Текст книги "Россия и Европа"

Автор книги: Виктор Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 100 (всего у книги 114 страниц)

Глава 11
Нюрнберг. Январь 1812 г

– Ни с места, руки вверх! – прозвучала команда на чистом немецком, при неожиданном появлении из подворотни проходного двора троих мужчин. Двое из них держали в руках револьверы, направленные на Никиту. Тот сделал вид, что эта угроза его напугала, и послушно поднял руки. Было раннее утро, ещё держался предрассветный сумрак, который сыщик решил использовать для изучения городка. На большее этот Нюрнберг не тянул, но изучить его в первом приближении нужно. Императорский кортеж прибыл в город накануне. Придворный киношник, естественно, заснял всю церемонию торжественной встречи Александра Первого, оставив обработку плёнки своим помощникам. Пусть повозятся ещё три-четыре дня, официально обработка занимала неделю.

Эта версия трудоёмкости обработки плёнки давала возможность иметь достаточно свободного времени для самого придворного киношника и его помощников, кадровых сотрудников службы безопасности Беловодья. Потому и спешил капитан изучить новый городок, что в нём придётся активно работать с аборигенами, весьма прохладно принимавших русских. Нет, к русскому императору отношение было, конечно, верноподданное и показательно дружественное. Словно Австрия не воевала официально с Россией, а русский царь прибыл дружественным визитом к своему коллеге. Так, погостить да поговорить о том и сём. Почти месяц просидели в Вене, где австрийский двор усиленно навязывался императору в друзья и союзники против ещё сильной французской армии.

С огромным трудом Сперанскому, Кутузову и всем агентам влияния на Александра удалось удержать императора от заключения союзного договора с Австрией против Наполеона, ссылаясь на то, что в войсках Бонапарта воюют почти сто тысяч австрийских войск из разных земель, но формально подчиняющихся австрийскому императору Францу Второму. Этот пятидесятичетырёхлетний император буквально не выпускал из своих рук русского царя. Явно переигрывая его своим опытом интригана и просто возрастом. Огромного труда стоило покинуть Вену без подписанного договора, чему поспособствовали сами австрийцы, наживавшиеся на русских войсках. Поставщики стали задерживать продукты и фураж, поставлять некачественные корма и завышать закупочные цены не только для армии, но и русских придворных.

Александра, уже убаюканного обещаниями Франца о совместной борьбе против узурпатора и активной помощи всего народа Австрии, просто взбесило сообщение сначала Сперанского, затем Кутузова и Барклая де Толли о прохиндействах австрийских интендантов. В своё время император чуть не отправил фельдмаршала в отставку за повешение двух русских интендантов в Ковно. Сейчас, после доклада о воровстве и обмане австрийских поставщиков, Александр едва не устроил разборки с австрийским императором. Но, с детства привыкший сдерживать себя, выслушивая противоречивые указания бабушки Екатерины и отца Павла, русский император смог удержаться от международного скандала, однако срочно покинул Вену, продолжив движение к границам Франции.

Здесь, в Нюрнберге, австрийцы повторно хотели решить вопрос с военным союзом против Наполеона. Иначе, как выразился фельдмаршал, они рисковали остаться без денег. Не просто без французской контрибуции, которую всю заберёт Россия, но и сами будут вынуждены выплатить контрибуцию русскому императору как союзники Наполеона, сумму, которою обозначил Кутузов – пять миллионов флоринов. Более того, русская компания РДК захватила часть австрийской Польши и всю зиму грабит австрийские земли, уводит из городов ремесленников и крестьян из деревень. Это не считая того, что русская армия даже в окрестностях Вены вела себя, как во вражеском тылу, добирая украденные австрийскими поставщиками поставки натурой из владений немецких аристократов или даже императорских. На армейские части жаловаться запретил своим подданным сам Франц Второй, радуясь, что русские не требуют контрибуцию немедленно. Попытки жалоб на РДК непосредственно русскому императору наткнулись на равнодушный ответ, что за действия РДК Россия ответственности не несёт.

– Или Вы не помните, как Британия решила воевать против РДК, и чем это закончилось? – безразличным тоном ответил вопросом на вопрос Александр Первый, глядя поверх головы австрийского императора Франца Второго. – Тогда русский император Павел, мой любимый папа, вполне внятно ответил на все жалобы Британского посла именно этой фразой. Или Вам, брат мой, что-то неясно в моём ответе?

Смолчал австрийский император, проглотил обиду, но явно затаил злобу на русского царя. Потому и не сомневался Никита, что трое чудаков на букву «м», что напали на него ранним утром в проходном дворе, люди австрийского императора. Только ради того, чтобы они успели поделиться с оперативником своими просьбами и планами, Русанов не стал сразу их вырубать. Пока он поднял руки, якобы машинально сдвинулся на полшага в сторону, но заметил, что стволы револьверов остались неподвижными. Значит, стрелки неопытные и «берут на понт», не собираясь убивать.

– Что вы хотите от меня? – жалобным голосом по-немецки спросил сыщик, состроив страдальческую гримасу. Хороший оперативник с годами обучается актёрской игре не хуже провинциального артиста. На дебилов, коими являются три четверти преступников, такая игра вполне действует. – Я простой киношник, у меня мало денег, но я готов отдать вам свой кошелёк.

– Не нужен нам твой кошель, пойдёшь с нами. С тобой хочет поговорить один важный человек, – сказал третий бандит, без револьвера в руке, причём с лёгкой картавостью на твёрдых согласных, свойственной именно французам. За месяцы, проведённые в Петербурге, у сыщика была возможность много раз убедиться в этом. Особенно после начала работы придворным киношником. «Если это французы, игра становится интересной. Неужели решили устроить покушение на Александра? Надо навестить их главного шпиона, выслушать его вопросы и предложения. Судя по этим уголовникам, они в меня просто не попадут, справлюсь», – капитан решил рискнуть и отправиться в логово шпионов.

Идти пришлось недолго, вражеская резидентура находилась буквально в двух шагах от проходного двора. За дверью чёрного входа никого не было, именно там картавый собеседник обыскал Никиту и вытащил у него револьвер из поясной кобуры. Затем заставил снять полушубок, оба громилы тоже избавились от верхней одежды, как и сам сопровождающий француз. Кошелёк у киношника, что характерно, не тронули. «Похоже, убивать меня не спешат, сначала выслушают и зададут свои вопросы», – прикидывал сыщик способы освобождения, поднимаясь по скрипучей лестнице на второй этаж. Оба громилы, спрятав револьверы, спокойно шли позади. Ещё бы, они были в два раза шире в плечах, хотя и ниже ростом. Наверняка, не сомневались, что легко справятся с безоружным дворянчиком.

Так все четверо и зашли в кабинет в конце коридора второго этажа, где их ждал тот самый упомянутый «один человек», сидевший в кресле за столом. Явный выходец из спецслужб, пожилой мужчина, вылитый грузин, что давало шансы на его французское происхождение. А его фраза на французском, предложение присесть напротив, окончательно подтвердила мысли сыщика. Русанов деланно робко уселся на краешек стула и также по-французски попросил перейти на немецкий язык или русский, поясняя, что во французском не силён, поскольку провинциал. Француз пренебрежительно ухмыльнулся и продолжил разговор на немецком языке.

– Нас интересует распорядок дня императора Александра. Когда он приходит на ваши киносеансы?

– Точного расписания нет, но обычно я показываю кино в семь вечера, перед ужином. Считается, что здоровый смех усиливает аппетит, – с готовностью проговорил оперативник, продолжая играть роль недалёкого мелкого придворного служащего.

– Кто присутствует на вечерних просмотрах, сколько человек? – продолжал чётко ставить вопросы француз.

– Супруга императора, её две фрейлины, три телохранителя, человек двадцать придворных. Иногда австрийские офицеры и чины, я точно не считаю. Всего не больше тридцати пяти человек, это всегда так.

– Почему не больше тридцати пяти человек? – ухватился за специально допущенную оговорку французский шпион.

– Так мы с помощниками обычно стоим, а в приготовленный для просмотра зал всегда заносим не больше тридцати пяти стульев. Так охранники императора приказали, ещё в Зимнем дворце, в Петербурге. После этого и повелось, тридцать пять стульев и всё, – рассказывая весь этот маразм, оперативник анализировал боевые способности своих пленителей. «Резидент здешний не боец, его помощник немного тормозит. Не успеет среагировать, пока я боевиков валить буду. Надо лишь момент выбрать, со стула, что ли, упасть?»

– Обыскивают ли посетителей-иностранцев? – очередной вопрос француза конкретно дал понять о желании убийства Александра. Хоть русский государь не особо нравился своими перверсиями Никите, но особого выбора не стояло. Константин Павлович с теми ещё тараканами в голове, придворный киношник имел возможность лично познакомиться. Николай, в нашей истории будущий император, сейчас вообще пацан шестнадцатилетний. Он и повзрослев особым умом не отличался, а в подростковом возрасте всю войну с Наполеоном под откос пустит. Парень высокий, статный, но помешан на сказках о благородстве и своём желании быть примером рыцарства.

Он в прошлой истории профукал всё, что мог, упиваясь ролью жандарма Европы. А сейчас откровенно проигрывал на фоне старшего брата, которого более-менее смогли взять под контроль агенты влияния Беловодья и русские промышленники. Там, где простой, как три рубля, Николай верил, что достаточно его приказа для чёткого исполнения указаний, недоверчивый Александр всегда проверял, чем заняты ответственные лица, не обманывают ли они своего императора, пытаясь посмеяться над ним? «Нет, Александра ликвидировать не дам, лучше их самих на ноль помножить», – принял решение капитан и приступил к его исполнению. Он преданно взглянул на француза и подался всем телом вперёд, выражая своё желание сотрудничать, и неосторожно упал на пол, по крайней мере, всё так выглядело со стороны.

Помощник шпиона затормозил, как и полагал оперативник, а его громилы машинально шагнули вперёд, нагибаясь над лежащим киношником, в явном желании поднять и поставить на ноги. Тут и крутанулся на полу Русанов, подсекая сзади ноги одного громилы и ломая колено каблуком ботинка другому бандиту. Через долю секунды оказался на ногах и нокаутировал помощника, не успевшего даже повернуться. Пока тот падал, медленно оседая на пол, сыщик добавил каждому из громил носком ботинка по виску, с гарантией от их излишней активности. Лишь через долгую секунду, потраченную на все описанные приёмы, капитан занялся французским шпионом конкретно.

Отработанным сотнями тренировок движением он перепрыгнул через стол и взял в локтевой захват шею шпиона, слегка придушил. Второй рукой привычно проверил одежду хозяина кабинета, нащупал в его кармане револьвер и вытащил его из кармана. «Как он собирался доставать оружие из такого глубокого кармана?» – мелькнула удивлённая мыслишка. Но сыщик уже уложил шпиона на стол животом и связал его руки за спиной, пришлось ради этого пожертвовать своим поясом. Убедившись в хорошей фиксации француза, капитан занялся помощником, начавшим подавать признаки жизни. Его он тоже обыскал, изъял свой револьвер и револьвер злодея. Связывал этого фигуранта сыщик его собственным поясом, которым был перепоясан сюртук.

Лишь потом Никита проверил пульс у обоих громил, неподвижно лежавших на полу. Правка не понадобилась, оба отошли в мир иной. Что не избавило оперативника от их обыска, во время которого он разжился ещё парой револьверов и солидной суммой серебряных флоринов. Их капитан пересыпал в кошелёк помощника француза, уже перекочевавший в карман его кителя. Несмотря на свою якобы отставку, капитану пришлось переодеться в военную форму, чтоб меньше вопросов было в зоне боевых действий. Не помощник, а его кошелёк очень понравился сыщику своим содержимым. Разбавив его серебром бандитов, Русанов занялся привычным делом, а именно, допросом французского резидента.

Тот, как ни странно, оказался очень нервным, особенно при виде мёртвых слуг. Даже пытался что-то крикнуть, но поперхнулся кляпом. Во избежание эксцессов оперативник быстро обошёл дом, не найдя в остальных комнатах ни единой живой души. Закрыл дополнительным засовом обе двери особняка – парадного и чёрного входа. После чего вернулся в кабинет главного шпиона и приступил к допросу, к своей привычной деятельности, которой владел профессионально, как всякий уважающий себя оперативник со стажем. Нет, никаких угроз или побоев не стал применять. Всё-таки не поле боя и нет нужды в полевом допросе, после которого остаётся добить клиента, чтобы не мучился.

С Жаком Дюлорье, как представился пленник, капитан ещё намеревался закрутить интригу против австрийских спецслужб. Поэтому работал с французским резидентом разведки, прибывшим из Вены буквально вместе с австрийским караваном чиновников, достаточно спокойно, но без сентиментальности и в темпе, хотя до полудня никто не стал бы искать отсутствующего киношника. Помощника резидента перед его допросом, конечно, перетащил в соседнюю комнату, чтобы через пару часов разговора и им заняться – надёжный способ проверки показаний одного уголовника путём давления на его подельника. Чем сыщик и воспользовался, когда зашёл в кабинет и вынул кляп изо рта связанного помощника.

– Твой шеф говорит, именно ты предложил меня пытать после первичного разговора. Китайским методом, загонять иголки под ногти, чтобы не испортить внешний вид. – Капитан равнодушно взглянул на Эмиля Ранье, словно на мебель, пришедшую в негодность, на многих такое поведение действовало сильнее криков и угроз. Ранье оказался из этой же когорты. Поэтому информация потекла от него настоящей полноводной рекой. Особенно после того, как сыщик развёл руками и признался, что ему два пленных шпиона не нужны. В живых останется тот, кто больше знает и лучше соображает. Тут Ранье просто прорвало, на что и надеялся оперативник.

– Этот Дюлорье в местной обстановке ничего не понимает, он из Парижа прибыл на моё место всего год назад. Конечно, баронского сыночка примостили на моё место в Вену. Хотя до него я был резидентом в Австрии восемь лет. Это с моей помощью император женился на австрийской принцессе, когда отказал русский царь. Это с моей помощью был заключён союз Австрии с Францией, а меня вместо благодарности перевели в подчинение этому выскочке, способному только делать умный вид и командовать. Да он ни одного австрийского агента не удосужился перевербовать. А мои парни на высоких должностях работают в службе безопасности Австрии. – Со злостью текла информация от бывшего резидента, интригами сведённого до места заместителя из-за недворянского происхождения. Самый благодатный материал для работы с агентами.

Этим и занялся Никита Русанов, не успевая записывать данные высокопоставленных чиновников австрийского двора, сотрудничающих с французами. Судя по тому, что за пару дней Ранье установил места проживания почти всех заметных фигур австрийского двора в Нюрнберге, он действительно был хорошим профессионалом. Именно на него и решил сделать ставку капитан. После того, как в его уме сложилась неплохая комбинация, он решил приступить к вербовке Эмиля. Благо тот оказался практичным профессионалом, без фанатизма относящимся к руководству Франции.

– Сам-то ты чем будешь заниматься, когда русские войдут в Париж? Они наверняка добудут твои документы сотрудника секретной службы в Австрии. Помнишь, сколько лет они из Британии документы вывозили? Думаю, в Париже их безопасники развернутся не хуже, да ещё с британским опытом. Тут у тебя несколько вариантов: либо русские тебя в могилу отправят после того, как всё вытрясут, либо к себе на работу примут, по специальности, так сказать. Будешь также работать против Австрии, но уже на русскую разведку. Есть вероятность, что тебя австрийцам отдадут, тем ты не нужен живой, твои же агенты при дворе Франца Второго тебя попытаются придушить первым делом. Какой вариант выбираешь? Решай сейчас, мне пора возвращаться к своему царю. И сразу подумай, чем ты можешь быть мне полезен? – Оставив связанного Ранье размышлять о превратностях бытия, оперативник максимально быстро метнулся во дворец.

Для задуманной комбинации он нуждался в помощниках и средстве передвижения. Всё это было в месте ночлега, куда киношников разместили нюрнбергские власти. Оба его помощника оказались на месте, несколько минут ушли на согласование действий. После чего трое мужчин уселись в два закрытых экипажа с эмблемами кино, известными не только всей русской делегации, но и многим австрийцам. Экипажи были закрытыми, ну так зима на улице, хоть и европейская – с дождём и ветром. Управлять повозками капитан давно научился, сел на место кучера и быстро добрался до чёрного хода нужного дома. Вторая повозка остановилась впритык, закрывая от посторонних двери в дом.

Затем втроём перетащили связанного, но живого резидента разведки в свой экипаж, а его помощника и два трупа – в экипаж Русанова. Дюлорье один из помощников повёз на конспиративную квартиру для дальнейшей передачи француза беловодской безопасности. Никита со вторым помощником поехал на квартиру шефа спецслужб Австрии, следуя указаниям Ранье. Тот, будучи аполитичным профессионалом, легко согласился перейти на службу России, закрепляя своё желание действиями. Австриец, хоть и поместился в скромном особняке своего нюрнбергского коллеги, не оставался в одиночестве. В доме, кроме трёх молчаливых слуг жили два офицера охраны и сам хозяин здания.

Разбирался с ними один Русанов, вооружившись двумя трофейными револьверами, принадлежавшими ныне покойным бандитам. Он надел на лицо маску, оставляющую открытой лишь глаза, надвинул на брови цилиндр, накинул поверх одежды обычный тёмный плащ. Убивать лишних людей из числа слуг или офицеров охраны он не собирался, настолько портить свою карму сыщик не хотел. Пусть они враги, пусть даже убивали кого-либо, но для задуманной провокации эти убийства лишние, по сюжету они не нужны. Поэтому, открывший двери чёрного входа привратник лишь получил пистолетом по голове и потерял сознание. Капитан уже привычно связал его приготовленными заранее верёвками с петлями.

Незваный гость неслышно прошёлся по первому этажу здания и также успокоил обоих слуг, перекусывавших на кухне, там они связанные и остались. Пора подниматься на второй этаж. Подвела скрипучая лестница, на её шум один из офицеров окрикнул слугу, как они думали, что поднимается по лестнице. Не услышав ответа, офицер решил проверить, кто там ходит и вышел на лестничный марш. Увы, наш сыщик не успевал добраться до австрияка, находясь на середине лестницы. Пришлось стрелять в ногу, конечно, охранник упал, но его напарник уже рвался к месту выстрела. Однако шустрый рукопашник успел первым подняться на второй этаж и отправить бегущего офицера в нокаут.

– Как можно быть такими беспечными, – по-французски якобы проговорился оперативник, связывая раненого охранника и потерявшего сознание его приятеля. Обоих капитан уложил лицом вниз, чтобы не успели ничего увидеть, только слышали, что надо. На всё это ушло не больше минуты, чего хватило для появления в коридоре второго этажа главного действующего лица. Австрийский руководитель спецслужб, чьей фамилией сыщик даже не поинтересовался, вышел в коридор с револьвером в руке, негромко переговариваясь с хозяином дома. Что его не спасло, поскольку оба заранее были приговорёны. Шаги чиновников, не работавших никогда руками, а только отдававших команды, да интригующих против своих же завистников, великолепно были слышны и понятны Никите Русанову.

– Анри, поднимайся, захвати их главного. Я пленных посторожу! – крикнул сыщик опять по-французски, пытаясь не выдать себя акцентом, и неслышно отошёл в сторону. Откуда, укрывшись за углом коридора, выстрелил всего два раза, но вполне результативно, поскольку стрелял с упором локтя в пол из положения лёжа. Ждавшие врагов на уровне стоящего человека, австрийцы не успели среагировать, попусту выстрелили в его сторону. Естественно, промахнулись, хоть и проявили хорошую реакцию.

Сыщик проверил убитых, правки не требовалось, затем спустился к чёрному входу. Туда его помощник уже приволок оба трупа бандитов из повозки. Теперь предстояло их поднять на второй этаж по узкой лестнице, да ещё сопровождая всё ругательствами на французском языке. Выложив убитых в живописных позах, сыщик всунул им в руки их револьверы, из которых убил австрийских чиновников. Ещё полчаса ушли на изъятие бумаг из кабинета владельца дома, даже тайник удалось отыскать и открыть. Документов оказалось настолько много, включая картотеку, что киношники вынесли из особняка и погрузили в повозку шесть мешков макулатуры.

Попутно Русанов разжился неплохими суммами денег в рублях, франках и австрийских флоринах. Половину из которых честно отдал напарнику со словами, – на служебные нужды. Оперативник давно понял, что беловодцы воспитаны подобно ему без жадности и стремления к богатству. Собственно, это была официальная политика баронства Беловодье, где сами бароны и министры с чиновниками показывали личным примером равнодушие к золотому тельцу. Более того, официально в газетах осуждались и высмеивались потуги некоторых разбогатевших нуворишей к показной роскоши. Роскошь даже в представительских целях в баронстве не принималась. Машины, дома, одежда и обстановка высших чиновников Беловодья не выделялись из ряда зажиточных граждан.

И любой подросток с детства знал, что кичась роскошью, никогда не станет уважаемым человеком в Беловодье, никогда не войдёт в круг приближённых к власти людей и не будет уважаем самой властью и правителями баронства. В каждом городе Беловодья на центральных улицах и площадях стояла доска Почёта. Куда ежегодно помещались снимки уважаемых людей города – мастеров, рабочих, офицеров и моряков, художников и строителей. Людей, действительно известных, порядочных и уважаемых. Но ни один руководитель чиновничьего аппарата, купец или промышленник не мог оказаться на этой доске Почёта. Так завещал ещё первый барон Андрей Быстров.

Никита, узнав о такой традиции, лишь развёл руками, надеясь на её сохранение лет на сто-двести, хотя бы. В отсутствии патологической жадности беловодцев убедился до этого, общаясь с офицерами и рядовыми безопасниками. Потому деньги из особняка передал без всякой задней мысли, действительно на служебные траты, чтобы лишний раз не просить у начальства средства, их дадут, но, как и в Российской Федерации, писать придётся много. Закончив свои дела, киношники поспешили уехать через проходные дворы, не сомневаясь, что связанные офицеры смогут освободиться. А уже завтра начнётся разбор полётов между австрийской и французской спецслужбами. Для чего, собственно и служила эта жестокая инсценировка. Не считая похищенных картотек из обоих резидентур, австрийской и французской, и компрматериала, в том числе на многих русских вельмож. Но эту игру Никита полностью оставлял спецслужбам Беловодья, ему своих задач хватало, а у них возможностей на два порядка больше, как и толковых специалистов.