Текст книги "Восемь Драконов и Серебряная Змея (СИ)"

Автор книги: Yevhen Chepurnyy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 62 страниц)

Изнутри, лежащий перед отрядом путь выглядел ещё неприятнее. Скальные стены нависали с обеих сторон, погружая дно урочища в тень и промозглую сырость. Дорога извивалась ползущей змеёй, скрывая лежащее впереди. Камни самой разной величины нередко преграждали путь, принуждая возниц замедлять бег лошадей. Но все эти мелкие невзгоды были лишь обыденными трудностями пути. Засады, которой опасалась А Чжу, пока что не было видно, хотя путники и изрядно углубились в ущелье. Бай Шицзин уже начал терять бдительность, с трудом удерживая тяжёлые веки поднятыми, как за очередным поворотом его глазам открылось нечто, заставившее старейшину встрепенуться. Их ждали.

Огромного роста мужчина в тяжёлой броне сидел на крупном валуне, лежащем посреди дороги, и с отсутствующим видом постукивал пальцами по шлему, который удерживал на коленях. Приглядевшись к незнакомцу, Бай Шицзин напрягся: черты лица мужчины, и его прическа в виде кос на висках при выбритой макушке, могли принадлежать лишь выходцу из Ляо. Что кидань делает так далеко от границ своей родины, не очень-то интересовало блюстителя порядка Клана Нищих. Его больше заботило, чего понадобилось от них этому странному воину.

– Это ущелье принадлежит мне, до последнего камешка и песчинки, – голос огромного киданя, глухой и грозный, разнёсся эхом по всему урочищу, снова и снова отражаясь от скальных стен. – Кто ходит по моей земле без разрешения, и не платит пошлины?

– Сделай нам одолжение, собрат, и пропусти нас, – ровно ответил Бай Шицзин, и не думая отвечать на бессмысленный вопрос. Его правая рука неспешно легла на рукоять булавы, а левая – покрепче сжала поводья. – Мы везём тяжелораненого, нуждающегося в лекаре. Между нами и тобой нет никакой вражды, так разойдемся же миром.

– Ты даже не предложишь мне денег, Бай Шицзин? – с холодной насмешкой спросил кидань. – Вдруг я окажусь падок на золото? Быть может, я согласился бы пропустить вас за половину содержимого этой телеги, – он указал на остановившуюся повозку.

– Мы не везём золота – откуда оно у простых нищих? – терпеливо ответил старейшина. – Тебе известно мое имя, а значит, и моя честность. Даю тебе слово, незнакомый собрат: если ты не станешь чинить нам препятствий, то будешь щедро вознагражден. Тебе лишь нужно будет придти за наградой в Сянъян.

– Но ведь награда уже пришла ко мне сама, – притворно удивился громадный мужчина. – К чему мне куда-то ехать? Ну да ладно. Раз ты не хочешь отдавать мне половину везомого в телеге, я соглашусь на малую его часть. За проход по моим землям, – он широким жестом обвел окружающие скалы, – я попрошу всего-то лишь одну безделицу. Голову Цяо Фэна, – издевательски скалясь, он поднялся на ноги, вмиг став вдвое огромнее.

– Тогда, у меня для тебя есть только два слова, – с каменным лицом произнес Бай Шицзин, и, повернувшись к своим спутникам, вскричал:

– К оружию!

Нищие дружно схватились за посохи, дубинки, и тесаки, повинуясь команде старшего. Сам старейшина рванул верную булаву из держателя, и пришпорил коня, норовя стоптать их нахального противника.

– Берегитесь нападения сзади! – прокричал Бай Шицзин младшим, налетая на киданя.

Тот и не шелохнулся, лишь в самый последний момент шагнув в сторону. Ловкий удар булавой, нанесенный старейшиной нищих с седла, бронированный гигант небрежно принял на сталь перчатки доспеха. Пока Бай Шицзин, проскакавший мимо, торопливо разворачивал коня, кидань без спешки надел шлем, и вынул из поясного кольца тяжёлую булаву-метеор. Небрежно удерживая свое оружие на отлете, он принялся ждать противника.

Внезапно, многочисленные валуны, лежащие у скальных стен, словно взорвались изнутри, оказавшись воинами, что до поры прикрывались серой тканью. Телега и ее охранники вмиг оказались окружены плотным кольцом мечей, хищно уставивших на нищих стальные острия.

– Что, попрошайки, не ждали? – со смехом вскричал один из засадников, крепкий лысый мужчина. – Чжо Буфань здесь! Вперёд, секта И-цзы-хуэй! Покажем этим оборванцам нашу силу!

Прятавшиеся в засаде мечники дружно бросились вперед, воздев оружие. Нищие оказались спешены едва ли не сразу: слишком близко оказались враги, и слишком слаженным был их натиск со всех сторон. Лошади нищих отнюдь не были боевыми конями, приученными к сражениям, и могли лишь терпеть тяжелые раны от широких мечей врагов, и умирать. Один из коней, получив могучий удар в грудь, взвился на дыбы, выбросил своего всадника из седла, и поскакал прочь, попутно сбив с ног нескольких мечников.

Чжо Буфань был в первых рядах, бешено размахивая мечом. Его клинок уже неоднократно испил крови, сразив двух лошадей, и тяжело ранив одного из нищих. Те защищали своего главу до последнего, отбиваясь с яростью обреченных, но враг превосходил их в числе, оружии, и расположении. Казалось, младшие секты И-цзы-хуэй вот-вот сомнут воинов Клана Нищих, изрубив их в куски одного за другим, как к окруженным пришла неожиданная помощь. Бай Шицзин не стал вновь бросаться на своего огромного противника, очертя голову. Вместо этого, он, подгоняя коня ударами пяток, объехал киданьского тяжеловеса по широкой дуге, и с разгону вломился в ряды мечников. Его конь сшиб грудью и стоптал копытами двоих; двоих же сразил и сам старейшина, свесившись с седла, и щедро раздавая размашистые удары булавой. Пройдя сквозь строй врага и смешав его, блюститель порядка Клана Нищих собирался было развернуться, и повторить свой успешный наскок, но в дело вмешался забытый им бронированный кидань.

Топот стальных сапог загрохотал по каменистой почве ущелья – тяжеловесный гигант спешил принять участие в битве. Чжо Буфань поспешно заорал на своих младших, призывая их расступиться – то ли он не хотел мешать своему могучему соратнику, то ли, что вероятнее, побаивался, как бы громадный воин в своем броске не стоптал и чужих, и своих.

Огромный кидань вырвался навстречу Бай Шицзину, и, вскинув тяжелую булаву, ударил. Квадратный боек оружия с гудением прорезал воздух, и лошадиная голова, оказавшаяся на его пути, брызнула осколками черепа, каплями крови, и ошметками мозга. Конь Бай Шицзина тяжело рухнул наземь, сотрясаясь в агонии, а сам старейшина едва успел высвободить ноги из стремян, и соскочить с седла, спасаясь от переломов. Прокатившись по земле, Бай Шицзин ловко вскочил на ноги, и бесстрашно встретил натиск могучего киданя. Тот ярился свирепым медведем, обрушивая на врага могучие удары, способные, казалось, сокрушить окружающие скалы. Старейшина нищих вился вокруг своего противника ловкой лаской, и его необычное оружие било и кололо, стремясь найти уязвимое место в тяжелой броне. Видя успешное сопротивление своего старшего, нищие приободрились. Их строй чуть раздался – те из них, что были вооружены шестами и посохами, нажали на врага, оттесняя его более длинным оружием. Другие воины клана, пользуясь защитой собратьев, из-за их спин набрасывались на противников, связывая их оружие, и нападая по нескольку на одного. Исход битвы, только что казавшейся решенной, вновь потерял определенность.

А Чжу, наблюдавшая за сражением сквозь прореху в пологе, зло сжала губы. Убийцы пришли за головой ее любимого в поразительно удачное для них время, и застигли путников в наиудобнейшем для засады месте. Пусть неопытному воину могло показаться, что нищие способны отбиться от врага, девушка видела, как все медленнее движется Бай Шицзин, избравший для себя очень утомительный стиль боя, и так и не сумевший уязвить своего бронированного противника. От нее также не укрылось, как все увереннее работают клинками мечники секты И-цзы-хуэй, тесня немногочисленных и усталых нищих. А Чжу не позволила страху стиснуть ее сердце липкой хваткой отчаяния. Даже в этом положении, кажущемся безвыходным, присутствовала нераскрытая возможность – сама девушка еще не вступила в бой. Она решительно отвернулась от картины сражения, и подошла к лежащему мужу. Настало время вновь применить ее лучшее оружие, которое А Чжу, разумеется, захватила с собой.

Грозно взревев, огромный кидань вновь воздел булаву к небу, угрожая своему противнику очередным всесокрушающим ударом сверху. Бай Шицзин, тяжело дыша, быстрым движением утер пот со лба, и метнулся навстречу оружной руке врага, намереваясь проскользнуть мимо удара, и попутно уколоть противника в подмышку. Старейшина совсем не ожидал, что киданьский воин прервет его бросок точным пинком, рискуя потерять равновесие. Измотанный бессонной ночью и тяжелым боем, Бай Шицзин не успел ни уклониться, ни защититься; тяжелый бронированный сапог врезался ему в грудь, бросив мужчину на землю под хруст сломанных ребер. Хватая воздух окровавленными губами, старейшина попытался в последнем усилии дотянуться до врага наконечником булавы, целя под латную юбку, но кидань легким, небрежным пинком отбросил в сторону оружие Бай Шицзина. Булава-метеор вновь взметнулась ввысь, и тяжело опустилась. Голова незадачливого блюстителя законов вмялась внутрь под ударом квадратного бойка, расплескавшим кровь и мозги старейшины по земле и скальным стенам.

Мечники Чжо Буфаня встретили успех своего соратника радостными криками, и с удвоенным пылом насели на нищих. Те сопротивлялись из последних сил, но подоспевший броненосный кидань закончил бой в несколько быстрых мгновений: как следует разогнавшись, он вломился в строй противника, не обращая внимания на удары палок и шестов, и, одного за другим, сокрушил с десяток воинов Клана Нищих, тратя на каждого по удару. Младшие секты И-цзы-хуэй и их мечи довершили дело.

Ляоский гигант безразлично отстранил Чжо Буфаня, вопящего нечто радостное и лезущего обниматься, и взобрался на повозку, едва не заставив хлипкое деревянное сооружение развалиться. Отбросив в сторону прикрывающий вход полог, он протиснулся внутрь, приблизившись к неподвижно лежащей на одной из скамеек фигуре. Стальная перчатка ухватила скрывающее человека одеяло, и рванула его в сторону. Другая рука гиганта метнулась к горлу лежащего, но только для того, чтобы разочарованно остановиться.

– Золотая цикада сбрасывает чешую, – обозленно прорычал кидань. – Проклятые нищие перехитрили меня. Пока я возился с этой обманкой, истинный отряд Цяо Фэна уже ушел далеко. Еще и труп мне подбросили, – он зло сплюнул прямо на лицо незнакомой старухи, бледной, морщинистой, и совершенно неподвижной.

Ожесточенно выругавшись на чужеземном языке, огромный кидань кое-как вылез из повозки, и громогласно вскричал:

– Прекратите копаться в мусоре, недоумки! С этих оборванцев вы разве что вшей да грязь возьмете! За мной! Нужно нагнать настоящий отряд, везущий Цяо Фэна!

Когда топот врагов затих вдали, стоящий в углу повозки короб – обычный деревянный ларь, из тех, что нередко вмещали скромные пожитки путешественников, – зашевелился. Его крышка сама собой открылась, и наружу выбралась А Чжу. Девушка, вынужденная согнуться за малым не вдвое, чтобы влезть в тесный ящик, болезненно кривилась, и растирала затекшие конечности. Приведя себя в порядок, она подошла к лежащей на скамье старухе, и бережно отерла ее лицо. Затем, взявшись за седые волосы у виска женщины, она осторожно потянула, снимая маску с лица Цяо Фэна.

– Твои братья пожертвовали собой, – сдавленно промолвила девушка, вытирая рукавом увлажнившиеся глаза. – Они отдали свои жизни, чтобы ты жил. И ты обязательно будешь жить, любимый, клянусь небом. Их жертва не будет напрасной.

Наклонившись к лицу Цяо Фэна, она нежно поцеловала его бледные губы. Затем, А Чжу кое-как подхватила мужа под локотки, и, кряхтя, поволокла наружу. Предстояло выпрячь лошадей из повозки, погрузить на них неподвижного и очень тяжелого мужчину, вместе с самым необходимым, и поспешить к Месту Встречи Героев. Время главы Клана Нищих по-прежнему было на исходе.

Примечания

[1] «Местность смерти» – выражение, введенное в обиход Сунь У (Сунь-цзы) в его «Искусстве Войны». Местность, на которой одна из сражающихся сторон имеет неоспоримое преимущество над другой.

[2] «Золотая цикада сбрасывает чешую» – одна из «тридцати шести стратагем». Означает простое – ложную цель.

Глава 45

Описывающая сражение северного медведя и стаи волков против дракона юга

Вскоре после восхода солнца, в ворота поместья семьи Ю, запертые по раннему времени, часто и громко заколотили. Сонные слуги, вышедшие на стук, некоторое время переругивались с нежданным гостем, но все же впустили его, а точнее, ее – изможденного вида девушку, ведущую в поводу пару лошадей. Ездовые животные, утомленные лишь немногим меньше своей хозяйки, везли необычную поклажу: между их седел была закреплена попона, с уложенным на нее бессознательным человеком. Именно личность этого несчастного побудила прислужников семейства Ю сначала впустить незнакомку, а потом, по ее просьбе, разбудить одного из хозяев. Ю Цзи, младший из двух владельцев поместья, не стал тратить много времени на разговоры – обеспокоенно оглядев привезенного, и перекинувшись парой слов с его опекуншей, он быстрыми шагами двинулся обратно в дом, и вскоре вернулся, сопровождаемый двумя людьми. Один из них, пожилой мужчина с пятнами седины в короткой бородке и усах, носил белый халат и остроконечную шапку. Брови его обеспокоенно хмурились, а в руках он держал вместительный деревянный короб, из тех, что обычно носят за спиной. Вторым был Мужун Фу.

– А Чжу! – недовольно окликнул он девушку, измученно держащуюся за лошадиное седло. – Где ты пропадала? От тебя ни слуху, ни духу уже несколько недель! Ты – одна из моих доверенных служанок, как ты можешь вести себя настолько безответственно? Мне пришлось передоверять ранее порученное тебе чуть ли не случайным людям! Ты сейчас же бросишь этого… этого… – взгляд молодого мужчины остановился на лежащем, и его глаза полезли на лоб, округлившись в сильнейшем удивлении.

– Ц-цяо Фэн? – неверяще выдавил он. – Ты все это время шлялась с… Цяо Фэном? – ошеломление в его голосе понемногу сменялось гневом.

– Я – не ваша рабыня, молодой господин Мужун, – с усталым раздражением прервала его А Чжу. – Я и А Би… мы – сироты, да! Но мы – не ваша собственность! – от давящего на ее плечи утомления, она немного путалась в словах, но говорила дерзко и решительно.

– Старый господин принял меня и сестрицу А Би в свой дом, и заботился о нас, как о родных детях, – продолжала девушка. – Он пообещал, что если нам случится полюбить, то он выдаст нас замуж, как выдал бы собственных дочерей, и не станет чинить нашим свадьбам никаких препон. Работа, что мы с А Би выполняли для вас – лишь благодарность за доброту господина Мужун Бо, а не рабская повинность. Так уж получилось, что я нашла свое счастье. Мне не удалось сообщить вам об этом, но я и Цяо Фэн – законные жена и муж, обвенчанные пред лицом родителей и предков, – Мужун Фу лишь ошеломленно хлопал глазами, слушая ее речи.

– Простите, молодой господин, но я больше не смогу служить вам, – гордо вскинув голову, закончила А Чжу. Ее торжественный вид был слегка подпорчен с трудом задавленным зевком, но наследник Мужунов даже не заметил этого. Скрипнув зубами, он деревянно развернулся, и двинулся прочь, вскоре скрывшись в гостевых комнатах поместья.

– Это и вправду Цяо Фэн? – заговорил второй из мужчин, сопровождавших Ю Цзи. – Что с ним случилось?

– Вы – доктор Сюэ, не так ли? – обратилась к нему А Чжу. Она все же не сумела удержаться от позевывания, но справилась с собой и продолжила:

– Какой-то кидань отравил моего мужа Ядом Семи Трав и Насекомых. Молю вас, уважаемый доктор, помо… помогите… ему… – глаза девушки медленно закрылись, и она опустилась на землю, совсем рядом с копытами лошадей. Ю Цзи, недовольно сжав губы, взял ездовых животных под уздцы, и отвел в сторону.

– Слава господина Цяо не уступает героям древности, – растерянно промолвил Сюэ Мухуа. – Потерять такого доблестного воина из-за того, что, гм, за него некому попросить… – он бросил неловкий взгляд на А Чжу, свернувшуюся клубочком и вовсю выводящую носом сонные рулады. Целитель вновь смущенно прокашлялся.

Сюэ Мухуа

– В общем, его смерть стала бы горем для всей Поднебесной, – закончил он. – Пожалуй, я сделаю для него исключение, и поработаю в долг. Как-никак, о честности Цяо Фэна ходит не меньше легенд, чем о его силе.

– Если нужно, господин целитель, я заплачу за его лечение, – с решительным видом предложил Ю Цзи. – Думаю, мой брат не откажется от передачи вам семейного стиля боя, чтобы помочь самому Цяо Фэну.

– Что вы, господин Ю, не стоит, – пристыженно отозвался знаменитый лекарь. – Я… о плате мы подумаем после. Сейчас, важнее спасти человеческую жизнь.

Младший из братьев Ю кликнул слуг, часть из которых сгрузила с лошадей неподвижное тело главы Клана Нищих, и унесла в дом, в сопровождении Ю Цзи и Сюэ Мухуа. Другие из прислужников, а точнее, несколько молодых прислужниц, осторожно подняли спящую А Чжу, и понесли ее в сторону гостевых комнат. Ни те, ни другие не заметили нечто, проклюнувшееся из земли, подобно диковинному грибу – эта странная вещь была скрыта от взглядов то приоткрытой створкой ворот, то тенью от густого облака. Позже, двор поместья опустел, и на нем не осталось никого, кто мог бы приглядеться, и распознать в непонятной диковине лысую человеческую голову, внимательно оглядывающую дома и стены подворья. Чуть кивнув сама себе, голова без звука погрузилась в землю, и исчезла без следа.

* * *

Сегодняшним утром, большая часть гостей Места Встречи Героев мирно спала в своих постелях. Множество доблестных воинов со всех концов Срединной Равнины съехались в поместье братьев Ю, услышав призыв Клана Нищих. Будь Цяо Фэн в сознании, он с радостью узнал бы в многих из приехавших старых знакомых, как по битве за Яньмыньгуань, так и по давним встречам на реках и озёрах. Но глава Клана Нищих все ещё отлеживался от яда, а его жена – от долгого и трудного путешествия. Были и среди новоприбывших те, кому требовалось отоспаться после долгого пути, но нашлись в Месте Встречи Героев и ранние пташки.

Младший из братьев Ю решил начать свое утро с воинских упражнений – вооружившись тренировочной саблей и простым деревянным щитом, он увлеченно фехтовал с одним из гостей, коренастым мужчиной сурового вида. Этот просто одетый воин ловко орудовал саблей в ножнах, спокойно отражая удары Ю Цзи, и нанося молниеносные ответные выпады. Вот, его сабля сбила в сторону секущий удар оружия младшего Ю, на мгновение столкнулась с его щитом, и, обогнув деревянный диск, коснулась плеча Ю Цзи. Тот поспешно отступил на шаг, и с уважением поклонился.

– Благодарю за наставления, господин Ци, – промолвил он. – Вы более чем достойны своего прозвища «Быстрый клинок» – в бою с вами, меня словно атакуют трое.

– Не стоит, не стоит, – благожелательно ответил его противник. Лицо мужчины по фамилии Ци, круглое, обрамленное топорщащейся бородой, и пересечённое несколькими шрамами, расплылось в добродушной улыбке. – Ваш семейный стиль, и, особенно, метод использования щита, очень необычны. Стоит вам освоить их получше, и вы без труда одолеете многих, подобных мне. Ещё раз?

– Пожалуйста, – кивнул Ю Цзи, вновь принимая боевую стойку.

Двое других гостей, рано поднявшихся с постели, устроились в тени пышной кроны старой локвы, что росла в углу двора. Сидя за круглым каменным столиком, они увлеченно гремели бамбуковым стаканчиком с игральными костями, и передвигали друг к другу кусочки серебра.

– Для человека, носящего прозвище «Безденежный», в твоей суме на удивление много денег, брат Бао, – весело заметил один из них, рослый мужчина в темно-зеленом хлопковом халате с наплечниками из стальной чешуи, пока его соперник с сосредоточенным видом тряс стаканчиком.

– Это серебро – не мое, – с важным видом заявил мужчина по фамилии Бао. Тощий и загорелый, одетый в потрёпанную рубаху не по размеру, он глядел на противника по игре с лукавым добродушием. – Я честно украл его из кошельков жадных богатеев, чтобы пожертвовать на благое дело, а именно – на борьбу с киданями, – резко перевернув стаканчик на стол, он осторожно поднял его, и издал довольный возглас: на игроков смотрели пятерка и шестерка. – Сдаешься, братец Ванхай?

– Я все же попытаю счастья, – с улыбкой ответил тот, и, в свою очередь, затряс игральными костями.

– Если ты собираешься отдать эти деньги на военные траты, как же ты можешь ставить их на игру в кости? – небрежно встряхивая стаканчик, спросил Ванхай с преувеличенным любопытством.

– Очень просто, – с ленивым благодушием ответил Бао. – Ты пришел сюда, чтобы принять участие в войне, братец. Если часть украденных мною богатств окажется в твоём кошельке, ее тоже можно считать военными тратами – ты, я уверен, ещё не раз потратишься за время войны. Или ты собрался сбежать с моими деньгами? – нахмурился он в притворной сердитости.

– О, я не посмел бы вызвать гнев знаменитого Бао Цяньлина, – рассмеялся тот, и опустил стаканчик на стол. Игроки наклонились к костям, и Цяньлин зло сплюнул под ноги.

– Провались оно в Диюй, – в сердцах выругался он. – Две шестерки! Третий проигрыш подряд! Неужто игра в кости – семейный навык фамилии Сян?

– Наш семейный навык – техника для палицы, – рассеянно ответил Сян Ванхай, сгребая выигрыш в кошелек. – Мне просто сопутствует удача, брат Бао, только и всего.

– Всякая удача имеет свойство заканчиваться, – уверенно заявил его соперник. – Не спеши прятать деньги – мы сыграем ещё, и я обязательно оставлю тебя без штанов! – он торжественно задрал нос, приняв нарочито самодовольный вид.

– Как же я пойду на войну без штанов, брат? – притворно удивился Ванхай, вновь вкладывая кости в стаканчик, и встряхивая его. – Это будет жестоко с твоей стороны – отнимать у меня одежду.

– Не беспокойся, друг мой, – покровительственным тоном промолвил Бао Цяньлин. – Выиграв твои штаны, я немедленно пожертвую их тебе же… А, проклятье! Опять две шестерки!..

Игроки продолжали самозабвенно перекатывать кости, не обращая внимания ни на что другое. Прошедшую мимо них пожилую женщину, как и увивающегося вокруг нее мужчину, они даже не заметили.

– Подожди, сестрица Цзюань, – умоляюще говорил мужчина. Его круглое, пухлощекое лицо сморщилось в жалобной мине, а широкие ладони с короткими пальцами были сложены на груди. – Неужели ты откажешь старшему брату по учебе в такой незначительной просьбе? Все, что я хочу – провести с тобой немного времени, и вспомнить былые деньки. Уверен, ты и сама нередко вспоминаешь их с теплотой, – он просяще улыбнулся.

– Я – замужняя женщина, Цяньсунь, – с усталым раздражением ответила его сестра по учебе, не замедляя шаг. – Оставаться наедине с посторонним мужчиной для меня – верх неприличия, – грузная и начинающая седеть, она сохраняла лишь бледную тень былой миловидности, но, похоже, глаза ее воздыхателя до сих пор видели перед собой ту юную красавицу, что обучалась вместе с ним.

– Твои непрерывные приставания уже переходят всякие границы, – недовольно добавила женщина. – Пожалуйста, Цяньсунь, оставь меня в покое.

– Я вовсе не собирался беспокоить тебя, милая сестрица, – заныл мужчина по имени Цяньсунь. – Ни за что не поверю, что ты хоть немного не скучаешь по тому счастливому времени, что мы провели вместе. Помнишь, как ты пела для меня? О, я многое бы отдал, чтобы вновь послушать твое пение! Вот когда твой муж, этот бесчувственный сухарь Тань, в последний раз просил тебя спеть для него?

Госпожа Тань и ее воздыхатель

– Чжао Цяньсунь! – сердито рявкнула госпожа Тань. – Не смей ругать моего мужа! Ты, бесполезный лентяй, сам виноват в том…

Она не договорила, растерянно осекшись: сонное благолепие раннего утра резко сменилось чем-то много более зловещим. С дюжину высоких фигур вознеслись на верхушку стены поместья слаженным прыжком, и отсветы утреннего солнца заблестели на клинках их мечей. Убийственное намерение, исходящее от нежданных гостей, наполнило воздух, словно превратив его ароматную утреннюю прохладу в спертую духоту.

Одновременно с появлением вторженцев, ворота усадьбы сотряс могучий удар. Тяжёлые створки, запертые на один лишь медный замок, весомо содрогнулись, окутавшись облачком пыли, а одна из петель, в которые была продета дужка замка, с треском покачнулась, выйдя из дерева створки на полпальца.

Сян Ванхай, вскочив из-за стола, бросился к воротам, где пару мгновений заполошно озирался в поисках засова. Тяжёлого бруса нигде не было видно – видать, слуги зачем-то унесли его внутрь. Глядя на створки бешеным взглядом, Ванхай ухватился руками за деревянные пазы, должные держать засов, и сжал их в сгибах локтей, напрягшись в отчаянном усилии. Вовремя: ещё один сокрушительный удар врезался в ворота, заставив дерево створок хрустнуть. Судорожно вцепившийся в пазы засова мужчина покраснел от напряжения, но все же выдержал.

– Тревога! Нападение! – во все горло закричал Ю Цзи, и с размаху метнул щит в ближайшего вторженца.

Свистнув в воздухе, деревянный круг ударил того прямо в лицо, рассадив скулу. Злодей дернулся назад, и, не удержав равновесия, с криком рухнул со стены. Младший Ю не видел своего мимолётного успеха – отбросив в сторону тренировочную саблю, он со всех ног бежал к дому.

– Никак на нас напали? – с преувеличенным удивлением округлил глаза Бао Цяньлин. – Вот незадача – я совершенно не успел отыграться! – сокрушенно покачав головой, он без капли страха обратился к воинам, спрыгнувшим со стены:

– Может, подождете, пока я выиграю все деньги обратно у братца Ванхая? Нет? Ну что вам стоит, собратья? Сделайте мне, «Безденежному» Бао Цяньлину, одолжение, будьте добры!

Один из вторженцев, раздражённо морщась, бросился на кривляющегося мужчину с мечом наперевес. Тот открыл рот в притворном ужасе, и, неловко шагнув назад, хлопнулся на седалище. Его поддельный испуг вмиг исчез, стоило лишь ретивому вояке приблизиться, и замахнуться мечом: довольно скалясь, Бао Цяньлин приподнялся на руках и одной ноге, и встретил врага точным пинком в живот. Сразу же, он легко кувыркнулся назад, опираясь на руку, и носок его сапога, грязного и потертого, врезался в подбородок согнувшегося от боли мужчины. Незадачливый мечник рухнул, как подкошенный, а Бао Цяньлин присел на корточки, и довольно захихикал. С глубокомысленным видом почесав в подмышке, он поднес к лицу сжатые пальцы, оглядывая пустую руку с таким вниманием, будто извлёк на свет золотой слиток. На мгновение сунув в рот щепоть, что ничего не держала, он увлеченно задвигал челюстями.

На сей раз, на него кинулись уже двое враждебных мечников. Издав напуганный крик, Бао Цяньлин вскочил на четвереньки, и с неожиданной резвостью побежал прочь, отталкиваясь ступнями и руками. Вторженцы не отступились, гонясь за мужчиной, но едва лишь они приблизились на несколько шагов, тот прыгнул, перекувыркнувшись в воздухе, и приземлился на плечи своих преследователей. Обе руки ловкого воина взметнулись вверх, и его сложенные щепотью пальцы с размаху врезались в виски мечников. Те упали замертво, а Бао Цяньлин, испустив дикий визг, длинным прыжком метнулся к следующему врагу.

Воин по фамилии Ци, ранее фехтовавший с Ю Цзи, не двинулся с места при виде бегущих к нему врагов – лишь сжал в левой руке ножны сабли, поглаживая правой ее рукоять. Когда вторженцы приблизились, он резко метнулся вперёд, и словно окутался серебристой пеленой, в которую превратился клинок его оружия. Двое из его противников повалились наземь, хлеща кровью из глубоких рубленых ран, остальные же попятились, с трудом отражая бешеный натиск свистящей сабли. К трем, отбивавшимся от Ци, присоединились ещё двое, но удары их мечей даже не замедлили напор умелого воина. Наоборот, вступившие в бой вынужденно перешли в защиту, не успевая за скоростью сабельных ударов.

– Зовите побольше своих дружков, – насмешливо бросил мужчина, тесня сразу пятерых. – Я всем вам покажу, за что меня, Ци Лю, называют «Быстрый клинок»!

Спрыгнувшие со стены воины поначалу не обратили внимания на пожилую женщину, и мнущегося рядом с ней седовласого мужчину. Не удостоив престарелую парочку и взгляда, они двинулись было на помощь сражающимся товарищам, когда небольшой тонкостенный горшочек приземлился под их ногами, и, расколовшись, окутал вторженцев облаком густого зелёного дыма. Разбойники судорожно закашляли, хватаясь за глотки. Госпожа Тань, оценивающе оглядев врага, метнула ещё одну газовую бомбу, накрывая задние ряды вторженцев. Следом, она без единого сомнения бросилась прямо в облако газа, и мощным ударом кулака сбила с ног одного из вражеских бойцов.

– Сестрица Цзюань, поосторожнее!.. Сестрица Цзюань, воин справа от тебя задерживает дыхание, берегись его меча!.. Сестрица Цзюань, не увлекайся, твой яд уже рассеивается!.. – причитал Чжао Цяньсунь. Сам он, впрочем, не спешил присоединиться к сестре по учебе.

Сражение само нашло пожилого соблазнителя чужих жен: все новые и новые враги проникали в поместье, преодолевая стены с помощью техники шагов. Один из них, худощавый мужчина с двухклинковым коротким мечом, мимоходом резанул немолодого воздыхателя госпожи Тань по плечу.

– Отстань, мне не до тебя! – отмахнулся тот от удара, и с неожиданной ловкостью ускользнул прочь техникой шагов.

Воин с двухклинковым мечом удивлённо приподнял бровь, и метнулся следом, не менее резвый и легконогий. Его странное оружие засвистело, вспарывая воздух в быстрых ударах. Чжао Цяньсунь, ругаясь и жалуясь, какое-то время успешно отбивал выпады двух кривых клинков кулаками и ладонями, но, получив рану в руку, не успел отразить точный укол острия, пронзивший ему горло.

Сян Ванхай держался из последних сил. Его напряжённое лицо было красным не только от натуги: брызги крови вылетали из его рта с каждым хриплым выдохом. Нечеловеческие усилия причинили мужчине внутренние повреждения; он наверняка мучился от жестокой боли, но не сдавался, продолжая закрывать ворота своим телом.

Внезапно, одна из тяжёлых дубовых досок прямо перед ним с треском разломилась пополам. Пробившая ворота булава-метеор ударила, превращая лицо Сян Ванхая в кровавое месиво, и тело несгибаемого защитника повисло на створках. Следующий удар отбросил в сторону и труп, и слетевший с петель замок. Путь за стены был свободен.

Показавшийся в проеме гигант в тяжёлой броне вскинул окровавленную булаву, указывая на здание поместья, и воины за его спиной разразились воодушевленными криками, но тут, двери дома распахнулись, и наружу посыпались вооруженные люди.

Впереди бежали братья Ю с фамильным оружием наготове. Железноликий Судья Шань Чжэн и четверка его сыновей ненамного отставали от них. Господин Тань взволнованно осматривал двор, пока не отыскал свою жену. Многие другие воины сжимали обнаженное оружие, настороженно глядя на врага.