Текст книги "Россия и Европа"

Автор книги: Виктор Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 86 (всего у книги 114 страниц)

Пока убирали посуду со стола, принесли запрошенные напитки и вазы с фруктами. Вот тут выбор был огромный, более двух десятков видов фруктов и ягод. Начиная с винограда, ананасов и бананов, заканчивая южно-китайской экзотикой. Но Юра года три назад побывал в Китае туристом и свободно ориентировался в десерте, подсказывая Акинфию названия плодов. Сыщик знал не весь набор и относился к выбору равнодушно, предпочтя знакомый виноград, оказавшийся с косточками, что неприятно удивило. Поэтому пришлось перейти к нарезанному ананасу, тот приятно порадовал своей свежестью.

Основное внимание оперативник уделил, конечно, большой кружке крепкого чёрного чая, практически чифира. Дождавшись его остывания, капитан стал прихлёбывать чай небольшими глотками, машинально морщась при этом, но с выражением блаженства на лице. Закончив с напитками, гости выжидающе посмотрели на хозяина. Василий, спортивного типа мужчина лет тридцати, собрался с мыслями и приступил к вопросам:

– Господин Демидов, у меня есть несколько личных вопросов о своей семье к этим господам. Поэтому прошу Вас прогуляться по моему парку, думаю, будет интересно увидеть растущие там редкие растения. Вас проводят.

Барон встал и поклонился, в ожидании выхода студента из зала. Только после этого вновь сел на своё место и начался конкретный разговор с нашими героями. Почти как в оперетте «Свадьба в Малиновке» – кто? куда? откуда? зачем?

После подробного рассказа Юрием всех приключений в этом мире (за исключением убийства банды, незачем давать повод для шантажа) возникло ожидаемое сомнение в их происхождении из другого мира. О своём отце барон пока ни слова не сказал. Пришлось Романову продемонстрировать оба смартфона и их содержимое: тексты, фотографии, клипы. Возможность фотографировать и проводить видеосъёмку. Никита в это время принёс оба рюкзака и стал выкладывать их содержимое на стол. Одноразовые бритвенные станки, зубная паста, кремы после бритья и пенка для бритья произвели нужное впечатление, особенно с датами изготовления и алфавитом Беловодья.

К этому добавились зубные пластиковые щётки, обувь и одежда из синтетики, с датами производства и названием производителя, ножи с пластиковыми рукоятками, синтетические шнуры, палатка из синтетики с алюминиевыми стойками. Затем пошли лекарства с указанным сроком годности. Одним словом, спустя сорок минут этого стриптиза барон Василий Быстров окончательно уверился в иномирном происхождении своих гостей. По крайней мере, проникся доверием. И, ожидаемо, попытался узнать о судьбе своего отца и крёстного, которым выступал Невмянов. Тут сыщику пришлось только пересказать своё повествование, которое барону явно доложили.

– Простите, Василий Андреевич, но сюда мы попали совершенно случайно, ничего полезного для Вас сообщить не можем, – развёл руками капитан, закончив свой рассказ.

– Жаль, – погрустнел Быстров.

– Но я могу принести ощутимую пользу Беловодью, – вступил в разговор Романов со своими планами усовершенствования радиотехники. Его разговор с бароном затянулся надолго. В ходе беседы преподаватель продемонстрировал свои записи по истории создания компьютеров, где часть текста была доступна для понимания барона. Конечно, не Нью-Васюки, но определённый эффект доклад Романова дал.

Быстров тут же подошёл к телефону, стоявшему на тумбочке в углу зала. Поднял трубку и голосом назвал нужного абонента. Видимо, до автоматического коммуникатора ещё не додумались. Междометиями и обрывками фраз владетель Беловодья распорядился о размещении гостей. После чего распрощался с ними, покинув столовую. Друзья собрали своё имущество обратно в рюкзаки и пошли на выход. В коридоре к ним присоединился Демидов с каким-то местным служащим, проводившим гостей в соседнее трёхэтажное здание, явную гостиницу для приглашённых людей.

Там оказались уже знакомые по Белому Камню номера, только двухкомнатные. Каждому предоставили отдельный номер на втором этаже.

– Видимо, полулюкс, – усмехнулся сыщик, наездившийся по стране в командировки до отвращения. Беседа с бароном отняла последние силы у друзей, да и Демидов выглядел усталым. Поэтому, общим решением отказались от сегодняшней тренировки и дружно отправились спать. Сказывалась быстрая перемена часовых поясов, по опыту оперативника, как минимум сутки должны будут уйти на акклиматизацию.

В этот день никто гостей не беспокоил, но уже следующим утром в гостиницу приехали четверо мужчин лет тридцати-сорока. Бесцеремонно ворвавшись в номер Юрия, едва успевшего позавтракать, они начали выкладывать на стол радиодетали, схемы и прочие прибамбасы, одновременно рассказывая о проблемах телевидения и прочем. Романов моментально включился в разговор, чему сыщик лишь улыбнулся, заглянув на шум в номер друга. Все пятеро сидели в большой комнате за столом, где Юра привычным тоном преподавателя что-то им разъяснял и при этом рисовал карандашом условные значки на их схеме и комментировал их значение.

– Ну, всё, мой друг потерян для нас, зато найден для Беловодья, – улыбнулся сыщик, прикрывая дверь в номер Романова.

– А как же тренировки? – жалобно взглянул на капитана Демидов, пришедший в себя от последствий растяжки.

– Придётся Вам терпеть меня, пойдёмте переодеваться. Сегодня занятие будет в парке, там есть спортивная площадка, я узнавал.

Мужчины отправились по номерам, чтобы через пять минут встретиться в коридоре. Спортивная площадка порадовала офицера. Там было всё, что душа пожелает, от стандартной полосы препятствий до волейбольной площадки. Турники, брусья, ямы для прыжков в длину. Препятствия для паркура и канатные лестницы-переправы через реку. Ближе к деревьям нашлась площадка для спаррингов и приспособы для тренировки на растяжку. Там и начали разминку Никита с Акинфием. После чего сыщик провёл полноценную трёхчасовую тренировку с подопечным, причём сам выполнял вдвое больше подходов на все упражнения. В результате до номера ученика пришлось нести на плече, умаялся парень здорово. Но оперативник не перегибал палку, регулярно проверяя пульс и давление Демидова. Их с Юрой тренер научил это делать подручными средствами и требовал строгого соблюдения техники безопасности.

Глава 14
Часть вторая. Три недели спустя. Франция. Марсель. Оккупационная зона Кореи

Сергей Светлов сидел на совещании корейского оккупационного отряда и слушал доклад командующего Чон Ту Пака. Благо корейским языком начальник службы безопасности Беловодья владел хорошо. Собственно, после женитьбы Василия Быстрова на дочери Вана, корейский язык неформально стал вторым по популярности в баронстве. Его официально изучали в школах, как русский в Корее, Аннаме, Камбодже и многих княжествах Азии. В принципе, ещё лет двадцать назад русский язык стал международным, по крайней мере для Юго-Восточной Азии, Индии и Америки. А министр просвещения Беловодья всячески поддерживал эту тенденцию.

Впрочем отцы-основатели видели наглядный пример такой поддержки изучения английского языка в двадцать первом веке со стороны пиндосов. То есть различные курсы, конкурсы, олимпиады с приглашением на бесплатную учёбу в Беловодье победителей и призёров. Организация бесплатных курсов для обучения разговорному языку будущих гастарбайтеров, в изобилии рвавшихся на заработки из бедных азиатских стран в Австралию, Русскую Америку и Южную Африку, где не требовалось, в отличие от острова Белого, исповедовать исключительно православие. Тем более что Беловодье продолжало испытывать дефицит рабочих рук до сих пор, несмотря на увеличение православного населения острова Белого с пятисот человек тридцать лет назад до семи миллионов душ по последней переписи.

Как мы знаем по опыту Турции, Китая и многих других стран, торговцы сами выучат язык, если работать с русскими станет прибыльно. Так получилось и с Беловодьем, чьи товары не только отличались качеством. Добрая половина продукции, двадцать лет вывозимой беловодскими торговцами на экспорт, просто не имела аналогов в других странах. То же оружие с унитарными капсюльными патронами и снарядами производилось только в Беловодье и России. Конечно, умельцы во Франции, Баварии, Австрийской империи, даже в Китае и Японии смогли воспроизвести аналоги русских ружей и патронов. Правильно, чего не скопировать купленные образцы?

Но эти пиратские копии получались в два-три раза дороже даже розничной цены на русское оружие. Да и служили в несколько раз меньше, особенно пушки. Копии русских образцов разваливались через десять-двадцать выстрелов, а попытки усилить конструкции за счёт толщины стволов и затворного механизма приводили к огромному весу неподъемного орудия. Европейская наука была ещё не в состоянии провести качественный анализ сплавов, из которых русские делали своё оружие, станки, инструменты и снаряды. Не говоря уже о том, чтобы повторить эти изделия своими силами. И никакой промышленный шпионаж не помог узнать состав сплавов, поскольку все производства подобных товаров были частными, а на заводах Желкевского и Кожевникова отлично умели хранить секреты.

Директора заводов беспрепятственно пропускали все государственные инспекции на свои предприятия, но только подданных России. Ни один иностранец не мог похвастаться тем, что лично побывал на оружейных заводах этих русских промышленников. А императорские инспекторы только любовались льющимся металлом и стружкой, выходящей из-под резцов на станках. Ни составы сплавов, ни чертежи станков хозяева производств никому не показывали. Попытки засланных казачков украсть или купить эти секреты ни к чему не привели. Основатели жёстко воспитали своих детей в этом плане, что даже через шесть лет после их исчезновения, шпионы ничего не добились.

Ну, пока вернёмся к совещанию в Марселе, где Чон Ту Пак заканчивал подробный доклад:

– В результате грамотных действий беловодского флота был почти полностью уничтожен французский военный флот и разбиты артиллерийские батареи, прикрывавшие порт и гавань Марселя. Поэтому нам удалось захватить город с малыми потерями. Грамотная и оперативная работа бомберов из Ирландии позволила разгромить пятидесятитысячную группировку, прикрывавшую Марсель с суши. В результате, нашим отрядам пришлось сражаться с разрозненным ополчением и небольшими отрядами гарнизонов. – Командующий вздохнул и подошёл к карте юга Франции.

– На сегодня мы контролируем территорию более тридцати тысяч квадратных километров. На западе захвачен город Монпелье, на севере города Приво и Кре, на восточном побережье наши отряды вышли на соединение с отрядами кхмеров в районе городка Фрежюс. Правда, порт Тулон ещё не взят, опасаюсь больших потерь. Но туда уже подошли корабли с русской базы из Ирландии, которые добивают остатки военно-морских сил и обещают помочь с береговыми батареями. – Чон Ту Пак перевёл указку по карте Франции на восток от Марселя и продолжил:

– Наши соседи из Камбоджи успешно овладели территорией на сто километров вдоль побережья на восток и до реки Дюран на севере. Всего около семи тысяч квадратных километров. И хотят остановиться, этого вполне достаточно для создания военно-торговой базы со своими продовольственными ресурсами.

– А как ведёт себя итальянский король? Кажется, он ставленник Наполеона и даже его родственник? – задал вопрос кто-то из присутствующих командиров. – Возможно, кхмерам понадобится наша помощь?

– Пока пасынок Наполеона ведёт себя тихо. Потому и не пошли кхмеры дальше, что укрепляют позиции на восточной границе. Там горы, их сил с приданными тыловиками будет вполне достаточно для обороны. Однако связь с ними мы поддерживаем постоянно. И после зачистки Тулона часть русских военных кораблей направятся в сторону восточной границы. С беловодцами уже согласован такой манёвр, – моментально ответил Чон Ту Пак и продолжил доклад:

– На северо-западном побережье аннамцы действуют весьма эффективно. Ими захвачена территория более сорока тысяч квадратных километров вокруг порта Ла-Рошель. На севере их отряды фиксируют границу вдоль южного берега реки Луары. На юге аннамцы продолжают наступление по линии Коньяк-Ангулем-Лимож. Мне сообщили, что после захвата удобных высот для обороны планируют остановиться на достигнутом. Доклад закончен.

Командующий сел на своё место.

– Теперь моя очередь, – поднялся командующий трофейщиками, Юн Ли Хван. Он читал свой доклад по бумаге, чтобы не обмануться с числами, которые зашкаливали. Политика всех стран союзников в отношении трофеев и местного населения была давно согласована. Ограблению подвергались в первую очередь французские и европейские купцы из числа союзников Наполеона. Грабили без насилия и исключительно склады да конторы, в домах изымали только наличные деньги. Купеческие корабли просто конфисковались для перевозки трофеев. Но семьи купцов никто не трогал, им разрешали работать дальше, если смогут. С уплатой налогов уже странам-оккупантам.

Совершенно другой подход был к дворянам, чьи поместья и замки подвергались разграблению, а сами дворяне выселялись, даже вышвыривались на улицу, правда, с сохранением одежды и драгоценностей. Изгнанники получали два предложения – переезд на территорию пока не оккупированной Франции либо поступление на службу в Беловодье. В каждой из трёх оккупационных зон беловодцы уже открыли по нескольку своих представительств, в которых вербовали людей на переселение в Австралию, Южную Африку и Русскую Америку. Неплохим аргументом была вероятность оккупации Франции русской армией, если французы проиграют сражение у Полоцка. Все ждали именно результатов этого генерального сражения. Государственные структуры Франции на оккупированных землях подвергались безоговорочному разграблению.

Грубо говоря, исполнялся любимый лозунг большевиков и анархистов – грабь награбленное! Среди конфиската попадались ценности, свезённые французами со всей Европы за годы наполеоновских войн. Почти за полтора десятилетия французы ограбили не только Европу, но и Египет. Беловодский князь не настаивал на французских трофеях, попросил лишь передать египетские папирусы, статуи и прочее, вывезенное французами. Всё остальное союзники забирали себе, не считая оккупированных территорий. Эти земли будут признаны колониями Кореи, Аннама и Камбоджи, в соответствии со всеми международными нормами.

Беловодцы уже предварительно договорились со многими европейскими странами и для официального оформления колоний ждут лишь окончания боевых действий союзников. Те давно предупреждены, чтобы не зарывались. Международную конференцию надо провести до вступления русских войск на территорию Франции, чтобы император Александр не успел вмешаться со своими друзьями франкофилами. Более того, союзники не знали о сюрпризе, что приготовили Светлов с Бежецким той части Польши, что раньше принадлежала Пруссии, а ныне оккупирована французами. Вспомнив об этом, Сергей невольно улыбнулся, в предвкушении будущего шока всей Европы, особенно германцев.

Когда наступила его очередь докладывать, главный безопасник Беловодья не стал растекаться мыслью по древу. Он коротко перечислил результаты работы своих диверсантов во Франции: ограбление Лувра, откуда вывезены все картины и ценные скульптуры, далее пошли налёты на французские банки, в которых изъято только золотом и серебром более восьмидесяти миллионов рублей, и, конечно, диверсии на военных производствах, результатом чего стало практическое прекращение производства пушек и миномётов во Франции.

– У меня всё, – закончил Светлов своё выступление. – Прошу сразу огласить свои вопросы или предложения, если они есть. Завтра с утра я улетаю в Россию, в Полоцк.

Глава 15
Где-то к западу от Полоцка

Император Франции Бонапарт Наполеон прислушался к шелесту затяжного дождя, стучавшего по его шатру. Хотя походные печки, чёрт возьми, русского образца и производства, давали необходимое тепло, полководец невольно вздрогнул. Не от холода, в шатре было натоплено достаточно, можно было ходить нагишом. Вздрогнул Наполеон от отвратительных предчувствий. Настолько гадкие предчувствия его посещали буквально два-три раза в жизни и всегда предвещали опасные ситуации. Так было с ним перед арестом, откуда были все шансы попасть под лезвие гильотины. Так было с ним перед покушением английских агентов, когда ещё гражданин Наполеон чудом остался в живых. Так было перед Ваграмом, где только провидение спасло от позора.

Но никогда не было так тягостно на душе, как сегодня. «Может, это старость?» – мелькнула мысль, которую император с негодованием отверг, чтобы заново проанализировать все причины, приведшие почти миллионную армию покорителя Европы в Россию. Да, к этому всё шло после уничтожения Британии. Поначалу такой подарок судьбы вызвал ликование у французов и самого Наполеона. Как же, уничтожен вековой враг галлов и франков, исчез последний сильный противник империи в Европе! Теперь ничто не помешает французской армии разбить подлых австрийцев и стать единственным сильным европейским государством.

Не прошло и двух лет, как французы стали истинными повелителями европейцев от Испании до Австрии, за исключением нейтральной Голландии, чью независимость сохранил русский военно-морской порт. Ссориться с Россией, которой в то время управлял Павел Первый, прослывший жёстким и резким на решения императором, Наполеон не стал. Тогда он считал, что объединённая Европа легко перегонит в развитии русских варваров с их повальным рабством, поскольку во всех оккупированных французами странах ввели передовой кодекс Наполеона и освободили крепостных. Император ожидал большого экономического роста, об этом ему твердили советники. Рост действительно начался, но как-то неспешно.

Даже массовая демобилизация части армии не дала результата. Промышленность при всех кредитах и поддержке властей не могла сравняться с русскими товарами. Русские паровозы, паровики, ружья, телефоны и прочие новинки техники выходили значительно дешевле французских. Более того, подорванная десятилетием безумья революционного угара, Франция лишилась многих учёных, инженеров и мастеров. Большинство из них эмигрировали в Россию или Беловодье. Более того, поставки дешёвых товаров из Юго-Восточной Азии и Индии, которые доставляли на своих кораблях индусы и азиаты, вызвали массовое разорение французских и германских рабочих. Которых тут же вербовали на работу в проклятое Беловодье и Россию. Благодаря дешёвым анилиновым краскам Франция лишилась доброй половины текстильной промышленности.

Так что даже окончание боевых действий не принесло обещанного благоденствия. Лишённые рабочих рук, инженеров и мастеров простаивали сотни заводов и фабрик по всей Европе, не только в «белле Франс». Никакие кредиты, выдаваемые десятками миллионов франков золотом на развитие производства, не давали результата. Обновить станочные парки, закупив новейшее русское оборудование, оказалось невозможно. Не столько из-за высокой стоимости самих русских станков, сколько по причине запрета на их экспорт, наложенным императором Павлом и поддержанным русский парламентом – Государственной Думой. Даже смерть этого упрямого императора и вступление на трон Александра, известного франкофила, не помогли справиться с запретом.

Да, закон о запрете экспорта новейшего оборудования в европейские страны молодой император отменил почти сразу. Однако эти станки выпускали заводы всего двух промышленников России – Желкевского и Кожевникова. Владельцы этих заводов, после отмены закона об экспорте и перепродаже трёх новых станков русскими промышленниками французам, якобы перестали выпускать такую продукцию. Её не продавали никому, даже русским покупателям. Попытки скопировать купленные станки провалились по одной причине – секрету сплавов, использованных в деталях станков. Его не смогли раскрыть даже лучшие французские академики. Хотя обнаружили в составе русских деталей два неизвестных в Европе металла.

Повышенные в разы пошлины на русский товар особой выгоды не дали. Не только по вине многочисленных контрабандистов, но и по всеобщему подорожанию товаров, лишь подтолкнувшему инфляцию. Вместе с инфляцией пришло затоваривание, фактически наступил первый в Европе крупный промышленный кризис. Даже дорогие некачественные французские товары европейцы не могли купить. Ограбленная за десятилетия войн нищая Европа не в состоянии была возродить французскую промышленность своим спросом. Да ещё неурожай во Франции в 1811 году, вызвавший настоящие голодные бунты в провинции, для подавления которых пришлось использовать войска. Более того, собрав почти миллионную армию, императору Франции пришлось оставить сто семьдесят тысяч войск в метрополии для подавления возможных бунтов, правда, в основном новобранцев и калек.

После этого своим решением император Франции организовал огромный заказ на поставку в армию обмундирования, обуви, телег, оружия. Этим слегка приглушил промышленный кризис, вызвав небольшой всплеск производства. Но грамотный артиллерист Бонапарт понимал всю временность этих мер. Более того, боялся повторения крестьянских восстаний, напугавших даже буржуазных революционеров, что не могло оставить равнодушным императора Франции. Из подобной ситуации Наполеон видел два выхода. Можно ограбить Ближний Восток, однако это принесёт лишь временную передышку на пару лет. Хотя многочисленные французские эмиссары с 1811 года зачастили в Сирию, Египет и Турцию.

Другим, радикальным способом решить все проблемы, была война с Россией. Несмотря на своё франкофильство, русский император не решился на крайние меры в отношении своей Русской Дальневосточной компании – аналога Ост-Индских компаний Европы. Даже Бонапарт, отправляя Александру Первому письмо с требованием запрета торговли этой компании в Европе, понимал бесполезность такого шага. По скудным данным разведки, налоги и прямые доходы империи от Русской Дальневосточной Компании и баронства Беловодье давали России практически второй государственный бюджет по денежным поступлениям, не считая роста доходов промышленников, чиновников и купцов, связанных с Беловодьем и РДК. Даже франкофил Александр не рискнул на резкие меры в отношении РДК и Беловодья. Видимо, вспомнил, как получила трон его бабушка, а также Елизавета Вторая, которых возвели на трон не простые гвардейцы, а проплаченные русскими промышленниками наёмники.

И вот уже неделю нет никаких вестей из «белле Франс», что там творится? Чёрт с этими новостями, но закончились поставки фуража, обмундирования и подкреплений. А в этой проклятой России в середине июля ударили страшные холода, выпал снег, это что такое? Предупреждение свыше или проверка на прочность? А нынешние дожди, что льют третий день, без всякой возможности начать генеральное сражение, к которому всё готово? И эти чёртовы поляки со своей буйной шляхтой? Генерал Понятовский обещал набрать и поставить под ружьё двести тысяч поляков, а сам еле набрал сто пятьдесят тысяч, это вместе с беглецами с русской территории. И куда он исчез? По плану должен был выйти в расположение Великой армии ещё три дня назад.

Связь с поляками, двигавшимся к Полоцку своим ходом, севернее чугунки, прервалась почти неделю назад. Все попытки высылки курьеров и даже крупных конных отрядов, как в воду канули. Конечно, в Великой армии достаточно крепких ветеранов и опытных бойцов и без поляков. Те способны грабить, пить да издеваться над крестьянами. Хотя в сабельном бою храбры, тут ничего не скажешь, но никакой дисциплины не соблюдали.

– Опять пьют в каком-нибудь городке, славянское быдло, – не выдержал Бонапарт, изрядно намучившийся со спесью шляхтичей, не способных грамотно выполнить ни один приказ своих генералов, тоже весьма вольно понимавших чёткие приказы императора. Одни фамилии чёртовых славян чего стоят, язык сломать можно – Домбровский, Зайончек, Княжевич.

– Профукали свою Польшу, зато теперь в составе Великой армии очень хотят пограбить богатого соседа. Как и германцы, выставившие из Баварии, Саксонии, Вестфалии и прочих Австрий триста пятьдесят тысяч солдат и офицеров. Тоже зарятся на русское богатство. Все пойдут в первых наступающих колоннах, особенно поляки, многие из которых предали своего императора Александра, даже бывшие офицеры русской армии есть в рядах армии Наполеона. И австрийцы, предавшие своих союзников русских, воевавших за Вену больше полувека. Пусть эти предатели кровью докажут своё право на жизнь под французским флагом. – Бонапарт кивнул сам себе и добавил, уже не вслух. – «Меньше бунтовать станут, если останутся в русской земле. Некому будет бунтовать».

Потому и отправил император поляков пешим ходом к Полоцку, чтобы перевозка основных сил Великой армии не сорвалась. Там, где французы и германцы привычно грузились в вагоны и отбывали к месту сражения, поляки устраивали пререкания, споры и драки. Результатом чего становились полная неразбериха и срыв графика передвижения всей армии.

Попытка погрузить в эшелон солдат четвёртой польской дивизии под командованием генерала Латур-Мобура четыре дня назад стала ярким примером польского бардака. Теперь вся четвёртая польская дивизия добирается до Полоцка своим ходом, и не дай им бог опоздать к генеральному сражению. Бонапарт с ухмылкой покачал головой, представив каково наглым шляхтичам двигаться разбитыми дорогами под проливными дождями. Мысли о поляках немного подняли настроение императора, он припомнил, как французский принц Генрих Валуа бежал из Польши через год правления польским королём. Эти воспоминания окончательно восстановили дух полководца, и он стал накачивать себя здравым расчётом сил и средств Великой армии.

– Сейчас у меня под рукой, прямо здесь на поле боя, без учёта поляков, заболевших и оставленных гарнизонов, почти шестьсот тысяч испытанных опытных солдат и офицеров, включая гвардию. Это в три раза больше противостоящей мне армии Кутузова. Пушек у меня тоже в три раза больше, чем у русских. – Бонапарт подошёл к стоявшему на походном комоде зеркалу и взглянул себе в лицо, чтобы со злостью сказать своему отражению: – У тебя никогда не было такого перевеса перед врагом. Никогда за всю карьеру офицера. Либо ты командовал меньшими войсками, либо твои отряды были равны вражеским. И ты всегда побеждал! Чего же ты сейчас боишься, впервые в жизни твоя армия в три раза больше и сильнее врага! Да с твоими маршалами и генералами при таком перевесе ты можешь просто спать во время генерального сражения! Его проиграть невозможно, и ты это знаешь! А все эти тревоги из-за чёртова дождя! Ложись спать, старый дурак, и не поддавайся унынию!

Бонапарт, наконец, почувствовал перелом своего настроения в этом своеобразном сеансе самогипноза и направился к подготовленной постели.

– Сир, я к Вашим услугам, – скользнул через плотную занавесь входа слуга, чтобы помочь императору переодеться на ночь.

«Подслушивают, сволочи. Хотя гвардейцы меня не предадут и на язык сдержанны. Особенно после победы станут молчать. А слугу надо после возвращения отправить в Алжир», – додумывал Наполеон, подозрительность которого с годами только росла.

Уложенный в постель, уставший император в этот вечер уснул быстро, сумев вернуть себе уверенность в предстоящем сражении.