Текст книги "Воробушек по имени Лиз (СИ)"

Автор книги: Lady Smile

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 65 страниц)

– Пошли, я сказал!

– Но…

– Доверься мне, – попросил парень, и Лиз молча повиновалась.

Остановившись в тупике, Невилл выпустил руку дверь и стал ощупывать камни стены напротив.

– Скорее, они совсем близко! – вскричала Лиз.

– Успокойся, – спокойно ответил Невилл, продолжая ощупывать камни.

– Это просто стена! – взволнованно вскричала девушка.

– А вот и нет, – удовлетворенно ответил парень, оборачиваясь к девушке. На его лице сияла торжествующая улыбка.

За его спиной появился небольшое помещение.

– Сюда, – скомандовал Невилл.

Лиз проскользнула внутрь, парень нырнул за ней. На месте прохода снова выросла стена.

Девушку и парня окутала тьма. Хоть глаз выколи, подумала Лиз. Они были в помещении наподобие коморки. Только еще меньше: метр на метр, примерно. Невилл и Лиз стояли лицом к лицу. Девушка была чуть ниже парня и чувствовала горячее дыхание друга у себя на лбу. Давно она не была в такой близости от человека противоположного пола. Брат и папа не считаются.

Волей неволей в голове появлялись глупые мысли. О Невилле, о его горячем дыхании, сильных руках и крепкой хватке. Хорошо, что они стояли в кромешной тьме, ведь, подумав о сильных руках парня, она вдруг вся вспыхнула. Чтобы как-то отвлечься, она шепотом спросила:

– Ты их слышишь? Где они?

Парень вздрогнул. Лиз долгое время думала, что это из-за того, что парень забыл, что она рядом.

– Тихо, – шепнул он, схватив ее за руку.

Оба прислушались. За стеной что-то происходило. Лиз даже прислонилась головой к камню, только тогда ей удалось разобрать несколько фраз.

– Она бежала сюда! – раздался разъяренный голос Амикуса Кэрроу.

– Вы забываете, Амикус, что этот коридор разветвляется, – хладнокровный голос директора. Снегг был там, тоже ее преследовал, подумала Лиз, отчего ее накрыла волна негодования, отчего она сильно сжала руку парня.

– Ауч! – ахнул парень.

– Она могла побежать в другую сторону, – слова Снегга заглушили возглас Невилла.

Послышались шаги. Они отдалялись. Видимо, Кэрроу послушались директора.

Как только шаги стыли неслышны, Лиз лягнула парня ногой.

– За что??

– Мы чуть не пропали! – зашипела Лиз.

– Вообще-то из-за тебя, – обиженно прошептал парень. – А я тебя, кстати говоря, спас!

– У меня всё было под контролем!

– Половина преподавательского состава, в числе которых два Пожирателя, гонится за тобой – это ты называешь «под контролем»?

Лиз нахмурилась.

– Ладно, прости, – сдалась она. – Ты прав. Ты меня спас. Но что дальше?

– Дай подумать…

Парень задумался. Спальни, наверняка, уже проверили либо на входе в гостиную стоит кто-то из преподавателей. А это значило только одно – в гостиную не пробраться незамеченными. Искали пока только Лиз, значит, остальные в относительной безопасности. Надо выставить всё так, чтобы Лиз была вне подозрений, а самому вернуться в Выручай-комнату.

Рядом с ними находилась библиотека. Библиотека…

– Придумал!

Невилл вкратце посвятил Лиз в план и помог в его осуществлении. Когда Лиз нашли, она спокойно посапывала в дальней части библиотеки. Мадам Пинс сокрушалась и уверяла директора, что вечером проверила все секции, но девушка все равно каким-то образом осталась на территории библиотеки на ночь.

Лиз отвели в кабинет директора. Она старательно изображала только что проснувшегося человека: потирала глаза, зевала, стала ссутулившись.

– Что-то часто я к вам зачастила, – попробовала пошутить Лиз, но никто и глазом не повел.

Помимо нее в кабинете находились декан ее факультета – профессор Макгонагалл, директор Снегг, а также брат и сестра Кэрроу. Филча, видимо, отправили разгонять по спальням студентов, высыпавших из гостиных на звук шума.

Лиз сосредоточилась, стараясь закрыть сознание от Снегга.

– Итак, – директор сел на свое место, Лиз осталась стоять. Кэрроу стояли за ней, как два надзирателя. – Сегодня ночью наша школа стала предметом вандализма нескольких студентов. Вам что-нибудь известно по этому поводу?

– Вандализма? А что случилось? – непонимающе спросила Лиз.

– В нескольких точках школы были созданы… хм… скульптуры, будем так выражаться, некоторых наших преподавателей.

– Я только ЗА искусство! Разве его не стоит поощрять? Зачем называть его вандализмом?

– Искусство? – позади Лиз раздалось ядовитое шипение Алекто Кэрроу. – Снегг, ты разве не видишь, она держит нас за дураков!

– Тише, Алекто, – попросил Снегг.

– Значит, вы будете утверждать, что не имеете отношения к Отряду Дамблдора? – Снегг внимательно посмотрел на Лиз.

– Когда-то я имела к нему отношения, – спокойно ответила Лиз. – Но эта организация прекратила свое действие полтора года назад из-за того, что цель ее была достигнута.

– По нашим данным эта организация снова существует.

– Амбридж вернулась в Хогвартс? – удивилась Лиз, а сама чуть не прыснула от смеха. – Тогда я за ребят!

– Нет, не вернулась.

– Тогда откуда вы знаете, что эта организация снова существует? – на этот раз вопрос задала Лиз.

– По надписи на стене «Отряд Дамблдора: Мобилизация», – прорычал за ее спиной Амикус.

– И какие цели они преследуют? – спросила снова девушка.

– А вот это уже ты нам расскажешь! – зло произнесла Алекто и схватила Лиз за волосы.

Лиз зажмурилась. Этот жест был настолько неожиданным, что боль ослепила ее. Кэрроу чуть не вырвала ей половину полос.

– Алекто, отпусти ее! Живо! – внушительным, не терпящим отказа тоном произнес Снегг, вставая со своего места.

Женщине пришлось повиноваться.

– Мисс Поттер, говорите, что знаете! – потребовал Снегг.

– Я ничего не знаю, – выпалила Лиз, слегка стушевавшись.

– Она лжет! – рявкнула сестра Кэрроу, вновь замахнувшись. Лиз поняла: здесь была личная неприязнь. – Это она организатор всего этого! Я знаю, что это ее рук дело!

– А вы докажите! – бросила с презрением Лиз.

Ход сработал. Как и предполагала Лиз, ее палочку проверили. Последним используемым ею заклинанием было «Репаро», а это снимало с нее подозрения. За неимением других доказательств, кроме личной уверенности Алекто Кэрроу, девушку пришлось отпустить.

Девушка уже решила, что все позади, но не тут-то было. Профессор Макгонагалл отвела ее в свой кабинет, где состоялся не совсем приятный разговор для них обеих.

– Вы хоть понимаете, какой опасности себя подвергаете? – профессор была в ярости. – А ваши издевательские вопросы? Вы думаете, никто не понял, что вы иронизировали?

– Профессор, я действовала…

– Нет уж, послушайте! – перебила ее декан. – Ваша мать просила меня присматривать за вами и по возможности защищать от опасности. Но вы… Вы нарочно лезете на рожон! Создается впечатление, что вы наслаждаетесь ощущением опасности…

– Это не так! – резко сказала Лиз.

– Как же мне вас защищать, если вы чуть ли не каждый день нарываетесь на неприятности? – не слышала ее профессор Макгонагалл.

– Не надо меня защищать! – закричала Лиз, тем самым привлекая внимание женщины. – Я не просила вас… – чуть более примирительно добавила она. – Я делаю то, что считаю правильным. Вы все… преподавательский состав смирились с положением вещей, вас устраивает, что детей калечат, наказывает несоразмерно наказанию…

– Как вы смеете?

– СМЕЮ! – повысила голос Лиз. – Кто, если не мы?

Лиз смотрела на профессора в стремлении найти в ней понимание, но та была холодна и потупила взгляд. Видимо, слова девушки что-то в ней затронули.

– Хогвартс всегда был местом, где любой мог найти пристанище, убежище…

– Так было при Дамблдоре… – произнесла печально Макгонагалл. – А сейчас его нет.

– Но разве это значит, что мы должны оставлять школу на произвол судьбы? Всё, за что боролся профессор Дамблдор должно погибнуть теперь, как и он сам?

Девушка и женщина молча стояли и смотрели друг на друга. В этот момент они поняли, что на одной стороне, что у них одна цель. Глядя друг на друга, они слово молча сговорились. Конфликт был улажен.

Когда Лиз вернулась в свою комнату, там ее ждали сестры Патил, Лаванда Браун и Джинни. Лиз устало упала на кровать и, глядя в потолок, произнесла:

– Теперь нам не дадут поблажек. Все серьезно. Впереди много сражений. И… Мы не готовы…

Комментарий к Chapter 74

Все-таки успела до Нового года дописать главу! Всем приятного чтения и замечательной волшебной ночи впереди!!! Яркого и незабываемого Нового года!!!

Спасибо, что были со мной и Лиз из главы в главу! ♥

========== Chapter 75 ==========

Теплый сентябрь подошел к концу. Солнце больше не грело, лишь освещало землю тусклым светом. Теперь каждое утро Хогвартс просыпался, окутанный легкой призрачной дымкой тумана. Дни становились короче, а домашние задания у студентов больше.

Меж тем конец месяца принес новость, которая взбудоражила всю школы и весь волшебный мир – «Гарри Поттер был замечен в Министерстве Магии вместе с маглорожденной Гермионой Грейнджер и Рональдом Уизли, младшим сыном Артура Уизли, работающим в Отделе по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов». Эта новость создала резонанс, заставив Министерство принять дополнительные меры по поимке «Нежелательного лица № 1», а также приступить к еще более тщательным допросам маглорожденных.

По письмам матери Лиз узнала, что семейство Уизли, а также многие другие члены Ордена подверглись допросам. Отец же требовал от нее всё, что она знала о Гарри и деле, которое тому поручил Дамблдор. Лиз и без того было тяжко. Кэрроу не упускали ни одной возможности над ней издеваться, а после известия и вовсе пришли к открытой травле. Она постоянно ходила с синяками, ранами на лице или чувствовала боль во всем теле от Круцио на уроке Магловедения. И это несмотря на то, что она помалкивала и не выступала. Кэрроу сами ее провоцировали, вызывали и за любой ответ цеплялись и доводили дело до конфликта. Новость о брате только больше обозлила Кэрроу. Те потребовали от Снегга допроса с Сывороткой Правды. На этот раз и без сыворотки Лиз призналась, что не знала, зачем Гарри с друзьями проник в Министерство. Она и сама ломала над этим голову, но очевидного и правдоподобного ответа не находила. После допроса, оставшись наедине с директором, Лиз пришлось отдать пейджер.

– Вы не имеете права! – возмутилась она требованию мужчины.

– Я, как раз таки, имею! – холодно ответил Снегг, свысока на нее посмотрев.

– А что, если я не отдам пейджер?

– Хотите, чтобы Кэрроу обыскали вашу комнату? Вот они обрадуются, – съехидничал мужчина. – А ведь все к этому и идет. Не давайте им повода это сделать.

Лиз фыркнула. Не хватало еще, чтобы те нашли бумагу с шифрами или еще что интересное.

К своему неудовольствию пейджера у нее больше не было. Связь с братом прервана.

В отместку Снеггу и Кэрроу Лиз решила провести вечеринку в честь брата, который смог провести операцию (в чем Лиз не сомневалась) под носом у приспешников Волан-де-Морта. Точнее, вечеринку предложил Невилл. Друзья дружно поддержали идею. Хагрида, поначалу не желавшего предоставлять Хижину в качестве места для вечеринки, уговорили. Пуффендуйцы нанесли еды из кухни. Сестры Патил с Лавандой Браун украсили хижину огоньками и разноцветными цветами, а Сьюзен Боунс наколдовала сервиз. Всё было готово.

За час до начала праздника Лиз сидела в гостиной вместе с Невиллом. Тот тревожно на нее поглядывал весь день.

– Ну что? Говори уже, – наконец воскликнула Лиз.

– Что? Я? Я ничего… – всполошился парень.

– Ты весь день смотришь на меня прискорбными глазами.

– Это не так… Я…

– Выкладывай, – оборвала парня девушка.

После минутной паузы Невилл заговорил.

– Ну ладно… Послушай, – он посмотрел на Лиз выразительно, – я переживаю за тебя.

Лиз улыбнулась.

– За меня? Незачем.

– Я думаю иначе, – тревожно заговорил он. Лицо Невилла стало мрачным и серьезным. – Кэрроу тебя изводят. Тайна, что ты скрываешь… Обещание, что ты дала Гарри, тебя тяготит. Я вижу…

– К чему ты клонишь? – Лиз по-прежнему улыбалась, вот только улыбка уже не походила на естественную, а напоминала гримасу. Уголки губ приподняты, но сами губы сжаты в тонкую белую полоску. Глаза заблестели недобрым огнем.

– Ты только не злись, но мне кажется, что еще чуть-чуть и ты сломаешься. Я беспокоюсь.

– Незачем! – Лиз резко встала, обтянула свитер. – Всё хорошо, Невилл. Пойдем праздновать!

Парень не шелохнулся.

– Ну правда… В порядке я! Если вдруг буду чувствовать, что не справляюсь, сразу же тебе скажу, идет? – Лиз примирительно посмотрела на друга и протянула руку.

Тот, чуть погодя, взял ее, и они вместе направились на вечеринку, стараясь не наткнуться на кого-нибудь из преподавателей. Пока они шли, Лиз думала о том, что сказал Невилл. Он будто бы видел ее насквозь. Это напугало девушку. Последний месяц был подобен году. Она уставала не только от горы домашней работы, но и от напряжения, ответственности и необходимости держаться и подбадривать остальных. Это давило. Лиз буквально на физическом уровне чувствовала, какой груз взяла на свои хрупкие худенькие плечи.

Она боялась, что не справится. Ведь с каждым днем Кэрроу становились все злее. По школе стояли уродливые статуи, от которых те не смогли избавиться. Это служило Кэрроу напоминанием о миссии, которую они взяли на себя, придя в школу преподавателями, а также стало символом ненависти к девушке с огненно-рыжими волосами, чей дерзкий взгляд и задиристое поведение злило и вызывало яростное желание поставить на место.

***

Когда парень с девушкой добрались до хижины Хагрида, там уже вовсю шло веселье. Кто-то вытянул стол на поляну, поставил небольшое радио. Гремела музыка, все пили и переговаривались. Завидев Лиз, все дружно загудели, кто-то затопал, кто-то приподнял кружки со сливочным пивом. Внутри у Лиз разлилось тепло. Эти ребята вызвали у Лиз улыбку, на душе стало спокойней.

– Здесь кое-чего не хватает! – сказала она. Все замерли в недоумении.

Лиз рассмеялась, взяла палочку в руки, взмахнула и, над дверью в жилище Хагрида распахнулось полотнище с надписью “Гарри победит! Мы за Гарри!”. Завидев надпись, все загомонили с большей силой.

– Вот это по-нашему, – долетели до Лиз слова Хагрида.

Ребята слушали магическое радио, где играла концерт знаменитая волшебная группа, названия которой Лиз так и не запомнила; танцевали, пили сливочное пиво и разговаривали о надеждах и, исключительно, о хороших новостях. В середине вечера Невилл произнес тост «За Гарри!» и все трижды его повторили. Лиз чувствовала прилив благодарности к парню. Невилл поддерживал Лиз, чувствовал изменения в ее настроениях, предложил провести вечеринку, поднял тост за Гарри… Лиз смотрела на него с противоположной стороны поляны, где и проходил праздник. Она чувствовала безграничную благодарность. Она знала, что на его плечо можно опереться. Лиз знала, что он всегда придет на помощь. Она смотрела на Невилла и недоумевала, когда тот превратился из смазливого боязливого мальчишки в храброго, самоотверженного парня.

– Перестань пялиться, – к ней подошла Джинни и протянула кружку со сливочным пивом.

– Я не пялюсь, – смутилась Лиз. – Так заметно? – тут же спросила она.

– Ты неотрывно смотришь на него. Даже не моргаешь, – со знанием дела заявила Джинни.

– О, Боги!

– Я так на Гарри смотрела до пятого курса.

– Ты на что намекаешь? – Лиз не нравилось то, куда клонит ее подруга.

– Ты влюбилась в Невилла. Ничего страшного, поверь. В него многие влюблены.

– Правда? – удивилась Лиз. – То есть, я хотела сказать, что я не влюблена.

Джинни смотрела на нее недоверчиво.

– Послушай! – начала сердиться Лиз. – Я не влюблена в него, правда. Просто… Я как-то не замечала, какие в нем произошли перемены. А сейчас вдруг заметила.

– О да, эти сильные руки, широкая спина… м-м-м… Не было бы у меня Гарри, – подтрунивала над подругой Джинни.

– Ты знаешь, не смешно! – сказала Лиз и рассмеялась. Джинни захохотала.

– Над чем смеетесь? – к девушкам подошел Невилл.

– Да так… Вспомнили… – Лиз повернулась к подруге за помощью.

– Вспомнили, как играли в квиддич перед пятым курсом…

– Шестым, – поправила Лиз.

– Вашим шестым, – добавила Джинни.

– И? – парень стоял в замешательстве.

– Так вот в той игре, которую мы вспомнили, Гарри шлепнулся, выполняя самый простой финт, который и первокурсник сделает. А над нами был огород мамы… Так вот… – Джинни посмотрела многозначительно на Лиз.

– Так вот он упал прямо на грядки. Мы все перепугались, спрыгнули с метел. Гарри лежал, растянувшись на одной из грядок. Мы спрашиваем «все в порядке?», на что он отвечает «я, кажется, что-то сломал» и достает из-за спины морковку, сломанную в нескольких местах.

Сказав это, Лиз расхохоталась сильнее прежнего, Невилл и Джинни подхватили. Троица стояла и смеялась в голос, пока остальные не обратили внимание и попросили рассказать историю, заставившую их так смеяться.

– Лиз, расскажи, – обернулся к ней Невилл, улыбаясь.

– Ой, нет. Давай лучше ты.

Парень направился к ребятам, за ним пошла Джинни. Пройдя несколько шагов, она обернулась и одними губами произнесла «красавчик». Лиз улыбнулась и покачала головой.

Вечеринку, однако же, быстро свернули. Из окон замка хорошо были видны огни и веселье, кто-то донес Филчу, а тот донес до тех, кто был в этом заинтересован. К хижине пришли Амикус и Алекто Кэрроу в сопровождении Филча и профессора Макгонагалл.

– Мисс Поттер, объясните, что здесь происходит? – поинтересовалась она.

– У нас дружеские посиделки, профессор, – ответила Лиз.

– Да неужели? А плакат с именем твоего братца повесил кто-то чужой, пока вы все в хижине были? – съехидничала Алекто.

– Почему же? Я его и повесила. Разве нельзя…

– Нельзя! – грубо оборвал ее Амикус. – Гарри Поттер – нежелательное лицо № 1! Все, кто его поддерживает, враги…

– Кого? – парировала Лиз. Ярость у нее внутри заслонила здравый смысл.

– Министерства, – растягивая слоги ответил мужчина.

– Да неужели? – на этот раз съехидничала Лиз, сощурив глаза.

Небо озарила яркая вспышка. Это Амикус Кэрроу попытался применить заклинание. Между ним и Лиз стоял Невилл с палочкой в руке. Он отразил заклинание.

– Что вы делаете? Вы не имеете права использовать магию против студентов! – возмутилась Макгонагалл и достала палочку.

– Вы, вероятно, еще не заметили, что мы имеем право на всё, что захотим, – гневно ответил Кэрроу декану Гриффиндора. – И никто нас не остановит.

– Не лучше ли вам тогда присоединиться к тому, кто вас наделил такой властью? – спросила Макгонагалл.

– Аккуратней в выражениях, профессор, – безразлично-высокомерным тоном заметила Алекто.

– А иначе что?

– Никто не знает, что может случиться с вами завтра.

– Это угроза? – грозно спросила Минерва.

– Это констатация факта, – сухо отметила Кэрроу.

– А ты, – Амикус повернулся к Лиз, – ты первая должна была оказаться в руках… Министерства. Не понимаю, почему Снегг медлит. Но ничего, когда поймают твоего братца, ты и вся ваша семейка поплатитесь.

У Лиз от злобы побелели костяшки пальцев. Ярость затуманила ей разум, она уже было бросилась на мужчину, но Невилл ее удержал. Как бы она не вырывалась, его крепкие руки кольцом сдерживали ее.

– Нападает по-магловски, – презрительно произнес Кэрроу и сплюнул на землю. – Сворачивайте тут все и в возвращайтесь в замок, – обратился он ко всем. – Живо!

Кэрроу отправились в замок, но, не пройдя и десятка шагов, Амикус обернулся и бросил:

– Минус тридцать очков с каждого.

– Мы не нарушали правил, – встряла Джинни. – До комендантского часа еще пятнадцать минут.

– Вы публично поддержали врага Министерства. За это вас должны были бы…, – он задумался. Глаза Амикуса горели недобрым светом. – Скажите «спасибо», что легко отделались.

Сказав это, Кэрроу и Филч отправились в школу. Профессор Макгонагалл осталась.

– Чем вы думали? – яростно набросилась она на учеников. – Вам мало неприятностей?

– Мы знали, на что шли, – грубо ответила Лиз и пошла в хижину помогать убираться.

Через пятнадцать минут все студенты разошлись по гостиным.

– Как вы думаете, что с нами надо было бы сделать? – боязливо спросила Лаванда.

– Отчислить, наверное, – предложила Парвати.

– Или применить Круцио, – произнес Симус, испытавший это заклятие на себе несколькими днями ранее на ЗОТИ.

Все сочувственно на него посмотрели.

– Думаю, отчислением бы не отделались, – мрачно заметила Лиз, которая всю дорогу до замка молчала.

– Ты как? – тихо поинтересовался Невилл, когда все стали бурно обсуждать эту теорию.

– Нормально, – ответила девушка, не глядя на друга.

– Я не уверен, что…

– СО МНОЙ ВСЕ В ПОРЯДКЕ! – закричала Лиз.

Наступило молчание. Все уставились на Лиз. Она и не заметила, как вскочила на ноги. Посмотрев на всех, она чуть спокойнее добавила:

– Всё хорошо. Я просто устала. Спокойной ночи.

И, не давая никому и слова вставить, пошла наверх. Лиз слышала, как за ее спиной Лаванда с сестрами Патил начала шептаться. Но сейчас ей было плевать.

Лиз зашла в спальню, села на кровать и оперлась руками о колени. Усталость обрушилась на нее, осела на плечи и давила всей тяжестью на спину. Лиз и не подозревала, что может так уставать. Казалось, будто бы она не спала несколько дней подряд и, к тому же, тяжело трудилась.

Чтобы хоть как-то прийти в себя, она резкими отрывистыми шагами направилась в душ. Стоя под холодными струями, Лиз практически на физическом уровне ощущала, как вода уносит в сток всю злобу, ненависть, усталость и нервозность. Внутри будто бы все оживало, наполнялось живительной влагой и легкостью. Лиз ощущала прилив сил. Пока она была в душе, все мысли покинули ее разум, давая телу покой и гармонию. Как только она вышла из кабинки, укуталась в полотенце и надела халат, вся тяжесть вернулась. Как будто бы перед душем она сняла ее как элемент одежды, а сейчас снова на себя надела. Это неприятное ощущение огорчило ее.

Выйдя в спальню, Лиз подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение: большие зеленые глаза казались еще огромнее, синяки под глазами хорошо контрастировали с мраморно-бледной кожей, над бровью и у левой скулы – едва заметные кровоподтеки. Мокрые рыжие волосы отброшены за спину. Глядя на себя в зеркало, Лиз, наконец, по-настоящему рассмотрела себя. Постоянное напряжение, недосыпы, борьба не только с противником, но и с самой собой – все это отражалось на ее лице. Она сбросила не меньше пяти килограммов. Если бы ее увидела мама, то наверняка бы испугалась.

Лиз все стояла и смотрела на себя, а в голове проносились картинки из прошлого. Она вспоминала жизнь до поездки в Хогвартс. Как была счастлива на сцене во время туров и в студии при записи песен и несчастна по вечерам, будучи одна в номере отеля или своей комнате в приюте. И все-таки она была тогда счастливым ребенком. Несмотря на одиночество, на историю с Марком Крюэлем и выдуманных фальшивых родителей. Ее любила публика, она словно цветок распускалась на каждом концерте под взглядами многотысячной толпы. Все эти люди своей любовью, словно лучами солнца, освещали ей путь, согревали израненную душу, спасали от участи сиротки. Затем…

Лиз вспомнила первый «гостевой» год в Хогвартсе. Она тогда тоже чувствовала себя счастливой. Но это было счастье иного рода. Лиз открыла ящик прикроватной тумбочки и достала оттуда коробочку и рамку с фотографией парня. На нее смотрел Седрик Диггори, он стоял в полный рост с метлой в руке и форме своего факультета, довольный и счастливый, улыбающийся во все тридцать два. Наверное, его только что сделали капитаном команды, подумала Лиз, а может быть и нет. Это фото ей дала мама Седа, когда Лиз была у них дома после окончания пятого курса. Она взяла его с собой в школу, но почему-то не поставила на тумбочку рядом с семейной фотографией. В коробочке лежал кулон, который Лиз подарил Седрик на полгода их отношений. Сердце на цепочке. Лиз взяла его в руки и повернула обратной стороной, на крышке написано «Всегда». Девушка провела пальцем по гравировке, почувствовала кожей неровную поверхность метала, а затем открыла крышечку. Внутри кулона была спрятана фотография Седрика, только на ней он был серьезным и сосредоточенным, смотрел прямо на девушку. Лиз давно не надевала его. Почти полтора года прошло. Единственно, летом на свадьбе Флер и Билла оно подошло под платье, которое выбрала Лиз. Она долго смотрела на кулон, на лицо Седрика, а затем молча запрятала его снова в коробочку, где было его место.

Меж тем взгляд ее перешел на рамку, стоящую на тумбочке. Лиз взяла ее в руки и посмотрела. Волна нежности накрыла ее. На фото стояли ее родители, она и Гарри. Она не помнила, когда была сделана фотография, но, глядя на нее, понимала, что в тот момент была абсолютно счастливой. Их семья, все они стояли обнявшись, улыбались и радовались, что, наконец-таки все вместе. Поставив рамку на место, Лиз дотронулась до браслета, который подарил ей Гарри этим летом. Маленький серебряный браслетик с круглым медальоном, на котором было выгравировано «Семья навсегда». Вот оно…

Лиз прокручивала в голове события последних трех с небольшим лет и понимала, что от той девочки-одиночки, воробушка по имени Лиз, яркого и непринужденного ребенка не осталось и следа. Какой бы отчужденной и недоверчивой она тогда не была, она все же умела чувствовать радость, находить хорошее в людях. Все ее естество и детская наивность тянулись к новым незнакомым людям, странам и местам. Она была открытой и доверчивой. От той Лиззи не осталось и следа. Несмотря на то, что даже в том возрасте ей казалось, что она повидала многое и настрадалась вдоволь, настоящее не шло в никакое сравнение. Теперь она не была Элизабет Остин, уже давно она стала Элизабет Поттер. Вместе с фамилией ей досталось много хорошего, но и плохого тоже. Она потеряла возлюбленного, лучшего друга Адама, но взамен обрела семью. Вместо сцены и влюбленной в ее музыку публики, ей досталось волшебство и школьные коридоры. Она могла бы быть счастлива в этом мире, но было одно «но». И это «но» звалось Лорд Волан-де-Морт. Этот мужчина, человек рушил все, что могло принести радость и чувство причастности к этому миру. Из-за него ей не раз хотелось сбежать отсюда и забыть, что волшебство вообще существует. Если бы не он, Лиз жила бы спокойной размеренной жизнью, доучивалась в школе вместе с друзьями, а за стенами Хогвартса ее бы ждали родители и возлюбленный. Закончив школу, Она смогла бы вернуться на сцену и, как не бывало, записывать новые хиты и гастролировать. Все это счастливое будущее растаяло призраком уже давно. И виноват в этом был Волан-де-Морт.

За этот месяц Лиз не раз забывала, почему вернулась в Хогвартс и какие мотивы ей двигали. Усталость и чрезмерная ответственность за других подавили в ней осознанное понимание ее же собственных мотивов. Теперь же все снова встало на места. Ею руководило желание мести. Месть – вот что придавало ей сил предыдущие два года. Она боролась, чтобы отомстить за смерть Седрика, за Адама, погибшего случайно и нелепо, за множество искалеченных судеб, осиротевших детей, полностью погибших семей, за себя… Да, она хотела отомстить и за свою судьбу. Несмотря на то, что она столько всего добилась в мире маглов, она бы ни за что не променяла семью на славу. Это чудовище по имени Темный Лорд лишил ее семьи, детства и самосознания. Долгое время она не знала, кто она, от кого ей достался талант, чьи у нее глаза и рыжие волосы, где ее место. В отличие от многих, ей все же повезло, но это не умоляет вины человека, который по собственной прихоти и стремлению к власти уничтожал все на своем пути.

Лиз снова стояла перед зеркалом и смотрела на себя. Что-то в ней изменилось. Осознание собственной миссии придало ей сил. Она видела, как взгляд ее ожесточился, подбородок воинственно приподнялся. Она не сможет жить как прежде, пока жив этот человек. Если Гарри не справится, она закончит начатое. А пока ей надо защищать тех, кто не способен защититься – студентов, боящихся дать отпор. Неважно сколько сил ей придется положить на это, какие средства использовать. На войне, как на войне – все средства хороши.Эта мысль словно возродила ее. И теперь, уверенная в своей силе и намерениях она спокойно легла спать.

***

Прошло два месяца. С первыми днями декабря пришел и первый снег. Северный ветер уже давно сновал по закоулкам школы, бороздил просторы на равнинах и холмах у Запретного леса, рябью скользил по зеркальной поверхности озера. Походы в Хогсмид отменили еще в сентябре и оттого в школе стало еще тоскливее.

За это время обстановка в Хогвартсе еще более накалилась. Теперь, что ни день, то новое происшествие. Многие студенты старших курсов открыто выказывали свое недовольство новым режимом. Снеггу и Кэрроу доставало немало усилий сдерживать волну негодующих. По большей части их просто наказывали. Каждую ночь доносились крики из камер подземелья. Отряд Дамблдора часто приходил на помощь пленным. Первое время их охранял только Филч, которого легко можно было оглушить. Когда Кэрроу прознали, про ситуацию, они создали среди преподавателей график дежурств. Филч по-прежнему караулил «заключенных», а один преподаватель следил, чтобы не было нападений. Так вышло, что Кэрроу и тут просчитались. Проорденовские профессора, не поддерживающие режим «Кэрроу-Снегг» с легкостью создавали условия для членов ОД, а те, в свою очередь, спокойно освобождали студентов.

За два месяца Отряд Дамблдора совершил больше сорока ночных вылазок. Каждое утро студенты с надеждой выходили в коридоры школы и ждали, что же принесла новая ночь. Иногда это были надписи на стене вроде «Мы не сдаемся! Мы победим!», чаще новости об освобождении очередных ни за что наказанных студентов. А бывало, что о вылазке узнавали ближе к обеду, когда кто-то со студентов разносил по школе весть о том, что кабинет Алекто Кэрроу разгромили пикси, а Амикусу Кэрроу пришлось два часа ждать подмоги из-за того, что ночью его примотали к кровати с помощью обычной магловской изоленты. Ходили слухи, что на потолке над кроватью был прикреплен листок с надписью «Чувствуете свою беспомощность, мистер Кэрроу? Сейчас вы абсолютный магл!».

Много раз Лиз и ее друзей пытались поймать на месте преступления. Неоднократно комнату Лиз обыскивали. К разочарованию Кэрроу никаких доказательств вины установить не удалось.

ОД ликовал. Лиз чувствовала свою безнаказанность и всемогущество. Не признаваясь себе в этом, она ощущала, что ей нипочем любые преграды. В Отряд Дамблдора приходили все новые люди. Лиз, Невилл, Джинни и Полумна разработали ряд признаков, по которым удавалось вычислить, правда ли человек хотел вступить в их организацию или это были засланные агенты Кэрроу. Нередко им удавалось вычислить последних и, тогда их просто вышвыривали и заносили в черный список, меняли пароли и усиливали охрану Выручай-комнаты.

Теперь Выручай-комната стала полноценной штаб-квартирой Отряда Дамблдора. Там всегда кто-нибудь находился. Комната была поделена на несколько секторов. В первом было больничное крыло: угол, где стояло четыре-пять койки-кровати, отделенные ширмами, а также стеклянный шкаф, где располагались все запасы, инвентарь и медикаменты для залечивания ран. Обычно в этом секторе было один-два человека, которые отдыхали после ночной вылазки или неудачно попавшего в них заклинания. Тяжелых травм пока получалось избегать.