Текст книги "Dragon Age: Серый Страж (СИ)"

Автор книги: Акили

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 85 страниц)

Пойманную на охоте добычу Элисса разделывала по-прежнему неуверенно, освежевание всегда заставляло её чувствовать себя неуютно. Тогда Алистер деликатно предлагал заняться добычей сам, и она в обмен освобождала его от готовки, что все воспринимали с облегчением, так как похлёбкой Алистера все были сыты на несколько лет вперёд.

Холодными вечерами, когда Элисса ложилась спать у костра, Алистер незаметно набрасывал на неё своё второе одеяло, а сам ночью тихо постукивал зубами. Правда наутро одеяло оказывалось на нём, а Элисса как всегда делала вид, что ничего не произошло.

Винн с Морриган это приметили, но молчали и лишь наблюдали за происходящим. Одна – с любопытством, другая – с раздражением. Алистер никого не замечал. Он продолжал украдкой поглядывать на Элиссу и порой не замечал, как расплывался в глупой улыбке, просто наблюдая за её повседневными действиями: как она пробует свежеприготовленную еду, как укладывает вещи в сумку, расчёсывает волосы или играет с собакой. И в эти минуты он забывал обо всём на свете.

Однажды вечером, убедившись, что все прочие члены отряда заняты, Алистер попросил Элиссу отойти на пару слов. Они зашли за деревья, где бы их никто не услышал. Заснеженные еловые ветки свисали над ними белыми гирляндами. Свет лагерного костра казался маленьким огоньком в ночи, а луна стыдливо пряталась за тучи. Они были одни в безветренную ночь.

– Что-то случилось? – спросила Элисса. Её удивило, что Алистер внезапно захотел поговорить наедине. – Это о Серых Стражах?

Алистер только почесал затылок. После ночи кошмара они ни разу не говорили о том, что случилось в Остагаре. Элисса не хотела давить и ворошить трудные для него воспоминания, а Алистер понятия не имел, как выразить словами то, что он чувствовал.

– Всё это время, что мы провели вместе… трагедия при Остагаре, постоянные стычки с врагом, жизнь на волосок от смерти. Когда всё закончится… ты будешь скучать? – спросил он.

Элисса не поняла вопроса.

– Скучать по чему?

Алистер блуждал взглядом по окружающему пространству, пытался облечь в слова мысль, которая уже много времени не покидала его.

– Знаю, это может показаться странным, особенно если учесть, что мы узнали друг друга не так давно, но… я к тебе привязался. Очень. Не знаю, возможно, это из-за того, что нам многое довелось пережить вместе. И может быть, я просто дурачу сам себя. Так ведь? Дурачу? Или, – он замялся, но через миг посмотрел ей в глаза, -…ты считаешь, что могла бы когда-нибудь… так же отнестись ко мне?

Элисса отвела глаза.

– Как отнестись? Ты ведь ничего не сказал, – тихо проговорила она.

Вместо ответа Алистер притянул её к себе и поцеловал. Элисса от неожиданности замерла и даже не подумала на это отреагировать. Она так и стояла, не двигаясь, и когда Алистер взглянул на неё, лишь смотрела на него с удивлением.

В его глазах отразилась боль. Страж отпустил девушку и уставился в землю.

– Понял. Извини.

Он так и знал. Все эти знаки ничего не значили. Она просто заботилась о нём, как о товарище, потому что добра, а он придумал сам себе и выдал желаемое за действительное. Какой же он дурак. Алистер развернулся, чтобы уйти.

– Постой! – вдруг крикнула Элисса, сама себе удивляясь. – Не убегай, словно… – Словно сейчас ничего не было. – Я просто не ожидала. То есть… не уходи.

Теперь удивился Алистер и молча смотрел, как Элисса подошла к нему вплотную и, обхватив его лицо ладонями, прижалась своими губами к его. Он ответил. Одной рукой обнял её за талию, а вторую запустил в её волосы, жадно вдыхая их аромат. Весь мир исчез. Серые Стражи, Мор – всё перестало иметь значение. Ссоры, горести и слова обиды пропали из памяти – их не было. Никогда. Были только Алистер и Элисса. Их ласковые прикосновения, тёплое дыхание, чувства, расцветшие цветами среди зимы. Эти мгновенья, полные искренней нежности, были прекрасны, как счастливый сон.

Когда же они вновь посмотрели друг на друга, щёки Элиссы пылали смущённым румянцем, и Алистеру она показалась ещё милее.

– Да, пожалуй, тот поцелуй был слишком быстрым, – как бы невзначай заметил он.

– Да, этот лучше, – смотря в сторону, отозвалась Элисса.

Алистер рассмеялся, а после тихо сказал:

– Дыхание Создателя, как же ты прекрасна.

Некоторое время они переминались с ноги на ногу, словно не знали, что делать дальше. Элисса всё ещё краснела. Алистер был готов целовать её в румяные щёки, розоватые губы и так приятно пахнущие костром и розами волосы, однако с досадой одёрнул себя.

– Давай вернёмся к тому, чем мы были заняты раньше, чтобы я не забыл, зачем мы здесь оказались, – с глупой улыбкой сказал он.

Элисса энергично закивала. Наконец-то знакомая ей тема.

– Мор, архидемон, порождения тьмы?

– Видишь? Ты-то всё помнишь, а вот я в твоём обществе легко могу забыть.

– Странно, я думала моё общество только об этом и напоминает, – неловко улыбнулась Элисса.

Алистер весело захихикал.

– Не сегодня.

В Редклифе они не узнали ничего нового. Теган сказал, что обозначенная для поиска область находится в Морозных горах, и из-за снежных завалов поиски продвигаются очень медленно. Однако основная часть рыцарей уже вернулась в Редклиф, а окраинным войскам брошен клич быть готовыми выступать к центру эрлинга в любой день. Также Теган поручил капитану стражи и местному старосте заняться набором и обучением добровольцев. Как ни странно, после победы над мертвецами многие ополченцы загорелись идеей вступить в ряды армии эрла, чтобы биться с порождениями тьмы.

Теган невзначай усмехнулся, что это Серые Стражи так на них повлияли. Однако Элиссе смешно не было. Глядя на селян, что так упорно тренировались держать в руках меч и копьё, она не могла не думать, сколькие из них погибнут в неравном бою против порождений тьмы, и всё же она не гасила их веру в себя. Долг Серого Стража обязывал её принять любой меч – слишком многое стояло на кону в битве с Мором.

Закончив с побочными делами, Стражи могли сосредоточиться на своей прямой задаче. Во время Мора долг велел им не только сражаться с порождениями тьмы, но и объединить народ против общей угрозы, а это было не менее трудно. Однако вдохновляющий пример Редклифа вселял в Стражей надежду.

Они ходили по деревням и селениям, собирая новости. Порождения тьмы нападали хаотично, делая краткие набеги, а после сразу отступая. Враги никуда не шли хоть сколько-нибудь единой силой, как было ранее в Остагаре. С одной стороны, это радовало: ни Логэйн, ни, тем более, Серые Стражи не могли сейчас дать отпор орде. С другой стороны, даже небольшие для армии архидемона отряды порождений тьмы наносили стране колоссальный урон. Множественные выходы с Глубинных троп, будь это даже расщелина от землетрясения, позволяли тёмным тварям возникнуть из ниоткуда в любой части страны и навести на население ужас.

Большие города пока были в безопасности за своими стенами, но неукреплённым деревням, таким как Лотеринг, Тримхолл, даже Крествуд на севере, грозила беда… и Элисса ничем не могла им помочь. Иногда бессилие вгоняло её в уныние, но она быстро брала себя в руки, повторяя, что сначала – долг, потом – сожаления. Всё, что Серые Стражи могли сделать для небольших селений, это передавать им новости, предупреждать о передвижении отрядов порождений тьмы, которых Стражи могли чувствовать на расстоянии, и разведывать безопасные дороги для беженцев. Иногда спутники натыкались на поле боя и прикрывали тылы отступающим людям. Немногочисленные тёмные твари получали отпор магией и чуяли опасность, исходящую от Серых Стражей, и не преследовали бегущих.

Пока орда была рассеяна и постепенно захватывала юг, архидемон не показывался из глубин подземелий, а выжидал, собирал силы, чтобы в решающий час двинуть тёмные легионы на поверхность. Алистер с Элиссой знали, что это вопрос времени… но главный вопрос состоял в том, сколько у них времени.

До весны они не могли обратиться к гномам. Элисса спрашивала встречавшихся ей гномов-наземников, можно ли какой-либо дорогой попасть в Орзаммар, те лишь разводили руками, а о Глубинных тропах и слышать не желали. Про долийских эльфов в местах, далеких от Бресилиана, ничего не слышали, но если группе Стэна и удастся их отыскать, даже с договорами убедить эльфов помочь людям будет трудной задачей.

Ферелден же тем временем тонул в гражданской войне. До юга доходили вести, что в Баннорне не утихают конфликты между силами Логэйна и войсками противостоящих ему баннов. Это не кончится, пока на Собрании земель не будет объявлен новый монарх. Алистер рассчитывал на эрла Эамона, но тот до сих оставался в летаргии. Спасти его мог только миф, за которым по найденным подсказкам продолжали гоняться люди банна Тегана. Элисса не говорила этого Алистеру, но она допускала, что, скорее всего, им придётся как-то обойтись без Эамона, хотя и надеялась на его выздоровление. Банны, противостоящие Логэйну, были разрознены и не имели лидера. Рано или поздно Логэйн задавит их по одиночке.

Серые Стражи тем временем наносили светские визиты на юге. Причём не только к местным баннам, но и к любым аристократам, капитанам стражи и даже деревенским старостам, способным собрать народное ополчение, словом, всем тем, у кого были хоть какие-то военные и продовольственные ресурсы. Элисса вдруг начала открыто использовать своё имя и входила в дома знати как Кусланд.

«Кое-что я ещё могу сделать, верно?» – сказала она соратникам.

Для высокородной леди, пришедшей с официальным визитом, её свита была маловата – в лице Алистера и одного мабари, игравших роль её охранников. Магов Элисса всегда оставляла в тени на случай непредвиденных обстоятельств и вероятного побега с боем. Морриган в обличье птицы наблюдала за ними из окон, а Винн ждала снаружи, готовая создать в замке банна магический переполох в качестве завесы для побега.

Влияние Кусландов на юге всегда ощущалось слабее, чем на севере, и к тому же теперь их объявили предателями. Однако Элисса пользовалась тем, что в южных землях о том было известно не так широко и доходило сюда в виде слухов. Тем не менее, она проявляла осторожность, ведь о том, что Кусланды лишились власти, знали все. Когда об этом заходил разговор, Элисса уклончиво отвечала, что их род пал жертвой предательства, и быстро переводила разговор обратно на Мор. Элисса ни в чём прилюдно не обвиняла Логэйна, а когда нельзя было уйти от ответа, говорила лишь, что Логэйн ошибается.

В решающий же момент разговора Кусланд объявляла, что она Серый Страж, тем самым доказывая свою компетентность и искреннюю озабоченность в вопросах Мора, чем вводила своих собеседников в замешательство и порой долгие раздумья. Обвинения Логэйна в адрес Стражей были известны по всему Ферелдену куда шире, чем в адрес Кусландов, и на все вопросы Элисса лишь снова повторяла: «Логэйн ошибается». Если это не работало, то Стражи тихо, а иногда с боем покидали резиденцию своего визита.

Однако чаще всего разговор заканчивался мирно. Элисса мудро никого ни о чём не просила. Аристократы крайне удивлялись тому, что она, рискуя головой, приходила только для того, чтобы предупредить их об опасности и сообщить новости о порождениях тьмы, которые Серые Стражи собрали, путешествуя по югу. Взамен она просила лишь таких же сведений, которые могли бы помочь спасти как можно больше жизней, если такие сведения, конечно, были аристократам известны. И Элисса часто их получала, отчёты патрулирующих окрестности стражников не были тайной, которая могла бы принести баннам какую-либо выгоду, и они без опаски делились информацией.

Хорошие манеры и искренняя благодарность Элиссы делали ей честь в глазах знати, и по югу, а вскоре и по всему Ферелдену в узких, но важных аристократических кругах обсуждали, что дочь почившего тэйрна Кусланда присоединилась к Серым Стражам.

– Фух! – шумно выдохнул Алистер, когда они мирно покинули очередное поместье. – Я думал, он прикажет схватить нас обоих.

– Он об этом думал, поверь мне. Нам следует скорее уйти отсюда, пока он не передумал.

Алистер усмехнулся:

– И как ты это делаешь?

Никакой открытой поддержки в результате Стражи не получили, но Элисса рассчитывала не на сиюминутную выгоду. Своими визитами она посеяла семена для дальнейшего сотрудничества. Когда же они соберут армию и будут представлять собой уже не двух изгоев, а внушительную силу, голос знати может сильно помочь им на Собрании земель, а их войска – в походе против архидемона.

Однако некоторые полученные сведения оказывались полезными и сейчас. Несколько раз Стражи натыкались на логова порождений тьмы и, если не уничтожали их полностью, то давали время окрестным селянам и фермерам убежать подальше. Опыт Тримхолла едва не обошёлся им слишком дорого, и теперь Стражи были куда расчётливей и осторожней и избегали больших безнадёжных битв, предпочитая временное отступление вместе с селянами, прикрывая им тыл, за что последние иногда благодарили припасами.

Элисса покупала у торговцев и путешественников самые подробные карты окрестностей, какие могла найти, и теперь все они были сплошь испещрены её пометками о местах скопления и передвижениях врага, об уцелевших и разорённых селениях и дорогах. Некоторые пометки Элисса ставила на опережение, зная, что рано или поздно ситуация всё равно станет такой. Кусланд надеялась, что их друзья придут с добрыми вестями от эльфов. Время было ценным ресурсом, и Стражи не знали, сколько его у них.

На ночных стоянках Кусланд всегда обкладывалась бумагами и с серьёзным видом сверяла маршруты и возможные пункты посещения. Многие карты она уже знала наизусть до последнего изгиба. Алистер часто рвался помочь и Элисса поручала ему упорядочивать её записи, с которыми он копался раза в два дольше, чем если бы Кусланд взялась за это сама. Элисса не возражала. Она размышляла над будущими действиями.

– Что ты читаешь? – спросил как-то за ужином Алистер.

– Документы Кайлана. Я забыла про них в Редклифе, – ответила Кусланд, не глядя отправляя в рот одну ложку похлёбки за другой.

– И что там?

В основном это были документы и отчёты о состоянии королевских войск накануне войны, и Элисса воочию убедилась, сколь много и многих они потеряли при Остагаре. Попадались и письма, одно из них было явно государственной важности:

«Его Величеству королю Ферелдена Кайлану.

Мой Страж-командор уверяет, что начался Мор. Это страшит и меня, и Вас, и нам нужно действовать сообща, чтобы побороть его, иначе он уничтожит всех и вся. История наших государств полна раздорами, но пусть история останется в прошлом. Забудем о спорах отцов ради будущего потомков.

Мои рыцари готовы двинуться в путь вместе с орлесианскими Серыми Стражами и присоединиться к армии Ферелдена. Жду вашего согласия, чтобы дать приказ об отправлении.

Искренне ваша, императрица Орлея Селина I»

– Так это правда! Король сумел договориться с Орлеем о союзе против порождений тьмы! – воскликнул Алистер, заглядывая в бумагу через плечо Элиссы.

– Императрица не дождалась его ответа, – грустно заметила Кусланд.

Ещё одно письмо незадолго до Остагара написал эрл Эамон:

«Ваше Величество! Мои войска вскоре прибудут к вам в помощь. Волей Создателя, этот Мор закончится, не успев начаться.

Однако, Кайлан, на правах дяди прошу тебя не присоединяться к Серым Стражам во время битвы. Ты не можешь позволить себе так рисковать. И Ферелден не может. Напоминаю, у тебя нет наследника. Если ты погибнешь – даже одна мысль об этом терзает меня – Ферелден погрузится в хаос.

Если позволишь, по окончании войны я подниму вопрос о твоём наследнике. Хотя отпрыск родов Тейрин и Мак-Тир объединил бы Ферелден как никто другой, мы должны признать, что этого может и не случиться. Королеве скоро исполнится тридцать, и шансы на то, что она подарит тебе сына, тают с каждым месяцем. И я прошу тебя: подумай, быть может, пришло время оставить Анору? Последний наш разговор об этом закончился ссорой, но прошёл почти год, и ничего не изменилось.

Пожалуйста, дорогой племянник, обдумай мои слова, и да пребудет с тобой милость Андрасте».

– Как думаешь, Логэйн знал о мыслях Эамона? – спросила Элисса, передавая письмо Алистеру. Тот пожал плечами.

– Не знаю. Возможно. Всё-таки Логэйн был так же близок к Кайлану, как и эрл Эамон. Ты думаешь, он мог отравить эрла поэтому?

– Вряд ли это стало основной причиной. Судя по письму, Эамон лишь допускал мысль о возможном разводе короля с Анорой, поэтому не говорил об этом ни с кем, кроме самого Кайлана, – размышляла Элисса. – Эамон – единственный, кто может дать Логэйну отпор на Собрании земель. И если тэйрн задумал своё предательство заранее… Я не знаю, о чём именно он думал. Может, обо всём этом сразу. Мы можем только видеть последствия.

И ведь Эамон оказался прав насчёт хаоса в Ферелдене.

Элисса прочла ещё несколько писем. Всё это были обещания знати предоставить свои войска королю в битве против порождений тьмы. Так как призыв Кайлана был внезапным, то и ответы писались на скорую руку длиной всего в две-три строчки.

«Король Кайлан!

Хайевер, следуя присяге, откликается на ваш призыв и гарантирует предоставить Вашему Величеству войска в ближайшие дни. Да поможет нам Создатель в битве против порождений тьмы.

Тэйрн Хайевера Брайс Кусланд».

Почерк отца. Элисса погладила чернильные строчки и восковую печать, к которой приложил когда-то свой перстень последний тэйрн Хайевера, и спрятала письмо в карман сумки.

Последним в документах оказалось короткое письмо, которое выглядело так, будто его скомкали, а потом бережно разгладили и сложили. Элисса быстро пробежала глазами по строчкам и выдохнула.

– Что?.. – прочитала ещё раз и медленно, но смысл слов в письме не изменился.

– Что там? – заинтересовался Алистер.

Винн, слушавшая их разговор, тоже придвинулась поближе.

«Милый Кайлан!

Поездка в Ферелден откладывается на неопределённый срок из-за порождений тьмы. Ты, конечно, понимаешь, о чём я? Неподходящий момент они выбрали, верно? Давай сначала разберёмся с этими тварями. Когда покончим с ними, продолжим обсуждать союз Орлея с Ферелденом.

Селина».

– Это, – протянул Алистер, – то, что я думаю? То есть… такой фамильярный тон, словно они…

Элисса снова достала письмо Эамона и сравнила их. Эамон, конечно, имел в виду не это, но… «Союз Орлея с Ферелденом»…

– Сама императрица готова была приехать в Ферелден. Это не просто союз… а брачный союз Ферелдена с Орлеем… Кайлан действительно был готов пойти на такое? – Элисса с недоумением посмотрела на спутников.

Алистер почесал затылок и задумался.

– Все знали, что он хотел помириться с Орлеем, но это… по-моему, перебор.

– А может быть, путь к миру? – высказалась Винн. – Ферелден его заслуживает, и то, что король был готов пойти даже на такой шаг, говорит о его желании принести благо Ферелдену.

– Не думаю, что это обернулось бы так, Винн, – рассуждала Элисса. – Насколько я знаю, Круг магов старался не вмешиваться в войну с Орлеем, но наши отцы и деды не переставали говорить о ней. Рана, нанесённая этой войной Ферелдену, ещё слишком свежа и воспоминания ярки. Я… не думаю, что подобный союз принёс бы Ферелдену счастье. Не в нашем поколении. Народ бы не понял его.

– Да уж, и первым, кто не оценил подобный жест, стал бы Логэйн Мак-Тир, – заметил Алистер. – Ещё перед Остагаром ходили слухи, да что там, все прекрасно видели, что Кайлан и Логэйн часто ругались из-за королевы и того, что король призвал на помощь орлесианцев. Если Кайлан и впрямь собирался бросить дочь Логэйна и жениться на императрице Орлея…

– Этого было бы для Логэйна достаточно, чтобы предать своего короля, – закончила Элисса.

– Всё зависит оттого, знал ли об этом Логэйн, – напомнила Винн.

– Знал. – Алистер сжал ладони в кулаки. – Кровь Андрасте, я уверен, что знал! Иначе бы зачем…

Возможно, Логэйн считал, что первым предал не он. Возможно, считал, что таким образом спасает Ферелден от роковой ошибки монарха. Мак-Тир всем сердцем ненавидел Орлей, и эта ненависть свела с ума даже такого человека как Герой реки Дейн. Однако, несмотря на всё это, Кайлан не заслужил смерти в руках порождений тьмы, не заслужил быть преданным одним из самых близких его людей и доверенным полководцем.

Несмотря на всё, Кайлан был королём, готовым на всё ради Ферелдена. И да будет так.

Элисса положила последнее письмо Селины в огонь.

========== Глава 45. Нападение в лесу ==========

В деревне Лоджерсволд царил переполох. Тавернщик Льюис облокотился на стойку, подперев ладонью подбородок, и лениво слушал историю, которую успел бы выучить наизусть, не обрастай она с каждым рассказчиком новыми подробностями.

На границе с лесом Бресилиан два лесоруба нашли следы оборотня, совсем близко к деревне. Впрочем, про оборотня это они так утверждали, мол, следы явно волчьи, но слишком крупные, да и отпечатки то двух лап, то четырёх. А какой волк встал бы на две ноги, если не оборотень?

Кроме этих лесорубов, никто никаких следов не видел, а когда пришли посмотреть, метель уже сгладила всё. Однако пущенный слух про оборотня близ деревни разросся в считанные часы, и уже две недели это была самая передаваемая из уст в уста новость в округе.

После того, как Лоджерсволд едва не был уничтожен сворой бандитов несколько месяцев назад и выстоял, благодаря новоизбранному банну, некоторые решили, что деревня проклята и конца их несчастьям не будет.

«Деревню атакует по ночам стая оборотней», «Забейте овцу и принесите им в жертву, иначе они примутся за людей», «Проклятые оборотни пришли, чтобы украсть наших детей», «Проклятье оборотней падёт на Лоджерсволд!» И уж, конечно, не проходило дня, как если бы кто-то не утверждал, что сам воочию такого оборотня видел и даже сражался с ним, но шкуру в доказательство никто так и не принёс.

Тавернщик Льюис слышал это уже в шестой раз за одно лишь сегодня, и никаких других новостей местные не приносили. Оставалось только уповать, что проезжающие путники расскажут чего поинтересней оборотней.

«Сквозь зелёный лес гнал охотник добычу

И в забытой роще настиг он оленя,

Не зная, что голод он тем пробудил

У зверя-оборотня с умом человека.

Привлечённый охотой, тот явился

Предъявить на оленя белого право.

Тёплой крови запах соблазнил зверя»*

Пела на другом конце зала рыжеволосая менестрель. Льюис поворчал себе под нос: и тут про оборотней. Он уже который день слышит об одних только оборотнях, будто все другие новости испарились.

Льюис снова мельком глянул на двух странных личностей, которые недавно пришли с менестрелем в его заведение и сейчас тихо сидели за столом в углу. Один только их вид мог возбудить любопытство даже у самого ленивого и неохотного до новостей. Самым заметным выглядел здоровяк ростом под 7 футов, а может, и выше. Льюис, когда приносил еду, «случайно» заглянул ему под капюшон. Кожа гиганта была серой, волосы белыми, глаза фиолетовыми, а здоровенная рука расслабленно покоилась на рукояти двуручного меча. Когда гигант злобно глянул на него из-под нахмуренных бровей, Льюис едва не уронил тарелки и с перепугу начал кланяться и просить прощения.

– За что он извиняется? – не понял гигант.

– По-моему, ты напугал его до ужаса, – усмехнулся в ответ эльф. – Может, тебе стоит почаще улыбаться? Хотя нет, наверное, это выглядело бы не менее страшно, чем когда ты хмуришься.

Эльф расслабленно откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу и постукивал пальцами по сапогу. Для представителя его народа у него был чересчур надменный вид. Слуги-эльфы обычно глаз не поднимали в присутствии людей, если, конечно, не хотели неприятностей. Или этот эльф из этих, диких? Как бишь их там, долийцы? Льюис бросил быстрый взгляд на татуировку эльфа, но она ему ни о чём не сказала, а вот загорелая кожа явно указывала, что он не местный.

– Простите нашего друга. Он с виду суров, но в душе большой добряк, – вмешалась рыжеволосая молодая женщина и миловидно улыбнулась тавернщику.

Она держала на коленях лютню, и Льюис с полной уверенностью заключил, что такая пёстрая компания может быть только бродячими артистами.

– А за что мы извиняемся? – снова не понял гигант. – И никакой я не добряк, я солдат.

«Охранник их, что ли?» – сообразил Льюис и как можно любезнее предложил им сегодня выступить в его заведении. Всё равно они явно за этим пришли и не отвяжутся, пока хоть что-нибудь не заработают. А лично выпроваживать серокожего гиганта Льюису не хотелось.

Впрочем, вели они себя мирно, и пела их менестрель приятно, так что Льюис вскоре расслабился и снова принял скучающий вид.

«А Дейн стоял и ждал, когда

К нему клыкастый зверь подступит.

Горели яростью глаза того,

Кто был когда-то волком.

Он поднял острый свой клинок,

Моля о смерти милосердной.

Создатель внял его мольбе»

Менестрель закончила петь, и в зале раздались аплодисменты. В кружку около неё посыпались медные монеты. Льюис снова скучающе вздохнул. Многие истории об оборотнях сводились к тому, что те когда-то были людьми, а потом их поразило проклятье, захватила звериная злоба или демон гнева, и они впали в бешенство и рыскают где-то в глухих местах до сих пор.

К концу второй недели переполох, вызванный сомнительными следами, постепенно стихал. В конце концов, лоджерсволдцы живут возле леса Бресилиан, а уж там странностей и ужасов всегда было много.

– Итак, мы ничего не нашли, – констатировал Зевран тоном, словно не велика потеря. – Здесь только об оборотнях говорят, а о долийцах ни слуху. Ох, и странный же народ – ферелденцы.

– Почему? – спросила Лелиана. Её выступление в таверне позволило им неплохо заработать и теперь они наслаждались едой и ночлегом, не потратив при этом ни монетки из денег, что дала им Элисса.

– Они обожают здоровенных собак, а от волков-оборотней открещиваются как от чумы, хотя много веков их уже не видели. Странный народ.

– Зевран, волки прочно вошли в жизнь и культуру ферелденцев ещё со времён племён аламарри, – пояснила Лелиана. – От оборотней аламарри когда-то натерпелись, но сам волк считался у них священным зверем, который призван защищать людей. Ещё тогда пошла традиция давать лучшим молодым воинам в напарники волчат. Павших битве волков чествовали как воинов. Позже маги вывели породу мабари, скрестив волка с собакой, и ферелденцы по-прежнему уважают их как боевых напарников, а вот к диким волкам и уж тем более оборотням любви не питают.

– Так слюнявый друг нашей Элиссы имеет довольно славную историю, – рассмеялся Зевран.

– Зря ты так. Некоторые из эльфов-долийцев тоже имели в спутниках волков.

– О, я слышал. Изумрудные Рыцари, да? Так это ж когда было.

– Ещё до Священных Походов, во времена расцвета Долов.

– А оборотни здесь причём?! – наконец, стукнул кулаком по столу Стэн. – Мы должны искать следы эльфов, а не увлекаться древними легендами! Здесь мы ничего не найдём, поэтому идём дальше.

– Местные напуганы оборотнями. Ты не хочешь получше в этом разобраться и помочь им?

– Нет, – отрезал Стэн.

– Я так и думал, а вот Элисса на твоём месте бы не отмахнулась, – рассмеялся Зевран.

– Её здесь нет. Поэтому идём дальше.

– Куда? В Гварене мы уже побывали и ничего не нашли, кроме толпы беженцев, которые норовят запрыгнуть на любой корабль, плывущий из Ферелдена.

– Поищем следы в лесу.

– Хм, я слыхал, что долийцев никто не может найти, зато, если ты ступишь на их территорию, она найдут тебя сами, – снова засмеялся Зевран.

Сколько трое спутников ни спрашивали местных, про долийцев никто не слыхал по меньшей мере несколько лет. К тому же Лоджерсволд зарабатывал на продаже древесины и большая часть населения была причастна к этому ремеслу, что отнюдь не оценили бы ревностные почитатели природы вроде диких эльфов. А вот постоянный вой более чем настораживал людей. Опытные охотники говорили, что простые волки так не воют, и что-то в этом лесу происходит.

Стэн, Лелиана и Зевран протаптывали тропу по сугробам. Лес был зловеще тих даже днём, уже давно не слышалось ни единой птицы. Чтобы нарушить тишину и приободриться, Лелиана и Зевран болтали без умолку. Стэн демонстративно делал вид, будто их не слышал. Он продолжал угрюмо брести по сугробам, чувствуя, как коченеют пальцы на ногах. Лес становился всё гуще, спутники зашли уже глубоко в чащу, но конца их блужданиям не было. В конечном итоге к вечеру разразилась метель, в пелене которой терялись даже очертания ближайших деревьев. Отряд остановился на привал.

Спутники с трудом поставили палатки, развели слабый костерок, который грозил в любую минуту погаснуть от неумолимого ветра. Стэн воткнул в снег ветки с насаженными хлебом и мясом и усиленно дул на крошечное пламя. Лелиана поглубже натянула капюшон и пыталась обогреть ноги у огня. Зевран укутался в шерстяное одеяло и выдыхал тёплый воздух на ладони, не преминув снова сравнить холодный Ферелден с солнечной Антивой. После этого он замолк, как и остальные, так как все силы уже уходили на то, чтобы удержать в себе хоть толику тепла.

За время их самостоятельного путешествия спутники обошли почти весь юго-восточный Ферелден. Останавливались во многих селениях, спрашивали про долийцев, потом сворачивали в лес, искали там, опять возвращались в людские деревни, потом снова предпринимали вылазку в другую часть леса, и так всё время. Они ни капли не приблизились к своей цели. Несколько раз на отряд нападали дикие животные, но никаких следов эльфийских кланов или ещё чего-нибудь, кроме слухов об оборотнях, спутники не находили. Никому из них не хотелось возвращаться к Стражам с пустыми руками.

Пусть даже у самих Стражей дела шли не лучше – той армии, которая была им необходима для борьбы с Мором, не существовало и в помине – но рядом всегда была Элисса, у которой имелся план хоть каких-то действий. А теперь они были одни, да ещё и замерзали в диком лесу, хотя весна уже понемногу подкрадывалась к центральным областям Ферелдена.

Зеврана вдруг посетила мысль, что он занят не своим делом. Лелиана верила в свой пророческий сон и знаки Создателя, потому искренне и наивно желала помочь в борьбе с всеобщей тьмой. Стэн следовал за Стражами по какому-то одному ему известному долгу, а Зевран… Зевран хотел сбежать от Воронов и не скрывал этого. Наверняка Дому Араннай уже известно, с кем он путешествует, и то, что Вороны до сих пор не показались, может быть заслугой отчасти постоянных перемещений отряда, отчасти репутации Стражей как весьма опасных противников. В конце концов, Зевран оказался единственным дураком, кто вызвался взять тот ферелденский контракт на Серых Стражей, хотя, признаться, согласился по своим причинам.

Эльф снова глянул на носки антиванских сапог. Пожалуй, есть ещё одна причина тому, почему он всё ещё здесь и мёрзнет в этом глухом лесу: Зеврану хотелось что-нибудь сделать для неё.