Текст книги "Россия и Европа"

Автор книги: Виктор Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 79 (всего у книги 114 страниц)

Глава 6

Разобравшись с маршрутом поезда и поняв достаточную защищённость вагона во время движения, Никита зашёл в купе к Юрию с Акинфием, чтобы присоединиться к разговору. Вернее, монологу юного наследника Демидовых, иногда направляемому уточняющими вопросами опытного педагога. Разговаривать, вернее, рассказывать и выкладывать свои знания, Демидов умел неплохо. Не зря обучался в университете, как минимум, чётко формулировать мысли научился. Чем больше парнишка рассказывал, тем больше офигевал оперативник. Не только Россия оказалась другой, весь мир дисгармонировал с привычным прошлым.

– Учился я в лицее, не в Царскосельском, а в Петербургском техническом, основанным графом Желкевским. Там я и с Павлом Желкевским познакомился, его сыном, а через него уже с другими графами и князьями. Простолюдинов туда не принимали, кампания у нас получилась неплохая, дружная. Кроме нас двоих были Василий Голицын, княжич, Коля Бобринский, наследник графа, Сергей Строганов, наследник графа, ещё ребята. Весело жили, выпускной работой у нас стала гидроэлектростанция на Волхове, вернее на его притоке. Полгода ушло на строительство, зато до сих пор стоит и работает, вот так. – Парень с гордостью посмотрел на Никиту с Юрой.

– А мощность какая? – не удержался от вопроса наш преподаватель, всё-таки тоже технарь.

– Небольшая, семьсот киловатт, но я слышал, уже собираются модернизировать, менять турбины с расчётом повысить мощность втрое, – достаточно грамотно ответил Демидов, показывая реальное понимание процесса, а не дутое хвастовство.

– А в университет как попал, на кого учишься? – продолжал ненавязчивое знакомство Юра.

– Так многие из нашего лицейского выпуска пошли в технический университет, основанный дядей Сергея Строганова – баронетом Быстровым. Да, тем самым Быстровым, что вашу кампанию РДК создал, вернее, его младшим сыном. Он женился на родной сестре графа Павла Строганова и сейчас Быстровы в Нью-Орлеане живут, но в Питер иногда приезжают. – Акинфий взглянул на удивлённые лица собеседников и спросил сам: – А вы не слышали, что ли?

– Нет, – решил подстегнуть разговор сыщик. – Мы там живём, как в тайге, работа и только работа. Да и далеки мы от начальства, кто такое расскажет, в газетах не пишут многого. Образование у нас чисто техническое, даже курс истории не читали.

– Ну, так я могу прочитать этот курс, благо часть новейшей истории происходила буквально у меня на глазах. Правда, я маленький тогда был, но Желкевский со Строгановым многое рассказали, о чём в газетах никогда не напишут, – усмехнулся Демидов.

– Может, топлёного молочка, чтобы горло не пересохло? – услужливо предложил оперативник, выставляя четверть на стол из-под полки. Не ожидая ответа, налил молоко в стаканы с подстаканниками классического типа, только из железа. Вот вопрос, откуда в этой реальности наши подстаканники, или это стандартное изобретение человечества?

– Спасибо, – парнишка отпил молока, его примеру последовали и оба друга.

– Так вот, – вытер губы салфеткой Демидов, – всё началось ещё до Пугачёвского бунта. Четыре друга – Желкевский, Кожевников, Быстров и Невмянов решили поработать на заводах моего деда – Никиты Демидова. Они уехали из Литвы (современной Белоруссии) в Невьянск, в надежде заключить контракт; в Литве бедно жили, шляхтичи гадили, да и промышленности там нет. Все четверо знали новейшие приёмы металлургии и металлообработки. Считаю, что контракт был у них в кармане. Но вмешалась случайность, при переправе через Сиву во время половодья, утонули все припасы и документы. Как раз возле деревни Нижний Лып, откуда ближе всего было к Воткинскому заводу, куда они и направились. Дальше они разделились, граф Желкевский поехал в Петербург, ну не будет же он на заводе работать?

Друзья согласно кивнули.

– В столице граф устроился секретарём к президенту Академии наук Разумовскому, сделал карьеру. Построил пару заводов, разбогател и женился на княжне Голицыной. Затем стал советником Павла Первого, это он проложил чугунку до Мурманска и выстроил вдоль чугунки восемь фабрик по добыче меди, алюминия и прочих металлов. С дальнейшей переработкой, естественно. Не считая ловли рыбы с доставкой в столицу за пару дней и океанской торговли круглый год. Кроме того, Желкевским принадлежат заводы в Новороссии, именно он организовал кампанию Русские железные дороги и проложил чугунку от Петербурга до Крыма. Сейчас его семья одна из богатейших в России, на уровне Строгановых и Демидовых.

– А трое других где? – уточнил оперативник, едва не подпрыгивая от полученной информации. Неужели в этом мире все перемены пошли из-за гостей из будущего? Нужно всё уточнить и двигаться к ним навстречу. Тогда зря они поехали на восток, если все гости из будущего остались на западе? Впрочем, спешить некуда, коли те попали в этот мир сорок пять лет назад, наверняка всех давно похоронили, при нынешнем состоянии медицины.

– Трое остальных были мещанами, они работали на Воткинском заводе до Пугачёвского бунта. Кожевников выгодно женился, построил свой завод недалеко от Воткинска. Сейчас это крупнейшие заводы в Сарапульском уезде. Выпускают пароходы, паровозы и паровые двигатели. Не считая, конечно, оружия, боеприпасов и прочей механики. Тоже входит в десятку богатейших семей России. – Демидов допил молоко и вопросительно взглянул на Никиту. Тот понимающе наполнил стакан заново.

– Так вот, после Пугачёвского бунта Быстров с Невмяновым выкупили молодых парней у Воткинского завода и, получив разрешение императрицы, двинулись на Дальний Восток. Там выстроили город Владивосток и цепь городков вдоль Амура. Потом захватили остров рядом с Сахалином, который сейчас называется Белым. Покорили там диких айнов и основали несколько городков. Позже императрица Екатерина присвоила острову статус баронства, а Быстрову дала титул барона. – Акинфий взглянул на своих слушателей и улыбнулся. Он явно гордился достижениями родных своих приятелей. Вернее, наоборот, был горд тем, что близко знаком с детьми и племянниками таких великих людей.

– С тех пор прошло больше двадцати лет, за которые Россия с помощью баронства Беловодье захватила Царьград, освоила почти всю Северную Америку. С западной стороны, естественно, граница с Североамериканскими штатами проходит по реке Миссисипи. Всё, что западнее – наше. Баронство Беловодье присоединило к своим владениям Австралию и почти все острова в тех местах. Ещё территории в Южной Африке, Индии и Юго-Восточной Азии. А пятнадцать лет назад англичане напали на баронство, послав туда свой флот. После чего Британской империи больше не существует, на её месте несколько государств. Сама территория бывшей Британии находится под протекторатом России, там базируется наш флот и войска. Чтобы французы не лезли.

– Кто-нибудь из этих четырёх великих людей жив? – высказал Юрий резонный вопрос. Друзья понимали другу друга с полувзгляда и оба догадались, что все четверо явно из другой России, возможно их современники.

– Увы, шесть лет назад все четверо одновременно исчезли в Австралии при странных обстоятельствах. Родным все оставили завещания не ждать, вступать в права владения и наследования. Хотя сыновья не считают их умершими, давно управляют имуществом, некоторые даже вошли в ближний круг императора Александра.

Дальше разговор перешёл на технические моменты и мелочи, которые уточнял Юрий, пытаясь нарисовать себе более полное восприятие России. Оперативник же задумался, еле прислушиваясь к разговору. Он чётко вспомнил данные четверых без вести пропавших в 2006 году. Именно те четверо, что оказались в этой России. Они и здесь умудрились исчезнуть вместе в 1806 году, но куда? Как пожалел капитан, что в своё время не отследил, куда уехали родные этих пропавших. Может все четверо давно вернулись в родную Россию? Но без здешнего богатства не стали поднимать шум, ведут себе спокойную жизнь инженеров где-нибудь в провинции? Всё может быть, теперь и не узнаешь. Остался один вопрос, как они смогли вернуться, если вернулись на самом деле?

Вот над вопросом и надо работать, найти близких к четвёрке людей, да узнать способ их возвращения. Коли официальная версия отсутствует, а родные молчат, возможно с них и надо начать? В Питер и Воткинск возвращаться смысла нет, или есть?

– Акинфий Никитич, а кто сейчас в баронстве Беловодье главный? – вмешался в разговор соседей сыщик.

– Полагаю, барон Василий, он старший наследник отца. Насколько я знаю, столица баронства город Невмянск расположен на острове Белом. Наверняка там и барон живёт, – пожал плечами Демидов.

– А как добираются до баронства, есть ли какие препоны? – уточнил оперативник.

– Официально никаких препятствий для русских баронство не ставит. Единственное условие – быть православным и соблюдать все православные нормы и традиции. Добираться туда надо от Белого Камня вдоль Амура до Владивостока, там протянута чугунка. Говорят, организована доставка пароходами желающих не только на остров Белый, но и в Австралию, Калифорнию или ещё куда.

Юрий с Акинфием остались беседовать в купе, а Никита решил пройтись по вагону, до ближайшей остановки было больше трёх часов. Оставалось время подумать, взвесить полученную информацию и составить примерный план действий, хотя бы на ближайшее время. Мужчина прошёлся по вагону, тупо посмотрел в окно, чувствуя раздражение от таких скоростей – тридцать-сорок километров в час. Капитан и в своём времени не любил ездить на поездах со скоростью восемьдесят-сто километров в час максимум. Предпочитал летать самолётом или на машине, хотя на поездах удобнее, можно спать. Но здешние тридцать вёрст в час просто шокировали и нервировали сыщика, привыкшего к другим скоростям.

«Неужели эти четверо довольствовались такими скоростями? Не верю, наверняка и ДВС они сделали, может и самолёты соорудили? Надо уточнить у Демидова развитие нынешних средств передвижения», – решил Никита, отправляясь в своё купе подремать. Иного способа не глядеть в окно оперативник не представлял. Уснул моментально, сказалась наполовину бессонная ночь и общее напряжение последних дней, чтобы проснуться ровно через четыре часа, когда поезд стал подходить к обеденной стоянке – станции Шамары. Станция стояла на берегу реки, времени обеда вполне хватало проводникам пополнить питьевые запасы.

Пассажиры дружно направились в станционный ресторан, кто имел средства для этого, естественно. Таковых набралось человек тридцать, не больше. Почти исключительно мужчины, хотя среди пассажиров второго класса неожиданно обнаружились две семейные пары, немцы среднего возраста. Они явно пробирались в Беловодье, чтобы получить землю или возможность организации своего дела в Австралии или Америке. На фермеров обе пары совсем не походили, скорее на часовщиков или механиков. Места в ресторане оказалось достаточно, блюда были готовы, оставалось лишь сделать заказы, чем оголодавшие пассажиры и занялись.

Почти сотня пассажиров безденежных, либо страшно экономных, одетых по-крестьянски, рассыпались по перрону. Там десятка два тёток торговали всякой съедобной всячиной: варёной картошкой и солёными огурцами, копчёной и сушёной рыбой, варёными яйцами, варёными же раками, квашеной капустой и прочей недорогой пищей. Многие из крестьян, прикупив съестное, тут же пристраивались на лужайке обедать. Проводники шустро спускались к реке за чистой водой, наполняли не только питьевые фляги, но и доливали воду в туалеты.

За столик к нашим путникам попросил разрешения присесть четвёртый пассажир вагона первого класса, ехавший в последнем купе.

– Извините, я не представился, Семён Курейщиков, обыватель, направляюсь в Иркутск, навестить родных. – Мужчина приподнял свою шляпу-полуцилиндр и слегка поклонился.

– Присаживайтесь, – встал ему навстречу Юрий, затем представил по именам своих спутников и сам представился. После чего мужчины молча обедали, поглядывая на перрон. После окончания трапезы Никита не постеснялся задать вопрос Курейщикову о времени отправления. Доставать свой сотовый телефон, чтобы уточнить время не хотелось, опасно такими гаджетами светить.

– Не волнуйтесь, не провороним. Я с Нижнего Новгорода еду, перед отправлением поезд всегда даёт гудок. Минут через пять два гудка, только затем отходит от вокзала.

– Благодарю, – кивнул капитан и присмотрелся к отдыхающим пассажирам третьего класса. По оперской привычке он не упускал случая получить любую информацию. Вот и сейчас машинально выцепил из толпы пару-тройку интересных личностей, с которыми желательно пообщаться, явно знают больше простых крестьян.

– Я вас покину господа, прогуляюсь по перрону, – попрощался с соседями за столиком сыщик и неторопливым шагом направился в сторону лужайки, к заинтересовавшим его людям.

Остальные остались за столиком, благо двери ресторана были распахнуты и свежий ветерок приятно обдувал лица. Невольно завязался разговор ни о чём, сначала о погоде, потом о Сибири вообще и Дальнем Востоке в частности. Наскучавшийся за неделю пути Курейщиков говорил без умолку. Выложил все подробности поездки в поезде, вплоть до слухов о возможных нападениях диких калмыков. Затем пересказал всё, что знает о Дальнем Востоке, довольно интересные факты, неизвестные даже аборигену Демидову. Тем более эти сведения заинтересовали Юрия, завалившего собеседника вопросами, поданными исключительно в корректной форме.

Оставшееся до отправления время оперативник провел исключительно результативно. Он не только познакомился с некоторыми пассажирами второго и третьего классов, но и сориентировался в мотивации большинства из них. Как он и предполагал, на Дальний Восток направлялись три категории людей. Первая, самая крупная – обнищавшие дворяне с выводками дочерей-бесприданниц. В том регионе почти двадцать лет оставалась острая нехватка русского женского пола. В целом, женщины там были – айны, кореянки, другие туземки, вплоть до китаянок, которых в этом времени называли ханьками. Большинство переселенцев не ждали милости от природы и женились на аборигенках, как всегда при освоении новых русских земель.

Но многие дворяне не могли себе этого позволить в силу сословных предрассудков своих родных. То, что их могли лишить наследства, особо не волновало, на Дальнем Востоке и княжестве Беловодье народ жил едва ли не на порядок богаче, чем в России. Но в случае крайних расхождений с родителями, вызванными женитьбой на туземке, непокорного сына могли и дворянства лишить по просьбе родителей, обратившихся к императору. Причём прецеденты были ещё при прошлом императоре Павле. Подобной участи никто из дальневосточных дворян себе не желал. Поэтому русские девушки-дворянки пользовались в Беловодье и на Дальнем Востоке огромной популярностью. Вот и везли туда дочерей-бесприданниц обедневшие дворяне целыми выводками, собираясь по две-три семьи и выкупая сразу весь вагон, чтобы избежать случайностей.

В поезде, где ехали наши друзья, таким полностью выкупленным вагоном от Нижнего Новгорода до Белого Камня оказался пятый вагон, как раз рядом с вагоном первого класса, где ехали наши герои, он был шестым вагоном и последним пассажирским. За шестым вагоном был прицеплен почтовый вагон без номера, типичный грузовой вагон двадцатого века с узкими прорезями под самой крышей и опломбированными огромными сдвижными дверями, дополнительно закрытыми на засов и навесной замок гигантских размеров.

Как уточнил сыщик, в пятом вагоне едут около двенадцати-пятнадцати девиц соответствующего возраста. На коротких обеденных стоянках их родители не выпускают, разрешают прогулки лишь на длительных стоянках и только в сопровождении вооружённых отцов и матерей. Пару лет назад ещё были случаи нападений на поезда с целью похищения русских девиц. Как оказалось, безобразничают башкиры с казахами, там русская девица, да ещё дворянка лучший подарок баю или хану. Можно на всю жизнь себя обеспечить таким подарком.

Удивившись вместимости вагонов второго класса, капитан уточнил у собеседников этот момент. Выяснил, что в купе вагонов второго класса не два места, а четыре. Соответственно, в вагон помещаются двадцать четыре пассажира, при необходимости навешиваются боковые полки в проходах, вроде нашего плацкарта. Таких вагонов в поезде только два, оставшиеся три вагона третьего класса, по-нашему общие вагоны. Три ряда полок в купе, обязательные две боковые полки в проходе и билеты без места. Как в переполненных вагонах едут люди неделями, непонятно. Но бедняки народ находчивый и упорный, скандалы в вагонах крайне редки, учитывая отсутствие спиртного.

Так вот, вторая категория путешественников на Дальний Восток – это, как заметил сыщик, иностранцы со всей Европы. Наполеоновские войны здорово напугали европейцев не только повсеместным разорением и насилием. Мало того, что почти все здоровые мужчины мобилизованы в армию Бонапарта, так и работы в разорённых странах не осталось. Вернее, работы много, да платить некому, всё изъяли французы и воевавшие против них австрийцы. А то, что не выгребли войска, добрали мытари, которые собирали налоги исключительно в сопровождении армейских команд.

Говорят, ещё десять-пятнадцать лет назад на Дальний Восток в поездах ехали сотни европейцев, даже в третьем классе, лишь бы убраться живыми из Европы. Сейчас их стало меньше, но ручеёк не пересыхает. В каждом поезде европейцы есть обязательно. Знающие люди говорят, их в Беловодье не селят, в основном в Австралию везут, там истинный парадиз. Весь континент принадлежит барону Беловодья. Говорят, восемь городов уже построены. Аборигены во время последней войны с англичанами усмирены, да и осталось их немного, живут себе в лесах, как жили. Никто их не трогает, а они к белым людям не выходят. Вот барон Беловодья Австралию своей вотчиной сделал, и там, кстати, вдова барона Андрея Быстрова живёт с младшими детьми.

Однако ни царских чиновников, ни иностранных торговцев, в эту вотчину не пускают. Если кто из иностранцев там поселится, становится невыездным, впрочем, и русские там тоже невыездные. Так простые работяги и в Европе никуда не ездили, даже в соседние города. Лишь бы заработок хороший был, да дом свой. А уж этим баронство обеспечивает всех. Тем более, в Австралии этой, говорят, зимой даже снега не бывает. Чем не жизнь? А урожаи там три раза в год снимают, да зерном по всей Африке торгуют.

И третья категория переселенцев на Дальний Восток, как успел выяснить капитан, это наши русские крестьяне и работяги. Конечно, крепостные, конечно, беглые, но ещё с прошлого века граф Желкевский добился у императора Павла особого статуса для поездов на Дальний Восток. Почти как для казаков, у которых с Дона выдачи нет. Так и в поездах запрещено появляться полиции, запрещено арестовывать пассажиров при наличии билета. В отместку ни один полицейский не поможет проводникам при ограблении поезда, будет смотреть, молчать и улыбаться. Потому на коротких остановках далеко не все пассажиры выходят на перрон. Многие до Иркутска и Белого Камня едут в вагоне безвылазно, почти как дворянские девицы. Продукты им товарищи закупают, а на улицу те выходят в редкие ночные стоянки, да от вагонов далеко не отлучаются, на всякий случай.

Ко второму гудку на отправление все путники уже сидели в купе и продолжали спокойную беседу, зацепившись языками. Курейщиков направился в своё купе вздремнуть после обеда, оперативник ушёл к себе – проверить оружие. Внутренний голос уже дважды намекнул на опасность впереди, а своему внутреннему голосу сыщик привык доверять. Слишком часто он выходил сухим из опасных передряг, чтобы это было случайностью. Другие оперативники получали ранения, переломы, а у Никиты за десять лет службы ни единой царапины. Он не был суеверным, но верил в возможности человека предвидеть опасность. Верь-не верь, а результат налицо, ни единой царапины за десять лет.

За эти годы Никита научился точно определять, когда внутренний голос о чём-то предупреждает. И отличал это от боевого мандража, который обычно трясёт перед задержанием опасного вооружённого преступника. Так и сейчас, впереди была опасность, к которой сыщик предпочёл встретить во всеоружии. Так и есть, после стоянки высокие холмы Предуралья перешли в настоящие горы. Старые и низкие, но горы, между которыми упорно полз паровозик. Скорость движения постепенно упала до десяти километров в час, на глаз. Может и до скорости пешехода, по горам определить было сложно, телеграфных столбов по-прежнему вдоль дороги не было. Сыщик не поленился, сходил к проводнику, чтобы уточнить момент существования телеграфа вообще.

– Не знаю о чём Вы говорите, господин пассажир, – искренне удивился проводник.

– Ну, Вы же говорите по телефону с паровозом и начальником поезда? – попытался более внятно разъяснить свой вопрос оперативник. – Ваши слова идут по проводу далеко. А если я захочу из Петербурга поговорить, допустим с Царским Селом, тогда что?

– Так там междугородняя связь давно проложена, но она дорогая и не со всеми городами. – Пожал плечами проводник, считая это естественным.

– А если надо срочно депешу из Петербурга в Екатеринбург отправить, как поступают? – продолжал гнуть свою линию капитан, которого уже заинтересовала такая нелепица. Телефон есть, а телеграфа нет?

– Тут два способа: отправить на нашем поезде или нарочным на конях с подменой на конных станциях. Хотя нет, до Екатеринбурга ни один гонец не выдержит, поезд быстрее доберётся, – невозмутимо ответил мужчина.

– То есть, у Петербурга нет быстрой связи с Владивостоком? – продолжал настырничать Никита, чувствуя какую-то недоговорённость в словах проводника.

– Я не знаю. Ходили слухи, что у графа Желкевского есть способ быстрой связи с Беловодьем. То ли голуби почтовые, то ли ещё что. Но никто ничего не знает точно, даже государственные чиновники. Где уж нам об этом знать? – Проводник развёл руками, показывая, что всё рассказал.

– Спасибо, – сыщик вернулся в своё купе и принялся строить планы, бездумно глядя в окно. «Итак, задача номер один, добраться до Беловодья и встретиться с бароном Василием. Выяснить правду об его отце, в крайнем случае признаться, кто мы и откуда. Там и осядем при возможности, Юра точно найдёт работу того же преподавателя. Думаю, никто лучше его здесь в вычислительных машинах не разбирается. Может, удастся и примитивный компьютер собрать лет через – надцать. А я могу по специальности работать или ещё кем, найдусь, не страшно».

Поезд почти остановился на крутом подъёме, медленно заползая на очередной перевал. В это время раздался стук открываемой боковой двери вагона. Благо здесь была только одна такая дверь. Сыщик метнулся в коридор, где увидел давно ожидаемую картину. В вагон на медленном ходу лезли явные бандиты, с ножами и дубинками в руках. Трое уже забрались в вагон, прижав проводника к стене тамбура. Было слышно, как снаружи их понукают подельники, тоже желающие попасть внутрь. Судя по речи – башкиры. Хотя первые трое выглядели вполне по-европейски. Попытка ограбления, вполне привычная ситуация для опытного оперативника.

Никита сделал пару шагов в направлении бандитов, ближнего ударил не жалея сил рукояткой револьвера по голове. Третьего бандита, всё ещё поднимавшегося по ступенькам в вагон толкнул ногой в живот, да так, что он завалился от неожиданности назад и выпал наружу спиной вперёд. Судя по шуму, сбил пару своих подельников. Второй бандит очухался от неожиданности и попытался ткнуть ножом в живот сыщику. Применять классические приёмы в узком тамбуре было неудобно, поэтому оперативник просто отшагнул в сторону, отбил руку с ножом наружу. Затем, пользуясь некоторой заторможенностью бандита, засадил ему рукояткой револьвера по челюсти, не жалея сил.

Ему понравилось разъяснение об экстерриториальности поездов, поэтому, впервые за десять лет службы, Никита бил бандитов без жалости и не боялся им что-то сломать или повредить, иначе затаскают в прокуратуру. Именно поэтому два бандита лежали на полу тамбура без памяти, а третий барахтался с подельниками где-то позади поезда, который упрямо продолжал двигаться вперёд.

– Свяжи их. Сможешь? – спросил проводника капитан, кивнув на бандитов.

Тот уверенно кивнул и метнулся в своё купе за верёвками.

– Я выгляну наружу, посмотрю. Двери не закрывай. Понял? – крикнул на ходу оперативник, направляясь к открытым дверям, и успел услышать «хорошо», перед тем, как выглянул из вагона. Группа неудачливых грабителей вагона первого класса уже разобралась между собой и грустно стояла у рельсов, глядя на удаляющийся поезд. Догонять вагон они даже не пытались, явно не спортсмены. Да и поезд, собственно, понемногу увеличивал ход. Однако сыщику не понравились ребята у соседнего вагона, последний из которых забирался внутрь. Из-за шума поезда ничего в соседнем вагоне не было слышно и это настораживало.

«Всё-таки у отцов, сопровождавших девиц, были револьверы, неужели их застали врасплох? Придётся выручать». Капитан вернул револьвер в кобуру и выпрыгнул из вагона, усиленно спуртуя в сторону двери пятого вагона. Через три-четыре секунды он одним рывком заскочил в вагон и оценил обстановку. Всего забрались в вагон пятеро бандитов и действовали они гораздо грубее предыдущих, проводник валялся на полу с разбитой головой. Сыщик присел и пощупал пульс на шее мужчины, пульс был отчётливый, жить будет. После чего оперативник осторожно тихим шагом направился внутрь вагона, где бандиты уже поделили свои «поляны». Каждый стоял у своего купе и, поигрывая ножом, запугивал девушек с их родными.

Пока они требовали лишь деньги и украшения. Но Никита не сомневался, что перед уходом каждый из них схватит по выбранной девице и утащит с собой. На фоне копеечных украшений и в рамках полученной информации, даже одна девица позволит бандиту прожить беззаботно несколько лет. Тут никакие деньги не нужны, их требуют для отвлечения внимания и спокойствия отцов.

Нью-Орлеан. Особняк баронета Быстрова.

Баронет Иван Быстров, младший брат барона Беловодья Василия, сидел за столом в библиотеке особняка, задумчиво прихлёбывая крепкий чай. К такому чаю, больше похожему на чифир, Ивана приохотил его отец Андрей Быстров, основатель династии баронов Быстровых. Давно это было, с тех пор молодой Ваня сам стал отцом двух озорных мальчишек, да и сейчас его жена, урождённая графиня Строганова, ходит в тягости, надеясь на девочку. Баронета устраивал любой вариант, детей он любил не по меркам девятнадцатого века, а так беззаветно, как любил их с братьями и сёстрами отец, выходец из 2006 года. Андрей Быстров никогда не поручал воспитание детей только нянькам и учителям, обязательно занимался с ними сам.

Именно отец поставил сыновьям рукопашный бой, лучший в эти времена, даже редкие казачьи ухватки не работали против братьев Быстровых. Кроме того, Андрей научил всех детей думать нестандартно, не вписываясь в рамки стереотипов девятнадцатого века. Да и сам барон с другом Невмяновым принимал решения, зачастую шокировавшие остальных беловодцев. Тем удивительнее было, что эти придумки работали, да ещё как. Сейчас союзниками баронства были едва не десяток стран Юго-Восточной Азии. Самые крупные, с опытными и умелыми войсками – Корея, Камбоджа, Вьетнам (в девятнадцатом веке называется Аннам), не считая дюжины мелких островных княжеств.

– Добрый день, – поздоровались двое вошедших в библиотеку мужчин. Высокий светловолосый сероглазый Сергей Светлов и Яков Бежецкий, среднего роста и темноволосый. Два матёрых безопасника, контрразведчики и диверсанты, с опытом нелегальной разведки. Самые сведущие в этом деле во всём Беловодье. Баронет пригласил их для последнего совещания по войне с Наполеоном, проверить, всё ли учтено. Уже завтра оба вылетают в Ирландию. В этом мире Ирландия давно независимая страна, дружественная России и, самое главное, баронству Беловодье. Поэтому уже больше десятка лет в Ирландии расположена военно-морская база баронства.

Именно с этой базы самолёты ещё на рубеже веков вбомбили Британию в каменный век, добившись капитуляции перед кампанией РДК и баронством Беловодье. А позже, с подачи и обучения барона Андрея, безопасник Яков Бежецкий, полюбивший психологические войны, поработал в оккупированной Британии пару лет со своими подчинёнными. После его работы, проведённой на совесть, на острове остались аж четыре государства – Англия, Шотландия, Уэльс и Корнуолл. Что характерно, все государства в конфронтации друг с другом, а к России относятся с уважением и опаской. Боятся, что русские уйдут и остров оккупируют французы. Давние враги двадцать лет обещали навести порядок на острове. И в ходе французской революции наглядно показали примеры наведения такого порядка.

– Присаживайтесь, господа, – привстал со стула баронет. Подождал, пока безопасники рассядутся за столом и добавил: – Это последнее совещание перед войной. Думаю, стоит обговорить не только готовность наших людей, но и возможные варианты действия в случае изменения ситуации.

Безопасники молча кивнули, потом Бежецкий взглянул на своего друга Светлова и вопросительно мотнул головой.

– Полагаю, мне стоит перечислить основные наши действия? – Светлов вопросительно взглянул на баронета, тот утвердительно кивнул. С безопасниками Иван был знаком давно и несколько раз Светлов спасал его жизнь. Потому разговаривали не чинясь, в рабочем режиме.

– Итак, в настоящее время все наши силы сосредоточены на ирландской базе, с возможностью высадки во Франции в течение суток после получения приказа. Это два носителя торпедных катеров на шесть катеров каждый. Сорок три бомбера с экипажами и запасом бомб на месяц боевых действий. Шесть военных пароходов водоизмещением по тысяче тонн каждый, вооружённых стопятидесятимиллиметровыми гаубицами. По десять орудий на пароход, с боеприпасом на две недели активных действий. Два грузовых корабля поддержки в трюмах имеют полсотни миномётов с запасом мин и по три боекомплекта на каждый боевой пароход, – Светлов убрал список, который зачитывал и дальше продолжил без бумаги, на память:

– По личному составу следующая ситуация – на базе временно размещены силы наших союзников, в основном ветераны, опытные бойцы и артиллеристы. Все командиры с боевым опытом, многие ещё со времён английско-японской интервенции. Десяток наших наблюдателей будут офицерами связи, не более. В советниках союзные войска давно не нуждаются. Итого – аннамцев два батальона, корейцев два батальона, кхмеров один батальон, но усиленный пятью лёгкими танками. Из наших войск только постоянный состав базы, который к высадке не планируется.