Текст книги "История Героя Королевы Эльфов (СИ)"

Автор книги: brinar1992

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 107 страниц)

Отбив три полных поклона, благородный ящер подобострастно зашипел:

– Прошу простить вашего ничтожнейшего слугу, что отвлекаю вас в такое время, о Величайший! Но мы получили срочную весть из Леса. Эльфы просят дозволения прямого разговора. И, да простит мне Величайший столь наглые слова, но в своей дерзости они заявили, это очень важно для ВСЕХ великих.

В дворце Величайшего повисла тишина. Несколько мгновений он разглядывал Щесс Яшш Шасса золотыми глазами, а после отдал приказ:

– ДАЙТЕ ИМ СЛОВО.

***

Нгабо-Кхеле, раскинувшийся в дельте Гнмалы, великой реки, чьи истоки брали своё начало в бескрайних джунглях, был самым большим, сильным и богатым городом всего юго-запада континента. Здесь пересекались речные и морские торговые пути. В этот город приходили корабли из Срединного Моря, из далёких земель, лежащих на Закате и Восходе. На огромных рынках и базарах Нгабо-Кхеле можно было купить, пожалуй, воистину всё, что угодно. Драгоценные камни, бивни и кости мумаков, благовония, благородные сорта дерева и изделия из них, шедевры мастеров из земель Ящеров, Вольных Городов, Халифата, и даже Леса. И конечно же невольников, причём отнюдь не только чернокожих обитателей южных равнин и саванн. Вопрос всегда был лишь в цене. И владел этим богатейшим городом всего юго-запада Хонга-Мбао, Король Реки, или Король на Реке.

Великая Гнмала имело множество истоков, больших и малых, постоянных и пересыхающих. Но все они, рано или поздно, приносили свои воды к берегу моря. А значит, тот кто владел дельтой Гнмалы, владел всей рекой. А значит и всей торговлей. Много было желающих наложить свои жадные лапы на столь лакомый кусочек. Но получилось это только у предков Хонга-Мбао, с тех пор держащих Нгабо-Кхеле железной хваткой. И получающих от этого огромные богатства. Его дворец, окружённый высокими и крепкими стенами, построенный умелыми мастерами, нанятыми в Вольных Городах, был шедевром фортификационной архитектуры. Он мог сравниться по роскоши и защищённости с обителями самых могущественных владык других земель. А личный гарем Хонга-Мбао не уступал разнообразием гарему Светлейшего Халифа или нынешнего Великого Хана зеленокожих.

Но ни один из ныне живущих владык на земле не смог бы удержать в своих руках такие богатства, не обладай он достаточной силой, чтобы их защитить. Богатства Куордемара хранил «Покоритель Морей» и милость Калисто. В руках династии Светлейших Халифов тоже имелось крепко завязанное на их кровь оружие, доставшееся им во времена войны Божьего Гнева. Была своя сила и у семьи Хонга-Мбао, в чьих жилах много веков текла магия. Сам нынешний Король на Реке не был особенно сильным одарённым, куда лучше разбираясь в делах торговых. Но все родовые контракты, заключённые с могущественными духами ещё его далёкими предками, держал очень крепко. И строго их соблюдал, принося все положенные дары вовремя и в полном размере, но не забывая при случаи требовать выполнения ответных услуг.

Величайшие его богатства хранились не в сокровищнице с золотом, а в отдельной комнате личных покоев, куда никому кроме него не было хода. Там находились мощнейшие якоря-контракты и маяки для призывов сущностей невероятной силы, способных поднять в небеса воды морей и Гнмалы, а с небес обрушить огонь и молнии. Но не только заключёнными с обитателями незримого мира договорами и разовыми сделками был силён Хонга-Мбао. Он хорошо усвоил уроки покойного отца, что никогда нельзя держать всё богатство в одном месте. Всегда надо иметь несколько тайников для сокровищ. Тоже самое касалось и источников силы. Их у Короля на Реке тоже было несколько, и один был особенный.

Остановившись перед массивными дверями, ведущими в несколько смежных комнат, Хонга-Мбао несколько раз ударил тяжёлое бронзовое кольцо, давая знать о своём приходе. В это крыло дворца посторонних не пускали под страхом смерти. А в эту конкретную обитель вообще мало кто кроме Хонга-Мбао мог зайти. И даже он переступал её порог только с разрешения владельца.

Несколько секунд ничего не происходило. Затем, пара тяжёлых и массивных дверей, окованных бронзовыми полосами, без единого скрипа отворилась, и Король на Реке зашёл внутрь, оставив безмолвную стражу и свиту снаружи. Комната за дверями была обставлена откровенно скромно, особенно на фоне остальной дворцовой роскоши. Никакой позолоты, рельефов или лепнины на стенах, пол укрыт простыми коврами, мебель была простой, но добротной. Больше всего комната напоминала лавку и одновременно мастерскую ремесленника средней руки. По стенам были развешаны многочисленные полки, на которых стояли всевозможные заготовки, они же лежали в ящиках и сундучках на полу. Заготовки кукол. Готовых изделий здесь тоже хватало, причём они были весьма разнообразны. Была тут и пара ростовых кукол, выполненных столь искусно, что можно было принять их за живого человека. Были откровенно простые куколки, с которыми играются бедняцкие дети, мастеря их из тряпок, палок и соломы. Только вот с этими куколками лучше было не играть.

Дойдя до середины помещения, Хонга-Мбао остановился. Руки невольно потянулись к скрытым под богатой одеждой защитным амулетам и оберегам, но он подавил в себе это желание, оставаясь внешне спокойным. Через несколько секунд, из-за занавески, за которой скрывался проход в следующее помещение, вышла высокая женщина. Такая же чернокожая, как и Король на Реке, но из племён Уус-Уалов, а не Хотта. Женщины последних отличались куда более пышными формами, особенно бёдер и ягодиц, и более сочными губами. Уус-Уальцы же отличались более тонкими чертами лица, заметно более стройным телосложением и не столь пышными формами. А также, по большей части, прямыми, а не сильно вьющимися волосами. И считались куда более дикими, чем те же Хотта, продолжая жить отдельными племенами, часто враждующими. Для них создать племенной союз было огромным достижением. Эту, пусть и весьма симпатичную, но дикарку, отловили людоловы во время набега враждебного племени, а после продали на рабском рынке Нгабо-Кхеле. Сшитый из хорошей ткани традиционный наряд народ Хотта, к которому принадлежали большинство коренных обитателей города, подходил ей заметно лучше привычных дикарских тряпок, подчёркивая красоту фигуры. Хотя и без него она смотрелась бы очень неплохо, хватило бы одного рабского ошейника.

Последний, правда, был хозяину дикарки совершенно не нужен. У него были свои способы держать рабов в повиновении. С лишённым эмоций лицом, женщина отодвинула занавеску в сторону, и пригласила Короля на Реке пройти внутрь следующей комнаты. Там, на многочисленных подушках, скрестив ноги, сидел уже далеко не молодой мужчина. В отличии от огромного, буквально пышущего здоровьем и силой Хонга-Мбао, он был худым, даже можно сказать, высохшим. Одет он был в простую одежду из дешёвой ткани, что на фоне роскошных зелёных одеяний Короля на Реке, расшитых золотом, смотрелась жутко убого. Заплетённые в многочисленные дреды волосы изрядно тронуты сединой. Лицо избороздили глубокие и многочисленные морщины.

При виде вошедшего гостя, старик остался сидеть на своих подушках, лишь кивнув головой в знак приветствия, и указав на подушки напротив. И Король на Реке уселся, никак вообще не обратив внимания на столь непочтительное поведение. Когда он устроился поудобнее, пожилой человек протянул ему результат своих долгих трудов:

– Всё готово.

Широко улыбнувшись, Хонга-Мбао бережно принял из рук старика небольшую деревянную куколку, с подвижными руками и ногами, а также непропорционально большой головой. Если тело её было сделано пусть и очень умело, но было довольно схематично, то вот голова была невероятно детализирована. Мастер не поленился, умело передав все черты лица, так что человека легко можно было опознать. Единственной заметной деталью на теле куколки была красная точка на месте сердца. Наконец-то.

Не сказав ни слова, Король на Реке протянул вторую руку, и старик также молча вложил в неё длинную и тяжёлую иглу. Одним движением, Хонга-Мбао вогнал её точно в красную точку. И длинная игла вошла в небольшое тело деревянной куколки, словно она была тряпичной. Вошла почти полностью, хотя должна была бы почти сразу выйти наружу через спину. Подождав секунду, Король на Реке вынул оказавшуюся окровавленной иглу и передал её вместе с куколкой обратно старику. При этом можно было заметить, что деревянное лицо куколки исказили боль и ужас от осознания внезапно пришедшей смерти. Далеко на севере, в заводи одного из притоков Гнмалы, дерзкий и удачливый лидер очередной шайки речных пиратов, досаждавшей почтенным купцам и мешавший речной торговле, упал на палубу своего корабля, на глазах у изумлённой команды. Не спасли ни купленные задорого защитные амулеты, ни намоленный небольшой алтарь на корабле.

– Благодарю вас, почтенный Нгоро.

Старик, бережно убрав куколку куда-то в глубину окружавших его подушек, едва заметно улыбнулся в ответ:

– Это было не трудно, почтенный Хонга.

Мало кто мог обратиться к Короля на Реке просто по имени, но этому старику позволялось и не такое.

– Всё что вы просили, уже готово. Если вам нужно будет что-нибудь ещё, сразу дайте мне знать в любое время. Для вас оно у меня всегда есть.

– Благодарю вас, почтенный Хонга. Ваша другая просьба почти готова, я жду от вас только последней детали.

– Разумеется. Как только мне удастся её получить, я сразу же вам её передам.

– Буду ждать с нетерпением.

Вежливо распрощавшись со стариком, Король на Реке неспеша покинул его обитель. И лишь когда двери за его спиной закрылись, он позволил себе едва заметно выдохнуть. Когда ещё дед Хонга-Мбао был молод, Кукольник уже жил во дворце. И уже тогда был старым и сухим. С тех пор, по словам покойного отца Короля на Реке, он вообще не изменился. Сколько ему на самом деле лет, точно никто не знал, а спросить никто не решался. Потому что старик не любил расспросов о себе и своём прошлом. А злить его было чревато. Хонга-Мбао за свою жизнь не раз успел убедиться, сколь эффективны его изделия. Изготовленная им кукла могла дать практически полную власть над жертвой, от которой было невероятно сложно защититься. А если в куколку было вложено действительно много сил, потрачены редкие и мощные материалы, а главное, старику удавалось заполучить настоящую часть тела жертвы, желательно кровь, но можно и волосы, то защититься было вообще невозможно.

Втыкаемые иголки могли не только банально убить. Они могли лишить разума, подчинить волю, проклясть, подселить злого духа, да вообще практически всё, что пожелаешь. Могли превратить самую строптивую и непокорную рабыню в кроткую и полную страсти наложницу, изнывающую от вожделения. Могла такая куколка и сыграть роль громоотвода, приняв на себя самый точно нацеленный, идеально выверенный удар. Хонга-Мбао подозревал, что даже если кто-то сумеет пронзить клинком сердце старика, или даже отсечь ему голову, то того это не убьёт, так как удар примет на себя его собственная куколка. И наверняка она у него не одна.

Кто-то мог бы сказать, что держать под боком такого умельца – смертельный риск. И Хонга-Мбао бы с ним согласился. Но всё на свете имеет цену. И, как успел убедиться Король на Реке, старик тоже платил за свою силу немалую цену, будучи очень сильно привязанным к своей обители-мастерской, куда он вложил очень, очень много сил. И которую никогда не покидал на памяти никого из обитателей дворца. А это значит, что ему нужны были те, кто будет ему приносить материалы для его работы. А запросы у Кукольника были весьма солидные, и даже богатейший Король на Реке не всегда мог их удовлетворить. По крайней мере сразу. Поэтому обоим сторонам были выгодны деловые взаимоотношения, которые гарантировал, наверное, самый тщательно оберегаемый в семье Хонга-Мбао магический контракт-договор.

В этот раз, правда, услуги Кукольника обошлись относительно дёшево. Всё-таки мелкий выскочка, возомнивший о себе непомерно многое, это близко не противник для Кукольника. Даже столь же много возомнившая о себе одарённая белокожая шлюшка, прислуживавшая посланнику одного из торговых Домов Конфедерерации, не была для него серьёзным противником. Но наглая сука оказалась неожиданно осторожной, и подобраться к её белокожему телу, чтобы заполучить частицу, было непросто. Невероятно привлекательная зараза сама хорошо понимала проклятьях и знала в них толк, а от того хорошо знала, как тщательно нужно уничтожать малейшие магически активные частицы своего тела. Ничего, он до неё доберётся, дайте срок. И не успокоится, пока она не родит ему по крайней мере трёх дочерей. А ведь ей по-хорошему предлагали…

Размышления возвращающегося в свои покои в окружении свиты Короля на Реке прервал подбежавший слуга-посыльный одного из его советников. Такого не посылали по пустякам, значит что-то срочное. Отбив Хонга-Мбао полагающиеся поклоны, он произнёс:

– Почтенный владыка Хонга-Мбао, советник Оонг просит вам сообщить, что только что получил весть из самого Леса. Эльфы просят с вами срочного разговора.

На лице Короля на Реке мелькнуло удивление. К эльфам он питал самые тёплые чувства. Вернее, к их вечно молодым девам. А вот сами перворождённые его симпатий не разделяли, и общаться с ними ему доводилось очень редко. Интересно…

***

Четыре дня, каждый месяц, с восхода и до заката солнца, в столичном дворце правителя восточных земель, начинавшихся от Восходных берегов и тянувшихся до границ со степями, открывались двери зала Приёма Просителей. В эти дни, любой желающий, мог обратиться к могущественному владыке со своей просьбой, рассказать о своей беде или чаяниях. Это не означало, что проблема просителя тут же будет решена. Но вот то, что она будет услышана самим владыкой – за этим следили строго. И в первую очередь сам правитель.

Правда, сначала нужно было всё-таки на этот приём попасть. В теории, туда действительно могли пустить любого просителя. Но на деле же попасть на приём было совсем непросто. Банально потому, что желающих было много, а времени лишь от восхода до заката, четыре дня в месяц. Поэтому несколько десятков служащих работали над тем, чтобы отсеивать большинство просителей, перенаправляя их с их вопросами к управленцам более низкого ранга. Ведь в конце концов, не должен же владыка огромной страны лично решать вопрос того, что в селении Син-Ляо не могут третий год починить мост через реку? Но чтобы эти служащие не превратились в препону, полностью отсекающую путь простых людей к правителю, к ним были постоянно приставлены жрецы и паладины Хранителя Клятв, выступавших в том числе и в роли третейских судей. Они же участвовали в проверках обращений, дабы убедиться, что те не беспочвенные.

В назначенный час, когда первые лучи солнца показались из-за горизонта, двери ведущие в зал Приёма Просителей распахнулись, и внутрь вошли трое первых посетителей. Первым, чуть впереди, шёл раскосый мужчина в возрасте, с обритой налысо головой, в строгих светло-серых монашеских одеждах, со стальной цепью на шее, одно из звеньев которой сжимал стальной кулак. Справа чуть позади него шёл такой же раскосый человек, в простой, но старательно вычищенной одежде, с загорелыми до черна лицом и руки. Слева же шёл офицер столичной гвардии, в безупречно начищенных доспехах, но без оружия.

Вся троица прошла длинный зал и остановилась у противоположной от входа стороны, где начинались широкие и круто поднимающиеся вверх ступени. По краям от них, за небольшими столиками, сидел десяток писцов, со всеми необходимыми принадлежностями. На каждой же из ступеней стояло несколько чиновников, строго в соответствии с значимостью занимаемой должности. И так вплоть до предпоследней ступени, на которой не стоял никто. Заканчивался же подъём площадкой, где на огромном богато украшенном золотом троне восседал мужчина средних лет. Его одежды были сшиты из красного шёлка, и обильно украшены золотом. Длинные тёмные волосы были собраны в мощный конский хвост и тщательно расчёсаны. На жёстком и волевом лице привыкшего повелевать человека невозможно было прочесть ни одной эмоции. Тёмные раскосые глаза неотрывно следили за приближающимися посетителями. Когда они достигли черты у подножия трона, где начинались ступени, и разом преклонили колени и склонили головы, мужчина сделал едва заметный жест рукой.

Стоящий на третьей ступени сверху чиновник высшего ранга, в ярко-жёлтых шёлковых одеждах с вкраплениями красного, громким и чётким голосом произнёс:

– Встаньте, просители. Вам дозволено говорить.

Посетители поднялись на ноги, после чего служитель Хранителя Клятв, глядя снизу вверх на сидящего на троне человека произнёс:

– Мной была проведена тщательная проверка обращения старосты селения Ун-Ляо, почтенного Юн-Хина, – загорелый до черна мужчина тут же вновь поклонился, – по поводу происшествия в городе Ю-Ляо. Почтенный Ушу, – офицер гвардии выполнил поклон, – был свидетелем моей работы. Моё расследование установило, что наместник Лио-Сянь неоднократно нарушал выданный ему мандат, к свой личной выгоде. С жителей подвластных ему селений, включая Ун-Ляо, собиралось значительно больше налогов, чем предписывал мандат. Для этого он и его подчинённые пользовались многочисленными поборами, применяя их по самым разным, даже откровенно надуманным причинам. Также, наместник Лио-Сянь два года назад, несмотря на неурожай, собрал полный налог. Но в столицу им был отправлен уменьшенный налог, как того предписывает мандат, в случай неурожая. Разница была им присвоена. Помимо этого, мной и моим почтенными спутниками были установлены и другие нарушения в доверенной ему провинции, о которых он, как наместник, не мог не знать. Самые частые из них взяточничество и казнокрадство. Здесь полные списки того, что нам удалось установить, заверенные на алтаре моего господина.

Закончив свою речь, служитель Дамокара передал опечатанный свиток стоящему на самой первой ступени придворному, в одеждах чиновника среднего ранга. Тот вскрыл печать и развернул его, так что стал отчётливо виден светящийся поверх ровных строк текста кулак, сжимающий звено цепи. Сидевший на троне человек едва заметно повернулся к одному из чиновников высшего ранга, что стоял на три ступени ниже трона. Тот едва заметно кивнул подбородком. Повернувшись к служителю Дамокара и его спутникам, мужчина несколько секунд смотрел на них, потом бросил взгляд на стену над входом в зал Приёма Просителей.

Там была ярко-красными крупными иероглифами написана одна единственная надпись: «Когда живущие во дворцах и на небе перестают отвечать на молитвы людей, на них начинают отвечать снизу». Немыслимо крамольную надпись повелел сделать основатель нынешней династии правителей восточных земель, когда была отстроена новая столица и вместе с ней новый дворец правителя. Чтобы его потомки помнили, из-за чего пришлось строить новую столицу, и что к этому привело.

Прошлой правящей династией был могущественный клан одарённых, упорно и весьма успешно пестовавших магический дар. Итогом усилий многих поколений стал приход к власти очень могущественного одарённого. В западных землях его бы назвали архимагом. За долгие годы правления, он сосредоточил в своих руках огромную власть, расширил границы своей державы и присвоил себе великое множество титулов. Владыка Восхода, Вечный Правитель, Молния Господа – полный перечень занимал не один свиток. Помимо земель, лежащих вдоль Восходных Берегов, его власть простёрлась вдоль всего южного побережья, вплоть до самой границы Леса. Охватила земли, лежащие за тёплыми южными морями. И даже сумела укрепиться на безлюдных землях, лежащих за Восходом Солнца, о которых до этого ходили лишь слухи. Дабы эффективно управлять столь обширными территориями, им была создана целая сеть порталов, связавшая многочисленные города его державы. Она позволяла за считанные мгновения пересечь буквально половину мира.

Войска под его началом успешно дали отпор Орде зеленокожих варваров и их жалким прихвостням. Дикарей не спасли от гнева Владыки Восхода ни подкупленные обитатели нематериального мира, ни выпестованные чудовища, ни помощь вечно жаждущего кровавых битв Бога. Сломив им хребет в жестокой войне, разорив множество их становищ и пару городов, он не просто надолго устранил угрозы набегов с их стороны, но сделал немыслимое – привёл степняков к покорности.

Бесчисленные корабли его флота прочесали мелким ситом все окрестные моря, выследили и уничтожили все флотилии пиратов, иные из которых гордо именовали себе правителями морей. Их базы были либо преданы огню, либо захвачены и превращены в форпосты его воли. Тем самым он обезопасил мореплавание во всех южных и восточных морях. С его волей считались правители и близких и дальних земель, присылая ко двору многочисленные подарки. Золото, серебро, драгоценные камни, заморские ткани, благородное дерево, диковинные звери – всего было не перечесть. Отдельным пунктом шли рабыни для дворца правителя. Со всех уголков мира к нему свозили самых выдающихся красавиц. Даже надменные эльфы, несмотря на свою заносчивость и спесь, регулярно присылали богатые подарки ко двору Владыки Восхода. И в некоторых сохранившихся летописях той эпохи даже мелькали намёки на то, что перворождённые тоже присылали своих дев на ложе Владыки Восхода. Пусть и тайно, но всё же присылали, переступив через свою легендарную гордость. И именно дев, а не проживших уже не одно тысячелетие бесплодных стариц с молодыми телами. Во всяком случае, факт наличия в гареме Владыки Восхода нескольких перворождённых, а также отсутствие каких-либо официальных претензий по этому поводу со стороны посланников Леса – не подлежал сомнению.

Столица огромной державы Вечного Правителя, куда столь же огромной рекой текли несметные богатства, была ей под стать. Гигантских размеров город строили лучшие мастера, строго по плану, планируя всё на годы вперёд. Если надо было, ровнялись холмы и засыпались овраги, осушались болота и поворачивались вспять реки. Все улицы и дома прокладывались чётко и ровно, образуя ремесленные, торговые, храмовые, учебные и жилые кварталы. Столицу населяли сотни тысяч жителей, в некоторых документах говорилось чуть ли не о миллионе обитателей в момент наивысшего расцвета. А в центре этого невероятного по своим размера города находился дворцовый комплекс Вечного Правителя, по сути своей, город в городе. Место, где имелось всё для его услады. Отдельный дворец только для нескольких сотен отборных наложниц и их детей. Невероятных размеров театральный комплекс. Арена для самых различных состязаний и сражений. Огромный сад с самыми редкими и красивыми растениями из дальних стран. Малейшее желание Владыки Восхода исполнялось ещё до того, как оно было озвучено.

Это был золотой век Империи Никогда не Заходящего Солнца, ибо в каждый миг, над одной из её провинций оно либо светило, либо всходило, либо угасало. Но хоть он и был долог, но оказался отнюдь не вечен. Шли годы, и правитель огромной державы всё меньше интересовался делами своих земель. Всё реже он покидал свой дворец. В какой-то момент, его вообще перестало интересовать что-либо, кроме самых изысканных развлечений и поступления в срок и в должном объёме очередных даров. Расплодившиеся бесчисленные вельможи и столь же бесчисленные чиновники по всей империи ощущали всё больше власти и всё меньше ответственности. Власть в огромной стране оказалась по факту в руках у советников правителя, чьей главной реальной обязанностью было лишь удовлетворение любых прихотей своего повелителя. Они издавали законы, назначали или сменяли наместников и главное, собирали налоги. Сыграли в этом свою роль и сотни детей Владыки Восхода от бесчисленных наложниц. Многие из них, особенно дочери, породнились со знатными аристократическими семьями, в первую очередь с наиболее влиятельными вельможами.

В Империи Никогда не Заходящего Солнца расцвела небывалая коррупция. Аппетиты имперской знати постоянно росли. И для их удовлетворения вводились всё новые и новые налоги, поборы и отработки, писались бесчисленные законы, рука об руку с которыми шли новые и новые штрафы. От соседей требовали всё больше подарков, из которых в лучшем случае треть доходила до дворца правителя. Нельзя сказать, что никто не пытался донести весть до Владыки Восхода. Но очень быстро получилось так, что двери его дворцового города открывались только перед теми, кого туда желали пустить высшие вельможи. А уж они следили, чтобы их повелитель слышал только то, что он хочет слышать, и что они ему хотят сказать. Многие из них, особенно породнившиеся с его детьми и внуками, сами возвели себе огромные дворцы, не уступающие роскошью обители Владыки Восхода, пусть и уступая ей размерами. А на свои увеселения и прихоти они тратили порой чуть ли не больше, чем их повелитель.

Всё это легло чудовищным гнётом на плечи простого народа. Содержание огромной армии, флота, гигантского бюрократического аппарата, дорог, мостов, плотин, межконтинентальных и межгородовых порталов – всё это требовало невообразимых средств. Да, в казну текла натуральная река из налогов и подарков от соседей. Но утекало в разы больше. Единичные попытки возмущения со стороны простого народа жёстко пресекались. Да и что могла противопоставить даже сотня крестьян одному полноценному Магистру Магии? Да даже тысяча мало что смогла бы сделать даже с настоящим Мастером Магии, кроме как разбежаться в ужасе.

Видя полное презрение со стороны чиновников всех уровней, простые люди пытались дозваться до покровителя Империи Никогда не Заходящего Солнца, Властелина Грома. Но небожитель и его слуги были столь же глухи к их молитвам, как и бесчисленные чиновники. Огромные храмы, выстроенные в его честь и больше напоминавшие дворцы, регулярные жертвы, в том числе и живые, более чем устраивали Властелина Грома. Его жрецы участвовали во всеобщей коррупции как бы не активнее аристократов. И в подавлении безнадёжных восстаний. В какой-то момент, после очередного акта устрашения, внезапно бунты доведённых до отчаяния крестьян и мастерового люда низшего звена резко пошли на спад, а потом и вовсе прекратились. Власть имущие удовлетворились, и продолжили чуть ли не с утроенной силой тянуть соки из подданных. Но это оказалось затишьем перед бурей.

Потому что по землям Владыки Восхода стремительно расползалась зараза. Зараза страшная, смертельно опасная, но незримая. Молитвы людей не остались без ответа. Только вот услышали их не на небесах, не во дворцах вельмож, а в Преисподней. И возник культ, во славу одной из Владычиц Ада, избравшей своим пороком Алчность. Демоны оказались невероятно коварны, осторожны и терпеливы даже по меркам обитателей Инферно. Идя, на первый взгляд, наперекор своей природе, они помогали обывателям практически не требуя платы, или требуя откровенно смехотворную. Но лишь потому, что в будущем они планировали стребовать в разы больше.

Основными их целями на первых этапах были чиновники низшего и среднего ранга. Деревенские старосты, провинциальные сборщики налогов, судьи низших ступеней. Те, с кем простые люди сталкивались постоянно, и кто больше всего отравлял им жизнь. За совершенно ничтожные по своим меркам платы, инфернальные посланцы делали просто невообразимое: боролись с собственным, РОДНЫМ пороком в душах и сердцах людей! Обрабатывая и беря под контроль низовых и часть средних исполнителей, они укрощали их Алчность, уменьшали их аппетиты. Да, наверх все поборы продолжали литься в полном размере, но даже того, что низшее и среднее звено чиновников переставало пить из людей кровь, начиная довольствоваться лишь тем, что им было положено, значительно облегчало жизнь обывателей. И привлекало в ряды культа всё новых и новых сторонников.

На втором этапе, когда культ получил надёжную опору на низовом уровне, они занялись игорными домами, которых в Империи Никогда не Заходящего Солнца хватало, особенно в больших городах. Ведь Алчность и Азарт так часто идут рука об руку. Сумев проникнуть в часть игорных домов, культисты перешли к следующему этапу. Тотальная коррупция в Империи была для демонов и их прислужников не просто на руку, она была им слаще маны небесной. Алчностью были поглощены сотни, если не тысячи людей и нелюдей. Чиновники, управленцы ремесленных, торговых и магических гильдий, младшие дети знатных семей, офицеры низших ступеней и средней руки в армии попадали в их сети один за другим. Тем, кто был достаточно силён и могущественен, давали выигрывать немалые суммы, только ради того, чтобы очаровать прОклятым золотом, чей блеск заставлял желать больше, больше и больше, пока жертва не оказывалась полностью поглощена Алчностью.

Слабым же, по классической схеме, дав один раз выиграть, разжигали азарт, а после вгоняли в долги, с которыми им было уже невозможно расплатиться. И в этот момент им делали заманчивое предложение. Так культ запустил свои щупальца в среднее звено имперской знати и чиновничества. А уже через них культ и его покровители добирались и до нижних ступеней верхушки. Провинциальные градоначальники, командиры гарнизонов, даже наместники целых провинций попадали под их влияние.

Вскоре не было, наверное, ни одного городка, где не было бы хотя бы одной ячейки культа. А некоторые деревни в полном составе попали под их влияние! Но демоны не спешили, действуя невероятно планомерно и осторожно, всеми силами скрывая проявления следов влияния Инферно среди своих марионеток. Порой даже целенаправленно давили их, в угоду скрытности. Усугубляло стремительное распространение культа и то, что находились в избытке те, кто ДОБРОВОЛЬНО начинал помогать инфернальным отродьям. Даже без договора, без контракта, зачастую хватало одного лишь ОБЕЩАНИЯ – отомстить угнетателям. Культисты очень активно работали на этом поприще, ведя свою пропаганду, а демоны очень охотно использовали таких никак не опороченных слуг.

Нельзя сказать, что всё у них шло гладко. Случались и провалы, и не одна и не две ячейки культа были даже раскрыты и уничтожены. Но всякий раз они практически тут же купировали ущерб, жертвуя малым и ловко заметая следы. В уцелевших архивах той эпохи удалось отыскать случаи, когда разоблачённые ячейки явно же демонического культа градоначальники или целые наместники провинций оставляли в покое… за взятку. За банальную взятку! Про деятельность некоторых активных культистов было известно несколько лет, но на них просто закрывали глаза за щедрую плату. И ладно бы те, кто это делал, сами бы уже были под их влиянием или полноценно опорочены. Так нет же, потом установили несколько случаев, когда никакого прямого влияния демонов не было. Лишь собственная, совсем не инфернальная жадность, глупость и похоть. Да, адские отродья платили не только золотом, но и совращёнными, или наоборот, непорочными девами. Или юношами.