Текст книги "Dragon Age: Серый Страж (СИ)"

Автор книги: Акили

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 85 страниц)

– Неэн! Адален!

Следопыты клана ходили по лесу с фонарями и кликали товарищей. Затриан, несмотря на протесты других, пошёл с ними и теперь метался меж деревьев со светящимся посохом, надеясь, что дети увидят знакомый свет и найдут дорогу домой.

Клан впервые остановился в этом лесу и не собирался задерживаться надолго. Следопыты обнаружили здесь руины, предположительно, эльфийского происхождения, и Затриан как Хранитель собирался тщательно их изучить на предмет потерянных древних знаний. Однако близ леса жило несколько шемленских племён. Затриан ещё не знал, как они относятся к долийцам, потому пока поостерёг сородичей попадаться шемленам на глаза.

Адален ещё утром отправился в лес за материалами для ремесла. Искал кору железного дерева. Неэн пошла с ним. Они не охотники, которые проводят в лесу по нескольку дней, и давно должны были вернуться. Не могли же они пойти в шемленское селение, когда Затриан строго запретил?

– Неэн! Адален!

Друзья успокаивали Затриана, говорили, что его дети просто задержались, что они вернутся, но собратья не понимали, что Адален никогда бы не заставил так волноваться за себя и не повёл бы младшую сестру по незнакомому лесу в темноте, Адален слишком ответственный.

Затриан поднимал светящийся посох всё выше, как мерцающую звезду в ночи. Воздух после заката стал холоднее. Хрупкие ветки ломались под ногами и тревожили острый слух. Хранитель изо всех сил прислушивался, надеясь уловить ответные голоса детей, но ничего – только шелест ветра в листве, писк насекомых и его шаги.

– Хранитель! – позвали его вдалеке.

Трое следопытов стояли кругом и ещё один присел к земле, что-то рассматривая. Когда Затриан подошёл к ним и осветил пространство, посох выпал из вмиг ослабевшей руки и погас, зрение начало темнеть, голова кружиться, а сознание отказывалось принимать.

– Адален… – Затриан упал на колени и взял в ладони замершее лицо сына. – Адален?

Кровь окрасила руки. Оба уха отсутствовали, на их месте застыли почерневшие в ночи порезы. На лице след ожога и кровоподтёки, на ладони сквозная рана от ножа. Одежда, которую ещё недавно заботливо зашивала Адалену Неэн, разорвана, на груди синяки и тоже ожоги. Откуда? Как? Адален?

Затриан попытался привести его в чувство, исцелить раны, но ничто не помогало. Адален был мёртв. Рука собрата в сочувствии легла на плечо Хранителя. Ладонь Затриана сжалась в кулак.

– Кто?

– Шемлены, – один из следопытов выплюнул это слово, точно ругательство. Остальные подтвердили. На земле возле круга остывшего костра чётко отпечатались человеческие следы, их не перепутать ни с эльфийскими, ни с какими другими.

– Шемлены пытали и били его, пока Адален не умер, – услышал полный скорби шёпот Затриан, но не обернулся, чтобы ответить. Вместо этого…

– Неэн… где Неэн?

– Мы ищем её, Хранитель. Мы найдём, – уверили его собратья.

Они нашли. Недалеко. Неэн была жива. Телом. Но её душа умерла. Неэн лежала брошенная посреди леса. В грязи. Без одежды. На хрупких запястьях и внутренней стороне бёдер остались свежие синяки. Светлые глаза были приоткрыты и глядели в равнодушное небо, а пересохшие губы едва шевелились, но не произносили ни звука.

Затриан так и не дозвался дочери. Она не сказала ни слова, лишь наблюдала на руках у отца, как долийцы несли в лагерь тело её любимого брата.

Прочертят звёзды огненный путь,

В последний раз на тебя взглянуть.

Земля обнимет со всех сторон,

Лелея нежно твой вечный сон.

Навеки в ножнах уснёт кинжал.

Недвижен лук, не его вина.

В сей скорбный час.

Твой последний час.

Одна только тишина.

В могилу Адалена положили дубовый посох, дабы собрат не оступился на тропах по ту сторону Завесы, и кедровую ветку, дабы мог отгонять там двух воронов по имени Страх и Обман. Когда над могилой Адалена сомкнулась земля, в неё посадили молодое деревце. Из смерти родится новая жизнь.

Неэн не пришла проститься с братом. Она днями и ночами сидела в своей аравели и отказывалась есть. Затриан не мог достучаться до неё, чтобы ни говорил. Он бы даже не возражал, если бы «радость» превратилась в «месть»**. Он нашёл бы и убил всех, кто так с ней поступил, скажи она только слово, но Неэн молчала.

Тогда Затриан сказал, что умрёт вместе с ней и тоже перестал принимать пищу. Когда Неэн узнала об этом и увидела, как похудел отец, её взгляд оттаял. Она согласилась разделить с ним обед. Это было слабое улучшение, но Затриан верил, что теперь сможет вернуть дочь. За полтора месяца со дня похорон Адалена мало что изменилось. Неэн по-прежнему ни с кем не разговаривала и забросила занятия магией, но Затриан старался быть терпеливым. До того дня.

Затриан учил молодых магов клана защитным чарам, которые могли бы укрыть от опасности не только их самих, но и весь лагерь. Для заклинания такой силы требовалось очень много магической энергии, и Затриан, как мог, доходчиво объяснял, как этого добиться, когда увидел, что его взгляда настойчиво ищет хранительница табуна галл – Алора. Она последние недели приглядывала за Неэн и сейчас явно была взволнована. Затриан тотчас прервал занятие и подозвал её. Алора не сказала при всех, а лишь шепнула так, что услышал только Затриан. Услышал… и не мог в это поверить.

Он стрелой кинулся к аравели дочери, но фургон был пуст. Алора клялась всеми богами, что только что оставила Неэн здесь, но её нигде не было. Дозорные доложили, что видели, как Неэн уходила в лес. Затриан торопился за ней. Он звал её, долго звал. Другиче члены клана тоже звали. И к сумеркам всё же нашли Неэн. Нашли её тело.

Она вонзила кинжал себе в живот. Затриан почти видел это, страшная и невыносимая картина стояла у него перед глазами, когда безутешный отец сжимал в руках окровавленное тело дочери, когда звал её, когда снова и снова накладывал целительные заклинания, но всё без толку. Неэн умерла. Умер Адален.

Прочертят звёзды огненный путь,

В последний раз на тебя взглянуть.

Земля обнимет со всех сторон,

Лелея нежно твой вечный сон.

Навеки в ножнах уснёт кинжал.

Недвижен лук, не его вина.

В сей скорбный час.

Твой последний час.

Одна только тишина.

После похорон Затриан был ни жив, ни мёртв. Он угасал подобно дочери и считал закаты, пока однажды весь клан не опустился перед ним на колени. Все до единого от стариков до детей, умоляли Хранителя не бросать их. Молили жить ради них, жить ради любой причины, жить во что бы то ни стало и так долго, как Затриан сможет.

Следопыты узнали, из какого племени в день смерти Адалена в лес приходили люди. Эльфы шпионили, слушали разговоры и узнали точно, кто это был. Они рассказали о том Затриану, надеясь, что жажда мести пробудит его от сна смерти, в который он постепенно погружался, подобно тому, как бессмертные предки погружались в утенеру. Охотники предлагали пойти туда и перебить их всех, вместе с их семьями и их детьми, если Хранитель того пожелает, но Затриан остановил.

Той же ночью он тайно покинул лагерь и отправился в древние руины в лесу. Там он нашёл глубокую комнату с каменным кругом и остановился. Свет полной луны сквозь круглое полуразрушенное окно под потолком освещал его фигуру. Взмах кинжала, и кровь брызнула с ладони на древние каменные плиты.

Затриан носил на лице валласлин Бога Тайн и Знаний Диртамена, как Хранителю он очень ему подходил. Сейчас в Затриане не было ничего от Хранителя. Сейчас он был готов вырезать у себя на лбу знак Эльгарнана – Отца всего сущего и Бога Мести.

Затриан не позволил собратьям убить тех людей, остановил их, но в тот момент в его глазах не было ни прощения, ни милосердия. Там зияла глубокая всепоглощающая бездна ненависти.

Затриан порезал вторую ладонь и окропил кровью каменный круг.

– Затриан. Затриан?

Хранитель поднял голову и увидел перед собой Ланайю.

– Я звала вас, но вы так глубоко задумались, – сказала она с искренней заботой.

– Всё нормально, Ланайя. В чём дело?

– Дейган вернулся. Анейрин принёс его. Сказал, что это Серые Стражи его спасли. Они нашли в сердце леса какие-то руины и отправились туда.

– Спасибо, Ланайя. Я услышал.

Хранитель медленно поднялся с места и заложил за спину посох.

– Затриан, куда вы? Вы… уходите?

– Мне нужно кое-что сделать. Будь с кланом, Ланайя.

*

Большой зал был увит растениями и зеленел, точно сад. Вьюнок и плющ облепили стены. Из пола, преодолев плиты, росли высокие деревья с витыми стволами и пышными кронами. На ветвях гнездились птицы, шумели ночные насекомые. Между плитами сквозь щели тянулись травы и лесные цветы. Настоящая роща внутри безжизненных каменных стен. Запах леса и лунная дымка.

Это место можно было бы назвать умиротворяющим, но едва отряд Стражей вошёл, оборотни тотчас ощетинились, выступили из-за деревьев и заклацкали зубами. Они не смели приблизиться, словно травяной покров был и невидимой преградой, и убежищем, внутри которого оборотни чувствовали себя в безопасности. Краем глаза Элисса заметила меж деревьев любопытных волчат, которых оборотни не пускали вперёд и надёжно укрывали за спинами.

У дальней стены зала выделялся каменный круг, который, в отличие от прочей разрухи и обломков, был в хорошем состоянии и напоминал плешь среди девственной природы. Его освещал лунный свет, пробивающийся сквозь растения и дыру в потолке, а вокруг летали мерцающие огоньки. Стражей там ждали. Стая оборотней вызывающе рычала. Каждый подёргивался на задних лапах, норовя броситься на врагов, едва они сделают хоть одно неверное движение. Среди них Стражи разглядели оборотня со светло-коричневой шерстью и шрамом под глазом. Больше никого не было – только волки.

Зевран прикрыл уши от громкого рыка со всех сторон. Огрен с подозрением озирался по сторонам, и его ладонь тянулась к секире. Элисса невольно напряглась и вытянула спину, когда оборотень, приведший их сюда, ничего не объяснил и молча занял место среди товарищей в каменном круге. Бегун зарычал так громко, выпятив грудь, словно призывал к битве, и в тот миг ему на плечо легла ладонь.

Женщина появилась словно из ниоткуда. Её лицо было прекрасно, как свежая весна, глаза темны, как сумеречное небо, волосы струились вдоль тела ночными ручьями, а кожа цветом напоминала дымку в лесной чаще – лёгкую и невесомую. Она не была ни человеком, ни эльфом, ни волком. Ветки опутывали её руки, переходя в ладони и пальцы, вместо стоп ветвились корни дерева, а вокруг летали молодые листья. Едва она коснулась Бегуна, как он тотчас успокоился и смиренно опустился перед ней на колени, то же сделали другие оборотни, и женщина… дух леса посмотрела на чужаков.

– Приветствую вас, смертные. Я Хозяйка Леса, – заговорила она, и её голос отдавался эхом сквозь лесные туманы и бездушные камни руин.

Элисса преодолела чувство восхищения и в ответ вежливо представилась сама, и по очереди назвала каждого из своих спутников, демонстрируя мирные намерения. Хозяйка Леса удовлетворённо кивнула и продолжила:

– Не сомневаюсь, что у вас много вопросов, потому что знаю: Затриан рассказал вам далеко не всё.

– Вы знаете, что нам сказал Затриан?

– Нет, но есть одно, что он бы никогда вам не поведал, – Хозяйка Леса обвела рукой присмиревших оборотней. – Ты видишь, что эти бедные создания поражены проклятием. Они вынуждены страдать и бороться со своей звериной сущностью и потому в слепой ярости нападали на тебя. Прости их. И знай же: это Затриан наложил на них проклятие. Оно же ныне терзает и его сородичей.

– Затриан не стал бы вредить своим сородичам. Он хочет их вылечить, – осторожно заметила Элисса.

– Верно. Однако это началось не вчера. Века назад, когда долийцы впервые появились здесь, близ леса жило племя людей. Люди опасались долийцев и решили прогнать их из этих мест, преподав жестокий урок. Затриан тогда был молод, у него были сын и дочь, которых он безмерно любил, и вот как-то во время охоты люди схватили их обоих.

– Р-р-р! Люди… – подал голос Бегун, и в нём сквозила явная горечь. – запытали юношу до смерти. Девушку они изнасиловали и бросили в лесу умирать. Долийцы нашли её и выходили, но потом… она узнала, что у неё… будет ребёнок. Она убила себя.

– Это… ужасно, – содрогнулась Элисса, и все спутники за её спиной почувствовали то же самое.

– Нет сомнений, – согласилась Хозяйка и прикрыла глаза.

– Затриан пришёл сюда и на этом самом месте пр-р-ризвал из Тени духа и заключил в тело белого волка. Так и появился Бешеный Клык. Волк охотился за людьми из племени. Одних он убил, другие под действием его крови превратились в диких и кровожадных тварей. Гр-р.

– Диких и кровожадных, как сам Бешеный Клык, – подтвердила слова Бегуна Хозяйка. – Их прогнали в лес. Когда люди покинули эти края, их проклятые братья остались жить в этом лесу жалкими, лишёнными разума животными до самой смерти. Они передали проклятие своим потомкам, и с тех пор это не прекращается.

– Хотите сказать, оборотни – это люди? Потомки людей, которые когда-то навредили долийцам? – удивился Алистер и оглядел собравшихся оборотней, что с грустным молчанием слушали свою историю, а в углу копошились их волчата, которые ещё не понимали из неё ничего.

– В том числе, – подтвердила Хозяйка. – Бешеный Клык заразил многих – виновных и невинных. Когда люди ушли из этих мест, у оборотней не осталось притоков новой крови, и с тех пор они жили замкнутой общиной, не помня, кем они на самом деле являются, а лишь страдая, когда проклятие сжигало их изнутри.

– Но потом я встретил тебя, Хозяйка. Ты подарила мир моей душе, – смиренно поклонился ей Бегун.

– Я показала Бегуну, что у его звериной природы есть другая сторона. Я усмирила его ярость, и в нём снова проступила человечность его предков. Тогда Бегун привёл ко мне остальных. Сюда, – Хозяйка Леса обвела взглядом рощу.

– Но ведь вы устраиваете засады долийцам. Неужто так хотелось отомстить? – спросил Зевран.

– Да, но лишь отчасти, – пояснила дух леса. – Мы хотим покончить с проклятием. Преступления, совершённые против детей Затриана, ужасны, но совершили их века назад те, кто давно мёртв. Всякий раз, когда здесь проходили сухопутные корабли долийцев, мы посылали Затриану весть, просили его прийти, но он молчал, – голос Хозяйки вдруг похолодел, и вместе с ним похолодел вокруг воздух, листья в кронах шумно зашуршали, пугая птиц. – Мы хотим, чтобы нашу просьбу услышали, – объявила дух.

– Гр-р-р. Мы заразим проклятием всех его сородичей, и тогда Затриану придётся его снять, чтобы их спасти! – торжествующе заявил Бегун.

– Молю вас, смертные, пойдите к Затриану и убедите его прийти к нам. Если он увидит этих несчастных, внемлет их мольбам… наверняка он согласится снять проклятие.

– Значит, вот в чём дело, – вздохнула Элисса, и на её лице отразилась тень печали. – Затриан не хочет снимать проклятие, он хочет лишь вылечить своих сородичей, а вам желает смерти… вы ведь знаете, как он хочет их спасти?

– Он требует сердце Бешеного Клыка, я знаю, – кивнула Хозяйка. – Скажи Затриану, что если он откажется прийти сюда, я сделаю так, что Бешенего Клыка никогда не найдут. Это в моих силах. Затриан не сможет исцелить сородичей, и они погибнут. Все до единого, потому что оборотни не остановятся.

– Вы в самом деле пойдёте на это?

– Да. Мы пойдём, но не потому что хотим. Затриан не оставил нам выбора.

Элисса покачала головой. Она не может этого допустить – ни гибели долийцев, ни потери их армии. Есть шанс, что Затриан снимет проклятье ради собратьев, но если нет… он говорил об оборотнях с такой ненавистью, так настаивал на их смерти. Прекрасно зная простой способ излечить эльфов, он отверг его и отправил охотников и Стражей на поиски белого волка, в то время как его собратья с каждым днём всё ближе к мучительной смерти. Как можно его убедить?

– Позволь спросить, смертная, – снова подала голос дух, – ты не принадлежишь к эльфам и тем более к долийцам, почему ты решила им помочь?

– Потому что грядёт Мор, и Серым Стражам Ферелдена нужна армия долийцев, чтобы выстоять, – честно ответила Элисса.

Хозяйка понимающе кивнула.

– Я знаю, что такое Мор. В этих лесах рыскало много порождений тьмы. Я знаю, что они несут за собой погибель. Стало быть, если ты не поможешь долийцам, то и сама не получишь их помощь.

– И тогда ещё больше людей и других народов могут погибнуть, потому что нам не хватило сил их спасти. Да, – горько подтвердила Элисса.

– Нет, Хозяйка! Не позволяй давить на твоё милосердие! – вскричал Бегун, другие оборотни согласно закивали и оскалились на Стражей. – Не позволяй ради других убить белого волка! Если чужакам нужна армия, я соберу всех сородичей в этом лесу, и выступлю против Мора. Серые Стражи получат своё и без долийцев!

Стражи удивлённо посмотрели на Бегуна. Впервые в этом деле у них появился другой путь, но такой же безрадостный.

– А взамен? – осторожно спросил Алистер.

– Гр-р-р! Если Затриан не снимет проклятье, мы р-р-разорвём его и всех долийцев, которые ещё остались! Он сам навлёк на себя беду и вынудил нас! Однако Затриан силён, – Бегун указала когтистым пальцем на Стражей. – Помогите его одолеть и получите своё!

– Ну хоть что-то стало ясно, – кивнул Огрен. – Хотя это не мне решать. Не завидую я тебе, Страж.

– Несмотря на все выгоды, по-моему, идея… так себе, – тихо пробормотал Алистер.

– Мне идея совсем не нравится! – объявила во всеуслышание Винн. – Эти создания отчаялись. Им нечего терять, и они готовы на любые безумства, чтобы утолить жажду мести, которая им всё равно не поможет. Нельзя соглашаться. Элисса!

– Хм, не драться с огромной стаей оборотней, а перебить долийцев, чтобы оборотни помогли нам… Мне говорили, что из долийцев была моя мать. Я долийцам ничего не должен, но всё равно эта затея мне не по душе. Элисса… я умоляю тебя, не соглашайся.

Элисса прикрыла глаза. Её заставляли выбирать из двух зол, но ведь ещё не все пути пройдены.

– Я приведу сюда Затриана, – объявила она, – и мы поговорим.

Бегун выступил вперёд.

– А если он не согласится, р-р-р? Кого ты будешь защищать?

Элисса ему не ответила. У неё не было ответа.

Комментарий к Глава 81. Старые раны

*«Nehn» с эльфийского «радость»

**Nan (Nahn) с эльфийского «месть»

========== Глава 82. Сущность Зверя ==========

Храм не изменился. Время стёрло его черты уже давно, как стёрло империю эльфов. Остались рассеянные по миру крохи и чувство невосполнимой утраты. Горькая, как пепел, мечта о былом. Пустая, как оболочка храма, как душа, возрождённая ненавистью. Ничего не изменилось. Только воздух. Теперь здесь воняло зверьми, а пол усеяли кости. Ледяное безмолвие.

Эльфийский слух уловил шаги. Оборотни так не ходят, они передвигаются по-животному тише, но их длинные когти всё равно царапают камни и выдают себя. Он знает, кто это. Он ждал.

– Затриан? – удивилась Элисса.

Посох Хранителя ярко горел холодным, как луна, светом, но в янтарных глазах залегли зловещие тени.

– Вот те раз. Далеко ходить не пришлось, – воскликнул Огрен.

– Мы сюда два дня шли, а потом ещё ветки добывали. Как он оказался здесь так быстро? Следил за нами? – Зевран недоверчиво глянул на Хранителя.

– Я ведь Хранитель, а значит, владею магией древних. Я всегда мог свободно прийти сюда, – пояснил спокойно Затриан, точно неразумным детям.

– Всё это время вы были в шаге от спасения своих собратьев, но не пришли, а отправили в неизвестность других. Почти все ваши охотники мертвы. И вот, когда до цели добрались мы, вы здесь… – Элисса нахмурилась и не знала теперь, чего ждать от этого эльфа. Сейчас его мотивы перестали быть ясными и казались чуждыми.

– Несмотря на то, что я мог прийти сюда, убить всех оборотней до единого даже мне не по силам. Они слишком расплодились. Но я не знал, что может случиться, когда до руин доберётесь вы, поэтому пришёл, – Хранитель неожиданно махнул рукой, словно всё сказанное было пустяком. – Мы ещё успеем это обсудить, когда вылечим моих собратьев. Сердце у вас? – все промолчали и лишь переводили взгляды с Затриана на Элиссу. – Поиграть хотите? Я чувствую, что у вас его нет. Тогда почему вы уходите из руин?

– Затриан, нужно поговорить, – сказала наконец Элисса, но Хранитель лишь криво усмехнулся.

– Сдаётся мне, дух убедила тебя поработать на неё? И чего же она хочет?

– Снять проклятие со всех. И с эльфов, и с оборотней. Она сказала, что если вы откажетесь, то она никогда не вызовет Бешеного Клыка, и ваши сородичи погибнут.

Затриан коротко вздохнул и посмотрел на Элиссу.

– Ты же понимаешь, что она и есть Бешеный Клык? Она могущественный дух этого древнего леса, который я вызвал давным-давно и заключил в тело волка. Её природа – это природа самого леса. Прекрасная и ужасная, безмятежная и необузданная, дева и зверь. Она и дух леса, и Бешеный Клык – у неё два обличия. У оборотней – одно, хоть их предки и шемлены.

– Это вы обрекли их на такую участь.

– И они это заслужили! Они напали на мой клан и были так же свирепы, как всегда. Их всех надлежит истребить.

– Они не такие. Разумные они стали другими. Это не те оборотни… и не те люди, которых вы когда-то прокляли, Затриан!

– Не верю. Они такие же гнусные, какими были их предки и заслуживают своей жалкой участи. – Его ладони сжались в кулаки, и свет посоха дрогнул.

Элисса покачала головой. Хранитель непреклонен и яро верил в то, что говорил. Затриан желал наказать тех, кто не в ответе за источник его страданий, кто вынужден расплачиваться за грехи далёких предков и страдать, и Хранителя это устраиваило. Но как можно?

– Всё из-за того, что случилось много лет назад? – тихо произнесла Элисса. – Из-за ваших детей?

Хранитель резко повернулся, навершие его посоха вдруг ослепительно вспыхнуло и снова потускнело, а во взгляде пылал огонь ненависти.

– Тебя… там не было! Ты не видела, что они… сделали с моим сыном. И с дочерью! И со многими другими! Вы не долийцы, и это не ваша война. Вы не представляете, каково день за днём сражаться, защищать свою жизнь и добиваться справедливости своими силами. Я не допущу, чтобы злодеяния тех людей остались безнаказанными! Скажи, Страж, если бы тебе довелось держать в руках безжизненное тело своей дочери, ты бы не пожелала её убийцам умереть в муках?

Элисса прикрыла глаза. Она понимала Затриана больше, чем он думал. Её рука так же сжалась в кулак и задрожала, но разжалась, когда её накрыла ладонь Алистера. Элисса подняла голову и серьёзно посмотрела в глаза Хранителю.

– Пожелала бы. Но если бы от этого пострадали другие, более того, те, кто мне дорог… я бы отказалась от мести. Потому прошу, Затриан, поговорите с духом.

Эти слова дались ей нелегко, потому что Элисса знала, о чём говорила. Хранителю клана многое ведомо, но порой он не видел того, что происходило рядом. Может быть, Затриан почувствовал что-то в её взгляде или полном горечи голосе, но он ей поверил.

– Не вижу в этом смысла, – отозвался Хранитель. – Но и впрямь прошёл не один век. Посмотрим, что скажет нам дух. Надеюсь, Серый Страж, ты не ошибёшься, когда настанет черёд выбрать сторону.

Затриан знал, куда идти. Он не был в этих руинах со дня, когда сотворил проклятие, и всё же путь к каменному кругу надёжно отпечатался в его памяти, как если бы Затриан проживал ту лунную ночь в каждом сне. Он надеялся, что до того не дойдёт, что охотники найдут белого волка в лесу, но тот оказался достаточно умён, чтобы не покидать убежище. Теперь Затриан воочию встретится со свидетельством того, что произошло в ночь, когда он потерял последний луч света.

Серые Стражи надеются, что Хранитель снимет проклятие из-за разговора? Он лишь покажет им их бесплодные попытки защитить зверей, и всё равно возьмёт своё. Хранитель не может потерять свой клан. Затриан не может потерять ещё хоть кого-то.

Едва Хранитель переступил порог комнаты с кругом, как воздух вокруг будто взорвался. Рычание, вой и клацканье зубами обрушились на них со всех сторон. Оборотни повскакивали с мест и скалились, но не покидали спасительной рощи. Они ненавидели Затриана. Даже те, кто ещё не обрёл разум, чувствовали общий настрой и не могли сдержать свою ярость. Они ненавидели его и боялись.

Затриан не удостоил их взглядом и направился прямиком к каменному кругу, где так же, как и сотни лет назад, стояла дух леса и смотрела на него тёмными глазами, в которых сияло и ночное звёздное небо, и непроглядная бездна.

– А вот и ты, дух, – сказал небрежно Затриан.

Бегун оскалился и бросился к нему, но не напал, а лишь прорычал, глядя на лютого врага сверху вниз:

– Гр-р. Ты говоришь с Хозяйкой Леса. Будь уважителен!

Хранитель махнул рукой, словно отгонял от себя неприятный запах от склонившегося над ним огромного зверя, и смотрел только на духа.

– У тебя теперь есть имя, дух? А ещё ты даёшь клички своим питомцам, этим… животным, которые тебе так преданно служат, – в голосе Хранителя не было ни намёка на мир, но Хозяйка Леса вела себя спокойно и терпеливо, и её голос шелетел в кронах.

– Это они дали мне имя, Затриан. Другие имена – их собственные, что они выбрали себе. Они преданны мне, потому что я помогаю им понять, кто они есть.

– Кто они есть?! – Хранитель всплеснул руками. – Да такие же как их предки! Дикари! Жалкие псы! Их уродливая плоть – только отражение их уродливой души. Это не менялось. Сама ваша сущность отвергает мирный исход, как, впрочем, и моя.

Бегун зарычал ещё громче, другие оборотни вторили ему, и весь храмовый зал стал похож на улей. Ни Стражи, ни их спутники не вмешивались в разговор, но отчаянно чувствовали, как тает надежда на мирный исход, и от этого внутри холодело. Какая сторона наиболее достойна помощи… и что хуже: какую сторону будет выгодней поддержать для дела Стражей?

Хозяйка Леса снова положила ладонь на плечо Бегуна, и гримаса ненависти, заметная даже на звериной морде, разгладилась. Вслед за ним затихли и другие, едва Хозяйка начала говорить.

– Затриан, всего этого можно избежать. Ты уже исполнил свою месть. Прошу, оставь ненависть. Я знаю, что в твоём сердце есть место милосердию, – горячо говорила дух, и в её голосе шуршал дождь, что орошал посевные поля и поил замученные жаждой колосья.

– Моя ненависть будет длиться вечно, дух! Как и моя боль. Я вершу правосудие, и более ничего, – сухо ответил Затриан, и звук его голоса пронёсся по залу эхом безжалостного суховея.

– Ты уверен, что только из-за боли не снимаешь проклятие? – парировала дух и посмотрела на Стражей. – Мы с Бешеным Клыком обречены быть одним целым, но заклинание подобной силы требует большого могущества и крови заклинателя. Затриан использовал свою.

– Магия крови… – прошептал Алистер.

Хранитель не оборачивался. Магия крови осуждалась и среди долийцев, но Затриан ни о чём жалел. Его собратья никогда не узнают, что он здесь сотворил.

– Затриан, – снова заговорила Хозяйка. – Твой народ верит, что ты обрёл бессмертие, подобно древним предкам, но это не так. Ты связал с этим проклятьем саму свою жизнь, и живёшь до тех пор, пока оно действует.

– Хозяйка, он никогда не снимет проклятие! – снова вмешался Бегун. – Давай убьём его за всё, что он с нами сделал, и отомстим. Может быть, тогда…

– Видите, – торжествующе рассмеялся Затриан и повернулся к Стражам. – С разумом или без, но они остались дикими зверями, которые могут лишь убивать. Они и на вас набросятся, так что делайте своё дело или не мешайте.

Бегун и его сородичи зарычали. Слюна капала с их клыков, а терпение грозило лопнуть. Если только Бегун набросится первым, все оборотни последуют за ним, и тогда…

– Затриан, – спросила Элисса, – снятие проклятия заберёт вашу жизнь? В этом дело?

– Нет! Если бы речь шла только о моей жизни, я бы отдал её за свой клан, но эти животные не успокоятся, пока всех нас не уничтожат. Они не заслуживают спасения. – зло отозвался эльф, и сейчас в нём не было ничего от мудрого Хранителя клана. – Но мне надоело сотрясать воздух бесполезными словами. Я знал, что переговоры со зверьми никуда не приведут. Серые Стражи, убейте оборотней, убейте Бешеного Клыка и возьмите то, что нужно, – потребовал Хранитель и вскинул посох. Ветер завыл в кронах деревьев и заскрипел стволами. Магическое навершие посоха засияло ярче и холодней луны. Листья на полу закружились воронкой. Затриан смотрел на Элиссу. – Серый Страж!

Всё это было неправильным.

– Я не могу, – тихо сказала она, глядя в пол.

– Мы на стороне правды, что бы ни случилось, – уверенно заявил Алистер, ясно давая понять Затриану, что помогать ему не станет.

– Просто покажите, кого бить, и Огрен готов, – гном приготовился пустить секиру в ход.

– Как хотите, – плечи Затриана на миг опустились, но он тут же воспрял и, подавив в себе остальные эмоции, снова призвал ненависть, которая захлестнула его в тот страшный день много лет назад.

Земля под деревьями засветилась, и они вдруг повыдёргивали из неё корни и сошли с мест. Ветки отряхнули листву и сжались в колючие кулаки, стон и низкий гул загудели из-под их коры. Колдовство применила и Хозяйка Леса, другие деревья тоже ожили сильванами и схватились с врагами лесной повелительницы, круша всё вокруг. Зал наполнила какофония ужасных скрежетов, скрипов, воя, стонов и лая. Одни оборотни бросились спасать волчат, другие кинулись к Затриану, но падали и сгорали заживо. Бегун подобрался близко и едва смог оцарапать плечо Хранителя. Затриан, недобро сверкнув глазами, хотел поразить оборотня молнией, но отвлёкся, когда белый волк вцепился мёртвой хваткой в его посох.

Чейз поглядывал на свою хозяйку и ожидал команды вмешаться. Элисса стояла и смотрела. Она понимала, что нужно что-то сделать, иначе они перебьют друг друга, но что? Оборотни словно обезумели и стремились разорвать врага на части, и сам Затриан вторил их безумию своим. Он бросил огненный шар в гущу сражающихся деревьев, вспыхнула роща. Одни оборотни завыли и заметались, другие продолжали бой. Даже Хозяйка Леса в облике Бешеного Клыка сражалась с остервенением и, казалось, не заметила пожара.

Воздух отравил едкий дым. Винн призвала ледяную бурю, чтобы сбить пламя. Стражи и их соратники вжались в стены, чтобы не обратиться в лёд. На толстые шкуры оборотней лёд не действовал, и внутри снежной бури бушевали молнии и искрился огненный барьер.

– Хватит этого, – прошептала Элисса.

– Согласен, – ответил ей Алистер. – Если не вмешаемся, они убьют друг друга. Винн, можешь свернуть бурю?

Буран и так уже сходил на нет. Лёд покрыл обуглившиеся стволы деревьев, и цветущая роща стала похожа на кладбище. Затриан всё ещё защищался от оборотней и творил магию со свирепостью зверя.

Он будет стоять на своём. Он не простит их. Он уничтожит их за всё зло, которое они причинили Адалену, причинили Неэн, причинили ему и могут причинить всем. Он не отпустит их, даже если останется один.