Текст книги "Россия и Европа"

Автор книги: Виктор Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 114 страниц)

Глава 16

В апреле 1788 года, Невмянов позвонил мне в Китеж по телефону. Беспокоить себя я просил по исключительно важным вопросам, войны и мира, не меньше. Потому и трубку взял с опасением, не высадился ли десант на острове?

– Здравствуй, Иван Палыч, что случилось?

– Не переживай, всё нормально в Беловодье. Однако, китайцы вторглись в Аннам, по данным разведки, армия не меньше ста восьмидесяти тысяч. Полным ходом идут к столице Нгуена Хэ, с которым, смею напомнить, у нас договор взаимопомощи.

– Думаешь, не выдержит, разобьют его китайцы?

– Нет, конечно, на всякий случай мы полсотни миномётов срочно отгрузили, хотя, Нгуен справится и без них. Но, так спокойнее. У меня другое предложение. Разреши высадиться в Макао, с дальнейшим захватом Кантона, это крупнейший торговый центр южного Китая.

– С ума сошёл, на вас ещё сто тысяч войск император кинет, да португальцы с французами взвоют. Положим людей зря, и военный конфликт получим, зачем? Денег у нас и без того достаточно.

– Денег много не бывает, сам говорил, скоро земли в Америке торговать будут, наших миллионов может не хватить. Там нужно в десять раз больше средств. Это первое. Второе, мои бойцы год не воевали, застоялись, пусть развеются, попробуют себя в крупных операциях. Третье, мы же не собираемся оставаться в Кантоне. Ограбим его дочиста и сделаем вид, что нас уговорили именно французы вернуть город Китаю. Им приятно и нам хорошо.

– Ладно, согласен. Только, вот что, захвати ещё Тайвань. Хотя бы чисто формально, крупные порты побережья. Сможешь?

– Сделаем, только зачем? Базу сделаем, так?

– Базу сделаем, это раз. И покажем себя не пиратами, а типичными европейцами. Мол, захватили много, но, удержать смогли только остров. В будущем возникнет предмет торга с Китаем о заключении мира. Если получится, вернём императору остров, пусть сам порядок наводит. Себе оставим базу в порту, хватит вполне.

Санкционировав конфликт с Китаем, я вернулся к занятиям по химии и лекциям в институте. Зимой доставили из Индонезии несколько тонн нефти, мы с лаборантами отрабатывали безопасную и недорогую технологию получения тринитротолуола. Занимательная работа, нефтехимия увлекает. Едва ли не каждая реакция даёт перспективные продукты и направления. Задача не в том, чтобы получить нужный продукт, а в том, чтобы сделать его недорогим. Тут, помимо химии, нужна экономика и представление перспективного развития. Поручить кому-либо, при всём желании, такие исследования я не мог, да и не хотел, собственно. В работе пролетали месяцы, но, запущенный тремя годами работы механизм государственного аппарата, как, оказалось, продолжал работу. При минимальных поправках со стороны Невмянова. В частности, служба «Я» и разведка, все эти годы совместно обрабатывали пленных английских моряков, состоявших, в основном, из ирландцев и шотландцев. Не упуская, впрочем, и натуральных кокни, уэльсцев и прочих островитян.

Глубокой осенью 1788 года беловодские корабли высадили первый десант из сотни ирландцев на Изумрудный остров[i]. Каждый из повстанцев был вооружён «Лушей», а руководители десяток извещены о месте и времени приёма грузов. В трюмах, когда-то английских, трофейных кораблей ждали своих хозяев пять тысяч ружей с патронами, на пушечных палубах отремонтированных парусников скучали кхмеры, надраивая новенькие гаубицы. Представляю, как чесались руки канониров, пострелять по англичанам, если те рискнут потребовать досмотра беловодских судов в открытом океане. Однако, за две недели ожидания в открытом море западнее Ирландии, никто из британцев не рискнул придраться к кораблям загадочного государства. Видимо, красный флаг лимонники успевали разглядеть издалека, чтобы успеть обогнуть небольшую эскадру, не рискуя приблизиться.

Затем, один за другим, в чётко отмеренные часы, корабли крейсировали вдоль западного побережья Изумрудного острова, принимая на борт, странных рыбаков, в жизни не бравших в руки сырую рыбу. Многие из лже-рыбаков сразу привозили тяжёлые дорожные сундуки, не утруждая себя ночными поездками на берег и обратно. Результатом стали отгруженные на берег ружья, их продали борцам за свободу Ирландии почти по себестоимости, за десять рублей штука. Но, такое важное дело, как освобождение братского ирландского народа от английского империалистического гнёта, стоит небольшой спонсорской помощи. Тем более, что с оружием на берег высадились два десятка военных советников, более-менее освоивших гэльский язык. Мы намеренно не ставили ребятам задачу обязательного восстания, поработают на месте, разберутся сами. Многие из военных советников успели отличиться на Цейлоне и в индийских княжествах, знали тактику боевых действий английских войск, примут решение на месте.

Отдельно от них группа шотландцев и уэльсцев, из торговых и военных моряков, обработанных нами в духе марксизма-троцкизма, сошла на берег в Британии. Перед ними стояла задача по организации борьбы с несправедливым угнетением рабочих, развитие луддизма, с перспективой построения лучшего общества. Работать по воспитанию классовой ненависти к угнетателям, в восемнадцатом веке, было довольно легко, самой наглядной агитацией стали условия труда в Беловодье. За полгода наша типография изготовила достаточно «подрывной литературы», обговорены каналы финансирования и явки для связи. Пока никто из беловодцев в деятельности луддитов не участвовал, посмотрим, как пойдут дела. Слишком суровым оказалось английское правосудие к инакомыслящим, никакими гражданскими свободами не пахло, рисковать своими парнями мы не будем. Пусть за свободу английского рабочего класса борются сами лимонники. Разгрузившись, бывшие корабли британской Ост-Индской кампании успели в Петербург до ледостава. Там им предстояло ждать весны, распродавая привезённые из княжества товары, хлопковые ткани, обработанные самоцветы, золотые украшения и часы в экзотических корпусах. Без традиционных бансов не обошлось, все три корабля привычно использовали консервы вместо балласта.

Никита Желкевский давно считал прибыль миллионами в месяц, еженедельно принимал у себя европейских покупателей. Покупали у него всё, от рельсов, до паровозов и железнодорожных мостов. А железнодорожное училище, основанное им в Харькове, на второй год стало международным. Вот, Никита уже внёс свою лепту в корректировку истории, в Европе и России будет единая железнодорожная колея, покупатели даже не представляли, что ширину колеи можно изменить. Кроме общего железнодорожного направления, Никита успешно развивал оптико-механическое производство. Бинокли, микроскопы, часы для общего потребления. В закрытых мастерских оптико-механики разрабатывали артиллерийские прицелы, дальномеры и хронометры. Разбрасываться Желкевский не собирался, понимая, что большее количество лабораторных исследований не сможет контролировать.

Володя специализировался на пароходах и паровых двигателях для тех же паровозов, но и этого хватило, чтобы отгрохать в Сарапуле и Таракановке настоящие дворцы. А летом 1784 года семейство Кожевниковых прокатилось в Европу, успели её рассмотреть перед революцией и наполеоновскими войнами. Потому ребята подарили нам радиопроекты, не желая отвлекаться от своего машиностроения.

– Лучше я ДВС до ума доведу к будущему году, – честно признался мне Володя, – не хочу заниматься радио. Сам же просил небольшой двигатель, для самолётов.

– Кто бы спорил, только не я, – едва не подпрыгнул в своём Беловодье от такой новости, – тогда мы тебе полсотни генераторов вышлем, разной мощности, и аккумуляторов.

– Это дело, не забудь конденсаторов прислать. И, Катерине моей подбери каких-нибудь камушков, побасче.

– Договорились, ребята всё на корабле осенью привезут, тестю твоему передадут, там разберётесь.

Так и вышло, теперь нам предстояло отработать самую простую и надёжную конструкцию коротковолнового передатчика. Одновременно, разобраться, наконец, с диапазонами работы, мне совсем не хотелось, чтобы наши разговоры легко прослушивались любыми радистами. Переходить на морзянку поздно, дешевле издавать справочник кодовых фраз. Поломали мы голову с Иваном, рисуя многочисленные схемы, выдумывая новые конструкции триодов и пентодов, рассчитывая минимально необходимое количество контуров. Практически всё вытянул на себе Палыч, не забывая привлекать к расчетам учеников. Зря, что ли, столько лет упорно вспоминали давно забытые формулы, обучая заметно выросшую в количестве и качестве институтскую братию. Весной 1788 года устроили первый выпуск студентов Невмянского института, выдали дипломы, отпечатанные на тонко выделанном пергаменте и золотую заколку для галстука с годом окончания обучения и названием института «Первый Беловодский». Ну, не ромбики же печатать, как в Советском Союзе.

Дипломные работы выпускников звучали для меня, как песня. Послушайте, «Малогабаритный коротковолновой передатчик», «Технология снижения затрат лампового производства», «Спиртовой двигатель внутреннего сгорания», «Акклиматизация стеллеровых коров в прибрежных водах острова Белого». Благодаря работам выпускников скоро не только каждое беловодское судно будет оборудовано радиосвязью, рации получат беловодские разведчики и стрелки, послы и геологи. Антон Воронов уже взлетал при помощи «дипломных работ», умоляет приступить к их серийному выпуску. Что же, пару моделей можно запустить в мелкую серию, на закрытом китежском заводе. Пусть лётчики начнут отрабатывать полёты до материка, глядишь, получим возможность быстро добраться в Камбоджу, Цейлон, Австралию, лет через пять и в Калифорнию. Пригодятся выстроенные базы на Курилах, на Гаити, на Тайване.

С китайцами всё получилось, как мы и предполагали. После захвата крупнейшего китайского торгового города Кантона беловодскими стрелками и разгрома двухсоттысячной армии вторжения в Аннаме[ii], император Поднебесной выслал в захваченный Кантон послов для переговоров о мире. Что характерно, в сопровождении французов и англичан. Правда, все сборы происходили темпами восемнадцатого века, где время исчисляется даже не днями, а месяцами. К моменту прибытия послов, город был дочиста нами разграблен, зафрахтованные суда не успевали развозить трофеи по адресам. Часть в Аннам, часть в Камбоджу, Корею, даже в княжество Кедах, – продемонстрировать союзникам яркие примеры нашего могущества. Много товаров первой необходимости, тканей, инструментов, мебель, посуду везли сразу в Австралию. Туда уплыли три огромные флотилии под охраной пароходов. На остров Белый увезли сравнительно немного, деньги, драгоценности, произведения искусства, да пленных ремесленников и мастеров, как правило, с семьями. Их в Кантоне не осталось совсем, боюсь, долго придётся восстанавливать богатейшему городу Китая свою славу.

В переговорах решил поучаствовать лично я, посмотреть на китайских «партнёров». И, не скрою, получил массу удовольствия, чего стоили одни выпученные глаза китайских послов на мои требования выкупа в пятьдесят миллионов золотых рублей за оставление города. Англичанам, попытавшимся оказать на меня давление, угрозой блокады и высылки войск, я, с улыбкой, ответил на чистейшем «аглицком» известной пословицей «Не стоит бросаться камнями тому, чей дом из стекла». Тут же повернулся к китайцам и поинтересовался,

– Что за люди присутствуют на переговорах? Если это слуги, пусть они удалятся. Мне никакие англичане не известны, с Британией у Беловодья дипломатических отношений нет, как говорится, «Посторонних попрошу очистить зал»[iii]. – И, сразу, демонстративно, завёл разговор по существу переговоров с французами. Подчёркнуто, прислушался к требованиям французов, о снижении выкупа за город, недолго поторговался с ними. Но, до ухода англичан отказался вести дальнейшие переговоры.

Что делать, из Европы специалистов мы получаем свободно, без всякого участия англичан, торговать в Британии нам, так и не дают, ссылаясь на что угодно. Буквально год назад арестовали два торговых беловодских судна вместе с товарами, рискнувших добраться до Портсмута. К счастью, всю команду удалось вывезти на испанском судне, за огромные деньги. А корабли и товар достались британской короне, без каких-либо официальных обвинений. Конфликт с британской Ост-Индской кампанией перешёл в открытую фазу. Наши гаубицы и пушки великолепно показали себя в морских сражениях. Тем более, вооружение и скорость пароходов делают беловодские корабли сильнейшими, как минимум в Юго-Восточной Азии. Теперь не те времена, когда мы боялись блокады и ждали высадки десанта на острове. Ещё полгода-год, и наши самолёты будут патрулировать Японское, Жёлтое и Южно-Китайское моря. Тогда, с учётом радиосвязи, мы сможем выслеживать корабли любых противников и уничтожать, пользуясь абсолютным преимуществом скорости хода и вооружения. Однако, после потери Северной Америки, при наличии войн с французами в Канаде и боевых действий в Европе, Британская империя вряд ли сможет послать войска в Азию.

Британская Ост-Индская кампания может прислать войска, но, не будет. По разведданным, спровоцированные нами восстания в Восточном Индостане связывают все вооружённые силы кампании. Рисковать войсками лучше против слабого врага, нежели отправлять их на верную гибель в Беловодье. Такое отношение к баронству сложилось у лимонников три года назад. Всё это время они сколачивали союз против нас. Нгуен Хэ честно рассказал об этом, кхмерский король тоже доложил о предложенной британцами военной помощи против нас. В отношении китайцев мы не сомневались, о попытках подхода англичан с такими предложениями к корейцам и, даже, губернатору Дальнего Востока, сообщили братья Агаевы. Учитывая, что через семь-восемь лет Британия будет надолго связана борьбой с Наполеоном, мы могли себе позволить дёргать кота за усы.

В результате переговоров мы получили десять миллионов рублей золотом, плюс военно-торговую экстерриториальную базу на Формозе, она же Тайвань, сроком на 200 лет. И, обещание китайцев направить послов в Беловодье для заключения военно-торгового союза. Чтобы они не тянули, я на прощание похвалил китайцев, демонстративно долго расхваливал богатые города на побережье, после чего, совершенно не в тему, посетовал, что дороговизна боеприпасов не позволяет воевать Беловодью чаще одного раза в году.

– Но, – закончил я, свой сюрреалистический рассказ, подмигивая китайцам, – после получения десяти миллионов рублей мы сможем быстро подготовить нужное количество боеприпасов. И, пожалуй, не станем ждать целый год.

Мы действительно не стали ждать год. Едва закончились перевозки трофеев, корабли вернулись назад, прошли профилактический ремонт, а бойцы отдохнули и восстановили форму, Палыч запланировал новую операцию. На сей раз, не сложную, высадку на восточное побережье острова Новая Гвинея. По нашим данным, там разрозненные селения дикарей, склонных к каннибализму, огромные территории, не имеющие никакой официальной власти. Даже испанцы и португальцы официально не претендуют на восток Новой Гвинеи. Однако, вполне могут ввязаться в конфликт, если он затянется. Поэтому Палыч усиливал боевое сопровождение колонистов до двух батальонов кхмеров, с батареей миномётов и пушек. На побережье Новой Гвинеи мы собирались создать морскую базу с аэродромом. Этих аэродромов вдоль сто пятидесятого меридиана мы выстроим не меньше пятнадцати, через каждые пятьсот километров, если не чаще, на пути из юго-восточной Австралии до Курильских островов. Теперь планы освоения Тихого океана корректировались применением самолётов. С их появлением контроль над островными архипелагами вдоль сто пятидесятого меридиана становился жизненно необходимым. Независимо, будут эти острова заселены, станут, приносить доход, или нет. Мы первыми поняли стратегическую важность цепочки островов, соединяющей Беловодье с Австралией, и, не дадим другим странам втиснуться в эту нишу.

Так, что экспедиция на восточное побережье Новой Гвинеи, будет двигаться вдоль сто пятидесятого меридиана, высаживая гарнизоны и поселенцев, на все пригодные для этого острова. С шагом около пятисот километров. Учитывая, что расстояние до Новой Гвинеи составляет почти шесть тысяч километров, по прямой, а до австралийских городков, на три тысячи километров дальше, работа предстоит огромная. Но, как говорил вождь мирового пролетариата, архиважная. К тому же, сейчас мы в состоянии снабдить все гарнизоны радиосвязью и регулярно контролировать. И, что немаловажно, прислать быструю помощь в случае опасности. Как минимум, из соседнего гарнизона, ведь в каждом гарнизоне оставался вооружённый паровой катер. Да, такая экспедиция и высадка гарнизонов, не считая платы строителям аэродромов, выходила в копеечку. Но, оплатили всё китайцы, десяти миллионным платежом, обеспечив деятельность островных гарнизонов на линии Невмянск – Павловск (Австралия), лет на двадцать вперёд.

Мы догадывались, что лет через пятьдесят, если не раньше, за эти острова, пока ненужные никому, начнётся настоящая драка среди европейских держав. И, победит не тот, кто захватит острова первыми, а тот, кто сможет содержать там войска с меньшими расходами. Потому заранее думали о возможном получении прибыли с островов. В экспедиции плыли несколько геологов, китобой и два рыбака, чтобы оценить перспективу освоения островов. При прочих равных условиях, содержать гарнизоны именно нам выйдет дешевле, нежели любой европейской стране. Не будет на островах полезных ископаемых, начнём строить бансовые заводы и развивать китобойный промысел. Если уж совсем ничего не найдём, попробуем сажать сахарный тростник и гевеи, либо ещё что-нибудь практичное, кофе, какао, пряности какие.

Или найденные в джунглях Юго-Востока латексные фикусы, из сока которых получаем аналог резины, эти деревья и станем выращивать, всё дешевле, чем из Южной Америки каучук закупать. Такие вот, планы составили мы для начальника экспедиции, которая может продлиться, по нашим подсчётам, до двух лет. Начальником стал мой шурин, брат жены, Фёдор Васильевич Быстров. Он сам напросился в плаванье, долго переживал из-за внезапной смерти, при родах, своей жены, и, решил плыть, куда глаза глядят, чтобы не видеть привычные домашние стены, супружескую кровать. Зная его упорный характер, я не сомневался, что планы Федя выполнит самым лучшим образом. А два сына его будут жить в нашей семье, при случае и поговорят с отцом по радио.

Теперь о мирных делах, третий год мы усиленно продвигали свои привычные модели одежды, не только для солдат и офицеров, спокойно воспринявших новую форму. Все работники баронских предприятий год назад перешли на типовые комбинезоны, отличавшиеся на разных заводах расцветкой и покроем. С чиновниками особых проблем не возникло, с помощью жён и опытных портных мы сварганили нечто среднее между пиджачными парами и короткими кафтанами. К ним прилагались рубашки, а галстуки стали непременными атрибутами официальных приёмов и парадных выходов. Гермоген меня поддерживал, глядя сквозь пальцы на некоторые вольности. В главном у нас было взаимопонимание, этим летом беловодские староверы, решились, наконец, организовать первую семинарию для подготовки миссионеров. С учётом предстоящего освоения гавайских и других островов, миссионеры нам понадобятся непременно, им и на острове Белом работы хватит надолго.

Структуру управления островом решили законодательно не устанавливать, при такой плотности населения сил барона, то есть, меня, вполне хватит разобраться со сложными проблемами лично, остальные решат местные старосты русских и японских деревень, либо айнские князья. Зато разделение территории между общинами за последний год удалось окончательно согласовать, описать все речки и болота, пастбища и леса. Выписанные из Саксонии и Баварии географы лично объехали весь остров и начертили карты с подробным установлением границ. По одному экземпляру таких карт, касающихся закреплённых территорий, выдали местным жителям, второй хранился в моей библиотеке. Земли местных жителей мы сразу максимально ужали с перспективой выделения территории для будущих переселенцев, не отрезая каждый год наделы.

Получилось, что две трети острова оказались ничейными, то есть, баронскими, из них процентов восемьдесят непригодны для сельского хозяйства и проживания. Всякие горные пики и хребты, болота и овраги. При этом удалось обойтись без военных столкновений, мои люди не скупились на подкупы айнов, не серебром, так оружием и дорогими вещами. Князья айнских родов после закрепления новых границ племенных территорий лишились почти всех общих границ, племенные владения отделяли друг от друга полосы баронской, моей, земли. Большая часть конфликтов из-за нарушения границ потеряли свои причины. Теперь потерпевшей стороной при нарушении охотничьих границ, в первую очередь, оказывался я, не оставляя никаких шансов поживиться в междоусобице. В лучшем случае племена и роды отделывались штрафом, в худшем, отправляли очередных подростков в Невмянск на учёбу, в качестве «заложников». За шесть лет количество заложников в городах достигло трёх тысяч парней и девушек, самые толковые из них уже учились в институте, пока двенадцать человек. Но, какие наши годы, лет через десять все перспективные аборигены получат образование, а неперспективные станут рабочими и земледельцами. Боже мой, без всякого принуждения, только под гнётом обычного любопытства или примитивной зависти к более богатым сверстникам, как на протяжении двадцатого и двадцать первого века уезжала молодёжь из деревень. Не всегда от нищеты и голода, часто в поисках новых знаний и лучшей жизни.

В Беловодье примеры лучшей жизни и знаний просто бросались в глаза в каждом глухом селении. Начиная от дельтапланов и самолётов, паровозов и пароходов, до сих пор пугавших аборигенов из глухих селений, заканчивая обычными стальными ножами, отрезами хлопчатой ткани и золотыми украшениями, в обилии развозимых по деревням мелкими торговцами, почти каждый из которых был вооружён ружьём или револьвером. Не столько от разбойников, сколько для поднятия авторитета. Поэтому, мы с Палычем не сомневались, при всей патриархальности островного общества, молодёжь в города и на предприятия пойдёт, постепенно, но, пойдёт. Не зря мы выстроили два стадиона в каждом городе, для пендаля и лапты, на которых зимой заливали катки и хоккейные (крючные) площадки. За городами расчистили лыжные трассы, где зимой устраивали ставшие традиционными лыжные гонки с внушительными призами. Не далёк тот год, когда по периметру острова пройдёт лыжная гонка или пробег на локомобилях, молодёжь любит подобные представления.

Неопределённые отношения сложились с представителем британской Ост-Индской кампании, соизволившему прибыть в Невмянск в декабре 1787 года на французском корабле. Поначалу я обрадовался его появлению, полагая, что британская Ост-Индская кампания решилась на переговоры о прекращении боевых действий с РДК, идущих пятый год. Однако, статус посланника не был определён, кроме письма, удостоверявшего полномочия барона Гилберта, его государственное положение не носило конкретных полномочий. Да и сам барон ничего конкретного не говорил, занимаясь откровенным шпионажем. Потому и относились мы к Гилберту подчёркнуто равнодушно, как к обычному проезжему капитану торгового корабля. Приезжие европейцы селились в двух портовых гостиницах, наравне с азиатскими торговцами, что для восемнадцатого века было редкостью. Однако, владелец гостиниц Невмянов, на просьбы и рекомендации голландцев и португальцев о выделении отдельной гостиницы для европейцев, отвечал довольно цинично.

– Деньги не пахнут, господа, вы для нас такие же варвары, как все остальные. Дикари, прости господи, – при этой фразе мы привычно крестились, – русского языка не знаете, договоров с вашими странами нет, товаров путных нет. Одежда смешная, корабли примитивные, об оружии и говорить нечего, один смех. Я лучше аннамцев послушаю, они, между прочим, давно железную дорогу построили, а у вас, в Европах железная дорога есть? Или отдельные гостиницы для беловодцев и русских имеются? Когда всё это будет, милости прошу, пока же, не обессудьте.

Очередную просьбу англичан и голландцев, возглавляемых бароном Гилбертом, о выделении земли под строительство факторий я принял благосклонно, предложив, сначала прислать полномочных послов для заключения консульских договоров и выделения соответствующих территорий в Британии и Голландии, вблизи портов, с обнулёнными пошлинами. Такого поворота торговцы не ожидали, особенно их добила моя фраза о несоответствии их товаров британскому же Морскому Акту и международному законодательству.

– На ваших судах уже неоднократно обнаруживали бансы постороннего производства, на последнем голландском корабле найден контрафактный телефон, соединявший рубку с капитанской каютой. Учитывая наши добрые отношения, эти находки пока оставили без внимания. Однако, сообщаю вам, что бансы, телефон, ружья и многие беловодские товары давно запатентованы в ваших странах. Лицензию же на производство этих товаров я не продавал никому в Европе. – Налюбовавшись на шокированные лица своих посетителей, я продолжил, – Следовательно, ваши страны завозят товары из чужих стран, нарушают Морской Акт, который РДК и Беловодье всецело поддерживают. Ваши торговцы имеют наглость привозить на продажу шкуры каланов и соболей, которые добываются лишь на русской территории. Причём, привозят они эти шкуры в Британию, что является чистейшим нарушением Морского Акта. А правительство Георга Третьего не принимает никаких мер!

Глаза голландских капитанов вылезли наружу, отражая очевидные мысли, подводившие мину под Морской Акт. Не секрет, что он был придуман исключительно против голландского торгового флота, теперь англичане рисковали получить свой же фитиль себе обратно, в то самое место. Ни одна из подвластных британской короне территорий официально не производила наши товары – бансы, телефоны, ружья и прочую мелочь. Судя по всему, их производство организовали в самой метрополии, наплевав на патентное право, обычная практика двойных стандартов. Ничего, наши агенты в Ирландии и Шотландии уже получили задание обжаловать нарушение права в судах. Пусть тяжба продлится полгода-год, денег мы выделили достаточно, чтобы уложиться в стандартные сроки. Но, мы заставим европейцев покупать наши патенты, или будем конфисковать суда, где обнаружим контрафактные товары.

Эта фраза едва не выскочила из моего рта, чего-чего, а войны с Британией или всей Европой, мы не хотели. Быстро сжав губы, я прошёлся по кабинету, повторяя посетителям требования.

– Пока между вашими странами и баронством Беловодье нет дипломатических отношений, нет договоров о мире и торговле, никаких факторий строить вы не будете. Более того, весь груз кораблей, где обнаружим товары, нарушающие Морской Акт, будет конфискован. Начиная, допустим, с января будущего года. Думаю, к тому времени, вы найдёте возможности убедить свои правительства, жить по цивилизованным правилам.

Не прошло и недели, как Гилберт покинул Невмянск, надеюсь, чтобы поторопить правительство Георга. У нас же, воцарилась такая привычная спокойно-быстрая провинциальная жизнь. Палыч, в ожидании результатов китайской авантюры, занялся производством гармошек, обычных русских гармошек. С нашими мастерами умельцами хватило и его скромных воспоминаний о конструкции музыкального инструмента. А прибывшие итальянцы из Миланской оперы азартно осваивали новый инструмент. Я полностью погрузился в химию, мы разработали довольно простую технологию производства целлулоида и искусственных красителей. Целлулоид давал возможность переходить на привычную фотографию (светопись) с кассетами плёнки и фотоувеличителями. Оптику для них подрядился выпускать Никита на своих петербургских заводах. Он же пообещал изготовить нам несколько десятков фотоаппаратов-миньонов, в сугубо шпионских целях. Если всё удастся, наладим совместное предприятие по выпуску малогабаритных фотокамер образца двадцатого века.

Искусственные красители при грамотном применении снизят затраты на окраску тканей в разы, мы сможем обрушить китайские рынки. И, не только китайские, при толковом подходе, но и европейские. Лишь бы, не накликать войну против нас. Поэтому, с красителями решили не спешить, провести испытания в течение двух лет стойкости окраски. За это время подготовим технологическую базу и примерные рынки сбыта. Думаю, жители Кореи, Аннама и Камбоджи примут снижение цен на крашеные ткани положительно, но, как отнесутся к этому красильщики и торговцы? Ничего, за два года этот вопрос успеем обсудить с правителями союзных стран. Тем более, что в Аннаме, заканчиваем строительство вольфрамового рудника, с заводом по выплавке металла, и прокладку железной дороги от порта к руднику. Нгуен Хэ, в ходе разгрома китайской армии, понёс серьёзные потери в своих войсках и финансах. Подарок ему части награбленного имущества китайского города Кантона не только пришелся, кстати, но, открыл нам огромные возможности по добыче полезных ископаемых в Аннаме. Как и в любом деле, необходимом при строительстве и торговле.

Все последние годы в Беловодье шло постоянное строительство, домов, заводов, и очистных сооружений. Кроме карательных мер за нарушения Положения в части охраны природы, применялись и налоговые льготы. Для этого, мне пришлось посчитать все расходы, показать их заводчикам и сделать налоговый вычет на затраты по строительству и эксплуатации очистных сооружений. Как фильтров-дымоуловителей на трубы, так и отстойников и фильтров сточных вод. Твёрдые шлаки централизованно вывозили на подушку для грунтовых дорог, а сами новые дороги мы прокладывали заново между городами. Проектировали их сразу максимально прямыми, срывая холмы направленными взрывами. Дороговато, но опытные взрывники, в свете предстоящих войн, стоят многого.

Градоначальники получили дополнительные средства из баронской казны на строительство мощёных дорог и тротуаров, набережных и фонтанов, разбивку цветников. В моих владениях на окраине Невмянска уже заканчивались подобные работы, баронское поместье приняло законченный вид. Архитекторы из Британии и Китая выстроили по соседству с крепостью два трёхэтажных кирпичных дворца, усиленных железными балками против землетрясений. Один дворец англичанин создал в подчёркнуто европейском стиле, другой в китайско-японских мотивах обустроили китайские архитекторы. Но, с привычными удобствами двадцатого века, санузлами, горячей водой и паровым отоплением. Слава богу, беловодское трубное производство позволяло это сделать. На роскошное убранство обоих строений пришлось вложиться по полной программе. К счастью, многие проекты начали приносить постоянную прибыль, или, по крайней мере, работали без убытков.