Текст книги "Россия и Европа"

Автор книги: Виктор Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 85 (всего у книги 114 страниц)

– Конечно, Беловодье, но в интересах России. Отцы-основатели, покидая наш мир, строго наказали соблюдать интересы России, нашей родины. А о возможном появлении людей из вашего мира додумались уже сами, после исчезновения отцов-основателей, – Пермяк не выдержал и полюбопытствовал: – Они точно вернулись в ваш мир?

– Не скажу, поскольку это было по нашему времени пятнадцать лет назад. Но, судя по тому, что их семьи почти сразу уехали из нашего города, наверняка вернулись. И постарались замести свои следы от власть имущих, – ответил оперативник. – Я работаю в полиции и пытался найти следы семей Желкевских, Быстровых, Кожевниковых. В нашем мире они вместе учились в школе и дружили. Ничего не нашёл. Вероятно, изменили свои фамилии, чтобы не привлекать внимание неожиданным богатством. Я понимаю, что отсюда они не с голыми руками уходили?

– Да, они взяли бриллиантов, изумрудов, золотых монет и других редкостей на значительную сумму, – подтвердил местный координатор. – Но почему Вы ничего не сказали о семье Невмянова?

– Потому, что в нашем мире он был холостяком. – Пожал плечами сыщик. – Но его я тоже не нашёл.

На этом официальный разговор закончился и начался нормальный трёп вопросов и ответов между хорошими знакомыми. Координаторы интересовались другим миром, друзья вытащили смартфоны и показывали видеозаписи с фотографиями. Это всё затянулось на несколько часов до полного истощения заряда на смартфонах.

– Надо ехать на вокзал, взять зарядное устройство из нашего купе, – с грустью взглянул на тёмный экран Романов.

– Подождите, давайте согласуем наши действия, – предложил Пермяк. – У нас имеются два бомбера в Барнауле, новые машины с дальностью полёта до двух тысяч вёрст. Обе подготовлены к вылету. Мы готовы прямо сейчас вылететь в Беловодье, представить вас барону Василию.

– А сможете взять с нами наших спутников, Демидова и Панкрата Чёрного, золотых дел мастера? Его Юрий Николаевич хочет попробовать в качестве помощника при работе с радиотехникой, – спросил оперативник, боявшийся оставлять студента без присмотра, всё-таки именно он уговорил Акинфия на поездку в Беловодье. Как говорится, «мы в ответе за тех, кого приручили».

– Сможем, даже ваши трофеи войдут, – согласно кивнул Пётр Васильев и добавил: – А наследник согласится на поездку?

– Уговорим, парень ещё ни разу не летал на самолёте. Вспомните себя. – Улыбнулся сыщик, не успевший забыть свои первые полёты на самолётах.

– Ещё, мы совсем забыли, как дела с Наполеоном, он перешёл границу? – поинтересовался Романов.

– Да, сегодня утром перешёл границу России и официально объявил войну через своих дипломатов. Думаю, уже завтра всё появится в газетах, – как-то равнодушно ответил Васильев.

– И как дела у императорской армии? – неприкрытая озабоченность Романова удивила аборигенов.

– Не волнуйтесь, по Наполеону отцы-основатели нам все мозги просверлили. Разобьёт его Кутузов с нашей помощью у Полоцка.

– А поляки? – не удержался от вопроса сыщик.

– Ну вот, видно, что вы из одного мира. Невмянов с Быстровым тоже всё про поляков вспоминали. Видно, здорово они вам крови попили, – вздохнул Пермяк. – Не для разглашения, но вам можно. С поляками всё нормально, по ним будет работать Сергей Светлов, наш командир и лучший безопасник Беловодья. Сначала уничтожат полностью всех воюющих шляхтичей, а затем наши дальневосточные башкиры разорят их поместья. Уверен, поднимать восстания в девятнадцатом веке поляки не будут, как было у вас. Не останется желающих.

Где-то под Полоцком, на левом берегу Западной Двины.

– Неплохо, неплохо, – рассматривал фельдмаршал Кутузов позиции русской армии с холма на западной окраине выбранного для сражения места. Сначала прищуривал дальнозоркие старческие глаза, потом внимательно вглядывался на восточные рубежи через подзорную трубу. Конечно, никакое поле не вместит огромное количество войск, сражению предстояло развернуться на обширном пространстве, где были не только перелески и речушки, но и три деревеньки. Жителей, конечно, отселили временно на восток, выплатив небольшую компенсацию, а дома разобрали для устройства флешей и редутов.

Сейчас главнокомандующий внимательно сравнивал полученный результат со своими картами и особых расхождений не находил. Позиции артиллерии в центре поля, уже кем-то названные «Багратионовы флеши», выделялись яркой расцветкой свежей земли, светлой песчаной почвы. На флангах так же ярко «светились» редуты и артиллерийские дворики, как стали называть в последнее время участки с казнозарядной артиллерией с лёгкой руки офицеров, успевших повоевать в составе войск баронства Беловодье.

– Не вижу Ваших позиций, майор, – обратился главнокомандующий к майору Титову, тридцатилетнему невысокому крепышу, командиру беловодского отряда. Он прибыл неделю назад с отрядом казнозарядной артиллерии калибром 150 миллиметров, ровно три десятка стволов. В русской армии казнозарядная артиллерия была калибром только сто миллиметров, да почти шесть сотен бронзовых дульнозарядных пушек, установленных на передовой линии в силу малой дальности выстрела.

– Мои орудия расположились вон на том холме, – указал майор рукой и продублировал на карте.

– Но погодите, это дальше пяти вёрст. – Всмотрелся фельдмаршал в указанный холм через подзорную трубу. – И я ничего не вижу.

– Правильно, наши орудийные дворики замаскированы дёрном и маскировочными сетями, – спокойно сказал, пожав плечами, майор Титов, ещё два года назад бывший губернатором русской Калифорнии. Устав от хозяйственных хлопот он попросился у барона Василия на войну. Уже тогда никто из беловодцев не сомневался в нападении французов на Россию. Если об этом сказал тридцать лет назад барон Быстров, значит, война будет обязательно. Барон прославился своими предсказаниями и чувством опасности, спасшим многих его соратников в своё время. Андрей Титов как раз был сыном близкого ученика и соратника Андрея Быстрова, прошедшего с ним путь от Воткинска до Дальнего Востока, впоследствии ставшего первым градоначальником Невмянска, столицы Беловодья. Собственно в честь своего учителя и назвал старший Титов своего первенца Андреем.

– Но это не благородно, бесчестно! – раздались возмущённые высказывания адъютантов, окружавших фельдмаршала.

– Так я и не дворянин. Мне жизнь моих бойцов дороже вашего благородства. Или кто-то считает, что православная кровь – это водица? – со скучающим выражением он взглянул на группу адъютантов от майорского до генеральского чина, сверкавших аксельбантами, наградами и парадными мундирами сильнее любой стрекозы. На фоне их блеска беловодская форма майора цвета хаки смотрелась непритязательно. Как и сам Андрей Титов, тоскливо рассматривавший этот зоопарк.

– Может, кто-то желает пролить русской крови больше, чем французской? Неужели в штабе главнокомандующего ещё сохранились франкофилы? – едкая фраза беловодца заставила многих офицеров вздрогнуть и потянуться к своим шпагам. Впрочем, бросить вызов Титову никто не решился. За прошедшие дни нахождения майора в ставке главнокомандующего, он успел принять вызов на восемь дуэлей и во всех стал победителем. В трёх дуэлях на шпагах заколол соперников насмерть, в пяти дуэлях на револьверах двух убил, троих сделал инвалидами, прострелив им коленные чашечки.

Попытка отделать батогами простолюдина, как привыкли поступать трусливые дворяне в России, оказалась ещё печальнее. Все семеро нападавших получили переломы рук и ног. Титов же отделался сбитыми костяшкам на пальцах обоих кулаков. После чего своего командира стали сопровождать не меньше двух вооружённых бойцов Беловодья. Кроме артиллеристов в беловодском отряде было подразделение защиты из полусотни бойцов, вооружённых как револьверами, так и скорострельными карабинами, которых в русской армии пока не было. Впрочем, это оружие беловодцы не продавали ни одной европейской стране.

Никакого наказания за дуэли Титову не последовало, император Александр побоялся портить отношение с сильным союзником накануне нашествия всей Европы. Кроме того, сдерживала необходимость соблюдения договора, по которому все командиры и бойцы беловодского отряда признавались неподсудными русскому законодательству на период боевых действий. Собственно, даже подчинение фельдмаршалу Кутузову было чисто формальное, о котором главнокомандующий, естественно знал и согласился. Титов сам выбирал место дислокации и его основной задачей ставился контрбатарейный огонь. Точнее, максимальное подавление артиллерии противника.

Наполеон по данным разведки и дипломатов имел в своей армии полторы тысячи орудий разного калибра. В основном, конечно, собранные по оккупированной Европе старые дульнозарядные пушки. Но были кроме этого, больше двухсот стомиллиметровых пушек современного образца. Правда, закупленных десять лет назад, на волне разгрома Британии. Учитывая активные европейские войны, стволы наверняка расстреляны в хлам. Но, всё-таки, тысяча семьсот орудий французов против шестисот семидесяти стволов рукой армии, это серьёзный перевес. Особенно, понимая любовь Бонапарта к пушкам и умение их использовать.

Кутузов с грустной физиономией посмотрел на своих адъютантов, преданно вытянувшихся во фрунт перед фельдмаршалом. Пожевал по-стариковски губами, но больше ничего не сказал. Неторопливо спустился к своей коляске, чтобы вернуться в ставку, расположенную слева позади беловодской артиллерии, на таком же холме. Об отряде системы «Град», укрытом на левом фланге, главнокомандующий знал. Но посетить не мог, слишком много предателей крутилось вокруг князя Голенищева-Кутузова. Не смог своими глазами полюбоваться Михаил Илларионович на бомберов, укрытых в полусотне вёрст к юго-востоку от предстоящего поля битвы, не говоря уже о танках, которых ранее не видел даже на учениях.

Оставалась надежда на быструю связь с этими засадными полками, да с легкими самолётами-разведчиками, которые будут кружить над полем боя, сообщая информацию о передвижении противника офицерам связи. Сразу двух поручиков представил князю две недели назад Павел Желкевский. За это время поручики обжились при штабе, старательно играя роль этаких писарчуков, услужливых и трусливых. Хотя опытный полководец не сомневался, что при нужде оба беловодских шпиона способны расправляться со своими врагами не хуже майора Титова. Главное, что связь они наладили отлично, при необходимости фельдмаршал мог лично разговаривать с командирами летчиков, танкистов и реактивных миномётов. Уже дважды пробовал, понравилось.

Собственно, на беловодцев да ополчение графов Желкевского и Строганова строил свои планы сражения великий полководец, поскольку в русской армии по-прежнему генералы предпочитали меряться чинами, нежели выполнять приказы командования. Словно не изжитое местничество времён Ивана Грозного продолжалось самовольство генералов. Каждый приказ фельдмаршала даже о простом оборудовании позиций генералы воспринимали в меру своего понимания, как свободное творчество художника, несмотря на прописанные Уставом требования. Михаил Илларионович, глядя на взбрыки иных тыловых командиров, вспоминал поговорку своего великого наставника Суворова о том, что тыловиков надо вешать через пять лет их службы без всяких доказательств.

А что вытворяли русские генералы при получении приказа от непосредственных своих командиров, таких же генералов? Дело доходило до принципиального игнорирования боевых приказов или выполнения их наоборот. Вместо обороны командиры бросались в неподготовленную атаку, чтобы положить свои подразделения убитыми полностью. И это лишь для того, чтобы выглядеть храбрецом на фоне обороняющихся трусов. Погибших солдат большинство генералов людьми не считало, «бабы ещё нарожают». «Правильно, что беловодцы и ополченцы подчиняются лично мне. Иначе бы их царедворцы непременно бросили под огонь французов», – очередной раз похвалил себя за принятое решение Кутузов.

– Ну что, господа, через две недели противник придёт к нам в гости. Вернее, прибудет на поездах, первые эшелоны уже разгружаются в двадцати верстах к западу от нас. Прошу ещё раз проверить наличие боеприпасов и лекарственных средств, а также исправность телег для перевозки раненых в госпитали. Завтра утром подать мне рапорта со списком недостающих боеприпасов, лекарств и транспорта, – закончил последнее в этот день совещание фельдмаршал, чтобы отправиться в домик, где его ждал верный денщик с массажистом и лекарем, присланными бароном Василием из Кореи.

Судя по самочувствию подозрительного князя, эти оба корейца своё дело знали. Последнюю неделю Михаил Илларионович не падал вечером от усталости и боли, а вполне спокойно любовался видом из окна. Даже вечерний чай пил, с травами от лекаря. И спать стал спокойно всю ночь, не просыпаясь каждый час.

Глава 13

– Как Ваши дела, Акинфий Никитич? – С улыбкой зашёл в вагон Никита, где в первом купе грустно смотрел в окно Демидов, с явным беспокойством о своём будущем. Парень, привыкший к необязательности великосветских дворян, за прошедшие часы стал сомневаться в возвращении своих попутчиков. Волновало его, как ни странно, именно внезапное окончание тренировок, поскольку вернуться в Пермь или Петербург он мог на любой станции. Деньги были, оставалось просто купить билет на поезд и сесть в такой же вагон, но идущий в западном направлении.

– Вы вернулись? – удивился студент, машинально поднимаясь с места.

– Конечно, мы же обещали? – в свою очередь удивился Юрий, заходя в купе. – Мы летим на самолётах в Беловодье и предлагаем Вам присоединиться. Уже завтра вечером прилетим на остров Белый без всяких хлопот. Вы же не летали ни разу на самолётах?

– Нет, в смысле да, – запутался в ответах растерявшийся парень. – Я не летал, но очень хочу попробовать.

– Чего там пробовать, сядем, да полетим. – грубовато пошутил оперативник, направляясь в своё купе. Вскоре оттуда послышались его команды: – Панкрат, быстро собирай всё барахло, летим в Беловодье на самолёте. Потом поможешь графу, если потребуется.

– Не волнуйся, Никита, управимся сами, – отозвался преподаватель, привычно складывая вещи ученика в его баул, а свои аккумуляторы и прочие инструменты с деталями – в прихваченный у кураторов вещевой мешок.

До лётного поля добираться долго не пришлось, уже через полчаса все четверо путников погрузились в один из самолётов. Биплан с дюралюминиевым корпусом и деревянными крыльями напоминал классический кукурузник. Его явно использовали для тренировок парашютистов, о чём свидетельствовали металлические штанги, шедшие у потолка коридора. Правда, скамейки у иллюминаторов вдоль бортов самолёта были дополнены мягкими пассажирскими креслами для шести человек, что говорило об их недавней установке.

После размещения багажа экипаж помог надеть всем пассажирам парашюты, которые здесь назывались лётками. Юрий ещё вчера обратил внимание друга на обилие русских технических терминов. Никаких аэропланов, фотоаппаратов, фотографий, шоферов, автомобилей и прочих заимствований. Исключительно самолёты, фотики, снимки, водители, паровики и просто машины. По мнению Романова это говорило, что изобретатели всех новинок либо сами «четверо смелых», либо их ученики. Но все эти изобретения сделаны именно в России или Беловодье.

Хотя в истории двух друзей паровозы в это время уже появились, как и фотоснимки на стеклянных пластинах, называвшихся иначе. Но исключительно в Европе, потому и все названия иностранными стали. Как граммофон, который, как узнали друзья из разговора с координаторами, уже существовал в этом мире. Правда, назывался по-русски – крикун. И был одним из весьма востребованных товаров Беловодья. Наряду с паровиками, паровозами, оружием и металлорежущими станками различного назначения. От сверлильных и токарных, до фрезерных и зуборезных.

Основными потребителями всех этих новинок ожидаемо оказались страны Юго-Восточной Азии, Индии (в этом мире не объединённой, а состоящей из множества княжеств и султанатов), островных государств Тихого океана, анклавы самого княжества. Немного закупала Россия и Европа. У России существовали свои производства Желкевского и Кожевникова, совместимые по калибру оружия и деталей станков с беловодскими изделиями. А в Европу, Североамериканские Штаты, колонии Испании и Португалии, Турцию, Персию и страны Среднего Востока продажи строго контролировались. Новое оружие не продавалось совершенно, только морально устаревшие гладкоствольные ружья, миномёты и пушки калибром до ста миллиметров.

Станки могли продать не ранее двадцати лет эксплуатации этой модели в Беловодье или России. Продавать станут новые изделия, с иголочки, но уже устаревшие. Несмотря на передовые методы лечения в Беловодье, баронство не делилось ими даже с медиками из России, предпочитая приглашать заинтересованных врачей на работу к себе с двадцатилетним контрактом, как минимум. Вполне резонно, учитывая, что в России исключительно слабо сохраняли даже государственные тайны и поголовную коррупцию как среди столичных чиновников, так и на местах. С запретом продажи антибиотиков за пределами Беловодья наши герои столкнулись лично.

– Ты понимаешь, Никита, – возбуждённо объяснял другу полученную информацию Юрий, – в нашей истории в начале девятнадцатого века так поступали многие европейские страны, та же Британия официально запрещала продавать России новые паровые машины и станки. Фактически Россия уже тогда оказалась под санкциями, хотя это была царская Россия, формально союзница Британии. То есть ссылки гейропейцев сначала на коммунистов, потом на Путина и якобы неправильное поведение Российской Федерации абсолютно надуманны. Реально нашей страны просто боятся, как конкурента, чему пример поведение Британии, Франции и других стран ещё с восемнадцатого века. А то и раньше, ещё во времена Ивана Грозного, поляки и шведы не пропускали на Русь приглашённых иностранцев. Без всякой войны с Русью, просто из желания напакостить, как у нас в двадцать первом веке.

– А в этом мире все эти пиндосы и гейропейцы получили зеркальное отражение своих действий и планов. Неплохо наши земляки поработали, молодцы! – ухватил мысль друга оперативник.

К этому времени все расселись в кресла, но разговаривали между собой лишь Русанов с Романовым. Остальные пассажиры с любопытством уставились в иллюминаторы. Любовались на разбег самолёта и при взлёте не удержались от дружного вздоха восхищения. Так и прилипли Демидов с остальными аборигенами к иллюминаторам до самой посадки в Иркутске. Дружно охали при виде облаков под собой, любовались реками и лесами, словом вели себя, как все пассажиры самолётов при первом полёте.

Оперативник с преподавателем в это время занялись зарядкой своих смартфонов и обсуждением вопросов к барону Василию. Наговорились почти впервые без боязни быть подслушанными в этом мире. Во-первых, шум стоял довольно сильный, говорить приходилось на ухо друг другу. Во-вторых, подслушивать было некому, все аборигены любовались видами земли с высоты порядка пяти тысяч метров. Но сыщик сразу обратил внимание на герметичность салона и наличие электрообогревателя. Никто даже не мёрз в салоне. А в кабине, куда заглянул любопытный оперативник, имелись кислородные маски для пилотов. И сами пилоты сидели на парашютах, как военные лётчики во время Отечественной войны.

Так что пять часов полёта пролетели незаметно для всех, кроме пилотов, наверное. Обедали в столовой на лётном поле Иркутска. Представитель Беловодья уже ждал их прибытия, им оказался пожилой айн с добрыми глазами. От взгляда, которого опытный сыщик лишь поёжился, – «это тебе не провинциальные координаторы. Такой добрый дедушка пулю в лоб пустит без колебания». После ужина «добрый дедушка», представившийся Николаем Сидоровым, изъявил желание поговорить с друзьями без свидетелей. С этим никто не пытался спорить, даже Демидов. Парню устроили экскурсию по лётному полю, от чего он выпал из реальности.

– Мне доложили ваши обстоятельства, поэтому не будем терять время, – начал разговор Сидоров, когда Юра с Никитой уселись в удобные полукресла за столом. – Меня интересуют ваши планы, что доложить о них барону Беловодья. Для его предварительной подготовки к встрече с вами.

В небольшом кабинете на втором этаже здания, похожего на районный аэропорт, окна выходили на северную сторону, было довольно прохладно.

– Мы планировали стать полезными для Беловодья и России. Я специалист по радиотехнике и преподаватель. Могу улучшить ваши передатчики, радиодетали, собрать телевизор. – Тут Юрий заметил равнодушие во взгляде представителя, и его осенило, – «телевидение у них уже есть, отлично». – Или улучшить имеющиеся телеприёмники. Кроме того, я могу собрать шифровальную машину, чтобы вы не пользовались книгами и не мучились с огромными массивами цифр.

При этих словах в глазах Сидорова сверкнула искра заинтересованности, и преподаватель понял, что угадал. Дальше он разговаривал уже свободно.

– Также я могу собрать электрическую счётную машинку, чтобы складывать, умножать и делить почти мгновенно любые числа. Это на базе той электроники, что я успел увидеть. Если я буду знать всё, что имеется, мои планы наверняка будут значительно шире, – закончил Юрий.

– Это, как Вы выразились, во-первых, – вежливо уточнил Сидоров, явно обрадовавшийся, что гости не пустые люди, без умений. – А что во-вторых?

– Во-вторых, это необходимость скорейшей отмены крепостного права в России. Наши земляки наверняка говорили Вам об этом. Тут могу помочь я, по специальности я полицейский сыщик. Десять лет работаю в уголовном розыске, но могу помогать Юрию, некоторые знания по этой части у меня имеются. Или работать с ним вместе, обеспечивая его безопасность и защиту от шпионажа. Тут я всё оставляю на Ваше усмотрение. – Сыщик пожал плечами и демонстративно развёл руки, чтобы сразу задать интересующий друзей вопрос: – И хотелось бы узнать, можно ли нам вернуться обратно в свой мир? Ваши отцы-основатели вернулись, я уверен в этом, хотя с ними не встречался. Причём здесь они прожили тридцать шесть лет, а домой вернулись через пару месяцев после пропажи.

– Тут могу сказать одно, вернуться, по уверениям австралийских колдунов, можно будет попробовать не раньше, чем через шесть лет. Но решение об этом будет принимать барон, а не я. – Теперь развёл руками беловодский представитель. – Что-нибудь ещё?

– Собственно, больше нам нечего предложить. Разве только попросить за наших спутников. Демидова мы обещали вернуть в Пермь через месяц-полтора, чтобы он успел к началу учёбы в Петербурге. Панкрат волен решать свою судьбу сам, но с его навыками изготовления и пайки небольших изделий, он бы мог пригодиться мне в работе с электроникой, – закончил разговор Романов и откинулся на спинку кресла. Он и не заметил, что всё время разговора сидел с прямой спиной.

– За своих спутников не волнуйтесь, они поедут с вами в Беловодье. Ну, собственно, у меня всё, пора на посадку. – Айн встал и жестом пригласил гостей на лётное поле, где дождался их посадки и проводил улетающий самолёт.

Так и летели дальше одной компанией, вернее, уже без координаторов, которые, скорее всего, отправились по своим городам. Два пилота в кабине и четыре пассажира в салоне самолёта. Уже при подлёте к Белому Камню неугомонный Демидов заметил самолёт сопровождения. Этот самолёт был другого типа, цельнометаллический моноплан, приданный явно «во избежание». Иногда пилоты двух самолётов переговаривались, но суть разговора не было слышно. Всё-таки моторы ревели достаточно громко. Поскольку время подходило к вечеру, ночевали в гостинице при лётном поле Белого Камня. Номера неожиданно оказались не хуже трёхзвёздных.

Осмотрев свой одиночный номер стандартного типа, с душевой кабинкой и унитазом, небольшим холодильником, столом с двумя стульями, кроватью с тумбочкой, на которой стоял местный телевизор, оперативник лишь усмехнулся. Если бы не внешний вид телевизора с экраном чуть больше смартфона, можно подумать, что это номер гостиницы из двадцать первого века. Настолько всё было привычно и стандартно. «Да в этом Беловодье жить можно не хуже, чем у нас в Воткинске», – пришла мысль в голову офицера. Он с удовольствием принял горячий душ, включил телевизор и прилёг на кровать. Местное время уже подходило к десяти вечера, наступали сумерки. Долго прогревавшийся телевизор показывал одну программу, судя по памятке, лежавшей тут же на тумбочке.

Включился шедевр местной радиотехники на окончании новостей. Никита успел услышать международные новости, сообщающие о вторжении армии Наполеона в Россию. Причём девушка говорила это без надрыва и заверила телезрителей, что агрессоры будут обязательно разбиты, поскольку Беловодье с союзниками давно отправили свои отряды на помощь родной стране. Затем пошли новости от биологов Беловодья, сумевших создать в заповеднике морских коров небольшое поселение каланов, после пяти лет безуспешных попыток. Теперь, по заявлению руководителя проекта, можно будет расселять редких и ценных морских выдр не только на острове Белом, но и подумать о создании их анклавов в Русской Америке и даже в Австралии.

Затем шла реклама, в большинстве направленная на поиск рабочих и служащих для многочисленных компаний острова Белого. Закончились новости вполне привычно, прогнозом погоды для различных регионов. От перечисления которых сыщик несколько был шокирован. Ведущая упомянула не только Дальневосточный регион и Австралию, но и Корею, Аннам, Камбоджу, Японское море и острова Тихого океана. «Это что? Телевидение смотрят в упомянутых регионах? Как? Ладно, Корея, Аннам и Камбоджа, туда можно ретрансляторы установить. Но Австралия как? Неужели спутники запустили?» – долго размышлял о показанном в новостях Никита, глядя на пустой экран телевизора.

Затем выключил ящик и быстро уснул, вымотанный длительными перелётами. Утром проснулся в половине седьмого, в великолепном самочувствии и уверенности в успехе задуманного. После утреннего туалета, сопряжённого с бритьём, сыщик надел чистое, выстиранное накануне, бельё, джинсы и рубашку с ветровкой. Обувь тоже надел из двадцать первого века, вечером предстоит встреча с Быстровым. Тот явно потребует доказательств их происхождения, одних смартфонов может не хватить. На подошве кроссовок китайцы выдавили дату изготовления – 2023.

Ветровка была русская, на сохранившейся этикетке название фабрики и тоже дата – 2019. На рубашке только состав ткани написан, но по-русски. «Да, – спохватился Никита, – как я мог не заметить! В книгах издательства Беловодья другой алфавит, наш, советский. Без ятей, еров и прочей ерунды, которая мешает читать книги Российской империи. И в наших смартфонах тексты набраны советским алфавитом. Неплохой аргумент. Плюс наши мыльно-рыльные, на тюбиках и аэрозолях тоже стоят даты выпуска. Прорвёмся с такими доказательствами!»

Не откладывая в долгий ящик, оперативник рванул в комнату друга, который тоже собирался в путь-дорогу. Выслушав капитана, Юрий согласно кивнул и быстро переоделся в родную одежду и обувь. После чего оба пошли искать столовую или буфет. Сухой паёк, купленный накануне, решили приберечь, не протухнет. Местный охранник или просто служащий указал направление на буфет. Тот уже работал, посетителей, правда, не было. Поэтому быстро перекусили привычными блюдами, на экзотику не решились. Несмотря на блюда из красной рыбы, кальмара и тунца, напиткам из лимонника и местных трав предпочли классический крепкий чёрный чай.

Рисковать не стали, прижмёт в полёте – стыда не оберёшься. Как выяснил накануне любопытный сыщик, в бомберах и грузовых самолётах были туалеты. Типа походного унитаза, как продают для садоводов. Но не было огороженных помещений, оправляться пришлось бы прямо в салоне, на виду у всех. А с расстройством желудка это нелицеприятная процедура, в первую очередь из-за запаха. Потому завтракали друзья очень осторожно. Об этом они предупредили Демидова и Чёрного, ожидавших в коридоре у своих номеров. Заодно рассказали, где находится буфет.

Сразу после завтрака появился местный гид, проводивший путешественников на лётное поле. Самолёт уже прогревал моторы, четвёрка привычно надела парашюты и устроилась в креслах. Двое аборигенов по-прежнему не отрываясь смотрели в иллюминаторы с момента взлёта до посадки. Прилетели на остров Белый, который друзья идентифицировали с Хоккайдо своего мира, ещё несколько дней назад, рассматривая местный атлас. Посадка прошла успешно и путников снова подхватили люди, всем своим видом демонстрировавшие причастность к спецслужбам.

После часа езды на паровике по удивительно гладкой дороге всех четверых завели явно в какую-то бывшую японскую усадьбу, однако перестроенную до неузнаваемости. Даже небольшой дворец в стиле классицизма построен, соединённый с чисто азиатским дворцом стеклянным переходом из стёкол размерами с человеческий рост. В этот дворец европейского стиля и завели путников. Панкрата сразу отвели в сторону, сообщив, что его накормят и оставят ждать. А Юрию, Никите и Акинфию предложили умыться с дороги и пройти на обед к ожидающему их барону.

Умывались путешественники недолго, свои вещи, по здравому размышлению, все оставили перед дверями столовой. Василий Быстров встал при появлении гостей из-за стола, поклонился и представился. С ответными поклонами представились все мужчины. Радушный хозяин предложил рассаживаться и кивнул одному из присутствовавших слуг, скорее похожих на телохранителей. Тот вышел, а барон обратился к Демидову, видимо, в ожидании подачи блюд.

– Акинфий Никитич, я знаком с Вашим отцом и рад нашей неожиданной встрече и знакомству с Вами. Какие у вас планы на будущее?

– Благодарю, мне бы хотелось задержаться в Беловодье на месяц-другой, – довольно уверенно ответил студент. Заметно, что общение с людьми своего круга давалось ему легко и привычно. – Господа Романов и Русанов обещали обучить меня навыкам своего рукопашного боя. Понимаю, что многому не научусь, но основы мне бы хотелось усвоить.

– Вот как? – якобы удивился Василий, потому как хитринку в его глазах заметили оба друга. – Вы мастера рукопашного боя? Хотелось бы встретиться с вами на ковре.

– Не мастера, конечно, – мягко улыбнулся сыщик, – просто тренируемся около десяти лет вместе, для души, так сказать.

Тут начали подавать на стол и разговоры прекратились. Обед оказался довольно простым, без выпендрёжа с соловьиными язычками и запечёнными цаплями. Первым блюдом стала обычная окрошка на квасе, самое то при жаркой летней погоде. На второе подали отварной рис и два выбора мясного блюда. Котлета с ладонь величиной и азу по-татарски. Юра выбрал азу, Никита и Акинфий котлеты. Салатов не было, напиток по выбору – чёрный или зелёный чай, кофе чёрный или с молоком и компот из ягод лимонника. Студент, естественно, выбрал экзотический лимонник, кандидат наук чёрный кофе. А капитан попросил чёрный чай покрепче, как чифир, без сахара. И успел заметить при этой просьбе мелькнувшее удивление на лице барона.