Текст книги "Дневник библиотекаря Хильдегарт"

Автор книги: hildegart

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 93 страниц)

2008/08/08 всякая ерунда

Когда холодно

Всё-таки, – как хорошо, когда холодно.

И Москва пахнет не потом и не разогретым асфальтом, а ветром, вареньем и палыми листьями. По такой Москве даже можно ходить пешком, и она не возражает и не сопротивляется.

По Яузе плывёт плоский прогулочный катер, на борту которого написано «И купала». Я задумываюсь на ходу: кого купала? Почему купала? Они что, в качестве дополнительной услуги и за отдельную плату сбрасывают пассажиров в воду с верхней палубы? Затем приглядываюсь, вижу точку после буквы «и» и успокаиваюсь. Тогда всё логично. И. Купала. С. Радонежский. А. Македонский. Всё нормально. Верхняя палуба устлан чем-то зелёным и несвежим, как футбольное поле после игры. Несколько мальчиков лет восьми-девяти и вправду гоняют по ней мяч. Прямо перед мостом мяч не выдерживает и со злобным кряканьем бросается через перила в реку. Над ним немедленно собираются чайки и с нехорошим огоньком в глазах ждут, когда он распадётся в воде на волокна. Глядя на это, я ни с того ни с сего вспоминаю рекламный ролик, в котором какой-то мужик, рекламируя чудо-фильтр, пьёт воду прямо из Яузы. Интересно, сколько потом заплатили его семье… Впрочем, об этом лучше не будем.

Дальше по пути мне попадаются «Грабли». Я всё время наступаю на эти «Грабли», хотя каждый раз честно пытаюсь как-нибудь мимо них протиснуться. И на этот раз тоже наступаю. Себе беру сок, воробьям – тарелку каши и иду на открытую веранду. Там пустынно, неуютно и несказанно хорошо. Ветер треплет искусственный плющ, ходят меланхоличные неопрятные официанты во вьетнамских шапочках, скрипят залитые пивом столы, и я сижу в уголке, облепленная воробьями, и думаю о том, как хорошо было бы научиться писать детективы. И начинать очередную главу словами: «Юла Брент была девушкой предприимчивой и не лишённой воображения». Или: «Надо сказать, что в ходе предыдущей беседы каждый из её участников не был откровенен с инспектором до конца». Каждый раз, читая что-то подобное, я умираю от зависти… Но за перилами уже смеркается, а я ещё не добралась до дома. Надо спешить.

А как спешить, когда на пути, буквально на каждом шагу стоят такие витрины – одна другой краше! Эта безумная ванна из цельного поддельного малахита. Эти светильники с надвинутыми на глаза шляпами, похожие на сицилийских мафиози. Это зеркало в тяжёлой бронзовой оправе, в котором вместо меня всегда отражается какая-то гадость, но я привыкла и не пугаюсь. Эти матовые сервизы, разрисованные нежными толстозадыми нимфами в морковно-розовых венках… Как-то раз мы гуляли по этой улице с моей подругой, и она абсолютно в каждую витрину запихнула Своего Бывшего. «Вот – это уродское кресло ему бы точно понравилось, он бы от такого не отказался. А от этой ванны он бы вообще прибалдел – это точно его стиль! О! А вот с этой люстрой кошмарной он бы вообще не расстался, никогда в жизни…» И теперь я иду вдоль улицы и, как Иван Фёдорович Шпонька повсюду видел свою жену, так и я повсюду вижу Её Бывшего. Он лежит в Малахитовой Ванне в своём мятом офисном костюме и шевелит пальцами в старомодных лаковых ботинках. Он сидит в Уродском Кресле и, сконфуженно улыбаясь, прижимает к себе одну из морковно-розовых нимф, а она терпит и только иногда лягает его пяткой в колено. Он стоит в окружении хрустальных огней с Кошмарной Люстрой на голове и приветственно шевелит пальцами мне навстречу, и радужные подвески качаются и позвякивают вокруг его печального лица. Мне ужасно жаль его. Как могла моя подруга с ним так обойтись? Всё-таки он человек, хоть и Бывший… Утешая себя мыслью, что ему там, в принципе, неплохо, я иду дальше.

В самом конце улицы стоят Деревянный Дворник и Деревянный Городовой. Дворник только что подметал, и в его метле полным-полно застрявших листьев. А Городовой врос сапогами в землю от усердия и теперь, когда случается что-то, требующее его вмешательства, выскакивает из сапог и мчится по улице босиком, заливисто свистя в свисток.

А дальше, уже в самом конце – «Имидж-Лаборатория красоты». Вы вдумайтесь только, да? – Имидж-Лаборатория Крастоы, ёлки-палки… Оттуда выходит юноша в стильном, кое-где прорванном хитоне; полголовы его обрито, как у каторжника, лицо сияет кротким самодовольством.

– Ну, как? – спрашивает он, поймав мой взгляд и поглаживая себя по половинке шевелюры.

– Чудовищно! – успокаиваю его я.

Юноша светло улыбается и, шаркая тапочками, уходит в сгущающийся сумрак. С другой стороны ко мне подходит пьяненький, довольно аккуратный бомж и сообщает:

– А Лужок-то, оказывается, знает, зараза, что делает… Да. Знает. Кто бы мог подумать!

И растворяется в другой половине сумерек. Я не видела ни одного бомжа, который бы не любил поговорить о политике.

В подземном переходе я останавливаюсь, чтобы перевести дух, и смотрю на китайские вазы, выставленные в витрине одного из киосков. Лаконичность их формы и сдержанность росписи завораживают мысль и умиротворяют душу. Нет, наоборот. Завораживают душу и умиротворяют мысль. Нет, стоп. Наоборот...

– Это вы на вазы смотрите? – спрашивает какая-то тётка, подкравшаяся сзади. – Зря. Не вздумайте покупать.

– Почему? – интересуюсь я.

– Думаете, они настоящие? – фыркает она.– Настоящие китайские вазы? Как бы не так! Настоящие! Держите карман шире! Это подделка, разве не видно? Сделано в Китае! Я вам определённо говорю!

– Но ведь они – китайские? – слегка пугаюсь я.

– Вот именно, что китайские! Китайская подделка, как и всё!

… Когда я выхожу из перехода, подпирая подбородок китайской подделкой китайской вазы, ветер ударяет мне в лицо так, что я задыхаюсь от холода и от радости.

Обоже, как хорошо!

Только умоляю, не пишите мне: «а вот я люблю, когда летом тепло!» Вы же добрые, вы не станете меня лишний раз огорчать!

2008/08/09 Вавилонская библиотека

Как хорошо быть лингвистом

В библиотеке хорошо в любое время года.

И в любое время суток.

Только что ко мне подошёл мальчик и протянул список требуемой литературы. Я посмотрела и даже расстроилась.

– Ну, что это, честное слово?.. Вам кажется, что это так уж остроумно?

– Что именно? – испугался мальчик. Непритворно испугался, я заметила.

– Ну, вот это. «Арутюнова Н.Д. Непристойное предложение и его смысл». По-вашему, это смешно?

– Я не знаю! – ещё больше испугался юноша. – Я не читал ещё…

– О, господи. А список-то кто вам дал?

– Один мой друг…

– Вы уверены, что он вам друг? Книга называется: «Предложение и его смысл». А Нине Давидовне Арутюновой вы оба польстили… с вашим другом. Ладно. Подождите немного, сейчас принесу.

Мальчик взял Арутюнову, пошёл с нею в зал, а я глядела ему вслед и мечтала. Если бы я была лингвистом… Ах, какая тема, чёрт побери! Непристойное предложение. Национально-культурный аспект… Гендерный аспект. Степени и грани непристойности сложноподчинённого двусоставного предложения и уровни её воздействия на собеседника в процессе коммуникации… Социолингвистический аспект… Психолингвистический аспект… Прагматика непристойного предложения в контексте народной культуры… Языковая картина мира сквозь призму прямого и косвенного непристойного предложения… Непристойное предложение в бизнес-коммуникации и его…

– Скажите, – говорит синеглазая фарфоровая девушка, грациозно нависая над кафедрой, – вот у меня такая тема… – (Наморщившись, разбирает по складам, сама себе удивляясь) – «Семантический портрет Бога-Творца по материалам синодального перевода Библии».

– Дитя, кто дал тебе такую тему?! – едва не вырывается у меня.

– Профессор, – вздыхает она, прочитав это в моих глазах. – Вот… Я решила заранее готовиться. А то – мало ли что, да? И тогда уже поздно будет. Поэтому я и заранее.

Профессор молодец, – думаю я. – Знает своё дело. Поистине с такой темой может справиться лишь тот, кто не ведает, что творит. И простится ему по неведению его. Эх, что бы ей дать-то, сердечной, хотя бы для разгона?

– А у вас в буфете пирожки есть, вы не знаете? – с готовностью спрашивает она.

И девчонка молодец, – думаю я. – Знает, с чего начать. Нет, дело определённо пойдёт.

Но как хорошо быть лингвистом! Лингвисту подвластно всё.

2008/08/13 всякая ерунда

Чего я не люблю (подражание Драгунскому)

Терпеть не могу дешёвых кафешек. В отличие от дорогих ресторанов, которые я просто обожаю. Потому что дорогие рестораны гордые и неприступные. Чем дороже и шикарнее ресторан, тем меньше шансов там когда-либо очутиться. А вот о дешёвых кафешках такого не скажешь. У них совсем другой нрав. Чуть зазевался – и ты уже там. И тогда уж пиши пропало.

Очень не люблю, когда меня называют «человечком». Самый ужасный вариант – «славный человечек». Когда мне это говорят, я с горечью в душе натягиваю на уши полосатый колпачок с кисточкой и ухожу под половицу раздражаться. Хорошо было Льву Толстому, да? Сначала он был большим усатым офицером, и никому бы и в ум не вошло назвать его человечком. А к тому времени, когда он состарился, съёжился, сгорбился и оброс седой бородой, он уже был великим писателем, и все только и делали, что ходили вокруг него, гладили по голове и говорили: «Какая глыба! Какой матёрый человечище!» А ты тут сиди под половицей и завидуй… Эх!

Не люблю незнакомых бездомных крыс. Очевидно, тут сказывается страх и пренебрежение благополучного обывателя перед бродягами и разбойниками. Если мне встречается сразу много крыс, я обхожу их стороной, а если одна-две – то стараюсь завязать с ними знакомство, чтобы они перестали быть незнакомыми. На всякий случай. В конце концов, во всех сферах надо иметь полезные знакомства.

Не люблю синтетических сладостей. В особенности жевательный мармелад и Детскую Библию. Не понимаю родителей, которые пичкают всем этим детей, не задумываясь о последствиях.*

Не люблю помидоры. То есть, люблю, но платонически. Люблю поливать их по вечерам из ржавой банки из-под печенья, отбиваясь от комаров и вдыхая одуряющий помидорный аромат. Люблю сидеть в их зарослях, мечтая о предгорьях Анд и воображая себя помидорной тлёй. В тридцатиградусную жару люблю их подвязывать в закрытой теплице. Люблю собирать их в вёдра и раскладывать на подоконниках в форме рисунков пустыни Наска. Но есть их совершенно не люблю. По-моему, у них вообще нет вкуса, никакого. Непонятно только, зачем столько народу притворяется, что чувствует их вкус и любит его. Сила традиций? Синдром «голого короля»? Прямо загадка для меня, честное слово.

Не люблю фильмы Феллини. Нет, в самом деле. Мне непонятны ни его образы, ни его ассоциации. Мне совершенно не близок его мир, поскольку с моим миром он нигде не граничит и не соприкасается. Как на грех, одно время в нашем библиотечном киноклубе всё время крутили фильмы Феллини. В то время их далеко не везде можно было посмотреть, тем более бесплатно, и народу в Большом зале, где их показывали, набивалось видимо-невидимо. Иногда я не выдерживала и придумывала предлог, чтобы пройти через Большой зал в какой-нибудь ещё зал, и пробиралась в темноте через сидящих на полу зрителей, и застывала на середине пути, и садилась на свободный участок пола, и, провалившись куда-то в дыру между временем и пространством, смотрела и смотрела на экран, не отрываясь и ничего не соображая. А потом вставала и уходила с пустотой в голове и с абсолютно непотревоженными эмоциями. Феллини не оставляет после себя ни мыслей, ни ощущений. По крайней мере, у меня. За это я его и не люблю, честно. А что смотрю и не могу оторваться – так это уже, извините, совсем другая история.

Не люблю, когда ночью сама по себе начинает реветь и выть канализация. Тогда я вижу сны из времён якобитских войн – жутких клетчатых мужиков в юбках, со зверскими рожами и с волынками. С теми самыми, от рёва которых, как известно, погибает всё живое на три метра вокруг волынщиков. Самим-то волынщикам пофиг, они давно уже глухие… Это очень страшные сны, я их не люблю. Правда, иногда от этих звуков мне снятся не волынщики, а Рихард Вагнер, который спасается в моих канализационных трубах от кредиторов и играет там увертюру к «Тангейзеру». Такие сны мне больше нравятся. Я люблю увертюру к «Тангейзеру», особенно в авторском исполнении.

Очень не люблю, когда Реформатского называют Реформаторским. Если бы вы знали, сколько в мире людей, которые его так называют!

И вообще – я много чего не люблю…

А вы? Рассказали бы уж и вы, чего вы не любите. Только, если можно, не говорите: «Чего не люблю, так это лечить зубы. Как увижу зубное кресло, так сразу хочется убежать на край света». И не рассказывайте, что не любите, когда интеллигентные студенты с воспалённой совестью убивают злобных и жадных старушек топорами. Потому что этого никто не любит… ну, или почти никто. Расскажите о том, чего не любите именно вы. Если хотите, конечно.

___

*Изобретателем Детской Библии как особого вида лакомства, говорят, была одна испанская донна, жившая в восемнадцатом веке. Она собственноручно переписала Библию для своей дочери, убрав оттуда всё, что могло бы её смутить, напугать, оскорбить её нравственность или сообщить ей то, что по причине её юности и невинности ей знать было не положено. В результате получилась тоненькая тетрадочка, которую девушка и читала, принимая её за Библию. Стерильное, но пресное лакомство, больше всего напоминающее сухую галету. В дальнейшем кондитеры залили эту галету патокой и обсыпали розовой сахарной пудрой, и в таком виде она до сих пор подаётся к детскому столу в качестве десерта.

2008/08/14

Мобильные телефоны – это чудо. Изумительное изобретение.

Главное, ты ни в чём не виноват. Ты не подслушиваешь. Ты просто слышишь. Ну, не можешь же ты ходить по улицам, заткнув уши ватными тампонами, правда?

– Нет, я всё-таки не понимаю, почему такое отношение? Почему ненормальная женщина – это нормально, а ненормальный мужчина – это ненормально? Почему такая дискриминация? Как – по отношению к кому?!

– Ну, вот. И тогда Сашка… ну, Александр Сергеич… Да не этот, а другой… который дипломат. Ты его не знаешь. В общем, Александр Сергеич пошёл бухать с Алексей-Максимычем. Прикинь, да? Ну, да, вдвоём. Остальных жёны не пустили. Ну, да… А Максимыч – он же столько может выпить зараз, что никому мало не покажется, ты ж его знаешь… Как – и его не знаешь? Ну, ты даёшь!

– Как называется организация? Записывай. Солдаты Кришны.

Моё воображение отказывается представить себе этих солдат и просит пощады. И мне, в конце концов, становится стыдно. Потому что это всё-таки подслушивание, что там ни говори. И я иду в сторонку – посидеть на скамейке, поглядеть издалека на киоск с мороженым и помечтать. На соседней скамейке сидят женщина и мальчик лет семи.

– Толик, ну, всё. Хватит упрямиться. Пошли.

Толик смотрит перед собой, сжав губы, и грустно и непреклонно мотает головой.

– Ну, Толик…Я же сказала: сверлить не будут. Только посмотрят, и всё.

«Как не стыдно врать? – говорят глаза Толика. – Да ещё так ненатурально».

– Толик, я тебя прошу – пойдём. Ну, хочешь, я тебе сока куплю?

– Не сока, – хмуро отвечает Толик, всё так же глядя в пространство. – Лучше пепси.

– Пепси вредно. От пепси как раз самый кариес. И желудок портится…

Толик смотрит на неё глазами человека, которому отказали перед расстрелом в последней сигарете, потому что курение вредно для здоровья. Мама не выдерживает этого взгляда и идёт к киоску.

– И вафельный рожок, – добавляет Толик ей вслед.

– Мороженое? – оборачивается мама.

– Нет. Пустой, без мороженого. Маленький.

Через минуту мама приносит ему заказ в вытянутых руках. Толик профессиональным жестом открывает банку и наливает пепси-колу в вафельный стаканчик.

– Что ты делаешь? Сейчас размокнет и всё вытечет!

– Не размокнет, – сухо отвечает Толик. – Не успеет потому что.

Резким движением опрокидывает в рот стаканчик, морщится, выдыхает, быстро закусывает куском того же стаканчика, встряхивает головой и говорит с горькой решимостью:

– Ладно… чего уж там. Пошли!

– Пошли, – обрадовано и виновато подхватывает мама. На лице у неё – точно такие же страдание и решимость, как у сына.

Они уходят; на их место тут же плюхается долговязый очкастый парень, похожий на Гарри Поттера, и извлекает из кармана мобильный.

– Да? Чего? Стадо птеродактелей? Сделаем. Без проблем. Слушай, а ты уверен, что они ходят стадами? Это же птицы такие, по-моему…

2008/08/16 Вавилонская библиотека

Вавилонские хроники. Абсолютно подлинные.

8.01. Сегодня в общем читальном зале найден кошелёк коричневого цвета. Открыть и проверить его содержание никому не удалось.

10.01 Читатель Голубев оставался на мониторе стенда Би-Би-Си до 20.45. Объяснил, что компьютер был неисправен и мигал и потому он не смог вовремя выйти. Исключён на 1 мес.

13.02. Утром при проверке состояния аппаратов было обнаружено, что пилот сгорел. Обещали прислать замену.

18.02. При выходе (через дверь) на улицу (во двор) мы обнаружили, что весь проход сплошь заставлен милиционерами. Невозможно пройти.

25.02. Читатель Плужников В.И. вырвал из «Морфологии» Смирницкого страницы по теме «Залоговый глагол», хотя тема его дипломной работы «Имя существительное» (?) Объяснить это никак не смог. Исключён на 1,2 года.

9.03. На пожарной лестнице опять так ничего и не горит! Когда прекратится это безобразие?

10.03. Читатель Фантазия Давид Джумбетович прошёл в читальный зал в верхней одежде (типичный плащ, а не пиджак), хулиганил, показывал дежурной язык. Мы его заставили сдать его в гардероб.

11.04. Читательница Прозорова О.И. была лишена читательского билета за попытку выйти из читального зала. Дежурный милиционер 3 раза ловил её и возвращал обратно, но она всё равно выходила, несмотря на все предупреждения.

18.05. в 14.15 часов минут читательница, которая пыталась войти в библиотеку, была задержана у входа. При входе выяснилось, что у неё нет ни имени, ни фамилии, ни читательского билета.

22.05.04. В женский туалет вошёл Дунаев Григорий Семёнович, аспирант. Интересовался риторикой и международным правом.

23.06.04. Читатель № 315553 обратилась к ст.д. по пов. (см. зап. в уч. т. №7712361). Сообщено лично Морозову Н.Н. и в ЦК. Книга немедленно изъята и передана для дешифровки.

14.08. 06. Сегодня день мытья ксерокопированных аппаратов. И опять выясняется, что зарабатывать хотят все, а отмывать никто не хочет!

19.07. Читательница Удонова Р.Я. была уличена в похищении со столов табличек с надписью «Интернет временно не работает». Исключена сроком на 1 мес. С применённой к ней санкцией согласилась, но выдвинула к администрации требование вернуть ей украденные ею таблички. Было решено пойти ей навстречу, а новые таблички заламинировать и зафиксировать неподвижно на столах.

19.08.04. В кухне 2-го этажа уже второй день идёт дождь.

22.08.04. Читатель Варенников, уже один раз исключённый из библиотеки на 1 год за расизм и хулиганство (см. список особ опасн.), утром вошёл в библиотеку как Варенников В.Д., а вышел уже как Барсукова Н.Н., которую он, как потом выяснилось, поймал на 3-м этаже и уговорил (заставил?) с ним поменяться.

14.09.04. Во дворе от наезда машины, дававшей задний ход, сильно пострадал Раджив Ганди.

28.09. Читательнице Микрошиной И.В. отказано в выдаче читательского билета по причине попытки с его стороны внесения вторичной дезинформации в личную учётно-регистрационную карточку.

3.10. Читатель Разинкин М.Н. обратился с жалобой по поводу отказа в изготовлении ему его копии с уменьшением размера до стандартного формата. Просьба разобраться, чем был вызван отказ. Аппараты в порядке, а никаких пометок «копирование не разрешается» у читателя не было.

19.10. Накануне читатель Вишнёв Б.М. выше из библиотеки после того, как двери уже были заперты, нарушив тем самым правила контрольно-пропускного режима. Перед этим его неоднократно предупреждали, что библиотека закрывается, на что он реагировал хамским весельем. Только после того, как двери уже были заперты на замок, он начал выходить. Необходимо заметить, что он делает это уже не в первый раз.

25.10. Читательница Трошина пыталась пройти сквозь стену в фойе и разбила себе бровь. От оказания медицинской помощи уклонилась, поторопившись убежать.

06.11. В 13.00 Читательница Бодрова вышла из библиотеки сквозь стекло возле памятника Рудомино. Пора уже повесить на стекло бумагу, чтобы всем было видно, что это делать запрещается!

07.12. В 17.19. в лифте книгохранилища застряли между этажами 2 человека и 2 тома Краткой литературной энциклопедии (2-й и 4-й). Почему-то никто из них не нажал кнопку аварийного вызова, и лифтёр узнал об этом только перед закрытием.

19.12. Читатель Карасёв Р.Д. (год издания – 1968) был исключён на 1 мес. за выход из библиотеки в неположенном месте.

24.12. Читатель Васильев Л.П. исключён на 1 мес. за письменное изложение своих мыслей на посторонние темы на объявлениях по поводу графика работы библиотеки в предновогодние и новогодние дни.

26.12. Читатель Барышиков И.Д. исключён из библиотеки сроком на 2 месяца за неоднократные попытки отпиливания металлических цепочек, с помощью которых закрываются и открываются жалюзи на окнах в читальных залах. Цепочки он не присваивал, а выбрасывал в корзины для бумажного мусора или в цветочные поддоны. Считаю, что Барышникова надо исключить на более долгий срок, поскольку всем ясно, что он приходит в читальный зал с целью только отпиливания цепочек, пока все не отпилит без возможности восстановления.