Текст книги "Россия и Европа"

Автор книги: Виктор Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 87 (всего у книги 114 страниц)

Глава 16
Беловодье. Невмянск, дворец барона Быстрова

– Что скажет военный министр? – Барон Василий с улыбкой посмотрел на осунувшиеся лица своих подчинённых, да и сам он скинул за последний месяц почти пять килограммов лишнего веса. Хотя, дело того стоило.

– Собственно, можно вместо доклада наградные листы выложить на стол, – пошутил довольный Афанасий Быков. – Нашими войсками выполнены все планы правительства и баронства. За мысом Доброй Надежды на восток не осталось ни одной колонии, базы или даже фактории европейских стран, не считая России, конечно. Более того, баронет Иван только что прислал радиограмму об окончательной оккупации территории французской, бывших британской и голландской Гвианы. О полном захвате всех островов Карибского бассейна было сообщение неделю назад. Материковые владения Испании пока не трогаем до Вашего приказа, как решили. Потери есть, но минимальные, погибших восемь человек, страховка уже выплачена, документы на пенсии оформляются.

– Что по пленным и трофеям? – Нахмурился барон, не любивший терять своих бойцов.

– Пленных немного, всего две тысячи, меньше семисот европейцев, в основном французы. Безопасники с ними работают, думаю, за пару месяцев решат их судьбу. Выбор небольшой: к нам в железнодорожные строители лет на десять, либо петля за жестокое отношение к аборигенам. Работа с местными жителями по выявлению садистов и преступников среди пленных идёт в рабочем порядке. Как обычно, ничего не поменялось. Что касается трофеев, их оказалось значительно больше, чем предполагали. Думаю, всё сможем учесть не раньше, чем через пару недель. А развозить ещё полгода придётся.

– Что по операции «Серп»?

Несмотря на полное доверие к собравшимся министрам, у Василия сохранилось вбитое отцом и крёстным с детства отношение к секретной информации. Также Быстров с Невмяновым воспитывали своих соратников и помощников. Поэтому никто не стремился совать свой нос в чужие дела, так и сейчас все присутствующие отнеслись к вопросу равнодушно. Те, кому надо, были в курсе, а те, кто не знал об операции, только радовались отсутствию лишних хлопот.

Отношение к режиму секретности в Беловодье отнюдь не походило на расхлябанность Российской империи. Примерно, как сравнение трезвого старшего офицера безопасности с пьяным студентом-гуманитарием. Или, как говорили наши командиры на военной кафедре, возмущаясь разгильдяйским отношением к самоподготовке:

– Вам нельзя в плен попадать, запытают до смерти.

– Почему? – удивлялись мы на младших курсах.

– Вы же ни хрена не знаете, даже если захотите, ничего не сможете рассказать. Поэтому и пытать будут до самой смерти, – хмыкали офицеры, явно развлекавшие привычной шуткой все поколения студентов. Но вернёмся в Беловодье.

– Операция в режиме полной готовности, все люди и ресурсы на местах, информация от корейских инспекторов уже передана на места. Ждём команды.

– Хорошо, как дела у Светлова? – не глядя ни на кого из присутствующих, поинтересовался барон Быстров.

– Разрешите мне ответить? – поднялся со своего места невысокий айн, Николай Петров, друг и заместитель Сергея Светлова, руководителя службы безопасности Беловодья. Василий утвердительно кивнул.

– По данным на сегодняшнее утро уничтожено более семидесяти тысяч польских солдат армии Наполеона. Их удалось заманить в огненный мешок и обстрелять орудиями и миномётами. Применили бомберы, что вызвало панику и беспорядочное отступление остатков польского корпуса. По данным корейских инспекторов, среди убитых офицеров найдены тела генералов Домбровского, Понятовского, Зайончека. Княжевич, похоже, бежал. В настоящее время продолжается преследование беспорядочно отступающих поляков в соответствии с планом. С применением самолётов, паровиков, башкирской конницы. Заградительные отряды на Березине и Нёмане сообщают об уничтожении не менее двенадцати тысяч беглецов, почти исключительно поляков. Хотя неплохо отработали по французским тыловикам и подкреплениям. Армия Наполеона обозов с продуктами не получает две недели.

– Где сам Светлов? – уточнил барон.

– Пока у Полоцка, вчера там прекратились дожди. Возможно, сражение начнётся сегодня. По его информации нарушения планов нет. Ждём, там ещё четыре утра, думаю, европейцы так рано не просыпаются, особенно офицеры. – Петров замолчал в ожидании вопросов Быстрова.

– Спасибо, можете садиться. – Барон Василий поднялся со стула и замер у стола, внимательно оглядел каждого из присутствующих. – Господа, прошу подумать вот над каким вопросом. Есть ли необходимость захвата Египта под предлогом его освобождения от оккупации французами? Кроме прямого выхода к богатству и древностям этой страны, мы можем реализовать проект канала из Красного моря в Средиземное. Технически наши строители могут это реализовать своими силами. Напоминаю, в истории моего отца такой канал в девятнадцатом веке построили французы. Здесь, даже при национализации РДК, канал останется русской собственностью. Прошу рассмотреть все аспекты: военные, политические, экономические. И через неделю доложить мне конкретно, с планом. Ответственный – министр иностранных дел Маковски. На этом совещание считаю закрытым, всем спасибо, все свободны.

Глава 17
Утро. К западу от Полоцка. Ставка фельдмаршала Кутузова

– Торопятся, я бы подождал ещё денёк, чтобы всё просохло.

Глядя на разноцветные колонны и шеренги атакующих солдат Великой армии, фельдмаршал почувствовал прилив сил, как азартный игрок перед сдачей карт. Михаил Илларионович понимал, что это величайшее и, скорее всего, последнее крупное сражение в его жизни. Потому решил, как в молодости, рискнуть и поступить по своему хотению, не советуясь с предателями и лизоблюдами. Более того, в нарушение приказа императора, он никому не сообщил о спрятанных в засаде отрядах Желкевского, Строганова и беловодцах. Формально – необученных ополченцев, а фактически – вооружённых до зубов ветеранов, с крупнокалиберной артиллерией и системами «Град».

– Да, скользко ещё, – подтвердил генерал-адъютант Милорадович, складывая свою подзорную трубу.

С холма уже невооружённым взглядом стало видно, как расползаются ноги атакующих солдат неприятеля. Как воины падают и поднимаются из многочисленных луж грязными и сырыми, продолжая упрямо и неторопливо надвигаться на позиции русской армии. Когда до передовых русских позиций осталась пара километров, началась артподготовка наполеоновских орудий.

Верный своей привычке сосредотачивать огонь пушек на одном участке позиций противника, Наполеон ещё ночью передвинул на правый фланг около восьмисот орудий. Они и приступили к своей разрушительной работе. Обрушили на Шевардинский редут огромное количество ядер и разрывных гранат. Как минимум две трети выпущенных снарядов попали в цель, фактически уничтожив укрепление за минуту. Кутузов поморщился от такого удара, предлагал же майор Титов устроить ложную позицию и укрыть настоящую артиллерию в стороне, замаскировав её дёрном и ветками. Нет, повёлся фельдмаршал на свою княжескую гордость и что? Теперь потеряны полторы сотни пушек и полк опытных артиллеристов. Хотя были видны выжившие солдаты, пытавшиеся оказывать помощь раненым и восстановить разрушенные позиции.

– Офицера связи ко мне! – со злости главнокомандующий едва сдержался от ругани, непонятно в чей адрес. Скорее всего, в свой. Подбежавший через две секунды поручик вытянулся по стойке смирно перед фельдмаршалом. – Передай Титову, открыть огонь по артиллерии французов на нашем левом фланге! До полного уничтожения! Срочно!

Поручик козырнул и сразу исчез за спинами адъютантов, словно его и не было. Вся ставка настороженно ожидала второго залпа вражеских орудий, гадая, куда нанесут удар французы своим огромным отрядом артиллерии. Однако звуки орудийных выстрелов послышались совсем рядом. Это ударили по французским пушкам и гаубицам бойцы майора Титова. Не так эффектно, как стрелял отряд французов, зато также эффективно. На позициях французских пушкарей поднялись огромные фонтаны земли. Буквально через три секунды вновь запели снаряды беловодских орудий, потом снова и снова. Снаряды стопятидесятимиллиметровых орудий перепахивали позиции французских артиллеристов настолько непрерывно и мощно, что вражеские пушкари не успевали сменить позиции, да и просто убежать от тяжёлых фугасов.

В результате уже через пять минут непрерывной канонады от огромного отряда французских орудий не осталось ничего. Казалось, замерли все солдаты обеих воюющих сторон, когда перестали бить пушки Титова, превратившие позиции врага в хорошо распаханное поле. На нём, вместо засеянных зерном борозд, в беспорядке валялись искорёженные остатки орудий и трупы артиллеристов Великой армии. Над всем огромным полем сражения нависла тишина, изредка перемежаемая ржаньем коней и перестрелкой егерей на флангах. Невозмутимый фельдмаршал принялся осматривать чужие позиции в подзорную трубу, не столько с целью рекогносцировки, сколько скрывая своё волнение. Взявшие себя в руки офицеры и генералы Великой армии вновь подали команды, забили барабаны, атакующие солдаты двинулись вперёд.

– А ведь атакуют одни немцы, – рассмотрел вражеские мундиры в передовой линии атаки молодой полковник Денис Давыдов, недавно переведённый фельдмаршалом в свои адъютанты. – Знать, сами французы нас боятся!

– Боится француз, боится, – заговорили позади Кутузова свитские и штабные, словно деревенские бабы у колодца, передавая услышанную новость.

– Пусть Титов переносит огонь по центру, там ещё большой отряд артиллерии противника. – Главнокомандующий указал офицеру связи нужный объект. – Вон, слева от берёзовой рощи, на холме, видишь?

– Увидел, Ваша светлость, сейчас сообщу. – Беловодский поручик исчез, словно его и не было.

Сражение тем временем шло своим чередом, атакующие французы-германцы вышли на расстояние версты от линии обороны русских войск. В дело вступили миномёты и старые дульнозарядные пушки. Пушки били гранатами редко, не чаще раза в минуту. Зато хлопки скорострельных миномётов казались трещанием. В рядах атакующих появились заметные прорехи, которые стремились заполнить резкими командами капралы и младшие офицеры. Германские союзники Бонапарта с истинно немецкой стойкостью продолжали идти вперёд, несмотря на потери.

На огромный фронт атаки Великой армии, в которой французский император задействовал практически всех своих союзников, русской артиллерии явно не хватало. Несмотря на потери, противник неумолимо приближался к русской обороне. Осталось около пятисот метров, когда до свитских генералов и других прилипал дошло критическое положение армии Кутузова. Более ста тысяч атакующих германцев были серьёзно прорежены миномётами и пушками. Однако и оставшихся войск вполне хватало, чтобы опрокинуть передовые линии обороны русских, связать их боем до подхода кавалерии. Далее полный разгром обороны с прорывом к артиллеристам и на этом всё, конец. Классическая победа Наполеона, до которой оставались считанные минуты, если не секунды.

В этот момент князь Голенищев-Кутузов решил обернуться назад и увидел, как некоторые свитские генералы отходят от него под разными предлогами. Мол, сообщение надо передать, помощь вызвать и так далее. Многие уже садились на своих коней, направляясь в тыл. Ухмыльнувшись, фельдмаршал поманил к себе пальцем своего старого денщика, выслужившегося в капитаны.

– Запиши всех, кто сейчас убежал, посмотрим, что получится с ними сделать, – шепнул на ухо своему преданному офицеру фельдмаршал. Тот оскалился щербатым ртом в понимающей улыбке. А Кутузов вновь перевёл взгляд на офицера связи, благо их было двое, и один постоянно находился рядом с главнокомандующим.

– Передай команду «Градам» и танкам, пора! – Поручик отдал честь по-беловодски, полной ладонью, а не двумя перстами, и тут же исчез из окружения фельдмаршала. Вопреки шаблонам двадцатого века, никаких повязок на глазу князь Голенищев-Кутузов не носил, видел раненый глаз, правда, хуже. «Вот молодец, настоящий пластун», -очередной раз восхитился полководец способностями офицеров связи. Подозвал второго беловодского поручика и спросил:

– Что передаёт самолёт? Какое движение войск у Бонапарта?

Офицер словно ждал вопроса, тут же развернул карту на установленном столике, показал изменение дислокации вражеских отрядов и направление движения войск Наполеона.

– А это чья конница идёт на разбитый Шевардинский редут? Тут указано двадцать тысяч? – Кутузов ткнул пальцем в символ конницы, атакующий левый фланг русской армии, оставшийся практически беззащитным после уничтожения артиллерии.

– Пилоты говорят, значки и форма кавалерии маршала Мюрата, не меньше двадцати тысяч точно. С ним ещё прусская конница, до десяти тысяч сабель, – чётко доложил поручик. Боевой офицер, служивший в Русской Америке, неоднократно там сталкивавшийся с конницей индейцев и мексиканцев, отлично понимал опасность прорыва крупных соединений кавалерии врага в тыл русской армии. Тем сильнее его удивил ответ главнокомандующего.

– Хорошо. Передайте бомберам, пусть начинают работу по тылам Наполеона. – Фельдмаршал отвернулся, но слова поручика заставили его замереть.

– Ваша светлость, с севера подошёл отряд беловодской артиллерии, тридцать крупнокалиберных стволов и миномёты. Они находятся здесь и запрашивают Вашего решения. – Офицер связи указал на значок почти в тылу французов, где значились резервы Наполеона.

– Пусть окапываются и ждут, думаю, скоро им придётся вступить в сражение.

Главнокомандующий окончательно отвернулся от поручика, что стало своеобразной командой тому отправиться к связистам. Тем более что его коллега успел вернуться, утвердительно кивая другу головой. Кутузов тем временем абсолютно спокойно, без каких-либо внешних признаков волнения, рассматривал надвигавшийся вал пехотинцев Великой армии. Князь оставался таким же невозмутимым и при резком рёве внезапной атаки ракетами «Градов». От пронзительных звуков, грохота мощных разрывов ракет, покрывших поле битвы густыми столбами чёрного дыма сгорающего тротила, многие свитские и адъютанты машинально вздрогнули.

Фельдмаршал невольно улыбнулся, он сам успел побывать на испытании этого оружия и отлично помнил реакцию людей и коней на первое применение «Града». Вот и сейчас солдаты противника метались по полю, впадая в непроизвольную панику. Испугались все, даже ветераны и офицеры, тем более, что сильное рассеивание снарядов, падавших, как казалось со всех сторон, не оставляло никакого выхода германским солдатам. Они и так в большинстве своём были забриты в войска насильно, сражаться за интересы французов особого желания не было даже у офицеров. И тут истинный апокалипсис посреди грязного сырого поля многих лишил последнего сдерживающего фактора в виде офицеров и наказания для дезертиров.

После залпа почти трёх десятков установок «Град» атака прекратилась сама собой. Подзорная труба показала Кутузову разброд и взбесившихся коней у всадников маршала Мюрата, пытавшихся собрать атакующую колонну обратно, но справиться с обезумевшими животными и собственным страхом у конников получалось плохо. «Ну, полчаса у нас есть, пока они соберутся обратно. К этому времени и танки подойдут. Как там выражался граф Желкевский – куда вы с голой саблей на танки?», – хмыкнул Михаил Илларионович. Воспоминание об его учебной обкатке танками было весьма острым. А ведь он знал, что орудия этих железных монстров не заряжены и ему ничего не грозит рядом с графом Никитой. «И всё равно. Каково же будет Мюрату?» – пожевал губами князь.

Глава 18
Западнее Полоцка. Ставка Наполеона

Бонапарт с надеждой смотрел на Мюрата, лично решившего возглавить столь важную атаку на левый фланг русских. «Похоже, это шанс не затягивать сражение и разделаться с Кутузовым до вечера без особых потерь. Мюрат это умеет. Его кавалеристы при поддержке швабов сомнут жидкие позиции левого фланга русских. После уничтожения русского редута тяжёлая кавалерия легко прорвётся в тыл армии Кутузова. Жаль, пришлось для этого пожертвовать половиной пушек, но кто ожидал появления такой мощной артиллерии у русских? По данным разведки, в русской армии казнозарядные орудия того же калибра, как и у Великой армии. Неужели опять беловодцы свой длинный нос показали?»

После уничтожения Британской империи самолётами Беловодья, эти летающие чудовища стали пугалом всей Европы. Хотя прошло больше десяти лет, ни одна европейская страна не смогла создать свои самолёты, способные хоть как-то соперничать с русскими, вернее с беловодскими. Поскольку даже России барон Андрей отказался передать своё смертоносное оружие. И император Павел, нетерпимый к любому неисполнению своих требований, именно в этом вопросе согласился с руководителем Беловодья. Как ни странно, видимо хорошо знал продажность своих вельмож и не сомневался в краже секретов производства или самих самолётов. Конечно, инженеры Франции, Италии и Австрии создали свои самолёты на паровом ходу после множества аварий, но только ненадолго смогли поднять в воздух летательные аппараты.

Самолёты на паровом ходу еле держались в воздухе и не были способны поднять сколько-нибудь вменяемый груз. Да и скорость вместе с высотой полёта оставляли желать лучшего. Причём настолько, что эти самолёты при испытаниях легко поражались простыми ружьями в крылья, чтобы не убить пилотов – всё-таки испытания, а не бой. Но в реальном бою убить пилота в самолете, с трудом поднимавшемся до высоты сто пятьдесят метров, особого труда не представляло. Или повредить двигатель, облегчённые цилиндры которого и паровые котлы пробивались обычной пулей.

Очередной раз Наполеон вспомнил о предстоящей судьбе французских колоний, которые с началом войны с Россией обязательно захватит проклятое Беловодье. «Да, надо быстрее заканчивать войну. После сегодняшней победы сразу направлю курьера в Петербург к Александру с предложением мира, где обязательно укажу немедленное возвращение всех захваченных французских колоний. Может, что из бывших британских попросить, например, Цейлон?» – размечтался император Франции. Он не сомневался в успехе атаки Мюрата. Тем более что дал команду маршалу Макдональду поддержать его наступлением на правый фланг русских. Благо набранного по всей Европе отребья хватало в Великой армии для массированных атак.

Неожиданный визг, вой и грохот взрывов на поле боя ударил по ушам. На командном пункте этот вой не показался особо сильным. Но, судя по взбесившимся коням кавалерии Мюрата, прекратившим движение в сторону русских, им пришлось несладко. Также несладко, как самому Бонапарту, невооружённым взором увидевшего многочисленные султаны взрывов и огня в наступающих порядках своей пехоты. Спустя пару минут, когда столбы дыма и пыли разнесло ветром, император с чувством облегчения убедился, что удар непонятного оружия русских пришёлся на четверть наступающих отрядов. Да и там, среди воронок, бродили выжившие солдаты. Не такие большие потери для генерального сражения. Тем более, что до линии обороны русских осталось совсем немного.

Однако навести порядок в наступающих войсках сразу не удалось. Более того, едва офицерам и капралам удалось восстановить подобие строя, как русские нанесли второй удар этими чёртовыми ракетами. Бонапарт, как опытный артиллерист, их углядел. На сей раз были атакованы последние ряды наступающих французских войск, видимо, чтобы не попасть по своим позициям. Атака опять застопорилась, хотя передовые отряды наступающих германцев из Великой армии остались на месте и попытались продолжить движение в сторону русских. До их позиций оставалось совсем немного, две-три минуты быстрого шага.

– Передайте маршалу Нею, пусть отправит отряд кавалерии найти и уничтожить этих наглых ракетчиков. Как можно быстрее, вряд ли у них сильная охрана. – Получив чёткий приказ, курьер помчался к расположению маршала.

Бонапарт взял в руки подзорную трубу, рассматривая кавалеристов Мюрата, успокоивших коней и возобновивших атаку на левый фланг русской армии. В окуляре подзорной трубы было неплохо видны русские позиции, показалось странным, но на них не было особого движения. «Почему Кутузов не выслал резервы на свой левый фланг? Неужели он думал напугать своими ракетами? Нет, этот хитрый лис что-то держит в запасе, какой-то сюрприз», – задумался французский император.

Тем временем, по передовым отрядам германской пехоты продолжили огонь русские миномёты и пушки. Но их малочисленность не принесла ожидаемого успеха, хотя часть пушек ударили картечью и шрапнелью. Это были устаревшие дульнозарядные пушки и особого ущерба их два-три выстрела в минуту не причинили. До русских позиций осталось триста-четыреста метров, вот-вот офицеры дадут команду «бегом». И опытные ветераны ворвутся штыковой атакой в расположение русских войск. Свяжут их ближним боем, под прикрытием которого успеет подкрепление второй линии и кавалерия, уже выходящая на рубежи атаки.

Опять завыли русские ракеты, обрушившись на тылы наступающей пехоты. Но даже грохот, рёв и взрывы позади не остановили наступление второй линии атакующих пехотинцев. Офицеры и капралы смогли привести их в боевой вид, чтобы спешно двигаться к русским позициям. «Где этот чёртов Ней, почему русские ракетчики ещё не уничтожены?» – скрипнул зубами Наполеон. «Всё же сила солому ломит, как говорят русские. Левый фланг Кутузова обескровлен, и скоро будет захвачен Мюратом. В центре вот-вот реализуется наше численное преимущество. На их правый фланг двинулась прусская пехота. Жаль выбитую артиллерию, но ничего, станут трофеями крупнокалиберные русские орудия. Да и по мирному договору можно истребовать контрибуцию такими стволами».

В этот момент, из рощи у левого фланга русских, выехали пять паровиков странной формы с выдающимися вперёд пушками, сразу начавшими стрелять по атакующим германским пехотинцам. Сначала стреляли все пять пушек на колёсах фугасами, пока не замедлили наступление германской пехоты вплоть до остановки перед глубокими воронками в земле. После чего паровики остановились и перешли на огонь шрапнелью, ставшей тем более убийственной, что стреляли весьма часто. Атака германцев полностью прекратилась. Фактически, первая линия атакующих войск перестала существовать. Почти сразу странные паровики перенесли огонь на вторую линию атакующих отрядов Великой армии и, словно узнав об этом, туда же нанесли удар проклятые ракетчики.

– Где этот Ней⁈ Почему не уничтожены ракетчики⁈ – Повернулся назад император, чтобы увидеть поднимавшегося на холм курьера от Нея. – Что там случилось?

– Сир, все подходы в сторону ракетчиков завалены деревьями, сплошной линией, непроходимой для конницы. Попытки перебраться пешими отрядами русские блокируют стрельбой из ружей. А потом нанесли удар миномётным огнём, маршал убит. – Посыльный встал на одно колено, наклонив голову к земле, словно предлагая убить его за горькие вести.

– Иди, – бросил император, поднимаясь с кресла. Он прошёлся по вершине холма и остановился, глядя на продвижение конницы настырного Мюрата. Что-то насторожило его взгляд. Подзорная труба показала это что-то. Железные повозки русских разворачивались пушками в сторону дивизий Мюрата. Буквально за минуту они развернулись и остановились, начав стрельбу по коннице шрапнелью. Возмущенный император, едва не начал кричать Мюрату немедленную атаку, но ровный гул с неба привлёк внимание всех, кто находился в ставке Наполеона.

Даже на расстоянии было видно, как из русских самолётов высыпаются чёрные точки, падающие на конницу Мюрата. Достигнув земли, эти падающие чёрные точки превратились в беззвучные пока взрывы с фонтанами земли и чёрным дымом. Один за другим самолёты пролетали над всадниками, не успевающими развернуть испуганных коней. Каждый этот ужасный летательный аппарат сбрасывал свои смертоносные снаряды всё дальше и дальше по рядам всадников в направлении на запад. Уже был выбит весь авангард конницы, когда звуки разрывов от бомб дошли до ставки Бонапарта. Но волевой полководец не впал в отчаянье, как прикомандированные австрийские генералы.

Оставалась надежда на левый фланг, на маршала Макдональда, упорно продвигавшегося к русскому правому флангу. Да и Мюрат мог продолжить атаку, если её поддержит маршал Даву своими кавалеристами. Император Франции отдал необходимые приказы, дополнительно усилив атаку Макдональда баварцами генерала Сен-Сира и саксонцами генерала Ренье. Теперь на правый фланг русских надвигались почти сто пятьдесят тысяч германцев. Словно огромное полчище муравьёв атакующие отряды Макдональда, Сен-Сира и Ренье шли по полю боя, занимая на фронте атаки добрых полторы версты. Любуясь в подзорную трубу разноцветьем мундиров, Наполеон удовлетворённо хмыкнул.

– Такую силищу жалкими миномётами и ружьями не остановить, сир! – подскочил к улыбающемуся императору адъютант, почувствовавший перемену настроения Бонапарта. Полководец самодовольно улыбнулся, – «угадал, мерзавец, моё настроение». Лакеи по знаку адъютанта тут же принесли столик с обедом и установили возле кресла императора. Тот неторопливо принялся перекусывать, снова и снова мысленно прокручивая варианты сражения, чтобы заранее понять, на что надеется этот хитрый потомок Чингисхана Кутузов. Говорят, его предки были татарами?

Наконец прекратилась стрельба с обеих сражающихся сторон, словно в стремлении дать великому полководцу пообедать спокойно. Германцы неторопливо двигались на правый фланг русских. В центре восстанавливали атакующие порядки полуразбитые швабы, для поддержки которых Наполеон отправил вестфальцев генерала Вандама и пехоту маршала Виктора, на три четверти состоящую из германцев. Всего более семидесяти тысяч бойцов с приданной лёгкой кавалерией.

«Всё, в резерве остались одни французы, более трёхсот тысяч солдат и офицеров. Их будет достаточно для захвата в плен остатков русской армии и дальнейшего наступления. Пока Александр будет раздумывать над предложением мира, мои ветераны и молодое пополнение сумеют хорошенько пограбить русских дворян и горожан. И триумфальное возвращения Великой армии на родину с богатыми трофеями выбьет из головы французов любые мысли о восстаниях и бунтах», – размышлял Бонапарт, запивая сытный обед любимым вином. Словно подтверждая окончание трапезы императора вновь загрохотали пушки, пока только с русских позиций.

Новая сильнейшая ракетная атака по арьергарду конницы Мюрата практически уничтожила остатки кавалерии маршала. А донесение курьера подтвердило, что Мюрат полностью вышел из сражения. Маршал оказался тяжело ранен и ещё не доставлен к лекарям из-за обстрела русскими егерями с ближайшего леса. Попытки разогнать стрелков упёрлись в линию срубленных деревьев, через завал которых невозможно перебраться кавалерии, а пеших солдат русские успевают уничтожать сквозь бурелом, удивляя скорострельностью своих ружей. «Чёрт возьми, в России даже лес против нас!» – едва сдержал себя Бонапарт.

– Где генерал Латур-Мобур? – На вопрос Наполеона спустя пару секунд подбежал командующий смешанной польско-германской кавалерии. Корсиканец посмотрел на него, сделал попытку улыбнуться и приказал: – Ваши кавалеристы должны помочь сорвиголовам раненого Мюрата. Принимайте командование над ними и вместе со своими поляками быстрой атакой выбейте остатки русского левого фланга. За Вами пойдут пехотинцы маршала Ожеро, все восемьдесят тысяч солдат и офицеров. Они займутся добиванием русских и захватом их артиллерии. Ваша задача прорваться в тыл Кутузова и уничтожить артиллерийскую батарею на том холме. – Палец императора указал позиции артиллерии, сорвавшей уже несколько атак, на карте. Генерал присмотрелся к карте и кивнул, показывая, что понял приказ.

– После захвата этой артиллерии можете развлечься обозами русских, – улыбнулся император, открыто намекая на богатые трофеи. Один из лучших стимулов для бедных шляхтичей.

Генерал ушёл, почти сразу раздались его громкие команды, пролившие бальзам на душу Бонапарта. Он не сомневался, что этот натиск на позиции русской армии закончится окончательной победой. В каждом из трёх направлений атаки – на левый фланг, в центре и на правый фланг наступали силы, сравнимые со всей обороняющейся русской армией. То есть, атакующие силы Великой армии втрое превышали количество солдат и офицеров Кутузова, не считая почти двухсот тысяч оперативного резерва французов, включавших в себя не только гвардию, но и этнических французов, мобилизованных во Франции. Как можно проиграть при таких силах?

До русской обороны оставалось больше двух километров, когда на атакующие колонны обрушился одновременный удар русских сил. Не как в начале сражения, когда русские концентрировали свои удары исключительно на опасных направлениях. Теперь, когда на восток накатывался сплошной поток разноцветных мундиров, Кутузов дал команду к такому же сплошному отражению атаки. Одновременно заработала вся артиллерия русской армии, ополченцев и беловодцев. На атакующих солдат обрушилась мощь не только стандартных пушек, принятых на вооружение, но и тяжёлые фугасы отряда беловодца Титова, перемежаемые шрапнелью артиллерии, внезапно объявившейся на правом фланге русской армии.

Судя по частоте выстрелов и огромным потерям, с севера во фланг атакующим отрядам Макдональда, Сен-Сира и Ренье ударило крупное подразделение русской артиллерии. Высланные на захват и уничтожение этих пушкарей отряды кавалерии вновь наткнулись на завалы из поваленных деревьев. Кроме того, что по-русски это называется «засека», вернувшиеся ни с чем остатки кавалеристов ничего не смогли пояснить. Все «засеки» прикрывались отрядами стрелков или егерей, стрелявших из леса по любому, кто пытался хотя бы пешими перебраться через поваленные деревья. Потеряв в бесплодных атаках две трети отряда, кавалеристы вернулись ни с чем.

Шокированные непрерывной канонадой, войска Великой армии всё же нашли в себе силы собраться и продолжить наступление, правда, в трое медленней, чтобы успевать заполнить места выпавших из линии атаки убитых и раненых солдат. Но задние ряды войска напирали на первые, восполняя потери, продолжая движение вперёд и только вперёд, на восток, на богатую Россию, чтобы отобрать у русских всё то, что должно принадлежать европейцам по праву. Буквально через полчаса, когда передовые части притормозили от сильного огня артиллерии, а задние ряды атакующих войск приблизились к ним вплотную, ударили русские ракеты.

Ударили в самые густые колонны солдат Великой армии, словно знали, куда бить. Хотя почему словно? Действительно знали, над полем боя весь день кружили русские самолёты на недосягаемой для стрельбы высоте. Любой офицер и солдат-ветеран понимали, что все их манёвры легко просматриваются с высоты и наверняка передаются в русский штаб. Но как это возможно? Хотя некоторые сметливые офицеры заметили как самолёты-наблюдатели меняются. Номера на крыльях у их сменщиков другие, в подзорные трубы отлично различимы. И теперь только ленивый не проклинал чёртовых русских лётчиков, позволивших русским ракетам нанести страшный удар прямо в скопление французских войск.