Текст книги "Успокой моё сердце (СИ)"
Автор книги: АlshBetta
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 54 страниц)
Спустя какое-то время, мой похититель начинает шевелиться. Опираясь руками о стену, он пытается подняться.
– Давайте я помогу.
Мои протянутые ладони безжалостно отшвыривают обратно.
– Убери руки!
– Эдвард, – сама не замечаю, как обращаюсь к нему по имени, – я помогу. Пожалуйста.
Пронзая меня убийственным взглядом и игнорируя мои слова, он самостоятельно встает на ноги. Правда держится не слишком хорошо.
То, что происходит после его первого и единственного шага к двери – а именно грузное падение на и без того пострадавший пол – добавляет мне уверенности действовать по-своему.
– Тебе нужно в постель, – для пущего эффекта даже плюю на условности, – иначе что-нибудь повредишь.
– Убирайся! – шипит он, предпринимая попытку отпихнуть меня.
– Сначала доведу тебя до кровати, а потом уберусь, – выдавливаю вымученную улыбку, приседая около него.
– Моя спальня в другом крыле.
– Кровать есть и здесь, – когда он медленно садится, шепчу я.
В лунном свете Каллена видно во всей красе. На лбу блестят бисеринки пота, остальное лицо настолько мокрое, будто бы он только что из душа. Непривычно видеть его настолько… беспомощным.
Сцепив зубы, мужчина все же позволяет мне помочь ему, протягивая свою руку.
Без лишних слов.
Без лишних звуков.
– Утром я припомню тебе это, – угрожающе рычит мой похититель, но все же медленно, а идет к кровати.
– Утром – будет утром.
Покрывала смяты, но ни меня, ни тем более Каллена это не беспокоит. Он валится на них, словно вообще никогда не стоял на ногах.
Эдвард все ещё дышит через рот, а его майка от пота прилипла к груди. Это заставляет меня задать очередной вопрос, не опасаясь последствий.
– Принести воды? – неловко теребя в руках одеяло, предлагаю я.
– Не нужно, – Каллен делает глубокий вдох, закрывая глаза, – ложись и спи.
Ложиться? Неужели он пустил меня в свою постель?
Опускаю одеяло на простыни, не решаясь накрыть им мужчину, осторожно обхожу кровать. Занимаю свое место и покрепче вжимаюсь в подушку. Теперь она не кажется такой уж неудобной и не пахнет порошком. Запах Эдварда перебивает его. Натягиваю на тело половину одеяла, чтобы согреться – вот и пригодилось.
– Спокойной ночи, – слова вырываются против воли, сами собой.
Надеюсь услышать хоть что-то – звук, вздох, слово…
…Но ответом мне служит полная тишина.
_____________________________
Жду ваших отзывов)) На каждый обещаюсь ответить :)
========== Глава 14 – Джером ==========
Мне снится ребенок. Маленький ребенок. От силы – года три. В малыше все соответствует закону жанра – светлые кудряшки, аккуратный носик, розовые губки, очаровательные пухлые щечки с ямочками.
Но внезапно картинка меняется.
Я все там же, где и раньше, передо мной все тот же мальчик, но… он плачет. Плачет горько, до дрожи пробирая выражением своего личика. Крохотные ладошки просительно тянутся в мою сторону, прозрачные слезы стекают по коже, теряясь где-то на груди.
Малыш хочет ко мне? Нет, он ищет маму!
Беспомощно оглядываюсь, стараясь обнаружить хоть кого-то, кто может его успокоить. Но вокруг пусто. Вокруг – только темнота.
Рыдания ребенка становятся громче, причиняют почти ощутимую боль.
Понимаю, что единственная нахожусь рядом с ним, отметаю советы испуганного сознания подальше и кидаюсь к мальчику.
Хрупкое детское тельце на удивление холодное. Оно прижимается ко мне, как к последней защите.
Глажу малыша по спине, перебираю светлые волосы, шепчу, что все будет в порядке…
И вот, когда ангельское создание почти успокоилось, когда его слезы прекратили так неистово течь и рыдания стихли, все начинается заново.
Оборачиваюсь, заслышав посторонние звуки. Кто-то напугал моего мальчика!..
Этим «кто-то» оказывается человек. Мужчина, судя по одежде.
Его лицо скрывает темнота.
Незнакомец приближается. При каждом его шаге малыш плачет громче, сильнее сжимает мою шею объятьями.
– Реветь запрещено, – разносится в тишине властный, суровый голос. Мгновенно узнаю его.
Ещё одно движение в мою сторону, и тьма выпускает из-под своего контроля лицо Эдварда. Оно кажется, как никогда, жестким и хладнокровным.
– Мистер Каллен, – лепечу, низко опуская голову. Утыкаюсь лицом в плечики малыша.
– Запрещено, – повторяет мужчина и тянет ребенка за руку. Меня оглушают душераздирающие рыдания.
– Эдвард! – пробую удержать мальчика, но расстановка сил явно не сопутствует успеху. Каллен сильнее меня.
– Запрещено, – опять говорит он, перехватывая малыша крепче. Бледные ладошки тянутся ко мне, личико совсем опухло от слез. Если я что-то не сделаю сейчас, он заберет его! Заберет моего мальчика!
– Отдай его мне, – вскакиваю, впиваясь ногтями в черный пиджак своего похитителя. – Отдай мне ребенка!
– Запрещено, Белла, – дьявольски улыбаясь, констатирует факт мужчина. Его рука грубо толкает меня обратно.
Когда я ударяюсь о твердый пол, Эдвард и мальчик пропадают. Словно их никогда и не было…
Одним движением сажусь на кровати, часто дыша. Упираюсь руками в простыни, чувствуя, что задыхаюсь. Хочется разорвать грудную клетку и впустить туда больше воздуха. Но ладони неожиданно наливаются свинцом и оказываются неподъемны. Не могу пошевелить ни единой частью тела. Я будто окаменела.
В голове вспыхивают картинки из сна. Малыш, Каллен, малыш…
Не могу простить себе того, что отпустила мальчика с ним. Мой похититель убьет его. Он сделает ему больно!..
От отчаянья выдыхаю такой необходимый кислород со свистом, хрипом. Пальцы со всей силы сжимают простыни, издающие при этом ненавистный скрипящий звук.
Ошалевшим взглядом скольжу по комнате. Ищу хоть что-то, что может помочь отвлечься от будоражащего душу ужаса.
Этим отвлекающим предметом являются зеленые часы на комоде. Их четкие, ясные цифры мигают, постепенно возвращая измученное сознание в день сегодняшний.
И первое, что чувствую – солоноватый привкус во рту. Любой в состоянии понять, что это, но сегодня я пребываю в отключке, и поэтому осознаю все лишь тогда, когда пальцами касаюсь губ.
Кровь…
Носовое кровотечение.
Делаю один глубокий вдох и прикладываю покрывало к носу, опускаясь обратно на подушки. Стараюсь дышать часто и глубоко. Должно помочь.
На мое счастье, действительно помогает.
Поток красной жидкости ослабевает, окончательно прогоняя остатки кошмара из головы.
Поворачиваю голову, улавливая запах своего похитителя. Он нещадно бьет по рецепторам.
Каллен…
Не приснилось ли мне и то, что он ввалился в комнату посреди ночи? Не очередной ли это плод больного человеческого воображения?
Нет, аромат слишком реальный. Подушка ведь не гуляет по ночам из спальни в спальню, правда? А одеяло и простыни? Тоже маловероятно…
Значит, все-таки не приснилось.
Значит, он был тут.
Значит, я ещё не окончательно спятила.
Приложив покрывало к носу чистой стороной, убеждаюсь, что кровь остановилась.
Медленно поднимаюсь, снова глядя на часы. Теперь замечаю ещё и время, что они показывают.
Девять.
Надо же, какая пунктуальность у моих кошмаров! Вовремя разбудили.
Ставшие традицией полчаса в душе делают из меня человека. Покидаю ванную с чистой головой, которой предоставляется возможность поразмыслить на тему запланированных на сегодня мероприятий.
Итак, знакомство с…
Внезапно застываю как вкопанная. Необдуманные мысли ударяются о стенки сознания, взывая к нему. Им удается.
Встреча с мальчиком. Знакомство с сыном Каллена. С малышом…
Резко втягиваю воздух. Он нужен мне как никогда.
Неужели сон был обязан этому? Моему чертовому волнению перед знакомством с ребенком? Теперь Эдвард распоряжается ещё и моими снами? Моими ночами, в конце концов?..
Останавливаю клокочущую в груди ярость, обращая её в растерянность, царящую в голове. Злость мне не нужна. Она неприемлема.
*
Передо мной чашка с кофе и маленький золотистый круассан. Марлена, подметившая, что я спустилась в столовую на десять минут раньше положенного, принесла мне все это, обосновав свое поведение тем, что не позволит «ждать мистера Каллена на пустой желудок».
Эта женщина, несомненно, рушит все общепринятые устои. Она не
подходит для работы здесь. Её место в уважаемой, богатой и нормальной семье. Если моего похитителя можно причислить к двум первым категориям, то к третьей при всем желании не выйдет.
«Нормального» в этом доме слишком мало.
Кофе просто изумительный. Неужто все, что стоит больше ста долларов за килограмм, настолько вкусное?..
Запихивая в рот последний кусочек круассана, слышу шаги, приближающиеся к столовой. Отодвигаю блюдце и чашку, облизываю губы от сладкого джема, нервно складываю ладони на коленях, не имея ни малейшего представления, куда их деть.
Эдвард появляется из светлых дверей, выводящих из столовой в коридор. Похоже, с другой стороны от лестницы, если я не знаю, как пройти туда.
На мужчине очень эффектно смотрится черный костюм. Он придает ему ещё больше серьезности и суровости.
Однако стоит вспомнить его вчерашнее появление в моей комнате и суровость уже не кажется такой опасной. Ночью он был безвреден даже для меня. Ночью я могла сделать все что угодно, а он бы вряд ли сумел мне помешать.
Почему я понимаю это только сейчас?
Никакой справедливости…
Сперва кажется, что мой похититель пришел один (что оставляло надежду на то, что знакомство с мальчиком переносится на другое время), но опустив глаза ниже, на его брюки, замечаю маленькую ладошку, зажатую в его руке.
Белокурая головка контрастирует как с дверьми, так и с одеждой мужчины, что делает её заметной.
Поздно Белла, Джером здесь.
Эдвард ступает в столовую, и малыш послушно следует за ним. Они останавливаются в нескольких метрах от меня. Выжидающий взгляд мужчины напоминает о правилах.
Быстро поднимаюсь, осознавая, что сидеть нельзя. Когда стоит Каллен – стою и я.
– Изабелла, – скудная улыбка мужчины, посланная мне, кажется фальшивой. За маской хладнокровия так и кипит ярость. За что?..
– Мистер Каллен, – тихо, но учтиво здороваюсь. Не будем игнорировать условности.
Выслушав приветствие, мой похититель направляется к стульям у стола. Резко отодвигая один из них, он оказывается на зеленом сидении.
Делаю шаг назад, ожидая, что малыш, молчаливо стоящий рядом с ним, будет взят на руки, но ничего подобного не происходит.
Мы оба стоим. Стоим перед Калленом.
– Джером, – мужчина многозначительно смотрит на сына, опустившего взгляд к деревянному полу. Особой тяги к новым знакомствам за малышом не наблюдается.
Пользуясь возможностью, разглядываю ребенка. Первое, что бросается в глаза – его рост и телосложение. Он маленький. Невероятно маленький для пяти лет. Светло-синяя кофта и хлопчатые штаны только усиливают впечатление. Единственное желание, наблюдавшееся у меня и в первую нашу встречу – защитить мальчика – возвращается.
Заслышав слова отца, Джером робко поднимает голову. Огромные малахитовые глаза – точь-в-точь Каллена – предстают на мое обозрение. Если и были раньше сомнения в том, что малыш его сын, теперь от них не осталось и следа. Настолько похожими могут быть только родственники. Близкие родственники.
Длинные черные ресницы хорошо заметные на бледной коже. Они будто бы нарисованы. Таких красивых детей не бывает…
Однако за красотой кроется нечто большее.
До сих пор я не опасалась, что ребенок может меня испугаться. Более того – этого даже в мыслях не было. Но теперь понимаю, что заблуждалась. Что не знаю слишком многого.
Джером не просто напуган. Он в ужасе. В таком очевидном, что ничего иного, как обнять несчастного малыша, сделать не хочется.
– Джером, это Изабелла, – Эдвард напоминает о своем присутствии, нещадно вторгаясь в мои мысли, – Изабелла – Джером.
Такое формально представление друг другу. Будто бы мы на какой-то вечеринке в дорогом баре, а не в домашней столовой зимним утром.
Припоминая кадры из просмотренных фильмов, приседаю, стремясь оказаться с малышом на одном уровне.
– Здравствуй, Джером, – прикладываю все силы к тому, чтобы улыбка не оказалась лживой и походила на ту, обладательнице которой можно доверять. Хоть чуть-чуть.
Но ребенок расценивает все по-своему. Такие безобидные движения пробуждают в нем ужас. Мальчик отшатывается от меня, как от огня. Детское личико – и без того совсем белое – бледнеет.
Растерянно смотрю на Эдварда, но на его лице ничего не меняется. Он оборачивается, протягивая руку к сыну.
– Иди сюда.
Тот наоборот отступает дальше, качая головой.
Это переполняет чашу терпения моего похитителя. Похоже, даже детское непослушание для него противоестественно.
– Я велел подойти, Джером, – в голосе уже нет спокойствия, теперь в баритоне слышатся предостерегающие нотки.
Но и это не помогает.
С замиранием сердца слежу за тем, как мужчина поднимается, одним стремительным движением оказываясь рядом с сыном.
– Джером… – рычит он, отчего малыш сжимается, делаясь ещё меньше прежнего. У меня в горле пересыхает.
– Поздоровайся с Изабеллой. Отныне она будет заменять Элис.
Глаза мальчика распахиваются больше прежнего, но даже слова отца не заставляют его сделать что велено. Вместо этого он снова качает головой. Только вот уверенности уже больше.
Каллен сжимает губы, черты его лица заостряются, в воздухе повисает напряжение, достигшее максимального накала.
Наблюдаю за противостоянием взрослого человека и ребенка, прекрасно понимая, кто выиграет. Но при всем, что испытываю к Каллену, при всем, что готова ожидать от него, при всем, что видела раньше, происходящее все равно вводит меня в ступор.
Потеряв последние крохи терпения, мужчина хватает ребенка за руку, буквально швыряя в мою сторону. Словно плюшевую игрушку.
Джером застывает у самых носков моих туфель. Его крохотное тело подрагивает.
– Я не спрашиваю, а говорю, – мой похититель безжалостен, – поздоровайся с Изабеллой. Немедленно.
С горечью, неподвластной даже самоконтролю, доведенному за столько лет до совершенства, смотрю, как белокурое создание прожигает меня своим взглядом. Слезы закипают в его глазах, нижняя губа подрагивает.
От жалости сердце сжимается. Как Эдвард может позволять такому случаться?.. С собственным ребенком?..
«Если я узнаю, что ты доведешь его до слез, тебе не поздоровится!» – это правило распространяется только на меня? Только мне запрещено это делать? А как же он сам?..
– Джером, – шепчу, не зная, что можно сказать в такой ситуации.
Мальчик не отвечает. Всхлипнув, он разворачивается и стремительно покидает столовую. От неожиданности даже не порываюсь его остановить.
А Эдвард, судя по всему, знал, что так будет, раз не двигается с места. Он замирает на своем стуле как каменное изваяние.
Мы оба почти одновременно замечаем в дверях с иероглифами домоправительницу. Женщина, прикусив губы, смотрит в сторону, куда направился ребенок.
– Марлена!
Заслышав голос своего работодателя, та делает шаг вперед.
– Все готово к завтраку, мистер Каллен, – на миг она запинается и в нерешительности добавляет, – могу я привести Джерома?
– В этом нет необходимости… – отмахивается мужчина. Его глаза скользят по поверхности стола, пока не замирают на мне. Сталь в них приводит в замешательство. Зато, хотя бы ярость испарилась…
– …Изабелла приведет его.
Обескураженная этими словами, даже не замечаю того, как хмурюсь. Эмоции выходят из-под контроля все чаще. Если так пойдет и дальше, мне может не поздоровиться…
– Вы уверены, мистер Каллен? – невероятно глупый вопрос. Когда этот человек был не уверен в чем-то?
Мужчина кивает.
– Двадцать минут, Изабелла.
Его глаза сверкают насмешкой и угрозой. Догадываюсь, что если к этому сроку не приведу ребенка, будет очень плохо…
– Время пошло, – закидывая ногу на ногу, докладывает Каллен. – Твое время, Белла.
Догадки подтвердились.
========== Глава 15 – Smeraldo ==========
…Когда мне было семь, я наотрез отказывалась готовить домашнюю работу. Тогда мама постоянно повторяла мне, что в жизни часто приходится делать то, что не хочешь. И даже больше – ненавидишь.
Спустя восемнадцать лет я, наконец, осознала всю полноту этого высказывания. Весь его смысл.
Я не хотела в бордель – но попала. Я не хотела к Джеймсу – но я с ним. Я не хотела и Каллена, который тайфуном в своем лице разметал всю мою устоявшуюся жизнь.
Теперь я снова делаю то, что не хочу. Стою у каштановой двери, смотрю на деревянную ровную поверхность и ищу в себе силы, войти. Эдвард ясно дал понять, что если не уложусь в нужное время, вылечу отсюда к чертовой матери. Или получу наказание, чего бы тоже совсем не хотелось.
Даю себе три секунды на то, чтобы выкинуть из головы все лишнее и сконцентрироваться на первостепенной задаче.
Стучу.
Не знаю, зачем стучусь к ребенку, но почему-то делаю именно так. Укоренившиеся привычки не дают покоя.
В ответ не отзываются. И уж тем более не открывают.
Я ожидала подобного.
Сделав напоследок глубокий вдох, сама надавливаю на ручку, переступая порог.
Первое, что бросается в глаза за пределами коридора – белый цвет. Его так много, что хочется выйти обратно.
Белые стены, белый пол, белая мебель… рябит в глазах от такой белизны. Похоже на благоустроенный мавзолей, а не на детскую. Может, я ошиблась дверью?..
Эта версия кажется самой правильной. Успокоив себя её содержанием, готовлюсь уйти, как взгляд цепляет знакомую синюю кофту. Она одна цветным пятном выделяется среди этого безумия.
Значит, не ошиблась.
Ну и детская, мистер Каллен…
Малыш, похоже, прячется от меня. Он сидит на одном из высоких кресел так тихо и неподвижно, что напоминает собой статую.
Не хочу его тревожить, но выбора мне, как всегда, не оставили.
– Привет, Джером, – стараюсь сделать голос мягким и располагающим.
Кофта дергается и начинает шевелиться. Один поворот в мою сторону и один разворот обратно. Мне здесь не рады.
– Марлена приготовила завтрак. Ты голодный?
Не знаю, принято ли так говорить с детьми. Я уже вообще ничего не знаю.
Мальчик отрицательно качает головой.
Он в принципе не желает со мной разговаривать?..
– Ты не повернешься ко мне? – спрашиваю спокойно, но внутри все колотится от волнения. Часы тикают, время капает…
Какого черта мне нужно, чтобы он повернулся? Я собираюсь его гипнотизировать?
Очередное качание головой приводит в чувства. Может, мне тоже неплохо бы уже заткнуться?..
Переступаю с ноги на ногу, нерешительно стоя у порога. Ещё минута молчания заставляет начать действовать. В конце концов, я не самоубийца.
Десять шагов, что отделяют меня от кресла ребенка, преодолеваю за семь. В его положении ничего не меняется – он даже не оборачивается на меня. Только вот детские плечи начинают подрагивать, а дыхание учащается.
Плохой признак, Белла.
Останавливаюсь, не совершая больше никаких движений.
– Джером, – зову его, тщетно стараясь заставить послушать себя. – Папа просил тебя спуститься и поесть.
Маленькое существо мгновенно оборачивается. Резко, быстро, внезапно. Огромные малахитовые глаза с ещё не высохшими слезами, округляются до неестественных размеров.
Поражаюсь такой реакции. Слово «папа» действует таким образом? Если да, то стоит запомнить.
– Мы ведь не хотим расстраивать папу? – прикусываю губу, называя Каллена подобным образом. Какой из него «папа»?.. Это парадокс.
Но малышу, видно, нравится. Мальчик снова качает головой, но теперь уже послушно поднимаясь с кресла и все ещё не спуская с меня глаз. В них светится недоверие и какая-то скрытая радость. Он не боится Эдварда. По крайней мере, сейчас. Он просто рад. Чему?..
– Я могу взять тебя за руку?
Надо же, даже у Джерома я прошу позволения.
Мальчик делает шаг в сторону и на его лице явно отражается отрицание. Не хочет.
Ну ладно. Главное, мы спустимся вниз. Мое задание будет выполнено.
Малыш шагает впереди, пока я на некотором отдалении иду сзади. Мальчик не оглядывается, как делают это другие дети, он просто не замечает моего присутствия. Идет вниз, держась за перила лестницы и с повышенным вниманием всматриваясь в коридор первого этажа.
Бежевые двери впускают нас в столовую под изумленные взгляды Марлены, все ещё стоящей у другого входа, и Каллена, уже начавшего свой завтрак.
При виде моего похитителя ребенок робеет и опускает голову.
– Джером? – Эдвард не то чтобы удивлен, но какой-то отголосок этого чувства имеется.
Видя, что малыш отвечать не намерен, решаю помочь благополучному разрешению ситуации.
– Иди к папе, – легонько подталкиваю мальчика в сторону моего похитителя.
Одновременно с произнесением последнего слова, в столовой повисает тишина.
Теперь обескураженные взгляды домоправительницы и мужчины направлены только на меня. Теряюсь от такой реакции.
Однако Джерому становится проще. Он нерешительно, но все же подходит к отцу, который, опомнившись, выдвигает для него стул.
Брать детей на руки в этом доме не принято.
– Поднимайся к себе, Белла. Я зайду позже.
Приказ Каллена для меня закон. Не переча, выдавливаю улыбку и следую к дверям с иероглифами.
Похоже, дело сделано.
*
В этот раз Эдвард не заставляет долго себя ждать. Зеленые часы показывают половину двенадцатого, когда дверь гостевой открывается, и он появляется на пороге.
Встаю, едва малахитовые глаза перемещаются на меня.
Каллен быстрым шагом достигает кресла напротив кровати, опускается в него, кивает на постель мне.
– Сядь.
Теперь, когда мы на одном уровне и оба сидим, мужчина настроен на разговор. Мне так кажется.
– Джером замечательный мальчик, мистер Каллен, – стремясь разрядить обстановку, говорю я.
– Я был бы удивлен, если бы ты сказала что-нибудь другое, – усмехается мужчина.
Не думала, что мои слова будут так восприняты. Он часто меняет смотрительниц для своего сына?..
– Я правда…
– Белла, достоинства и недостатки Джерома я с тобой обсуждать не намерен, – устало обрывает меня Эдвард. В нем зарождается раздражение.
– Конечно.
– Признаться, я удивлен, что он спустился с тобой.
Непонимающе смотрю на своего похитителя. А малыш не должен был?.. Он не показался мне непослушным ребенком.
– Что ты ему сказала? – Эдвард заинтересован, его тело немного подалось вперед по направлению ко мне.
– Что вы попросили его спуститься.
– Я попросил?.. – Каллен хмурится. – И он спустился?..
Растерянно киваю, не представляя, почему мой похититель так обескуражен произошедшим. Ничего сверхъестественного вроде бы не произошло. Дети не хотят расстраивать своих родителей. Какими бы эти родители не были…
– Надо же, ты действительно мне подходишь.
Усмешка напополам с серьезностью настораживает.
– Спасибо, мистер Каллен.
Мои слова висят в воздухе три секунды. Лишь по истечению этого времени Эдвард продолжает говорить.
– Ты выучила его распорядок?
– Конечно…
Глаза мужчины дьявольски сверкают. Он видит меня насквозь.
– Во сколько ужин?
Прикусываю губу, лихорадочно придумывая наиболее подходящее время. Вспомнить строчку в бесконечном списке занятие непосильное. Тем более, когда просмотрела все это только один раз.
– Я выучу, – сдаюсь, робко поглядывая на него и надеясь, что ничего запрещенного не сказала.
– Само собой. У тебя есть три часа.
Только три?
– …Потом перескажешь мне.
Сглатываю. Хорошей памятью Белла Свон никогда не могла похвастаться. А уж после встречи с Джеймсом…
– А теперь вставай.
Поднимаюсь, хотя зачем – неизвестно.
– Забери браслет, – его взгляд упирается в изумрудные камушки, поблескивающие на прикроватной тумбе.
Едва украшение оказывается на моей ладони, Каллен подходит и самостоятельно надевает его на запястье.
– Не смей снимать, – вздергивая мою руку вверх, к самому лицу, приказывает он.
– Хорошо, – губы почти не слушаются. От взгляда моего похитителя я немею.
– Lo smeraldo La salverà (Изумруд спасет тебя), – произносит мужчина. Его итальянский выше всяких похвал.
В изумлении изгибаю бровь.
– Da ciò che salverà? (От чего спасет?) – негромко спрашиваю я.
Глаза Эдварда распахиваются. Я снова удивила его.
– Ты знаешь итальянский?
– Sì.
Смерив меня недоверчивым, оценивающим взглядом, он отпускает мою руку, поворачиваясь в двери.
– Тем лучше. Segua me, bella (Иди за мной, красавица).
Я в замешательстве. Весь путь, что следую за мужчиной, в голове калейдоскопом кружатся его слова.
«Изумруд защитит…»
От чего защитит? Или даже не так – от кого? Кого останавливают камни? Злых духов?..
Эдвард останавливается у одной из дверей. Оглядываясь вокруг, замечаю, что мы в коридоре Западного крыла второго этажа. Неужто опять к мальчику?..
– Входи, – дверь уже открыта. Её придерживает никто иной, как мой похититель. Сегодня явно мой день, раз с его гневом я ещё не сталкивалась.
Комната, предстающая перед глазами, похожа скорее на спальню из мебельного каталога, чем на настоящую. Таких даже по телевизору не показывают.
Высокий белый потолок, окруженный четырьмя бежевыми стенами. Большие стеклянные двери выводящие, вероятнее всего, на балкон. Письменный стол из темного дерева и большой ковер на полу с зигзагообразным рисунком. Кровать, приставленная к одной из стен вместе с изящной тумбочкой. Кучка подушек примостилась у широкой деревянной спинки, темные покрывала скрывают белые простыни…
Это номер люкс в дорогущем отеле, а не спальня.
– Нравится? – сквозь пелену тихого восторга, не сразу слышу слова Каллена. Неужели он решил поинтересоваться моим мнением?
– Да.
Взгляд цепляет вазочку с цветами. Живыми цветами. Розовыми тюльпанами.
Откуда они здесь среди зимы?
– Она твоя, – Эдвард делает шаг вперед, тем самым заставляя и меня пройти дальше.
– Моя?.. – непонимающе смотрю на своего похитителя, – моя ваза?..
– Комната, Белла, комната, – мужчина посмеивается, малахиты искрятся. Чудное зрелище. Они совсем не пугают сейчас.
– Моя комната?
Обвожу взглядом спальню и не могу этому поверить. Даже в самых смелых мечтах я не могла представить себя где-то в подобном месте.
И уж точно не думала, что в незнакомом чужом доме меня может ожидать что-то настолько красивое.
– Она рядом с детской, – Эдвард прожигает взглядом левую восточную стену, – я ведь предупреждал, что ты всегда должна быть рядом с Джеромом.
– Я помню.
Каллен поворачивается к стене за нашей спиной.
– Открой.
Сначала не понимаю, о чем идет речь, но потом, присмотревшись, замечаю маленькие выступы из общей бетонной плоскости. Здесь встроенный шкаф!
Осторожно тяну за одну из ручек.
– Сильнее.
Стена поддается, сдвигаясь вправо. Безумное количество полок и ящичков предстает перед глазами.
Эдвард самостоятельно открывает один из них.
Внутри кружевное белье с несорванными этикетками.
– Это мне? – поднимаю на него глаза. Шутки шутками, но это уже чересчур.
– Для меня явно маловато, – мужчина снова смеется. Сегодня день смеха, а я об этом не знаю? Или перед приходом ко мне Каллен успел посмотреть юмористическое шоу?..
– Одежду и обувь поищешь позже. Они здесь тоже есть.
Гипнотизирую взглядом ящички, стараясь осознать невероятное. Что такого произошло за последние два часа, что мой похититель сменил гнев на милость и решил наградить меня подобными вещами? Спальня, одежда, белье…
– Бумаги из гостевой на столе. Изучи их тщательно, Белла. Я проверю.
И это единственное поручение? Фортуна, спасибо!
– Конечно, мистер Каллен.
– Располагайся.
Мужчина покидает комнату очень быстро.
И все же я успеваю проговорить желаемое до того, как захлопывается дверь:
– Спасибо, Эдвард.
Мой похититель не оборачивается, но глупая уверенность, что он все слышал, крепко засела в сознании.
Может, все не так уж плохо?..
========== Глава 16 – Perdonare ==========
Мелко сыпет снежок, красивые шестиугольные снежинки падают на мостовую, заставляя дрожать от одного их вида.
Холодно. До ужаса холодно.
Улица пуста. В этом квартале даже машины не ездят, не говоря уже о пешеходах. Грязные склады давно закрыты, неподалеку ярко горит тюремный фонарь, освещающий территорию. Я по другую сторону забора и в какой-то степени этому рада, но сейчас хочется оказаться в светлой, теплой камере, пусть с убийцами и маньяками, пусть с головорезами и мафиози, но все же там, где люди. Не здесь. Не в этой пустоте и ночной темноте.
Яростный порыв ветра сдувает выпавший снег. Дрожь пробирает все тело. Лихорадочно кутаюсь в прохудившуюся куртку, отстукивая зубами всевозможные марши. Эта пытка никогда не закончится. Такое ощущение, что я провела и проведу здесь если не всю жизнь, то точно большую её половину. До смерти от голода или холода. Смотря, что добьет раньше.
Беспомощно оглядываюсь, смутно надеясь хоть на что-нибудь, способное помочь. Не знаю, открытый подвал что ли? Место где можно спрятаться от непогоды и переждать ночь? Где можно заснуть и не тревожиться, что не проснешься?..
Умирать не хочется. Несмотря на все – не хочется.
Возвращаюсь мыслями к последней ночи в борделе, рассчитывая, что неприязнь и ужас, испытанные тогда, отвлекут от ледяной пытки.
Помогает. Один вид грязного Рауля, накрывающего меня своим телом в постели, и становится легче…
Маленькие, широко расставленные глаза Хью, раздевающие меня взглядом за миллисекунду до подключения к делу грубых шахтерских рук…
А уж рыжая старуха Виктория, предложившая сменить ориентацию или, на крайний случай, переспать втроем…
Вдруг слышу шаги. Громкие шаги, от которых совсем рядом хрустит снег.
Сжимаюсь в комок, предчувствуя что-то очень нехорошее. Сейчас я не в состоянии защититься. Если кто-то решит сделать что-нибудь, у меня не будет иного выбора, как поддаться и перетерпеть.
Не хочу оборачиваться. Не хочу видеть своего мучителя или мучительницу, какая разница? Тихо сижу, ожидая худшего.
Чувствую на себе пристальный взгляд. Оценивающий взгляд, заинтересованный. До боли сжимаю зубы.
– Привет-привет, – мужской голос у самого уха заставляет все же посмотреть в лицо смерти. Надо же, оно довольно-таки привлекательное…
– Привет… – от холода губы ели шевелятся.
– Не самое лучшее время для прогулок, а? – мужчина пожимает плечами, оглядываясь вокруг.
– Не самое… – дрожь усиливается. Теперь не только от минусовой температуры, но и от страха. Может, если я поговорю с ним, что-то изменится? Он уйдет?..
«Надейся-надейся».
– И что такая хорошая девочка делает на улице в такое позднее время? – незнакомец приближается. Он сидит передо мной на корточках, внимательно всматриваясь в лицо.
– Когда девочки ждут спасения, они отвечают на вопросы спасителей, – мужчина усмехается, видя, что я молчу.
Его пальцы касаются моей щеки, нежно скользя по ней вниз, к шее.
– Я сбежала, – выпаливаю, ощущая, как сбивается дыхание. Ладонь незнакомца уже внутри моей куртки. Она горячая. Горячая, почти обжигающая, но такая необходимая, такая желанная.
Всем телом поддаюсь вперед, надеясь, что он не уберет руку.
– Наша девочка замерзла, – жалостливо говорит он, – ей хочется согреться.
– Да!.. – бормочу, зажмуриваясь и прикусывая губу. Я хочу согреться. Только согреться. Только…
