Текст книги "Воробушек по имени Лиз (СИ)"

Автор книги: Lady Smile

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 65 страниц)

– Никогда бы не подумала. Но почему? – недоумевала девочка. – Простите, вы не обязаны мне говорить, – быстро добавила она.

– Всё хорошо, Лиз, – грустно улыбаясь, ответил Джеймс. – Нас разлучили. Когда Гарри был один год, один злой волшебник хотел убить его. Нас предупредили об опасности, поэтому мы были готовы защищаться. Но все произошло внезапно. Нас предали. Этот злой волшебник… Волан-де-Морт, – с трудом произнес Джеймс, – ворвался к нам в дом и попытался убить Гарри. Мы сражались с ним, но он был сильнее. Меня и Лили сильно ранило. Так сильно, что нам пришлось лечиться все эти годы. А Гарри… Волан-де-Морт не смог его убить. В ту ночь он потерял все свои силы и исчез. Поэтому Гарри так знаменит в нашем мире.

– И он не знал, что вы живы? – в ужасе спросила Лиз.

– Нет… Нас нашел Дамблдор и переправил в безопасное место. Гарри отдали его тетке на воспитание. Но во всей этой ситуации больше всех пострадал Сириус. Для всего магического сообщества мы с женой были мертвы. А виновником, предателем выставили именно его. Его посадили в тюрьму на 12 лет, – ахнув, Лиз закрыла рот ладонью. – Он не знал, что мы живы, а мы не знали, что он за решеткой. Откровенно говоря, первые несколько лет мы были словно овощи, не могли двигаться, говорить, не понимали кто мы и где. За нами ухаживали врачи, Дамблдор навещал нас и рассказывал последние новости. Прошло 12 лет, прежде чем мы были готовы вернуться. И первым делом мы организовали побег Сириуса. Только в конце мая мы встретились с Гарри и рассказали миру, что же все-таки произошло с нами. Сириуса оправдали, а Гарри… до этого момента он считал себя сиротой, – закончил мистер Поттер.

Мужчина перевел взгляд на девочку: она всхлипывала, вытирая слезы рукавом свитера.

– Как это несправедливо, – заключила она.

– Несправедливостей много на Земле, – согласился он. – Ведь у тебя тоже нет родителей.

– Они мне и не нужны, – грустно сказала Лиз.

– Всем нужны родители, – мягко сказал Джеймс.

– Всем, кроме меня, – строго сказала девочка. Оба замолчали. Через мгновение Лиз сказала переменившимся голосом. – Вы должны кое-что понять. Я отказалась от мысли о родителях, будучи совсем еще ребенком.

– Ты и сейчас ребенок.

– Уже нет. Тело – да, но склад ума – нет… Я давно повзрослела и не питаю иллюзий. – Лиз замолчала, а затем заговорила быстро и эмоционально: – Знаете, почему я хотела петь? Не только, чтобы вырваться из приюта. Я хотела добиться всего сама, прославиться, хотела, чтобы они увидели это. Те, кто бросил меня… По телевизору, радио, на концерте. Неважно. Я хотела, чтобы они поняли кого бросили. Я хотела, чтобы они нашли меня. И, знаете что?

-Да? – печально спросил он.

– Они нашли… – горячо сказала Лиз. Ее глаза горели недобрым блеском. В них стояли слезы и читалась неприкрытая боль. – Как только нас стали показывать по ящику, как только мои песни стали звучать по радио, а диски продаваться, они появились! Вуаля! – сквозь слезы девочка рассмеялась. – Не могу передать, сколько надежды в самом начале и море отчаяния и боли позже они мне принесли! Ведь я верила каждой паре «родителей»! – она замолчала.

– В каком смысле «каждой паре»? – не понял Джеймс. – Их было много?

Лиз с ожесточением на него посмотрела.

– Жажда наживы часто толкает людей на ложь. Кроме денег их больше ничего не заботит… Я – только средство. Их средство достижения богатства, славы и власти. Им было все равно на меня. Они растаптывали мои чувства каждый раз, мою надежду, танцевали на моих костях. Я им была не нужна. Точнее, «я – артистка» очень была нужна, «я – человек» – нисколечко. Именно они убили во мне ребенка…

В глазах стояли слезы. Какое-то время она смотрела на носки своих кед, силясь с нахлынувшими эмоциями, а затем продолжила более спокойно:

– Они уничтожили мою веру, заставили сомневаться в людях. Если вот сейчас, вот здесь на этом самом месте появятся мои настоящие родители – я не поверю им! Я просто напросто не смогу… Я сыта по горло! Я ничего не хочу о них знать. Мне плевать, живы они или мертвы, добровольно меня отдали или меня у них отняли. Плевать! Единственная их заслуга в том, что они дали мне жизнь. Всем остальным я обязана самой себе! – Лиз замолчала, тяжело дыша.

Слезы всё-таки вырвались наружу, но не бесконтрольным потоком боли, а лишь двумя одинокими каплями горечи.

Джеймс был ошарашен. Он слушал свою дочь и не верил ушам. Столько обиды, боли накопилось в ней! Ему хотелось всё рассказать Лиз! Ему хотелось кричать, что он здесь, что всё позади, но он не мог. Слишком рано. То доверие, что образовалось между ними за эти несколько дней еще слишком хрупко. Того и гляди – появятся трещины.

Он погладил ее по спине, стараясь успокоить. И он видел, как эта маленькая девочка, совсем еще ребенок, вытирает слезы, поднимается и уверенным голосом говорит ему.

– Извините. Я не должна была вываливать на вас свои проблемы. Я благодарю вас за экскурсию, но мне пора идти. До свидания, – и, не дожидаясь ответа, она быстрым шагом удалилась.

Джеймс какое-то время сидел на скамейке. Солнце уже зашло, но он не уходил. Наконец, к нему подсел Сириус.

– Сохатый, ты чего здесь расселся? Тебя Лили ищет, – сказал он. Сириус сразу заметил, что на друге не было лица. – Что случилось?

– У меня плохие новости. Пойдем.

Они встали и отправились в преподавательский корпус, где жили учителя, не прикрепленные к определенному факультету. Они зашли в комнату, где за столом сидела Лили, проверяя работы учеников.

– Господи, Джеймс, где тебя носит? Неужели вы так долго гуляли?

– Лили, у нас проблема, – грустно сказал он.

– Что случилось? – она быстро подошла к своему мужу. – Что-то с Гарри? С Лиз?

– Лиз… Она нам никогда не поверит, – обреченно произнес мужчина и рассказал всё, что узнал. Закончив, он поднял глаза и увидел Сириуса, мрачно сидящего напротив на спинке кресла, и Лили, тихо плачущую рядом.

– Что же нам делать, Джеймс? – сказав это, она уткнулась в плечо мужа и дала волю чувствам.

– Только ждать и быть рядом, завоевывая ее доверие, – грустно заключил он.

========== Chapter 5 ==========

– А где Лиз? – спросил Сириус, намазывая на тост яблочный джем.

– Когда я уходила, она спала, – ответила Гермиона. – Полночи что-то писала, а теперь отсыпается.

– Интересно, что? – полюбопытствовал Гарри.

– Думаю, новую песню, – сказала Гермиона. – Она была так увлечена, что даже не заметила, что я вставала.

Только она это сказала, как в Большой зал залетела Лиз. Она пронеслась мимо ребят, не поздоровавшись, и направилась прямо к преподавательскому столу.

– Доброе утро, мистер Поттер, – опустив глаза, поздоровалась девочка.

– Доброе, – как можно спокойнее ответил тот. – Что-то случилось?

– Ой, нет, – поспешила ответить Лиз. – Я хотела… извиниться… за вчерашнее.

– Не стоит…

– Я не должна была. Простите меня. Вы ни в чем не виноваты, – запыхавшись, заговорила Лиз. – Вы были так добры ко мне, а я была груба… Простите, – как можно искреннее сказала девочка.

– Всё хорошо, – тепло ответил мужчина. – Я на тебя не в обиде. Я всё понимаю. Мир? – улыбаясь, спросил он, подставляя мизинец.

– Мир, – ответила Лиз, хватаясь мизинцем за палец.

– Лиз, как твое горло? – за спиной раздался звонкий писклявый голос.

Повернувшись, девочка увидела миссис Смит в классическом костюме фиалкового цвета.

– Я полностью здорова, – бодро ответила Лиз. – Кстати говоря, я хотела вам показать новую песню. Только этой ночью написала.

– Что тебе для этого нужно?

– Гитара и голос.

– Гитара вон, слева, а голос… он при тебе…

Девочка подошла, взяла инструмент и устроилась прямо на полу перед преподавательским столом. Миссис Смит устроилась на стуле у рояля, который стоял чуть поодаль. Кстати, надо упомянуть, что пространство между факультетскими и преподавательским столами превратилось в маленький уютный оркестр после того, как привезли инструменты.

Расположив перед собой большой блокнот, с одной стороны которого были стихи, а с другой – ноты, Лиз, как всегда, закрыла глаза, сделала вдох и запела.

Мне надоели ваши хорошие манеры,

Это слишком для меня.

Я ем руками,

И я такая, какая есть.

Я громко говорю и я откровенна,

Извините меня.

Кончено лицемерие, я сваливаю отсюда

Мне надоело слышать шаблонные речи.

Посмотрите на меня!

В любом случае, я на вас не сержусь.

Я вот такая, какая есть

Я вот такая, какая есть

Я хочу любви, радости,

Хорошего настроения

И ваши деньги

Меня не осчастливят!

Я хочу умереть с чистой совестью.

Так давайте, откроем мою свободу,

Забудьте в таком случае ваши стереотипы

Добро пожаловать в мою реальность.

Она пела с вызовом, энергично, открыто улыбаясь. Будто бы ее нутро освобождалось от всей той тяжести, все боли, что пришлось испытать вчера. Лиз словно делала заявление, говоря, что не согласна на меньшее, она кричала, что ей вовсе не нужны мишура и блестки, фальшивые улыбки и лесть. Она требовала свободы, радости, новых открытых искренних отношений, другого ей не нужно.

Закончив петь, она посмотрела вопросительно на миссис Смит, сидевшую все это время с каменным лицом.

– Ты серьезно? – спросила она на французском.

– Абсолютно, – улыбаясь, ответила Лиз.

– Песня хороша – не спорю, но неужели ты собираешься ее петь? Наш центр… наши спонсоры… Они могут не так понять…

– Ваши, не мои, – уже серьезнее ответила Лиз. – И я ведь не называю имен. Просто говорю то, что хочу.

– И делаешь то, что хочешь, – иронично заметила миссис Смит.

– Теперь я имею на это право, – настаивала Лиз. – Я приношу им деньги.

Миссис Смит тяжело вздохнула и произнесла:

– Репетиция через полчаса, – сказав это, она встала и пошла прочь.

Сидя на полу, Лиз посмотрела на родителей Гарри – оба смотрели на нее вопросительно.

– Всё хорошо, – сказала она, встала и пошла завтракать.

***

Первая репетиция всегда проходит относительно плохо: аппаратура подводит, инструменты как следует не настроены, вокалисты долго решают, с чего начать. В итоге, всегда получается как-то скомкано. В этот раз было точно так же. Промучившись час, Лиз залезла на рояль, – ее любимое место во время репетиций – легла и стала записывать новые строки в блокнот, не обращая внимания на суету. Она знала, что репетиция не продолжится потому, как ближайшие несколько часов вся эта техника и инструменты будут настраиваться. Так и вышло. Шум стоял неимоверный. Лиз потерпела какое-то время, но, не выдержав, встала и пошла на поиски укромного местечка.

Углубившись в лабиринт коридоров, Лиз совсем скоро поняла, что заблудилась. Всё бы ничего, но в соседних коридорах не было ни одной картины. Она прошла один коридор, затем другой, свернула в третий и натолкнулась на сцену, которая привела ее в ужас: толпа учеников шумела и смеялась, глядя на потолок. Переведя взгляд наверх, Лиз ахнула от удивления. Под самым потолком парили три девочки, приехавшие вместе с ней в замок. Они были самыми младшими, по десять лет каждой. Беспомощно дергаясь, плача, они пытались ухватиться хоть за что-то, одновременно прося своих обидчиков опустить их вниз. Беда в том, что девочки молили на французском, а детский напуганный лепет только раззадоривал школьников.

Лиз бросилась к толпе. Проталкиваясь через стену учеников, она, наконец, достигла середины столпотворения и увидела трех зачинщиков: один – худой блондин, два других – упитанных шатена.

– Отпустите их, – потребовала Лиз на английском, но из-за шума ее никто не услышал.

Осмотрев коридор, она обнаружила доспехи рыцаря у стены. Выбравшись из толпы, она подошла к доспехам и толкнула их изо всей силы, те тяжело рухнули на пол, разнося по этажу резкий звук удара железа о каменный пол. Все разом затихли и посмотрели в ее сторону. Все, кроме троицы.

– Я сказала, отпустите их! – отчеканила девочка.

– Хочешь присоединиться к своим малявкам, магл? – ядовито спросил блондин.

– А ты? – нагло спросила Лиз, но вся толпа только рассмеялась.

Ощущая собственное бессилие перед ними, Лиз не придумала ничего лучше, чем поднять с пола часть доспеха и со всего размаха ударить сначала одного, затем другого, а потом и третьего мальчика. Скорчившись на полу, они не могли произнести не слова. Рядом с ними лежали ее подруги, тоже еле шевелясь. Маленькие, хрупкие тельца сжались, потирая ушибленные места и тихо плача. В этот момент позади толпы раздался голос:

– Что здесь происходит? – толпа расступилась – в коридоре стоял профессор Снегг. Никто, тем временем, не отвечал: – Что здесь произошло, мистер Малфой? – холодно потребовал он.

– Профессор, – держась за живот, прохрипел блондин. – Эта сумасшедшая чуть не разнесла пол замка.

– Это НЕПРАВДА! – запротестовала возмущенная Лиз.

– Я говорю не с вами, мисс, – даже не взглянув на девочку, отчеканил мужчина. – Продолжайте, мистер Малфой.

– Мы общались с нашими гостьями, а она набросилась на нас ни с того, ни с сего. А мы ничего такого не делали.

– Он лжет! – крикнула Лиз. – Здесь столько свидетелей!

Но все ученики словно языки проглотили. Тогда до нее дошло, что почти все из них в зелено-серебряном – цвет факультета, к которому принадлежал мальчик, а значит, заведомо против нее. Однако всё же появился человек, ставший на ее сторону.

– Что здесь случилось? – спросил подходящий Сириус.

– Это я вас должен спросить, мистер Блэк, – с нескрываемой неприязнью ответил профессор. – Ведь это в ваши обязанности входит охрана замка или я что-то путаю? А пока вы прохлаждаетесь, наши гости уничтожают школьную собственность.

– Я защищалась! – громко заявила Лиз.

– Что произошло, Лиз? – обеспокоенно спросил Сириус.

– Здесь… – начала было она, задыхаясь от возмущения.

– Это моя работа, мистер Блэк. Ваша – следить за порядком. Вы трое – за мной. И да, вы тоже, – указывая на троих зачинщиков и девочку, сказал Снегг. – Остальные – на занятия. Живо!

– Сириус, присмотри за девочками, – напоследок попросила Лиз, скрываясь за поворотом.

***

Снегг вел их в кабинет директора, который скрывался за большой каменной птицей. Профессор произнес «Лимонные дольки» и птица отъехала, обнажая крутую узкую лестницу, по которой вся их компания поднялась наверх. Постучав два раза и услышав приглашение войти, мужчина зашел в кабинет, пропуская вперед себя четырех детей.

Лиз никогда не видела ничего подобного. Всё убранство комнаты было для нее чудным и странным. Помещение не было похоже на кабинет в привычном смысле этого слова, скорее оно напоминало библиотеку, галерею и лабораторию одновременно. Вдоль стен располагалось множество полок, заставленных старинными книгами, около десятка портретов висело позади директора, на остальных столиках, табуретках и стульях стояли стеклянные сосуды всевозможной формы. Лишь массивный деревянный стол напоминал о том, что это вовсе не библиотека, и даже не лаборатория, а самый настоящий кабинет.

Директор сидел за столом, разговаривая с кем-то. Когда те встали из кресел, Лиз увидела мистера и миссис Поттер, обеспокоенно на нее смотревших.

– Что случилось, Северус? – спокойно спросил директор.

– Мисс Остин избила троих учеников моего факультета, сэр.

– Это правда? – безмятежно спросил директор. Все его существо дышало спокойствием, но глаза… глаза пристально изучали стоявших перед ним людей.

– Правда, – призналась Лиз. – Но…

– Вот видите, – не дав закончить, сказал Снегг.

– Мистер Малфой, расскажите, что произошло, – попросил директор.

– Я уже говорил: мы общались с тремя… маглами, как вдруг неожиданно эта сумасшедшая (Лиз сжала кулаки) налетела на нас с железной рукой…

– Простите? – не понял Дамблдор.

– Она разрушила одного из рыцарей и его рукой нас избила.

В этот момент Лили предусмотрительно схватила мужа за руку, надеясь, что тот не засмеется. Джеймс из последних сил держался. Хихикнув, но вовремя притворившись будто икает, он смог побороть в себе желание заржать в голос… Пусть и на время.

– Это так, мисс Остин? – снова спросил директор.

– Так. Но…

– Спасибо. Мне всё ясно…

– Боюсь, что нет! – перебила его Лиз. Она должна решительно высказать свою версию событий. – Простите, директор, но всё было не совсем так. Я никогда в жизни не дралась. И не полезла бы, если бы не серьезная причина. Вы же волшебники, куда нам до вас? Но у меня была причина! Эти трое издевались над моими подругами. Трех десятилетних девочек, беззащитных и напуганных, они подвесили в воздухе с помощью какого-то заклинания. А вокруг собралась толпа зевак, словно они смотрят представления в цирке. Я, правда, не хотела никого калечить! – горячо говорила Лиз. – Но они меня вынудили. Я попросила их отпустить девочек, но они предложили мне к ним присоединиться. После этого, признаюсь, я разрушила одного из рыцарей и с помощью его руки вывела из строя этих троих. И я не жалею о том, что сделала. Если понадобилось бы повторить, я бы сделала точно так же. Это всё. Прошу простить мою несдержанность.

Дамблдор внимательно посмотрел девочке в глаза – она не врала.

– Это правда? – спросил он у Малфоя. Парень молчал. – Мне всё ясно. Извинитесь друг перед другом и пообещайте, что такого больше не повторится.

– При всём моем уважении, директор, я не стану перед ним извиняться, – гордо заявила Лиз. – Он получил по заслугам. Более того, понятно, что нам здесь не рады многие, тогда возникает закономерный вопрос: зачем мы здесь? Если нам не рады и нас не уважают, то давайте мы вернемся туда, откуда приехали и дело с концом.

Девочка не заметила, как напряглись мистер и миссис Поттер, однако директор даже ухом не повел.

– Мисс Остин, – серьезно сказал Дамблдор. – Прежде всего, вы мои гости. Поэтому я прошу вас остаться. Более того, даю вам слово, что впредь такого не повториться.

– Спасибо, – мягко сказала Лиз, добавив сконфуженно: – Извините меня… Могу я идти? Мне надо в медпункт к девочкам.

– Идите.

– Спасибо вам еще раз. До свидания.

Лиз вышла из кабинета. Она уже почти спустилась на низ, как ее догнали родители Гарри.

– Ты мой герой, Лиз, – весело сказал Джеймс.– Даже мы с Сириусом не устраивали такой взбучки этим слизеринцам, – Джеймс довольно расхохотался.

– Здесь нечем гордиться, – серьезно сказала Лиз. – Я лишь защищала друзей.

– Конечно-конечно, – поддакивал мужчина, смеясь.

Джеймс отвел Лиз в медпункт, где мадам Помфри помогала ее друзьям. Сириус дожидался их. Увидев Лиз, он доложил, что все в порядке – небольшие ранения, которые не нуждаются в серьезном медицинском вмешательстве. Девочка с облегчением вздохнула.

– Что с тобой? – серьезно спросил он.

– Просто я думала, что Хогвартс какое-то невероятное место. Я идеализировала его, мне представлялось будто я в сказочном месте. А оказывается, оно такое, как и любое другое: здесь тоже есть недруги, плохие люди. Надо лишь приглядеться.

***

Днем Лиз пошла на обед. Погруженная в свои мысли, она заходила в Большой зал, не заметив парня, спешившего куда-то. Он налетел так стремительно, что от столкновения невозможно было увернуться. Все его книги оказались на полу. Лиз и молодой человек тут же нагнулись, чтобы их собрать.

– Прости, я задумалась и не заметила тебя, – собирая книги, сказала девочка.

– Все хорошо. Я тоже тебя не заметил, – мягко сказал парень.

Собрав книги, оба встали, наконец, посмотрев друг другу в глаза.

– Девочка с единорогом! – воскликнул парень, широко улыбаясь.

– Лиз, – смущенно улыбнулась девочка, протягивая руку.

– Седрик, – улыбнулся в ответ парень, пожимая руку.

Какое-то время они стояли у входа в зал, смотря друг на друга. Лиз отметила, что парень был старше ее на два-три года, красив собой, с добрыми серыми глазами и приятной улыбкой. Наконец, опомнившись первой, она сказала:

– Рада знакомству. Ты, верно, спешил куда-то?

– Ой, точно. Мне пора, – разрывая рукопожатие, сказал он.

Девочка улыбнулась и пошла к своему месту, но, не успев сделать и несколько шагов, как ее окликнул парень.

– Лиз?

– Да? – обернулась она.

– Я тоже очень рад знакомству, – улыбнулся он и пошел прочь.

Лиз пошла к своему столу, не понимая, отчего ее бросило в жар.

– О чем ты говорила с Седриком Диггори? – спросил Гарри, когда девочка села за стол.

– Ни о чем. Мы столкнулись у входа и познакомились. А что? Ты его знаешь?

– Кто не знает Седрика! – вставил Рон.

– С этого места по подробней, – попросила Лиз.

– На своем факультете он звезда. Староста факультета, капитан и ловец команды по квиддичу, отличник и ужасно привлекательный тип, – горячо протараторил Рон.

– Может, пригласишь его на свидание? – вмешалась Гермиона, из-за чего Гарри и Лиз прыснули. – Да, он популярный, Лиз. К тому же, один из претендентов на участие в Турнире от Хогвартса. А это значит, что если его выберут, за ним будут гоняться еще больше девушек, чем обычно.

– Мне ясно все, кроме одного, – серьезно сказала Лиз.

– Что же? – спросили друзья.

– Что такое квиддич?

– Ты не знаешь, что такое квиддич? – ахнул Рон.

Следующие полчаса парень рассказывал ей правила игры, называл лучшие команды и знаменательные игры. Поэтому, когда ее позвала миссис Смит, Лиз была счастлива сбежать.

– Дорогая, все установлено, репетиция через час.

– Хорошо, пойду только схожу за блокнотом.

Уже в своей комнате, пролистывая блокнот, Лиз увидела мелодию, которую сочинила еще во Франции за месяц до приезда сюда. Она была ровной, плавной, без резких всплесков, но слов не было. Тогда они к ней не шли в голову. Но сейчас она проигрывала в голове мелодию несколько раз, пока на нее не стали накладываться слова. Буквально за пять минут она всё записала.

«Надо будет опробовать ее сегодня» – подумалось ей.

Взяв блокнот, она отправилась обратно в Большой зал, где не было никого, кроме ее команды.

Следующие несколько часов она распевалась, пела те песни, которые будут исполнены в первом концерте, репетировала новые. Но, когда ученики стали подтягиваться на ужин, репетиция была закончена. Наконец, Лиз пела в полную силу, выпуская из себя те чувства, что были не использованы. Но вдруг, она вспомнила о новой песне.

– Миссис Смит? – окликнула она свою преподавательницу.

– Да?

– Помните, я вам показывала одну мелодию? Я написала к ней слова. Могу я вам показать?

– Конечно, Лиз. Только быстро.

Девочка поспешно села за рояль, стоявший справа рядом с тем местом, где сидели Поттеры. Лиз улыбнулась им, открыла блокнот и стала петь на французском, аккомпанируя себе. Впечатленная сегодняшним происшествием, Лиз пела вот о чем:

Если бы я была подругой Бога,

Если бы я знала нужные молитвы,

Если бы во мне текла голубая кровь,

Если бы у меня был дар

Стирать и всё переделывать заново,

Если бы я была королевой или колдуньей

Принцессой, феей, великим полководцем

Благородного полка.

Если бы могла делать гигантские шаги.

Я бы отдала небо нищете,

Утопила слёзы в речной воде,

Покрыла цветами пески, которые уносят надежду.

Я посеяла бы утопии, запретила гнуть спину,

И мы больше не стали бы прятать глаза.

Если бы у меня было в избытке

Таланта, сил или очарования,

Господ, сильных мира сего.

Если бы у меня были ключи от их душ.

Если бы умела взять в руки оружие,

Ринуться в огонь армии титанов.

Я зажгла бы пламя

В угасших детских мечтах.

Я раскрасила бы разными цветами печали,

Я разбила бы Эдемский Сад для тех, у кого нет

Ни возможностей, ни путеводной звезды,

Кого считают ничтожествами.

Но у меня есть лишь истрепанное в лохмотья сердце,

Две протянутые руки, как ветви дерева,

Голос, за которым по утрам гоняется ветер.

Но если все наши открытые руки собрать вместе,

Объединить миллионы наших сердец,

Соединить наши голоса в единый хор,

То какая зима сможет нам противостоять?

Сильный мир, родственная душа земли,

Мы будем строить среди пепла

Мало-помалу, по крошке,

Капля по капле и от сердца к сердцу,

Мало-помалу, по крошке,

Капля по капле и от сердца к сердцу.

В зале уже все гудели, поэтому к ее исполнению мало кто прислушивался. Однако, закончив, Лиз услышала тихие аплодисменты. Повернувшись, она увидела родителей Гарри, которые и хлопали ей.

– Прекрасная песня, – сказала миссис Поттер. – Хоть я ничего и не поняла, но песня мне понравилась.

– Спасибо, – поблагодарила девочка, краснея от смущения.

– Хорошая песня, – серьезно заключила миссис Смит. – Слова отличные.

– Спасибо.

– А теперь иди ужинать. Завтра репетиции не будет из-за оглашения чемпионов Турнира. Но послезавтра в десять, чтобы как штык.

– Конечно. До свидания, миссис Смит, – ответила Лиз и пошла к своему столу.

Она даже не догадывалась, что, кроме ее родителей и друзей, за ней наблюдала еще одна пара глаз. Она принадлежала студенту Пуффендуя Седрику Диггори, который исподтишка любовался своей новой знакомой.

Комментарий к Chapter 5

Песни Zaz – Je veux/Si

========== Chapter 6 ==========

Четверг. День Х для Турнира Трех Волшебников. Сегодня определятся чемпионы, которым суждено состязаться друг с другом. От каждой школы – один чемпион. С самого утра школа гудела как растревоженный улей, обсуждала, пыталась предсказать имена трех волшебников. Но, конечно, это были всего лишь домыслы. Все решится сегодня вечером в Большом зале, когда Кубок Огня сделает свой выбор.

Поэтому, когда за обедом вдруг заиграла музыка, а у преподавательского стола стал танцевать Адам и еще несколько его друзей, Лиз ахнула. Все же остальные ошарашено уставились на них.

– Что они делают? – спросила Гермиона.

– Пытаются разрядить обстановку, – рассмеявшись, ответила Лиз. – Это же моя любимая песня! Пойду помогу им.

– Куда ты…? – пыталась остановить ее Гермиона, но та уже побежала к ребятам.

Под песню Уитни Хьюстон «I Wanna Dance With Somebody» они начали дурачиться, прыгать, размахивать волосами, смеяться и подпевать… Лиз взяла за руки Адама и они вместе стали сходить с ума. Со стороны это походило на пляски пещерных людей, просящих у богов немного дождя. Многие смеялись с них, кто-то снисходительно улыбался, а кто-то смотрел оторопело. Но им было весело. Пока не прибежала миссис Смит и не сделала всем выговор. Всем пришлось разойтись.

***

Вечером ученики, преподаватели и гости собрались в Большом зале. Дамблдор создал подходящий антураж: приглушенный свет, таинственная атмосфера. Зал, наполненный людьми, затих. В центре на постаменте стоял Кубок Огня, освещенный синим пламенем. Директор протянул руки к нему, огонь стал красным и из него вылетел клочок бумаги. Дамблдор ловко поймал листок и произнес:

– Чемпион Дурмстранга – Виктор Крам.

Зал разразился громовыми аплодисментами. Высокий крепкий парень вышел из толпы, подошел к директору, пожал ему руку и скрылся за дверью, находящейся позади преподавательского стола.

Постепенно зал затих, Дамблдор повторил процедуру. Огонь снова стал красным, извергая очередной клочок.

– Чемпион Шармбатонна – Флер Делакур, – объявил директор.

Зал снова наполнился аплодисментами, ободряющими восклицаниями. Лиз, все это время сидевшая между Гарри и Гермионой, вытягивала шею, чтобы увидеть чемпионов. И снова в зале воцарилась гробовая тишина. Следующий чемпион – волшебник из Хогвартса. Кто же он или она?

Сотни глаз следили за движениями директора, затаив дыхание. Огонь снова покраснел, встревожился и выбросил клочок бумаги. Дамблдор, схватив листок, держал драматическую паузу, а затем воскликнул:

– Чемпион Хогвартса – Седрик Диггори.

Зал взорвался. Парень улыбался, принимал поздравления, пока подходил к директору. Тот пожал ему руку и отправил в ту же комнату, в которой скрылись два его соперника. Лиз смотрела на своего нового знакомого, улыбаясь.

– Ну что ж. Все чемпионы выбраны, но только один из них впишет свое имя в историю. Один из них сможет поднять Кубок Трех Волшебников, – заговорил директор, указывая на кубок у преподавательского стола.

Но вдруг что-то странное привлекло внимание учеников и преподавателей. Директор в замешательстве посмотрел туда, куда все смотрели. Кубок… Спокойный синий огонь вновь всполошился, зажегся красным пламенем и выстрелил еще одним клочком бумаги. Все замерли и ждали что скажет директор. Дамблдор схватил листок, прочел и что-то тихо прошептал. А затем громко воскликнул:

– Гарри Поттер! – тишина. – Гарри Поттер! – крикнул он.

Гарри, приподнявшийся как и все, чтобы разглядеть что происходит, услышав свое имя, сел. Напуганный, он хотел спрятаться от других или уйти. Но тут же он услышал голос Гермионы, заставляющий его подняться и идти к Дамблдору. На ватных ногах в полумертвой тишине он медленно шел к директору. Весь зал уставился на него, кто-то выкрикивал слова негодования. Подойдя к директору, он взял листок, на котором было написано его имя, и пошел по проходу к преподавательскому столу. Проходя мимо учителей, он увидел родителей. Отец положил ему руку на плечо, приободряя, а мама тревожно на него посмотрела.

Как только Гарри скрылся за дверью, Дамблдор попросил всех расходиться по своим гостиным, а это значило, что Лиз и остальным придется ждать новостей именно там.

В гостиной Гриффиндора было необычайно тихо. Можно было предположить, что случилось нечто ужасное, но на самом деле всё было хорошо, лишь неожиданное происшествие заставило всех погрузиться в свои мысли. Наконец, кто-то сказал:

– Как так вышло?

Все молчали. Как можно дать ответ, не зная его.

– Это нечестно! Ему нет семнадцати, – обиженно сказал один из близнецов.

– Бьюсь об заклад, ему помогли провернуть это дело, – сказал какой-то парень.

– Я в этом уверена, – поддакивала его девушка.

– А почему никто не предположил, что Гарри здесь ни при чем? – вдруг сказала Лиз.

– Потому, что Гарри наша звезда. Ему всегда везет оказаться в центре внимания, – ответил всё тот же парень.

– Везет? – с отвращением спросила Гермиона. – Значит, ему повезло, что из-за смерти его родителей он стал сиротой?

– Они живы, – сказал Фред. Или Джордж.

– Неужели вы, и правда, не заметили, как он был напуган? – снова спросила Лиз.

– Конечно, специально прикидывался, чтобы никто не подумал будто это он, – сказал кто-то из старшекурсников.

– Вы слепые или прикидываетесь? – в шоке спросила Лиз. – Неужели ваша зависть заслонила рассудок? Пораскиньте мозгами. Зачем ему лезть в такое опасное дело, где противники сильнее него? Это попросту нелогично!

– У него здесь и родители, и крестный. Кто-то, сто процентов, за него бросил бумажку с именем. Они же, кстати, и помогут ему! Не зря же они торчат здесь, – сказал парень семнадцати лет.

От возмущения Лиз вскочила на ноги.

– Да что с вами? Вы знаете Гарри столько лет. Он хоть раз проявлял манию величия, стремился к славе? Зависть завистью, но где же ваше хваленое благородство, гриффиндорцы?

– А ты кто такая вообще? – язвительно спросил еще один старшекурсник.

– О, ты прав. Всего лишь магл, сующий свой нос не в свое дело, – отчеканила Лиз.

– Вот и не суйся.