Текст книги "Россия и Европа"

Автор книги: Виктор Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 108 (всего у книги 114 страниц)

Глава 19
Пауза 3. Южная Африка, устье реки Оранжевой

– Здравствуй, брат, – барон Василий крепко обнял младшего брата, Ивана, прибывшего на встречу в порт Недоступный в устье реки Оранжевой. Именно здесь начинались владения Беловодья, купленные ещё бароном Андреем двадцать лет назад. К северу от реки Оранжевой беловодцы тогда купили у буров всё побережье и пустыню на добрую тысячу вёрст. Смеялись, наверняка, над глупыми русскими тогда долгое время. Но постепенно берег реки Оранжевой оброс русскими деревеньками, в устье вырос порт, прозванный Недоступным, поскольку зайти туда простые парусники не могли, только суда с паровым двигателем. Слишком сложные течения и ветра мешали классической навигации так, что ни один шпион за двадцать лет не рискнул зайти в русский порт.

А беловодцы за это время добывали алмазы, торговали с туземцами, растили в деревнях скот и зерновые культуры. Постепенно продвигались на север, добрались до южной саванны, выстроив там четыре острога. Буйные поначалу туземцы быстро присмирели под автоматным огнём и начали торговать с русскими. Продукты из деревень обеспечивали питанием не только порт Недоступный, но и все русские объекты в Капстаде. Капстад давно стал ключевой перевалочной базой для беловодского и русского флота, как торгового, так и военного. Две трети портовых сооружений, захваченных у англичан в ходе последней войны, стали русскими, со льготным налогообложением. Так буры выразили свою благодарность русским морякам, не давшим англичанам захватить порт и город.

Именно в Капстаде проходили акклиматизацию, медосмотр и прививочные мероприятия все переселенцы из России и Европы в Беловодье. Там, в карантинных казармах и домах, выгруженные европейскими перевозчиками эмигранты и переселенцы ожидали своей очереди на отправку в Австралию, Русскую Америку, Индию и острова Тихого океана. Сами многочисленные европейские и русские торговые корабли возвращались, а будущие граждане Беловодья продолжали дальнейший путь на восток и запад на беловодских кораблях. Те, в свою очередь, выгружали на склады Капстада товары с Дальнего Востока, Индии, Австралии, скупаемые европейскими торговцами, чтобы не гонять свои корабли порожними. Товаров из Европы поступало немного, в основном вино и шерстяные ткани.

Нечем было удивить эуропейцам беловодцев с союзниками. Те сами производили лучшее в мире оружие, механизмы, консервы-бансы, граммофоны с пластинками, часы во всех видах до морских хронометров включительно. Естественно, украшения из драгоценных камней, ткани, пряности и многое другое, чего в Европе днём с огнём не сыскать. Да, вина с Востока пока не конкурировали с европейской кислятиной, так это на любителя. Зато конфеты, сахар, крепкие спиртные напитки, жемчуг, мебель из ценных пород деревьев, павлиньи перья, чучела акул, крокодилов и тому подобная экзотика были визитной карточкой беловодской торговли. Так что в целом именно благодаря беловодской торговле Капстад процветал, и русский язык понимали все, от буров до последнего негра.

Братья Быстровы, давно не видевшиеся, с удовольствием посплетничали за чашкой кофе, обмыли косточки своим младшим сёстрам. Те давно вышли замуж за русских дворян и жили в России, обзавелись детишками и наслаждались редкостью семейного счастья в подобных браках. Потому как мужей девушки выбирали сами, будучи завидными невестами и достаточно умными, чтобы видеть альфонсов издалека. Андрей Быстров воспитывал детей сам и не портил их богатством, учил даже дочерей рукопашному бою, стрельбе из револьверов и умению разбираться в людях. Умница жена, Ирина, дочь простого русского мастерового, полностью поддерживала мужа и помогала воспитанию детей в таком русле.

Одна из дочерей барона вышла замуж за самого адекватного графа Демидова, практически став главой семьи. Муж с явным облегчением оставил любимой жене руководство заводами и дворней, полностью отдавшись увлечению оранжереями и редкими сортами растений. Вторая дочь нашла небогатого дворянина из обедневших бояр Салтыковых, с которым жила душа в душу. В оба семейства, повидаться с дочерьми и детишками, каждый год приезжала из Австралии погостить маменька с младшим братом. Младший братишка Олег пока оставался холостым, о чём не забыли посплетничать старшие. Но через полчаса обмен родственными новостями закончился и начался рабочий разговор, для которого, собственно, и встретились братья в порту.

– Почему ты решил его держать здесь, вроде договаривались на Австралию? – задал вопрос Иван, стараясь выглядеть невозмутимым. Хотя брат видел, что тот с трудом удержался, чтобы не спросить об этом в самом начале встречи.

– Мы с безопасниками решили, что здесь сохранить тайну удастся надёжнее. Да и ядовитых насекомых, которыми кишит Австралия, нет. Собственно, никаких насекомых нет, даже мухи цеце и москитов. Потом, здесь довольно сухой климат, несмотря на море поблизости и не надо принимать дополнительных мер безопасности, что особенно понравилось Светлову и Бежецкому, как говорится – бедненько и скромненько. – Василий задумался и добавил: – К тому же, отсюда ближе к Европе и Северной Америке.

– Ну, – протянул баронет после паузы, – пожалуй, вы все правы. Согласен по всем пунктам. Но здесь же скучно! Не убежит в пустыню за приключениями?

– Нет, Яков утверждает, что клиент слишком любит жизнь во всех проявлениях. И себя в этой жизни видит исключительно впереди на боевом коне. – Старший брат улыбнулся и перевёл разговор на более практичные вопросы. – Как у тебя дела с САСШ? Не лезут через границу?

– После наших демонстраций по казни губернаторов и мэров приграничных городков, притихли. Но тут у меня появилось предложение, можно? – вопросительно взглянул на барона Иван.

– Говори, – кивнул Василий. Отношения между братьями были настоящие, без предательства и зависти, на доверии друг другу, что позволяло успешно работать в тандеме. Доверительные отношения между братьями и сёстрами сложились ещё в детстве, благо перед глазами была многолетняя дружба родного отца с крёстным Иваном Невмяновым, где оба друга работали напарниками, не выпячивая, кто главный, кто подчинённый. Зачастую формально главный барон Быстров выслушивал указания своего друга Невмянова, а порой Невмянов сам перекладывал принятие решения на барона. Именно эти отцы-основатели приучили своих детей, формально дворян, одинаково относиться к людям, независимо от статуса. Хотя при необходимости оба брата могли продемонстрировать дворянскую спесь, но в жизни вели себя адекватно.

Это не значит, что они обнимались с конюхами или здоровались за руку со своими охранниками. Дистанцию держать жизнь научила, однако с ближайшим кругом подчинённых, независимо от их статуса, братья общались и работали на равных. Да и как они могли свысока относиться к людям, неоднократно выручавшим их из смертельно опасных ситуаций? Если бы Иван не подал руку Сергею Светлову, спасшему его раненого от нападения индейцев, как бы сам баронет себя чувствовал? Да и Василий не мог представить, чтобы не поздороваться за руку с дядей Афоней Быковым, на коленях которого играл в детстве. Пусть Быков из приписных рабочих, но он под руководством барона Андрея вырос до военного министра Беловодья. Хотя остался простого происхождения, это не мешало обоим братьями прислушиваться к рекомендациям опытного ветерана, искренне уважать его.

– Так вот, – продолжил Иван, – в САСШ продолжают прибывать эмигранты, которых власти провоцируют переходить нашу границу. Собственно, многие среди укоренившихся жителей не могут найти своего места в силу бедности, незнания английского языка и желания поселиться на ничейной земле. В штатах ничейной земли уже не осталось, потому и рискуют эмигранты, переправляясь к нам через Миссисипи.

– Дай угадаю, ты хочешь таких рисковых парней принимать и селить на наших землях? – задумался старший брат.

– После проверки на адекватность. Можно и тесты разработать, написать правила молодого эмигранта, как памятку для молодого бойца? Полностью отказывать только итальянцам и англичанам. Помнишь, папа говорил, что итальянцы склонны к созданию мафии и не любят работать, англичане по определению начнут лезть в начальство, не хуже евреев. Не зря они продавили именно английский язык в качестве государственного в САСШ. Хотя немцев и французов было в разы больше среди переселенцев, – проговорил баронет, с надеждой глядя на Василия. – Я разговаривал со своими, со Светловым и Бежецким, они в принципе не возражают. Земли, выкупленной или отвоёванной у индейских племён у нас достаточно. На берегах Миссисипи селить их не будем, а вблизи склонов Скалистых гор вполне приживутся. Туда индейцы лет двадцать не заглядывают.

– Хорошо, пусть лучше эмигранты перебираются к нам легально, чем тайком. Не будут бояться властей, начнут учить русский язык и торговать с нами официально. Те же охотники бобровые шкурки нам понесут, а не штатовским скупщикам. Только ты уж поспеши написать памятку переселенца и копию мне направь, – согласился с братом барон, чтобы тут же уточнить: – С мексиканцами у тебя как?

– Нормально, как наладили пограничную службу, да постреляли несколько банд, налёты прекратились. Помнишь, папа говорил, что добрым словом и револьвером можно добиться бОльшего, нежели просто добрым словом, – улыбнулся Иван.

– Помню, только он цитировал какого-то разбойника. Хотя, полностью согласен с тобой, многие понимают исключительно силу. – Барон встал и добавил: – Ну, пойдём проведаем нашего великого гостя.

– Пошли, – легко поднялся из кресла баронет.

Братья вышли с территории порта и направились пешком в городок, названный как и порт – Недоступный. Городок населяли около десяти тысяч человек, в основном белые, чёрными были только жёны поселенцев и многочисленные дети-мулаты. Но детишек было много, добрая треть из этих десяти тысяч. Пока собственно аборигены в городе не поселялись, не давали разрешения. Для местных торговцев, охотников, проводников и просто пришедших на рынок аборигенов был выстроен небольшой посёлок в километре от Недоступного. Несмотря на два десятилетия мирного сотрудничества, беловодцы не спешили смешивать своих людей с аборигенами. Подобное происходило пока в Азии, там для поселения в русском городке требовалось креститься в православную веру.

С неграми было сложнее, креститься они смогут хоть завтра, но когда наступит понимание самого процесса неизвестно. Нужны верующие аборигены-монахи, которые уже сами в роли миссионеров станут нести слово божье своим братьям. Пока таких аборигенов не воспитали, отцы-основатели в силу советского образа жизни как-то упустили возможности православия. Хотя в Азии довольно агрессивно работали с китайцами, аннамцами, японцами, не говоря об айнах. Все айны острова Белого давно стали православными, почти миллион православных японцев, столько же индусов, китайцев и аннамцев заселяли острова Тихого океана. А православных корейцев вообще насчитывалось три миллиона, почти полностью заселивших Калифорнию и часть Аляски.

– Вот его домик, специально выстроили. – Василий подошёл к двухэтажному дому на четыре окна. Каменный низ из белого камня и бревенчатый второй этаж с классическими русскими окнами наводил воспоминание о русских купеческих домах, где на первом этаже лавка, а на втором живёт хозяин с семьёй. Братья зашли через калитку во двор, обнесённый трёхметровой кирпичной стеной, чтобы оказаться в караульном помещении. Все три бойца встали, приветствуявошедших.

– На первом этаже ещё двое охранников и стряпуха с горничной из русских деревенских баб. Живут здесь давно, о войне слышали мельком, молчать умеют, – продолжал экскурсию Василий, поднимаясь по лестнице в сенях на второй этаж. Там он постучал в дверь и после ответа по-французски «Войдите», братья вошли в дом.

– Здравствуйте, господин Бонапарт, разрешите представить Вам моего брата Ивана, – поприветствовал хозяина (или гостя?) барон Быстров.

Глава 20
Пауза 4. Австралия. Июнь 1813 года

Юрий Романов сытно отвалился от обеденного столика в столовой университета. Обед заканчивался, время передвигаться в сторону своих подопечных изобретателей. Мужчина неторопливо поднялся и направился к выходу, по пути здороваясь с преподавателями и студентами. За полгода кандидат наук плотно врос в любимый преподавательский процесс, пусть в девятнадцатом веке, но студенты радовали жаждой знаний. Учить таких ребят и девушек доставляло Юрию истинное удовольствие. Он отлично понимал, что через несколько лет его студенты станут руководителями компьютерных производств, направляющими пути развития Беловодья и России.

– Юрий Николаевич, здравствуйте, – остановил преподавателя на крыльце университета средних лет мужчина с цепким взглядом.

– Здравствуйте, мы знакомы? – не испугался неожиданного собеседника Юрий. Он довольно много видел сотрудников спецслужб ещё в двадцать первом веке среди сослуживцев Никиты Русанова. Да и в этом веке насмотрелся достаточно. Поэтому отличить офицера от уголовника мог также уверенно, как любой полицейский. Впрочем, с его опытом рукопашных занятий, один безоружный человек не представлял опасности вне зависимости от его профессии. Вот и сейчас Романов машинально встал поудобнее для возможной обороны и контратаки, прикидывая слабые места вероятного противника.

– Нет, мы не знакомы. Меня зовут Александр Васильевич Прокудин, я работаю в закрытом учреждении. Мне и моим коллегам нужна Ваша консультация, как выходца оттуда. – Мужчина быстро показал пальцем наверх, намекая, что в курсе происхождения преподавателя. И сразу добавил: – Наша встреча согласована у барона, не волнуйтесь, Василий Андреевич в курсе.

– Хорошо, едем? – Аналитический ум преподавателя справился с решением мгновенно, спрашивать о чём-то смысла не было. На месте всё пояснят, поэтому надо спешить, не на улице разговаривать о якобы секретных делах. До конца Прокудину Юрий, естественно, не доверял. Там будет видно, жулик он или нет.

– Вот наша машина, – спутник первым шагнул к стоявшей неподалёку стандартной дизельной машине с закрытым кузовом и через несколько шагов забрался на заднее сиденье, оставив дверцу открытой. Следом за ним уселся и Романов, машинально обратив внимание, что руки этого Прокудина пустые, оружия нет. Впереди сидели водитель и второй незнакомец, оба ответили на приветствие Юрия, повернулись и кивнули головами. Ничего опасного бывалый рукопашник в их поведении не заметил. Ехать пришлось долго, почти час, куда-то далеко за город, хотя дорога оказалась довольно наезженной и в хорошем состоянии. Остановилась машина, как и следовало ожидать, у высокого глухого забора.

Прошли внутрь все трое пассажиров, кроме водителя, стандартная караулка убедила, что это не бандитское логово. Хотя процедура проверки пропусков была формальной, а фраза Прокудина «со мной» заставила преподавателя машинально улыбнуться. «Насколько здесь патриархальные отношения», – мелькнула мысль у Романова. Ему часто приходилось посещать закрытые организации, где без документа, хотя бы временного пропуска пройти было невозможно. Хоть с директором завода иди, всё равно проверку охрана выполнит полностью, и фраза «со мной» не играла.

Идти пришлось недолго, поднявшись на второй этаж, прошли вместе по коридору в приёмную, через неё в директорский или начальственный кабинет. Это было понятно, несмотря на отсутствие любых табличек на дверях кабинетов, кроме номеров. В кабинете явно проходило совещание и давно. Восемь усталых мужчин сидели за приставным столом, с ручками и блокнотами перед собой. Красный и взлохмаченный руководитель жадно пил воду из стакана.

– Здравствуйте, – почти синхронно поздоровались вошедшие мужчины. Присутствующие им нестройно ответили, мрачно разглядывая Романова, видимо остальные вошедшие были им известны.

– Здравствуйте, – поднялся с места руководитель с невольной улыбкой на лице. – Слава богу, вы приехали. Будьте добры, разъясните нам некоторые тонкости в одном вопросе, Юрий Николаевич. Да, простите, присаживайтесь прямо за стол.

– Спасибо, – Романов сел за торец приставного стола, как раз напротив руководителя, чтобы почти сразу ответить. – С удовольствием объясню, если узнаю, в чём вопрос.

– Дело в том, что, когда отцы-основатели покидали наш мир, они передали нам записи по разным направлениям науки и развития общества. В том числе по атомной энергетике и оружии на этом принципе. Более пяти лет мы с коллегами пытаемся разобраться в их наследстве по этому вопросу. Уран в Австралии добывали ещё с конца прошлого века, мы поняли зачем. Нам даже удалось создать что-то похожее на счётчик Гейгера из вашего мира. Но чёткой математической картины мы создать не можем, как и решить вопрос с обогащением урана. Можете ли Вы, Юрий Николаевич, помочь в наших исследованиях?

– Немного могу, – задумался Романов, вспоминая школьный курс ядерной физики, затем книги, закаченные в смартфон. Наконец, решил ответить более развёрнуто: – У меня в моём электронном запоминающем устройстве имеются несколько книг, к сожалению, мемуаров по данной тематике. С удовольствием всё это передам, но, чтобы не переписывать, необходим ваш сотрудник с фотоаппаратом для съёмки содержания этих книг. В общей сложности надо переснять более семисот страниц печатного текста. Оставить вам запоминающее устройство боюсь, аппаратура нежная и тонкая, не дай бог, сломается. Предлагаю переснимать тексты у меня дома или у вас на базе по выходным дням. Завтра можно начать, за день реально одну книгу скопировать, у вас будет возможность за неделю её изучить.

– Неужели, кроме мемуаров ничего нет? – задумался руководитель.

– Почему, я отлично помню школьный курс, могу прямо сейчас пересказать его и написать основные формулы, – пожал плечами преподаватель, действительно регулярно обновлявший школьные курсы, чтобы ориентироваться в знаниях новых студентов.

– Отлично, давайте приступим! – Едва не подскочил руководитель, в пылу азарта так и не представившийся.

Далее началась привычная для Романова лекция, только немного по другому предмету, зато уложившаяся в три часа. С перерывами на вопросы и ответы, но не более того. Лишь после окончания лекции, когда Юрий развёл руками, а его «студенты» молчаливо смотрели в свои записи, руководитель предложил поужинать. Скорее всего, для него и коллег это был сильно запоздавший обед. Все дружно отправились в буфет, на первый этаж здания, где никого не было, кроме скучающей буфетчицы в белом халате и колпаке.

– Зиночка, покорми нас, пожалуйста, с утра маковой росинки во рту не было, – совершенно другим тоном попросил руководитель, показывая гостю на столики вдоль глухой стены буфета. Стандартные такие квадратные столики на четырёх человек с металлическими ножками. Только столешница не пластиковая, а фанерная, да покрытая чистой скатертью. Судя по виду – вискоза или другая искусственная ткань. Романов уселся за столик, куда за пять минут руководитель натаскал полный обед из трёх блюд: салат, солянка и пюре с двумя большими котлетами. Соль и горчица стояли на столе, всё, как в покинутом преподавателем времени.

– Да, – уселся руководитель за столик напротив и вспомнил. – Разрешите представиться Виктор Майер, руководитель этой шарашки. По образованию химик и немного физик, закончил Беловодский политехнический институт.

Обедали быстро и молча, Юрий по привычке, Виктор задумался и метал пищу в рот, совершенно с невидящим взглядом. Очнулся он уже перед пустыми тарелками и отнёс грязную посуду обоих, не слушая возражения, на столик у буфета. «Всё, как у нас», – привычно отметил преподаватель. Остальной коллектив тоже закончил трапезу и подждал гостя в коридоре у выхода. Явно за время обеда возникли новые вопросы, поэтому Романов не возражал вернуться в кабинет. Там снова около получаса посильно пытался отвечать, пока не развёл руками:

– Всё, вы меня выдоили досуха. Больше ничего сказать не могу. Хотя, в Африке, в дельте реки Конго, находятся крупнейшие месторождения урана с высоким содержанием чистого продукта. Там даже обнаружили естественный атомный реактор, природного, так сказать, типа.

Преподаватель попытался попрощаться, но сдуру ляпнул про Африку. Это обошлось ему ещё в добрый час разговоров с вопросами. Всё-таки, Майер решил отпустить преподавателя на свободу и вызвал сопровождение. Тут неуёмный кандидат наук опять ляпнул под руку:

– Собственно, строительство реактора дело долгое, в нынешних условиях лет на десять-пятнадцать затянется. Вам же оружие нужно в первую очередь?

– Ну, в принципе так, – вздохнул Виктор.

– Так есть возможность сделать сравнимое по силе оружие гораздо быстрее, дешевле, без радиоактивного заражения местности, – удивился Романов, уже собираясь уходить.

– Как?

– Очень просто, бинарные взрывчатые вещества для объёмного взрыва. Гораздо сильнее, нежели оксид этилена, который вами используется. – Юрий навскидку назвал не менее трёх бинарных смесей. В двадцать первом веке они на слуху у тех, кто немного разбирается в химии. А кандидат наук разбирался в ней. Когда снаряд или бомба после падения раскрываются и смешивают два разных вещества, безвредные отдельно, но страшные вместе. На этом, к счастью, разговор закончился. Оставаться на ужин Романов наотрез отказался, устал. Примерно через час он подъезжал на знакомой машине к дому.

Возле порта впервые в этом мире машина попала в пробку из трёх автомобилей, пропускавших длинную колонну мужчин в поношенной военной форме, не русского или беловодского образца. Явно иностранцы, да ещё в таком количестве, что удивительно для Австралии, до сих пор закрытой для всех, даже для русских чиновников.

– Кто это? – не сдержал удивления консультант.

– Французские пленные, в основном германцы. Их барон Василий выкупил у русского императора. Больше ста тысяч привезли из Европы. Мужики статные, абы кого в Великую армию не брали, – прокомментировал Прокудин.

– Так они работать не умеют⁉ – Юрий прикинул варианты использования пленных в таком количестве. Не лес же пилить в Австралии, разве что на шахты и рудники?

– Ничего, на строительстве дорог и в шахтах особого умения не надо. К тому же, за последний год к нам пятьдесят с лишним тысяч вдов и одиноких женщин из Польши и России переехали. Почти всем работу миграционное ведомство находит, кроме многодетных. Да и тех в детские сады вместе с детьми берут. А сколько ещё вдов в Европе осталось? Года через два этих мужиков на лету разбирать станут, когда пообживутся. Дома и квартиры вдовам баронство выделяет, как быт бабоньки наладят, так и начнут себе хозяина искать. А германцы тут как тут. Мужики работящие, не сильно пьющие, спокойные, не как французы или итальянцы. Самое то для хозяйственной бабы, – закончил разговор Прокудин, когда машина тронулась дальше по дороге.

– Да-а-а, – только и смог произнести Романов, чтобы замолчать до самого дома.