Текст книги "Россия и Европа"

Автор книги: Виктор Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 96 (всего у книги 114 страниц)

Глава 7
Франция. Колония Аннама. Декабрь 1812 г

– Судя по данным воздушной разведки, французская армия движется к Лиможу, видимо, Наполеон надеется принудить нас к генеральному сражению, чтобы решить вопрос с нашей колонией сразу и окончательно. Если мы уклонимся от сражения, французы, как минимум, освободят Лимож, довольно крупный город, и запишут в свою победу, чем воодушевят разрозненные отряды ополчения в нашем тылу. А мы потеряем лицо. Поэтому, считаю, что необходимо встретить армию Наполеона во всеоружии, как говорил Иван Невмянов. Позиции там оборудованы отличные, пушек и боеприпасов у нас вполне достаточно даже для двух генеральных сражений. Да и к нам идёт не вся Великая армия, а собранное по Европе ассорти, как говорят французы. Достоверно установлено, что в стопятидесятитысячном корпусе, идущем к Лиможу, всего тридцать тысяч из наполеоновской гвардии. Остальные войска пришли из Австрии, Баварии, Варшавского герцогства, Саксонии и Швейцарии. – Начальник штаба аннамской оккупационной армии Иван Хо посмотрел на своего командира и, убедившись, что тот внимательно слушает, закончил доклад завершающей фразой: – То есть, набранные по разным странам ополченцы и вылеченные раненые солдаты, вооружены старыми кремнёвыми ружьями и бронзовыми дульнозарядными пушками. Орудий разведчики насчитали сорок восемь штук. Я не сомневаюсь, что мы отобьём наступление.

– Да, с учётом того, что у нас в обороне под Лиможем установлены шесть десятков современных орудий, а все войска вооружены десятизарядными карабинами, сомнений в наших возможностях нет. – Задумался аннамский командир оккупационной армии Лю Нгуен над картой. – Надо решить, будем ли вводить в бой наш единственный бронепоезд? Линия чугунки до Лиможа от порта Ла-Рошели имеется, частично достроена уже нами. Двадцать орудий крупного калибра нам бы пригодились в обороне города.

– Я бы не стал показывать врагу столь ценное оружие в первом сражении. Наверняка, Наполеон не оставит попыток освободить территорию Франции. Тем более, что из-за нехватки продовольствия в Париже начались голодные бунты. Не зря беловодские военные корабли патрулируют побережье, они сумели перехватить более двадцати транспортов с зерном из Египта и Сирии. Учитывая, что семь из этих кораблей выгрузились у нас, предлагаю приступить к недорогой продаже зерна простым гражданам. Не только в Ла-Рошели, но отправить почти все трофейные продукты в приграничные города – тот же Лимож, Ангулем, Коньяк. Пусть наши управляющие совместно со службой Якова Бежецкого начинают раздачу муки и хлеба самым голодающим и беднякам.

– Как минимум, это подхлестнёт волнения в Париже и Бонапарту станет не до нас. Как максимум, к нам на жительство начнут перебираться для начала временно, многие французы из метрополии. А если наши люди смогут организовать им жильё и работу, останутся в колонии жить. – Иван Хо десять лет прослужил в службе безопасности Беловодья, после отставки вернулся на родину с благословенья своего начальника Сергея Светлова и барона Быстрова. Поэтому неплохо разбирался в интригах подобного уровня. Из-за чего и был направлен во Францию молодым князем Аннама, продолжившим союзные отношения с Беловодьем начатые ещё братьями Нгуенами.

– Добрый день, господа, – вошёл в дверь кабинета баронет Иван Быстров, прибытие которого, собственно и ожидали аннамцы. Быстров прибыл на корабле из Нью-Орлеана накануне поздно вечером и по телефону договорился о сегодняшней встрече с аннамскими военачальниками. Все трое были знакомы и поддерживали дружеские отношения, поэтому искренне обрадовались встрече. Тем более приятной, что баронет Иван привёл в Ла-Рошель целый караван судов, доставивший новое оружие и боеприпасы. Кроме того, из Ирландии баронет привёз полную дивизию уже обученных ополченцев. После взаимных приветствий Быстров напросился на поездку в Лимож, упомянув, что с собой прихватил роту автоматчиков. Его собеседники не удержались от непроизвольных радостных улыбок.

До сегодняшнего дня автоматы были секретным оружием Беловодья и не продавались даже союзникам, под предлогом сложности в производстве и необходимости вооружить своих бойцов. Хотя, по слухам, применять автоматы безопасники острова Белого начали ещё лет десять назад, при нападении индейцев на баронета Ивана. Тогда объединённый отряд индейцев едва не уничтожил казачий отряд охраны баронета и ранил самого Быстрова в ходе затяжного боя. Выручил небольшой десант безопасников с автоматами, выброшенный на лётках (парашютах) из самолётной эскадрильи, оказавшейся неподалёку на пограничной заставе. Само наименование «автомат» было не совсем корректно, в двадцатом веке такое оружие называли пистолетами-пулемётами.

Но именно так предложил назвать образец оружия барон Невмянов, с помощью которого и сконструировали беловодские мастера скорострелку. Судя по конструкции, Иван Невмянов явно сталкивался с пистолетом-пулемётом Судаева. Поскольку у беловодской скорострелки было много общего с ППС, в первую очередь, простота и дешевизна оружия, возможность его недорогого производства в огромных количествах, что бы там не говорил барон Быстров о сложности и дороговизне автоматов. Хотя опытный оружейник легко найдёт не только десять отличий скорострелки от ППС. Что делать, Иван Невмянов не был специалистом по изготовлению оружия, как смог, так и объяснил, чего ему требуется. А мастера острова Белого в меру способностей смогли добиться неплохого для начала девятнадцатого века результата.

После обсуждения новостей и планов, отправляться решили завтра с утра на поезде до самого Лиможа, с одной ротой автоматчиков. На всякий случай именно на бронепоезде, во избежание обстрела прорвавшимися французами. Линии фронта как таковой не было, поэтому разведчики и кавалеристы обеих враждующих сторон легко углублялись на сопредельную территорию до тридцати-сорока километров. У аннамцев, несмотря на пришедшие с родины за четыре месяца три каравана судов, по-прежнему не хватало людей для жёсткого контроля колонии. Поэтому, собственно, Лю Нгуен и принял решение усилить ирландцами именно патрули, чтобы не бросать необстрелянных людей в мясорубку, какая предстояла обеим армиям в ближайшее время.

Так что утром на рассвете бронепоезд без гудков и пышных проводов тихо отправился по чугунке на восток, в славный город Лимож. Буквально за ним на расстоянии прямой видимости двигался товарный состав с дополнительным оружием и боеприпасами, доставленными баронетом. Практически поезд с увеличенным числом вагонов и двумя паровозами вёз полный боекомплект на всю аннамскую армию, а в порту Ла-Рошели продолжалась разгрузка кораблей, где предстояло выгрузить ещё восемь таких боекомплектов. Весомый камешек для спокойного реагирования на атакующих французов. Да каких там французов, сброда, набранного со всей Европы. Хитровыдуманные австрийцы, германцы всех кукольных королевств, в ожидании наступления русской армии перехитрили сами себя.

Они прислали в Петербург всех сколь-нибудь красноречивых дипломатов, пытаясь уговорить императора Александра вступить в равноправный союз с германцами всех племён и народов, чтобы повторить войны восемнадцатого века, когда русские били врага, а цесарцы воровали у русских войск провиант и пользовались результатами русских побед. В обычное время, конечно, у иностранных дипломатов, с учётом обилия германофилов при троне и продажности русского чиновничества вместе с придворными, имелись реальные шансы подвигнуть Александра на союз. Но интрига беловодцев против фаворитов-предателей вывела из себя русского императора, который просто отстранился от всех иностранных просителей.

Наполеон же, через Талейрана и его многочисленных информаторов в Петербурге узнал поимённо, кто и кого посылает в Россию, намереваясь расторгнуть союз с Францией. Весьма вспыльчивый после поражения при Полоцке, Бонапарт отправил по всем выявленным адресам предателей команды своих гвардейцев. Те не только поснимали все пушки в столицах королевств и герцогств для отправки во Францию, но и кое-кого из правителей повесили, прилюдно обвинив в измене императору Наполеону. Наследники, заменившие предателей, сразу поняли своё место и грустные перспективы в случае измены.

Там, где не было возможности посадить на трон наследников, предатели выкупились ценой всей оставшейся казны, с конфискацией предметов роскоши. Гвардейцы, не чинясь, выносили дорогую посуду и картины из дворцов, грабили протестантские храмы и богатые особняки придворных вельмож, не говоря о том, что выгребали всех относительно здоровых солдат, лишая резиденции европейских правителей даже дворцовой охраны. Это не считая того, что французы легко могли захватить по пути любого более-менее молодого и статного мужчину, будь это крестьянин из придорожной деревеньки или молодой чиновник, посланный по делам какого-либо герцога. Да, все европейские арсеналы, естественно, перемещались непосредственно в Париж.

Такими драконовскими методами армия Наполеона к концу 1812 года увеличилась более чем на двести пятьдесят тысяч новобранцев, разбавленных слабой струйкой ветеранов. Вооружение, конечно, было старым, обмундирование – с миру по нитке, как говорится. Изначально Наполеон надеялся обучить всех новобранцев к весне будущего года и вплотную заняться оккупантами Франции. Увы, попытка закупки продуктов питания практически провалилась, зерно и муку из Египта, Сирии и Ливана успешно перехватывали русские военные корабли. Они не просто патрулировали у берегов метрополии, они спокойно ждали в захваченных азиатами портах – Марселе, Ницце, Ла-Рошели. А самолёты, дьявольское изобретение беловодцев, летали над Средиземным морем и Бискайским заливом, высматривая свои жертвы.

Как проклятые русские определяли, что корабли гружёны продуктами, непонятно, но три четверти закупленного в странах Леванта провианта оказались у азиатов. Несмотря на упорядоченную ситуацию с поставками хлеба и других продуктов в Париж, голодные бунты отступили лишь на время. Император это понимал, у него не оставалось выбора, как атаковать оккупированные азиатами территории ещё зимой. Захватить там продукты питания и доставить их в Париж. Потому и отправил на ближайшего врага, аннамцев, более ста тысяч относительно обученных войск под командованием маршала гвардии Бертье. Придворные убедили его, что лично командовать императору великой Франции разгромом диких азиатов неуместно. Редкий случай, когда Бонапарт поддался неприкрытой лести, о чём впоследствии он сильно пожалел.

Отправив Бертье к аннамцам, которые ещё тридцать лет назад сами были колонией Франции, вернее её Ост-Индской кампании, император занялся выбиванием продуктов. На сей раз, его комиссары направились в южные европейские страны. Не в Испанию, конечно, до сих пор охваченную восстаниями, где все воевали против всех – крестьяне против дворян, дворяне против короля и все вместе против французов. Нет, продовольственные отряды, вспомнив голод после революции, разъехались по Итальянскому сапогу, побережью Средиземного моря и даже устремились на Балканы. Там была задача не реквизировать, как у завоёванных «союзников», а просто купить продукты. Желательно с доставкой по берегу, а не морем, которое жёстко контролировали азиаты с беловодцами.

Помог Бонапарту и бывший маршал Бернадот, ныне пребывающий на шведском престоле, его небольшая флотилия смогла пробиться на север Нормандии, где выгрузила солёную рыбу и овес. Благо за двадцать лет почти вся Франция покрылась сетью железных дорог, гарантирующих быструю доставку продовольствия из любого порта даже французской дождливой зимой, с её слякотью и резким порывистым ветром. По такой же чугунке и прибывали части армии Бертье под Лимож. Аннамцы не стали устраивать диверсии на чугунке противника, чтоб потом самим не восстанавливать. Да и французы пока не додумались до такой «неправильной» рельсовой войны, про которую рассказывал барон Невмянов в своё время. Прибыв на позиции аннамцев под Лиможем, баронет Иван внимательно осмотрел все ДЗОТы и траншеи для бойцов.

– Отлично, только такую характеристику могу дать оборудованным укреплениям, – выразил своё мнение беловодец на одном из последних перед сражением совещаний с командирами аннамской армии. – Смотрю, вы не только великолепно замаскировали позиции артиллерии, но и применили некоторые новинки. Очень понравились три ряда колючей проволоки перед нашими окопами. Думаю, что со стороны французов их не видно за невысоким валом противоконного рва. Такую оборону с устаревшим вооружением Бертье, уверен, прорвать не сможет.

– Как говорил Ваш крёстный отец, Иван Невмянов, «не говори гоп, пока не прыгнешь», – осторожно заметил Иван Хо. Работа в спецслужбе приучила его к осторожности в оценке противника.

– Да, я согласен, не будем недооценивать маршала Бертье. Он опытный кавалерист и наверняка отправит в обход наших позиций крупный отряд кирасиров, возможно вместе с гусарами, чтобы те завязали бой до прихода основной ударной силы. – Высказал своё мнение Лю Нгуен, как оказалось, даже не родственник правящей династии Нгуенов, однофамилец. Командующий аннамской армии не был склонен к шапкозакидательству. За плечами у него были почти двадцать лет гражданской войны в Аннаме и война с Китаем, где аннамцы смогли отбиться от вдвое превосходящих сил врага при почти равном вооружении. Помощь от Беловодья была, но она лишь уменьшила потери аннамцев, хотя и значительно.

Так что оба аннамских полководца имели серьёзный опыт боёв с применением новейшего оружия беловодцев и тактики сражений из будущего, которой обучил их Иван Невмянов. Он в своё время много воевал и прошёл почти все горячие точки на территории бывшего Советского Союза, поэтому относился к боевым действиям как к тяжёлой работе, которую следует выполнять с минимальными потерями, не жалея боеприпасов и работая на поле боя головой, а не горлом. Во всех пехотных подразделениях Беловодья и его союзников ещё Невмянов ввёл обязательных охотников, так назвали русским словом снайперов в этой России. Они проходили серьёзное обучение в Берёзовке под Владивостоком, вооружались специальными длинноствольными нарезными винтовками с оптическими прицелами, которые смогли изготовить лет пятнадцать назад.

Так вот, охотники были нацелены именно на уничтожение офицеров, младших командиров и просто инициативных солдат противника. В Европе официально такое было невозможно, простой солдат, убивший офицера или рискнувший взять его в плен, мог оказаться не просто наказанным, а демонстративно повешенным как преступник. Ещё бы, как бы плохо не относились русские офицеры к «солдатскому быдлу», эуропейцы и здесь смогли перещеголять «варваров». До середины девятнадцатого века европейские офицеры на людях демонстрировали показное благородство, хотя без свидетелей легко убивали пленных и резали мирных жителей. В маленькой Европе многие дворяне имели родственников за пределами своих королевств и герцогств, потому и пытались спасти их во время боевых действий, где-то даже откровенно предать свою армию, чтобы выручить богатого дядюшку, надеясь на денежную благодарность.

В беловодской армии, которая в мирное время не превышала пары дивизий, многие офицеры и солдаты были знакомы, воевали вместе. И боевое братство бойцов разных национальностей, набранных из разных регионов, скрепляло войска лучше любой дворянской «чести». Тем более что бароны Беловодья не посылали воевать аннамцев в Аннам, кхмеров в Камбоджу, китайцев в Китай. Национальные батальоны и полки использовали только в других регионах, не провоцируя бойцов и офицеров на предательство. Поэтому все тактические решения второй половины двадцатого века в беловодской армии и войсках союзников применялись весьма успешно, без всякого выпендривания и потуг на благородство.

Вот и на поле предстоящего сражения охотники заранее подготовили себе позиции, куда вечером намеревались отправиться вместе с напарниками. Снайперский расчёт изначально готовился и тренировался из двух бойцов, охотника-стрелка и помощника-целеуказателя. Помощники были снабжены стандартными полевыми биноклями производства оптической фабрики Желкевского, более пятнадцати лет выпускавшей кроме этого фотоаппараты под местным названием «фотик», триплексы к лобовым стёклам паровиков и пароходов, микроскопы и подобные изделия. Почти две трети продукции стабильно закупало Беловодье, благо товар не объёмный и доставлялся в основном на поездах, что выходило быстрее, нежели морем.

Осмотр поля боя подтвердил данные разведки о завтрашнем наступлении противника. Даже с позиций аннамцев видно, что войска к армии Бертье перестали поступать, артиллерия расположилась на небольшом пригорке. Маршал Бертье оказался довольно самоуверенным полководцем, отказавшись от любых укреплений для своих войск. Ни редутов, ни иных укреплений, кроме флешей для защиты артиллерии французы даже не пытались оборудовать. Учитывая, что второй день стояла пасмурная погода и на утро по всем приметам обещали дождь, французы явно намеревались использовать нелётную погоду в своих целях. Нетрудно догадаться, что именно под прикрытием нелётной погоды маршал наверняка отправит свою кавалерию в обход аннамских позиций.

Утро, как и обещало, встретило обе армии мелким моросящим дождиком, способным свести на нет активность стрельбы из кремнёвых ружей. Несмотря на это, Бертье начал наступление по всему фронту, образованному из десятка мелких полей с давно убранным урожаем. По низкой стерне шагали солдаты, набранные со всей Европы, довольно толково, старательно выдерживая равнение и скорость шага. Наступать начали в поздних сумерках, с расчётом дойти до аннамских позиций к полному рассвету. Со стороны обороняющихся не звучало ни единого выстрела, зато поле оглашалось громкими командами унтеров, свистками и барабанным боем полковых барабанщиков французской армии.

Всё, как на картинке, солдаты в красивой форме живописно идут по ровному полю, враг испуганно молчит, собираясь бежать. Увы, примерно в трёхстах метрах от линии обороны наступающие войска были неприятно удивлены колючей проволокой, натянутой на уровне пояса, да ещё серого цвета, потому и не замеченной издалека разведкой и офицерами французской армии. Хорошо, что в рядах наступавших оказались ветераны, они, не задумываясь, набросили на колючку шинели, всё-таки зима, хоть и французская. По этим шинелям и перебрались передовые колонны наступающих отрядов на сторону противника, чтобы через полсотни метров обнаружить вторую линию колючки и снова там оставить не одну сотню шинелей.

В результате, несколько первых рядов наступающих колонн оказались в одних кителях, что под моросящим дождём подстегнуло солдат ускорить шаг. Как в анекдоте – не догоню, так согреюсь. Вот тут и проявилась коварство азиатов, когда наступающие колонны сгрудились перед третьей линией колючей проволоки и привычно стали сбрасывать шинели. Аннамская артиллерия открыла огонь из закрытых позиций. С расстояния не более километра пушки обстреливали французских солдат шрапнелью, миномёты – осколочными минами. Равнина не мешала точному прицеливанию по таблицам с корректировкой из передовых окопов. Поэтому после короткого трёхминутного активного обстрела артиллеристы затихли, прекратив огонь.

– Неужели они отступают? – удивился баронет Иван, рассматривая остатки выживших колонн первой линии атаки. Немногочисленные офицеры и унтера, что пытались восстановить порядок в своих отрядах, за пару минут были выбиты прицельным огнём охотников. Затем наступила очередь отстрела ветеранов, в силу опыта собиравших боевые отряды молодых солдат под свою команду. Ещё через пару минут необстрелянные солдаты, кроме шагистики практически ничему не обученные, ударились в панику. Началось повальное бегство, бросали раненых, отталкивали друг друга, чтобы перелезть через колючую проволоку по чьей-то шинели. Словом, классическая паника, которую просто некому было останавливать, всех «останавливателей» тут же отстреливали охотники.

– Думаю, раньше, чем через час-другой порядок маршал Бертье не восстановит. Не позавтракать ли нам, господа? – обратился к присутствующим на командном пункте офицерам Лю Нгуен. Естественно, спорить никто не стал, завтрак не завтрак, но чашку кофе или чая все выпили с удовольствием. И уже возвращались к наблюдательному пункту, когда прибежал офицер связи с донесением о прорыве крупной группировки конницы французов с северо-востока.

– По сообщению разведки, всадников насчитали более трёх тысяч сабель, в четверти часа пути к левому флангу, доклад закончил. – Поклонился привычным азиатским поклоном офицер командующему.

– Бронепоезд у нас на правом фланге, развернуться туда не успеет, но за полчаса доберётся, не зря развилку путей строили. – Иван Хо отдал необходимые команды командиру бронепоезда.

– У меня рота автоматчиков на четырёх грузовиках, доберутся туда за десять минут, ещё и укрыться успеют. – Взглянул в лицо Нгуена баронет Быстров. Аннамец коротко кивнул, прикидывая в уме, чем ещё поддержать автоматчиков до прихода бронепоезда. Беловодец тем временем раздавал команды и указания, а рота автоматчиков забиралась в кузова грузовиков, которые не надо было долго раскочегаривать, подобно паровикам. Всю свою технику Беловодье который год переводило на ДВС и дизели. Не прошло и минуты, как колонна грузовиков с автоматчиками тронулась на левый фланг обороны, предстояло проехать не менее трёх километров. Рокадные дороги, к счастью, были заранее обустроены и выглажены грейдерами. Такую технику в войсках, как и экскаваторы с грузовиками давно предусматривали все полевые уставы Беловодья и его союзников. Внедрить подобное в России за полтора десятилетия так и не удалось, несмотря на все усилия агентов влияния при дворе.

Ехали грузовики восемь минут, ещё шесть минут окапывались автоматчики, успев накопать перед собой удобные упоры для стрельбы да укрытия от шальных выстрелов. Самые находчивые бойцы срубили десяток стволов из редколесья, положив их поперёк кавалерийской атаки, буквально в ста метрах от занятой автоматчиками обороны. Кавалерия появилась как по расписанию, молодцы разведка, всё рассчитали правильно. Опять ярко красочные мундиры, блестящие галуны и эполеты, выдержанная рысь дрессированных коней. Сказка, а не война. Даже вид лежащих деревьев не изменил скорости движения кавалеристов, да, это не молодёжь. Судя по форме, маршал Бертье послал в обход вражеских позиций гвардейскую конницу.

Тут, с расстояния сто метров и ударили автоматчики короткими очередями. Причём, по чёткому приказу командиров били не только во всадников, польстившись трофейными конями. Нет, команда предусматривала создание в проходах между деревьями непроезжей свалки из трупов лошадей и всадников. Чем и занялись самые опытные бойцы, залёгшие напротив проходов. Остальные стрелки молчали, за исключением охотников, азартно принявшихся истреблять офицеров и младших командиров. Пошла массовка, явно показавшая срыв вражеского обходного манёвра. Уже через пару минут атака прекратилась по техническим причинам. Завал из убитых коней и людей невозможно было пересечь.

Упорные гвардейцы спешились и стали растаскивать срубленные деревья, чему активно мешали охотники. Тогда французы стали цеплять деревья верёвками и отползать назад, чтобы укрывшись за убитыми конями, продолжить расчистку завала. Работы изрядно затянулись, закончившись как раз к прибытию бронепоезда, окончательно разбившего даже мысли атаковать аннамцев конницей, фактически уничтожившего трёхтысячный отряд гвардейской кавалерии. По докладу наблюдателей, отступить смогли не более пятисот всадников. Первая атака на колонию Аннама была отбита без потерь.