Текст книги "Море опалённое свободой (СИ)"

Автор книги: Dtxyj

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 50 страниц)

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

====== Вступление ======

– Орудия по правому борту, пли!

– Есть орудия по правому борту!..

– Выпустить абордажные крюки!

– Есть выпустить абордажные крюки!..

– Выпустить стыковочные шлюзы!.. Команда красных готовсь к абордажу!

– Есть, готовиться к абордажу!

В огромном, нижнем отсеке подводной лодки «Аеталла» воцарилась глубокая и мёртвая тишина. Сто человек, одетые в красные кители, замерли перед квадратными люками, вцепившись в эфесы, висящих на поясе, сабель. Кто-то сглатывал от страха, кто-то дёргался от предвкушения предстоящей битвы. Кто-то готов был сбежать из этой субмарины в самые глубины морского ада. Кто-то, как, например, невысокий, рыжеволосый, с горящими зелёными глазами, юноша, жаждал лишь одного, влиться в антураж очередной схватки. И доказать этому огромному миру свою значимость и величие собственной персоны.

Послышался раздирающий сознание скрип. За бортом ухнуло, застонало. Лодка дрогнула, слегка ушла вниз, подняв желудки к глоткам. Рыжеволосый мальчишка возбуждённо и взволнованно хмыкнул, заскрипела сталь о ножны. И в тот момент, когда куски квадратного люка, медленно расколовшись, раскрылись, в рупоре прокричал противный, молодой голос:

– На абордаж!

– Ну, что ж, – проговорил паренёк, нагибаясь вперёд. – Вперёд.

И не обращая внимания на своих товарищей, кинулся вперёд. Люки открывались со страшной скоростью, правда, их было не сто, как человек, а в три раза меньше. Потому в каждый шлюз вошло сразу несколько. Но вот некоторые так и остались пусты. Потому что многие выбрали тот путь, по которому побежал довольный предстоящей битвой юноша.

Лорени Иренди в свои молодые годы славился уже, как лучший. Ещё бы, он был сыном самого адмирала Иренди, морского волка и героя, прославившегося на войне с пиратами. Этого человека уважали и ценили. Перед ним пасовали даже короли и падали ниц королевы, готовые расстаться со своими украшениями, лишь бы адмирал принял приглашение посетить их дворцы и замки. Адмирал редко отказывался от таких предложений, часто принимал подарки от царствующих особ. Правда, складывал их в огромный сундук, который уже завещал своему единственному сыну, в котором души не чаял. Короче, любили адмирала Иренди, и соответственно любили Лорени. Хотя сам Лорени в жизни ещё ничего не добился. Но уверенно шёл вперёд, постигая все азы морского дела.

Сабля Лорени нашла своего первого противника, когда он преодолел первые три метра по стальному шлюзу. Ловко скользнула по груди противника, оставив алую черту. Потом нашла второго, третьего, четвёртого. Перепрыгнув через пятого, чуть не задев головой потолок не слишком высокого шлюза, он вырвался в просторный отсек вражеской подводной лодки. Разбросав ещё пятерых, он оставил им на прощание алые линии на синих мундирах и, рыча, замахнулся на вставшего у него на пути черноволосого юношу.

Звон стали врезался во всеобщий хаос, который вдруг грубыми звуками сдавил уши, разорвав сознание. Заскрежетал металл, разлетелись искорки. Клинки накалились красным светом, несколько раз скрестились, и вот рыжеволосый, отскочив в сторону, резко ринулся вперёд и нанёс удар черноволосому. Молодой человек ловко увернулся, ответил ударом, но и Лорени был не из мягкого теста. Он подпрыгнул, отбил саблей взмах врага и отскочил на добрых несколько метров. Опустившись на титановый пол нижней палубы подводной лодки, он выдохнул и выпрямился.

– Пиратский ублюдок, – прошипел Лорени, взмахивая рукой с оружием. Клинок снова стал серебристым. Красный свет исчез. – Неужели ты думаешь, что сможешь одолеть сына героя? Героя убившего твоего сраного папашку?

Молодой человек ничего не ответил. Он перекинул саблю в левую руку, перевернул её несколько раз, словно выискивая удобную хватку эфеса. Его красивые, миндалевидные глаза бирюзового цвета впились в Лорени. Они были спокойны, холодны. Никаких эмоций, никакой злости, никакой ярости или нервозности. Складывалось такое ощущение, что этот человек не живой. Как будто он всего лишь миф о морских призраках, блуждающих в просторах глубин Великих Вод и пугающих людей.

– Ну, что ж, – заскрипел зубами Лорени, перекидывая саблю в левую руку и крепче её сжимая. – Я принимаю твой вызов, ублюдок.

Лорени сделал шаг, потом ещё один. Черноволосый напрягся, крепче сжимая эфес сабли. Секунду они смотрели друг другу в глаза, а потом резко сорвались со своих мест. Дикий танец молодых людей можно было бы понаблюдать на каком-нибудь празднике в честь морского бога, когда выступали театральные и цирковые труппы, но не здесь. Он был красив, завораживающий и смертельный. Кто-то должен был быть повержен, кто-то должен был упасть с красным росчерком на груди.

Они скрещивали клинки, сверкали глазами, полными сосредоточенности и ярости. Лорени хрипел от злости, черноволосый – молча сопел, тяжело дыша. Они были достойными противниками, и сабли у них были наточены лучшими точильными камнями. Но ни один клинок так и не смог даже слегка задеть своего противника, оставить даже маленькую отметину. Они скользили в миллиметре от лиц, рук, ног. Кончики норовили врезаться в глаза, но всякий раз голова ускользала в сторону вместе с корпусом, сабля оппонента взлетала вверх, отражая удар.

И всё же, в чём-то Лорени превосходил своего противника. Как-то у него получалось, юрко и быстро не только отражать удары, но и наносить их и ускользать от них. Невзирая на то, что пираты славились умелыми фехтовальщиками, сын адмирала не видел в сыне пирата особого умения. Лорени постоянно кружил вокруг, закручивая оппонента в какой-то паучий кокон. Каждый раз черноволосый пытался вырваться из этого водоворота, но у него это плохо получалось. В один из таких моментов, Лорени и нанёс свой удар, оставив на груди черноволосого алый след и пинком ноги отбросив его назад. Сын пирата упал на холодный пол на спину. Молодой Иренди тут же поставил ногу ему на грудь.

– Ну, что ты на это скажешь, пиратский ублюдок? – прошипел он, тяжело дыша. Взирая на поверженного врага с высоты своего роста, надменно ухмылялся. – Сдаёшься или готов встретиться со своим папочкой на том свете?

Глаза бирюзового цвета смотрели на Лорени так, как если бы слова юноши были ни о чём, набор букв, ничего незначащих. Он лишь дышал тяжело и продолжал сжимать эфес своей сабли, которую так и не выпустил во время падения из руки. Однако, где-то в глубине души, так и хотелось пронзить наглое сердце этого выскочки, считающего себя богом.

Звук трубы разлетелся по палубам двух субмарин, оповестив об окончании боя. Но они продолжали смотреть друг другу в глаза, словно и не слыша звука горна.

– Слезь с меня, – сказал черноволосый и внезапно схватился за клинок сабли, что держал Лорени. Сжав его в руке, он изменил свой равнодушный взгляд на презренный. Лорени почувствовал от этого волну злости. – Экзамен окончен. Ты победил.

Последняя фраза черноволосого заставила душу Иренди наполниться большим гневом. Его глаза расширились, губы искривились, он резко дёрнул саблю назад, и она, скользнув по ладони сына пирата, вырвалась из его хватки. Засветилась ядовитым светом и опустилась юноше на лицо, оставив на нём красную черту. Через три секунды, когда Лорени, убрав свою ногу с груди черноволосого, пошёл в сторону шлюза, след от клинка исчез. Ни на груди, ни на лице у паренька не осталось и следа от недавнего боя.

Две шеренги тянулись от начала большой и широкой палубы военного фрегата*. Он мягко бороздил просторы морской глади, хлопал синими парусами. За ним шли две подводные лодки: «Аеталле» и «Моёлли». Идя вдоль этих двух шеренг, адмирал Хэнги Иренди осматривал их внимательно, впиваясь взглядом чуть ли не в каждого человека. На одном из них он задержал свой взгляд, осмотрел синий мундир, остриженные до плеч чёрные волосы. Заглянул в голубые, как холодное, зимнее небо, глаза. Потом посмотрел на жёлтую повязку на правом предплечье юноши и, кхекнув, заговорил:

– Кадет Данки Муар, вы являлись капитаном синей команды. И как я вижу, ваша команда проиграла. Хочу услышать ваш анализ, кадет, о проделанной не качественно работе.

– Боюсь, адмирал Иренди, – заговорил мелодичным голосом молодой человек, нисколько не боясь ни адмирала, ни его вопроса. Искорка задора мелькнула в его взгляде. – На данный момент я не смогу ответить на ваш вопрос. Но я непременно положу на ваш стол рапорт о проделанной мной не качественно работе.

Иренди нахмурился. Сопляк, так и хотелось отлупить его задницу ремнём. Но этот сопляк уже был отцом двоих очаровательных двойняшек, мужем красивой и состоятельной особы, так же сам являлся отпрыском знатного рода. А ещё он был лучшим тактиком в Морской Академии Королевы Вуулла. Конечно, был ещё ряд причин, чтобы не отодрать зад этого заносчивого засранца, но об этом, пока что, адмирал думать не хотел.

– Я буду ждать. До завтрашнего утра. Не позже семи, чтобы рапорт был у меня на столе.

И больше ничего не говоря, он направился дальше. Однако, слащавый ответ, сорвавшийся с губ Данки, он всё же услышал:

– Так точно, адмирал…

Чеканя шаг, адмирал только через десять секунд смог отстраниться от засевших занозой в голове голоса и слов наглеца. В тот момент он уже прошёл остальную часть шеренг и замер, глядя на своего сына. Лорени неотрывно смотрел перед собой. Адмирал скосил взгляд в сторону синей шеренги и увидел стоящего напротив Лорени Цурбуса Бахму Джан Гура, сына самого отъявленного пирата столетия Охура Джан Гура. Черноволосый юноша был выше Лорени, на полголовы это точно, может даже выше, но отпрыска Иренди это не пугало. Он испепелял ненавистного человека своим взглядом, хотя сам Цурбус ничего плохого ни ему, ни семье Иренди не сделал. Он был просто сыном пирата.

Адмирал сделал ещё один шаг вперёд, оказавшись между ними, тем самым прервав обмен гневными взглядами. Это был конец шеренг. Потому он резко развернулся, взглянув на строй юнцов, метнул взгляд на сына, который нахмурился. Он выглядел недовольный тем, что отец посмел встать перед его глазами, оборвав этот протяжный и тяжёлый молчаливый разговор.

– Итак, – громогласно заявил адмирал, вновь устремляя взгляд вперёд. – Четвёртый год вашего обучения в Морской Академии Королевы Вуулла закончен. И скажу, что не все справились с сегодняшним экзаменом, и для кого-то каникулы наступят чуть позже.

По шеренгам тут же пролетел неровный строй вздохов, и кто-то из кадетов опустил голову. Многие осознали, что экзамен либо завалили, либо получили низкую оценку. Дав кадетам несколько секунд, чтобы переварить информацию, адмирал заговорил снова:

– Пятый курс будет последним, и многие из вас не закончат его должным образом, если не постараются и не простятся со своей ленью. Я не буду никого пугать или кормить беспочвенными обещаниями, но пятый курс будет полностью состоять из практики. Вас восемь выпускных групп. В каждой по шестьдесят человек. За время каникул мы сформируем новые группы, но в том составе, который мы представим, вы не будете учиться весь год. После каждого задания группы будут переформировываться. Каждой группе будет предоставляться выбор старосты, который и должен быть впоследствии капитаном, но это не принципиально. Так же, самое главное, каждой из групп предоставят корабль. Он будет выбираться по жребию, поэтому никаких снисхождений никому не будет. Вы будете выполнять поручения королевств и государств. За этими заданиями будут следить кураторы, так что каждый может показать себя с лучшей стороны и получить приглашение одного из королевств или государств на службу. За три месяца до окончания, отправитесь в свободное плавание, где будете уже предоставлены сами себе. Возможно, кто-то из вас не вернётся живым. Великие Воды полны опасности помимо пиратов и наркоторговцев. По возвращению, вы будете считаться выпускниками Морской Академии Королевы Вуулла и дипломированными специалистами высшей категории. Ни к кому снисхождения не будет. Если вы не готовы к пятому курсу, лучше уйдите сейчас. Жизнь на море, это не орешки щёлкать.

Адмирал ещё раз обвёл шеренги взглядом.

– У меня всё. Разойтись!

– Есть! – ответили сотни глоток и забормотали, переговариваясь, ломая тонкий строй шеренги.

Данки выдохнул, стянул раздраженно с предплечья жёлтую повязку капитана и старосты группы, сунул её небрежно в карман штанов. Потом выудил из другого пачку сигарет, отошёл к поручням и чиркнул зажигалкой. Пару раз он блаженно затянулся, а потом рядом с ним оказался Цурбцс. Он сел на холодный пол палубы и, сложив руки на согнутые колени, устало потёр уголки глаз пальцами. Данки с кислым выражением лица посмотрел на него, потом сделал два шага в сторону, подальше от сына пирата.

– Отойди от меня, ты приносишь неудачи, – буркнул молодой человек, потом сунул в рот сигарету и, продолжая смотреть снисходительно на Цурбуса, задымил как паровоз.

Бросив тереть свои миндалевидные глаза, Бахму, не обратив внимания на высказывание Данки, посмотрел перед собой. Наткнулся на рыжеволосого Лорени, стоявшего в центре палубы и о чём-то беседовавшего с адмиралом. Цурбус скривился и пробормотал:

– Ненавижу его.

Данки, удивлённо вскинув брови, посмотрел на Цурбуса и, обернувшись, облокотился на широкое перила палубы, оказавшись к морю спиной.

– А я бы не прочь стать мамочкой этого оболтуса, – буркнул Данки, самодовольно ухмыляясь. Цурбус откинул голову назад, стукнувшись слегка о стенку парапета, посмотрел на Муар и опять скривился, прикрыв бирюзовые глаза.

– Я его всё равно ненавижу.

Море раскинулось внизу дрожащим, синим полотном, и, глядя на него с высоты птичьего полёта, трудно было вообще определить, что это водоём. Оно было похоже на небо и, когда бурлило, вскипая белоснежной пеной во время шторма, казалось подёрнутой облаками небесной высью. Аффу вздохнула, скривила красные губки в усмешке и отвернулась от созерцания водных небес.

– Так что же вас не устраивает, барон? – спросила молодая женщина, опуская руку в карман пальто и вынимая оттуда небольшую пригоршню водяного ореха.

– Меня не устраивает то, что вы переходите черту дозволенного, королева Аффу, – ответил седобородый старик, недовольно посмотрев на девушку. – Ффоттусо хоть и большое королевство, однако, не так уж и величественно, чтобы диктовать наркобаронам свои условия.

– Разве я диктую? – спросила Аффу и, сделав два шажка вперёд, села за круглый столик, за которым сидел старик. – Я всего лишь предлагаю немного увеличить процент аренды моих субмарин.

– Немного? – скривил губы в противной усмешке барон. – Пятьдесят процентов, ваше величество, это очень много для дохлой субмарины.

– О, – гортанно протянула королева и захрустела орешками. – Если она дохлая, тогда зачем же вы арендуете её? В нашем мире очень много государств, королевств и прочих мелких стран, которые имеют подводные лодки более крутого класса. Почему бы вам не сделать предложение подобного рода другим правителям?

Старик открыл рот, чтобы что-то сказать, но Аффу подняла изящный пальчик, с заточенным, острым ноготком. Кончик его горел красным, светящимся лаком.

– Всё потому, барон, – заговорила женщина и снова хрустнула орешком. – Что ваш трафик проходит над моим королевством и империей Нейвла, с которой у меня очень хорошие и дружеские отношения. Поэтому я легко закрываю глаза её правителя на то, что вы делаете под нашими землями в пучинах Великих Вод. К тому же, наши воды закрыты для многих королевств, и не все из мирового сообщества могут бороздить их на своих кораблях. Не зря же вы выбрали меня в свои союзники.

Старик нахмурился. Задумался. Он изначально был против сотрудничества с Аффу. Эта девчонка в одиннадцать лет заняла место своего отца, по слухам собственноручно отправив его на тот свет. И теперь доила наркосообщество нагло, с деловой хваткой. Конечно, она была права, но отдавать пятьдесят процентов с груза всего лишь за аренду субмарины и за путь, пролегающий под её королевством, было многовато.

Барон встал. Невзирая на подобное заявление королевы и её нагловатый вид, он тоже был не лыком шитый. И уважение к себе и к организации, которой служил, имел очень большое.

– Мы подумаем над вашим предложением, королева Аффу, – сказал он, аккуратно надевая шляпу на свою седовласую голову. – А вы пока подумайте над своими словами и решениями. Вы – королева, но и мы не мальчишки.

Старик развернулся и быстро пошёл по широкой террасе. Следом за ним последовали три его охранника, которые внушали только страх. Хотя Аффу их не боялась.

– Опасно было связываться с наркоторговцами, – проговорил, стоявший за её спиной мужчина. Он был не молод, но и не стар, однако, уже являлся правой рукой королевы.

– А как ты мне предлагаешь восстанавливать страну, которую сорок лет разваливал на куски мой недоношенный отец?! – резко бросила молодая женщина через плечо и выбросила остатки орехов в небольшую мисочку, стоявшую в центре столика. – Одни долги, долги и ничего больше.

Аффу закинула ногу на ногу, руку на спинку стула и теперь спокойно, приподняв голову, смотрела в синие глаза Рунгафа.

– Твои предложения, Рунгаф? – тем же тоном проговорила королева. Этот тон не терпел пререканий и был таким холодным, что айсберг по сравнению с ним покажется солнечным теплом. – У тебя их нет. Как и у многих.

Аффу устремила свой взгляд за перила, туда, где клубились тонкие и пористые облака неба.

– Все только языками мелить горазды, бить себя кулаками в грудь. А как коснётся дело о помощи, тут же бегут в кусты. Я не стремлюсь к величию, но вернуть то, что когда-то принадлежало Ффоттусо, я просто обязана. И какими способами это будет возвращено мне наплевать. А наркоши, они всего лишь пешки в играх других стран. Вот и моими станут. Очень скоро станут.

Рунгаф ничего не сказал в ответ. Посмотрел на свою правительницу и лишь удручённо вздохнул.

Лорени ворвался в кабинет адмирала Иренди, словно ураганный ветер. Рыжие, остриженные каскадом волосы, доходившие до середины шеи, торчали в разные стороны. Красный китель был расстёгнут и являл миру белоснежную, заляпанную в пятнах рубашку. Синий галстук-бант был давно развязан и превращён в простенькую тряпочку, затянутую на шее тугим узлом. На щеках красовались отметины в виде бантиков – поцелуи, оставленные женскими губами. От него несло перегаром, сотней ароматов парфюма и гневом, с которым он скорей всего и дожил до двенадцати часов ночи.

– Тыыы… – пьяно протянул Лорени, ткнув в замершего возле стола отца указательным пальцем. На нём красовалось элегантное, золотое колечко с синим, большим камешком. Оно явно не принадлежало Лорени. – Как ты мог… Пиратского ублюдка принять в нашу Академию… Ммм?

– Это что за вид? – спросил адмирал, ставя на стол бутылку с вином и следом за ним бокал. Развернувшись лицом к пареньку, он осмотрел его критичным и недовольным взглядом. – Опять был у тётки Моски?

– Не уходи от ответа, – икнул Иренди-младший и слегка качнулся в сторону. Пытаясь сфокусировать взгляд, уставился на отца.

Хэнги вздохнул, присел на краюшек стола, убрав руки в карманы халата. Снова осмотрел сына и кивнул.

– Когда протрезвеешь, тогда и поговорим. А теперь иди домой и проспись. Тебе завтра на дополнительные занятия. Если бы не тот удар, который ты нанёс Бахму после сигнала трубы, оповестившего об окончании экзамена, ты бы сейчас спокойно отправился на материк на каникулы ровно на два месяца. Но ты выбрал для себя иной путь.

– Этот урод! – внезапно закричал Лорени, стукнув кулаком о створку открытой двери. – Этот ублюдок! Я ненавижу его! Не-на-ви-жу!!!

Лорени замотал головой, чуть не падая. Рычания вырывались из его груди. Настолько сильно его душу раздирали эмоции. Можно было бы подумать, что сейчас за него говорил алкоголь, но это было не правдой. Лорени действительно ненавидел пиратов, и Иренди до сих пор не знал почему.

– Хватит истерить! – прикрикнул на сына адмирал, и это возымело успех. Хотя, Лорени взял себя в руки не потому, что на него накричал отец, а потому, что мужчина произнёс такие слова, как «истерить». Увы, Иренди-младший их не очень сильно любил. – Иди домой.

– Да п…ошёл ты, старый хрен, – буркнул он и, развернувшись, неуверенной походкой перевалился через порог. Хэнги нахмурился, потом долил в бокал вина и пересёк просторный кабинет. Заглянув в окно, он, отодвинув занавеску, посмотрел вниз. Лорени вывалился на широкую палубу плавучего, здоровенного порта и, шатаясь, взял курс вовсе не в общежитие, а снова в клуб к тётке Моски.

Удручённо выдохнув, адмирал посмотрел на содержимое бокала, пригубил, задумался на секунду, а потом направился к входной двери. Закрыв её на ключ, он вновь пересёк кабинет и открыл вторую дверь, за которой пряталась просторная спальня. Прикрыв аккуратно за собой створку, он прошёлся до широкой кровати, поставил на прикроватный столик бокал и только потом обратил внимание на сидевшего на широком и мягком кресле молодого человека.

Данки сидел, но не так, как положено было сидеть при обычных обстоятельствах. Увы и ах, но он был голым. Ноги были подняты вверх и согнуты в коленях, разведены в стороны и перехвачены под коленями верёвками, которые были связаны за спинкой кресла. Руки задраны вверх, перетянуты тугими ремнями на запястьях. Во рту был стальной стержень кляпа, в дырочку был протиснут эфес той самой сабли, которую ему выдали во время сдачи экзамена на субмарине. Основание возбуждённого члена было перетянуто шелковым галстуком-бантом, так же стянутого с шеи старосты группы.

– Так о чём мы с вами разговаривали, уважаемый кадет? – спросил Хэнги, взяв с кровати исписанный, жёлтый лист. – Ах, ваш рапорт. Так вот, я не приму его, потому что он написан коряво. В нём нет ни стиля, ни души, ни чувств. К тому же, текст не имеет обоснования, простые фразы типа: «не мог» и «не получилось», меня не удовлетворяют.

Лист вяло выпал из надменной руки адмирала, и он сделал несколько шагов, чтобы обойти кровать. Не забыв при этом прихватить бокал с вином.

– Но знаете, что меня в таком случае может удовлетворить? – спросил мужчина и сделал ещё несколько шагов по направлению к креслу. – Ваше развратное тело, кадет. Оно сможет повысить вашу отметку. А мне позволит закрыть глаза на бездарно написанный рапорт. Вы готовы расплачиваться вашей дыркой за столь очевидные и глупые оплошности?

Данки молчал. Он говорить не мог, но прекрасно слышал адмирала. Его голубые глаза были подёрнуты дымкой вожделения и смотрели на Хэнги просительно, словно выпрашивали толику воздуха или глоток воды.

– Я не слышу вас, кадет Муар? – потребовал ответа мужчина, и Данки замычал, озвучивая свои мысли таким способом.

– Славный мальчик, – буркнул довольно Иренди и осушил бокал с вином. Не глядя, он кинул его за спину и тот мягко приземлился на кровать. Сам же адмирал подошёл к креслу и опустился на корточки. Он взялся за ножны и медленно вынул эфес из дрожащей дырочки Данки, вырвав приглушённый стон молодого человека.

– Какой же ты развратный, Данки, – прошептал адмирал и нагнулся вперёд, чтобы скользнуть ладонями по бёдрам юноши и лизнуть разработанную эфесом дырочку…

Когда солнце заходило за горизонт, эта часть Великих Вод становилось зеркальной и отражала то, что было на небе. Плывущие куски земли, облака и саму голубизну небосвода. Путники, кто в закат или рассвет попадали в эти воды, терялись, сходили с ума за минуты, превращались в безумцев, остаток жизни ищущих выход из лабиринта. И только те, кто был рождён здесь, только те, кто знал пути в этих водах, только пираты могли смело рассекать зеркальную гладь, не боясь заплутать и сойти с ума.

Волвар Великолепный проводил закат слегка тоскливым взглядом, потом вернул на место воздушную, золотистую занавеску и отвернулся от панорамного окна.

– Ну, что? – спросили его из глубины огромной залы. – Я долго ещё буду так стоять?

– Хммм, великолепная поза, – протянул молодой человек. Хотя под маской грима, что был наложен на лицо, трудно было сказать, сколько Волвару лет.

– Но ты же не смотришь?! – воскликнуло миловидное существо, разодетое в костюм зайчика. Дрогнули розовые ушки, расшитые кружевами, шмыгнул носик, кончик которого был окрашен в розовенький цвет. Дальше был кружевной фартучек, расшитый пайетками и бисером. Он прикрывал розовые сосочки и пах невысокого парня. Ноги были одеты в белоснежные гольфы и в меховые, розовые тапочки, имитирующие лапки зверька. На руках же были гофры и меховые руковички-лапки. Сам молодой человек стоял на корточках, выпячивал попку назад. Где-то там подрагивал пушистый белоснежный хвостик, прикрепленный к пояснице тонким ремешком, охватившим талию несчастного паренька. Он действительно был милый, и Волвар каждый раз вздыхал, когда смотрел на это чудо природы. Вздыхал вожделенно!

– Ладно, можешь вставать, – вяло протянул Волвар и удручённо вздохнул. Сейчас последует вопрос…

– Я могу, наконец, снять это? – пискнул Зайчик и обиженно надул свои губы.

– Да, конечно.

Волвар опустился на пол, сложив ноги лотосом. Юноша тут же повернулся в сторону широкой, просто необъятной и красивой ширмы и, недолго думая, юркнул за спасительный материал.

– Ты настоящий извращенец, – доносилось из-за ширмы. Голос был полон негодования. А Волвар Великолепный, подперев щеку рукой, шлёпал губами, молча выговаривая уже заученные фразы вместе с пареньком. – Ты же царь пиратов. Ты – Волвар Великолепный из рода Ульфри. Как ты можешь быть таким извращенцем? Этот мир таких не приветствует, и Мама против такого поведения. Эти твои желания могут быть однажды расценены против тебя. Ты это понимаешь?

Несколько створок после этих слов сложились, и перед глазами Волвара предстал переодетый парень. Вернее… Молодой человек тут же встрепенулся. Пропало ленивое выражение лица, в глазах сверкнули искры раздражения. Он встал.

– Это что ещё за прикид? – спросил холодным тоном царь и сделал пару шагов навстречу юноше. Скажем так, Зайчонок сжался, вздрогнул и даже на мгновение задержал дыхание. Ой, совсем забыл!..

– М… Моё новенькое платьишко, – жалобно проблеял он.

– Я, кажется, говорил, чтобы ты не разодевался во все эти наряды для всеобщего обозрения? – чеканя шаг, холодным тоном продолжал говорить царь пиратов.

– Г… Говорил, – мотнул головой парень и опустил глаза. Ну вот, опять запрещают делать то, что он так сильно хочет: одеваться в платья.

– Единственный для кого предназначены такие наряды, это я, – продолжая идти к юноше, вещал Волвар. – А я не потерплю, чтобы кто-то ещё, помимо меня, мог видеть такую прелесть.

– Да. Конечно, – прошептал тот и сжался. Потому что царь уже практически подошёл к нему. За спиной правителя развивалась чёрная накидка, да и сам он был одет во всё чёрное. На лице бледный грим. – Но мне они так сильно нравятся.

Протянулась рука, закутанная в чёрный рукав до костяшек. Иногда Зайчик боялся этой руки. Но зачастую она была такой сильной и тёплой, что порой ему этого не хватало.

– Нигма Сола, – прошептал таким голосом Волвар, что юноша не удержался и поднял глаза на правителя. Пальцы Волвара обхватили его подбородок и, слегка приподняв голову выше, чуть потянули на себя. Окрашенное в грим лицо царя стало совсем близко. Не то, чтобы Зайчик боялся, просто Волвар всегда наводил лёгкий трепет на его маленькое и изнеженное сердечко. – А мне нравишься ты. И не только мне, есть люди намного извращённее меня. И поверь, такое изнеженное существо, каким являешься ты, не сможет продержаться против плетей тех уродов даже секундочки.

Юноша судорожно вздохнул и легонько кивнул. Царь тут же еле заметно улыбнулся. Потом нагнулся и коснулся алых губ Зайчика своими, окрашенными синим гримом, губами.

– Переоденься, – прошептал Волвар, и Нигма, кивнув, бросился опять за ширму. – Я вынужден буду уехать на несколько… месяцев, – заговорил царь, глядя на тени на ширме. – В моё отсутствие царством будет править Мама. Тебе наказываю, быть хорошим мальчиком и не расстраивать своего правителя. Иначе, ты знаешь, что случится тогда. Так что закрой все свои любимые и не любимые наряды в сундук под замок и носи, пока что, приличную одежду для парней.

– Месяцы – это долго, – донеслось из-за ширмы, такое обидчивое и детское, что Волвар не удержался от улыбки.

– Даже не думай мне перечить, – властно заявил он, и ширма снова сложилась в несколько делений.

Перед глазами царя предстал вполне обычный юноша невысокого роста. Одет он был в простые серого цвета штаны, цвета кофе со сливками рубаху и коротенькую жилетку. На ногах сапожки. Волосы цвета соломы торчали в разные стороны, и он их раздражённо пытался хоть как-то пригладить ладонью. Хм, платья ему действительно шли куда лучше мальчишеских нарядов.

– Не буду, – заявил Нигма и посмотрел исподлобья на Волвара. – А куда ты так надолго уезжаешь?

– Хм, – хмыкнул царь и подошёл к нему. – Секрет.

Поцеловав его в щеку, подтолкнул к выходу.

– А теперь катись отсюда, пока я тебя не изнасиловал.

– Ты только грозишься и никогда этого не делаешь.

– А? – удивлённо вскинул синие, тонкие, скользящие до висков, брови правитель. – Ты хочешь, чтобы я вогнал свой большой и толстый в твою маленькую, горяченькую дырочку?

– Н… Нет, конечно! – вскрикнул Нигма, покраснел и тут же пересёк несколько метров, что остались до двери. Схватился за ручку, дёрнул её на себя и, уже переступив порог, оглянулся. – Дурак!

Дверь закрылась со страшным грохотом. Волвар Великолепный хмыкнул ещё раз, потом резко развернувшись, пересёк залу и, снова отодвинув занавеску, посмотрел на гладкие воды Зеркального моря. Красиво!

После того, как фрегат бросил якорь у берегов плавучего порта Шоршель, Цурбус не пошёл в общежитие. Он свернул с заданного курса и, пройдя километр вдоль бухты, поднявшись по нескольким лестницам, оказался на небольшой набережной. Найдя себе укромное местечко, он присел на стальную поверхность порта и, вздохнув, посмотрел на заходящее солнце. Ослепляя своими ядовито-красными лучами, оно блестело в морской воде, играя переливами разных цветов.

Подставляя своё лицо тёплому ветру, Цурбус стянул китель, ослабил узел банта, стянул ленту с волос и, мотнув головой, растрепал мягкий, чёрный шёлк по плечам и спине. Волосы у Цурбуса были длинными, до пояса, густыми и мягкими. Красивыми. Хотя и сам Цурбус был сногсшибательным красавчиком. Миндалевидные глаза бирюзового цвета, аккуратный, прямой нос, не толстая, но и не тонкая полоска губ. Ровный загар, словно Цурбус ходил постоянно обнажённым, волевой подбородок. Он был высоким, стройным, немного худощавым. Невероятно притягательным юношей, и обещал через пять лет вырасти в красивого, полного мужественности мужчину. И может быть, он являлся бы первым парнем в Академии, если бы не Лорени, лютой ненавистью ненавидевший пиратов и их отпрысков.