Текст книги "Россия и Европа"

Автор книги: Виктор Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 114 страниц)

Все три корабля оборудовали стальными щитками не только у пушек, но и обшили рубку, где стоял рулевой штурвал. Моряки прошли необходимый курс молодого бойца по применению и уходу за револьверами, даже стрельбы трижды устроили. Дважды провели военно-спортивные игры по отражению абордажа. Трюмы всех кораблей забили оружием, боеприпасами, консервами и большей частью наших мехов. Палыч поддержал меня в решении пойти ва-банк, если установим торговые связи с Южным Китаем, получим отличный рынок сбыта, как минимум, мехов. Пусть мы потеряем половину прибыли, но оборот ускорится в десять раз. Вместо года-полутора, которые уходят на реализацию мехов в Петербурге, мы сможем продавать меха за месяц-другой. Чёрт с тем, что потеряем прибыль, через три-четыре года встанем на ноги, тогда сможем отправлять меха в Европу, а пока не стоит жадничать. Заработаем достаточно, чтобы продержаться года два, попытаемся наладить сбыт своей продукции, этого будет достаточно.

Ради такого результата мы рискнули отплыть осенью, в самый сезон осенних штормов. Хоть и плыли всё время с попутным ветром, в два шторма нас затянуло. Мы полностью хлебнули не только горя, но и морской воды. Трое суток нас било в первом шторме, ветер и волны болтали все три кораблика что было сил. Как наши капитаны не потеряли друг друга из вида, не понимаю до сих пор. Но, именно с того шторма я возненавидел открытый океан, никакие бури и шторма в Чёрном море не идут в сравнение с тем адом, что мы пережили тогда. Уважение к профессионализму наших капитанов возросло до максимума, а для вогулов-стрелков, по-моему, капитаны стали первыми после бога, безнадёжно опередив меня и старейшин родов по рейтингу.

Но, этот первый шторм буквально перекинул наши кораблики через всё Жёлтое море, доставив к северному побережью Формозы. Едва мы зашли в ближайшую бухту острова, чтобы разобраться с понесёнными потерями и провести необходимый ремонт, как на остров обрушился второй ураган. Но, слава богу, его мы выдержали на якорях, закрытые от стихии прибрежными скалами. Ещё три дня мучений, затем ремонт и быстрый путь до Макао, показавшийся нам отдыхом после перенесённых испытаний. Я впервые оказался в южных морях, ещё не испорченных дизельными и нефтяными отходами, атомными взрывами и браконьерским рыболовством.

Поэтому четыре дня наслаждался видом светло-зелёных волн, китами и дельфинами, непринуждённо обгонявшими наши корабли, выпрыгивающими из воды кальмарами и летучими рыбами. Даже пытался рыбачить, но, испугался внешнего вида пойманных рыбин и выпустил их обратно в океан, от греха подальше. Вдруг, какая-нибудь фугу страшно ядовитая, съедим и всё, кранты. Надо сказать, я не один восхищался красотами южного моря, наши стрелки, видевшие до этого море только с берега, были похожи на детей, попавших в цирк. Слушая мои рассказы о морских обитателях, они не могли поверить в такие чудеса, то и дело, бегали уточнять к капитану. Сам же Клаас был изрядно удивлён моим рассказам, ибо знал о моём исключительно сухопутном прошлом. Полагаю, он считал всё, что я говорил, сплошным вымыслом, вроде сказок барона Мюнхгаузена.

Однако, о приближении к Макао мы узнали от местных торговцев, окруживших нашу флотилию на своих корабликах. До десятка разномастных плавающих средств встретили нас у входа в устье реки, в глубине которого находилась обширная европейская колония, своего рода, оффшорная зона восемнадцатого века. Наш адмирал спустил паруса, все три корабля легли в дрейф, подняв российские коммерческие флаги, привычный нам триколор.

– Какие планы, адмирал? – Я стоял на палубе рядом с Ван Дамме, внимательным взглядом оценивая китайцев на предмет нападения на наши корабли. – Чего хотят эти активные моряки, что плывут к нам?

– Это не моряки, не позорьте славное звание, это местные торговцы, – устало повернулся ко мне голландец, высохший, как щепка за последние недели. Он не сдерживал довольную улыбку, ещё бы, провести три корабля сквозь два шторма без потерь! – Такие попрошайки есть в каждом порту, особенно в южных странах. Будут предлагать нам свои товары, и покупать наши. Как правило, связаны с контрабандистами, торгуют прямо с кораблей, чтобы избежать уплаты пошлины. Сейчас распоряжусь, пусть гонят их в шею!

– Подождите, Клаас, подождите, – я весь путь до Макао терзался сомнениями, пустят ли европейцы нас торговать в своей колонии? Оч – чень сомнительно, что они любят конкурентов, иначе бы французы не воевали с англичанами во всех колониях, а голландцы не резали бы испанцев, прикрываясь борьбой за веру. Потому внутренний голос не исключал, что официальной торговли мы не добьёмся. И, установление контактов с контрабандистами может нам весьма пригодиться. – Пригласите, пожалуйста, двух самых шустрых торговцев на палубу, надеюсь, они смогут с нами объясниться?

– Эти мошенники говорят на любом языке, когда речь идёт о выгоде, – капитан отдал необходимые команды. Не прошло и пяти минут, как на палубу вскарабкались двое китайцев неопределённого возраста, одетые с претензией на богатство.

– Кто вы, – на русском языке обратился я к двум толстякам, упакованным в разноцветные шёлковые халаты, разрисованные драконами и прочей живностью, – чего хотите?

– Мы толговцы, господина, – смело выступил вперёд более молодой, довольно внятно разговаривая по-русски, – купим соболь, молскую выдлу, песец. Долого купим, всё возьмём.

– Пойдём со мной, – я поманил этого полиглота за собой, в каюту. Там уже были подготовлены связки меха, на пробу. Потом кивнул на второго китайца, продолжавшего улыбаться и кланяться, – Мефодий, поговори с ним.

Своё поведение с китайцами мы заранее обсудили между собой, договорившись торговаться с ними несколько дней, пока не определимся с поведением европейских торговцев. Только после этого решим, кому и сколько продавать.

Разговаривая с Бао Линем, как представился мой собеседник, в каюте, я с пятого на десятое определился по предложенным ценам, приняв их во внимание, не более того. Основные усилия я приложил к тому, чтобы ненавязчиво показать торговцу несколько трофейных китайских мечей, доспехов, и, конечно, нашу «Лушу». Причём, речь о продаже оружия я не вёл, опасаясь, что это запрещено властями. Однако, торговец понял мои намёки, договорившись прийти ко мне с «уважаемыми» людьми через несколько дней. Судя по округлившимся глазам Бао, оружие его весьма заинтересовало, как и меха.

Распрощавшись с китайцами, мы остались на рейде до утра. А засветло к нашим кораблям приплыли китайские таможенники в сопровождении группы солдат. Капитаны беспрекословно пропустили чиновников на палубы кораблей, где мы их уже поджидали. Таможенники сноровисто проверили все корабельные помещения, начиная от трюмов, заканчивая капитанскими каютами, только после этого приступили к допросу, что характерно, на английском языке. Выслушав ответы о торговых намерениях, отсутствии больных на борту и прочих формальностях, глава таможенников заявил, что, кроме положенных сборов и огромной пошлины, нам предстоит выплатить штрафы.

– В чём дело, – первым отреагировал я, припомнив свои познания английского языка.

Мефодий тут же продублировал фразу по-испански. Чиновники оживились, и быстро перечислили все наши прегрешения, начиная от незаконной стоянки в порту, уклонения от таможенного досмотра и так далее, заканчивая контрабандным ввозом товаров. По мере оглашения внушительного списка наших грехов Мефодий явно падал духом, начиная поглядывать на спасительную шлюпку. Я негромко успокоил его, ибо поведение чиновников и солдат сопровождения слишком явно напомнило мне наших гаишников и пожарных инспекторов, также находивших в помещениях нашей заводской лаборатории огромное количество нарушений. «Попались, голубчики» – мелькнула в моей голове мысль.

Да не мы попались, а наши собеседники. Теперь я знал, как мне себя вести, невзирая ни на какие традиции восемнадцатого века и китайские тонкости. Благо, мне хватило ума заранее приготовить несколько увесистых кошелей с серебряными монетами. Я тут же один из кошелей положил на развёрнутую книгу, что листал в подтверждение своих требований старший клерк. Два остальных кошеля с нарочитой неуклюжестью были мной опущены в объёмистые карманы обоих чиновников. Солдатам один из наших матросов по моему знаку поставил под ноги небольшой бочонок с трофейным китайским вином.

– Кто здесь решает вопрос о разрешении на торговлю, и где я могу его увидеть? – эту фразу Хромов перевёл очень быстро, стремясь спуститься на твёрдую землю.

Не надо удивляться тому, что в тот же день мы сошли на берег и получили разрешение на торговлю мехами и оружием. Естественно, только в пределах города Гуанчжоу, который европейцы почему-то дружно называли Кантоном. В подтверждение этого права на следующий день мы получили рулончик бумаги с иероглифами. Моя простодушная попытка уточнить у чиновников, что же там конкретно написано, была жёстко пресечена. Более того, мне «по блату» разъяснили на ухо, что запрещён не только перевод иероглифов иностранцам, но и обучение их китайскому языку.

Неделя ушла у нас на ознакомление с условиями торговли в порту и самом городе, довольно крупном даже по меркам 21 века. Где-то на уровне Перми или Ёбурга, только без заводов, понятное дело. За этот срок мы успели заключить несколько следок по продаже части мехов. Увы, не такие выгодные, как предлагали контрабандисты, но, в официальных торговых контактах мы очень нуждались. Почти полста тысяч лян серебром уже покоились в трюмах наших судов. Оружие никто даже не пытался купить, учитывая строгие, просто драконовские меры китайских властей по отношению к продаже не то, что огнестрела, но и простых мечей. Все попытки наладить торговые отношения с немногочисленными голландцами и французами, не говоря уже о португальцах, даже не пустивших нас на свою территорию, оказались провальными. За меха они предлагали меньше китайцев, причём, предлагали почти исключительно бартер. На кой чёрт нам европейские товары, которые даже китайцы не берут?

Правда, Клаас пригласил нескольких капитанов в наш порт, но, когда это ещё будет? Да и сомневаюсь, что европейцы рискнут забираться к нам ради одних мехов. «Луши» мы им не предлагали, ни к чему нам вооружать вероятного противника, пока не окрепли. В принципе, даже официальную часть нашего первого визита, несмотря на огромные пошлины и поборы, можно было считать удавшейся. Двести процентов прибыли меня лично вполне устраивали, думаю, что Палыч тоже не будет возмущаться. Тем более, что полторы тонны серебра нам хватит года на два, не меньше.

К тому же, мы оказались единственными крупными торговцами, продавшими китайцам свои товары за звонкую монету. У остальных европейцев торговля шла исключительно в обратном порядке. Они платили за китайские товары серебром и золотом, глядя на нас с откровенной завистью. Правда, мы тоже закупили немного китайского товара, если можно так назвать свиней, куриц, телят. Скотина выглядела непривычно для наших матросов, я даже сомневался, переживут ли животные зиму. Но, рискнул взять, и не пожалел, домашняя живность той осенью стала самым востребованным товаром во Владивостоке и окрестностях.

Решив, что ждать больше нечего, я встретился с Бао Линем, который поднял-таки цену на наши меха, благо продавать мы их договорились в открытом море, после нашего отплытия. Об оружии ничего конкретного контрабандист не сказал, хотя на хитрой роже было написано огромное желание его заполучить. Я почему-то не сомневался, что эти бандиты будут пробовать нас на крепость и обязательно нападут. Потому и подыграл Бао, признавшись, что предлагаю ему купить мехов почти на сто тысяч лян. Тот аж поперхнулся и кланялся, как болванчик, все оставшиеся полчаса.

На прощание, мы с капитанами устроили небольшую попойку с европейскими шкиперами и негоциантами, угостили их в самой престижной портовой пивнушке и пригласили в гости, обозначив свой порт, в сотне миль севернее Кореи. Я заманивал их мехами и отсутствием торговых пошлин, не уточняя, что европейские товары во Владивостоке вряд ли будут востребованы. Думаю, заманка удалась, многие торговцы внимательно стригли ушами и обещали весной заглянуть в гости. Откуда им знать, что у нас практически государственная монополия на торговлю мехами? Любой абориген в радиусе доброй тысячи вёрст от наших крепостей давно усвоил, что продавать меха выгодно только официальным властям. Да что там аборигены, даже казаки из Охотска дважды добирались во Владик со своей добычей, Ерофей Подкова отплатил нам добром, разрекламировав не только высокие цены на меха, но и «Луши». Их мы с появлением своего железа стали продавать, постепенно налаживая серийный выпуск самих ружей, чтобы накопить тысяч десять стволов, на всякий случай, вдруг попадётся оптовый покупатель.

На второй день нашего возвращения домой все три корабля легли в дрейф в виду приметной горы с раздвоенной вершиной, ожидая встречи с контрабандистами. День выдался спокойный, ветер почти утих, волнение на море было два балла, по мнению наших капитанов. Ждать мы собирались до вечера, но ещё до полудня от берега к нам двинулась целая флотилия джонок, десяток корабликов. Учитывая феноменальную способность китайцев набиваться в такие плавсредства по 40–50 человек, можно рассчитывать на хорошую драку. И, чем ближе приближались к нам будущие компаньоны, тем больше я уверялся, что драться придётся.

Однако, просто сражение с нищими пиратами нас не интересовало, сплошной убыток. Нужно было лишь показать свою мощь, хорошо бы совместить это с демонстрацией «Луш». Как говорится, бей своих, чтобы чужие боялись. Если удачно побьём чужих китайцев, они сами захотят стать своими. А то, что южный Китай в восемнадцатом веке так же рвётся к самостийности, как и в двадцатом веке, я уже заметил. Трудно не заметить неприязнь южан к северянам, сквозившие в каждом встречном. Казалось, они даже к европейцам относятся лучше, чем друг к другу. Впрочем, неприязнь была обоюдной, северяне вели себя в том же Кантоне, как в оккупированном городе. Или вообще у власть имущих в Китае такое отношение к простому народу? Не знаю, в своё время я в Китае побывать не смог.

Наши канониры привели орудия в боевую готовность, все три экипажа проверили личное оружие. Я подтянул пояс с револьверами потуже, надеясь решить конфликт показательными выступлениями на чужой территории. Рискованно, зато эффектно, нападение, как известно, лучшая защита. Вряд ли будущие компаньоны станут нас бояться, если мы просто отобьём их нападение на корабли. Да, они отступят, возможно, даже станут сотрудничать, но, при первой возможности снова проверят моих ребят на крепость, но, уже в более сложной ситуации, когда с ними не будет меня. Девяностые годы много дали мне в понимании бандитской психологии, приходилось и товарищей выручать, выезжая на «стрелки», насмотрелся всякого. И, ещё тогда убедился, что бандиты логически мыслить не умеют, именно про них сказка о Курочке-Рябе. Только бандиты могут без капли сомнения разбить золотое яйцо, погнавшись за сиюминутной выгодой. О том, что из золотого яйца может вырасти золотая курица, никто даже не подумает. Они вообще, думать на полшага вперёд, физиологически не умеют. Потому и бандиты.

Но, это всё лирика, а мне нужны были два надёжных рукопашника и пятеро грамотных стрелков. Пока мы ждали китайских «коллег», я парней проинструктировал и проверил экипировку. Надо полагать, мой «друг» Бао Линь будет на одном корабле с настоящим «предводителем команчей», то бишь, главным бандитом. Ну, не верил я, что Бао главный, не лежало к этому сердце. Потому я хотел лично взглянуть на своего виз-а-ви, то есть, будущего «подельника» в контрабанде, проще говоря.

Гости приближались, как мы и предвидели, незатейливо окружая каждый наш корабль тремя джонками, а нашему флагману оказали уважение четырьмя кораблями. Близко не приближались, но расстояния в десяток метров было вполне достаточно, чтобы атаковать нас и взять на абордаж в считанные секунды. Они так думали, и ружья в руках стрелков, демонстративно направленные в сторону китайцев, их не пугали, как и расчехлённые орудия. Надо полагать, наши оппоненты не первый раз брали европейцев на абордаж, и великолепно разбирались в скорострельности оружия восемнадцатого века.

– Бао Линь, я к тебе! – Громко прокричал я в рупор, перехватывая инициативу. Тут же шлюпка коснулась воды, я поспешил занять своё место, матросы отцепили тали, и гребцы дружно заработали вёслами. Пара минут, и мы швартуемся к услужливо поданному трапу с борта флагманской джонки. Хоть и борт китайского кораблика невысок, но приятно. С Серёжей Титовым и Федей Быстровым мы забираемся на джонку. Титов, как всегда невозмутим, даже немного скован, но это внешне. Федя, мой шурин, недавно отметивший семнадцатилетие, явно волнуется, и это хорошо. Когда он в таком состоянии, с ним никто не справится, парень в великолепной форме. Это единственный человек в нашей флотилии, за которого я совершенно не волнуюсь, лет через десять это будет супербоец, практика ему нужнее любого из нас.

– Здравствуй, Бао Линь, – церемонно поклонился я китайцу, уже склонившему голову в полупоклоне. – Рад, что ты держишь слово. Я пришёл проверить, хватит ли у тебя серебра, чтобы обменять его на меха из северных лесов.

Краем глаза, склонившись в церемонном поклоне, я наблюдал, кому будут переводить мои слова. Так и есть. Рыжий парнишка что-то шепчет на ухо скромно одетому старичку. Судя по напряжённой позе паренька, дедушки он здорово боится. Ага, сам дедушка никуда не пошёл, значит? Ничего пока это не значит, возможно, он контролёр от начальства. Но, будем иметь его ввиду. Что же наш тугодум Бао?

– Здластвуй, Андлей, иди за мной, – словно читает мои мысли Бао, направляясь в небольшую надстройку на палубе. По странному совпадению, рядом с ней стоит заинтересовавший меня старичок и трое крепких китайцев, явных рукопашников. Телохранители, что ли? На мой взгляд, довольно коротконогие бойцы. Скорее всего, стиль Ба-гуа, или его южные вариации. Ну, правильно, это же юг. Хотя, надо всё проверить, как и планировал.

Мы втроём проходим за Бао, мои ребята нагло оттесняют телохранителей старичка и остаются вдвоём снаружи у циновки, изображающей дверь в каюту. Внутри этой комнатки, размером не больше стандартного лифта, собираемся все четверо. Очевидно, что в такой маленькой норке необходимого количества лянов серебром нет, и пригласили меня не за этим. За чем же?

– Что ты хотел нам сказать, северный варвар? – исключительно чисто произносит заученную, видимо, фразу молодой переводчик, бледнея от страха.

– Вот он, момент истины, – понимаю я, стараясь сохранить спокойное выражение лица. Однако, надо отвечать. Что же, наведём тень на плетень, чисто в китайском духе.

– Вижу, все вы поклонники южного стиля. А он всегда уступал северному направлению в скорости передвижения, хотя и превосходил северян в устойчивости и силе удара. (Сам-то я понял свои полупрозрачные намёки?) Мы на севере воюем с маньчжурами два года, и, пока вполне успешно. (Замечаю, как после перевода, радостно ощерились лица всех троих, особенно пацана, не научившегося скрывать мысли. Значит, я на верном пути, это потенциальные, если не кинетические противники правящей династии, южные мятежники.) Думаю, южный стиль не откажется от возможности удивить северян? Я могу в этом помочь.

– Вы, варвары, ищете лишь свою выгоду, – выслушав перевод, проскрипел старичок. – Сколько ты стоишь?

– Всех ваших денег не хватит купить меня, южные дикари, – пора обострять ситуацию. Главное я выяснил, нужно и товар лицом показать, как говорится. Я резко выпрямился и нагло улыбнулся, демонстрируя свой рост, на голову выше собеседников, да ещё повёл плечами, провоцируя старичка на физический тест. Видимо, угадал момент. Все китайцы повелись на провокацию, и старичок весьма выразительно кивнул пацану. Тот, с полукивка завёлся, благо, я рядом.

– Слава богу, они южане, – завертелся я, словно уж на сковороде, прикрываясь от совместной атаки всех троих китайцев. К счастью, они атаковали исключительно руками, а ручки у них явно коротковаты будут, так, что тесное помещение не давало особого преимущества. Приняв первый дружный натиск на руки и плечи, немного успокоил нападавших своими коленями, не давая приблизиться в захват. Почти сразу я проломил блоки Бао, пользуясь двукратным превышением в массе, ударил правой ступнёй как раз в солнечное сплетение. Естественно, пробил, поклонники южного стиля редко работают ногами на дальней дистанции, потому и не ожидали от меня подобного поведения. Мой «ёка-гири» отправил Бао в нокдаун, после чего атаки оппонентов немного утихли. Старичок и парнишка отскочили на пару шагов, больше не позволяло помещение. Я несколько секунд демонстративно не атаковал, уйдя в глухую защиту, прислушивался.

Снаружи всё затихло очень быстро, последним прозвучал явный бросок на пол, любимый приём моего шурина. Ага, парни показали себя во всей красе, можно заканчивать. Пора показать этим поклонникам триграмм их место. Я оттолкнул старичка, пытавшегося связать мне руки блоками, и лёгким маваши с правой ноги уложил парнишку в нокаут, молодой, оклемается быстро. Тут же, не дав последнему китайцу очухаться, воткнул правую руку в его блоковую связку, успел рассмотреть радость на лице старичка, когда тот зажал мой кулак в жёстком блоке. Увы, он не догадывался, что именно это мне и надо. Резкий присяд (или присед?), разворот, и старичок летит в правый, свободный, угол, аккуратно придерживаемый моей левой рукой. Благо, все мои соперники не более сорока килограммов весом.

Всё, аут. Так, надо определиться с клиентами. Старик и пацан остаются внутри каморки, купец Линь пусть отправляется наружу. Я переворачиваю неподвижное тело Бао и выкидываю его из каморки.

– Андрей Викторович, что с этими делать? – в отверстие двери просовывает голову Серёжа Титов. За его спиной видны притихшие аборигены и лежащие телохранители.

– Обыщите корабль, китайцы пусть ждут, сейчас решим. – Я легонько хлопаю по щеке старичка, время не ждёт. Слава богу, дедушка и внучок очухались. Продолжим. На всякий случай проверяю у китайцев колюще-режущие предметы, правильно, у старичка два кинжальчика игрушечных запрятаны. Вовремя я их успокоил, получил бы в спину нож, считай кранты в субтропиках, антибиотики практически кончились. Ну, начинают оклёмываться мои «друзья» по бизнесу.

– Предлагаю вернуться к делу, – я демонстративно мирно уселся на какой-то кукольный столик в углу. – Ваши люди связаны, но, такие мелочи не должны мешать нашему общему делу. У меня много северных мехов и ещё больше оружия. Всё это я хочу продать вам, или буду искать другого покупателя. Кроме того, хочу познакомиться с главарями борцов против правящей династии, и, если получится, подружиться с ними.

Старичок невозмутимо уселся на циновку и задумался, слушая торопливый перевод парнишки. Минут пять он молчал, посматривая в мою сторону из исподлобья. Экий ты наглый, ещё думаешь? Однако, подожду, обыск этой шаланды ещё не закончен. Да и старичку надо сохранить лицо перед своими людьми, лучше подожду немного сейчас, чем снова искать контакты с другими контрабандистами.

– Освободи моих людей, – разродился старичок. Эк его разбило, наглости не теряет. Однако, по делу ничего не сказал. Будем тянуть время.

– Зачем? Ты первый напал на меня и моих людей, в море это называется пиратством. Сейчас мои люди вынесут с твоего корабля все ценности, и мы вас утопим.

– Нас много, мои люди отомстят за меня! – Аж подпрыгнул на месте старичок.

– Давай посмотрим, выходи, – я вышел на палубу, где лежали связанные китайцы. Старичок с переводчиком вскоре стоял рядом, поскрипывая зубами. Да, судя по властности, серьёзная птица. Скорее всего, он-то мне и нужен. Отлично, будем показывать товар лицом. – Видишь ту джонку, прикажи своим людям покинуть её. А мои орудия расстреляют кораблик за пару минут.

Старичок задумался, указанная джонка была в трёхстах метрах от нас, учитывая волнение на море и прыгающую вверх-вниз палубу, попасть в этот кораблик местные пушкари явно не смогут. Чтобы подтолкнуть китайца, я уточнил, что стрелять мои люди будут из одной пушки с моего же корабля, не задействуя другие орудия. Старик, видимо, встречался с огнестрельным оружием, потому, что сразу согласился. По его знаку переводчик прокричал пару фраз, и вся команда корабля-мишени за пять минут ссыпалась за борт, на небольших лодочках.

– Клаас, пусть твои комендоры покажут, на что способны, – крикнул я с борта джонки, указывая на мишень. Благо, подобную ситуацию мы не раз обговаривали. – Из одного орудия, как можно быстрее потопите ту лохань, наши друзья разрешают!

Началась пристрелка, фонтаны от снарядов приближались к мишени, один за другим. Только с пятого выстрела удалось взять джонку в узкую вилку, после чего единственный попавший фугас поднял всю лохань на воздух. Я демонстративно показал китайцу свои наручные часы, отмерявшие три минуты. Но, можно было и не делать этого. После заключительного выстрела в уши буквально ударила тишина, только крики чаек да шум ветра, плеск воды о борта кораблей показались удивительно тихими, после артиллерийской демонстрации.

Шокированный старичок пытался сохранить внешне спокойный вид, но не стал перечить, когда я предложил перебраться на мой корабль. Уже «дома», мы расположились в моей каюте, где было гораздо удобнее, по крайней мере, мне. И, под свежие фрукты и ядрёный хлебный квас, продолжили прерванный деловой разговор. Судя по тому, что старичок перестал пыжиться и начал разговаривать нормальным языком, не зря мы потратили шесть снарядов, ой, не зря. Ибо первым делом Чан Кай, как представился мой «бизнеспартнёр», видимо, ожидая какой-то реакции на своё имя, но ошибся, завёл речь о пушках. Так вот, Чан Кай, спросил, можно ли приобрести нашу пушку, вызвав у меня машинальную улыбку.

– Мне приятно, что наше оружие, пушки «северных варваров», понравились. Но, это оружие стоит очень дорого, и мы его продадим только очень близким друзьям. С вами же, уважаемый Чан Кай, мы едва знакомы. Потому предлагаю перейти к делу.

Дальнейшие наши переговоры затянулись надолго, почти до вечера. Этого времени хватило, чтобы обыскать джонку Чана, где всё-таки обнаружились несколько тонн серебряных монет, что хорошо характеризовало партнёра. Изначально кидать нас китайцы не собирались. Едва Серёжа Титов доложил об этом, я тут же перестал торговаться за каждый лян серебра, и скинул цену на меха до официальной в порту Кантона. Чан, понятно, сразу согласился. Без налогов и портовых сборов такая цена давала даже нам прибыль на треть выше, а китайцам и подавно. Несколько сотен трофейных мечей и наконечников копий прошли на «ура», с одновременной договорённостью об организации моей встречи с руководителями «антиправительственного заговора», то бишь, «борцов за независимость» Южного Китая. С какой стороны посмотреть.

Так, что придётся весной возвращаться в Кантон. Хотя, Чан дал нам «адреса и явки» на Формозе, и в нескольких прибрежных селениях недалеко от Кантона. Так, что в сам порт можно и не добираться, нашу продукцию гарантированно купят гораздо ближе к Владивостоку. Одно это радовало. Тем более, что китайцы заказали несколько тысяч мечей и наконечников копий, по цене в три раза большей, нежели в Прикамье. Едва мы достигли этого соглашения, трижды проверенного мною через переводчика и на пальцах, от сердца отлегло конкретно.

Ещё бы, все понимают, что такое в России 21 века получить военный заказ. Тут мы получили примерно то же самое, огромный заказ, по отличной цене, да ещё без всяких откатов! Этот заказ оказался бальзамом нашего железоделательного производства. Особенно, после того, как мы нашли огромные запасы железной руды к северу от Владивостока, и появилась возможность заняться промышленным производством. Напоминаю, что в 1770 году годовой выпуск продукции Воткинского завода, где работали всего 400 человек, составил сто пятьдесят тысяч пудов поковок, кровельного железа, прутка и других изделий двадцати видов. В переводе на наш язык, получается почти две с половиной тысячи тонн, из расчёта 6 тонн изделий на одного рабочего. Неплохо для «примитивного» восемнадцатого века?

На оружейном и металлообрабатывающем производстве во Владивостоке в 1776 году набиралось почти двести рабочих с мастерами. Исходя из опыта Воткинского завода, более тысячи тонн продукции мы выдадим за год свободно, за зиму не меньше половины, то есть пятьсот тонн. Со всеми издержками, браком, отжигом и прочими расходами, на одну «Лушу» уходило не больше 10 килограмм железа и стали, по самому грубому подсчёту. За зиму дай бог нам сделать десять тысяч стволов, это всего сто тонн. Добавим ещё двести тонн на сельхозинвентарь, паровые машины и метизы, разные мелочи, вроде десятка-другого орудий и миномётов. Ещё сотню тонн оптимистично спишем на боеприпасы, их надо готовить в избытке, они обязательно нам пригодятся. Итого, сто тонн можно смело отводить на экспортные изделия, мечи и наконечники копий для китайцев. По таким же грубым прикидкам, меч и наконечник потянут не более пяти килограмм, итого…? Правильно, двадцать тысяч пар оружия! По весьма привлекательной цене, всего за зиму.

Да мы за пару лет половину Китая вооружим, с нашими возможностями. Введём штамповку, вырубку, где возможно, благо, таких технологий сейчас даже в Европе нет, а в Азии и подавно. На волне этих радостных мечтаний я и подарил Чан Каю подарочный экземпляр «Луши». Тут же показал, как им пользоваться и, уже на палубе пару раз продемонстрировал возможности. Не по чайкам, разумеется. Для стрельбы специально сбросили пару деревяшек за борт, их я и поразил с полусотни метров, затем со ста метров. Как ни странно, старик даже бровью не повёл при демонстрации оружия. Правильно говорят, что китайцы не уважают военное дело. Воины для них низшая ступень общества, ниже рыбака и крестьянина. Ну и чёрт с ними, была бы честь предложена, обиделся я тогда, хорошо помню. Но, глазом не моргнув, ружьё оставил у Чана, подарил – так подарил.

Короче, закончили мы все дела уже в темноте и с обоюдного согласия, поспешили расстаться. Наши три кораблика продолжили путь на север, китайцы – на запад, к берегу.

– Поздравляю, герре воевода, – подошёл ко мне капитан Клаас. Он, один из немногих, понимал истинную цену достигнутой сделки. Настоящий голландец отлично знает, что такое огромный гарантированный военный заказ, да ещё для нашего зарождающегося городка. – Если наших друзей не вздёрнут на реях власти Поднебесной Империи, лучших покупателей не найти.