Текст книги "Восемь Драконов и Серебряная Змея (СИ)"

Автор книги: Yevhen Chepurnyy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 62 страниц)

– Говори, Шэчи, – с улыбкой разрешил Дуань Чжэнмин нетерпеливо ерзающему юноше, когда дверь за Линь Чжитаем закрылась.

– Нужно позвать мою жену, – не заставил себя ждать тот. – И тещу. И братца Юя. И его отца… отчима. И всех остальных. Раз уж это семейное дело, давайте обсудим его в кругу семьи.

– Пожалуй, присутствие Трёх Высших Министров, и моих телохранителей, также будет нелишним, – добавил правитель. – Тяньши, будь добр, распорядись.

Министр народных дел раздал слугам несколько быстрых команд, и через какую-то четверть часа, в тронную залу входила немаленькая группа Дуаней и их родичей.

Цинь Хунмянь и ее дочь шли рука об руку, и что-то обсуждали вполголоса; Инь Шэчи с умилением залюбовался счастливым ликом жены. Му Ваньцин старательно наверстывала упущенные годы общения с матерью, и та с удовольствием уделяла внимание дочке, утратив немалую часть былой суровости.

Дуань Юй держал руку Ван Юйянь с видом столь довольным и гордым, словно девушка была не менее, чем высечена из цельного алмаза. Впрочем, для юного пасынка Дуань Чжэнчуня, его возлюбленная была, пожалуй, даже ценнее, чем алмаз схожих размеров. Причина счастливого вида Дуань Юя не была секретом для Шэчи – не так давно, шурин с восторгом поведал ему, что признался любимой в нежных чувствах, и та не отвергла их. Сама Юйянь глядела по сторонам с обычным для нее безмятежным видом.

Дуань Чжэнчунь невозмутимо поправлял халат, совершенно не замечая, что тот вывернут наизнанку, а сапоги наследного принца надеты не на ту ногу. Его жена и Гань Баобао, идущие рядом с принцем, также выглядели слегка взъерошенно – похоже, зов государя оторвал всех троих от некоего важного дела, несовместимого с приличной верхней одеждой.

Министры и телохранители, как и всегда, являли собой пример благопристойности.

Когда все семейство и гости расселись на принесенных слугами стульях, Ба Тяньши, повинуясь приказу государя, пересказал суть дела, ради которого все и были призваны во дворец.

– Что скажете, родичи? – спокойным тоном спросил Дуань Чжэнмин. – Начнем с тебя, Юй-эр.

– Нужно помочь великой Сун, – решительно ответил Дуань Юй. Как заметил Инь Шэчи, после всех произошедших с ним невзгод, его легкомысленный шурин изрядно прибавил в твердости характера. – Как именно – решай сам, дядюшка… то есть, государь. Но я лично готов отправиться в Гунсянь от имени Дуаней хоть сейчас.

– Пожалуй, это будет верным решением – направить тебя туда, как представителя семьи, – благосклонно кивнул Дуань Чжэнмин. – Что скажешь ты, братец?

– Э-э-э, я, наверное, должен отказаться, – смущенно потер бородку Дуань Чжэнчунь. – Вызовись я в этот поход, и ты, верно, запретишь мне, брат – я, как-никак, наследник трона. Свою жену и наложниц я не очень-то хочу отпускать на войну без меня.

– У меня есть мысли, как ты можешь помочь в делах военных, не подвергая себя и своих подруг опасности, – с легкой улыбкой промолвил государь. Его брат опасливо поежился. – Но я выскажу их позже. Сейчас, я предоставляю слово детям. Начни ты, Шэчи.

– Мы с женой, конечно же, отправимся, и как можно скорее, – без колебаний ответил тот. – Как подданный великой Сун, и как наследник секты Сяояо, я обязан ответить на призыв Цяо Фэна. Компании братца Юя я буду рад, как и любого другого из присутствующих. Также, у меня к тебе есть важный вопрос, дядюшка: пошлет ли Да Ли войска в помощь Сун?

– К сожалению, нет, – бесстрастно ответил Дуань Чжэнмин. – Для того, чтобы военное вмешательство моего царства в дела империи Сун стало возможным, ко мне должен прибыть официальный посланец императора Жэньцзуна с просьбой о помощи. Без такой просьбы, проход моих солдат по сунской земле будет сочтен бунтом и объявлением войны. Да Ли – данник Сун, и не может вводить войска на ее землю, даже с самыми благими намерениями. Однако же, – холодное спокойствие черт государя разбавила легкая улыбка, – у семьи Дуань таких ограничений нет. Ты был прав ранее, назвав нашу помощь Сун семейным делом. Мы сможем беспрепятственно отправить на войну с киданями членов семьи, и, – он бросил задумчивый взгляд на телохранителей и министров, – некоторых ее друзей.

– Муж мой, – осторожно заговорила Му Ваньцин. – так ли нам с тобой нужно влезать в очередную свару Ляо и Сун? Никакие слава и признание не стоят возможной смерти. Я не говорю о мечах киданей – на Срединной Равнине мы неизбежно столкнемся с Цяо Фэном, и он вновь попытается нас убить. Я понимаю твое желание помочь родине, но, может быть, есть другие способы сделать это? В прошлый раз, все, что мы получили – благодарность генерала Ханя, и подаренный им меч. По-моему, угроза твоей жизни, которую несет общение с Кланом Нищих, не стоит того.

– Любимая моя жена, – спокойно ответил юноша. – Нам с тобой не стоит страшиться Цяо Фэна. Во время войны, он совершенно точно не станет преследовать нас. Сдается мне, он может и вовсе оставить эту глупую затею – я верю в его благородство и рассудительность. Но даже грози мне в Сун неминуемая смерть, я не смог бы оставаться в стороне, прячась в безопасном Да Ли – ведь там, на Срединной Равнине, живут мои родители. Там живут мои учитель и старший брат по учебе. Там – мои боевые товарищи, которые неминуемо отправятся защищать родные дома. Там – наш добрый друг У Юньлун, спасенные нами от разорения жители Янцзячжуаня, мать сестрицы Юйянь, наконец! Великая Сун – не просто название, не просто земля, вмещающая сколько-то провинций. Это – наши родные и близкие. Это – миллионы добрых людей, желающих жить в мире и спокойствии, свободно трудиться, и растить детей, не боясь завтрашнего дня. Это – все то, что Ляо порушит и истребит без единого сомнения, стоит сунским войскам дать слабину, и допустить врага на нашу с тобой родину. Неважно, что будет после войны, и неважно, сколь трудными будут ждущие нас битвы: каждая капля крови, пролитая воинами Сун на поле брани, питает ростки будущих столетий мира. Неважно, сколько людей, помимо нас, встанут на защиту Срединной Равнины: добрый меч дает трещину, если в стали его клинка сыщется самая малость дурных примесей. Каждый из нас важен для будущей победы, и каждый из нас незаменим, ведь всякое воинство сильно каждым из своих солдат. Не проси меня бежать от войны, любовь моя – для меня, это будет все равно, что позволить ляоским злодеям вонзить нож в мое сердце, – Ваньцин заметно смешалась под его уверенным взглядом.

– Хорошо, муж мой, – стесненно ответила она, рассматривая носки своих сапожек. – Мы ответим на зов Клана Нищих, вместе.

– Хорошо сказано, сынок, – растроганно сказала Цинь Хунмянь, украдкой промокнув глаза рукавом. – Ты точно не отпустишь меня с детьми, Чжэнчунь? Все-таки, я тоже подданная Сун.

– Нет, милая, даже и не проси, – со смущенной сердитостью ответил наследный принц. – Речи моего зятя словно исходят из уст дракона и клюва феникса[1], но для меня, прислушаться к ним – что вырезать кусок из своей плоти. Хватит с меня смерти А Цзы. Жаль, что я не смогу удержать и Шэчи с Цин-эр.

– У вас будет возможность помочь, госпожа Цинь, – вмешался государь. – Но прежде, чем мы поговорим о ней, я хочу, чтобы высказалась Янь-эр. Есть ли у тебя, что сказать, племянница?

– Я тоже отправлюсь на войну, вместе с Дуань Юем, – заявила Ван Юйянь, к немалому удивлению всех присутствующих. – Воительницы из меня не выйдет, но ведь можно помочь сражающимся и другими способами. Дуань Юй не разговаривал со мной об этом, но я уверена, что он собирается попросить моей руки у тебя, папа, или у матушки. Сейчас, когда он отправляется навстречу смертельной опасности, я хочу разделить с моим будущим мужем его судьбу, – пасынок Дуань Чжэнчуня растерянно заморгал, его отчим пораженно рассмеялся, а Инь Шэчи, не сдержавшись, захлопал в ладоши с широкой улыбкой.

– Похоже, братец Юй, все уже решено за тебя, – сообщил он шурину. – И я говорю не о походе против киданей. Ну, не только о нем, – он неудержимо захихикал.

– Еще одно мое дитя отправляется навстречу крови и смерти, – погрустнел Дуань Чжэнчунь. – Будь осторожна, Янь-эр, хорошо?

– Конечно, папа, – серьезно кивнула девушка.

– Мы присмотрим за всей нашей родней, батюшка, – улыбаясь, добавил Шэчи. – Как и… друзья семьи, о которых хотел поговорить государь, – он с намеком кивнул на министров и царскую охрану.

– Верно, Шэчи, – безмятежно кивнул Дуань Чжэнмин. – Настало время поговорить о той помощи в войне с киданями, что окажут все присутствующие. Умения моих телохранителей известны вам всем, но немногие знают, что Три Высших Министра – также искусные воины, и каждый из них мало уступает мне и моему брату.

– Погоди, дядя, – озадаченно нахмурилась Му Ваньцин. – Господин Хуа – военный министр, и, понятно, не может не быть хорошим бойцом. Но… министр народа и министр работ? Ты серьезно?

– Целиком и полностью, Цин-эр, – чуть улыбнулся правитель. – Ба Тяньши, Фань Хуа, и Хуа Хэгэнь – лучшие воины Да Ли после меня и Чжэнчуня. Я собираюсь отправить их, и Дучэна с братьями, в помощь Сун.

– Значит, те из нас, что останутся дома… – медленно протянул Инь Шэчи, и понимающе заулыбался.

– Верно, – довольно ответил Дуань Чжэнмин. – Да Ли – небольшое царство, и многие дела держатся на его высших чиновниках. Хэгэнь нередко командует войсками, Тяньши, помимо прочего, исполняет обязанности распорядителя двора, а Хуа руководит строительством, и следит за поступлением налогов. На время их отсутствия, я поручу оставленные ими дела тебе, Чжэнчунь, и твоим подругам, – наследный принц с обреченным видом кивнул.

– Что ж, по крайней мере, я не буду страдать один, – с унынием в голосе протянул он.

– Я возьму на себя дела господина Хуа, – уверенно кивнула Цинь Хунмянь. – Пусть я – простая и необразованная женщина, о воинских нуждах я знаю побольше многих.

– Тогда, заботы Тяньши – на мне, – задумчиво промолвила Дао Байфэн. – Смею надеяться, я справлюсь как с царским двором, так и с делами вельмож и простолюдинов.

– Это что же, мне остаются строительство и налоги? – растерянно заморгала Гань Баобао. – Я, конечно, умею считать, в том числе и деньги, но все же, я – совсем не чиновница, – она умоляюще поглядела на наследного принца.

– Не беспокойся, дорогая моя, – поспешил утешить ее тот. – Работа столоначальника много проще, чем кажется. Единственная ее серьезная сложность – она невыносимо скучна. Я буду рядом с тобой, и помогу тебе столько, сколько потребуется… буду рядом со всеми вами, – поспешно поправился он, видя ревнивые взгляды подруг.

– Замечательно, – благодушно проговорил государь. – Остается только одно – вопрос старшинства в отряде, что отправится на войну с киданями. Формально, главенство будет принадлежать Юй-эру. Тому есть несколько причин, которые я не стану называть сейчас. Но всякому генералу требуется военный советник, которому, в нашем случае, и придется руководить – ты, племянник, слишком неопытен, уж прости мою откровенность.

– Ничего, дядя, – безмятежно улыбнулся Дуань Юй. – Негоже обижаться на правду. Я даже согласен уступить главенство тому, кто справится лучше.

– Нет, главой отряда останешься ты, – покачал головой Дуань Чжэнмин. – Также, за тобой остается последнее слово во всех вопросах – тебе нужно учиться принимать серьезные решения… хм. Неважно. Как бы то ни было, нужно определиться с твоим военным советником.

– Старший по возрасту – господин Гу, – медленно проговорил Инь Шэчи, с подозрением глядя на дядю жены. – А наиболее опытный в командовании войсками – господин Хуа. Но, сдается мне, не их вы прочите в помощники братцу Юю, дядюшка.

– Может, даровать тебе придворную должность, Шэчи? – усмехнулся государь. – Твои чутье и проницательность могут сослужить Да Ли хорошую службу.

– Спасибо, дядюшка, но я – все еще подданный Сун, – поспешно открестился юноша. – Так кого же вы хотите сделать командиром?

– Тебя, – просто ответил Дуань Чжэнмин. – Ты сообразителен, успел повоевать, и, как я знаю, неплохо справился с командованием отрядом вольных странников. Хэгэню привычнее начальствовать над простыми солдатами, а Дучэн не сможет приказывать кому-то из царской семьи. У тебя же таких недостатков нет.

– Будь проклята моя любовь к хвастовству, – простонал юноша, взявшись за лоб. – Ну зачем я рассказывал о битве за Яньмыньгуань на том семейном обеде? И как мне теперь командовать шестью воинами, каждый из которых старше и опытнее меня?

– Хороший командир никогда не постесняется обратиться за помощью к подчиненным, – невозмутимо высказался Хуа Хэгэнь. Лицо военного министра было каменно спокойным, но в его глазах плясали смешинки. – Не беспокойся, Шэчи – всем нам приходилось и командовать, и подчиняться. Мы не станем создавать тебе трудностей.

– Это обнадеживает, господин Хуа, – с несчастным видом ответил юноша. – Теперь, главное – как бы мне не создать эти трудности вам.

– Ты справишься, Шэчи, – ободряюще произнес государь Да Ли. – Уверен, военная наука не станет для тебя неодолимым препятствием. Конечно, ты можешь отказаться, – добавил он, видя, как юноша повесил голову. – Тогда, я передам бразды правления вашим отрядом Хэгэню. Но, может, ты все-таки доверишься моему двадцатилетнему опыту управления людьми? Он ясно говорит: ты – лучший человек для этого дела.

– Ну, хорошо, – с мученическим видом ответил Инь Шэчи. – Я принимаю командование отрядом… семьи Дуань и ее друзей, и клянусь употребить все мои скромные силы на то, чтобы каждый из нас вернулся домой живым.

– Другого я от тебя и не ждал, – серьезно кивнул Дуань Чжэнмин. – А сейчас, время сна. Нам всем нужно отдохнуть – завтра, мы начнем готовиться к походу против киданей.

Примечания

[1] «Уста дракона и клюв феникса» – поговорка-чэнъюй, означающая красноречие.

Глава 47

Рассказывающая о том, как дракон юга проявлял гордыню, а молодой дракон юго-запада наслаждался гостеприимством

Мужун Фу, Глава Вольных Странников, принимал глав и старших всех школ и сект, откликнувшихся на призыв Клана Нищих, в пиршественной зале Места Встречи Героев, когда двери залы распахнулись, и внутрь вошли две пары юношей и девушек. Мужчины, беседовавшие с наследником Мужунов – Сыма Вэй и Дулин-цзы, главы даосских сект Цинчэн и Пэнлай, – озадаченно умолкли, когда четверка нежданных гостей прошествовала ближе к месту хозяина – столику на возвышении, за которым сейчас сидел Мужун Фу и его ближайшие соратники. Оба вошедших юноши на первый взгляд были похожи, как братья: одетые в схожие белые халаты, они носили подобные друг другу прически – узел черных волос, сколотый на макушке, – и были близки по возрасту. Но при этом, они вели себя настолько непохоже, что все их внешнее сходство терялось за этими различиями. Один из новоприбывших, опоясанный длинным мечом, и чуть менее длинноволосый, был спокоен и расслаблен. По пути к хозяйскому месту, он вежливо раскланивался с многими из присутствующих, и дружелюбно кивал остальным. Его спутник, идущий чуть впереди, вел себя много более скованно, и в его улыбке проглядывали стеснение и нервозность. Сопровождавшие их девы и вовсе были разными, как день и ночь – одна, в красном халате, тонкой черной вуали, и шляпке-полумесяце, двигалась с легкостью бывалой воительницы, вторая же неловко придерживала подол своего одеяния из розового шелка, и ступала с неуклюжестью человека, непривычного к долгой пешей ходьбе.

Дойдя до столика, за которым сидел Мужун Фу, идущий первым юноша напрягся, молча озирая наследника семьи Мужун. Последний не торопился начинать разговор, сверля новоприбывших недовольным взглядом. Неловкое молчание прервал голос одного из гостей – юного мечника.

– Господин Бао! – радостно воскликнул он, вежливо кланяясь в сторону воинов семьи Мужун. – Встретить вас снова – отрада для моей души, и приятная неожиданность! С вечной занятостью вашего старшего срочными делами, я удивлен, что вы нашли время присесть за этот стол, – он с ехидной улыбкой кивнул на почетное место, за которым сидели наследник Мужунов с товарищами.

– Господин Инь, – весело прищурился грузный пожилой мужчина, к которому обратился юноша. Он ненадолго привстал, кланяясь в ответ. – Верно, вам, из-за юношеской неопытности, неведомо, что за столы садятся не только для того, чтобы предаваться возлияниям и увеселению желудка. Ничего – такой недостаток, как невежество, может и пройти со временем.

– Перечисляя те важные занятия, которым предаются во время застолий, вы забыли про объятия красавиц, – с широкой улыбкой ответил новоприбывший. – Но это понятно – в вашем почтенном возрасте, подобные объятия будут, разве что, отеческими, – оба шутника рассмеялись, ничуть не обиженные друг на друга.

– Клянусь небом, господин Бао, не работай вы на Мужун Фу, я обязательно предложил бы вам присоединиться ко мне, – дружелюбно поведал юный мечник. – К сожалению, вы вряд ли захотите оставить своего именитого старшего ради малоизвестной секты.

– Не будь вы женаты, господин Инь, я обязательно познакомил бы вас с моей дочерью, – вернул любезность мужчина, и добавил с преувеличенным интересом:

– Или же вы и девица, что стоит рядом с вами, не связаны узами брака, и моя Лян-эр все еще может надеяться на ваше внимание?

– Похоже, с вами в молодости случалось немало романтических приключений, господин Бао, – со смехом ответил юноша. – В том числе, и путешествия в обществе самых разных девиц. В этом я вам, увы, не ровня: Ваньцин – моя любимая и единственная жена, – их обмен колкостями прервал Мужун Фу, громко прочистив горло.

– Господин Мужун! – с нарочитым удивлением повернулся к нему юный мечник. – Не ожидал увидеть вас здесь. Неужто Место Встречи Героев сменило владельца? Или… – он деланно округлил глаза. – Все это время, я ошибался, и ваше поместье находилось здесь, в Гунсяне? Ведь, по словам уважаемого господина Бао, именно в обиталище Мужунов с радостью примут любого вольного странника! – Бао Бутун, не удержавшись, прыснул, но тут же умолк под раздраженным взглядом Мужун Фу, пряча улыбку в бороде.

– Ю Цзюй уступил моему старшему почетное место, как Главе Вольных Странников, – холодно промолвил Дэн Байчуань, сидящий по правую руку от наследника семьи Мужун. – Было бы разумным и тебе проявлять к нему побольше уважения, Серебряная Змея.

– Верно, что-то сильно изменилось на реках и озерах за то время, что мы с женой гостили в Да Ли, – с преувеличенной задумчивостью нахмурился Инь Шэчи. – Не иначе, Главу Вольных Странников нынче выбирают за острый ум. Или же, за благородное происхождение. Или и вовсе за осторожность и благоразумие? Как бы то ни было, примите мой поклон, господин Мужун, – согнулся он в поясе. – Уверен, с вашим водительством, странствующие воины Поднебесной воспарят к новым высотам, – его уважительный тон и серьезное выражение лица, с которыми были сказаны последние слова, выглядели почти настоящими.

– Что ты делаешь в обществе этих двоих, Юйянь? – бесстрастно обратился к одной из новоприбывших девушек Мужун Фу, оставив без внимания насмешки Шэчи. – После того, как ты сбежала из Ласточкиного Гнезда две недели назад, я места себе не находил от беспокойства. Юным девам опасно путешествовать в одиночку.

– Конечно же, ты беспокоился: сгинь я в пути, ты не смог бы воспользоваться мною, чтобы добраться до наследства мамы, – в голосе Ван Юйянь прозвучал ледяной холод. – Побереги свои лживые слова для кого другого, Мужун Фу. Я слушала их долгие годы, и, клянусь небом, с меня хватит.

– Я… не понимаю, о чем ты говоришь, двоюродная сестра, – с запинкой ответил наследник Мужунов. – Если что-то, сказанное или сделанное мною, обидело тебя, я готов обсудить…

– Не трудись, – безразлично прервала его девушка. – Лей свою ложь в другие уши. Я здесь лишь потому, что хочу сопровождать Дуань Юя. Разговаривать с тобой пришли другие, – она кивнула на своих спутников. Мужун Фу какое-то время молчал, с нечитаемым выражением лица глядя на двоих юношей в белом.

– Зачем вы здесь? – наконец, заговорил он. – Царство Да Ли не может вмешиваться в дела Сун, а секта Сяояо враждует с уважаемым Кланом Нищих. Для вас обоих будет лучше покинуть это собрание, во избежание неприятностей.

– Я и мои спутники представляем здесь не Да Ли, но семью Дуань, и ее друзей, – медленно проговорил Дуань Юй. Юноша обращался к наследнику Мужунов с заметной неохотой, а в его голосе был слышен отзвук глухой враждебности. – Цяо Фэн попросил мою семью о помощи, и она ответила. Дуани помнят свои корни, и не собираются отказываться от них из-за того, что прошли какие-то несколько сотен лет.

– Ладно, – с закаменевшим лицом ответил Мужун Фу. – Но секта Сяояо не имеет к Дуаням никакого отношения, и приглашений от Клана Нищих не получала. У тебя нет причин находиться здесь, Серебряная Змея – твое присутствие лишь внесет разлад в наши ряды.

– Хочешь цепляться за формальности, точно скудоумный начетчик, Мужун Фу? – с недовольством поинтересовалась Му Ваньцин. – Хорошо же. Я – дочь Дуань Чжэнчуня. Шэчи – мой муж. Приглашение Цяо Фэна, посланное в Да Ли, относится к нам не меньше, чем к любому из Дуаней.

– Кто бы ни был твоим отцом, злодейка, тебе здесь не рады! – раздался громкий голос от одного из гостевых столиков. Старый знакомый Шэчи и его жены, Цюань Гуаньцин, поднялся со своего стула, и гордо выпрямился, уставив руки в бока. – Подлым убийцам не место среди воинов праведных сект и школ! Убирайся отсюда вместе со своим мерзавцем-мужем, или мы вышвырнем вас силой!

– Значит, Цяо Фэн все-таки не казнил тебя, бородатый глупец, – насмешливо ответила девушка. – Уж кто бы говорил о подлых убийцах. Ну же, попробуй вышвырнуть меня силой. Мне и меча не понадобится, чтобы задать трепку неудачнику вроде тебя, – старейшина ветви Дачжи зло сжал губы, но не двинулся с места.

– Любимая жена, – успокаивающе заговорил Инь Шэчи. – Уважаемые собратья. Прошу, дайте мне сказать несколько слов. Глава Вольных Странников задал мне и братцу Юю очень важный вопрос, на который я все же хотел бы ответить, и вопрос этот – зачем мы здесь. Мы прибыли в Место Встречи Героев не для того, чтобы ссориться с другими гостями, не для того, чтобы вспоминать былые обиды, и не того, чтобы цепляться за разногласия. Я, моя жена, и наша родня – мы все здесь, чтобы защитить Сун от вторжения. Я уверен, другие уважаемые гости братьев Ю прибыли сюда с теми же намерениями. В это тяжкое время, когда тучи скорого вторжения вновь сгущаются на границах нашей родины, все мы – союзники, ведь войска Ляо не станут разбирать между сектами, кланами, и школами. Для киданей, каждый ханец – враг. Стоит ли нам плодить врагов, ссорясь между собой, и помогая чужеземным недругам своими распрями? В прошлое вторжение, нам с Кланом Нищих удалось на время оставить разногласия. Почему бы не сделать это снова?

– Потому, что негодяям, вроде тебя, нет веры! – с неожиданным ожесточением рявкнул Цюань Гуаньцин. – Ты – лицемерная тварь с устами Будды и сердцем змеи[1]! Именно из-за опасности, что несут кидани, мы должны держать ряды воинов праведного пути чистыми от коварных злодеев, вроде тебя и твоей жены! Братья, вперед! – вскричал он, обращаясь к воинам Клана Нищих, сидевшим с ним за одним столом. Короткий посох старейшины взметнулся, указывая на Инь Шэчи. Нищие повскакивали на ноги, хватаясь за оружие.

– Ты, верно, не понял чего-то, брат Гуаньцин, – раздался от входа негромкий голос.

Услышав эти слова, товарищи Цюань Гуаньцина поспешно убрали свои посохи и дубинки, с пристыженным видом поворачиваясь к двери. В ее открытом проеме показался Цяо Фэн, неспешно входящий внутрь. Бледный и похудевший, он тяжело опирался на руку А Чжу, но глаза его по-прежнему глядели с железной уверенностью.

– Или, быть может, ты забыл мой приказ о том, что воинам клана запрещается преследовать других ханьцев во время войны? – продолжал он на ходу. – Шэчи и его жена не похожи на киданей. Но я готов простить тебе этот прискорбный миг опрометчивости – все мы совершаем ошибки. Главное – не повторять их, верно? – с намеком спросил он старейшину Дачжи. Тот, прикрыв глаза, склонил голову.

– Клан Нищих не станет отвращать союзников, известных своей честностью и бескорыстием, из-за личных ссор, – подойдя ближе к месту хозяина, обратился глава нищих к Мужун Фу. – Нам, подданным Сына Неба, следует сплотиться пред лицом вторжения опасного врага, а не устраивать бессмысленные свары. Можно лишь приветствовать помощь таких умелых воинов, как супруги Инь, – наследник Мужунов коротко кивнул, сохраняя бесстрастный вид. Цяо Фэн, кивнув в ответ, повернулся к четверке молодых людей.

– Я надеялся увидеть тебя здесь, Шэчи, как и вас, госпожа Инь, – тепло промолвил он. – Отрадно видеть, что вы по-прежнему усердны в защите родины, и согласны мириться с… недоразумениями, вроде того, что едва не произошло сегодня. Братец Юй, юная госпожа Ван, – он дружески кивнул юному далисцу с подругой, и те в ответ поприветствовали его и А Чжу.

– Ты нездоров, брат Цяо? – нахмурился Инь Шэчи. – Я и не думал, что рана, нанесенная мной, окажется настолько тяжела. Мне следовало быть осторожнее во время нашего поединка.

– Та рана давно исцелилась, – безмятежно ответил глава нищих. – Кидани охотились за моей жизнью, и их лазутчице удалось отравить меня. Знаменитый Сюэ Мухуа занимается моим лечением, и вскоре, я должен выздороветь.

– Рад слышать, – успокоенно кивнул юноша, и весело добавил:

– И очень рад видеть, что у вас с сестрицей А Чжу все сложилось наилучшим образом, – он с понимающим видом указал на сомкнутые руки мужчины и девушки. Последняя, поначалу смотревшая на юного мечника с толикой недовольства, немного оттаяла, и кивнула в ответ. – Свадьба уже состоялась, или мы с женой ещё имеем возможность получить приглашения?

– Я и А Чжу – муж и жена, – добродушно улыбнулся Цяо Фэн. – Признаю – мы с ней немного торопились с женитьбой. Жизнь вольного странника и главы клана не всегда оставляет время для празднеств.

– Раз так, мои поздравления молодожёнам, – Шэчи отвесил каждому из супругов церемонный поклон. Те ответили вежливыми кивками. – Однако же, покушения киданей на тебя, брат Цяо, вызывают опасение. Они вовсе не неожиданны, нет – наоборот, даже странно, что ляосцы только сейчас попытались убрать того, кто стеной вставал на пути их былых вторжений. Их подсылы, должно быть, весьма упорны, раз сумели ранить тебя столь тяжело – помощь лучшего из целителей Поднебесной не потребовалась бы для пустяка. Сколько уже было попыток забрать твою жизнь?

– Три, – ответила вместо мужа А Чжу. – Первой был предательский удар отравленным ножом, от которого брат Цяо неделю провалялся в беспамятстве. Некая киданьская девка попыталась соблазнить моего мужа, и, потерпев неудачу, решила убить его ядом. Вторым был сильный воин, пришедший за жизнью Цяо Фэна вместе с целой толпой вольных странников из малоизвестных сект. Нам с мужем едва удалось спастись от засады этого злодея по дороге в Место Встречи Героев. Недавно, он попытался снова, напав на поместье братьев Ю во главе своих прихвостней. Его атака стоила жизни многим добрым людям.

– Не думаю, что ляосцы остановятся на этом, – задумчиво пробормотал Инь Шэчи. – Уловка с использованием красавицы, и нападение сильного войска. Есть еще много способов устранить неугодного – к примеру, тайный убийца, скрывающийся в ночи, стрелок, прячущийся в толпе или на крышах домов, либо же и вовсе, сильный поединщик, – на последних словах, Цяо Фэн смущенно хмыкнул, и отвел глаза. Шэчи и не заметил этого.

– Прошу, брат Цяо, будь осторожнее, – отрешенно добавил он. – Ты все еще слаб, и слишком уязвим для убийц, что могут придти за твоей головой. Достаточно ли людей охраняют твои комнаты во время сна?

– Жилье моих братьев расположено через стену от моего, – ответил глава нищих, – а у дверей моей спальни стоят часовые. Не беспокойся, Шэчи – я без сомнений доверю свою жизнь воинам моего клана.

– Надеюсь, это доверие оправдается, – юноша на миг задержал взгляд на подчеркнуто спокойном Цюань Гуаньцине, вновь усевшемся на свое место. – Но довольно мне отрывать тебя от так нужного раненому отдыха. Я благодарен за твою сегодняшнюю помощь, но не хочу пустыми разговорами мешать твоему выздоровлению.

– И то верно, муж мой, – ворчливо прервала А Чжу хотевшего что-то возразить Цяо Фэна. – Тебе давно пора принимать лекарство и пищу. Пойдем скорее в наши комнаты. Берегите себя, братец Шэчи, сестрица Вань. Рада была увидеть вас, сестрица Юйянь, братец Юй, – раскланявшись с прибывшей из Да Ли четверкой, супруги Цяо удалились.

– Я бы, скорее, пожелала удачи ляоским убийцам, – негромко и отстраненно заметила Му Ваньцин. – Жизни десятерых Цяо Фэнов не стоят для меня одной твоей, дорогой муж.

– Давай не будем об этом, жена моя, – примирительно ответил ей Шэчи. – Пойдем-ка лучше повидаем давних знакомцев и боевых товарищей. Братец Юй, хочешь, мы представим тебя и Юйянь здешним хозяевам, братьям Ю? – Дуань Юй ответил согласием, и четверо молодых людей зашагали по залу, порой задерживаясь рядом с теми или иными знакомыми для дружеской беседы.

* * *

Придя на поклон к Мужун Фу следующим утром, гости из Да Ли с удивлением обнаружили лишь полупустую обеденную залу, на почетном месте которой сидели, как им и полагалось, два брата Ю, и некий незнакомый юноша, видом схожий со старшим из братьев. Подойдя к ним, Инь Шэчи с сопровождающими обменялись с хозяевами поместья вежливыми приветствиями, и юный мечник озадаченно поинтересовался, куда же исчез Глава Вольных Странников.

– Господин Мужун отправился обратно в Ласточкино Гнездо, – не менее удивленно ответил Ю Цзюй. – Разве тебе не сообщили об этом, брат Шэчи? Вчера вечером, он раздал последние указания главам праведных сект и школ, назначил время и место встречи на северной границе Сун, и отбыл. Его соратники заверили нас, что их старший переговорил со всеми и каждым из тех, кто был приглашен.

– Похоже, знаменитый Мужун Фу, Глава Вольных Странников, не посчитал ни меня, ни моих родичей и друзей достойными внимания, – с неприкрытым раздражением отметил Дуань Юй. – Верно, нефритовый лист и золотая ветвь[2] вроде него не может опускаться до общения с какими-то бродягами с южных окраин, и считает зазорным даже отдавать им приказы.

– Не стоит огорчаться из-за этого, юный господин Дуань, – с добродушным прищуром промолвил Хуа Хэгэнь. – Всяк солдат подтвердит: излишнее внимание командования несет подчиненным лишь трудности и невзгоды.

– Отлично сказано, господин Хуа, – засмеялся Шэчи. – Смотри на это так, братец: Мужун Фу, в мудрости своей, посчитал, что мы сами достойны определять свой путь, и помогать великой Сун так, как считаем нужным. И мы, конечно же, оправдаем надежды нашего дальновидного Главы Вольных Странников, прекрасно обойдясь без его приказов, – дружески хлопнув шурина по плечу, он обратился к братьям Ю: