Текст книги "Россия и Европа"

Автор книги: Виктор Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 114 страниц)

– Какая Россия, вы о чём? – недоумевали хитрецы из Адмиралтейства. – Никакой войны нет, всего лишь передел колоний между двумя торговыми кампаниями, британской Ост-Индской и Русской дальневосточной. Как говорится, только бизнес, никакой политики. Да и те немногие британские военные корабли, что готовятся к отправке в Беловодье, как и две дивизии солдат, ещё неделю назад переданы в аренду Ост-Индской кампании. Только бизнес, никакой политики!

Ост-Индская кампания стягивала в Юго-Восточную Азию все свои вооружённые формирования и военные корабли. Более того, на усмирение азиатов правительство выделило сразу две эскадры с двумя дивизиями пехоты и полком артиллерии, под командованием герцога Мальборо, великолепно проявившего себя на фронтах против ирландцев.

С необузданными фениями[iii], которые никуда не денутся, срочно заключили мирное соглашение на три года, признав за Ирландской Республикой (ничего, долго эти наглецы не продержатся) почти треть территории острова, весь его юго-запад. Чёрт с ними, Индия дороже, решили в правительстве, поддержанном парламентом. Сборы в карательную экспедицию против дикарей и азиатов, осмелившихся противиться мощной поступи Британской империи, прошли исключительно быстро. В августе 1799 года отплыла первая эскадра, в составе двадцати шести боевых кораблей. За ними через месяц последовала вторая эскадра, из шестнадцати транспортных судов под охраной шести фрегатов. Старожилы сравнивали подобную мощь с полузабытыми годами войны против американских колонистов. Тогда побережье взбунтовавшихся колоний патрулировали свыше сорока военных судов метрополии. Но, двадцать лет назад Британии противодействовали многие европейские страны, некоторые явно, как Франция, другие тайно, как Россия. Сейчас же, противником мощнейшей океанской державы пыжится стать азиатское баронство, про которое никто не знал ещё двадцать лет назад, которое никто из европейских государств не поддерживает. Даже Россия на всю Европу заявила, что не вмешивается в торговые дела своих подданных. Сомнений в успехе карательной экспедиции, именно так предпочитали называть действия эскадры сведущие люди, не было ни у кого на Острове.

За исключением нескольких десятков посвящённых человек, в число которых входил и отставной офицер Джеймс Уинслей. Он давно сделал ставку на своих заокеанских друзей и, в минуту раздражения, подумывал о переселении, нет, не на остров Белый, а на южный континент, Австралию. Откладывал всякий раз решение лишь временно, в ожидании лучшего обустройства там беловодских мастеров. Кроме старого пройдохи, не решившего, где лучше коротать свою весьма обеспеченную старость, почти два десятка беловодских разведчиков и их агенты готовились к заключительной стадии операции «Неадекватный ответ». Первая её часть, нацеленная на заключение скорейшего мирного договора британской империи с ирландскими повстанцами, успешно реализована. Теперь беловодцам предстояло создать крепкий тыл для дальнейших операций в британской метрополии. Для них не составляло тайны, что с поражением Британии в войне акции Ост-Индской кампании поползут вниз, если не обрушатся совсем. Хотя сама кампания ещё просуществует лет тридцать-сорок, по предположению Ивана Палыча, не меньше.

Цели стать крупнейшими акционерами Ост-Индской кампании не ставились, для этого потребовалось бы гораздо больше тех полтораста тысяч фунтов стерлингов, что были выделены на операцию. Намерения беловодских резидентов и оперативников были гораздо проще, используя биржевую панику, разорить и скупить некоторые промышленные предприятия, и, самое главное, поставить в прямую финансовую зависимость два с лишним десятка членов палаты пэров. Кандидаты уже были выбраны, обработаны соответствующим образом, и получили свои кредиты под небывало низкий процент, обеспеченный недвижимым имуществом, в первую очередь, графские и герцогские владения, дающие право на титул и место в палате лордов. Кредиты им выдали, естественно, не беловодцы и даже не русские. Под эту операцию были созданы несколько кампаний, во главе с австрийскими и прусскими подданными, их акцент не слишком отличался от беловодского. Часть кредитов были получены от частных лиц, опять же, пруссаков. Самое главное, первые, самые крупные платежи, наступали в 1800 году, когда паника на бирже будет в самом разгаре.

[i] синдромом заложника называют изменение мировоззрения у людей, долго находившихся в плену террористов. Пленники часто начинают испытывать симпатию к своим захватчикам, помогают им, становятся их сообщниками.

[ii] мелкое адвокатское звание.

[iii] фении, самоназвание ирландских воинов.

Глава 12
Баронство Беловодье. Декабрь 1799 года

– Отстаёшь, папа, – обернулась смеющаяся дочь к Ивану Невмянову, – смотри, как у меня сегодня коньковый ход хорошо получается!

– Так, я в три раза тебя старше, – пыхтя, отшучивался Палыч, заканчивая пятый километр лыжной трассы.

Дочь сегодня великолепно шла коньковым ходом, наконец, у неё правильно пошла техника. Все два круга Иван еле успевал за длинноногой лыжницей, своей любимицей Людмилой, младшей из трёх дочерей. Ещё два сына, десяти и шести лет, остались дома, азартно склеивали модель трёхпалубного линейного корабля. Выпуск таких моделей в баронстве освоили лет семь назад, пополнив список популярных беловодских товаров, расходившихся не только в регионе, но и на европейских рынках, буквально с прилавков. Старшие дочери уже были замужем, сидели с детьми, Марфа лыжные прогулки без цели считала глупостью, предпочитая что-либо стряпать. Так и привыкли Иван с Людмилой кататься по воскресеньям вдвоём, радуясь недолгим минутам близкого общения, любовались зимним лесом, обсуждали книги, новости, политику.

Иван вздохнул и оттолкнулся палками, в попытке догнать убежавшую на полсотни метров вперёд дочь, но, зацепился лыжей за некстати упавшую веточку и резко свалился навзничь. Однако, успел заметить сразу две стрелы, мелькнувшие перед глазами.

– Люда, падай, на нас напали! – крикнул Иван в спину дочери, судорожно отползая от места падения под защиту роскошной ели. И вовремя, ещё две стрелы вонзились в снег, секунду назад примятый его телом. Не успевая сбросить лыжи, Палыч вытащил привычный пистолет скрытого ношения и дважды выстрелил в сторону засады. Всё, на выстрелы сейчас прибегут парни из охраны, нужно продержаться пару минут. Как там Людмила?

Невмянов, краем глаза убедился, что дочь уже прячется в снегу, перебираясь с лыжни под прикрытие деревьев, между которыми вилась лыжная трасса. Затем ещё два раза выстрелил по засаде и перекатился в сторону, можно и лыжи сбросить, пока вывих не заработал. Лёжа на спине, Палыч принялся расстёгивать крепления и успел освободить одну ногу, когда почувствовал приближение врага. Не услышал, нет, просто почувствовал и запрокинул голову, не успевая повернуться на живот. Так и есть, превозмогая боль хрустящих шейных позвонков, успел рассмотреть две фигуры, нависающие на фоне опрокинутого книзу снежного неба. Рефлексы сработали сами, рука вытянулась в сторону нападавших, и раздались последние четыре выстрела восьмизарядного пистолета, вроде, кто-то упал. Не в силах повернуть голову, Палыч еле-еле перевернулся со спины на живот и вытер левой рукой снег с лица.

– Иван Палыч, где Вы? – кричали бегущие по поляне охранники, вытаптывая неглубокий снег.

– Здесь, – прохрипел Невмянов, взмахивая рукой, и потерял сознание от резкой боли в ноге. «Всё-таки вывихнул», мелькнула последняя мысль.

Очнулся он в своей постели, в сумерках, машинально потянулся к выключателю и охнул от боли в потревоженной ноге. С опаской взглянул под одеяло, согнул ногу в колене, осмотрел повязку и убедился, что отделался небольшим вывихом или растяжением в лодыжке. Самочувствие, несмотря на перестрелку, вернее, во многом, благодаря ей, было великолепным. Давненько организм не получал столько положительных эмоций, как говорится, и покушение выявил, и живой остался. Прикроватный будильник тикал, застряв стрелками на ничего не говорящих шести часах. Поди догадайся, вечер или утро, в декабре темно в обоих случаях. Совершенно не к месту слышался ровный гул стиральной машины, глупость какая, Палыч ещё раз прислушался. Что за чёрт, Марфа стирала исключительно в воскресенье по утрам, не раньше девяти часов, когда уже рассветало.

Неловко усевшись на кровати, Иван дотянулся до радиоприёмника и включил его, вздрогнув от крика спортивного комментатора, «Гооол! Команда „Витязи“ из Китежа уверенно лидирует со счётом три-ноль. Да, невмянские „Рыбаки“ явно не в лучшей форме. До конца игры остались считанные минуты, отыграться хозяева площадки уже не успеют!»

– Фу, – убавил громкость Невмянов, – ещё суббота не закончилась. Что же выходит, я часа три без памяти лежал? Отлично, о покушении на меня никто не знает, можно неплохо сыграть на этом.

Взяв трубку телефона с тумбочки, он немедленно созвонился с охраной и потребовал доклада, – Кто, чёрт возьми, в меня стрелял?

– Одного Вы убили, второй рассказывает, что наняли китайцы. Скорее всего, врёт, с чего бы японские самураи станут работать на китайцев. Ребята из контрразведки уже отрабатывают их связи, думаю, это люди Токугава. – начальник службы безопасности Митрофан закончил доклад и замер у изголовья кровати.

Пригласи барона, это война.

Он с Марфой Васильевной чай пьёт, уже два часа. Сейчас позову.

После трёхчасового совещания барон Беловодья отправился руководить, а Палыч обессилено забрался в постель и откинулся на подушки.

– Кажется, ничего не забыли, и то сказать, к этой войне Беловодье готовилось лет десять, все мелочи были выверены давно, ещё с Андреем. – Ещё раз проговаривал ситуацию Палыч, – Всё-таки, удачно получилось с сегодняшним покушением. Завтра радио и газеты сообщат всем о тяжёлой болезни Ивана Невмянова, пусть англо-японо-китайский триумвират порадуется. Скорее всего, эта информация станет катализатором начала боевых действий. Не зря две английские эскадры второй месяц курсируют вдоль китайского побережья, а британские батальоны высадились на Малаккском полуострове. Сингапур они пока не вернули, завязли в боях с повстанцами, хорошо работают наши военные советники. Калькутту мы проморгали, её англичане захватили лихим десантом, беловодцы еле успели вывезти оборудование и товары. Но, не надолго, пусть Камбоджа нам поможет, передадим посланнику при короле Анг Нуне просьбу помочь войсками.

Три следующих дня прошли в тревожном ожидании, Палыч начал ходить и поприсутствовал на допросе своего неудавшегося убийцы. К тому времени, разговор перешёл в рабочее русло, японец с потухшим взглядом выкладывал подробности своего задания. Несмотря на двадцатилетнее сотрудничество с японцами, беловодцы узнали много нового для себя об отношениях внутри клана Токугава. Невмянов пришёл в восторг от перспектив, которые открывались перед беловодцами после неизбежного поражения Японии. К этому времени посол Японии в Беловодье запросил официального приёма для передачи важного сообщения своего правителя. Естественно, это сообщение оказалось долгожданным объявлением войны, по японским подсчётам двадцать лет мирного соглашения уже закончились. Оказывается, они считали двадцать лет не со дня подписания договора о мире, а со дня высадки русских на Хоккайдо. В тот же день, аналогичное сообщение в письменном виде передал китайский посланник, даже не удосужившись его озвучить на личном приёме.

Военные действия начались на следующий день, с долгожданного японского десанта на остров Белый. Вдоль всего южного побережья растянулись военные корабли британской Ост-Индской кампании, по некоторым подсчётам до сорока судов. Очевидно, с целью прикрытия высадки японских войск. Азиатские джонки, сампаны и прочие средства передвижения по воде, устилали поверхность пролива, словно лепестки яблони в мае. Пользуясь небольшой осадкой, корабли подходили к самому берегу, высаживая отряды самураев и войска сопровождения без особых проблем. Немногочисленный флот Беловодья давно стоял в бухте Невмянска, а капитаны и штурманы проводили штабные учения по предстоящим действиям против агрессоров. На ночь глядя, японцы не стали продвигаться вглубь острова, разбивали свои лагеря на берегу, под прикрытием артиллерии английских судов.

Не стали развивать наступление японцы и на следующие дни, накапливая в лагерях всё прибывавшие войска. По данным воздушной и наземной разведки, через неделю на южном и юго-западном побережье острова Белого скопились до пятидесяти тысяч вооружённых японцев. Причём, большая часть из них была вооружена огнестрельным оружием, английскими кремнёвыми и колесцовыми ружьями, нашими «Лушами», старыми фитильными огнестрелами производства Англии и Испании, и прочим барахлом. Отдельно, к востоку от Невмянска разворачивались две артиллерийские батареи, вооружённые новыми английскими пушками. Разведчики насчитали по восемьдесят орудий в каждом отряде, и, не меньше двадцати европейского вида офицеров, очевидно, англичан. Всю первую неделю мы старательно избегали боевых столкновений с противником, ограничиваясь плотной разведкой. Кроме наземных разведотрядов, плотно прикрывавших все высадившиеся десанты, в небе постоянно, если позволяла погода, находились самолёты-разведчики.

Воспитанники Антона Воронова совершали не меньше двух боевых вылетов в день, облетая остров по периметру ежедневно. Английские моряки, многие из которых не встречались с самолётами, первое время впадали в ступор при виде крылатых машин. Затем, наиболее продвинутые из них, пытались обстреливать самолёты из ружей и даже пушек, с абсолютно нулевым результатом. Все боевые самолёты были оборудованы стальными ковриками на полу кабины, достаточными для защиты пилота от случайного попадания пули. Потому к концу недели, убедившись в бесплодности своих попыток сбить летающую машину проклятых варваров, англичане прекратили всяческий обстрел и начали даже узнавать пилотов, приветствуя их во время особо низкого пролёта над кораблями. А наши летуны не нашли ничего лучше, чем сбрасывать на палубы кораблей упаковки фруктов и бансов, с записками, высмеивающими правительство Британии и листовками, агитирующими моряков переходить в Беловодье, с примерами наших социальных гарантий. От 9-часового рабочего дня, до обещаний любого разумного количества земли бесплатно и семилетнего освобождения от налогов каждому переселенцу.

К концу недели случились два события, которые положили конец такому мирному «сосуществованию». Во-первых, поступили радиограммы о высадке британского экспедиционного корпуса на юге Австралии. Беловодцы только этого и ждали, чтобы получить подтверждение разведданных о планах англичан. Судя по количеству сосчитанных солдат, в Австралии был высажен весь сухопутный контингент англичан. Они не изменили свою тактику, многократно испытанную в войнах. Пока их союзники отвлекают внимание главных сил противника, лимонники занимаются захватом территории, исключительно в своих интересах. Наверняка, ни японцы, ни китайцы, не были уведомлены о планах своих союзников высадить все войска в Австралии. Ну, как раз за пятый континент правительство Беловодья не переживало. Оружия и опытных бойцов там хватало, чтобы разбить любого врага, хоть со стотысячным войском. Ожидание высадки британских войск было вынужденной мерой, чтобы наверняка убедиться в точности соблюдения планов английского командования.

Во-вторых, на западном побережье острова Белого начали высадку китайцы, сразу внеся сумятицу в четкие планы боевых действий беловодского командования. Мало того, что китайцы опоздали с высадкой десанта, они наняли для этих целей всё тех же южно-китайских пиратов, которых беловодцы потрепали двадцать лет назад под Владивостоком. В результате несогласованных действий китайские войска и пираты высаживались на западное побережье острова где попало, потопили на рифах шесть сампанов, сотню, если не больше, солдат. Высадившись на острове, китайцы сразу отправились грабить прибрежные селения, причём, регулярные войска нисколько не уступали пиратам. Самое страшное, у капитанов трёх пиратских судёнышек хватило наглости высадиться в Коровьей бухте и начать охоту на непуганных стеллеровых коров. Этого не стерпели охранники заповедника, на патрульном паровом катере с единственной пушкой за полчаса потопившие четыре браконьерских судна. Выловленных из бухты пиратов вязали всем составом научных сотрудников заповедника.

Естественно, барон Беловодья, Василий Андреевич, узнав о такой наглости пиратов, да в беспокойстве за свою младшую сестру, работавшую в заповеднике, незамедлительно отдал команду о начале активных боевых действий по защите территории острова. Все находившиеся в бухте Невмянска пароходы с десантами отправились на зачистку от агрессора западного побережья. По железнодорожной линии, проложенной вдоль побережья острова, из четырёх городов острова Белого, к местам высадки китайцев и японцев вышли бронепоезда. Количество вылетов самолётов-разведчиков удвоилось, вокруг японских лагерей стали окапываться артиллерийские и миномётные батареи. В их задачу входило максимальное сдерживание противника на его позициях южного побережья, пока стрелки единственного полка обороны острова очистят западный берег. С учётом сведений о возможном применении англичанами и их союзниками скорострельной артиллерии и миномётов, защиту островных войск усилили по максимуму.

Английские корабли, всецело сосредоточившиеся в проливе между островом Белым и Японией, узнали о боевых действиях против китайской эскадры только на второй день. Когда сквозь частое сито пароходов и вооружённых гаубицами парусников прорвалось ночью на юг одно пиратское судно. К тому времени, когда англичане сделали вид, что выступают на поддержку своих союзников, то есть, после двухдневного совещания, ни одного китайского плавсредства у западного побережья не осталось. Те из китайских капитанов, кто быстро соображал, швартовали свои сампаны и джонки в бухте Невмянска, после чего ровными рядами и шеренгами направлялись в лагеря для военнопленных. Тугодумы вместе с кораблями и командой давно упокоились на дне Японского моря. Оставшихся на суше без прикрытия с моря пиратов и солдат императора хватило ненадолго, они начали сдаваться на третий день артобстрела, не пытаясь сражаться со стрелками баронства.

В результате, когда армада английских кораблей из тридцати восьми вымпелов прошла на север вдоль западного побережья острова Белого, на траверзе мыса Красного, они встретили восемь беловодских пароходов и шесть парусников, возвращавшихся в порт Невмянск. Саму столицу варварского острова англичане благоразумно обошли стороной, памятуя о дальнобойных орудиях её фортов. Хотя были предложения о расстреле порта коварных русских, но, опытный адмирал Хиггинс, оставленный герцогом Мальборо в качестве главнокомандующего флотом, пресёк рискованные шаги. Сам герцог высадился на побережье Австралии, забрав весь контингент британских сухопутных войск, в сопровождении шести боевых кораблей прикрытия. Он настрого приказал Хиггинсу не ввязываться в обстрел острова, ограничиться исключительно его блокадой и поддержкой кораблей союзного десанта.

Поэтому первой мыслью, пришедшей в голову английского адмирала при виде вражеских кораблей и полном отсутствии на море союзников, была идея пройти мимо. Если бы беловодский флот, напуганный столь явным преимуществом врага, выбросился на берег, Хиггинс так и поступил бы, честно прошёл мимо. Но, наглые варвары шли встречным курсом, словно не видели никого на море, абсолютно не реагируя на предупредительные выстрелы и сигналы с кораблей, требующие остановиться. Откуда Хиггинс мог догадаться, что ставшие привычными самолёты, сопровождавшие эскадру в пути, просчитали место встречи англичан и беловодцев, именно на траверзе мыса Красного. Сейчас туда спешили сразу два бронепоезда, и три батареи дальнобойных гаубиц на конной тяге. Командующий морским соединением острова Сергей Пак спешил обойти вражескую эскадру, чтобы англичане были вынуждены лавировать против ветра. Для пароходов ветер не имел значения, зато шесть парусных беловодских судов получат преимущество в маневренности.

В результате, пока англичане раздумывали, беловодские корабли проскользнули между ними и берегом, развернувшись за спиной противника. У Хиггинса оставалась последняя возможность продолжить движение эскадры, но вмешался дерзкий командующий Пак. Заняв выгодные позиции, он побоялся, что англичане пройдут мимо подготовленной ловушки. По его команде беловодские корабли дали слаженный залп в сторону английской эскадры, пристрелочными фугасами. Ясно видимые фонтаны от взрывов произвели на боевого адмирала и его офицеров необходимое воздействие, словно собачий лай на медведя. Ни одного попадания, конечно, не было. На ближайшие полчаса манёвров британских кораблей по выстраиванию в кильватерную линию, тишина на море была гарантирована. Беловодцы, напротив, выстраивали свои корабли в полусферу, фокусом которой станут ближайшие корабли противника.

Сергей Пак связался с портом Невмянском и передал шифром количество кораблей противника, место дислокации и приблизительное время атаки. Находившийся в радиорубке Невмянов ответил, что артиллерия поддержки не успевает к началу боя, но пять самолётов уже вылетают.

– Сергей Линович, ты не зарывайся, береги людей и тяни время. – Не забыл в конце сеанса связи напомнить Палыч, как всегда, переживавший за жизни своих бойцов, – будь осторожнее.

– Пять самолётов? – вышел на палубу Пак, отлично помнивший последние совместные манёвры с лётчиками, разработавшими великолепные зажигательные бомбы, – этак они без нас всю эскадру сожгут. Надо ребят предупредить, чтобы стреляли точнее, а то стыдно будет перед Невмяновым.

Первыми огонь по приближавшейся эскадре англичан открыли беловодцы, подошедшие к предупреждению своего адмирала очень серьёзно. Опытные моряки, не раз встречавшиеся с пиратами и теми же кораблями Ост-Индской кампании, не желали позориться перед начальством неточной стрельбой. Поэтому первые попадания пошли с третьего выстрела, а после десятой минуты боя все четыре передовых фрегата англичан тонули, не успев сделать ни единого залпа. Не выдержавшие такого унижения капитаны следующих за ними кораблей, разворачивались и стреляли полным бортом, без каких-либо шансов попасть, просто для поддержки гибнущих товарищей. И, как ни странно, этот жест отчаяния принёс свои результаты, на двух парусниках беловодцев двадцатифунтовые ядра противника, рикошетом от поверхности моря проломили борта уже на самом излёте. Резкий крен вынудил русских артиллеристов прекратить огонь, занявшись спасением судов. Единственное попадание ядра в стальной корпус парохода отозвалось сильным толчком, без всяких повреждений, не считая выправленной и закрашенной через три дня вмятины.

Но, отчаянные капитаны, рискнувшие поддержать своих товарищей, не пережили их, все три английских судна, развернувшихся для выстрелов бортом к противнику, взлетели на воздух почти сразу, слишком роскошные мишени они представляли собой для неизбалованных беловодских артиллеристов. Потеряв семь кораблей в первые же минуты сражения, адмирал Хиггинс понял, что только отступление спасёт его от неминуемой гибели. Лорды и Адмиралтейство далеко, расписать сражение в нужном ключе всегда можно, подав своё бегство, как сильный тактический ход. А противник, топящий боевые корабли в считанные минуты, он рядом, и никакие доклады не защитят от его смертельно точных залпов. Флагман английской объединённой эскадры начал манёвр разворота на обратный курс, подав все необходимые сигналы капитанам остальных кораблей.

Увы, именно этот момент боя застали вынырнувшие из-за холмов самолёты. Предупреждённый Невмяновым адмирал Пак быстро связался по радио с воздушной поддержкой и указал цели – первые беглецы, бывшие пять минут назад арьергардом.

– Володя, сердечно тебя прошу, не жги всех лимонников, оставь на продажу корабли, – Сергей Линович взглянул на пролетавшие самолёты и помахал им рукой, вместе с высыпавшими на палубу моряками.

Ждать результата воздушного налёта пришлось недолго, расстояние в две версты самолёты преодолели за минуту. Не ожидавшие ничего подобного от безобидных летающих машин, британские моряки и не пытались тушить огонь, вспыхнувший на палубах сразу пяти фрегатов. Жалкие попытки боцманов и пожарных команд поливать горящую палубу водой приводили к быстрому распространению пламени прямо поверх текущей воды. В считанные минуты вспыхнули паруса и корабельная оснастка, а развернувшиеся самолёты искали себе следующие жертвы, подбираясь к флагману. Под угрозой бесславной гибели в огне Хиггинс распорядился выкинуть сигналы капитуляции.

В тот же вечер объединённая артиллерия острова из пяти гаубичных батарей на конной тяге, шести бронепоездов и десяти миномётных батарей, куда входили только тяжёлые сто миллиметровые миномёты, начали обстрел японских позиций. Три отчаянные попытки японцев избежать унизительного расстрела и атаковать беловодцев, наткнулись на массированное применение нарезных карабинов с дальностью эффективной стрельбы до полутора вёрст, и, на стрельбу шрапнелью. Шрапнельные снаряды были испытаны несколько лет назад при освобождении трёх южных китайских провинций. После доработки по результатам войсковых испытаний, некоторые наряды при разрыве выкашивали до полусотни японцев, пытавшихся наступать в плотном строю. Беглый огонь шрапнелью полностью деморализовал войска противника, а отсутствие выбитых снайперами командиров, привело к массовой сдаче в плен японцев утром следующего дня.

Началась рутинная, ставшая привычной для беловодских стрелков, работа по сбору пленных, их сортировке и конвоированию в лагеря. Благо, гражданские «покупатели» уже стояли с заявками на недорогую рабочую силу – на прокладку линий чугунки, в лесорубы, на строительство и так далее.