Текст книги "Успокой моё сердце (СИ)"
Автор книги: АlshBetta
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 54 страниц)
– Что ты готова для этого сделать? – это каверзный вопрос?
Медлю полсекунды, но ответ все же даю. Ничуть не сомневаюсь в его правильности.
– Все, что угодно.
Смелею, когда произношу это. Камень, терзающий изнутри, испаряется.
– Все? – похоже, Каллен удивлен, хотя явно не намерен это демонстрировать, – совсем все?
– Совсем все, – с готовностью киваю.
– И даже не нарушать правил?
– Да. Не нарушать правил, если Джером не попросит меня сам.
Губы Эдварда сжимаются в тонкую полоску, но лицо грустнеет.
– Более он не попросит.
– Хорошо, – не попросит? Не верю. Попросит…
– Повтори полностью.
С чего бы я сдаю экзамен по своим навыкам устной речи?
– Я обязуюсь не нарушать правил, если Джером сам не попросит меня об этом.
Мой похититель вздыхает. Несколько расслаблено.
– Твое наказание снимается.
От этих слов по телу прокатывает невероятное облегчение. Улыбаюсь искренно и радостно.
– Спасибо.
– Садись в машину, – теперь эти слова не пугают. Наоборот, с готовностью подчиняюсь им, забираясь на предложенное сиденье.
Занимая водительское место, мужчина протягивает мне цветастую пачку с изображением миллиона ромашек на цветущем лугу.
– Что это?
– Влажные салфетки, – Каллен заводит машину, одновременно с этим раскрывая передо мной зеркало.
Похоже, будто я только что с вечеринки в честь Хэллоуина – кровь тонкими полосками размазана по всему лицу, а длинная, почерневшая линия тянется от носа к самому подбородку.
Поспешно стираю все следы кровотечения.
Выруливая с обочины, Эдвард резко разворачивает «Бентли», увозя нас в ту же сторону, откуда мы приехали.
С каждым преодоленным метром его лицо светлеет. Возможно, он не хотел вести меня к Джеймсу?..
А вот это уже глупо, Белла. Он не хотел. Ну как же…
– Знаешь, чье это? – врезаясь в мои мысли и кивая на куртку, интересуется мужчина. Он кажется совсем расслабленным. Беззаботным. Почти веселым.
– Моя?.. – удивленно изгибаю бровь, рассматривая коричневую материю.
– Теперь – да.
От внезапной догадки изумляюсь ещё больше. Поспешно расстегнув молнию, опускаю голову вниз, вдыхая запах исходящий от данной одежды.
Его сложно не узнать.
– Подожди… – делаю ещё один вдох, не в силах поверить в невозможное – Это… твоя куртка?
Каллен смеется после моих слов, оборачиваясь на меня и утвердительно кивая.
Не могу сдержать улыбки.
Застегиваю молнию, укутываясь в теплую материю обратно. Теперь в ней ещё приятнее, чем раньше. Разумного объяснения для этого не существует.
Ну и ладно. К черту его.
________________
С нетерпением жду ваших отзывов. Спасибо за прочтение :)
========== Глава 27 – Благодарность ==========
Приглашаю к просмотру видео-истории Эдварда – https://www.youtube.com/watch?v=05EoiVq6qAo
Изабелла Свон сбежала из родного дома, покинув родителей и все то, чем жила семнадцать лет, в очень символичную дату. Семнадцатого декабря.
С собой было взято только самое необходимое – новая зимняя куртка, которую впоследствии пришлось обменять на абонемент в общественную столовую. Замшевые ботинки, поспешившие промокнуть в первую же ночь. Походный рюкзак, подаренный отцом на тринадцатилетние и вместивший в себя три сэндвича с лососем, литровую бутылку воды из-под крана и восемьдесят пять долларов и шесть центов.
Не богато. Но жить можно. Казалось, что можно…
Погода была примерно такая же, как сейчас – снег в преддверии бури, собачий холод. Только вот вся разница в месяцах. Нынче на календаре февраль. Даже больше – через пару дней настает март, а зима только-только вступила в свои законные права.
Отхожу от окна на несколько шагов назад. Руки автоматически сильнее сжимают края пледа, накинутого поверх пижамы.
В комнате тепло и спокойно. Все былое, все пережитое кажется чем-то фантастическим, нереальным.
Когда человек попадает из одних условий в совершенно другие, он достаточно быстро забывает минувшее. Ту часть, которую можно забыть.
На часах – половина седьмого. Через полчаса мне следует спуститься в столовую. Ужин есть ужин. Я не должна и не хочу отказываться от пищи. Это было бы слишком глупо.
Одно из главных преимуществ дома Эдварда то, что здесь всегда есть еда. Есть три четких часа для приема пищи. Ни Маркус, ни уж тем более Джеймс такими изысками похвастаться не могут…
Джеймс.
Это имя будет снится мне в кошмарах, будет преследовать меня до конца жизни. Будет со мной всю мою жизнь. Я всегда относилась к этому человеку как к чему-то неизбежному, но сегодня, когда до возвращения к мужу было всего несколько километров, все воспринимается острее.
Мысли о моем мучителе сводят с ума. От них нет покоя, от них нет избавления. Каждый раз когда я думаю о благоверном, как вживую вижу его лицо, его губы, его руки, его тело… Тело, каждый сантиметр которого жаждет меня. Во всех смыслах.
Хвати у меня денег на психолога, решись я пойти к специалисту, и он бы, наверное, счел меня сумасшедшей. Ответил бы, что у меня крыша поехала и этим все сказано. Я сама выбрала такую жизнь. Я сама подписала договор. Я не отрицаю и не собираюсь отрицать, что принадлежу Ему. Это…слишком сложно для понимания. Принадлежать…
У этого слова есть страшный смысл…
К черту. Не могу, не хочу больше об этом думать.
Скидываю плед, надеясь, что так смогу избавиться от непрошенных мыслей и машинально поправляю рукой волосы. Теперь они пахнут персиком. Обожаю персик…
Делаю глубокий вдох и гипнотизирую взглядом часы. Сверкая зелеными цифрами, они демонстрируют точное время: шесть сорок. Всего десять минут. Целых десять минут…
Раздумываю над тем, как бы скоротать остальные двадцать.
Вариант появляется сам собой очень кстати.
Джером.
Я не видела маленького ангела слишком долго.
Всего полдня?
Нет, не может быть. Мне кажется, прошло уже несколько месяцев…
Желание пойти к мальчику прямо сейчас нарастает с каждой секундой. Закрываю дверь спальни, следуя к своей цели по коридору, и только тогда вспоминаю, что выходные малыш проводит с Эдвардом.
Будет ли рад Каллен меня видеть? Не знаю. Не знаю чего ждать теперь.
В нерешительности и полной растерянности застываю посреди коридора. Возвращаться в комнату кажется глупым, идти к мальчику – опасным. Для ужина слишком рано…
Разворачиваюсь, медленными шагами намереваясь все же вернуться к себе. Но с каждым приближающимся сантиметром сердце бьется с перебоями. Обратно в мир кошмаров? Ни за что!
Останавливаюсь, решительно оборачиваясь к каштановой двери.
Шаг, шаг, шаг – и я на прежнем месте.
Была ни была.
Тихонький скрип извещает о том, что деревянная застава раскрылась. Опасливо заглядываю внутрь, готовая, если потребуется, тут же откланяться.
Правда, оказывается, бояться нечего.
Эдварда внутри спальни малыша нет. Поначалу мне кажется, что белокурого создания тоже, но потом замечаю его фигурку у белой стены, в большом кресле. Завернувшись в одеяло, стянутое с кровати, он смотрит в окно.
В груди теплеет от одного вида мальчика. От запаха, пронизавшего комнату тонкими паутинками и заставляющего меня чувствовать себя нужной. Невероятно приятное чувство.
Искренне улыбаюсь, смелее проходя в комнату.
Белый пол скрывает звук моих шагов. Джером по-прежнему занят разглядыванием миллиарда снежинок за окном. Думаю, буран уже укрыл снежным покрывалом весь лес. Это – компенсация за бесснежные декабрь и январь.
– Привет.
Одеяло шевелится. Белокурая головка Джерри исчезает из поля зрения. Он прячется?..
Игнорируя тревогу, клубочком свернувшуюся внизу живота, стараюсь не замечать этого. Просто игра. Игра…
Подхожу к креслу. Не слишком быстро, но и не медленно. В нормальном темпе. Обхожу его, присаживаясь прямо перед окном, лицом к мальчику.
Осторожно приподнимаю край одеяла, заглядывая под него.
Опущенный взгляд малыша настораживает. Он смотрит на меня слегка испуганно, но в большей степени обидчиво.
Что-то случилось?
– Поиграем в прятки? – удержать в руках ускользающий оптимизм и настрой, с которым я пришла сюда, очень сложно.
Джером качает головой, отползая к спинке кресла и скрываясь от меня в теплой темноте.
Следую за ним, теперь почти наполовину оказываясь под одеялом.
– Я соскучилась по тебе, – говорю правду, так как кроме неё сказать нечего. Я действительно соскучилась. Очень и очень. Моя привязанность к этому ребенку куда больше, чем я готова признать.
Джером выныривает из своей импровизированной пещерки. Следую его примеру, оказываясь на поверхности и вдыхая чистый, прохладный воздух.
По-прежнему улыбаюсь. Рядом с ним я не могу не улыбаться.
Малыш растерян и потрясен. Его глаза лихорадочно перемещаются с меня на окно и обратно. Он не знает, что делать.
– Джерри… – протягиваю к нему руку, ласково касаясь плечика.
Совершенно неожиданно из груди мальчика вырывается всхлип. Затем ещё. И ещё.
Теряюсь, не находя объективной причины.
Возможно, нужно просто его пожалеть? Все любят, когда их жалеют. Меня никто кроме мамы не жалел…
– Давай-ка, – притягиваю его к себе, нежно гладя по светлым волосам – Не нужно плакать, малыш. Все в порядке.
Джером прижимается ко мне, постепенно затихая.
Он проводит так около пяти минут, а потом, будто бы обжегшись, отстраняется, покидая кресло.
Мальчик кидается к белой стене, упираясь в неё ладошками.
Изумленно наблюдаю за развернувшимся действом. Джером как будто не в себе. Неужели за полдня могло произойти что-то такое, что привело его в подобное состояние?
Медленными, осторожными шагами я приближаюсь к дрожащему ребенку.
– Ты меня боишься? – удивляюсь, спрашивая это.
Мальчик не отвечает.
Не отвечает?..
– Джером, это я, – улыбаюсь шире, – Белла. Меня не нужно бояться. Ты же такой смелый мальчик!
Не помогает и не действует. Я чужая здесь. Ещё вчера он не отпускал меня от себя, а сегодня сам не желает видеть. Да что там вчера! Ещё пять минут назад он был рядом…
Здесь явно не обошлось без внушения. Чьего-то внушения…
Застываю как громом пораженная, когда вспоминаю слова Эдварда там, в лесу.
«Он не попросит».
Не попросит! Джерому запрещено отныне проявлять ко мне хоть какое-то доверие. Это – нарушение правил. Правил Каллена…
Нет, Белла, это глупо.
Кто будет совершать дела во вред своему ребенку? Джерри очаровательный малыш, замечательный. Эдвард любит его, я уверенна. Такого ребенка просто нельзя не любить…
– Джером, я соскучилась, – раскрываю обьятья, полна решимости подтвердить или опровергнуть теорию, – Можно я обниму тебя? Ну пожалуйста…
Несколько бесконечно долгих секунд малыш оценивающим и внимательным взглядом прожигает мое тело. Малахиты блестят от переполняющих их эмоций. Невозможно назвать все, что вижу в этих глазах. И страх, и горесть, и недоверие… Все смешивается в единый калейдоскоп, плохо различимый из-за обилия чувств.
Мой маленький ангел…
Внутренне противостояние мальчика заканчивает победой над предрассудками. Несколько опасливо делая первые два шага, он движется в мою сторону. Крепко сжав губы, он готов отступить при малейшей необходимости. Такой робости малыш не проявлял даже тогда, когда мы впервые встретились.
– Солнышко, – улыбаюсь шире, самостоятельно придвигаясь вперед на маленькие шажочки.
Когда Джером кидается мне навстречу, предусмотрительно опускаюсь на колени, успевая поймать его как раз вовремя.
Ощущение, что белокурое создание хочет во мне раствориться, как никогда велико. Он так сильно обнимает меня, что будь взрослым человеком, наверное, задушил бы.
Но он ребенок. Маленький, несчастный ребенок, которому я обещала помочь. И я это сделаю.
– Тише-тише, – предугадывая начинающиеся всхлипы, шепчу я. Целую его волосы, его лоб, – Все хорошо, милый.
Джером съеживается все сильнее от каждого доброго слова, что я произношу для него. Это выглядит неестественно и жалко.
– Папа?.. – хочу спросить про Эдварда. Что он сказал и зачем. Но при первом же слове, называющем мужчину его отцом, Джерри резко дергается из моих объятий назад, к стенке. Едва удерживаю извивающееся детское тельце.
– Джером, что произошло? – спрашиваю, заставляя его остановиться, – Малыш, посмотри на меня. Пожалуйста!
Медленно, крайне медленно он поднимает запуганный взгляд. Глаза блестят от слез, которые уже набухают и готовы катиться вниз, по щекам.
– Я не сделаю тебе больно, мой маленький, – пробую убедить ребенка в искренности своих слов, но выходит плохо – Ты мне очень нравишься. Ты очень хороший. Я никогда тебя не обижу и не позволю этого сделать другим.
Пламенная речь удается на славу. Джерри внимательно слушает, изредка всхлипывая. Теперь же он снова со мной, снова совсем рядом.
– Все будет хорошо, Джером, – вздыхаю, целуя его лобик, – Все будет очень хорошо. Главное, не бойся.
*
Мы с Джеромом поужинали вместе. Марлена принесла еду на большом подносе и оставила на тумбе. Её мастерство и квалификация миссис Браун не перестают меня удивлять. Свежайшие гастрономические изыски, составленные из самых простых продуктов. Талант есть талант, без сомнения.
Наблюдая за Джеромом, подмечаю нехарактерную для него бледность. Он слишком бледный. Как будто только что искупался в белилах.
Я пробовала поговорить с ним, но малыш упрямо молчал. Выражение его лица, показывающее, что совсем скоро его обладатель заплачет, заставляло меня заткнуться.
К концу ужина мной было принято решение поговорить с Эдвардом. Только он может ответить мне, какого черта происходит.
Надеюсь, в такой малости не откажет.
Побаиваюсь, что Каллен вот-вот вломится в детскую и, увидев меня, рассвирепеет, но время идет, а Эдвард все не объявляется.
Поищу его, когда уложу мальчика, если даже к этому времени мужчины здесь не будет.
…Спустя час глазки малыша начинают слипаться.
Терпеливо и молчаливо жду на кровати, пока Джерри переодевается и чистит зубы. Мне хочется помочь ему, но не решаюсь об этом попросить. По-моему, для таких шагов пока рано. Доверие, восстановленное между нами с большим трудом, не должно рухнуть за пять минут из-за моего глупого вопроса.
Я могу смотреть. Могу находиться в комнате – это уже плюс. И, слава богу, что все происходит именно так.
Когда белокурое создание возвращается, накрываю его одеялом, помогая удобно устроиться на больших подушках.
Сажусь на краешек кровати, не зная, позволено ли ложиться с ним.
– Спокойной ночи, мой хороший, – наклоняюсь, чтобы поцеловать его, как обе маленькие ладошки обхватывают мою шею, на миг сильно-сильно прижимая к своему обладателю. А затем так же быстро отпускают.
– Хочешь, чтобы я ушла? – оглядываюсь на дверь, тонкая полоска света из-под которой идеально ровная. Значит, в коридоре никого нет.
Джером насупливается, отворачивается. Кивает…
– Хорошо, – делаю глубокий вдох, напоследок пробегаясь пальцами по его волосам – Пусть тебе приснятся самые добрые сны, солнышко.
И вот опять – ласковые слова заставляют мальчика свернуться в комочек. Поспешно поворачиваясь на бок, он обвивает руками подушку, крепко в неё вжимаясь.
Встаю, покидая комнату. Жутко не хочется уходить, но я обещала Джерому.
Сегодня ему нужно побыть одному.
Закрываю дверь, стараясь сделать это как можно тише. Разворачиваюсь, намереваясь отправиться к себе, как вижу Каллена, которого собиралась искать.
Подпирая стену, он в напряженной позе ожидает в метре от каштановой заставы.
Его лицо сведено и нахмурено. Возраст как никогда явно демонстрируется. Нет, ему не сорок. Больше.
– Эдвард?
– Белла, – он лживо улыбается, обращая глаза на меня – Вот и познакомились.
Затем мужчина поднимает вверх руку с крепко зажатой в ней бутылкой, опрокидывая её содержимое себе в рот. Он жадно пьет золотистую жидкость, неиссякаемым потоком струящуюся по стеклу. Большая часть бутылки уже пуста…
Стою посреди коридора в замешательстве. Не знаю, что следует сделать. Отобрать спиртное? Силой? Мне?..
– Ты пьешь? – самое умное, что приходит в голову.
Каллен начинает смеяться, все ещё глотая алкоголь, отчего чуть им не давится.
– Кто же так пьет, Белла? – отдышавшись, сетует он, – Это противоречит кодексу международного союза алкоголиков…
Хмурюсь, понимая, что допустимый для его сознания предел уже миновал. Начинается бред…
Нервно осматриваю дверь в детскую, подозревая, что малыш все слышит. Он не мог так быстро заснуть.
– Эдвард, пойдем со мной, – подступаю к мужчине, стараясь вдыхать как можно реже. Все пространство вокруг него пропахло спиртным.
– Не смей! – рычит он, когда дотрагиваюсь до его руки, – Пошла вон!
– Эдвард, Джером спит, давай не будем будить его, – уговариваю, стараясь сдержать наплыв эмоций. Больше всего хочется зарядить Каллену пощечину. Откуда такая храбрость не знаю, но желание уж слишком явное. Как бы ни претворилось в жизнь…
– Я имею право видеть сына, когда захочу. Днем или ночью, – качает головой мой похититель – Я и так слишком редко здесь бываю.
С этими словами он намеревается войти в комнату. Делает шаг к двери, цепляясь за её ручку.
– Хватит! – злюсь, заслоняя собой деревянную заставу – Убирайся отсюда немедленно. Я не позволю тебе прийти к нему в таком состоянии.
Как ни странно, но никакого страха или ужаса не испытываю. Даже сомнение не гложет. Чувствую себя там, где и должна быть. Полностью уверенна, что поступаю верно.
Такое поведение можно приписать только львицам и тигрицам, когда они охраняют своих детенышей. Неужели и во мне поселился такой сильный материнский инстинкт? Это вообще возможно?
Смотрю в горящие глаза Эдварда, на его сжатые в кулаки руки и мое лицо приобретает стальное выражение. Застывает с маской ярости.
– О-т-о-й-д-и… – по буквам, крайне медленно произнося предостережение, советует Каллен.
– Ты, – набираюсь невероятной смелости, несильно толкая его в грудь – ты о-т-о-й-д-и!
Мужчина шумно втягивает воздух.
– Это – он обводит все мое тело взглядом – твоя благодарность за то, что я сделал?
– Эдвард, – смягчаюсь, не желая ощутить его расправу в полной мере – Пожалуйста, возвращайся к себе. Тебе нужно поспать.
– А тебе нужно сдохнуть! – рявкает он, делая ещё один глоток содержимого бутылки – Сдохнуть раз и навсегда!
Поджимаю губы, занимая более выгодную позицию для обороны двери.
«Будто бы сможешь что-то против него сделать…»
Закройся!
– Почему дьявол такой живучий? – отступая на один шаг назад, сам с собой рассуждает Каллен, его взгляд блуждает по стенам коридора – Он же неистребим! Закопай я тебя, застрели, выбрось в болото – все равно не сдохнешь! Все равно будешь отравлять мне жизнь!
Стараюсь пропустить произносимое им мимо ушей. Не слишком приятно слышать такое в свой адрес. Но ещё хуже то, что это слышит ребенок. Разрываюсь между двумя противоположными вариантами развития событий – либо дождаться окончания тирады и увести Каллена подальше, либо высказать ему все что думаю. Мысленно держусь первого варианта, но с каждым словом мужчины это делать все сложнее.
– Ты пришла за мной. Вы все пришли за мной, – прислоняясь спиной к стенке напротив, констатирует факт Эдвард, черты его лица заостряются – Вы все дьяволы…дьяволы, черт вас дери!
Секундой позже стеклянная бутылка летит в стену рядом с дверью. Громко звякает, разбиваясь на миллион осколков и забрызгивая все вокруг алкоголем.
Едкий запах пробирается в легкие, не давая ни единого шанса на спасение.
Каллен часто дышит. Кажется, даже что-то говорит, но слов не слышно. Только шевеление губ.
Нутром чувствую, что момент самый подходящий. Необходимо его использовать.
– Пойдем, – шепчу, подойдя поближе и осторожно трогая его за рукав рубашки, – Пойдем Эдвард, пожалуйста…
Не возражая, Каллен, благо, следует за мной.
Где находится спальня мужчины мне не известно. Знаю лишь, где моя. Туда и направляюсь. Спать с ним в одной кровати мне уже не привыкать. Наркотики нас связали…
Раскрываю дверь комнаты, впуская туда моего похитителя.
Нетвердой походкой он добирается до кровати.
Даже не утруждаюсь тем, чтобы расстелить её. Эдвард укладывается на покрывала, сам того не замечая. Он бесконечно что-то бормочет, хотя глаза давно закрыты.
Приседаю напротив, грустно рассматривая незнакомое лицо. Раскрасневшееся, со вздутыми венами, с черными кругами под глазами.
– Спите, мистер Каллен, – качаю головой, поднимаясь.
Мне бы и самой не помешало выспаться, но после случившегося это вряд ли возможно.
Хочется лишь одного – тишины и спокойствия. Ни разговоров, ни даже откровений.
Беседы с Эдвардом сейчас и ближайшие часов десять нельзя считать адекватными.
Лучше поговорю со стенкой…
___________________________
С нетерпением жду ваши отзывов!
========== Глава 28 – Нет в доме ==========
Очень надеюсь, что после прочтения этой главы увижу ваши отзывы)) Заранее большое за них спасибо :)
Передо мной розово-белые тюльпаны. Невероятно красивые цветы с пышными лепестками и длинным ярко-зеленым стеблем. Они стоят в большой вазе, полностью заполненной водой. Крохотные пузырьки воздуха осели на прозрачных стенках рядом с листьями.
За тюльпанами, вокруг них – нет ничего. Сплошная темнота.
Не переставая любоваться цветами, я делаю осторожный шаг вперед. Хочется притронуться к ним, почувствовать мягкость и нежность изящных лепестков.
Внезапно упираюсь во что-то твердое. Стол. Большой, деревянный, иссиня-черный стол. Если бы он не был круглым, я могла бы списать его появление на то, что нахожусь на вилле Маркуса.
Обойти преграду не выйдет – ваза в самом центре деревянного постамента. Стараясь дышать как можно тише, я протягиваю руку, стремясь коснуться долгожданной цели. Но едва пальцы соединяются с цветком – самым красивым из всего букета – как тот мгновенно чернеет, закрывается и вянет. Лепестки тонкими струйками пепла стекают на стол.
Я в ужасе отшатываюсь, вскрикивая от увиденного.
При первом звуке моего голоса все остальные цветы отправляются вслед за собратом. И вот уже прозрачная ваза наполнена черной водой. В ней нет ни одного цветка. Только маленькие кучки пепла напоминают об их былом существовании…
Глаза раскрываются почти автоматически. Упираюсь взглядом в снегопад, царящий за окном, и одновременно с этим восстанавливаю дыхание. Получается с трудом.
Лишь когда первые впечатления ото сна пропадают, я осознаю, что происшествия с цветами не было. Все это моя извращенная фантазия.
Правда, легче не становится. Опускаю голову ниже, ища свои руки. С ними все в порядке. Такие же, как всегда.
Делаю глубокий вдох, пробуя высвободиться из плена кошмара. Кажется, мне снилось все. И смерти, и убийства, и насилие и даже сцены из прошлого, которые очень бы хотелось забыть. Но тюльпаны… прекрасные цветы, которые погибли едва я их коснулась… Нет, такого ещё точно не было.
Обрываю все мысли, когда чувствую запах. Довольно резкий и не слишком приятный. Спиртное…
Немного оборачиваюсь, стремясь понять, что его источает.
Невозможно передать мое изумление, когда перед глазами предстает лицо Эдварда. Оно слишком близко к моему. В нескольких сантиметрах.
Глаза закрыты, губы сжаты, все мышцы напряжены. Такое ощущение, что это маска. Восковая маска, которую с легкостью можно снять…
Гадая, что же здесь делает Каллен, осознаю ещё одно неожиданное открытие. Теплоту. Чрезмерную, почти удушающую теплоту. Настоящий жар.
А все дело в том, что руки, ноги и остальное тело мужчины обвились вокруг меня, не оставляя ни единого открытого пространства. И это не считая того, что мы оба находимся под теплым одеялом.
Первые секунды провожу в полном замешательстве. В голове не укладывается все то, что происходит. Зато хотя бы возвращается память. Вспоминается вчерашний день и вчерашняя ночь, после которых Каллен оказался в моей постели в не самом лучшем состоянии.
До встречи с этим человеком мне казалось, что всему в мире есть логическое подтверждение. Даже самым абсурдным вещам можно дать объяснение. Но Эдвард… Нет, здесь никакая логика не работает. Любая тактика и попытка будет бессильна.
Его поведение в целом не поддается анализу, но сегодня, сейчас, когда он обнимает меня или, вернее сказать, сжимает в объятьях, рушатся все прежние выводы. Никакой объективности. Даже после этих чертовых инъекций, после наркоты, он занимал исключительно свою половину кровати, свою подушку и свой край одеяла. Не было даже намека на то, чтобы какая-нибудь часть его тела коснулась моей. Теперь же…
Не знаю. Такой растерянности я ещё никогда не испытывала.
Впрочем, есть и обратная сторона медали. Растерянность растерянностью, а теплоту внутри, горящую маленьким-маленьким огоньком, который, правда, не потушит даже шеренга пожарных машин, тоже ни с чем нельзя сравнить.
Мне приятно (это ведь так называется, да?) чувствовать его руки. Чувствовать такую явную близость Эдварда… Очень странно и слишком опасно. Слишком глупо и рискованно, но, тем не менее, это так.
Разрывая череду моих размышлений, мужчина вздыхает, чуть сильнее обхватывая меня. Пальцы впиваются в кожу, не намереваясь никуда выпускать.
А выпускать все же придется…
Я уже говорила, что ненавижу человеческую физиологию? Именно сейчас, в такой необъяснимый, почти волшебный момент мне нужно в ванную. Ну не парадокс ли?..
Осторожно веду плечом, силясь вырвать из цепких ладоней Эдварда свою руку. Получается не сразу. С третьей попытки.
Со второй передней конечностью дела обстоят хуже. Она полностью во власти мужчины. Каждое мое движение сопровождается его недовольным сопением, но раунд я все же выигрываю. Отлично, руки свободны.
Теперь остальное тело, как плющом обвитое им. Пробую раз. Второй.
Нет, тут уж без помощи мне никак не справиться.
Но будить!.. Будить Эдварда, проведшего ночь с бутылкой виски? Ох, это очень неблагодарное дело.
Впрочем, почему бы не вспомнить Джеймса, Белла? Почему бы не представить на месте Каллена мужа? Он ведь точно так же прижимал тебя к себе по ночам. Разве что приятного было мало. Теплоты тоже.
Такие «объятья» можно сравнить лишь с кандалами, которые надевают на преступников. Джеймс и был ими для меня.
…Дверь в ванную все притягательнее с каждой минутой. Медлить больше нельзя.
– Эдвард, – несильно трясу его руку, пробуя отцепить от себя, – мистер Каллен…
Ответа нет. И не будет, судя по всему.
Прикусываю губу, усиливая собственную хватку.
– Эдвард! – говорю немного громче, – Эдвард Каллен!
Напряженное лицо поддергивается, глаза зажмуриваются.
Вдохновленная положительной динамикой, продолжаю с новыми силами.
– Эдвард, отпусти меня, пожалуйста, – говорю, одновременно стараясь выбраться из своеобразной тюрьмы. Не требуй своего организм, я бы могла пролежать так ещё немного, но выбора, как всегда, не оставили.
Я вдыхаю свежий воздух, набираясь решимости для последней, решающей попытки. Резко дергаюсь вперед. Руки мужчины служат прекрасными амортизаторами. Не давая мне упасть, они удерживают тело на краю кровати.
Я аккуратно высвобождаюсь из их плена, поспешно соскакивая на пол.
Каллен, нахмурившись, поворачивается на другой бок, обвивая ладонями подушку. Сейчас он как никогда похож на Джерома.
После душа и голова и тело идеально чистые. Мой любимый персик снова поделился своим чудесным ароматом с Беллой. Он-то и разбавляет затхлый воздух спальни.
Зеленые часы показывают, что до завтрака осталось около часа. Времени достаточно для того, чтобы одеться и навестить Джерри. Мрачные мысли на его счет терзали меня под струями горячей воды и теперь, при виде Эдварда, усилились почти в два раза.
Я так и не поговорила с Калленом. Справляться придется своими силами.
Подхожу к шкафу, тихонько раскрывая его. Среди неприличного разнообразия одежды я сразу цепляю взглядом сиреневый спортивный костюм. Достаточно теплый, но в то же время удобный и легкий. Радуясь такой полезной находке, скидываю пижаму.
На миг застываю, подумывая над тем, чтобы зайти в ванную, но потом я плюю на эти глупые мысли. Эдвард спит. А кому ещё, кроме него, смотреть на меня в обнаженном виде? Сейчас?
Ласковая материя приятно облегает кожу. Невероятно, но это именно мой размер. Хотя по виду никогда бы не подумала…
Я красуюсь перед небольшим зеркалом, обнаруженным чуть в стороне от гардеробной, расчесывая влажные волосы. Когда в очередной раз прохожусь щеткой по собственным прядям, замечаю знакомые глаза. Большие и невероятные. Малахитовые.
Не оборачиваюсь, продолжая внимательно рассматривать Каллена. Он сидит на постели, подмяв под себя часть одеяла. Его вчерашняя одежда до неузнаваемости смята, волосы взлохмачены. Непривычно видеть его в таком виде.
Не удается сдержать усмешки. Борюсь с собственными эмоциями, исподлобья глядя на мужчину.
Его губы поддергиваются слабой улыбкой, хотя выражение лица по-прежнему нахмуренное.
– Доброе утро, – негромко произношу я.
Эдвард кивает, морщась.
– Хорошо спалось?
Каллен неодобрительно смотрит на меня.
– Прекрасно, – хрипло отзывается он.
В комнате повисает молчание. Продолжаю расчесывание, хотя мыслями далека от подобного занятия. Не могу оторвать взгляда от мужчины.
– Ты… вы что-нибудь помните? – нерешительно интересуюсь я.
– Я всегда все помню.
Что же, это плюс. Значит, хроническим алкоголизмом здесь не пахнет…
– Пьете тоже всегда?
– Я вообще не пью, – его ладонь проходится по волосам, силясь хоть как-то привести их в порядок.
Я едва заметно качаю головой, услышав последние слова моего похитителя.
– Это правда, Белла, – снова морщась, добавляет он.
– Вчера в бутылке был чай? – закатываю глаза, стараясь не рассмеяться.
– Виски, – эти слова произносятся слишком тихо.
Оборачиваюсь. Голова Эдварда покоится на подушке. Руки сложены на груди, глаза закрыты.
– Виски уже не относится к алкоголю? – изображаю удивление. Вроде бы не плохо получается.
…Потрясающе. Действительно, просто потрясающе чувствовать то, что сейчас чувствую я. Легкость и спокойствие. Ни доли страха. На самом деле «великий и ужасный мистер Каллен» не такой уж и ужасный, как сперва кажется.
– Помолчи, – обрывает он. Не грубо, скорее устало.
Замолкаю, но на месте стоять не намерена. Направляюсь к мужчине, едва сдерживая глупую улыбку, стремящуюся завладеть лицом.
На этот раз молчание прерывает Эдвард. Его хриплый баритон отдается в каждой клетке моего тела. Никогда ничего подобного не испытывала.
– Тебе не приходило в голову предложить мне воды?
Серьезность вопроса настораживает, но веселого настроя не обрывает.
– Вы не просили, – если ранее я могла произнести эти слова испуганно, то теперь ни намека на это чувство в них нет. Только спокойствие.
– Я сейчас прошу.
– Так попросите, – отпускаю оковы, сдерживающие улыбку.
Мужчина медленно качает головой, зажмуриваясь сильнее.
– Принеси воды.
Не двигаюсь с места.
Один глаз моего похитителя приоткрывается.
– Теперь ты изображаешь глухую?
– Вы забыли одно слово, – с непоколебимым выражением лица отвечаю я.
– Какое ещё слово? – мужчина начинает злиться. Его раздраженный тон вполне понятен. Ой-ой.
