Текст книги "Россия и Европа"

Автор книги: Виктор Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 103 (всего у книги 114 страниц)

Глава 14
Страсбург. Утро следующего дня

– Бум! Бум! Грах! – Грохот бомбёжки разбудил Наполеона ещё в предрассветных сумерках. После ранения Бонапарт, давно привыкший к орудийной канонаде, сопровождавшей полководца всю его артиллерийскую карьеру, именно к шуму бомбёжки стал относиться с дрожью. Словно дирижёр посреди громкой музыки симфонического оркестра, сопровождаемой трубами, боем литавр и барабанов, вдруг услышавший фальшивую игру флейты-пикколо. Так и корсиканец, тонким слухом профессионала различавший выстрелы тяжёлых орудий от полевых пушек на расстоянии нескольких лье, буквально терял всю выдержку от взрывов бомб. Для опытного полководца непрофессионально и странно, но, увы, император Франции ничего не мог с собой поделать. Так и сейчас, проснувшись от первых взрывов, Бонапарт с трудом сдерживал истерику, переходящую в панику.

Только умелые действия лакеев и адъютантов, моментально одевших императора и вынесших его из покоев на руках, чтобы в течение пары минут укрыть в подвале, несколько успокоили корсиканца. Усевшись за оборудованный в бомбоубежище стол совещаний, Наполеон успокоился и принялся ждать окончания налёта русских бомберов. Опытный слух артиллериста разобрался с небольшой мощностью бомбовых ударов, локализовал их, после чего император успокоился окончательно. Взрывы подобной мощности и в таких местах Страсбурга не могли нанести сколь-нибудь серьёзного ущерба французам. То есть они должны были отвлечь Великую армию, но от чего отвлечь?

– Дьявол, опять Кутузов меня обманул, – не выдержал своего раздражения Бонапарт, едва не ударив по столу. Лишь боль в раненом плече, резко кольнувшая при попытке удара, остановила полководца. – Наверняка он уже форсирует Рейн под прикрытием темноты. А его самолёты отвлекают меня.

– Выслать гусар по берегу Рейна, проверить вражеские понтоны и лодки. Срочно! – закричал император, одним движением руки отправив сразу пятерых адъютантов выполнять приказ. Продолжавшаяся бомбёжка уже перестала отвлекать внимание полководца, мысленно вступившего в так давно ожидаемое генеральное сражение с русскими. И не просто ждал, а полгода готовился к тому, чтобы безоговорочно разбить русских на берегу Рейна, чтобы те не смогли вернуться в свою варварскую страну. При этом французский император наплевал на общепринятые правила европейских войн, когда согласовывались места сражений и противники ждали друг друга в условленных местах, давая время на построение войск, а нападения из засад считались «неблагородным нарушением правил войны».

Сейчас Наполеон решил отомстить русской армии за своё поражение и не собирался вести себя, как принято в Европе. Несмотря на указанное место генерального сражения, корсиканец решил максимально измотать врага до главной битвы. Этим утром он ещё раз просчитал выставленные на пути русских войск ловушки. Начиная от артиллерийской засады на левом, западном берегу реки, для которой император не пожалел трёхсот орудий. Все они были укрыты вдали от береговой линии и приготовлены для стрельбы с закрытых позиций. Добрых три месяца, до появления передовых отрядов русской армии, эти засадные орудия пристреливались по поверхности реки. Составлялись расчёты и запасные позиции для уничтожения русских понтонов и других средств форсирования Рейна. Вблизи позиций артиллерии засадного отряда собрали огромное количество бомб, шрапнели и картечи.

Именно этой засаде из трёхсот орудий предстояло нанести максимальный урон русской армии ещё на переправе. И без того тяжело переживавший поражение при Полоцке, император сильно озлобился от полученного ранения при ночной бомбёжке и повёл себя, словно подросток, у которого виноваты все, кроме него самого. Наполеон, подобно всем европейцам, искренне не понимал действий русских, осмелившихся копировать его поступки. Подумаешь, Бонапарт лично отдал приказ разбомбить особняк беловодского баронета, так это война, где все средства хороши, если ведут к победе. Но как выживший баронет посмел дать приказ об ответной бомбёжке Версаля? Почему этот варвар решился на такой поступок, как нападение на императора?

Кто дал право этим русским поднимать голову и поступать, подобно цивилизованным французам? Когда французский император даёт команду на убийство какого-то русского баронета – это нормально, император в своём праве, война идёт. А русский баронет не имеет права отвечать императору тем же, он не достоин и тени гения Бонапарта. Баронет не смеет даже замахиваться на великого человека Европы и всего мира! Здесь и сейчас только Наполеон может решить судьбу Европы, Франции и России! После разгрома армии Кутузова русский царь наверняка сам пришлёт парламентёров для заключения мира. Но тогда уже Бонапарт будет тянуть время и унижать русских своим отказом от переговоров. Пока отряды французов не добьют деморализованных поражением русских солдат и офицеров.

– Курьер от маршала Бертье! – сообщил адъютант и посторонился, пропуская посыльного офицера в комнату, согласно повелительному жесту императора.

– Что там могло за два дня измениться у старого упрямца? – Корсиканец отпустил курьера и вернулся в кресло, распечатывая конверт и скрипя зубами от боли в раненом плече. До стандартного донесения из-под Лиможа были ещё два дня, как было согласовано. После прочтения депеши полководец забыл обо всех утренних неприятностях. Бертье сообщал одну новость хуже другой. Как только юг Франции оказался отрезан от центральных властей стремительным наступлением азиатов, уже соединивших свои отряды между Лионом и Лиможем, восстали южные департаменты.

Да что там восстали! Они успели не только захватить власть, но и объявить о создании королевства Гасконь и республики Лангедок. Воспользовались тем, что император Франции занят в сражении с русскими и поступили как предатели империи. Теперь перед маршалом Бертье оказалась не захваченная азиатами часть прибрежной территории французской империи, а добрая треть метрополии. Более того, эта самая богатая продовольствием часть Франции, потеря которой грозит голодом подвластным императору землям. «Пока ещё подвластным», – ехидно высказался внутренний голос Бонапарта. Бросив депешу на столик, император решительно поднялся и приказал возвращаться в свой рабочий кабинет.

– Чего вы ждёте? Русские самолёты давно улетели, а Кутузов уже переправился на левый берег! Где, чёрт побери, мои адъютанты? – Наполеон принял единственно верное в этой ситуации решение – полностью сосредоточиться на предстоящем сражении с русскими. После неминуемой победы над армией Кутузова будет время решить остальные проблемы. Полководец не сомневался, после поражения русской армии вся остальная Европа заткнётся, как это случилось год назад. Все эти короли и герцоги молчаливо преклонятся перед гением Бонапарта. Останется мирным договором с русскими лишить их промышленности и вооружения, которое перейдёт в руки французского государства.

Пусть русские вернутся к своей привычной роли придатка Европы – везут недорогое зерно, древесину, железо и прочие ресурсы. А их проклятую компанию РДК – уничтожить. «Даже не так, полностью поглотить её обновлённой французской Ост-Индской компанией. Чтобы без всяких боевых действий завладеть огромными ресурсами Индии, Юго-Восточной Азии, Австралии и прочих колоний РДК. Не имеет права варварская Россия владеть таким богатством. Только цивилизованная Франция в состоянии научить азиатов правильной жизни. Под пятой француза, конечно, ха-ха», – немного развлёкся корсиканец предстоящим решением всех проблем Франции – от нехватки продуктов до промышленного спада.

У дверей своего кабинета Бонапарт обнаружил адъютантов, подтвердивших его предположение о начавшейся переправе русской армии через Рейн. Не раздумывая, полководец отправил одного из адъютантов курьером к артиллерийской засаде с приказом об открытии огня по средствам форсирования реки. Ни секунды корсиканец не задумался о том, что Кутузов под Полоцком не нападал на французов до их полного построения. Как не вспоминал и о своих предложениях русскому фельдмаршалу провести генеральное сражение именно на западном берегу Рейна. Такое предложение по умолчанию предполагало предоставление русской армии возможности спокойно переправиться через реку.

Ещё года два назад, французский император так и поступил бы, чтобы разбить своего врага в честном сражении. Трёхкратное превышение в численности это исключительно «честно» и по-французски. Но события и неудачи последнего года изменили Наполеона, решившего использовать любую возможность для победы над русскими. Бонапарт потерял веру в свой талант полководца и возможность победы в относительно честном бою с русскими. «Они варвары и применяют свои самолёты и казнозарядные пушки, неправильные танки и ракеты. Такого оружия у нас нет, да ни у кого нет тайного оружия русских. Поэтому в бою с русскими я тоже имею право хитрить и нарушать все договорённости», – подспудно именно такие мысли не покидали голову императора.

Потому он и дал команду на применение своей первой ловушки для русской армии – расстрел солдат на переправе. Тем более, под впечатлением многочисленных русских засек, применённых под Полоцком и при дальнейшем отступлении Великой армии, корсиканец приказал вырубить все деревья на берегу Рейна на добрых два лье в обе стороны от позиций французов. Но самой надёжной своей новинкой, приготовленной для поражения Кутузова, император считал пятьдесят тысяч замаскированных от самолётов под навесами пехотинцев. За зиму, во время ненастной, нелётной погоды, были отрыты огромные полуземляные укрепления, сосредоточенные вокруг запланированного места сражения двух армий.

Бонапарт лично на одном из французских паровых самолётов пролетел над приготовленными позициями, чтобы убедиться в их маскировке. И сегодняшней ночью все эти засадные строения были заполнены войсками, ожидающими сигнала атаки на русскую армию, когда на западный берег Рейна переправятся первые тридцать-сорок тысяч уставших солдат. Чтоб смять их в стремительной штыковой атаке, обескровленных неминуемыми потерями при форсировании реки под пушечным огнём, ещё не успевших выстроиться в боевые порядки, растерявших часть офицеров и лишённых артиллерийской поддержки. Сможет ли Кутузов продолжать переправу, потеряв половину своей армии?

Вслушиваясь в раскаты выстрелов засадных орудий, ведущих частую стрельбу по трём понтонам, перекинутым русскими через Рейн, Наполеон направился на приготовленный заранее на возвышенности командный пункт. Он не забыл, как под Полоцком русские опережали манёвры его армии лишь из-за наблюдения с неба за полем боя. Пока французские курьеры добирались до отдельных отрядов с приказом императора, русские бомберы и артиллерия успевали уничтожить часть сосредоточенных для атаки сил. В сражении под Страсбургом корсиканец решил использовать для разведки оставшиеся двенадцать паровых самолётов французского производства. Выпускать их буквально на пять-десять минут, чтобы не успели сбить русские самолёты, да и информация с поля боя поступит вовремя.

Всё же, для страховки, французский полководец приказал оборудовать три наблюдательных пункта на высоких холмах, велев замаскировать их от вражеских самолётов. Видимость, конечно, не как с неба, но лучше чем ничего и доклады курьеров. Прибыв на ближайший наблюдательный пункт, Наполеон с помощью бинокля принялся рассматривать переправу русских войск через Рейн. С нескрываемым удовольствием отмечал удачные попадания ядер в понтоны, падения русских солдат и затопление попавших под вражеский огонь лодок. Хотя многочисленная флотилия плавающих средств успела разгрузиться на западном берегу реки ещё в предрассветных сумерках. По наблюдению корсиканца, около десяти тысяч русских солдат и офицеров спешно поднимались по берегу от уреза воды, выстраиваясь в боевые порядки.

Занимательную картину переправы испортили сильные разрывы возле артиллерийской засады, подозрительно напоминавшие удары крупнокалиберной русской казнозарядной артиллерии. Бинокль подтвердил, это действительно русские пушки вступили в контрбатарейную стрельбу. И точно, высокие фонтаны разрывов подтвердили грустную догадку о крупном калибре русских пушек. Опытный артиллерист Бонапарт присмотрелся к фонтанам земли и понял, что через несколько минут его засадные пушки будут неминуемо уничтожены. Даже курьер не успеет добраться, если командиры пушкарей не проявят разумную трусость, отряд погибнет. Всё же курьер, с приказом императора о срочном отходе, галопом отправился к артиллеристам. Воевал Наполеон как истинный математик, с холодной головой и соблюдением всех обязательных действий. Независимо от предчувствий и логики, курьер должен был быть послан и его направили к пушкарям.

Императору же осталось наблюдать за разгромом артиллерийских позиций под снарядами русских пушек. Вот даже невооружённым глазом заметна яркая форма курьера, прибывшего на позиции французов. В бинокль император удовлетворённо разглядел бегающих солдат и офицеров, получивших приказ об отходе. Вот на руках выносят немногие полевые орудия, пытаясь спасти хотя бы их. Сразу пять фонтанов земли от русских снарядов накрывают уходящих пушкарей. Наполеон опустил бинокль, рассматривать результаты подобных взрывов он не стал, несмотря на своё каменное сердце старого солдата и полководца, посылавшего на смерть десятки тысяч своих бойцов.

Он невидящим взглядом смотрел на поле разгоравшегося сражения, где не сразу разглядел выходящие от укрытий колонны пехоты. Да, судя по скопившимся на западном берегу Рейна русским войскам, самое время для атаки. Пока командующий Великой армией следил за разгромом засадного отряда пушкарей, русские успели переправить более тридцати тысяч своих солдат и офицеров. Всё идёт, как согласовано с маршалом Ожеро, лично возглавившим засадный корпус. Сейчас опытные французские ветераны, особенно сильные в штыковом ударе, разнесут в клочья разрозненные отряды русских, пытающихся создать оборонительный строй под крики офицеров.

– Кричат, ещё как кричат. Тут закричишь, когда тебя штыком проткнут! – впервые за день улыбнулся Наполеон, радуясь предстоящему исполнению своей домашней заготовки. Яркие, чётко различимые невооружённым глазом, колонны французских пехотинцев быстрым шагом уверенно наступали на россыпь русских солдат, разброшенных вдоль берега, в разноцветных, словно ёлочные конфетти, мундирах различных полков. Русские осторожно стали отступать, надеясь на поддержку своей артиллерии с восточного берега Рейна. Однако пушки за спиной русских отрядов молчали, а французские колонны всё ближе подходили к врагу. Когда до русских осталось не больше трёхсот шагов, император улыбнулся второй раз.

– Всё, русским пушкарям поздно открывать огонь, под удар снарядов непременно попадут свои войска. Мои железные ветераны сомнут передовые отряды армии Кутузова через пять минут окончательно! – Не сдержал радость от удачного завершения своего плана Наполеон и принялся внимательно наблюдать разгром русского передового отряда. Надо было вовремя послать своих гусар добить отдельные бежавшие группы русских, которым удастся спастись от штыков бойцов маршала Ожеро. Такие, как знал по опыту Бонапарт, обязательно будут, практически при каждом сражении подобное происходит. К чему надо просто быть готовым.

Но из атакующих колонн почему-то стали выпадать убитые и раненые пехотинцы, словно кто-то ударил залпами с флангов, причём залпами тысяч ружей. Однако никаких вражеских войск на флангах атаки не было, ни единого облачка от сгоревшего пороха не видно, разрывов шрапнели или картечи тоже не наблюдалось. Спустя долгие восемь секунд до командного пункта долетели звуки выстрелов, но не горохом залповой стрельбы, а мерным стуком работы парового механизма. Вернее, множества работающих механизмов, продолжающих выкашивать солдат из остатков атакующих колонн. Судя по отсутствию любых следов сгоревшего пороха, стрельба велась патронами с бездымным порохом, который использует только проклятое Беловодье. Пока император отдавал приказы гусарам срочно прочесать оба фланга, откуда явно вёлся это непонятный огонь, стрельба стихла. Как остановилась и атака французских колонн на русский десант.

В бинокль Наполеон увидел не только убитых пехотинцев, к виду которых полководец давно привык. Нет, его удивил результат применения непонятного оружия, чьи пули пробивали по два-три человека за один выстрел. Кроме того, неизвестное оружие, применённое русскими, просто разрывало людей на части. Пули загадочных механизмов оторвали солдатам руки, ноги, головы, словно огонь множества пушек картечью. Но звуков орудийных выстрелов не было, только лишь огонь из стрелкового оружия. «Опять проклятые беловодцы что-то новое сделали да Кутузову передали. Или своих солдат прислали. Вот старый потомок Чингисхана и не спешил стрелять из артиллерии по своим передовым отрядам. Осталась только глухая оборона. Всё, никаких наступлений, пока не уничтожим атакующих русских».

Крайне редко за свою карьеру полководца Наполеон переходил в оборону. А при двукратном перевесе сил в свою пользу никогда не ждал атаки противника. Вновь император рассылал приказы по войскам, вновь десятки курьеров мчались во все стороны. Затем, в ожидании атаки, Бонапарт согласился позавтракать, после чего его осмотрели врачи. Сменив повязку на ране, обработали её какими-то мазями, скрывая от императора их русское производство. «Как дети, словно я не знаю, что лучшие лекарства в мире производят в этом клятом Беловодье. Говорят, там и гангрену лечат, но никому те лекарства не продают, проклятые ортодоксы. Якобы при необходимости сами русские вызывают беловодских врачей или едут в Беловодье лечиться», – машинально размышлял корсиканец во время перевязки.

Ещё час прошёл в ожидании, за это время вернулись посланные на прочёсывание флангов гусары, сообщившие о следах, оставленных тремя-четырьмя десятками русских, успевших скрыться после применения своего тайного оружия. Однако при атаке русских солдат, прикрывавших отход этих отрядов, удалось убить двух беловодцев.

– Почему Вы думаете, что это были беловодцы? – машинально вырвалось у императора при докладе командира гусар.

– Они все одеты в маскировочную форму. Её носят только беловодцы и азиаты. Но убитые явно европейцы, с трупов сняли их скорострельное оружие. И пробные выстрелы из этого оружия показали использование бездымного пороха. Желаете осмотреть, сир? – Поклонился гусарский полковник, радуясь хоть небольшой победе над таинственными беловодцами.

– Дьявол побери этих беловодцев. Но где остальные стрелки, выбившие две дивизии нашей пехоты? – отмахнулся Наполеон, насмотревшийся за свою жизнь на убитых солдат любых армий. – Неужели вы не смогли догнать пехотинцев? Сколько их там было, хоть по следам установили?

– Да, ваше императорское величество, мы не смогли догнать паровики, на которых уехали русские стрелки. Судя по следам, они успели скрыться за четверть часа до нашего появления. Странно, что убитые с ними не уехали, хотя у обоих убитых травмы ног, возможно, просто не успели.

– Плевать мне на их травмы, как могли уехать несколько сотен пехотинцев? Их, что, целый караван паровиков забрал? – с трудом не сорвался на крик Бонапарт.

– Так следы были всего от трёх десятков человек, да и погрузились они на пять паровиков, других следов нет совсем. Я выслал преследование по следам паровиков, но лошади не догонят беловодские машины. Часть моих бойцов осматривает окрестности, возможно, они что-либо обнаружат? – машинально пожал плечами кавалерист, показывая отсутствие иных новостей и предположений.

– Идите. Нет, стойте! Принесите мне один из скорострельных карабинов. Как их называют? – Французский полководец решил осмотреть секретное оружие барона Василия, которое тот скрывал почти десять лет. Удивившись лёгкости и удобству использования автомата, как его называла в докладах французская разведка, Наполеон сделал пару коротких очередей. Затем патроны кончились, но появились грустные мысли у императора.

«Скорее всего, мои пехотинцы были расстреляны из таких автоматов с большого расстояния. Значит, они сделали автоматы большего калибра и с длинными стволами. Технически это вполне возможно. Из этих длинноствольных автоматов беловодцы и уничтожили мою засаду. Жив ли там маршал Ожерон?» – встрепенулся корсиканец и крикнул:

– Где доклад о наших потерях? Найти маршала Ожерона!

– Самолёты, ваше величество, нужно спуститься в укрытие, – вместо ответа подбежал слуга. А с запада послышался знакомый гул приближающихся самолётов. Бонапарт неохотно дал увести себя в вырытое возле командного пункта подземелье, перекрытое сверху несколькими слоями толстых брёвен. Никто не знал, кого и где бомбят русские бомберы. Но, судя по разрывам, бомбили не только отряды резерва, стоявшие открыто. Как всегда, подвёл армейский бардак. Сапёры выстроили командные пункты и укрытия для засадного отряда пехоты. Строили с тщательной маскировкой от русских самолётов, потому что таков был приказ императора.

Но командиры дивизий и полков резерва не получали подобных приказов и поступили, как привыкли, выставив все резервы колоннами и на бивуаках в отведённых приказами штаба местах. Всё, как обычно, как воевали все предыдущие до этого десятилетия. Командиры знали, что на такие расстояния ни ядра, ни вражеская шрапнель из дульнозарядных пушек не достанет. А иных орудий у Великой армии не осталось, как и боеприпасов для них. Сработала привычная логика – если у нас нет таких возможностей, значит, и русские пушки в нас не попадут. Поэтому резервы расположились вполне привычно, без всяких оборудованных укрытий, не обращая внимания на русские самолёты.

До этого за все недели французскую армию под Страсбургом ни разу не бомбили, в отличие от Версаля и Парижа. Поэтому у десятков маршалов и генералов даже после поражения под Полоцком сработал стереотип. Словно популярный партийный слоган – никогда такого не было, и вдруг опять! Под ударами глухих разрывов бомб Наполеона бросало из ярости, требующей немедленного уничтожения врага, в безразличное состояние покорности судьбе, так посмеявшейся над его талантом полководца. Душа требовала честного боя, штык на штык, а ехидный внутренний голос спрашивал – «когда ты сам сражался честно? Даже при численном меньшинстве французской армии, твои артиллеристы стреляли лучше противника, твои солдаты были более опытны и решительны. Это ты называешь честным боем?»