Лили сузились. Снегг мгновенно сбавил тон.

– Я не то хотел сказать… Просто я не желаю, чтобы тебя дурачили… Он за тобой увивается, Джеймс Поттер за тобой увивается! – Похоже, эти слова вырвались у Снегга помимо его воли. – А он вовсе не то… что все думают… чемпион по квиддичу… – Обида и неприязнь рвались из Снегга сбивчивыми словами, и Лили всё выше и выше подымала брови.

– Я знаю, что Джеймс Поттер – безмозглый задавака, – прервала она Снегга. – Можешь не трудиться мне это объяснять. Но юмор Мальсибера и Эйвери – это безобразие. Безобразие, Сев. Не понимаю, как ты можешь с ними дружить!

Лиз показалось, что выпадов Лили против Мальсибера и Эйвери Снегг уже просто не слышал. Стоило ей отозваться пренебрежительно о Джеймсе Поттере, его напряжение как рукой сняло, и теперь он шагал рядом с ней совсем другим, упругим шагом…

И эта сцена исчезла…

Гарри и Лиз снова смотрели, как Снегг выходит из Большого зала, сдав СОВ по защите от Тёмных искусств, бредёт прочь от замка и случайно оказывается рядом с местом, где сидят под буком Джеймс, Сириус, Люпин и Петтигрю.

– Я знаю, что произойдет, – шепнула Лиз брату.

– Я тоже, – ответил Гарри, напряженно издалека наблюдая, как Джеймс заклинанием поднял Северуса в воздух и насмеялся над ним; как к группе приблизилась Лили и бросилась на защиту Снегга.

Брат и сестра слышали издали, как Снегг, вне себя от унижения и ярости, бросил ей непоправимое слово:

– Грязнокровка!

Сцена переменилась…

– Прости меня.

– Отвяжись.

– Прости меня!

– Можешь не трудиться.

Это было ночью. Лили в халатике стояла, обхватив себя руками, перед портретом Полной Дамы у входа в башню Гриффиндора.

– Я пришла только потому, что Мэри сказала, будто ты грозишься проторчать здесь всю ночь…

– Да. Я бы так и сделал. Я вовсе не хотел обзывать тебя грязнокровкой, это у меня просто…

– Сорвалось с языка? – В голосе Лили не было жалости. – Слишком поздно. Я много лет находила тебе оправдания. Никто из моих друзей не понимает, почему я вообще с тобой разговариваю. Ты и твои дружки – Пожиратели смерти… Ага, ты этого даже не отрицаешь. Ты даже не отрицаешь, что сам собираешься стать таким же. Тебе не терпится присоединиться к Сам-Знаешь-Кому, да?

Он открыл было рот, но так ничего и не сказал.

– Я больше не могу закрывать глаза. Ты выбрал свою дорогу, я – свою.

– Нет… послушай, я не хотел…

– Обзывать меня грязнокровкой? Но ведь всех, кто родом из таких семей, ты именно так и зовёшь, Северус. Почему же я должна быть исключением?

Он пытался что-то объяснить, но Лили бросила на него презрительный взгляд, повернулась и скрылась в проходе за портретом…

Вход в башню Гриффиндора исчез, а новая сцена появилась не сразу. Пока они с Гарри словно летели сквозь сменяющиеся цвета и формы, Лиз мысленно задала себе вопрос «Почему она не спросила обо всем этом у матери? Неужели она бы не рассказала их с Северусом историю?». Наконец, мир вокруг них вновь принял ясные очертания. Они стояли в темноте на пустынной, холодной вершине холма, и ветер свистел в голых ветвях деревьев. Взрослый Снегг тяжело дышал и беспокойно крутился на месте, крепко сжимая волшебную палочку, явно в ожидании чего-то или кого-то. Страх Снегга передался и Гарри с Лиз, хотя они понимали, что бояться им нечего…

В воздухе мелькнула ослепительная вспышка белого света. Снегг упал на колени, и палочка вылетела у него из рук.

– Не убивайте меня!

– Я и не собирался.

Дамблдор появился внезапно – шум ветра заглушил звук трансгрессии. Он стоял перед Снеггом в развевающейся мантии. Его лицо было освещено снизу светом волшебной палочки.

– Итак, Северус, что за весть шлёт мне лорд Волан-де-Морт?

– Нет… никакой вести… Я пришёл по собственному почину! – Снегг заламывал руки. Чёрные волосы развевались на ветру вокруг его головы, и вид у него был немного безумный. – Я пришёл с предостережением… нет, с просьбой… пожалуйста…

Дамблдор взмахнул палочкой. Листья по-прежнему летели по ветру, но там, где стояли они со Снеггом, стало совсем тихо.

– Какая же просьба ко мне может быть у Пожирателя смерти?

– Пророчество… предсказание Трелони…

– Ах да, – откликнулся Дамблдор. – И что из этого вы доложили лорду Волан-де-Морту?

– Всё… всё, что слышал! – ответил Снегг. – И поэтому… из-за этого… он думает, что пророчество относится к Лили Эванс!

– В пророчестве ничего не сказано о женщине, – сказал Дамблдор. – Речь там шла о мальчике, который родился в конце июля…

– Вы понимаете, о чём я говорю! Он думает, что речь идёт о её сыне…

– Но у Лили родилась двойня, не только мальчик, – заметил Дамблдор.

– Его интересует только мальчик. Он собирается отправиться к ним… к ней… убить их всех…

– Если она так много для вас значит, – сказал Дамблдор, – то лорд Волан-де-Морт, несомненно, пощадит её. Разве не могли вы попросить его пощадить мать в обмен на сына?

– Я… я просил…

– Вы мне отвратительны, – сказал Дамблдор. Лиз отшатнулась, она никогда не слышала такого презрения в голосе директора. Снегг тоже отпрянул. – Значит, вам плевать, что её муж и дети погибнут? Пусть гибнут, лишь бы вы получили то, что хотите?

Снегг молчал, не спуская глаз с Дамблдора.

– Ну так спрячьте их всех, – прохрипел он. – Спасите её… их. Прошу вас.

– А что я получу взамен, Северус?

– Взамен? – Снегг ошеломлённо глядел на Дамблдора, а затем сказал: – Всё что угодно.

Вершина холма исчезла, и Гарри с Лиз оказались в кабинете Дамблдора. В нём раздавались странные звуки, похожие на вой раненого животного. Снегг скорчился в кресле, подавшись вперёд, а Дамблдор с мрачным видом стоял над ним. Спустя мгновение Снегг поднял лицо. Казалось, он прожил сто очень несчастливых лет с тех пор, как стоял на вершине холма. Лиз хотела положить свою руку мужчине на плечо, но Гарри удержал ее на месте.

– Я думал… вы… спасете её…

– Они с Джеймсом доверились не тому человеку, – сказал Дамблдор. – Как и вы, Северус. Вы ведь тоже надеялись, что лорд Волан-де-Морт её пощадит?

Снегг задыхался.

– Её сын выжил.

Снегг мотнул головой, словно отгоняя назойливую муху.

– Её сын жив. У него её глаза, такие же точно. Вы ведь помните глаза Лили Эванс?

– ПРЕКРАТИТЕ! – выкрикнул Снегг. – Умерла… навсегда…

– Вас мучает совесть, Северус?

– Лучше бы… лучше бы я умер…

– И какая от этого была бы польза? – холодно спросил Дамблдор. – Если вы любили Лили Эванс, если вы действительно любили её, то ваш дальнейший путь ясен.

Глаза Снегга были затуманены болью, и слова Дамблдора дошли до него не сразу.

– Что… что вы хотите этим сказать?

– Вы знаете, как и почему она погибла. Сделайте так, чтобы это было не зря. Помогите мне защитить сына Лили.

– Ему не нужна защита. Тёмный Лорд ушёл…

– Тёмный Лорд вернётся, и тогда Гарри Поттер окажется в страшной опасности.

Наступило долгое молчание. Снегг постепенно брал себя в руки, его дыхание стало ровнее. Наконец он произнёс:

– Хорошо. Ладно. Но только – ни слова никому, Дамблдор! Это должно остаться между нами. Поклянитесь! Я не вынесу… тем более сын Поттера… Дайте мне слово!

– Дать слово, Северус, что я никому никогда не расскажу о самом лучшем, что в вас есть? – Дамблдор вздохнул, глядя в злое, измученное лицо Снегга. – Ну, если вы настаиваете…

Лиз ошеломленно посмотрела на брата. Тот не мог вымолвить ни слова, а лишь смотрел на мужчин.

Кабинет исчез, но тут же снова вернулся.

Снегг ходил взад-вперёд перед столом Дамблдора.

– Бездарный, самовлюбленный, как и его отец, любитель нарушать правила, жадный до славы и внимания, нахальный…

– Вы видите то, что хотите видеть, Северус, – ответил Дамблдор, не отрывая глаз от журнала «Трансфигурация сегодня». – Другие преподаватели говорят, что мальчик скромен, приятен в обращении и не лишён дарований. Лично мне он кажется симпатичным ребёнком. – Дамблдор перевернул страницу и сказал, не подымая глаз: – Приглядывайте за Квирреллом, ладно?

И сцена переменилась… Снегг в бешенстве расхаживал по кабинету Дамблдора. Его сальные черные волосы растрепались, глаза наполнились кровью, ладони сжались в кулаки.

– Как вы могли?? Вы лгали мне!! – в ярости прокричал мужчина.

– Северус, сядьте, – спокойно произнес Дамблдор.

Но Снегг не мог остановиться, он метался по кабинету, вне себя от гнева.

– Вы убедили меня, что Лили мертва! Вы убедили меня, что мальчишке нужна защита! А теперь оказывается, что они живы! Поттеры живы!! Да еще всем составом!!

– Ни этого ли вы хотели, Северус? Не вы ли хотели, чтобы Лили жила? – таким же уравновешенным тоном спросил Дамблдор. – Усмерите свой пыл, сядьте и мы обсудим все, что вас интересует.

– Вы мне противны! Вы использовали меня! Впредь я не желаю с вами знаться! – высказав это, мужчина покинул кабинет.

Сцена изменилась. Снегг сидел у озера, глядя вдаль невидящим взглядом.

– Можно? – за его спиной раздался до боли знакомый голос.

Он ничего не ответил, а меж тем рядом с ним на камне присела Лили Поттер… его Лили. Гарри и Лиз подошли к ним поближе, чтобы иметь возможность услышать разговор.

– Как ты, Сев?

Мужчина нахмурился.

– Я знаю, ты злишься. Ты имеешь на это право. Дамблдор рассказал нам с Джеймсом, что ты делал для Гарри…

– Я делал это не для него, – едко заметил Снегг.

– Я знаю… – осторожно произнесла Лили. – Я просто хочу поблагодарить тебя. Спасибо, что присматривал за ним, пока мы… я не могла этого делать…

– Как ты выжила? – Снегг задал единственный вопрос, который его мучил. Его любопытство было сильнее ярости, поэтому он и решился спросить.

– Мы сами не знаем, Сев. Мы долгое время были ни мертвы, ни живы. Наши тела нас не слушались, только разум работал как прежде. Все эти годы нас лечили, чтобы мы могли вернуться к жизни… к нашим детям…

– Детям… – цинично произнес мужчина.

– Да, – просто ответила Лили, – с Гарри все в порядке. Он в смятении, но, думаю, счастлив, а вот Лиз… Она приедет в этом году в Хогвартс, – радостно сообщила женщина. – И…

– Мне все равно, – мрачно заявил Снегг и, уже собираясь уйти, произнес: – Я рад, что ты жива.

Мужчина оставил Лили одну. Лиз смотрела вслед удаляющемуся Снеггу и чувствовала его горечь и обиду. Все эти годы его держали за дурака.

И снова сцена переменилась… Снегг стоял в тускло освещенном кабинете директора. Он держался отстраненно и холодно, от него так и веяло неприязнью, каждое его действие, шаг или слово сквозило обидой, нанесенной ему Дамблдором.

– Я отказываюсь вам помогать, сэр… Лили жива и теперь может самостоятельно позаботиться о своих детях. В моих услугах вы больше не нуждаетесь…

– Вы ошибаетесь, Северус. Теперь ваши услуги могут быть как нельзя кстати.

– Меня это больше не касается!

– Северус, сядьте! Немедленно! – произнес Дамблдор суровым тоном. Лиз впервые за те годы, что знала директора, увидела не просто древнего старца, умудренного сединами, а великого волшебника, которым тот, несомненно, являлся. Перед его напором никто не мог устоять. Снегг сел. – Вы не знали о Поттерах потому, что так было нужно. Нужно для окончательной победы.