Текст книги "Соколиная охота"

Автор книги: Роберт Линдон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 52 страниц)

– Этот кречет уже не твой. Если ты так уверен в его качествах, опиши их эмиру, и пусть он сам его испытает.

– Но кречет не проявит себя с лучшей стороны, если его будет пускать кто-нибудь другой.

Вмешался Геро:

– Сделайте, как просит Вэланд. Эмир вот-вот объявит свое решение, и можете не сомневаться, оно будет не в нашу пользу. Если Сулейман согласится на состязание, это даст нам время хотя бы попытаться исправить наше запутанное положение.

Валлон счел совет Геро мудрым.

– Ты ему скажи. Облеки это предложение в такие цветистые выражения, чтобы эмир не смог отказаться. Завоюй симпатии собравшихся.

Геро заговорил сразу же, как только Фарук отвернулся от Сулеймана. Он снова повел речь об опасностях их путешествия в страну льдов и вулканов. Он поведал о стычке Вэланда с белым медведем, о битве с викингами, о четырехмесячном путешествии на юг. Он расписал достоинства кречета, подчеркнув, что только он один из всех пойманных сокольником птиц вынес неимоверные трудности пути и что эмиру следует считать это знаком судьбы.

Сулейман жевал ус, а публика тем временем, затаив дыхание, ожидала его решения. Поразмыслив, его превосходительство призвал своего сокольника, и они долго и обстоятельно совещались, то и дело указывая пальцами и бросая взгляды на Вэланда. Фарук стоял рядом, почтительно склонившись, пока эмир не поднял свою булаву. Тогда визирь выпрямился в полный рост и заявил:

– Это не шуточное предложение. Английский сокольник утверждает, что кречет убьет журавля в одиночку?

Валлон, посмотрев на Вэланда, сказал:

– Я никогда не слышал от него пустой похвальбы.

– Кречет ни в коем случае не должен опозорить его превосходительство. Он должен победить.

– Даже если кречет не победит, – заверил его Вэланд, – он ни в коем случае не опозорит его.

– Ты не понял, – возразил Валлон. – Кречет во что бы то ни стало должен победить.

– Он победит.

– Но ты ведь даже не знаешь условий состязания.

– Время их узнать есть.

Франк, отбросив сомнения, решительно взглянул на эмира и коротко кивнул.

– Кречет не подведет.

Фарук посмотрел на Сулеймана, а затем произнес:

– Его превосходительство согласен.

Толпа загудела. Фарук повысил голос, переходя к решению организационных вопросов.

Валлон обернулся к Вэланду:

– Сколько тебе нужно времени, чтобы подготовить кречета?

– Три недели.

– В твоем распоряжении двенадцать дней. Если этого недостаточно, говори.

– Он – дикий хищник. Он убивал почти ежедневно больше года. Все, что нужно, – это привести его в хорошую физическую форму.

Франк обратился к визирю:

– Кречет будет готов.

– Его превосходительство сделает вызов на состязание завтра. Если белый кречет победит балобанов его соседа, он освободит нормандца и отпустит вас, щедро одарив.

– А если не победит?

– Его превосходительство справедлив во всем. Вы заявили перед всеми придворными, что кречет не подведет.

Фарук выдержал паузу.

– Если же подведет, его превосходительство станет объектом насмешек для своего соперника. Нельзя рассчитывать на вознаграждение в случае успеха, отказываясь заплатить за неудачу.

Валлон слишком поздно понял, что сам себе вырыл яму. Фарук продолжал:

– Если кречет не принесет победы, его превосходительство отдаст английского юношу Вальтеру в качестве раба.

Фарук, подняв ладонь, пресек попытку Валлона возразить.

– И вы, как сторонник сокольника, тоже должны быть готовым к взысканию.

Визирь опять помолчал, давая собеседнику осознать сказанное.

– В вашем случае это варяжская женщина.

Вэланд осклабился.

– Что он сказал в самом конце?

Валлон понимал, что пути назад нет. Перед сотней свидетелей он пообещал Сулейману победу. Ему пришлось употребить все свое самообладание, чтобы ответить спокойно. Он заметил потрясенный взгляд Геро, который стоял за Вэландом, и ухмылку Вальтера. Франк улыбнулся и похлопал сокольника по руке.

– Ничего особенного. С этой минуты полностью сосредоточься на подготовке кречета.

XLIX

Вэланд начал обдумывать план действий сразу же после того, как они спешно покинули шатер эмира. Перво-наперво нужно было возбудить в кречете охотничий пыл, избавив его от накопленного за месяцы бездеятельности внутреннего жира. Вымытое мясо и камни – вот, что ему в этом поможет. По его расчетам, через два дня после очистки птица уже сможет свободно летать, и, таким образом, у сокольника останется еще девять-десять дней на то, чтобы укрепить мышцы кречета. Охота на дроф показала врожденную физическую выносливость кречета. Холод ускорит процесс восстановления сил. Перед своим внутренним взором Вэланд видел кречета парящим в поднебесье, поднимающимся выше облаков, бросающимся камнем вниз с убийственным изяществом.

Сокольник Ибрагим вернул его с небес на землю. Он ждал около будки с кречетом у дальнего края шатра и качал головой, наблюдая за подходящим к нему Вэландом.

– Подождите, вы сами увидите, – сказал юноша пожилому сельджуку.

Он порылся в своей сумке с необходимыми принадлежностями и выудил оттуда с дюжину камешков, каждый величиной с фасолину. Показав их сельджуку, он поставил сосуд с водой на жаровню и бросил туда камни. Когда вода закипела, Вэланд вытащил камни и разложил их на куске ткани. Он изобразил процесс их поедания и помял себе живот, показывая, что таким образом они взболтают жир и слизь в брюхе кречета. Утром птица отрыгнет их вместе со всем лишним, что скопилось внутри. Повторение процедуры с камнями в течение четырех-пяти дней сделает его таким хищным, как если бы он ничего не ел целую неделю.

Вэланд приготовился снять с кречета клобучок. Ибрагим задержал его руку. Покачав головой, он ушел к полке с зельями и снадобьями. Что-то бормоча себе под нос, сокольник вернулся с деревянной лопаточкой, на которой горкой высились мелкие белые кристаллы.

– Что это?

Ибрагим ничего не ответил. Он приказал Вэланду передать ему кречета. Крепко удерживая птицу, Ибрагим отрезал кусочек голубиной грудки величиной с виноградину и, обваляв его в кристаллах, открыл клюв и просунул мясо так глубоко в горло, что ей пришлось проглотить его.

Он жестами показал Вэланду, чтобы тот посадил кречета на колоду и подождал, когда подействует слабительное. Затем, зевая, сельджук отправился в свою спальню. Вэланд остался бодрствовать при кречете. Сокольничий шатер, освещенный одной лишь лампой, охватила удивительная тишина. Через некоторое время птица вытянула шею и зевнула. Вэланд глянул в сторону спальной загородки пожилого сокольника и постарался расслабиться. Его мысли обратились к Сиз. Он не видел ее с тех пор, как они сюда приехали. Геро говорил ему, что ее здесь окружили вниманием и заботой. Но почему эмир упомянул имя девушки? Валлон не объяснил. Он пока еще не встречал ни одной сельджукской женщины в ставке эмира.

Кречет покачнулся на своем насесте. Вэланд подскочил. Птица выгибалась, производя рыгающие звуки. Сокольник бросился в спальню и растолкал пожилого сельджука.

– С кречетом что-то не так.

Ибрагим заворчал и перевернулся на другой бок, натянув одеяло на голову. Вернувшись в помещение с птицами, Вэланд обнаружил кречета на полу; тот дергал головой вперед-назад, а затем задрал хвост и обильно испражнился: его экскременты были жуткого цвета. Вэланд снял с него клобучок и в панике застонал. Кречета отравили! Сокольник взял его на руки и принялся вышагивать, пока не онемели пальцы. Тогда, отчаявшись, он положил кречета на колоду и сел рядом, глядя на него в полном оцепенении. Изо рта птицы вытекала жирная слюна. Зловещее щелканье доносилось из нутра. Уронив голову на руки, сокольник застонал. Лампа потухла, и его глаза закрылись.

Бледные солнечные лучи проникли в помещение, и Вэланд, проснувшись, увидел помощников Ибрагима, открывающих вентиляционные окна шатра. Насест кречета был пуст.

Он поднялся на ноги в ту минуту, когда из отделения, где содержались недавно пойманные соколы, появился Ибрагим.

– Где кречет? Он умер?

Ибрагим поманил сокольника пальцем, и он последовал за сельджуком в отгороженное помещение. Кречет сидел на колоде с непокрытой головой и, увидев Вэланда, взмахнул крыльями и сверкнул в его сторону голодными глазами. Пожилой сельджук протянул ему небольшой квадратный кусок ткани. На нем лежал слизкий кусок жира, который изверг из себя кречет, пока сокольник спал.

Сейчас он готов к своему первому дню упражнений, сообщил Ибрагим. В десяти футах от колоды был поставлен табурет. Ибрагим вручил Вэланду полоску мяса и заставил залезть на табурет.

– Позови его.

Сельджук и англичанин использовали не более дюжины слов, но их общий интерес помогал им понять друг друга. Вэланд вытянул руку. Кречет яростно забил крыльями и энергично взлетел в стремлении схватить приманку.

– Посади его назад, – распорядился Ибрагим и дал Вэланду еще один кусочек мяса. – Зови его.

После трех взлетов на кулак кречет начал тяжело дышать. Еще три попытки, и Вэланд увидел, что птица испытывает сомнения в том, стоит ли награда усилий. Когда сокольник вытянул руку в восьмой раз, птица отказалась взлететь.

– Достаточно, – произнес Ибрагим.

Он на пальцах показал, как будут дальше происходить занятия. Завтра кречет должен совершить десять взлетов, послезавтра – пятнадцать. Когда он без затруднений совершит двадцать пять взлетов подряд, можно считать, что птица готова к свободному полету.

Вэланд разработал свой собственный план, и загонять кречета к себе на руку не было его частью. По мнению юноши, это было унизительно. Он всегда скармливал птице ее дневной рацион в один прием. В конце концов, кречет – дикий хищник, привыкший утолять голод без всяких ограничений. Еда – то единственное, что привязывало кречета к нему. Нарушится эта связь, и он возненавидит хозяина.

– Ваш метод требует слишком много времени. У меня он будет летать уже завтра.

– Нет!

– Да. Только полет сможет вернуть птице хорошую форму. Я должен приучить кречета к тому, что его будут перевозить на лошади. Он должен привыкнуть к людской толпе. Ей необходимо ознакомиться с местностью.

Пожилой сокольник спросил его, пускал ли он кречета в свободный полет.

– Да, и он убил дрофу в первый же раз.

Вэланд не сдавался, и сельджук в конце концов согласился с тем, чтобы пустить кречета в свободный полет, если его послушание будет доказано незамедлительным возвращением на вабило при полетах на привязи.

Они дождались, пока день не стал клониться к закату. Выйдя из сокольничьего шатра, Вэланд был обескуражен видом ожидающего их отряда конных сельджуков. Эти люди будут нужны для преследования кречета, если он улетит, объяснил Ибрагим. Они выехали из лагеря и направились в сторону запада, а затем, дойдя до голой равнины, остановились. Сопровождающие остались в седлах в некотором отдалении, а Вэланд снял с кречета должик и вертлюжок. Сокольник-сельджук привязал шнур к обножам птицы и отнес ее на тридцать ярдов в сторону. Вэланд достал кожаное вабило с привязанным к нему мясом голубя. Наконец сельджук снял с кречета клобучок. Птица качнула головой, взлетела и, взмахнув крыльями с полдюжины раз, устремилась к приманке. Пока кречет клевал мясо, Вэланд стоял на коленях рядом, а после того, как птица проглотила последний кусок, натянул ей на голову клобучок. Отвязав шнур, он протянул кречета Ибрагиму.

– Теперь мы его пустим летать.

Сельджук был против. Он заметил, что кречет пытался улететь с вабилом. Отпускать его сейчас было слишком рискованно. Старший сокольник указал пальцем на горизонт и сделал скорбное лицо, затем ткнул в сторону ставки эмира и провел ладонью по горлу.

– Вы хотите сказать, что Сулейман убьет меня, если я потеряю кречета?

Ответ сельджука не содержал намеков на то, что могло быть как-то иначе. Вэланд окинул взглядом унылую равнину, редкие клочки высушенной солнцем и ветром травы. Лицо его стало суровым. Он вытянул руку.

– Берите, пока не слишком стемнело для полетов.

На этот раз пожилой сельджук отошел на сотню ярдов, прежде чем снять клобучок. Вэланд отметил, что поведение кречета изменилось. Увидев Вэланда, он начал озираться по сторонам. Небо было пустынным, долина безжизненна, и все же его взгляд остановился на чем-то недоступном человеческому взору. Птица поднялась и полетела в сторону. Пожилой сельджук закричал, и всадники, пришпорив коней, галопом кинулись в погоню.

Почти совершенно стемнело, когда Вэланд наконец догнал их. Появившись из сумерек, к нему подъехал всадник и показал пальцем на гряду у себя за спиной. Вэланд отдал ему поводья своей лошади, а сам спешился и стал громко говорить, чтобы его приближение не напугало кречета. Птица стояла на камне высотой по пояс человеку и глядела куда-то на север. Когда она повернулась к сокольнику, у нее был такой вид, как будто она никогда раньше Вэланда не видела.

Шаг за шагом он подходил ближе. Птица, казалось, пребывала в прострации и заметила только мясо, которое Вэланд положил у ее ног. Она посмотрела вниз, затем снова отвела взгляд в сторону. Сокольник схватил ее за обножи за мгновение до того, как она взлетела. Когда он привязывал Должик, его руки дрожали. Он понимал, что ему повезло и что без помощи сельджуков он не нашел бы ее до наступления ночи. Устроившись на камне, кречет мог бы стать легкой добычей волков или шакалов. Но даже если бы птица уцелела, проснулась бы она значительно более дикой, чем была вечером.

Вэланд смиренно предстал перед осуждающим взором пожилого сокольника. Но Ибрагим лишь посоветовал ему уменьшить количество корма, добавив, что, когда дикая птица снова почувствует свободу, она забудет про голод. Он распорядился назавтра не кормить и не пускать кречета.

– Я не могу позволить себе потерять день, – возразил Вэланд. – Птицу растревожили всадники. Завтра я выеду с ней сам.

На следующее утро он отправился на поиски Сиз. Их с Кэйтлин поселили в шатре для гарема, который примыкал к покоям эмира. Тучная женщина, укутанная с головы до пят, вышла ему навстречу и внимательно оглядела его сквозь щель в своей чадре. Вэланд спросил, может ли он видеть Сиз. Она удалилась, и вскоре появилась другая женщина, облаченная в струящиеся шелковые одеяния, тесно облегающие бедра и груди и подчеркивающие стройность ее фигуры. Голова ее была закутана шарфом, а его свободным концом она прикрывала нижнюю часть лица, так что, кроме обведенных черным глаз, он ничего не мог разглядеть.

Вэланд испытал неловкость в присутствии этой экзотической девушки.

– Я бы хотел увидеть Сиз, – пробормотал он.

– Только не говори, что ты уже забыл, как я выгляжу.

– Сиз! Я тебя не узнал. Что это за чернота у тебя вокруг глаз?

– Это называется сурьма. Тебе не нравится? Где ты пропадал?

– Готовил кречета к состязанию. Я и пришел к тебе, потому что мне нужна твоя помощь.

– Это единственная причина?

– Конечно нет. Я скучал по тебе.

– Я тоже скучала по тебе. Почему ты не приходил раньше?

– Прости. Первые две ночи я почти не спал, а весь день занят кречетом.

Она оглянулась.

– Я должна отпроситься.

Во время ее отсутствия дородная матрона в чадре охраняла вход, не сводя с сокольника тяжелого взгляда. Шум у нее за спиной заставил ее обернуться. Из шатра выпорхнула Сиз, одетая в шальвары и стеганый запашной халат. Ее волосы и лицо были по-прежнему закрыты. Толстая тетка вскрикнула и попыталась схватить девушку, но Сиз увернулась. Вэланд хотел взять ее за руку, но она хлопнула его ладонью.

– Никаких прикосновений в лагере.

Они уехали из ставки с кречетом и направились на пустынную равнину, где Вэланд пускал птицу предыдущим днем. Сокольник то и дело поглядывал на Сиз. Три дня разлуки превратили ее в незнакомку. Она казалась более взрослой. Взрослее, чем он.

– Теперь я могу к тебе прикасаться?

Сиз засмеялась и открыла лицо. Затем она смыла сурьму, и ее кожа вновь обрела здоровый цвет. Сиз подвела свою лошадь к Вэланду и позволила себя поцеловать. От нее пахло мускусом и розами. Она погладила его по щеке.

– Я волновалась. Я не знала, все ли с тобой хорошо, пока Валлон меня не успокоил, когда был у Кэйтлин.

– Как она?

Девушка засмеялась.

– Ей нравится, чтобы ее холили и лелеяли. Ты бы посмотрел на нее в новых одеждах и украшениях. Она восхитительна.

Сиз заметила, что рот Вэланда слегка искривился.

– Не смейся. Мне она нравится. Она рассказывает мне много толкового о мужчинах. Не волнуйся, тебя она одобрила.

Но Вэланду хотелось говорить с ней не о Кэйтлин.

– А Валлона?

Девушка загадочно улыбнулась.

– Подожди и увидишь сам.

Занятия в этот день не увенчались успехом. Надежды Вэланда простирались дальше, чем принуждение кречета набрасываться на вабило. Он хотел, чтобы птица больше времени проводила в воздухе. Ей нужно уметь быстро и высоко взлетать, чтобы поймать журавля. Ибрагим объяснил ему, как должен проходить полет. Сокола пускают, когда журавль находится с наветренной стороны, на своих угодьях, где он кормится, или в перелете между ними и гнездовьем. Оба случая с большой вероятностью приводят к тому, что и хищник, и его жертва кругами взмывают в небеса. Иногда они исчезают в облаках, и тогда полет может окончиться в трех или более милях от того места, где он начался.

Кроме того, Ибрагим описал ему характер дичи. Имея размах крыльев больше, чем семь футов, журавль способен к быстрому горизонтальному полету и так же легко парит, как и чайки, даже почти при полном отсутствии ветра. Вэланд видел журавлей на Руси, когда они мигрировали на юг. Они всегда летели выше гусей, так высоко, что только отдаленные крики из поднебесья выдавали их едва различимые стаи. Даже если сокол ударит такую птицу в полете, убить ее – нелегкое дело. Она весит не меньше домашнего гуся и, оказавшись на земле, наносит своим длинным клювом смертельные раны.

А с другой стороны, балобан весит примерно на треть меньше кречета, а его более мягкое оперение делает его уязвимым для дождя и сильного ветра. Зато его крылья, почти такие же длинные, как у кречета, дают ему возможность очень быстро набирать высоту. Но что более важно, балобаны соперника эмира – тренированные птицы, они два сезона используются в охоте. Вдвоем они уже имеют на своем счету более двадцати журавлей. Полтора десятка раз Сулейман выставлял своих соколов против птиц соперника, и только дважды они вышли победителями. Вот почему эмир потребовал две пары кречетов. И поэтому Вэланд обязан выиграть состязание.

Об этом юноша думал, поворачивая лошадь против ветра и снимая с птицы клобучок. Кречет взобрался ему на перчатку, озираясь в поисках пищи.

– Ты должен заслужить, – сказал ему Вэланд.

Он повертел кулаком, заставляя птицу взлететь. Кречет пролетел с сотню ярдов и сел на камень. Вэланд поехал против ветра, потом спешился и показал ему вабило. Кречет сразу же полетел к нему, но сокольник спрятал вабило до того, как птица к нему приблизилась, в ожидании, что она пролетит мимо и начнет кружить над ним. Но кречет сел на землю.

Вэланд поднял его и переехал на другое место, однако там повторилось то же самое. Кречет опустился на землю около него сразу же, как только потерял вабило из виду.

– Может быть, он слишком голоден? – предположила Сиз и добавила: – Или недостаточно голоден.

Сокольник ничего не ответил. Он начинал постигать удручающую правду. Кречеты используют свои выдающиеся способности к полету только тогда, когда это необходимо. В Гренландии он видел, как кречеты обычно пускаются преследовать жертву с места, птица ждет на своем наблюдательном посту, пока жертва не приблизится на достаточное расстояние, затем налетает на нее сзади. Охота на дроф была исключением. В отличие от обыкновенных соколов, кречеты не выслеживают жертву с большой высоты и не бросаются на них из поднебесья камнем.

Следующий день принес одни разочарования. Геро поехал с ними, и Вэланд излил свои горести на сицилийца.

– Осталась всего лишь неделя, а он еще не поднимался выше сорока футов. Я бы добился больших успехов с соколом, купленным на местном базаре.

Он сердито замолчал. Геро прокашлялся и показал куда-то за пределы плато.

– Как ты думаешь, он смог бы взлететь туда, если бы там была прикреплена наживка?

На расстоянии двух миль два мальчика, дети пастухов, запускали воздушных змеев. Сначала Вэланд не сообразил, о чем говорит Геро.

– Зачем ему лететь к змею? Это неестественно.

– Так же, как и кусок кожи с пришитыми к нему поеденными молью крыльями.

Вэланд обхватил колени сцепленными руками и нахмурился.

– Впрочем, ты прав, – согласился Геро, – что я могу знать о соколиной охоте.

Тем не менее ему удалось заронить зерно новой идеи. Вэланд слышал, как ветер гудит в туго натянутых бечевках змеев. Против собственной воли сокольник поднял голову и стал всматриваться в их ромбовидные очертания.

– Ты действительно думаешь, что из этого может что-то выйти?

– В любом случае ты ничего не теряешь. Давай поговорим с ними.

Они подъехали и поприветствовали мальчиков. Очень похожие друг на друга, они были одеты в одинаковые толстые, грубо скроенные одежки. С копной черных волос на голове, карими глазами с зелеными крапинками и более тонкими чертами, мальчики внешне отличались от сельджуков.

– Они афганцы, – сказал Геро, переговорив с ними. – Их отец служит у сельджуков наемным солдатом.

Сицилиец спросил у них разрешения подержать змея. Один из них в страшном смущении передал Геро веревку. Глаза сокольника округлились от удивления, когда Геро вручил ему бечеву. Дул слабый ветерок, но змей тянул вверх с такой силой, что ему пришлось напрячься, чтобы устоять на месте. Он попросил мальчиков опустить змеев на землю, и они потянули их против ветра, пока те не упали вниз. Сделанные из хлопковой ткани, натянутой на раму из ивовых прутьев, змеи имели около трех футов в поперечнике.

Держа одного из них в руках, Вэланд взглянул в небо.

– Попробуй, – предложил Геро.

– Что, прямо сейчас?

– Посмотришь, возьмет ли кречет с него мясо.

Вэланд привязал приманку к каркасу змея и передал его Геро.

– Держи его так, чтобы приманка была на уровне груди.

Нагнувшись, он снял с кречета клобучок. Птица отлетела в сторону от незнакомого предмета. Сокольник принес ее обратно, и она снова улетела.

– Держи приманку пониже.

Геро поднес ее на расстояние фута от птицы. На этот раз кречет рассмотрел приманку и, подпрыгнув, схватил ее. Вэланд позволил ему съесть мясо, прежде чем надеть клобучок.

– Еще раз. Стань на тот пригорок и держи змея как можно выше.

Кречет быстро понял, что он должен делать. Он сразу же подлетел к наживке и повис над ней, а затем, выдернув змея из рук Геро, опустился на землю и стал топтать его ногами. Афганские мальчики недоуменно наблюдали, как Вэланд высвобождал кречета из истерзанного змея.

– Нам понадобится змей намного больше этого, – сказал Геро. – И было бы неплохо, если бы приманка крепилась так, чтобы в нужный момент мы могли освободить ее. Я обещаю что-нибудь придумать.

Он спросил мальчиков, кто сделал этих змеев. Они указали на отдаленное скопление юрт и сообщили, что это работа их дедушки.

– Он сможет сделать нам змея? Большого.

Старший кивнул с серьезным видом.

– Скажи своему дедушке, что мы придем к нему завтра рано утром и принесем все нужные материалы.

– Кречет поломал их змея. Чем мы можем возместить ущерб?

Геро широко улыбнулся.

– У меня есть то, что нужно.

Он порылся в своем кошельке и извлек афганскую монету, оставшуюся у него от Косьмы. Геро вручил ее мальчишкам, и они убежали через равнину.

– Они, должно быть, сочли нас сумасшедшими, – сказал сицилиец.

Вэланд захохотал и хлопнул приятеля по спине.

– Ты – гений. Я бы и за сотню лет до такого не додумался.

– А я бы за сотню лет не научился так метко стрелять из лука или выслеживать добычу.

Сокольник улыбнулся.

– Что ж, мы хорошая команда, не правда ли?

Геро кивнул.

– Жаль только, что Ричарда нет с нами.

– И Радульфа. Если бы германец был жив, вряд ли бы он покинул нас в Новгороде.

– Я тоже так думаю.

Они отправились в поселение кочевников на рассвете, легким галопом проезжая сквозь стада блеющих овец и вереницы брюзжащих верблюдов. К тому времени когда они добрались до цели, вершины на юге уже окрасились золотистым светом. Оба афганских мальчика выбежали им навстречу, на их крики у юрты собрались остальные члены семейства. Согбенный патриарх в невероятных размеров тюрбане, судя по всему, и был тем человеком, который делал змеев. Отца мальчишек нигде видно не было. Их мать стояла с младенцем на руках, а рядом с ней три ее дочери пряли шерсть веретенами.

Заметив собаку, привязанную у будки, Вэланд и Сиз обменялись многозначительными взглядами. Огромный косматый зверь, ощетинившись, вставал на задние лапы и рвался из ошейника, глухо рыча и лая. Это была кормящая мать. Позади нее пять лохматых щенков терзали кусок шкуры.

Посетители спешились, мальчики увели лошадей. Их дед вышел вперед, с гордостью показывая на портрет, изображенный на монете, подаренной Геро его внукам.

– По-моему, он хочет сказать, что воевал с Махмудом Газневи [97]97
  Махмуд Газневи Ямин ад-дауле Абу-ль-Касим (970 – 30.4.1030, Газни), султан (в 998 – 1030) государства Газневидов, виднейший представитель династии. Отличался большой энергией и волей, талантливый полководец и дальновидный политик.


[Закрыть].

Старик провел их в юрту и усадил около очага. Его внуки пристроились у стенки, подталкивая друг дружку локтями. Сиз улыбнулась им, и они смущенно захихикали. Геро передал главе семейства рулон ткани. Вэланд получил ее от Ибрагима, даже без объяснений, для чего она ему понадобилась. Кроме этого сельджук снабдил его связкой тростниковой лозы для каркаса и двумя сотнями ярдов плетеного шелкового шнура. Старик развернул ткань и, пощупав ее большим и указательным пальцами, повернулся к женщине и сделал несколько замечаний по поводу качества. Геро сказал ему, что змей должен быть величиной с человеческий рост, и спросил, сможет ли он смастерить его сегодня.

Старик, взяв нож, иглу и нить, направился с материалами к выходу из юрты, где свет был ярче, и уселся за работу. Хозяйка угостила гостей тонкими лепешками и творогом, и потом все они принялись ждать в умиротворенном молчании. Девочки вернулись к пряже, мальчики снаружи упражнялись в стрельбе из рогаток. Из юрты были видны отдаленные горы. Один щенок забрел в жилище. Прежде чем женщина успела его выдворить, Сиз усадила его к себе на колени и улыбнулась Вэланду сквозь укутывающий ее лицо шарф.

Было уже за полдень, когда старик наконец завершил свою работу. Он сообщил гостям, что пойдет с ними и проверит змея в полете, а потом, если будет нужно, сделает необходимые доработки. Они отправились в путь. Младшего внука мастер посадил к себе в седло, старший ехал на своей собственной лошади. Они остановились на равнине, и старик, положив змея на землю, стал разматывать шнур с деревянной катушки.

– Я сделал механизм для освобождения наживки, – сказал Геро. Он показал Вэланду короткий отрезок шнура с пуговицей на одном конце. – Это подвешивается снизу каркаса.

Геро достал еще один кусок шнура, длиной около десяти футов, с прищепкой, привязанной с одного конца.

– Свободный конец ты привяжешь к наживке, а прищепку прицепишь к пуговице. Когда кречет схватит мясо, прищепка слетит с пуговицы. По крайней мере задумка такова.

Вэланд решил испытать механизм. Он пристегнул прищепку к пуговице и затем, натянув шнур, прикинул, какое усилие нужно приложить, чтобы прищепка соскочила. Хватало не очень сильного рывка. Он кивнул.

– Должно сработать.

Он прикрепил наживку. Старик отдал распоряжение, старший внук побежал со змеем против ветра и отпустил его. Мастер стал водить шнур из стороны в сторону, как рыбак, который водит пойманную рыбу на удочке, и змей взмыл в небо. Старик засмеялся и стал отпускать шнур.

– Слишком высоко, – сказал Вэланд. – Нужно опустить. Ниже, еще ниже. Вот так. Держите на такой высоте.

Змей парил в шестидесяти футах над их головами. Сокольник отошел по ветру и снял с кречета клобучок. Птица взглянула на змея, распустила крылья, сложила их и снова раскрыла. Вэланд позволил ей самой решать, когда взлететь. Его кулак дернулся вниз, когда птица оттолкнулась от него и сильными взмахами крыльев устремилась к наживке.

Кречет воткнул в наживку когти и сорвал ее, сотрясая змея. Ничем не сдерживаемый, он продолжил полет. Мальчишки вскочили на коней и бросились его преследовать. Вэланд наблюдал за удаляющейся птицей, пока она не превратилась в точку. Геро поморщился.

– Я должен был это предусмотреть.

– Он далеко не улетит. Мальчики найдут его.

Птица унесла наживку на расстояние полумили и принялась разрывать ее на части, когда они ее догнали. Вэланд поблагодарил их и взял кречета на руку.

– У тебя есть запасной вертлюг? – спросил Геро по пути назад. – Если есть, то я сделаю приспособление, которое не даст кречету улететь с наживкой.

– Ты полагаешь, нам следует попытаться еще раз? Я не хочу его переутомлять.

– Осталось всего семь дней.

– Да, ты прав.

Геро приладил кусок веревки, который бы не позволил птице улететь с наживкой, привязав к ней один его конец, а другой соединив с вертлюжком. Он пропустил шнур змея через одно кольцо вертлюга таким образом, чтобы кречет, сорвав наживку, был вынужден снизиться, скользя кольцом по шнуру.

Солнце клонилось к горизонту, когда мальчики снова запустили змея. Теперь, уяснив себе смысл игры, они отдались ей полностью, побуждая деда поднимать змея все выше и выше. Беззубая улыбка старика свидетельствовала о том, что он увлечен не меньше детворы. Геро подмигнул Вэланду.

– Старик говорит, что он сделал этого змея, чтобы забраться на небеса.

– Это слишком высоко. Скажи ему, чтобы немного снизил.

Отъехав в подветренную сторону, сокольник стащил с головы кречета клобучок. На этот раз птица не сразу бросилась к наживке. Взлетев на высоту пятидесяти футов, она начала кружиться, используя ветер для подъема. Кречет уже был на таком же расстоянии над змеем, как змей над землей, когда, сложив крылья, он бросился вниз. Схватив приманку, кречет попытался улететь с ней в сторону, но был задержан страховочным механизмом. И с этой секунды все пошло не так, как было задумано. Шнур змея находился под слишком малым углом к горизонту, чтобы кольцо страховочного механизма соскользнуло по нему вниз. Кречет повис на наживке кверху ногами, подобно гигантской летучей мыши, и яростно хлопал крыльями. Это выглядело ужасающе.

– Режь шнур! – крикнул Вэланд.

Геро поднял руку.

– Подожди.

Через несколько секунд кречет прекратил хлопать крыльями и попытался спланировать по ветру. Лонжа его остановила, принудив описать круг. Освобожденное от его веса кольцо страховки начало скользить вниз. К тому моменту когда кречет снизился до половины высоты, он понял, что спускаться легче, вращаясь вокруг шнура.

Вэланд ожидал, что после всего случившегося птица будет уставшей и раздраженной. Но она, напротив, казалась довольной победой над необычной добычей. В юрту к кочевникам сокольник возвращался с чувством удовлетворения. Пожилой мастер согласился выезжать с ними ежедневно до дня состязания. Перед уходом Сиз что-то шепнула Геро, и он попытался всучить старику еще одну монету. Дед обхватил себя руками и отвернулся.