Текст книги "Успокой моё сердце (СИ)"
Автор книги: АlshBetta
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 54 страниц)
«Мистер Каллен будет очень недоволен, если узнает, что вы спали у ребенка».
Черт. Точно.
– Джером был напуган, – неловко теребя прядку волос, отвечаю я. – Ему приснился плохой сон, и он пришел ко мне…
– Я знаю, к кому и когда он пришел, Белла, – рычит мужчина. – И повторяю: сегодняшняя ночь – исключение. Спать с ним в одной кровати тебе запрещено.
Последнее слово выделяется по буквам. Ничем хорошим это не пахнет.
– Конечно, – вздыхаю, опуская голову. Так мы обойдемся меньшей кровью.
– Теперь о другом, – Каллен отходит от стола, садясь в одно из кресел, расположившееся максимально близко к нему, – через два часа я покидаю особняк. Вернусь через неделю. Сделай все, чтобы это не произошло раньше.
Вот это уже полезная информация. Неужели мужчина решил предупредить меня? С какой целью? В прошлый раз ему это не понадобилось.
– Во время моего отсутствия ты должна исполнять свои обязанности с максимальной четкостью. Я оставил тебя здесь и не желаю пожалеть о своем выборе.
– Вы не пожалеете, – говорю с максимальной серьезностью. Дело уже не только в Джеймсе. Не только в холодной улице и страшной мучительной смерти…
Дело в Джероме. Я ни под каким предлогом, ни на секунду не хочу покидать его. Не хочу лишиться возможности находиться рядом с существом, по-настоящему во мне нуждающемся.
– Spero (надеюсь), – обращая взгляд к словам на темной стене, отзывается мой похититель. Его ладонь подпирает подбородок, представляя на обозрение точеный профиль. Побледневшая кожа и слегка впавшие щеки при таком угле тоже хорошо просматриваются.
Это наталкивает на другие мысли. Тоже связанные с поздним временем суток.
– Вам не говорили, что наркотики убивают? – припоминая его сегодняшний ответ на мой вопрос о том, что внутри шприца, интересуюсь я.
Каллен горько усмехается:
– Наркотики – самая малая губительная сила, изобретенная человеком. И это не совсем та наркота, о которой ты думаешь.
Малахиты возвращаются ко мне. Едва заметное сожаление проскальзывает в них.
Не та, о которой думаю? А какая же?..
– Сегодня ночью… – шепчу я.
– Сегодня ночью ничего особенного не случилось, – прерывает мужчина, рассуждая на удивление спокойным, почти безразличным голосом.
– Вы каждый день это принимаете? – хмурюсь, не в силах подобрать причину зарождающемуся внутри непониманию.
Эдвард медленно качает головой. Его губы подрагивают. Если он что-то и говорит, то я не слышу.
Смотрю на этого человека и не могу понять, какой он. Не могу дать точную характеристику. Сумасшедший или нет, умный или нет, жестокий или…
Стоящая перед глазами картинка, где он нежно обнимает сына, рушит все прежние убеждения. Не жестокий. Нет. Ничто уже не кажется настолько весомым подтверждением, как этот поступок.
Взгляд Эдварда опущен на собственные руки, сложенные на коленях. Он кажется мне потерянным, хотя наверняка это называется задумчивостью…
– Ирина, – произносит Каллен, привлекая мое внимание.
Ирина – это имя? Такого слова ни в английском, ни в итальянском вроде бы нет…
Да, имя. Женское имя.
– Ирина? – осторожно переспрашиваю я.
– Ирина, – Эдвард прикрывает глаза, делая глубокий вдох. – Её звали Ирина.
Мой похититель будто в трансе. Притом в довольно глубоком.
Он даже не оборачивается, когда я покидаю свое место, приближаясь к нему. Не двигается даже тогда, когда приседаю около кожаного подлокотникаего кресла.
Такое поведение для меня ново, но ничего поделать не могу. В последнее время над своими желаниями Белла не властна.
– Кого звали? – тихо спрашиваю, внимательно всматриваясь в его лицо.
Только теперь, кажется, догадавшись что я уже не там, где была раньше, малахиты оставляют в покое пол.
От непроглядной усталости, скопившейся в них и обращенной на меня, не знаю куда деваться. Новое, ни с чем несравнимое чувство затапливает с головой. Впервые хочу докопаться до сущности кого-то, кроме своей собственной.
Сейчас взгляд Эдварда напоминает вчерашнего Джерома. Маленького, беззащитного, одинокого. В них тоже желание, что и у малыша – получить свою порцию сострадания. Ощутить хоть чуть-чуть сочувствия и участия.
Даже не знаю, что и думать. Видеть такое во взрослом, временами даже чересчур, человеке – мягко говоря, необычно.
– Мать Джерома, – Каллен отворачивается, прежде чем я успеваю хоть что-то сделать.
– Она умерла, – прикусываю губу, припоминая слова Марлены. – Так ведь?
– Умерла?! – Эдвард громко, почти истерически смеется, но ко мне все ещё не поворачивается. Его взгляд прикован к стене. Стене с непонятными французскими словами.
– Если бы… – спустя пару секунд отвечает он, – если бы умерла, было намного проще.
В эту же минуту черты его лица заостряются. Смешливость пропадает. Истерика останавливается.
– Эдвард… – бормочу, решительно не понимая ни единого слова, сказанного сейчас. «Если бы умерла»? Разве она уже не в сырой земле? Разве есть какие-то шансы на её возвращение?
А как же слова домоправительницы?
– Хватит. Вставай, – мужчина поднимается с кресла, двигаясь к двустворчатым дверям, – у нас мало времени.
Делаю что велено, хотя особой тяги к чему-либо уже не испытываю. Мне нужен ответ!
– Быстрее, – Эдвард такой же, как и всегда. Вернулось все, включая приказной тон и грозный взгляд.
– Раз уж ты здесь на длительное время, будет справедливо показать тебе дом, – выпуская меня из комнаты, сообщает Каллен.
– Конечно.
– Не вижу радости, – Эдвард скрещивает руки на груди, становясь прямо передо мной. Его парфюм заполняет легкие. Странно, но сейчас противным он вовсе не кажется… – Тебе совсем неинтересно?
– Интересно, – поспешно отметаю его сомнения, стараясь выкинуть случившееся из головы. Ничего не было. Тебе показалось, Белла.
Если бы…
Мужчина смеряет меня недоверчивым взглядом, но потом, видимо заметив что-то ещё, поспешно отворачивается, приступая к делу.
– Начнем с библиотеки.
Мое настроение дергается в направлении верхней планки, отвлекая от неразгаданной тайны. Книги!
– Здесь есть библиотека?
Эдвард кивает, не удосуживаясь обернуться.
– Иди за мной.
Библиотека – несомненный плюс. Чтение помогает забыться, окунуться в мир чужой фантазии и испытать то, что в реальной жизни может никогда и не случиться.
Мне это подходит.
– Вы любите читать? – смотрю на Эдварда, когда спрашиваю это.
– Тебя это волнует?
– Мне интересно, – пожимаю плечами, тушуясь от такой резкой перемены в Каллене, – вот и все.
Эдвард молчит. Я уже думаю, что он не ответит, как у самой двери, видимо, ведущей в нужную комнату, все же кое-что слышу:
– Люблю.
Прямоугольное помещение с сиреневыми стенами и мягким зеленоватым ковролином полностью – вдоль и поперек – уставлено книжными шкафами. Они настолько высокие, что даже Эдвард без лестницы (при его-то росте) не сможет достать необходимое издание с самой верхней полки.
– Здесь есть книги на любую тематику, – Каллен говорит с легким оттенком гордости. По нему видно, что находиться здесь приятно даже для этого человека, – тебе достаточно выбрать правильный шкаф.
Окидываю взглядом на деревянную мечту детства и улыбаюсь. Не могу сдержаться.
– Книгоманка? – Эдвард удивленно изгибает бровь, замечая мое восхищение.
– Да, можно и так сказать, – робко пожимаю плечами.
– Можешь читать что угодно.
– Спасибо.
Мужчина дает мне минуту, чтобы рассмотреть все как следует. По истечению этого времени выводит наружу.
– Продолжим осмотр, – произносит он, двигаясь по коридору вперед.
Вперед и только вперед – таков и сам Эдвард Каллен…
Спустя неимоверное количество поворотов, заворотов и одинаковых на первый взгляд дверей, за которыми кроются самые разные комнаты, окончательно устав от беспрерывной экскурсии, прислоняюсь спиной к очередной стенке.
Пол несколько секунд прыгает перед глазами как детский мячик.
– Это твой предел? – Эдвард заинтересовано рассматривает меня, настойчиво пытая взглядом. – Осмотр закончен?
– У вас очень большой дом…
– И ты говоришь мне это после вилл Маркуса?
– Она меньше, – хмурюсь, припоминая Черного Ворона. Кого-кого, а его в моей жизни уже точно не будет. Хотя Каллен не устает о нем напоминать…
– Ты была только на одной?
– Да.
В глазах мужчины заинтересованность, но не такая, чтобы о чем-то меня расспрашивать.
– Ты права, она меньше.
Каллен отходит к противоположной стене коридора. Его лицо суровеет, пробивается серьезность.
– До моего возвращения я запрещаю Джерому покидать детскую. Надеюсь теперь это ясно?
– Да, – вспоминаю сосну и схожусь с Калленом во мнении. Впервые. Временное заточение не навредит малышу. Оно пойдет ему на пользу. Страх уляжется, воспоминания утратят свою значимость…
– Хорошо, – Эдвард задумчиво всматривается в ровную бетонную поверхность. Он будто бы решает что-то. Взвешивает все «за» и «против»…
– И ещё, – наконец говорит он, останавливая взгляд на мне. – Максимальное количество времени ты должна проводить с ребенком. Если что-то случится, в твоих силах защитить его. Эммет всегда на посту.
Хмурюсь, но больше никаких эмоций не показываю.
Марлена говорила, что Каллен не стерпит, если я буду спать с Джеромом. Он и сам так сказал.
А сейчас этот человек заявляет, что я должна быть с мальчиком всегда…он думает, я, как терминатор, могу и вовсе не смыкать глаз?..
– Максимальное время это и…ночью? – нерешительно интересуюсь я.
– Нет, – Эдвард четко проговаривает такое простое слово. Испепеляющее выражение его глаз подкрепляет впечатление. – Ночью. Ты. Спишь. В своей. Спальне.
Почему это так принципиально? Я не понимаю вас, мистер Каллен.
– Ясно.
– Повтори! – рявкает мой похититель.
– Ночью я сплю в своей спальне, – спокойствию в моем голосе можно позавидовать. – Не волнуйтесь.
– Конечно, – мужчина повторяет мое запатентованное слово, фальшиво улыбаясь. – А теперь возвращайся к себе.
Прикусываю губу, оглядываясь вокруг. Возвращаться…куда? В этом доме слишком легко заблудиться.
– Вы… – мнусь несколько бесконечно долгих секунд. Эдвард терпеливо ждет, изогнув бровь. – Вы не поможете мне?
Эти слова вызывают его искреннюю усмешку.
– Налево в конце коридора и к лестнице. Оттуда, надеюсь, дорогу помнишь?
– Да.
Поворачиваюсь в нужном направлении. Перед первым шагом оборачиваюсь назад к Каллену.
– До встречи, Белла, – сухо замечает он. Но восковая маска лица не в силах скрыть полыхающих малахитов.
– До встречи, Эдвард, – не дрогнув, произношу его имя. Наверняка мои глаза горят тем же пламенем. Почти физически это ощущаю…
__________________
С нетерпением жду ваших комментариев относительно прочитанного :)
Комментарий к Глава 21 – Бильярдная
– Слова на стене написаны на французском.
========== Глава 22 – Неверное впечатление ==========
Этой ночью я никак не могу уснуть. Ворочаюсь с боку на бок, не в силах подобрать удобную позу для сна. Откидываю одеяло, потому что жарко, но уже через три секунды притягиваю обратно – холодно.
В голове витает сказанное Эдвардом.
Ирина.
Женщина, которая родила ему сына.
Женщина, которая, если верить Марлене, какое-то время была его женой.
Почему он говорит о ней в подобном тоне? Что она сделала?
И самый главный вопрос: что значит «если бы умерла»?..
Вздыхаю, снова меняя положение тела. Сна по-прежнему нет…
Помимо всего прочего, очень хочется есть. Сегодня за ужином такого желания не наблюдалось. Все, что во мне имеется – пара ложек плова, и те для того, чтобы не обидеть Марлену, с материнской улыбкой наблюдающую за выражением моего лица и текущей наполненностью тарелки.
Желудок сжимается в спазме, отметая последние крохи уходящего сна.
Теперь уснуть точно не получиться.
Сажусь на постели, отшвыривая надоевшее одеяло. Не могу его видеть.
Замираю посреди комнаты, не зная, что делать дальше. Искать еду здесь бессмысленно. Это не бордель, и никто пищи по полкам не сует – все место занято шприцами.
Подхожу к окну. Изморозь на стекле заставляет отшатнуться. Улица – не вариант. Да и вряд ли меня выпустят из дому.
Поворачиваюсь и следую к одной из стен. Той, где застыло мягкое кресло.
Сажусь в него, стараясь расслабиться. Опять мимо. Не помогает.
Встаю. Решительно и быстро.
План формируется в голове раньше, чем понимаю это.
Я пойду вниз. В столовую. Наверняка там можно будет отыскать кухню и холодильник, являющийся её неотъемлемой частью. А уж в чудо-аппарате точно найдется что-нибудь съестное.
Мысли о еде до ужаса заманчивые. Облизываюсь и понимаю, что противостоять естественным потребностям не имею ни сил, ни желания.
Поспешно выхожу в коридор, быстрым шагом добираясь до лестницы. Ступеньки преодолеваю с нехарактерной легкостью. Вот он – человек Голодный.
Пара шагов по паркету, затем по ковру. Останавливаюсь у знакомых дверей с иероглифами, приветливо открытых.
Тишина и темнота, царящая здесь, заставляет дрожать поджилки. Идея спуститься в столовую уже не кажется такой заманчивой. Без Каллена, Марлены, Джерома она пуста. Такое ощущение, что здесь кого-то убили и совсем скоро из-под деревянного пола засочится свежая кровь.
Встряхиваю головой, прогоняя навязчивые мысли. Как нельзя кстати о себе напоминает пустой желудок.
Прекрати выдумывать, Белла. Все в порядке.
Один быстрый вдох помогает прийти в нормальное состояние. Переступаю порог, смотря себе под ноги. Стараюсь внушить испуганному сознанию, что никакой крови не будет. Однако темный пол уж слишком устрашающий…
Я уже собираюсь повернуть обратно и вернуться в спальню, от греха подальше, как замечаю одиноко горящую тусклую лампочку на огромной люстре. Точно над круглым столом.
На одном из стульев, ко мне спиной, находится человек. Мужчина. Его голова опущена так низко к полированной поверхности, что кажется, будто её и вовсе нет.
Тихо вскрикиваю, вжимаясь спиной в зеленые двери.
Сидящий замирает. Медленно поднимает голову, опуская руки, которыми стискивал волосы. Длинные волосы. Светлые.
Не успеваю даже толком вдохнуть, как мужчина резко поворачивается. Его взгляд пришпиливает меня к месту, на котором стою.
Мне требуется около двух секунд, чтобы понять, что это лицо я уже видела. Ещё три, дабы осознать происходящее.
В столовой Джаспер.
Он тоже узнал меня.
– Изабелла?
Не могу двинуться с места. Молчаливо и быстро киваю. Почему он не с Калленом?..
– Что-то случилось? – следующий вопрос заставляет мужчину напрячься, прийти в состояние боевой готовности. Так быстро?..
Отрицательно мотаю головой. Похоже, рассчитывать на нормальную речь не стоит.
– Тогда зачем ты пришла? – Джаспер явно не понимает, в чем дело.
Я тоже, в принципе. Зачем я пришла?..
Во рту пересохло. Приходиться прочистить горло.
– Кухня.
И все? Какая к черту кухня?
– Кухня? – телохранитель поднимается со своего места, скрещивая руки на груди. На нем нет того черного делового костюма. Напротив, теперешняя его одежда максимально проста – синие джинсы и рубашка. Темно-синяя, в полоску. Её рукава закатаны, первые три пуговицы расстегнуты.
Придумываю, что следует сказать теперь, но ситуацию разруливает мой собственный организм. Живот громко урчит, мгновенно подсказывая Джасперу цель моего визита.
Пунцовею, опуская глаза на свои босые ноги.
– Ты хочешь есть?
Ничего иного, как кивнуть, мне не остается.
Глава охраны вздыхает, посмеиваясь. Он отступает от стола, гостеприимно выдвигая для меня стул.
– Садись.
И без того маленькое расстояние я преодолеваю за рекордные сроки. Опускаюсь на зеленое сиденье.
Джаспер исчез. Его уже нет в комнате. Зато где-то в глубине, за бежевыми дверями слышен хлопок дверцы холодильника. Неужели он лично принесет мне еду?
Теория подтверждается. Мужчина появляется в поле зрения с глубокой миской, откуда проглядывает край серебряной вилки.
– Думаю, холодное тебе тоже подойдет, – он многозначительно смотрит прямо мне в глаза, опуская свою ношу на полированную поверхность.
– Спасибо, – мне действительно все равно: горячее или холодное. Главное – съедобно.
Опускаю глаза вниз, на свою тарелку, и нахожу там тот же плов, что был на ужин.
Отлично.
За все время моей трапезы Хейл не произносит ни слова. Первые минуты он умудрялся пристально на меня смотреть, но затем перестал. Видимо, понял, что так я, вероятнее всего, подавлюсь, а не наемся.
Теперь его взгляд блуждает по стенам. Пальцы изредка касаются стола.
Наверное, не будь я так голодна, его присутствие сказалось бы отрицательно, но сейчас это не имеет никакого значения.
Передо мной чудесная еда. И ничего другого не нужно.
Заканчиваю, отодвигая от себя пустую миску. Чувство удовлетворенности, исходящее из живота, расползается по всему организму.
– Марлена потрясающе готовит, – замечает Хейл.
Не могу с ним не согласиться.
– Она готовит сама?
Джаспер кивает.
– Плов – её фирменное блюдо.
Это даже лучше. Получается, какую-то часть пищи домоправительница готовит лично? Наверняка то, что ест Джером. Все остальное – на совести поваров.
– Не спускайся в такое время, – предостерегающе говорит телохранитель. Теперь вся его ладонь находится на деревянном столе, – это может плохо кончиться.
Вздрагиваю. Плохой финал мне точно не нужен.
– Почему?
– Мало ли, – мужчина обводит взглядом потолок и места, где он соединяется со стенами, – посторонние в кухне, ночью… Охрана может тебя не разглядеть.
По спине пробегают мурашки.
«Не разглядеть»?
– Спустятся и пристрелят? – изгибаю бровь, поражаясь тому, с каким спокойствием задаю этот вопрос. Собственная жизнь не имеет для меня значения? С каких пор?
– Может и спускаться не понадобится, – Джаспер пожимает плечами, холодно улыбаясь. Мне кажется, на коже от такой улыбки тают снежинки. Пол снова алый. Но кровь уже не чужая.
Она моя.
Повисает молчание. Не вижу смысла продолжать разговор, но уходить тоже не хочется. Как ни странно, но с Хейлом спокойно. Ты не чувствуешь себя в западне или ловушке. Этот человек излучает бесконечное терпение, жуткую хладнокровность, но в тоже время всегда готов к обороне и защите. С ним не страшно.
– Ты ведь соврала?..
Поднимаю голову, отрываясь от разглядывания пола.
– О чем соврала? – хмурюсь, внимательно изучая взглядом мужчину.
– Про то, что замужем, – глаза телохранителя направлены на меня. В них плескается сосредоточенность.
– Нет.
– Ты – жена Джеймса?
– Именно так.
За прошедшие пять лет мне не привыкать говорить это. Муж требовал, чтобы эти слова я произносила непредвзято, спокойно и уверенно. Может быть, в какой-то мере даже ласково.
Ласка и Джеймс?..
Усмехаюсь сама себе, позабавившись несоединимыми понятиями.
Надо же, я смеюсь над мужем. Хейл точно благотворно на меня влияет.
– Тебе весело? – мужчина удивлен.
– Нет, – прикусываю губу, возвращаясь в реальность – ничего веселого нет.
Ещё немного тишины. Пару минут.
– Почему ты согласилась? – Джаспер явно не понимает. В его голосе смешивается недоумение и гнев. Нежелание принимать факты.
– У меня не было выбора, – эта тема будит ненужные воспоминания. Не хочу. Не хочу ни знать, ни видеть, ни слышать больше всего того, что случилось в тот мартовский день.
– Выбор есть всегда.
– У меня не было! – повторяю, вкладывая в эти слова немного эмоций. Тело очень не вовремя начинает дрожать.
Вспоминается все. Все, включая приказы, наказания, демонстрации…
Нет. Не нужно. Пожалуйста!
– Что он сделал? – не унимается Хейл – Избил? Изнасиловал? Что он сделал?
Не могу. Не могу больше. Голова раскалывается, эмоции плохо поддаются контролю.
Теряя последние крохи самообладания, закрываю лицо руками, надеясь, что смогу остановить подступающие слезы. Напрасно.
Я умею плакать беззвучно – при Джеймсе по-иному никак нельзя. Сейчас ситуация похожая. Вырваться на свободу рыданиям не позволяю, но превозмочь поток соленой влаги явно не в моих силах.
– Успокойся, – просит Джаспер. Его слова плохо разбираемы за шумом крови в ушах.
Никак не реагирую.
– Уймись! – а вот это уже приказ. Игнорировать его никак не получится.
Сжимаюсь, послушно стараясь усмирить сознание. Надо прекратить. Потом, в спальне, в темноте, тепле и одиночестве можно продолжить.
Сейчас нужно прекратить.
Потом можно продолжить.
Помогает. Вдыхаю необходимый кислород полной грудью и отнимаю руки от лица. Поспешно стираю слезы тыльной стороной ладони.
Смотрю на телохранителя, ожидая дальнейшего приказа.
Пусть велит уйти. Прямо сейчас!..
– Я не хотел, – произносит он. Это извинение? Серьезно?
– Простите, – шепчу, подавляя очередной всхлип. Исподлобья гляжу на мужчину. Он выглядит озабоченным.
– Воды?
Киваю, прикусывая губу – глаза саднят от невыплаканной влаги.
Восстановить дыхание все еще не получается.
Глава охраны возвращается слишком быстро. Не проходит и минуты.
Длинный тонкий стакан, такой же, как в ту ночь, с Эдвардом, появляется передо мной.
Нерешительно обвиваю его, чувствуя весь холод стеклянной поверхности.
Вода лечит. Всхлипы полностью пропадают, нормальная циркуляция воздуха возвращается.
Осушаю весь стакан и только потом чувствую себя лучше. Терпимо.
Джаспер садится на свой стул. Его лицо ничего не выражает.
Дабы разговор опять не коснулся Джеймса, выпаливаю первое, что приходит в голову.
– Как ваша рука? – взгляд цепляет свежую белую повязку на ладони мужчины.
Будто бы только что о ней вспомнив, Хейл смотрит туда же.
– В порядке.
Ему явно не нравится обсуждать эту тему.
А мне белая повязка напоминает о кое-чем другом. Вернее, о кое-ком.
Сероглазая.
– Ваша подруга… – нерешительно шепчу, не решаясь произносить страшное слово, – она тоже…в порядке?
– Моя жена, – исправляет тот. А затем добавляет:
– В полном, – его лицо приобретает стальные очертания, – на Карибах ей ничего не угрожает.
На Карибах? Эдвард дал ей свое позволение отправиться туда?
– Мистер Каллен?..
– Само собой ему все известно, Белла, – мужчина смотрит на меня прищуренным взглядом с долей насмешки. Он всем видом показывает, что я не понимаю простейших вещей.
Отвожу взгляд, делая глубокий вдох. Обсуждать это странное существо у меня нет никакого желания. Зато удовлетворенно любопытство. Получается, мой похититель её не убил?
Очень странно…
Положительная динамика уверенно ползет вверх.
– Вы что-нибудь знаете о…
– Я много чего знаю, – Джаспер обрывает меня, не давая закончить – Но это вовсе не значит, что буду говорить об этом с тобой.
Прикусываю губу.
– Только один вопрос…
Хейл медленно качает головой.
Что же, значит, не судьба. Утыкаюсь взглядом в полированную деревянную поверхность, изучая, как блики с одинокой лампы переливаются на ней.
– У вас неверное впечатление, Изабелла, – напоминая о своем присутствии, говорит мужчина.
Поворачиваюсь к нему.
– О чем?
– О ком, – телохранитель держит небольшую паузу перед тем, как продолжить, – о мистере Каллене. Он не такой ублюдок, каким хочет казаться.
Позволяю себе усмехнуться.
– Он едва не убил вас, – напоминаю недавние события, пожимая плечами. Не хочу делиться с белобрысым своим мнением об Эдварде. Это слишком личное. И никого не касается.
– Он и тебя едва не убил, – оптимистично отзывается тот, – «едва» – не считается, Белла.
– Конечно, – закатываю глаза, оборачиваясь к молчаливой стенке. С ней обмениваться взглядами гораздо проще.
– Я не шучу, – Хейл вздыхает, привлекая мое внимание. – Дай ему шанс.
– Сколько он вам платит? – не выдерживаю, поворачиваюсь.
– За что? – Джаспер хмурится.
– За то, что вы восхваляете его передо мной.
– Не все в жизни измеряется деньгами, Белла, – телохранитель смотрит на меня с нескрываемым отвращением. Похоже, я сейчас составлю о себе неправильное мнение.
Дернул же черт за язык.
– Я тоже так считаю…
– И при этом несешь всякую ерунду?
Молчу. Ответить нечего.
Глава охраны качает головой, что-то бормоча себе под нос. Потом берет со стола стакан, поднимаясь.
– Иди к себе, – велит он.
Встаю. Вот и дождалась, Свон. Только теперь идти никуда не хочется…
Разворачиваюсь к лестнице и покидаю столовую.
У самой лестницы оборачиваюсь, мысленно решая, стоит ли говорить желаемое.
– Поздравляю… – наконец шепчу я. Надеюсь он понимает, о чем я?..
Джаспер удивлен. Даже если бы я не смотрела на него, это было бы очевидно.
– Спасибо, – вежливо отвечает он.
Рассеяно качнув головой, поспешно кидаюсь к лестнице.
До последней ступеньки чувствую прожигающий взгляд Хейла на своем затылке. До самой двери в спальню в голове звучат его слова. Недавние слова.
«Дай ему шанс».
________________________________________
С нетерпением жду ваших комментариев :)
========== Глава 23 – Маленький ангел ==========
Я никогда не любила овсяную кашу. Мне казалось, эта склизкая, мерзкая клейкая масса слепит собой все мои внутренности.
Однако сейчас я ем именно её. Ну, почти.
То, что находится в моей тарелке, с фруктами и джемом, никак нельзя назвать невкусным. Кулинарные способности поваров здесь на высоте – из ничего сделать что-то. Уверенна, именно поэтому Джером и не капризничает по поводу еды. От такого грешно отказываться.
Домоправительница сегодня завтракает со мной. Перед ней та же тарелка, с той же кашей. В центре стола, на серебряном подносе две чашки с горячим чаем и маленькими блюдцами. На них – десерт – ванильные маффины.
Мы едим молча. Марлена сказала лишь «приятного аппетита», и то двадцать минут назад, когда принесла в столовую все это великолепие.
Эта тишина начинает меня угнетать.
Если заговорю первой, она поддержит беседу?..
– Очень вкусно, – перебираю ложкой мелко нарезанные бананы, рассматривая другие фрукты.
– Миссис Браун будет приятно это услышать, – женщина дружелюбно улыбается.
– Миссис Браун?
– Она наш главный повар. Блюда – пальчики оближешь.
Марлена смеется. Её лицо приобретает беспечное выражение.
Присматриваюсь к домоправительнице, подмечая, что она достаточно привлекательная женщина. Даже больше – красивая. Ярко-голубые глаза, ровная кожа, светлые волосы – она одна из тех, кто ведет курсы для будущих мамочек?
– Вы готовите лучше, – припоминаю позавчерашний плов и тоже улыбаюсь.
– Спасибо, Изабелла.
Возвращаюсь к каше. Всматриваюсь в фиолетово-серую поверхность, подумывая над тем, как бы подойти к интересующей теме.
Подсказку дает одиноко стоящий у стола деревянный стул. Вспоминаю, как на нем восседал Каллен и в сознание тут же влетают полуночные мысли.
– Марлена, – нерешительно смотрю на женщину, тщательно подбирая слова и стараясь говорить, как можно безразличнее, – вчера вечером у себя в комнате я обнаружила несколько шприцов. Они чем-то заполнены…
По лицу женщины пробегает тень.
– Вы их выкинули?
– Нет, – качаю головой, – конечно же нет. А стоило бы?
Святая невинность, Белла…
– Нет, – теперь качает головой домоправительница. – Оставьте их там, где есть, пожалуйста.
– Хорошо, – отпиваю немного из своей чашки, – а могу я узнать, что это такое?
Женщина нервничает. Данное чувство заметно в её взгляде.
– Лекарство, – наконец отзывается она. Напряжение наполняет собой комнату.
– Лекарство?.. – надеюсь получить ответ и использую все подручные средства для достижения цели. – Для Джерома?
– Для мистера Каллена, – Марлена прикусывает губу, оглядываясь за свою спину, к окну. Эта тема настолько…сложная?
– Мистер Каллен болен? – этот вариант я не рассматривала. Какое лекарство? Эдвард сказал, это наркотики. «Не совсем те», но наркотики. А Марлена утверждает, что в шприцах – лекарство. Кто недоговаривает? Или наоборот, привирает?
– Изабелла, прошу вас, – домоправительница качает головой, – я не должна обсуждать это с вами.
– Я никому не скажу, – теперь интереса больше. Не приходится фантазировать. Новая информация – новые вопросы. Их число не уменьшается ни на грамм.
– Медицинские термины вам ничего не дадут, – женщина вежливо заканчивает начатый разговор. – Если мистер Каллен сочтет нужным, он сам вам расскажет.
Прекрасно. Если сочтет нужным… А если не сочтет? Ответа не будет. Ни сегодня, ни завтра.
– Когда он вернется?.. – я произнесла это вслух?
– К субботе, – Марлена расслабляется, видя, что от основной темы я отвлеклась.
Точно. Выходные с Джеромом.
Джером.
Нерешительно прикусываю губу, раздумывая над тем, стоит ли задавать следующий вопрос.
– Пару дней назад, когда…упало дерево…
Женщина едва заметно хмурится, но меня не обрывает.
– Да?..
– Почему вы сказали нам идти гулять, если был приказ не покидать детскую? – ну вот. Я спросила.
Что дальше?
– В тот момент я этого приказа не получала, – домоправительница качает головой, безрадостно улыбаясь – Мистер Хейл как раз направлялся в особняк, дабы сообщить об этом. А Джерому тогда попросту не мешало проветриться.
– Ясно…
Усваиваю полученную информацию, молчаливо рассматривая содержимое своей тарелки. Не получила приказ? Эдвард допустил промедление?..
– Изабелла, мне кажется, мальчик уже поел. Вам не составит труда принести сюда его поднос?
Хмурюсь, не сразу осмысливая услышанное.
– Конечно, – поднимаюсь со своего стула, оставляя недопитый чай и нетронутый маффин. Жаль, мне хотелось его съесть.
У самых золотых дверей останавливаюсь. Разворачиваюсь к домоправительнице, отстраненно смотрящей в окно.
– Почему он не говорит? – спрашиваю быстро и решительно. Я должна знать.
– Мне неизвестно, – женщина качает головой, не поворачиваясь.
Вздыхаю, но ничего более не говорю. Направляюсь к лестнице, в спальню Джерома.
«Знает, черт побери», – не стесняюсь выражений, сама с собой обсуждая ответ домоправительницы. «Она все знает. Про всех».
С этого момента и понимаю, что докопаться до истины в этом доме может помочь лишь один человек. Марлена. Необходимо показать ей, что мне можно доверять. И что я готова помочь. Несомненно.
Когда вхожу в детскую, Джером сидит на огромной кровати. Поднос с двумя тарелками поставлен на прикроватную тумбочку.
– Доброе утро, – негромко приветствую белокурое создание. Не хочу напугать его неожиданным появлением за спиной.
Мальчик немного поворачивается. Его глаза находят меня, но тут же отпускают, не успевая как следует рассмотреть.
– Ты покушал? – зачем спрашиваю? Пустые тарелки недостаточно красноречивы?
Джером кивает.
– Очень вкусная каша, тебе не кажется? – перемена в моем голосе очевидна.
Рядом с ребенком я не могу быть такой, как обычно. Его естество требует совершенно иного поведения. А ещё, Джером наверняка первый мужчина, который за столько времени понравился мне. Может, даже больше – кажется, я начинаю привязываться к нему.
Не претит ли это Каллену? Его правилам? Думаю, ответ очевиден.
Мальчик ничего не отвечает.
«Бери этот поднос и уходи. Придешь немного позже».
Но я не хочу уходить! Одинокая фигурка Джерома на покрывале заставляет чувствовать многое, но среди этого всего нет даже намека на желание пойти прочь. Скорее наоборот.
Поддаваясь внезапному порыву, отбрасываю в недра сознания мысли о подносе и делаю несколько шагов, отделяющих меня от серебристой кровати.
Малыш не двигается, не напрягается. Такое ощущение, что вообще меня не замечает.
