Текст книги "Россия и Европа"

Автор книги: Виктор Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 84 (всего у книги 114 страниц)

– Наши ноги в несколько раз сильнее рук. Если Ваш противник пропустит хотя бы один удар ногой в голову, то очнётся уже в больнице или вообще не очнётся. Но Вам о таких ударах говорить рано, начнём с ударов по ногам. Достаточно одного-двух сильных ударов по ногам противника, чтобы тот не смог быстро передвигаться. Либо будет прихрамывать, либо просто упадёт. Тем самым без применения рук можно выиграть бой почти у любого соперника, исключительно сильными и точными ударами ног. Для этого и нужна растяжка, в идеале как у нас с Никитой.

Тут они оба легко сели на поперечные шпагаты, шокировав не только наследника Демидовых, но и наблюдавших за тренировкой проводника с Курейщиковым. После чего сыщик вернулся в своё купе, а Юрий приступил к тренировке с обязательной разминкой. Нынешнюю тренировку преподаватель планировал часа на четыре, до полного изнеможения Демидова, чтобы выбить у него мысли о странностях попутчиков. Оперативник в это время уже читал купленные книги и удивлённо листал «Вестник биологии», явно опережавший время на столетие. На страницах этого журнала, издававшегося во Владивостоке, оказались работы о внутриклеточных процессах. Попадались статьи по генетическому скрещиванию, изучению доминантных и рецессивных признаков.

Удивила интересная заметка по одомашниванию стеллеровых коров, которых, оказывается, в этом мире не истребили. Более того, стеллеровых коров адаптировали в бухтах острова Белого и Австралии, где проводили эксперименты по доению животных, с учётом жирности их молока в десять раз превышающего жирность коровьего. Пить, естественно, никто такое молоко не собирался, вкус отвратительный. Но сыры и творог из такого молока прописывали больным детям для укрепления, как лекарство.

В другом номере «Вестника» капитан обнаружил отчёт о деятельности двух десятков заповедников на островах Тихого океана. Там охраняли каланов и тюленей с моржами не столько от иностранцев, которые давно в воды Беловодья на заплывали, сколько от своих русских браконьеров, хищнически истреблявших каланов в водах России. Но Беловодье таких охотников в свои воды не допускало. Что характерно, каланов биологи тоже пытались одомашнить в водах острова Белого и Австралии. Там действовали законы Беловодья, и никакой добычи каланов не было. Но баронство оставалось крупнейшим поставщиком пушнины в Россию и Европу. Только добывалась эта пушнина не охотой, а выкармливанием зверьков на фермах. Отходами тюленьего и китового промыслов откармливались тысячи песцов, соболей, черно-бурых лисиц и других ценных пушных зверьков.

По данным статьи в «Вестнике», чуть не четверть населения острова Белого занималась пушными фермами. В основном, конечно, сельские жители, в городах подобным делом не давал заниматься специфический запах. Кстати, как рассказал другу Юрий ещё до начала тренировки, он обнаружил в купленной литературе упоминание о законах баронства. По ним на острове Белом были запрещены города с населением больше ста тысяч человек, их сразу расселяли, образуя новый городок поблизости.

Ещё два любопытных момента заинтересовали кандидата наук. Во-первых, защита природы не просто декларировалась, а конкретно устанавливались наказания при вредных выбросах в реки, ручьи или просто на пустыри. Наказывалась охота вне разрешённого сезона, бездумная вырубка леса, хищническое истребление китов, тюленей и моржей, загрязнения рек и озёр. В зависимости от ущерба для природы нарушители наказывались штрафом или высылкой в Русскую Америку, как правило, на Аляску. При повторном нарушении грозила высылка на тихоокеанские необитаемые острова. Во-вторых, баронство позиционировало себя строго православным образованием. Любые открытые богослужения других культов жёстко пресекались, карались также штрафами и высылкой.

Все жители Беловодья обязывались к соблюдению православных норм и правил, но посещение церквей не регламентировалось, только по велению души. Не как в царской России нашей истории, где православных обязывали к регулярным посещениям церквей под угрозой наказания, вплоть до каторги. Почему все революционеры и объявляли себя атеистами и лютеранами, чтобы не подпадать под надзор Синода. Нет, на острове Белом большинство населения было староверами. Поэтому надобилось одеваться скромно, не курить, не злоупотреблять спиртным, наркотики преследовались особо жёстко. В то время как в Европе и Китае шло повальное увлечение опиумом и гашишем. Вспомните, что тот же граф Монте-Кристо регулярно курил опий. Александр Дюма уже родился и скоро создаст свои бессмертные шедевры.

Ещё Романов обратил внимание, что такие суровые требования были только на острове Белом. В Австралии и других территориях Беловодья, той же Южной Африке, Нью-Орлеане, Цейлоне, островах Тихого океана, разрешалось селиться всем, не только православным. Хотя требование охраны природы оставалось неизменным и строго соблюдалось уполномоченными лицами, мэрами городков и сельскими старостами, которые при необходимости привлекали помощь из воинских частей. Интересно, что у кампании РДК и Беловодья, действующих в прочной связке, было больше двадцати военно-торговых баз по всему миру. Начиная с Кореи, где дочь Вана стала баронессой Беловодья, а сама страна Утренней Свежести первым государством в Азии, после России и Беловодья, по чьей территории прошла чугунка, заканчивая княжествами Индии, Южной Африкой и даже небольшой торговой экстерриториальной базой в Османской империи на побережье Персидского залива. Фактически в течение двадцати с лишним лет Беловодье, РДК и Россия получали те самые богатства, которые в нашей истории награбили в Африке и Азии европейцы. Нет, баронство не грабило своих союзников, оно торговало, но не за золото и серебро, а за высокотехнологичное оборудование.

Из Беловодья и РДК, а позднее из России, шли станки, оружие, пароходы, паровозы, часы, лекарства, шкурки выращенных соболей и песцов, телефоны и тому подобные товары с высокой добавленной стоимостью. Азиатские государства практически меняли всё по бартеру на свои хлопковые ткани, драгоценные камни, слоновую кость и пряности, полезные ископаемые и ценные породы древесины. Пусть ограбить выходило выгодней, но при таком подходе азиатские союзники Беловодья развивались как бы ни быстрее Европы. Так что спустя несколько десятилетий ни одна европейская страна не сможет колонизовать или захватить даже небольшую азиатскую страну, поскольку во многих княжествах работали беловодские военные инструкторы, обучавшие аборигенов пользоваться купленным оружием. За африканскими богатствами присматривает беловодский анклав в Южной Африке, пятнадцать лет назад признанный всеми европейскими государствами, что характерно, и вполне легитимный.

– Ты понял, что натворили наши «четверо смелых» в этом мире? – с азартом спрашивал у друга Юрий.

– Россию развили, чего тут не понять, – пожал плечами оперативник. – Страна сейчас, наверное, самая богатая в мире. Учитывая, что граница Российской империи с Китаем проходит по остаткам великой китайской стены, Монголия независимая страна. А вся Маньчжурия и Ляодунский полуостров официально русская земля, где разрешено селиться исключительно христианам, никаких буддистов и конфуцианствов. Все оставшиеся на территории китайцы и маньчжуры давно приняли православие и регулярно ходят в церкви. И большинство населения составляют башкиры, русские и корейцы.

– Они не только развили Россию, но и отрезали Европу от будущих колоний, – добавил Романов свой вывод к сказанному Никитой. – Ни одна европейская страна в этом мире не будет иметь богатых колоний. На восток им путь закрыт, в Африку тоже препятствует Беловодье. Латинская Америка под контролем Испании и Португалии, которые лет пятьдесят будут держать её в руках. Да и потом, придётся серьёзно вкладываться в этот регион, чтобы получить выгоду. Этим будущим гейропейцам придётся зарабатывать своим трудом, без грабежа других стран. А смогут они разбогатеть честным трудом? Или Европа навсегда останется нищей побирушкой, как в двадцать первом веке, только не в прислуге у США, как в нашей истории, а в прислуге у России?

Глава 12

Так и шёл поезд с небывалой скоростью тридцать-сорок километров в час, уже на юго-восток в направлении Барнаула к станции Андреевке, где была указана короткая стоянка. Романов тренировал Демидова, а Русанов сидел в купе, изучая купленную литературу и иногда включая смартфон на зафиксированной частоте, чтобы прослушать эфир. Часа через три очнулся Панкрат, к счастью, признаков сотрясения мозга у него не оказалось.

Мастер рассказал, что троица уголовников напала на него со спины абсолютно беспричинно. Когда он увлечённо разговаривал со своим, если можно так выразиться, «коллегой» – беглым крепостным мастером-оружейником из Нижнего Новгорода. Да перед этим Панкрат успел поговорить с добрым десятком мужиков, накопивших немного денег для бегства из крепостной зависимости. Как выяснилось, не меньше половины пассажиров третьего класса были беглыми крепостными, в основном, отпущенными на оброк, сумевшими накопить денег для покупки билетов на чугунку. До Иркутска билеты третьего класса стоили на порядок дешевле, чем в первом классе. Всего восемь рублей от Нижнего и, соответственно, на рубль дешевле от Перми, и на два дешевле от Екатеринбурга.

Они рассказали, что в поезде едут самые богатые беглецы из крепостных. Простые крестьяне идут пешком через всю европейскую часть России и Урал до Кургана. Оттуда уже можно попасть в караваны, которые собирают предприимчивые уральские казаки и казахи из Малого и Среднего Жуза, чтобы доставлять караваны нищих беглецов на телегах или санях до Иркутска. Обеспечивают их пищей и водой, которые европейцам в степи добыть весьма сложно. В Иркутске представитель Беловодья добросовестно оплачивает доставку людей. Ещё мастеру двое беглых проговорились о третьем способе попасть в Беловодье, но которым пытаются воспользоваться в основном семейные крепостные. Они засылают своих сыновей или младших братьев в Петербург, в представительство РДК, с просьбой выкупить всю семью у барина. А представители РДК постоянно курсируют по России именно с такой целью. Но для этого надо, чтобы хозяин или хозяйка согласились продать эту семью крепостных.

Ушлые представители РДК в подобных обстоятельствах действуют, как опытные коробейники. Не столько покупают, сколько выменивают крепостных за дорогие и редкие товары Беловодья, что изрядно поднимает статус и чувство собственного величия провинциальных помещиков. Да и сама РДК не теряет деньги, себестоимость упомянутых статусных изделий гораздо ниже розничной цены, надо полагать. Всех выкупленных крестьян собирают в столице, откуда два-три раза в год уходят караваны судов либо в Нью-Орлеан, либо в Капстад и дальше на восток. Куда наберутся желающие переселенцы, туда караван и формируют и насильно, говорят, никого не заставляют делать выбор. Всё честь-по чести, рассказывают о будущем месте жительства и даже снимки показывают.

– Какие снимки? – прервал рассказ Панкрата Чёрного оперативник, боясь ошибиться в своём предположении.

– Да ты что, барин, не знаешь, что ли? Лет пятнадцать или двадцать назад граф Желкевский начал продавать такие штуки, фотики называются, которыми можно людей запечатлеть, потом снимки сделать на специальной бумаге. Там все люди и дома получаются как взаправду, только не разноцветные, а как в сумерках – белого, серого и чёрного цвета. Ну, как гравюры в газетах, – попытался объяснить мастер, с трудом подбирая слова.

– А ты откуда знаешь? – проснулась у Никиты оперская подозрительность.

– Так я у прежнего барина Толстопятова дома бывал, он такие снимки на стенах развесил да на столах поставил. А дворня мне немного рассказала, как эти картинки получаются, – объяснил тот и пожал плечами.

«Однако, тут до настоящей фотографии добрались», – оставалось поразиться достижениям своих соотечественников сыщику. Он уже не сомневался, что вся эта загадочная четвёрка и есть пропавшие без вести туристы. Даже удалось вспомнить фамилии всех четверых, которые, естественно, совпали с олигархами этого мира – Желкевский, Кожевников, Невмянов, Быстров.

Собственно, вот и всё интересное, что смог узнать доморощенный разведчик. Но своих обидчиков Панкрат запомнил отлично, описал и подтвердил предположение оперативника. А именно то, что главарём нападавших был именно худощавый мужичок с внешностью типичного карманника. И вышли они именно из третьего вагона, как успел заметить краем глаза наблюдательный мастер. «Проще будет работать, коли не выйдут на перрон, зайдём с Юрой внутрь. Полагаю, массового нападения не будет, а с троицей мы справимся. Возьмём револьверы и верёвки для мягкой вязки», – прикидывал свои будущие действия оперативник.

Потом сыщик решил немного перекусить, составив кампанию своему крепостному. Благо продуктов было достаточно. К этому времени закончилась тренировка у Демидова, с трудом доползшего до своего купе. «Это ещё ты не знаешь, как все мышцы будут болеть завтра», – улыбнулся капитан, вспоминая свои тренировки в молодости, когда он по десять минут сидел в раздевалке, унимая трясущиеся от нагрузки руки и ноги. Иначе добраться домой сил не хватало. Вроде давно было, а вспомнить приятно, как тогда он рвался на тренировки, занимался не только три раза в неделю, как все. Но ещё и два дня выходных прихватывал, куда тренер брал самых активных учеников. А энергия из молодого парня просто била, требуя тренировок и снова тренировок. Именно тогда тренер начал вовлекать Никиту и Юру в спарринги, чтобы дать выход дурной силе, как он выражался.

Перед прибытием поезда на стоянку в Андреевке, во второе купе зашёл Романов, одетый по-боевому, с револьвером в поясной кобуре и мотком верёвок в кармане куртки. Совет сыщика преподаватель учёл, надел две рубахи и плотную куртку, пусть будет жарковато, пусть одежду карманник испортит, зато избежит ранения. Сам оперативник тоже надел куртку, прикрывающую кобуру с револьвером. Демидова и Курейщикова Никита отправил занимать столик в ресторане, под тем предлогом, что графу неуместно вмешиваться в драку с уголовниками, а господин Курейщиков может пострадать от кулаков бандитов. Панкрату было велено сидеть в вагоне до отправления поезда, продуктов было оставлено достаточно, а без прогулки мастер не умрёт.

Выходить друзья не спешили даже после остановки состава, оперативник боялся спугнуть карманника. Потому подождали минут пять и лишь потом осторожно выглянули на перрон. Троица бандитов вальяжно прогуливалась по перрону, как и предполагали, в той самой одежде, что были в Омске. Большинство пассажиров третьего класса опасливо обходили уголовников, видимо, те уже успели избить не одного работягу. Карманник ожидаемо крутился неподалёку от прогуливающихся пассажиров второго класса. Скорее всего, выискивал себе жертву для облегчения от кошелька. В его сторону и направились друзья, спустившись из вагона на перрон. Шли нарочито неспешно, разговаривая друг с другом и не глядя на свою будущую жертву.

Но лишь до того момента, пока Никита не поравнялся с уголовником, увлечённого преследованием солидного пузатого дяденьки, этакого классического купчины, неторопливо шедшего к ресторану. Едва поравнявшись с карманником, сыщик привычно скрутил ему правую руку за спину. А Юрий подхватил тем же приёмом левую руку бандита, чтобы быстро связать обе руки задержанного уголовника у того за спиной обрывком верёвки, что держал в кармане своей куртки. Карманник выгнулся и закричал, почти, как в двадцать первом веке кричат задержанные преступники, играя на публику:

– Отпустите, разбойники, грабят, убивают! Помогите, ради бога! Спасите!

Публика на перроне замерла. Оперативник без особого волнения в это время уложил бандита носом в землю, вернее, в булыжное покрытие перрона.

– Спокойно, господа, это обычный вор карманник.

Сыщик привычно охлопал кафтан задержанного бандита и достал из его карманов вполне привычные вещицы. А именно две монеты с остро заточенными краями, нож с упором кисти руки, чтобы не порезать руку, когда бьёшь этим ножом человека. Большой кошель и кистень. При виде самодельной финки и кистеня часть любопытных пассажиров поспешила удалиться. Законопослушные граждане такие вещи в карманах не носят. А когда сыщик продемонстрировал заточку монеты, разрезав у карманника кафтан в трёх местах, вообще раздался женский крик:

– Так этот бандит мою сумочку порезал и кошель оттуда украл!

Одна из мамочек пятого вагона, внимательно наблюдавшая за событиями на перроне, вскочила со своего места за столиком ресторана и побежала к лежащему на перроне карманнику. Мужчина, скорее всего её муж, последовал за ней.

– Вот тебе, вот тебе, – стала пинать возбуждённая женщина лежавшего уголовника. Подошедший муж попытался её унять. А капитан протянул ему кошель бандита.

– Возьмите его деньги, видимо, они были вашими.

Мужчина, в котором Никита узнал Ивана Собакина, поблагодарил сыщика и взял кошель. Оперативник оставил Юру караулить задержанного, сам поспешил к остальным подельникам. Те, шокированные происшедшим, всё ещё стояли возле своего вагона. Видимо, не обладали богатым уголовным опытом, а карманник не проинструктировал о необходимости разбегаться при задержании кого-либо из их группы. Поэтому появление возле них капитана двоих бандитов напугало до такой степени, что даже не пытались сопротивляться.

Сыщик ударом правой ноги под сгиб колена уложил одного мужика на перрон, второго пробил в солнечное сплетение, отчего тот улёгся рядом со своим подельником. Затем офицер охлопал карманы штанов и пояса бандитов, вытащил у обоих засапожные ножи. В поясах что-то оказалось зашито, поэтому оперативник просто сдёрнул с обоих мужиков ремни. После чего пнул каждого по рёбрам и ласковым голосом предупредил:

– Бегите отсюда, не вздумайте вернуться в вагон, убью.

Напуганные до икоты мужики подхватились и скачками помчали прочь с перрона в направлении Андреевки, поддерживая спадающие портки. Капитан же вернулся к лежащему карманнику и присел поближе к его голове, чтобы никто не услышал тихий разговор.

– Я надеюсь никогда тебя не встретить на своём пути и тем более в поезде. А чтобы ты хорошо всё запомнил, оставлю памятку, – с этими словами сыщик развязал руки бандиту и вытянул их вперёд, уложив на перрон.

Уголовник затрясся, понимая, что собирается делать оперативник. Но колено Никиты уже прижало бандита к булыжному покрытию. Юрий же наступил карманнику на ноги, после чего тот просто завыл от боли. Капитан рукояткой изъятой финки последовательно раздробил суставы четырёх пальцев карманника на правой руке, потом повторил эту операцию с его левой рукой. Лишь затем встал на ноги, а Юрий освободил ноги бандита.

– Беги, и не вздумай вернуться к поезду, убью. – Сыщик посмотрел вслед шатающемуся на бегу уголовнику, с подвыванием направлявшемуся за своими подельниками, мелькавшими вдалеке яркими рубахами.

– Ну, что? Мы будем обедать или нет? – уточнил Романов.

– Тогда правильно будет ужинать, только руки надо вымыть.

Друзья скорым шагом направились в ресторан, посетители которого с детским любопытством наблюдали за представлением на перроне. Руки удалось помыть в подсобном помещении ресторана, куда их заботливо проводили служащие вокзала, наблюдавшие весь этот цирк от начала до конца. Не забыли сполоснуть лица и вытерлись своими носовыми платками. Только после этого уселись за столик к Курейщикову и Демидову, уже заказавшим вкусный ужин. Да, сыщик не преминул поприветствовать присутствующих дворян в уже привычной манере. Надо сказать, что взгляды четырёх мамочек могли сжечь непривычного человека своей страстью.

«Ещё этого мне не хватало, теперь от невест отбоя не будет. Одна надежда, что нас раньше отсюда заберут», – помотал головой оперативник, принимаясь за окрошку, поданную в качестве первого блюда. За ужином все молчали, хотя Акинфий явно еле сдерживал себя от накопившихся вопросов. Их он начал задавать, когда путники уже возвращались в вагон после сытного ужина. Большинство интересующих деталей задержания бандитов освещал Юрий, как тренер студента.

– Почему Вы били ногами только под колени бандитам? Ведь при вашей растяжке вполне могли и в голову ударить? – первый вопрос Акинфия был очевидным.

– Тут два момента, – принялся разъяснять преподаватель, вспоминая наставление своего тренера. – Во-первых, ударом ногой в голову Никита вполне мог убить этих дурачков. Хоть и бандиты, а божья тварь и никого они сами не убили пока. Во-вторых, никогда нельзя недооценивать противника. Вдруг они из беглых казаков и знают казачью схватку? И могли подловить нашего героя на ударе, да врезать кулаком между ног? Как Вы считаете, Акинфий Никитич, больно будет получить кулаком в пах?

– Ой, – только и смог произнести студент, невольно проведя рукой себе по низу живота.

– Поэтому, почти всегда в реальной схватке, а не на тренировке, ногами мы бьём не выше пояса, исключительно под колени или по голени. Я покажу такой удар завтра, чтобы Вы почувствовали его эффективность. – Со спокойной улыбкой подошёл к вагону Романов.

Пассажиры спокойно разошлись по своим купе и занялись уже привычными делами. Пользуясь остатками светлого времени, друзья принялись за чтение, поддержанные Демидовым, меланхолично листавшим атлас мира. Курейщиков завалился подремать после сытного ужина, Панкрат тоже лежал на полке, оклёмываясь от побоев. На расправу со своими обидчиками мастер полюбовался в окно и отдыхал с лёгкой душой. Проводник объявил, что прибытие в Барнаул ожидается через восемь-девять часов, как раз к пяти-шести утра, как обычно. Ещё он предупредил пассажиров о переводе стрелок часов на местное время, которое уже сильно расходилось с уральским часовым поясом.

Вскоре наступили сумерки, и все пассажиры улеглись спать, привычно слушая перестук колёс на стыках рельсов. Под такой мерный перестук вскоре спали все в вагоне, включая проводника. Спали и спали, наслаждаясь безопасностью и ровным движением поезда, которого никто не может догнать по степи на прямом отрезке чугунки. Утром первым проснулся проводник и что-то забормотал в своём купе. От этого непривычного шума проснулся сыщик, практически выспавшийся. Он пару секунд слушал разговор в служебном купе, не разбирая слов. Затем сориентировался и включил свой смартфон, подсоединённый к антенне.

– … прибываем через полчаса, я выйду на перрон первым и покажу фигурантов. Приём, – раздался в смартфоне голос проводника, практически совпадавший с его неразборчивым бормотанием в служебном купе.

– Мы пригласим их в резиденцию, паровик уже на вокзале. Поедут ли они добровольно? Не выйдет ли скандала? Приём, – знакомый голос «Пермяка» слышался чётко на зафиксированной вчера частоте.

– Полагаю, что скандала не будет. Фигуранты ведут себя подчёркнуто спокойно и расчётливо, словно чего-то ждут. Один из них явно понял, кто я, но не проявляет беспокойства. Видимо, сами пытаются выйти на контакт. Приём. – Ответ проводника понравился сыщику, – «а парень-то не дурак».

– Понял, до встречи, – закончил разговор «Пермяк».

Оперативник отсоединил антенну и посмотрел на заряд смартфона, – «на день хватит». Панкрат уже сидел на своём месте, удивлённо глядя на Никиту. Тот хмыкнул, одеваясь, затем положил смартфон в карман сюртука, машинально проверил пистолет в поясной кобуре. Прихватив полотенце, зубную щётку с пастой, одноразовый бритвенный станок с баллончиком пенки и тюбик крема после бритья направился в туалет. О санитарных зонах здесь пока не слышали, время для приведения себя в порядок есть. Хотя офицеру хватило для этого буквально пять минут. На выходе из туалета уже стоял в очереди Панкрат, с чистой тряпицей через плечо.

В первом купе стонущий от боли в мышцах Демидов под руководством Юрия делал разминку, чтобы просто встать на ноги. Сыщик поздоровался и обратился к другу:

– Приводи себя в порядок, на перроне нас ждут.

Тот сразу всё понял и начал искать в своём рюкзаке пакет с мыльно-рыльным набором. Оперативник переключился на стонущего студента:

– Давайте, Акинфий Никитич, я лёгкий массаж ног сделаю, тоже неплохо помогает.

Парень согласил и улёгся на живот. Сыщик почти профессионально промял ему мышцы ног, не обращая внимания на редкие вскрикивания студента от боли. К тому времени, когда из туалета вернулся Юрий, наследник Демидовых уже мог спокойно стоять на ногах и ходить без стонов.

– Такое дело, Акинфий Никитич, – обратился к парню сыщик, – мы сейчас Вас покинем на некоторое время, завтракайте без нас. Но не волнуйтесь, мы обязательно вернёмся и определимся по нашему дальнейшему путешествию. Деньги у Вас есть? – Оперативник дождался утвердительного кивка и продолжил: – Я оставляю Вам Панкрата, при прогулке возьмите его с собой, на всякий случай, и ещё револьвер, благо стрелять Вы умеете. Но далеко от вокзала не удаляйтесь, вдруг мы вернёмся раньше отправления поезда? Договорились?

– Но как? Почему? – пытался задавать вопросы выбитый неожиданными известиями из седла парнишка.

– Идите умываться, поезд уже останавливается, – улыбнулся Юрий своему ученику. Тот машинально направился в туалет, привыкнув за три дня выполнять все команды тренера.

– Думаю, рюкзаки надо взять, – порешил капитан и, вернувшись в своё купе, объяснил Панкрату его задачу: – Сегодня будешь сопровождать графа, выполняй все его указания, да охраняй его. Хотя, какой из тебя охранник?

– Не беспокойся, барин. Давеча на меня со спины напали, а так-то я ого-го! – смешно храбрился мастер, выпятив грудь.

– Да, переоденься в новое, сапоги почисти, чтобы не стыдно было.

Поезд, наконец, заскрипел тормозными колодкам и остановился. Никита привычно охлопал себя по карманам и увидел трофейные ремни на столе. В темпе раскрыл тайнички, из которых высыпались серебряные рубли и золотые червонцы. Оперативник быстро сгрёб золото, оставив серебро и ремни на столе.

– Бери, твои трофеи, – кивнул удивлённому Панкрату на россыпь серебра офицер, – прикупи себе какой-нибудь парадной одежды, как у промышленника. Остальное тебе останется.

Выходили друзья из вагона первыми, на перроне действительно уже стоял проводник возле солидного мужчины в одежде купца, а рядом, словно близнец, также вытянулся по стойке смирно второй купец, отличавшийся от первого лишь бурятским разрезом глаз и более круглой физиономией. Романов безошибочно направился к ним, сзади справа привычно пристроился оперативник.

– Доброе утро, господа, наши имена вам известны, – поздоровался Юрий, приблизившись к встречающим.

– Да, Юрий Николаевич, доброе утро вам обоим, – ответил Пермяк, судя по голосу и внешности. Одновременно с ним лёгким поклоном поприветствовал друзей второй сотрудник, вот только какой организации?

– Разрешите представиться, – продолжил Пермяк. – Василий Петров, координатор по Прикамью. Это мой коллега, Пётр Васильев, координатор по Барнаульскому региону.

– Может ещё уточните, какую организацию вы координируете? О нашем происхождении вы знаете, а мы о вашем не знаем, – жёсткой улыбкой оперативника оскалился сыщик. Не понравилось ему такое расплывчатое поведение аборигенов, вдруг это агентура французов? Или франкофила императора Александра?

– Мы оставлены четверкой отцов-основателей с весьма конкретными инструкциями. А название организации как-то не придумали, – растерянно пожал плечами Пермяк. – Не было нужды пока.

– Хорошо, предлагаю продолжить разговор в более закрытом месте. – Юрий кивнул на пассажиров второго класса, наблюдавших за встречей на перроне во все глаза.

– Пожалуйста, проходите к выходу с перрона, паровик ждёт, – показал рукой направление местный резидент.

Четверо мужчин не спеша дошли до паровика, попыхивавшего запахом сгоревшего мазута. Машина ничем не напоминала изделия начала двадцатого века. Больше походила на какой-нибудь Гелендваген военного образца. Хищная угловатая конструкция с вытянутым профилем, чёрного цвета с серебристыми молдингами, на широких шинах. Местный безопасник, как решил называть этих координаторов Никита, сел впереди рядом с водителем. Пермяк пристроился на заднем сиденье, свободно вместившем трёх мужчин. Машина была довольно широкой, с мягкими сиденьями и отличными амортизаторами. Потому как сразу началась грунтовая дорога с ямами и неизбежными лужами.

Хотя сам Барнаул ожидаемо оказался одноэтажным, но довольно крупным городом. Немногим меньше Перми, а может и таким же, поскольку ехать пришлось через весь город до берега Оби. Там, на крутом холме машина заехала во двор двухэтажного строения, позади которого радовал глаза вишнёвый сад. Местные безопасники шустро вышли из машины и проводили гостей внутрь дома, в большую комнату с обеденным столом, Видимо, столовую. Там было прохладно и довольно уютно.

– Усаживайтесь, как удобно, – выступил в роли хозяина барнаульский безопасник. – Сейчас позавтракаем и поговорим. Я взял на себя смелость заранее приготовить блюда по своему выбору. Ручаюсь, вы такого не ели, это наши сибирские редкости.

– Спасибо, – друзья уселись за стол, уложив рюкзаки позади стульев. Безопасники расположились напротив, после чего сразу две симпатичные женщины лет тридцати пяти стали подавать на стол. Явно не официантки, судя по уверенным движениям и спокойному поведению. «Молодцы, если привлекают к оперативной работе женщин, точно не подстава. В этом мире женщины работают, судя по всему, только на предприятиях нашей четвёрки», – друзья подумали синхронно, улыбнувшись друг другу с пониманием.

Завтрак оказался обильным, вкусным и действительно из незнакомых блюд этого мира. Легкий салат из кальмаров и крабов с ягодами лимонника. Затем жареный байкальский омуль с гарниром из лапши и корейской морковки, но не очень острой. Напиток из ягод лимонника с добавлением нескольких капель настойки женьшеня. Алкоголь практически не ощущался, зато бодрящий эффект весьма впечатлял. После того, как убрали посуду, координаторы решили приступить к разговору, хотя вели себя как-то скромно, словно чего-то опасались.

– Нам бы хотелось узнать цели и задачи вашего прибытия, – после длительной паузы разродился Пермяк.

«Они думают, что мы посланы четвёркой для инспекции», – моментально сообразил Романов и решил ответить сам.

– Не волнуйтесь, мы не ревизоры. И с вашими отцами-основателями даже не знакомы, – ответил Юрий, заметив облегчённый вздох собеседников после этих слов.

– Увы, мы также случайно попали в ваш мир, как и наши земляки попали сюда сорок с лишним лет назад. Механизм перемещения мы не знаем. Однако, учитывая, что попали сюда мы из того же места, что и Желкевский, Быстров и остальные, скорее всего, это природная аномалия, – объяснил преподаватель. – Да, разрешите представиться полностью. Я преподаватель электроники в университете. Могу помочь вам в развитии этого направления. Но мне нужна информация о ваших возможностях. Поэтому давайте раскроем карты. На кого вы работаете? Россия или Беловодье?