Текст книги "Dragon Age: Серый Страж (СИ)"

Автор книги: Акили

сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 85 страниц)

– Слава Создателю, – с облегчением выдохнула Анора. – Надеюсь, этот гадина Хоу мёртв. Ты принесла, что я просила?

Эрлина оглянулась по сторонам, рядом не было никого, кто обратил бы внимание на служанку-эльфийку. Она подхватила объёмную тяжёлую корзину, накрытую тканью, и скользнула в комнату к госпоже.

Анора без лишних слов сбросила с себя верхнее платье и надела на тонкую, прикрывавшую её нежную кожу ткань тяжёлую металлическую кольчугу, неудобные латы. Эрлина не разбиралась в одевании рыцарей, но видела, как такие же доспехи надевали на себя Серые Стражи и помогала в меру своих сил. Готово. Хотя бы на первый взгляд королева выглядела так же, как и большинство солдат. Наверное, все эти ремешки и металлические пластины ужасно натирают, и королеве по освобождении понадобится массаж плеч и ванна с благовониями, но Анора сама пожелала переодеться «на всякий случай». Эрлина могла только подхватить её платье и с опаской выглянуть в коридор.

– Снаружи никого, миледи. Можем уйти сейчас?

– Повременим немного. Я бы хотела дождаться Серого Стража.

– Возможно, им не удалось вернуться, Ваше Величество. К ним побежало столько солдат.

– Будем молиться Создателю, чтобы она успела. Я бы очень хотела увидеть её живой. Подождём совсем немного.

Когда снаружи послышались торопливые скрипящие шаги, Эрлина закрыла дверь и приложила палец к губам, прислушиваясь. Её эльфийское ухо могло слышать лучше человеческого, и прямо сейчас двое солдат замерли по другую сторону двери.

Одни должны думать, что покои заперты, другим же должно хватить ума не беспокоить королеву. Многие в замке знают, что она в этой комнате.

Когда по дереву раздался мелкий стук, Эрлина и Анора напряглись, но так стучать может только женщина. Когда же Эрлину позвал знакомый голос, та уже без опаски распахнула дверь. Оба Серых Стража стояли перед ними. Лёгкие раны небрежно перевязаны длинными лоскутами ткани, оторванными неизвестно откуда, остальные раны, если таковые были, скрывали доспехи. На кольчуге, присмотревшись, можно заметить пятна крови, но тут оставалось уповать на удачу.

– Спасибо. Я рада, что нам удалось встретиться, – с доброй улыбкой кивнула Анора.

Алистер с Элиссой удивлённо на неё посмотрели.

– Почему вы так одеты?

– Сейчас здесь два вида солдат: мои и Хоу. Если меня обнаружат солдаты Хоу, убьют на месте, мои же солдаты захотят проводить меня назад во дворец – к отцу, который тоже может устроить, чтобы меня убили. Лучше не попадаться ни тем, ни другим.

Бесформенные доспехи скрывали стройный стан и маленькие руки, но нарочно стёртая помада всё ещё розовела на тонких губах, а белую ухоженную кожу лица Аноры на близком расстоянии разглядел бы любой, но выбирать не приходилось. Слишком многое они сейчас делали на удачу.

– Где ваши спутники? – спросила Эрлина.

В подземельях Хоу томилось много пленников. Один из них знал потайной ход из замка. Все убеждали Серых Стражей бежать немедленно, но Стражи приходили сюда за королевой, и без неё уйти не могли.

– Они ушли другим путём. Нам тоже нужно за ними.

– Туда? Вы с ума сошли? Там сейчас весь гарнизон Хоу! Предлагаю воспользоваться главным входом. Охрану оттуда отозвали, когда разогнали толпу ремесленников, а уж с одним-двумя солдатами вы должны справиться.

Алистер с сомнением наклонил голову. Элисса настойчиво уговаривала его уйти с остальными по тайному ходу, чтобы проводить узников в безопасное место, но Страж настоял на своём и не зря. Неприятное предчувствие закралось внутрь и грызло, когда они вновь искали комнату королевы. Благодаря большой удаче, им удалось найти знакомый путь и не привлечь внимания солдат, но Алистер опасался, что на большее их удача сегодня не способна.

– Главные ворота отсюда ближе. Вряд ли кто-то ожидает, что мы выйдем прямо через них. Придётся рискнуть и как можно скорее, – тихо сказала Элисса.

В одном Алистер был согласен: чем дольше они оставались здесь, тем в большей опасности были. Не королева, а именно они. И пусть Алистер сделал вид, будто не заметил, что Анора намеренно его игнорирует, времени на обсуждения и споры у них нет.

Эрлина шла впереди. С той же корзиной в руках и видом, будто ей положено тут находиться. Когда она замечала за углом стражников, то резко останавливалась и нарочно громко спрашивала, что за шум в замке. Это давало Аноре и Серым Стражам время сориентироваться и аккуратно прошествовать мимо.

Путь назад, несмотря на короткое расстояние, казался невыразимо долгим, но вот уже был виден просвет.

– Мы почти пришли. Из того коридора выход в вестибюль, – ободряюще шепнула Эрлина, и вся четвёрка, уже чувствуя свободу, невольно ускорила шаг.

Но за каменным поворотом их ждала не свобода. От сплошной стены доспехов в первый миг зарябило в глазах. Не тех, что носили они, а дорогих, покрытых пылью множества дозоров, тренировок и битв. С щитами, на узорах которых зеленел дракон.

– Серые Стражи, – объявила Коутрен, словно ничему не удивилась. – Вы арестованы за убийство тэйрна Рендона Хоу. Сдавайтесь, и, возможно, вас пощадят.

Она говорила тем голосом, каким командовала армией Логэйна, каким отдавала его приказы, и никто на поле боя не смел ей перечить, потому что знали – её голосом говорит сам тэйрн. Позади Коутрен выстроились два десятка лучших солдат, двое магов готовы были сотворить заклинания по одному её слову.

Коутрен не могла прийти сюда так быстро из дворца. Она была поблизости. С таким отрядом? Искала Анору?

У Элиссы ноги приросли к полу и готовы были подогнуться в коленях, внутри всё заледенело. Разум требовал придумать выход. Немедленно! Невольно Элисса покосилась взглядом на соседний коридор, но Коутрен заметила и обнажила клинок.

– Не пытайтесь сбежать. Отсюда вам не уйти. Последнее предупреждение: сдавайтесь!

Не знаю, что делать. Я не знаю, что делать!

Сердце гремело в груди барабаном, отмеряя утекавшее время. Бум. Бум. Миг за мигом, отделяющим смерть от жизни.

Попробовать договориться? Рассказать всё как есть? Правду? Они оказались здесь не для того, чтобы убить Хоу. Их попросила о помощи королева, и она же была их единственным шансом на спасение.

– Мы пришли помочь королеве. Её удерживали здесь в плену, – наконец произнесла Элисса и почувствовала, как напряглась позади неё Анора.

– Не говори глупостей, – нахмурилась Коутрен. – Королеву не держат в плену ни здесь, ни где-либо ещё. Тэйрн Логэйн никогда бы этого не допустил.

Она не знает.

– Пусть королева сама скажет.

Элисса отошла в сторону и посмотрела на Анору, которая всё это время пряталась за спинами и делала вид, что её здесь нет. Коутрен потеряла дар речи, когда узнала её. Вмиг Анора сняла шлем, показав золотые волосы, расправила плечи и вышла вперёд.

Мы спасли её. Теперь её черёд спасти нас.

– Коутрен! Слава Создателю, что это ты! – воскликнула Анора. – Они пытались похитить меня!

…Миг тишины и громкий хлопок магической энергии после. Всё дальнейшее произошло слишком быстро. Элисса от удивления не смогла вымолвить ни слова. Перед глазами помутилось, виной ли тому атака мага, предательство Аноры или силы покинули её. Элисса только услышала свой сдавленный вскрик, когда невидимая магия сжала её тело в тисках, угрожая раздавить насмерть.

Алистер рассеял направленную на него магическую атаку и успел вытащить клинок. Солдаты кинулись вперёд, заслонили от них королеву и направили мечи на вскрикивающую от боли Элиссу. Его Элиссу.

– Стой! Не надо!

Он не успеет. Они убьют её раньше, чем он освободит от магии. Они убьют их раньше, чем они сделают шаг к выходу.

– Брось оружие и сдавайся, – повторила Коутрен, словно зачитала приговор.

– Я пойду с тобой. Не трогай её.

Меч выпал из руки и тяжело ударился о камень, как упал без сознания и Алистер, едва тяжёлый удар сзади обрушил все их надежды на спасение.

*

Чейз лежал на мягкой подстилке в комнате Элиссы и грустно сопел. Хозяйка объяснила, почему он должен остаться, но мабари понял не всё. Он хотел пойти с ней. Он ждал её.

Когда Элисса вернётся, Чейз громко поприветствует её так, чтобы услышали все до последней мыши в замке. Он будет лаять и прыгать вокруг хозяйки, пока она не согласится с ним поиграть в награду за то, что мабари её дождался. Ведь Чейз – хороший мальчик, Элисса сама так говорила. Он сделал всё, как она просила, преданно ждал её. Может быть, хозяйка снова накрасит его каддисом, попутно почёсывая мохнатый животик? Все её вещи уже пропитались запахом этой краски.

Она оставила их в комнате. Медальон с гербом и амулет Серых Стражей лежали на большой застеленной светлым покрывалом кровати. Щит возле узорного мягкого кресла, цвета которого Чейз распознать не мог. А меч… фамильный меч она оставила прислонённым к стене с гобеленом возле незажжённого камина. Эфес хранил её запах больше, чем любая другая вещь. К рукояти она часто прикасалась в бою и во время тренировок, а навершие с лавровым венком сжимала в минуты сомнений… она никогда не расставалась с этим мечом.

Чейз не мог понять эту странность. Элисса забыла взять меч с собой? Или оставила нарочно, как оставила верного пса? Как верный друг может помешать ей в месте, куда она ушла? Разве у неё есть кто-нибудь вернее Чейза, который всегда её защищал? А вдруг хозяйка там окажется в опасности? Вдруг её снова обидят или предадут, и она будет плакать?

Мабари тряхнул головой и заскулил. Он мог лишь ждать и прислушиваться к тихим звукам на первом этаже, а потому, когда главная дверь шумно распахнулась, Чейз вскочил, схватил в зубы меч и радостно понёсся к входу. Он передаст забытую вещь хозяйке, а она в ответ похвалит его за внимательность и угостит чем-нибудь вкусным. Так было всегда.

Когда створки двери внизу громыхнули так шумно, все напряглись. Эамон убрал скрещенные во время разговора руки и подался вперёд. Риордан приподнялся с кресла. Лечившая его Винн перестала колдовать и с надеждой посмотрела на дверной проём.

В кабинет торопливым шагом вошли Зевран, Лелиана, Морриган… и больше никого.

– Случилось ужасное!

– Что произошло? Где?..

– Стражей захватили в плен. Их казнят!

В этот момент в дверном проёме брякнуло что-то тяжёлое. Навершие с гербом шумно ударилось об пол, и на весь замок прозвучал горестный щемящий вой верного мабари.

========== Глава 88. Побег ==========

Банн Альфстанна была беспокойна. События в Ферелдене накатывали снежным комом, и Альфстанна не была уверена, что с ними делать. Не говоря уже о том, что и личная трагедия грызла сердце всякий раз, когда взгляд падал на герб рода, который был изображён в поместье семьи Эремон повсюду.

Альфстанна достала из ящика стола письмо и под мягкий свет свечей снова прочитала его – формальный ответ из ордена храмовников. Брат Альфстанны пропал во время исполнения обязанностей. Его поиски ведутся, однако надежды на возвращение почти нет. Альфстанна в который раз перечитала ровные строки, выведенные рукой церковного писаря, и скомкала ненавистную бумагу.

Её брат пропал несколько месяцев назад, Мор уничтожил юг Ферелдена, а тут ещё Собрание земель, которое больше похоже на войну. И никто не сможет её избежать, все обязаны будут отдать свой голос той или иной стороне. Альфстанна ещё не решила, кого она поддержит. Она в первую очередь должна думать о своих владениях и заботиться о своих людях, а не вступать в политические игры. Альфстанна знала, что так думают многие банны. Они ждут начала Собрания и отдадут голос той стороне, которая будет наиболее убедительна.

Банн села писать новое письмо. В глубине души она чувствовала, что и это письмо ничего не изменит, но смириться и ничего не делать не могла. Храмовникам придётся ответить, где её брат.

И когда занесённое перо коснулось пергамента, в дверь постучали.

– Леди Альфстанна. К вам пришли люди, с ними… Они передали кольцо.

Альфстанна взяла в руки кольцо-печатку и тотчас изменилась в лице. Штурвал над тремя волнами. Герб Недремлющего моря. Её герб… и герб Ирминрика. Альфстанна вскочила с места и бросилась на первый этаж ко входу. Теперь на Собрании земель банн Недремлющего Моря готова дать ответ.

*

Весть о смерти Рендона Хоу облетела город в течение нескольких часов, и люди улыбались. Даже те, кто не сталкивался с ним лично, отчего-то почувствовали, что в Денериме стало легче дышать, словно исчез занесённый над головами топор палача. Никто в городе не поминал его добрым словом. Никто. Деяния этого человека по капле истощили даже жалость к нему, не оставив в сердцах ничего, кроме облегчения от его смерти. «Денеримский мясник» – так его прозвали, и дурная слава о нём долетела даже до Вольной Марки.

– Не сказал бы, что я скорблю по нему. Мы с Хоу не были друзьями, – деловито отозвался банн Сеорлик после трёх глотков прохладного вина в таверне.

– Тех, кто желал Хоу смерти, я не обвиню ни в неразумности, ни в бессовестности. Ты же его знаешь. Рядом с ним даже змея показалась бы добродушной, – вторил ему банн Сигхард.

– Ты слышал? Сын Уриена Воган оказался жив и сейчас сидит у королевского сенешаля, восстанавливает права на титул. Говорят, всё это время Воган провёл в подвалах Хоу. Кто бы подумал, что Хоу замахнётся на такое?

Сигхард ничего не ответил, лишь с силой сжал ножку кубка. От Рендона Хоу не спасли ни титул, ни положение. Освин вернулся домой раненный и искалеченный. Лекарь только покачал головой на его изувеченные ноги. Сигхард в ярости был готов двинуть войска на Рендона Хоу, но Освин сказал, что Хоу уже мёртв. Рендон Хоу мёртв, и его убийцы спасли сына Сигхарда от гибели.

– Вы были на похоронах? – спросили эрла Брайланда во время очередного обсуждения последних событий.

– Нет.

– Нет? Разве вы не были друзьями?

– Тот мальчик умер в битве на Белой реке много лет назад, а Рендон Хоу мне не друг, – бесстрастно ответил Брайланд.

Дворяне удивлённо посмотрели на эрла. Если даже Брайланд не пришёл почтить прошлую дружбу, то кто, кроме священника, провожал Хоу в последний путь? Брайланд на это только вздохнул:

– Последнего друга, кто бы почтил его память, Хоу своими руками убил в Хайевере.

*

Сырость и запах крови в воздухе. Тихий треск единственного факела, слишком тусклого для этих высоких стен. Холодный камень под ладонями. Скрежет чугунных кандалов. Крики. Надрывные и резкие крики, доносящиеся сквозь толстые стены глухим тяжёлым эхом. Будто кричит и стонет сам камень. Крики рвутся наружу и обрываются. Остаётся могильная тишина.

Массивная цепь заскреблась по камню. Сухой и душный воздух ворвался в лёгкие и пробил на кашель, вынуждая резко перевернуться на бок и уткнуться щекой в холодный шершавый камень. Пыльно. Каменная крошка прилипла к лицу. В голове болезненно закололо. Запястья натирали чугунные браслеты. Обессилевшие руки смогли только приподняться и упасть обратно на твёрдый пол темницы, за стеной которого снова начались душераздирающие до оцепенения крики.

Элисса вздрогнула и снова пошевелила отяжелевшей рукой. Без сил она задремала, и ей ненадолго приснился родной смех, вольный ветер Хайеверских лесов и шелест высокой травы по осени – та картина так контрастировала с последними воспоминаниям о боли перед беспамятством, так отличалась от равнодушного потолка, на который в отчаянии взирают приговорённые к смерти узники.

Элисса широко распахнула глаза и села. На миг ей показалось, что она в подвалах Хоу, и отчаяние помутило зрение, сжало в ледяных тисках растревоженное сердце, но нет. Хоу мёртв. Это другая темница. Но такая же безысходная и мрачная, как угасший закат перед бурей.

– Неплохой вид, да?

Элисса обернулась на знакомый голос. Лицо Алистера едва виднелось в темноте, но даже так можно было заметить его бледность. Он ободряюще улыбался и шутил, словно они сидели вечером в лагере и разговаривали у огня. Но вокруг были не леса и поля, тусклый факел не заменял тепло костра, у ног не лежал верный мабари, а вместо запаха дыма и ароматной пищи в носу щекотало от крови. Они оба в смертельной ловушке, приговорённые к казни из-за её, Элиссы, действий. Она умрёт, Алистер умрёт, а с ними все их надежды на победу.

Храни Создатель…

– …Что же я наделала.

Тело до сих пор горело огнём, как в магической ловушке, голова болела, но не это занимало мысли. Произошедшее в замке Хоу… лица, голоса, слова – воспоминания вцепились мёртвой хваткой и замерли, чтобы ударить в миг тишины. Сейчас же в мыслях гораздо ярче отражалось будущее: застывшая кровь на досках, обагрённый эшафот, где взмах меча обрубит все надежды на спасение Ферелдена.

– Я должна была настоять, чтобы ты остался в замке Эамона. Хотя бы ты, – пробормотала Элисса.

– Вот опять начинается, – Алистер закатил глаза. Почему его жизнь вдруг стала так важнее всех прочих, важнее её? – Знаешь, если бы я остался в замке Эамона, я был бы уже мёртв…

– Что?

– …потому что, едва узнав обо всём, я бы явился сюда за тобой, и меня бы закололи ещё на входе в форт. Сейчас я хотя бы жив.

– Если нас казнят, всё кончено. Если тебя казнят, всё кончено. Без тебя Логэйн победит. Без нас Мор победит, – сухость во рту заставляла хрипеть и кашлять. – Я ошиблась. Снова. И на этот раз смертельно.

Элисса говорила ровно, без эмоций, но нахмуренные брови выдавали её чувства.

– Ну, нам же нужна была королева… по крайней мере, так мы думали. Кто ж знал, что она такая стерва?

– Мы могли придумать другой план. Не ходить в подвалы. Дверь королевы не держали бы запертой вечно. Но я не стала придумывать. Я просто… пошла туда. Потому что хотела.

Элисса решила так, как было выгодно ей. Свершить свою месть. И тем дала врагам преимущество. Элисса могла сколько угодно рисковать ради мести своей жизнью, но не чужими. Не их победой. Но сделала это, а потому проиграла.

Однажды Хранитель долийцев Затриан спросил её: «Скажи, Страж, если бы тебе довелось держать в руках безжизненное тело своей дочери, ты бы не пожелала её убийцам умереть в муках?». «Пожелала бы. Но если бы от этого пострадали другие, более того, те, кто мне дорог… я бы отреклась от мести».

Элисса не отреклась. Оказалась лгуньей, потому как солгала даже самой себе. И теперь последствия навалились на её опустевшее от мести сердце тяжким грузом.

– Мы освободили Риордана и многих. Всё было не напрасно, – напомнил ей Алистер.

Да, долг превыше всего. В минуты сомнений Элисса всегда повторяла последний наказ отца. Когда она не знала, что делать, эти слова были дня неё маяком, поэтому после смерти Хоу она отбросила скорбь по семье, закрыла на семь замков образовавшуюся пустоту. В подземельях Хоу они были не одни. Там находились многие другие, кому требовалась помощь.

В душном воздухе подвала звенел запах горячего железа и крови. Ярко пылали факелы. Стоны, вздохи и неуверенные голоса раздались со всех сторон. Все слышали сражение и молили Создателя, чтобы на этот раз их мучения кончились. Элисса взяла со стола в караульной ключи и молча начала вставлять их во все замки камер, какие подходили. Никто из товарищей ей не возразил. Лишь на скорую руку перевязали свои раны и пошли ей помогать.

От окружающих орудий пыток всем было не по себе: дыба посреди помещения, игольчатые стулья у стен, маленькие печи, тяжёлые кандалы, подвязанная под потолком петля, щипцы с застывшей кровью, цепи, не отражающие свет ржавые пилы и смазанные чем-то хлысты. Никому не хотелось думать, как их применяли. Тяжёлый, как оковы, воздух был напоен смертью.

Ещё один крик долетел до Элиссы сквозь толщу камня. Она вздрогнула. Закрыла уши руками. В этой могучей крепости, узниками которой оказались теперь они сами, тоже пытали людей, калечили их тела и души. С ними тоже так поступят, прежде чем отдадут палачу? Разобьют лицо Элиссе, вывернут из суставов руки так, что она больше не сможет держать меч? Сломают ноги Алистеру, раздробят его кости, чтобы он больше не смог подняться?

Никто из узников Хоу не заслуживал той участи, на которую тот их обрёк. Некоторые не могли поверить в спасение, испуганно озирались, раненые и избитые. Один забился в угол камеры и не желал уходить. Кричал о крови и невыносимых муках, поле боя и темноте, и ничто не могло сдвинуть его, обезумевшего от пыток, с места. Другой был эльфом, настолько исхудавшим и бледным, словно просидел в темнице полжизни. Ослабевший он едва мог ходить.

– Какой сейчас месяц? – бормотал он пересохшими губами.

Ещё один из глубины своей темницы взывал к Андрасте и молил о прощении. Спутавшаяся борода отросла почти до нижней части груди, мертвенно-бледные руки тряслись. Едва Элисса приблизилась, чтобы открыть его камеру, как он посмотрел на неё помутневшими глазами и сдавленным голосом позвал:

– Это ты, сестрёнка? Нет… я тебя не знаю… Кто ты? Ты настоящая?

– Он говорит так, словно одурманен, – тихо сказал Алистер. – У храмовников бывает такое после того, как они перестают принимать лириум. Смятение, слезливость. От привыкания так просто не отделаться и если вдруг перестать…

– Вряд ли здесь ему давали лириум.

Впервые за время освобождения пленных Элисса что-то сказала. Она провела ладонью по глазам, словно стряхнула с них морок. Всем этим людям сейчас гораздо хуже, чем ей. Нельзя теряться.

– Ты храмовник?

Узник перед ней выглядел настолько ослабевшим и растерянным, что в нём с трудом можно было узнать одного из могучих воинов Церкви. Подобное место способно сломать кого угодно.

– Я… я храмовник. Рыцарь-лейтенант денеримской Церкви. Прости меня, Великая Андрасте, я не исполнил долг. Кто знает, что натворил этот малефикар? Я ведь поймал его… правда? У Редклифа. Но люди тэйрна отняли его. Я протестовал! Я говорил им… но меня притащили сюда… Андрасте, прости.

– Люди тэйрна? Ты говоришь про мага крови Йована?

– Да! Он уничтожил свой амулет и сбежал из Круга. Мы с товарищами разделились, и я был один. Меня…

– Если бы Владыка Церкви узнала об этом, она была бы в ярости. Храмовники неподвластны знати, – сказал Алистер. – Бедняга…

– Вы сон? – растерянно глянул храмовник, словно забыл всё, что сказал до этого.

– Нет, не сон. И ты свободен.

– Никто не может освободить меня от греха, кроме всемилостивой Андрасте… Сестрёнка, где ты? Прошу, помолись за меня.

– Мы могли бы позже проводить его домой… вот только где его дом? Может, в церковь, как и всех? – предложил Алистер.

Храмовник больше ничего не сказал, только продолжал молиться. С большим трудом его хотя бы удалось вывести из камеры. Из его ладони случайно выпало кольцо-печатка. Он до сих пор сжимал его в молитве, но теперь, кажется, не заметил, что выронил. Элисса подняла кольцо и заметила герб: штурвал над тремя волнами.

Одного узника Стражи сняли прямо с дыбы. Его молодое лицо наполовину превратилось в синяк, а ноги были раздроблены, скорее всего, тяжёлым молотом.

– Это что, отец меня так наказать решил? Почему он прислал вас только сейчас? Я тут чуть не помер! Только не говорите, что он узнал только что! – То ли юноша всё ещё пытался сохранять так бодрость духа, то ли защищал свой разум от боли пыток.

– О чём ты говоришь? – спросила Элисса. – Кто ты?

Узник тут же изменился в лице и поморщился от неприятной боли. Он потупил взгляд и неуверенно спросил:

– …Так мой отец вас не присылал? Тогда кто же меня спас?

– Мы Серые Стражи, – не стала таиться Элисса.

– О, понимаю. Я слышал, что один из ваших тоже здесь, и ему приходится хуже всего. Я ещё легко отделался, хотя стоять до сих пор не могу!

Узник с большой жалостью рассмотрел свои изувеченные ноги, но думать о худшем не хотел.

– Мой отец банн Сигхарт… если он вас не присылал, значит, он не в курсе, каких змей набрал себе в союзники? Этот Хоу… Он колотил меня и повторял, что Серые Стражи предали короля при Остагаре. Думал, с пытками я лучше в это поверю! Может, он ещё и ждал, что я перед всем Собранием земель это повторю? Как бы ни так! Я знаю, что вы ни при чём. Мой молочный брат был при Остагаре. Мы дружили с младенчества. Когда он вернулся, то рассказал, что его отряд получил приказ бросить короля – перед тем, как на того навалились порождения тьмы. Вот она правда. Из-за неё мой друг однажды исчез… Я искал его повсюду, и в итоге меня самого бросили сюда. Вы не знаете, он тоже здесь?

– Не знаем, прости. Но выведем всех, кого сможем.

Не все узники рассказывали свои истории. Полуживые, а иные и на грани смерти не могли даже встать, ничего не видели перед собой и не говорили. Кто они? За что попали в это царство темноты и боли? За то, что знали правду? За то, что встали на пути – намеренно или нет? За то, что выполняли свой долг? За то, что хотели постоять за справедливость?

– Мы не сможем вывести их отсюда. Этот замок всё ещё полон солдат, – печально сказал Алистер.

– Неужели здравую мысль я вдруг от тебя слышу? – беззлобно съязвила Морриган. – Мы здесь время теряем. Чем дольше, тем опасность ближе.

– Я не брошу их, – ответила Элисса, подбирая ключи к очередной камере.

– Знаю, потому и не прошу, – скрестила руки на груди колдунья. – Но подумай вот о чём: что после смерти Хоу здесь всё изменится, и узники свободу обретут. Так что не копайся слишком долго. Просто уходи.

– Кстати, об узниках, – подал голос Зевран. – Слышите?

Чуть дальше располагалось ещё одно крыло темниц. Оно было практически пустым, и лишь по рассерженным еле слышным в глубине крикам удалось понять, что там кто-то есть – изрядно помятый, но в целом невредимый человек. Отросшие тонкие усики, ухоженные, хоть и ныне грязные волосы, и когда-то приличного вида одежда. Он выглядел так, словно про него здесь давно забыли, и изрядно исхудал.

– Да как вы смеете! Я эрл Денерима! – орал молодой мужчина.

Элисса пришла на крик, и едва узник заметил её, то разразился оскорблениями, но Кусланд спокойно ответила:

– Последним эрлом Денерима был Уриен Кенделлс. Он погиб при Остагаре. Зачем ты лжёшь?

– Я его сын! Воган Кенделлс. Это правда! Выпусти меня сейчас же, не то велю спустить с тебя шкуру!

– Любопытно, как ты собираешься то сделать, – усмехнулась позади Морриган.

– Если это правда, как здесь мог оказаться сын эрла? – подумал вслух Алистер – Разве он не должен быть мёртв, раз владения передали другому эрлу?

Воган презрительно сплюнул.

– Это всё из-за Хоу. Слишком много наших солдат погибло при Остагаре. Когда назревали беспорядки, Хоу прислал сюда своих людей, чтобы усилить гарнизон. Так он утверждал. Тьфу! Едва я впустил его, он бросил меня сюда. «Ещё одна жертва эльфийского восстания», как он сказал. Открывай эту дверь сейчас же! Я покажу этому Хоу, как поступать так со мной!

Воган уже раздал местным солдатам перстни с пальцев, оторвал от своего дублета все золочёные пуговицы, только чтобы тюремщики приносили ему еду, но уже второй день к нему никто не приходил, и Воган был зол.

– Эльфийского восстания? Эльфы восстали? Почему?

– Почём мне знать, что взбрело в голову этим остроухим тварям? Иногда им начинает казаться, что они люди, и приходится ставить их на место.

Элисса слышала, что Уриена Кенделлса уважали в народе, несмотря на некоторую претенциозность эрла, но вот про его сына никто ничего хорошего сказать не мог. Шептались даже, что Воган пытался нанять Антиванских Воронов, чтобы убить родного отца и получить его титул. Впрочем, это были слухи.

– И как его тут ещё не прибили? – шепнул Зевран. – Я бы точно уже убил.

– Это не нам решать, Зевран. Я никого здесь не оставлю.

Элисса долго не могла подобрать ключ, и Воган нервничал. Ему казалось, что его спасение вот-вот сорвётся, что его здесь бросят. Он был готов на всё, чтобы выбраться, и уже наобещал золото, титул – что угодно, если Элисса поторопится, но его слова никто не слушал. Наконец один ключ вошёл в скважину, и дверь со скрипом отворилась.

Казалось, уже можно было выдохнуть. Они освободили всех, одолели мага, заточившего королеву, и теперь оставалось самое малое. Но с дальнего конца тюрьмы они не сразу услышали шаги в коридоре. И только когда в дверях возникла стражница, и вскрикнула от вида трупов в караульной, все встрепенулись и кинулись туда. Женщина тут же бросилась наутёк. Зевран хотел догнать, но уставший не успел, и стражница скрылась за поворотом коридора. Это был конец.

Воган вырос в том замке и знал оттуда потайной выход. Его не интересовал никто, кроме него самого, но этот выход стал спасением для многих.

Кроме Серых Стражей. Они вернулись за Анорой и были преданы ею. Теперь в Форте Драккон, самой надёжной темнице королевства, Стражи готовились стать очередными узниками, чья история оборвётся в этих стенах, а вместе с ней надежды многих.

Элисса сжала ладонь в кулак, но почти обессилевшая тут же разжала, каменная пыль забилась под ногти.

– Элисса, все живы. И мы тоже. Что на тебя вдруг нашло? Ты же постоянно говорила мне быть уверенней в себе, а что ты сама сейчас? Да без тебя мы бы дальше Лотеринга не ушли.

– Я тогда завела нас в лес.

– И вывела из него.

Алистер хотел ещё что-то сказать, ободрить, подойти, но цепи были слишком коротки, а Элисса не слушала сейчас утешений. Она опустила голову так, что растрёпанные спутанные волосы скрывали лицо. С каждым криком за стеной она вздрагивала, воочию представляла, что ждёт их, в то время как Алистер старался об этом не думать. Он знал, что вина за чужую смерть и невыполненный долг сейчас разрывают её сердце больше, чем месть Рендону Хоу. Элисса уже поверила, что умерла, и в темноте могла только проклинать себя за ошибки.

Скрежет в замочной скважине. Металлический звук мелко простучал по каменному полу прямо между Стражами. Рядом с камерой послышались шаги и тотчас затихли вдалеке. Алистер, громыхая цепями, осторожно подполз на четвереньках к месту, где слышал этот звук и начал шарить по холодному полу ладонями. Элисса подняла голову, и на лице отразилось замешательство. Она тоже это слышала. Вскоре Алистер нащупал металлический предмет, и через мгновенья тяжёлые кандалы слетели с его запястий, Элисса тоже через минуту была свободна, а у открытой темницы лежало два комплекта доспехов местных стражников.

– Кто… – начала Элисса.

– Кажется, у нас больше друзей, чем мы думали.

Элисса громко выдохнула. Вместе с кандалами с её сердца упал и груз безнадёжности. Они не одни. Ещё ничто не кончено, и тонкий, как нить, луч света забрезжил впереди. Она посмотрела на Алистера, который всё это время, даже находясь в смертельной ловушке, не терял ни достоинства, ни духа. Как жалко, должно быть, перед ним выглядела Элисса.

– Что? – вопросительно посмотрел на неё Страж.

Элисса лишь с доброй улыбкой покачала головой.

Они быстро облачились в доспехи местной стражи. Шлемы были открытыми, и незнакомые лица могли вызвать подозрения, а то и вовсе раскрыть в глазах тех, кто отлично знал, как выглядят Серые Стражи. Но выбора не было. Элисса предупредила, что в таком виде они не должны красться. Проходить следовало неторопливо и уверенно, словно они оба имели полное право тут находиться. Недавние раны ныли, но вид крови удалось спрятать под металлом. Сейчас важно не ошибиться. Ещё одна ошибка будет стоить жизни мгновенно.