Текст книги "Россия и Европа"

Автор книги: Виктор Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 92 (всего у книги 114 страниц)

– Но как можно объявить земли европейской державы колониями? – устало удивился император, просмотрев документ.

– Формально, даже в уставе французской Ост-Индской кампании нет указаний, в каких странах и в каких частях света она имеет право захватывать колонии. Хоть в Америке, хоть в Европе, – объяснил Талейран и пожал плечами.

– Что получается, мы могли силами своей Ост-Индской кампании захватить британские острова? – машинально продолжил мысль Наполеон.

– Конечно, но где был наш флот? Хотя, при благоприятном исходе, министерство иностранных дел Франции легко оправдало бы подобный захват. Ни один международный закон не был бы нарушен. – Талейран не рискнул смотреть в лицо императору, суетливо собирал документы со стола. Лишь затем добавил: – Мой император, надо спешить во Францию, иначе мы рискуем потерять даже Иль-де-Франс.

– Вы правы, мой друг, сейчас отдам необходимые распоряжения и с завтрашнего дня начнём выступать на запад.

Император Франции прошёлся по комнате, планируя необходимые действия. Стронуть с места огромные массы войск не просто. Надо выдать чёткие команды, расписать пути движения, подвоза фуража и так далее. Обычно этим занимается штаб, но примерные направления действий должен обусловить главнокомандующий.

Буквально на следующий день вся огромная махина Великой армии пришла в движение. Первым ставку в Варшаве покинул Наполеон, в сопровождении гвардии. Остальные подразделения привычно готовились к маршу, проверяли ездовых коней, телеги и фургоны. Большая часть пехоты занимала места в вагонах чугунки, которых стало в пять раз меньше. Почти весь подвижной состав остался на правом берегу Нёмана, именно на него и рассчитывал старый лис Кутузов, восстанавливая железнодорожный мост через пограничную реку. А остаткам Великой армии пришлось ехать на железнодорожных платформах, открытых всем осенним дождям. Впрочем, любой солдат знает, что лучше плохо ехать, чем хорошо идти.

Больше недели трогалась от стен Варшавы французская армия, растянувшись более чем на сто километров в западном направлении. Опытный полководец, однако, не забывал рассылать курьеров во все союзные государства с требованиями отправки пополнения, боеприпасов и фуража. Учитывая нерешительную позицию русского императора в переходе границы, пока союзники выполняли волю императора Наполеона. С волокитой и отговорками, но к границам Франции тянулись обозы с собранными по городам гарнизонами. В принципе, через месяц Бонапарт планировал восстановить армию до полумиллиона, если не больше, солдат и офицеров.

К появлению русских войск на границе «белле Франс», этого вполне достаточно для восстановления порядка в стране и подготовки к встрече Кутузова. Так думал император всех французов и пока не знал, что творится в покинутом Варшавском герцогстве. Поляки, отдавшие в руки императора все более-менее боеспособные отряды, оказались в прямом смысле у разбитого корыта. Не успели французы покинуть Варшаву и её предместья, как с севера и востока появились отряды «тартар и монголов». Отдохнувшие башкиры успели вызвать из степей Маньчжурии несколько тысяч своих голодных пока родственников, жадно смотревших на прибывавшие трофеи.

И эти новоприбывшие охотники «за головами» азартно ринулись за добычей на территорию пока независимого Варшавского герцогства. Там по сведениям корейских чиновников, поднятым из трофейных записей польских отрядов, оставалось довольно много нетронутых семей врагов России. Башкиры спешили выполнить указание барона Василия Беловодского об уничтожении гнёзд антирусских поляков. Пользуясь безвластием, отлично вооружённые скорострельными карабинами и миномётами, башкирские отряды захватывали известные поместья шляхтичей, воевавших за французов, где привычно грабили всё подряд, выгоняя хозяев на улицу, а сами строения сжигая. Сбор трофеев продолжался, ещё до первого снега поляки рисковали остаться без русофобов.

Глава 2
Петербург

Никита Русанов прогуливался по русской столице, изучая её улицы, переулки и проходные дворы. Уже неделю капитан полиции вживался в образ небогатого дворянина из Беловодья, приехавшего покорять столичных дам. Дворянство было настоящим, не наследным и не титульным, но вписанным в открытый лист с подписью ещё императора Павла, имевшийся у беловодских безопасников. Туда только вписали фамилию оперативника, игравшего роль самого себя – капитана, правда, армейского, служившего в беловодских войсках. Дополнительно пришлось ещё на остове Белом пройти курс молодого дворянина. Узнать, наконец, кого именовать ваша светлость, кого сиятельство, а кого просто – ваша милость, не более того. Собственно, изучать пришлось много – именования и знаки отличия военных и полицейских чинов России, табель о рангах. Фамилии более сотни крупнейших дворянских родов, их родственные связи, гербы и статус заходили туго.

Впрочем, сыщику ещё в двадцать первом веке приходилось много учиться, и на память он не жаловался. Поэтому справился вполне, за месяц учёбы всё запомнить особой сложности не представляло. Хотя учиться пришлось многому, начиная от правил этикета, как дворянского, так и купеческого, крестьянского и уличного поведения. Кроме того, пришлось выучить несколько бальных танцев, куда без этого молодому человеку? Умение опытного рукопашника виртуозно владеть телом тут весьма пригодилось. Далее шло обучение карточным играм, началам провинциального французского языка. Английским и немецким в разговорной форме Никита более-менее владел.

Интересно дались уроки определения статуса по форме одежды, которая в этом мире была не только у военных. Свою форму, порой неформальную, но которую строго соблюдали, имели все сословия, от промышленников и староверов до крестьян, извозчиков и так далее. Молитвы учить не пришлось, слишком большой объём и много времени отнимает стояние в церкви. Решили сделать Русанова лютеранином, пусть обрусевшим, но воспитанным в вере предков. Учитывая почти полностью немецкую кровь русских императоров, к лютеранам отношение было особое, даже скорее особо мягкое. По мелочи пришлось ещё многое выучить, зато адаптация в столице России прошла без сучка и задоринки.

Основной задачей пребывания сыщика в Петербурге было создание положительного общественного мнения на отмену крепостного права. Не силами одного Русанова, конечно, над этим начали работу почти все агенты влияния Беловодья при дворе императора Александра. Почти ежедневно капали ему на мозги необходимостью сравняться с Европой, где Наполеон отменил крепостное право во всех своих «союзных» государствах. Опытный оперативник подсказал своим коллегам ещё одну сторону воздействия на слабовольного императора, практически официально имевшего при дворе любовницу. А именно, через женщин, как придворных, так и высокопоставленных дворянок. Этим как раз и должен был заняться сыщик из двадцать первого века. Благодаря своему шарму, непохожей на других уверенности в себе и коммуникабельности, в отличие от местных альфонсов.

Никита планировал через имеющихся агентов Беловодья постепенно входить в круг общения влиятельных дам света и полусвета, но не как обычный альфонс или игрушка из дальних стран. Для этой цели ему вместе с Юрой Романовым пришлось изобрести кино. Несмотря на развитую фотосъёмку, до киноиндустрии у местных прогрессоров руки не дошли. Команда кандидата технических наук Романова буквально на коленке за месяц создала киноаппаратуру, и даже сняли десяток немых фильмов. Причём, объясняющие тексты принципиально написали на беловодском алфавите, без ятей, ижиц и прочей порнографии. Пока примитивные документальные или игровые картины-комедии на десять-пятнадцать минут. Проекционные аппараты были способны работать как от электросети, уже имевшейся в некоторых богатых особняках, что характерно, сразу переменного тока на двести двадцать вольт, так и от примитивного генератора на базе велосипедных педалей.

Именно с этой «заманкой» капитан полиции собирался внедриться в общество высших дворян. А там, чем чёрт не шутит, может и с самим Александром Первым познакомится. Тем более что у Русанова имелась кинокамера и неплохой запас плёнки с реактивами. Если императора удастся заснять и показать на белом экране, то может и в придворные киношники удастся попасть? Конкурентов-то нет, от слова совсем. Сегодня оперативнику предстоял первый выход в свет по приглашению княгини Оболенской. Давно овдовевшая женщина откровенно скучала. Поэтому намёк знакомых о приезжем из Беловодья с новинкой техники, перед которой давно известные снимки смотрятся грустно, порадовал княгиню возможным развлечением. И капитан вполне оправдал её ожидания.

Прибыл он в особняк княгини, конечно, не один, а с двумя помощниками и на двух экипажах. Экипажи были привезены из Беловодья специально для разведывательных операций, имели тайники со спрятанным оружием и запирающийся ящик для кинооборудования. Действие в особняке Оболенской протекало необычайно медленно. Пока Никита представился, пока княгиня провела его по своим приятельницам и нескольким старым друзьям, прошло не менее часа. Помощники тем временем ждали в экипажах во дворе, даже не были пущены в дом. Потом ушло около часа на светскую болтовню ни о чём, лишь после этого княгиня соизволила вспомнить о какой-то игрушке, что обещал показать молодой человек.

Русанову пришлось действовать сообразно общему поведению. Он также неторопливо велел лакеям передать своим помощникам, чтобы те начали подготовку действа. Помощники, люди опытные, химики-безопасники из хозяйства Николая Петрова, заместителя начальника службы безопасности баронства Беловодья, также неторопливо занялись установкой аппаратуры. В выделенной для игрушки зале электропроводки, естественно, не было. Зачем пожилой вдове, целых сорока трёх лет, такое непотребство? Аппаратуру установили менее чем за полчаса, но такие бешеные скорости были неприемлемы в светском обществе. Поэтому пришлось Никите ещё полчаса развлекать хозяйку рассказами о путешествиях по джунглям Азии.

Русанову действительно пришлось бывать в нескольких азиатских туристических поездках, поэтому ни капли выдумки в рассказе не прозвучало, что, видимо, почувствовали присутствующие мужчины, тоже старики лет сорока-сорока пяти. Они поддержали разговор и совсем забыли обещанное развлечение. Но вот хозяйка пригласила всех в подготовленную для сюрприза залу. Гости неспешно рассаживались, с удивлением любуясь на белый экран, роль которого выполнял отбеленный отрезок парусины, натянутый между металлическими трубками, который можно было повесить в любом помещении, хоть на один гвоздик, образно говоря.

По просьбе Русанова слуги погасили свечи и все приготовились увидеть модный сеанс спиритизма, машинально озираясь на стол в углу залы. Однако реальность привела зрителей в состояние тихого уныния. Вот что значит, светские люди, абсолютно не показали своего удивления или испуга. Подумаешь, люди ходят по экрану или поезд едет, или лошади скачут. Ничего необычного, волшебная картинка, хоть и более длинная. А волшебных картинок гости Оболенской насмотрелись за свою жизнь достаточно. Детских игрушек, где закольцованные кадры разной стадии изображений показывали скачущих лошадок и прыгающих детей, у зажиточных людей было предостаточно. Радовало одно, никто не упал в обморок и не получил сердечный приступ. От этого и начал плясать сыщик, заранее подготовивший запасной вариант воздействия. Нет, он не стал демонстрировать другие взятые с собой фильмы, он поступил несколько иначе.

– Господа, а теперь позвольте вам предложить продолжение сюрприза, которое я вам продемонстрирую через неделю, – выступил с заявлением капитан, после чего спросил у хозяйки дома: – Надеюсь, мы сможем увидеться здесь ровно через неделю?

– Конечно, мон шер, – небрежно повела плечом Оболенская, всё-таки заинтересованная увиденным фильмом.

– Тогда я прошу всех оставаться на местах и немного поскучать.

Сыщик дал знак помощникам, которые включили яркие софиты и принялись за киносъёмку всей собравшейся кампании. Русанову осталось предложить свою руку хозяйке и обойти весь круг собравшихся гостей, изредка демонстративно показывая рукой на кинооператоров. Заняло это совсем немного времени, меньше десяти минут, вполне достаточно для нового фильма. Правда, говорить об этом капитан никому не стал, лишь напомнил, что ждёт встречи со всеми через неделю. На этом официальная часть приёма закончилась, и помощники капитана нарочито принялись размонтировать оборудование. Тут, как и ожидал оперативник, к нему якобы случайно подошла княгиня Оболенская и почти шёпотом попросила задержаться. Именно на это рассчитывал он, просчитав хозяйку и её близких подруг.

Любопытная Екатерина Тимофеевна легко читалась оперативником, привыкшим к хитровыдуманным уголовникам и проституткам. Поэтому он не сомневался, что княгиня наверняка захочет увидеть нечто больше официального показа. Для надёжности за время приёма капитан сделал пару намёков близким подругам Екатерины Тимофеевны. Почти в открытую сказал, что показал лишь малую часть своих картинок, но с удовольствием бы всё продемонстрировал более приятным зрителям, нежели часть присутствующих, например. При этом расчётливый интриган небольшим наклоном головы указал женщинам на их соперниц. А уж выявить среди собравшихся людей, кто кому неприятен – простейшая задача для грамотного оперативника.

Поэтому, после прямого приглашения остаться в гостях узкого круга, Никита сделал оговорённый знак своим помощникам, чтобы они не спешили собирать аппаратуру. После получаса обоюдных прощаний в особняке остались только близкие подруги хозяйки. Тут и пригласила княгиня Оболенская своего гостя господина Русанова показать другие картинки. Естественно, к этому времени всё было готово и он с удовольствием начал демонстрацию с видовых съёмок острова Белого. А именно виды городов Беловодья, гидроэлектростанций, канатных дорог, полётов самолётов. Показал гонки на машинах с дизельным двигателем, катерах с аэродвигателем, а затем и шокирующие русских дворян виды пляжей.

И, конечно, отдыхающих на пляжах людей в купальных одеждах двадцать первого века. Загорающих в шезлонгах, прыгающих с вышек, катающихся на водных лыжах и парусных досках. Как догадывался Русанов, для патриархальных подруг Оболенской, да и для неё самой такие кадры стали сродни порнографии. Несмотря на всю любовную раскованность общества начала девятнадцатого века, женское бельё оставалось в России вполне аутентичным, то есть панталоны до колена, корсеты и тому подобное. Переждав траурное молчание гостей по окончанию показа, Никита решил «подбросить уголька в топку». Он включил специально снятый ролик с демонстрацией женской и мужской моды Беловодья.

Даже не самого Беловодья, в котором довольно строго соблюдались нормы староверов и классического православия, а моды Австралии, Кореи, Аннама, созданные без особой староверской цензуры. Начиная от коротких платьев, футболок и шорт, вполне удобных в тропическом климате для женщин. Таких же шорт и маек-борцовок для мужчин. Заканчивая демонстрацией купальников, плавок, привычного для нас нижнего женского белья в виде бюстиков, топиков, трусиков и просто пижам. Тут же влезла реклама наших любимых прокладок с крылышками и детская одежда с практичными короткими штанишками, лёгкими куртками и комбинезонами. После окончания этого ролика сыщик остановил показ и уселся в кресло, понимая, что нужен перерыв для восприятия просмотра гостями.

Все дамы молчаливо сидели с покрасневшими лицами, словно после просмотра порнографии, капитан даже испугался за их здоровье. Прошло не меньше пяти минут, пока к нему обралась хозяйка:

– Никита, объясните нам, что такое показывали? Неужели у вас в ходу такие непристойные картинки?

– Ну что Вы, Екатерина Тимофеевна? Неужели я бы осмелился в таком обществе на непристойности? Да и в моём возрасте полно возможностей для нормального общения с женщинами, – успокаивающе улыбнулся капитан и встал, слегка кланяясь и разводя руками в извинении.

– Это обычная жизнь нашего баронства, всё это мы наблюдаем каждый день. Согласитесь, в жарком климате ходить в ваших роскошных платьях достаточно тяжело. Поэтому много лет наши жители и люди в союзных странах носят именно показанные вам модели одежды. Уверяю Вас, Екатерина Тимофеевна, женское бельё у нас достаточно удобно и легко надевается. Да и по словам моих знакомых женщин, носить такое бельё очень приятно. Со своей стороны, могу только подтвердить, что мужская одежда точно удобнее здешней моды.

– Но как? Почему? Зачем? Как такое возможно? – раздались вопросы от оклемавшихся подруг Оболенской.

– Отчего же нет? – отбивался оперативник, взывая к остаткам здравого смысла присутствующих. – В холодном климате мы с вами носим шубы. Но никто не упрекает тех же итальянок в отсутствии шуб? Даже зимой у себя в Италии, Испании, да просто на Кавказе никто не носит шубы. Вы же не считаете это непристойным?

– Ну, это совсем другое, там же люди ходят совсем голыми! – едва не кричали собравшиеся «старушки» сорокалетнего возраста.

– Отнюдь, всё это звенья одной цепи. В каждой стране, в каждом климате свои традиции и привычки, – продолжал обработку «общественного мнения» сыщик, специально вызвавший подобную реакцию.

– Все вы отлично знаете и слышали, что на востоке в мусульманских странах распространено многожёнство, а у богатых людей даже гаремы существуют. – Женщины остановились и утвердительно закивали головами. Никита продолжал: – Но никто не считает это нарушением традиций или законов. Именно потому, что по таким законам живут миллионы людей во многих странах. Так?

– Более того, в некоторых княжествах Индии, например, существует многомужество, где у женщины два-три мужа одновременно, живущие в одном доме и спящие с ней по очереди. И это тоже подкреплено законами и традицией. Чем это отличается от гарема? – Капитан насладился шоком женщин от его слов о многомужестве.

– И мужья это терпят? – не поверила Екатерина Тимофеевна.

– Не просто терпят, там даже обряд свадьбы проводят сразу с несколькими женихами. Всё исключительно добровольно, мужчины сами идут на это. Так же, как поступали их отцы, деды, прадеды и так далее в прошлом. Традиции и законы не только позволяют, они требуют этого. – Сыщик улыбнулся и подкинул угольку в разговор. – Да вы, наверняка, все знаете, что и на Руси существовало многожёнство. У того же князя Владимира было много жён. Несмотря на это, он признан православной церковью святым, а не грешником. Получается, церковь не считает многожёнство грехом.

Тут оперативник понял, что встаёт на скользкую дорожку и постарался свернуть беседу. Он отлично знал, что большинство знатных богатых дворян содержали настоящие гаремы из крепостных девок. Причём, в открытую содержали, на глазах жён, детей и всех друзей-приятелей. Собственно, на это и пытался в будущем воздействовать капитан, втираясь в доверие вдовам и жёнам высокопоставленных вельмож. Дескать, пока есть крепостные девки, мужья легко наберут гарем. А смогут ли они заставить свободных девушек лишиться семьи и пойти в содержанки? Это ещё вопрос, да и содержать по пять-десять любовниц никто не сможет, в отличие от крепостных девушек. Не в том дело, что дорого, а в самой женской натуре, подобные содержанки сами передерутся.

Ну, до такого разговора с дворянскими жёнами и матерями ещё рановато. Пока женщины не отошли от увиденного и не спустили на него всех собак, он поспешил ретироваться. Русанов с помощниками в темпе собрал аппаратуру и отбыл, не забыв подтвердить приглашение к княгине через неделю. Пусть думают женщины, разносят сплетни по городу, обсуждают. Так может случиться, что через неделю у Оболенской в особняке будет настоящий аншлаг. Чего, собственно, и добивался оперативник: заинтересовать общество, стать модным и популярным, после чего вбросить новые идеи. Не сразу решать вопрос освобождения крепостных крестьян. Начать с более простого – новые модели одежды, эмансипе, так сказать. Потом новое бельё, шок мужей при виде такого у своих женщин. И так далее, вплоть до демонстрации звуковых фильмов, над которыми активно работают в Беловодье.

Затем, на фоне всего этого, да после победы над Францией, выдвинуть идею освобождения крестьян, как передовую мысль самой передовой страны Европы. Император Александр вполне может повестись, особенно, если документы уже будут разработаны и останется лишь подписать их. Тем более что в этой России никто не убивал Павла Первого после его указа об ослаблении барщины. Следовательно, русский император не боится личных последствий от изменения крепостного права. С учётом того, что главные крепостники – Желкевские, Кожевниковы, Строгановы – суть союзники в этом вопросе, то вполне может выгореть. Нужно лишь работать, работать и работать, как завещал великий Ленин.

На следующий день оперативник запланировал пару встреч с депутатами Государственной Думы. Пора было создавать лобби идеям освобождения крестьян, но не примитивно в лоб, а зайти с другой стороны. Все мы знаем, как современные депутаты РФ усиленно ищут, где добыть деньги якобы в российский бюджет. Нефть, газ и прочие ископаемые давно поделены. Вот наши депутаты изыскивают возможность выдоить дополнительные средства хотя бы из населения. То плату за мусорные баки введут, где человек платит за мусорный бак трижды-четырежды: по месту прописки, по месту работы, за личную недвижимость, где может никто не проживать. Всё равно, будь добр, заплати за вывоз мусора, хотя обещанные мусороперерабатывающие заводы за пять лет как-то не построились, по крайней мере, в провинции о них не слышно. Ну, ладно, депутаты пошли дальше, изменили подоходный налог. В принципе, достаточно разумно пока, даже прогрессивная шкала подоходного налога подаётся, как общесуществующая во всех цивилизованных странах. Мол, капиталисты платят и не кукарекают. Вполне логично.

Примерно с этой же позиции решил зайти капитан при разговоре с депутатами Российской империи, причём не дворянами, а богатыми ставленниками промышленников. Речь зашла, естественно, о дворянских поместьях, многажды заложенных и перезаложенных, причём абсолютно без перспективы выкупа. Сыщик, с помощью своей коммуникабельности и нескольких тысяч рублей, смог добыть интересную статистику по заложенным имениям, которых оказалась добрая треть, если не больше, от существующих. Общая сумма залога, составила более двадцати миллионов рублей, причём по большинству залогов даже проценты не уплачивались, не говоря уж о перспективе выкупа заложенных имений. Более того, чуть не десятая часть заложенных имений оказалась заложенной второй раз, вопреки всем законам, исключительно благодаря взяточничеству чиновников.

На это и пытался обратить внимание прикормленных депутатов оперативник, что в данном случае есть возможность потребовать строгого исполнения законов, как минимум, в отношении перезаложенных имений. То есть, их конфискации и продаже с торгов, да как можно быстрее под предлогом тягот военных действий и помощи родной стране. Самое время поднять этот вопрос вместе с ростом популярности означенных депутатов. Слово рейтинг ещё не было популярно в России, но смысл его понимали все, особенно депутаты, благо Дума существовала не первый созыв и самые буйные представители народа давно отсеялись. Остались прагматики, жадные до денег и власти. На них и рассчитывал Русанов, когда согласовывал с безопасниками Беловодья свои планы.

Два разговора с депутатами произвели неплохое впечатление на сыщика, оба отреагировали адекватно. Более того, поделились фамилиями своих коллег, в том числе дворян, вполне способных вписаться в такую комбинацию. Тем более что времени хватало для создания нормальной комиссии по выработке закона. Император Александр, собиравшийся выехать в войска, поскольку армия Кутузова уже перешла Нёман и готовилась к европейскому походу, внезапно охладел к своим боевым затеям. Как говорили слухи из Зимнего дворца, Александр загрустил и впал в лёгкую меланхолию. Вследствие чего все подготовительные действия военного министерства практически забуксовали. Причём не по вине министра Барклая де Толли, оперативно и грамотно работающего прямо в армии, осваивающего трофеи и пленных.

Русанов предполагал причину меланхолии русского императора, он знал о многочисленных письмах изменнической переписки поляков с близким окружением Александра. Настолько близким, что Чарторыйский почти официально считался при дворе любовником императрицы, при этом будучи лучшим другом её мужа – императора Александра. Насколько правдивы эти слухи, сказать трудно, однако императора эта выявленная переписка откровенно ввела в ступор. Александр не знал, как себя вести, учитывая, что письма были написаны Чарторыйским и Кочубеем, а упоминались в них практически все приближённые царедворцы, более того, газеты всей Европы давно перепечатали эти письма. Ход его мыслей для опытного сыщика не представлял секрета.

С одной стороны – позор на всю Европу, у русского царя весь круг приближённых настоящие изменники, да ещё во время войны, которых просто необходимо наказать строго, если не жёстко, всё-таки война с Наполеоном не закончилась. Как минимум, всех фаворитов, засветивших изменническими письмами, нужно отдалить от трона и отослать в имения, как максимум – отправить в тюрьму или ссылку. С другой стороны, Александру тогда совсем не на кого будет опереться, разве можно считать опорой того же Сперанского, Строганова, Желкевского или Кутузова, прости господи. У них свои взгляды на Россию, они не будут смотреть в рот императору, подхихикивать ему в глупостях. Более того, тот же Сперанский так глядит при докладе на императора, словно скрывает насмешку в глазах, хотя внешне вежлив и учтив, но так выразительно молчит.

Все они сложившиеся люди с твёрдым характером и будут просто требовать от Александра поведения, достойного России. Пусть не вслух, но своими взглядами и просто молчанием начнут давить на него. Более того, они в силу своего богатства независимы от государя. Чего, собственно, и боялся император России, продолжая оставаться инфантильным нерешительным недорослем. Единственным его поступком была отправка всех выявленных в письмах предателей по домам, где велено ждать решения Александра. Но какое наказание вынести, чтобы выглядеть суровым и справедливым? За такими размышлениями русский царь начисто забыл своё желание проехать по Европе и освободить её от узурпатора. Хотя послы Австрии, Саксонии, Баварии и других государств ежедневно толклись в приёмной императора в надежде выпросить союз с Россией.

– Всё, как говорил Милорадович, сбежались попрошайки. Хотят, чтобы мои солдаты освободили их, а потом меня же грязью поливать станут. Слетелись стервятники, – вспомнил Александр птиц-могильщиков из давно забытого курса биологии. Ещё раз окинув взглядом посланников европейских стран он прошёл в свой рабочий кабинет. Там велел никого не пускать и рухнул в кресло. – Даже эти твари надо мной смеются. Что делать?