Текст книги "Соколиная охота"

Автор книги: Роберт Линдон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 52 страниц)

XXVI

Минула середина лета, а о «Буревестнике» не приходило в Исландию никаких вестей. Валлон томился ожиданием, становясь все более угрюмым. Геро и Ричард радовались, когда торговые дела требовали их отлучки из поместья Оттара. Тогда Валлон оставался с Гарриком, знающим, когда можно говорить с капитаном, а когда нужно держаться от него подальше. Июль пришел на смену июню, и подавленность Валлона возросла еще больше. Находясь в постоянном движении, он пытался убежать от демонов своего прошлого. Теперь они его безжалостно терзали. Вставал он поздно и часами глядел на унылые окрестные виды. Постепенно он перестал заботиться о своем внешнем облике.

Доходили слухи о норвежском судне, потерпевшем крушение у Вестманнских островов. Только на второй неделе июля из Гренландии пришел корабль, принесший новости о «Буревестнике», благополучно дошедшем до острова и отправившемся в северные охотничьи угодья. Настроение Валлона улучшилось. Если только не помешает плохая погода, они вернутся, и команда сможет отправиться в дальнейший путь на юг к началу августа. Таким образом, оставалось ждать две недели, и он стряхнул с себя оцепенение бездеятельности. Валлон возобновил уроки английского и занялся упражнениями с мечом. Долгие недели он уже не занимался фехтованием, и мышцы его ослабли. Гаррик набил тюленью шкуру соломой и подвесил к перекладине. Валлон изготовил себе деревянный меч нужного веса, и к концу недели он уже был в состоянии наносить чучелу по четыреста ударов в день. По двести каждой рукой. Меч Валлона был легче обычных клинков, и он с детства был натренирован фехтовать левой рукой так же искусно, как и правой.

Дети с соседней фермы иногда приходили смотреть на его занятия. Однажды утром, когда франк избивал своего условного врага, дети с визгом побежали к дороге, чтобы встретить четырех всадников, на рысях идущих в сторону Рейкьявика. На их крики вышла Гизла. Увидев путников, она радостно воскликнула и, прихрамывая, поспешила вслед за ними.

– Что за переполох? – спросил Валлон у Гаррика.

– Точно не понял, сэр. Старуха что-то говорит о какой-то принцессе.

Валлон вытер рукавом пот со лба и рассмеялся.

– Принцессе? Мы не можем этого пропустить.

Он прошагал к обочине, одетый только в штаны и рубаху, расстегнутую на груди. Всадники подъехали ближе. Спереди на ухоженной лошади серой масти ехала величавая женщина в вышитом белом платье и меховой накидке. Ее медного цвета волосы, длиной до пояса, оттеняли белую как мел кожу лица, на котором застыло мраморно-холодное выражение. За нею следовала служанка, а замыкали кавалькаду двое хорошо одетых вооруженных сопровождающих.

Дети притихли и стояли с опущенными глазами, пока процессия проезжала мимо. Взволнованная до глубины души, Гизла усердно кланялась.

Гаррик стащил шапку и тоже кивнул. Радуясь развлечению, Валлон согнулся в поясе, широко проводя перед собой рукой. Леди, возглавляющая кавалькаду, обратила на него взгляд своих серо-зеленых глаз, и на ее лице промелькнуло что-то подобное отвращению. Она отвернулась и щелкнула поводьями. Сопровождающие ее телохранители поравнялись с франком. У одно го из них был тот же цвет волос, что и у дамы, он явно был ее братом. Он не удостоил Валлона взглядом. Второй презрительно оглядел его. Валлона насмешила их заносчивость. Он поднят свой деревянный меч.

– Доброе утро, джентльмены.

Ни один из них не ответил на вежливое приветствие. Они проехали дальше, и до Валлона донесся язвительный смех. Детвора загомонила и бросилась следом. Гизла сжала ладони перед собой и воздела очи, словно только что стала свидетельницей явления царицы небесной. Гаррик осклабился.

– Красивая женщина.

– Надменная, – ответил ему франк.

Он наблюдал за удаляющейся по дороге принцессой.

– Расспроси у вдовы, почему они такие высокомерные.

За ужином Гаррик поведал все, что о них узнал.

– Леди зовут Кэйтлин Сигурдсдоттир, но все зовут ее принцессой за ее красоту и горделивый нрав. Кэйтлин – ирландское имя. Ее предки были среди первых поселенцев в Исландии. Они ведут родословную от воина по имени Ауд, пришедшего с первым караваном норвежских кораблей.

– Правда, выяснилось, – продолжал Гаррик, – что норвежцы были не первыми колонистами Исландии. Ирландские крестьяне и монахи высадились на эти берега за несколько лет до норманнов. Этот самый Ауд влюбился в одну ирландскую женщину, Кэйтлин, а она полюбила его. Он убил ее мужа, чтобы завладеть ею, но она умерла при родах их дочери. Он назвал девочку Кэйтлин, и с тех нор все старшие дочери в роду носят это имя.

– Благодаря чему их род так знатен?

– Из-за богатства и происхождения. Как первые поселенцы, они захватили лучшие земли. Им принадлежит одно из самых больших поместий в Исландии.

Гаррик махнул рукой в северо-восточном направлении.

– Отсюда до их фермы около двух дней пути. Кроме того, они славятся своей жестокостью. Они были втянуты в кровную вражду, пока Хельги, брат Кэйтлин, не убил последнего соперника.

– Сотня овец и несколько убитых соседских фермеров еще не делают ее принцессой.

Гаррик улыбнулся.

– Но, согласитесь, она прекрасно справляется с этой ролью. Многие знатные мужчины пытались добиться ее благосклонности, и она всех их отвергла. Сейчас ей уже двадцать четыре, и ухажеров у нее поубавилось. Поэтому за нее сватают богатого норвежского ярла. Жених гораздо старше ее. Они с братом отправились на побережье подготовить путешествие в Норвегию.

– Скажи мне еще раз его имя.

– Хельги. За глаза его зовут «Муха», очень он скор на расправу. Быстро приходит в ярость и долго помнит обиды. Очень опекает свою сестру.

Гаррик понизил голос.

– Говорят, что она отвергала всех соискателей, потому что он сам домогается ее.

Валлон пропустил этот порочащий слух мимо ушей.

– Они знают, кто мы такие?

– Конечно, знают. В Исландии ничего не утаишь.

У франка появилась привычка прогуливаться в одиночестве по окрестностям. Эти экскурсии он предпринимал, чтобы убить время, а оно между тем начинало поджимать. Наступил август, и подходила смена времен года. Если «Буревестник» не вернется к концу месяца, Валлон будет поставлен перед непростым выбором: дождаться корабля, рискуя упустить попутные ветры, так необходимые для их похода на юг, или забыть про «Буревестник» и искать другие возможности добраться до Норвегии.

В одну из своих прогулок он забрел на берег большого озера, которое находилось к западу от того места, где жители: Исландии ежегодно собираются на вече. Наступило время сбора, урожая, и крестьянские семьи работали на лугах, занятые покосом и сушкой сена. Из прихоти Валлон свернул с дороги на едва приметную тропку, уходящую на север к седловине между двух увенчанных льдами гор. Оттуда он спустился в укрытую черным песком пустыню, местами бугрящуюся горками пепла, над которыми вился дымок. Погрузившись в меланхолическую задумчивость, Валлон ехал весь день наугад, не имея никакой определенной цели. Постепенно пустыня сменилась пустошью. В сумерках он добрался до какой-то речки и сделал привал. Не разжигая костра, франк поужинал рыбой с хлебом и сидел, завернувшись в одеяло. Он думал о своей покойной жене и детях, которых ему уже никогда не суждено увидеть. Тем временем стемнело, впервые по-настоящему стемнело за все время его пребывания в Исландии. Он лежал под пергаментной луной, подложив седло под голову вместо подушки, и слушал журчание воды в реке. Ближе к полуночи Валлон уснул.

Когда он проснулся, солнце уже встало, прячась за мрачными тучами. Рядом паслась его стреноженная лошадь Оседлав ее, он перешел речку вброд. На противоположном берегу он дал лошади возможность самой выбирать дорогу, не сомневаясь, что в конце концов она выведет его к ферме. Но он проезжал милю за милей, и местность оставалась необитаемой. Он уже подумал, что выехал за пределы поселений, как вдруг, перейдя очередной водораздел, оказался перед обширным зеленым водоемом. Тучи разошлись, и луч солнца осветил фермерское хозяйство, расположившееся в нескольких милях от него на противоположном берегу. Валлон продолжил путь. Дорога вывела его к курящемуся вулкану с ребристыми склонами.

Он стреножил лошадь, забрался наверх и осмотрел обод кратера. Потом метнулся назад и лег, вцепившись пальцами в застывшую лаву. В его глазах отпечатался образ нагой Кэйтлин, входящей в озеро с другой стороны кратера. От этого впечатляющего видения было нелегко избавиться. Тяжелая плоть груди, изящные изгибы талии, темный треугольник ниже живота. Сравнивая щедрые прелести принцессы и тот презрительно-холодный взгляд, которым она его почтила, Валлон тихо рассмеялся.

Франк осторожно поднял голову. Озеро, ультрамариновое посередине и бледнеющее до нежно-голубого на мелководье, представляло собой удивительное зрелище. Кэйтлин вошла в воду по грудь и стояла, раскинув руки в стороны, а вокруг нее плавали медно-красные локоны. Синяя татуировка украшала ее руку. Две молодые служанки, одна блондинка, другая брюнетка, стояли позади нее с торжественным выражением лиц.

Глядя на эту целомудренную сцену, Валлон ощутил прикосновение чего-то непорочного, но тут же опомнился и уткнулся носом в окаменевшую лаву. Он скатился со склона, перевернулся на спину и устремил взгляд в небо. Затем он какое-то время сидел нахмурившись, пока не уловил отдаленный гул. Лошади. Франк скривился, осознавая нелепость положения, в котором оказался. Спрятаться здесь было негде. Всадники приближались с обратной стороны кратера, и ему оставалось только сидеть и молиться, чтобы они сюда не поехали. Удары копыт стихли, послышались голоса. До него донесся женский смех. Внутри у него все сжалось. Он знал, что только Хельги мог позволить себе подобное вторжение во время купания своей сестры, и уже представил, как вспыльчивый молодой исландец, возможно, обойдется с тем, кто осмелился нарушить ее уединение. Валлон решил улизнуть, пока купальщицы были заняты своими посетителями. Чувствуя себя полным болваном, он подкрался к лошади и воровато оглянулся через плечо. По-прежнему никого не было видно. Ему стало стыдно от того, как быстро билось его сердце. Он уже занес ногу в стремя, когда чей-то окрик засвидетельствовал то, что его заметили. На вершине обода кратера стоял мужчина и показывал на него рукой.

Валлон уперся лбом в шею коня.

– Черт!

Вокруг кратера к нему скакали четыре всадника, из-под копыт их лошадей выскакивали клочья дерна. Они держали оружие наготове, а Хельги ехал, встав в стременах. Валпон стоял позади своего коня, положив руку на эфес меча. Всадники окружили его, и он отошел от коня в сторону, разведя руками.

– Джентльмены, я ехал без цели и случайно забрел в это пустынное место. Заметив пар над кратером, я, движимый любопытством, забрался посмотреть, что там. Я и предположить не мог, что ваша сестра и ее сопровождающие принимают здесь ванны. Приношу свои извинения.

Он использовал весь свой запас английских слов, надеясь, что виноватая улыбка и жесты сделают смысл сказанного более понятным. Хельги заметил следы Валлона, ведущие к краю кратера.

– Ты подглядывал за моет сестрой.

– Я случайно взглянул на нее. Но вода берегла ее честь, и я немедленно отступил. Ни взглядом, ни мыслью ей не было нанесено оскорбление.

Хельги уставился на пятно, где лежал Валлон, будто оно было красноречивым свидетельством его похотливых намерений.

– Лжец!

Он повернулся к дамам, которые подбежали, придерживая свои юбки. Кэйтлин увидела Вал; она, и на ее лице в одно мгновение пронеслись чувства от удивления до ярости .На ее щеках проступили красные пятна, и принцесса разразилась потоком брани. Хельги сказал ей что-то, от чего она пришла в еще большее негодование. Вспышка ее гнева увенчалась тем, что она выхватила нож из-за пояса и стала тыкать им в сторону франка.

– Вы передадите даме моя извинения? – спросил Валлон.

Хельги подъехал и попытался пнуть Валлона ногой в лицо.

Что ж, сам напросился. Франк, уклонившись, схватил его за лодыжку и дернул так, что тот теряя равное; сие, широко взмахнул мечом. Валлон отскочил в сторону и выхватил свой собственный меч, в то время как остальные исландцы, пришпорив лошадей, бросились к нему. Хельги спрыгнул с лошади и вытянул вперед руку.

– Он мой.

Валлон отступил.

– Это была случайность. Я заблудился. Откуда мне было знать, что твоя сестра здесь купается?

Кэйтлин разразилась очередной гневной тирадой. Ее влажные полосы свисали змеистыми кольцами. Венера, превратившаяся в вопящую гарпию. Валлон в первый раз обратился непосредственно к ней:

– Почему бы тебе не замолчать?

Она тут же так и сделала. Валлон предпринял последнюю попытку разрешить конфликт мирным путем.

– Если моих извинений недостаточно, скажите, чем я могу искупить свою провинность?

Хельги не понял, что ему говорят, впрочем, он и не хотел понимать. Выставив вперед меч, он выкрикнул:

– Защищайся!

– Не будь глупцом.

– Защищайся! Или ты способен только на игры со своим деревянным мечом?

Валлон скосил глаза на Кэйтлин.

– Если тебе дорог твой брат, советую тебе найти другой способ уладить эту ссору.

Она вновь ударилась в визгливую брань. Валлон потерял терпение.

– Послушай, ты, самодовольная сука. Ты что, думаешь, я ехал два дня через пустыню только для того, чтобы, если повезет, взглянуть на бабу с задницей такой же огромной, как у пони?

– Защищайся! – заорал Хельги.

Его товарищи вторили ему, ударяя о щиты.

– Защищайся! Защищайся!

Франк осознавал, что убьет Хельги даже с одной рукой, привязанной за спиной. Сможет ли он убить всех его дружков, было неизвестно, но это не имело значения. Он был чужаком в стране, где мужчины не забывают обиды на протяжении поколений и сходят в могилы, зная, что их родственники отомстят за них. Как-то нужно было утихомирить Кэйтлин и восстановить попранную честь Хельги.

– Послушайте…

Хельги закричал и бросился в атаку. Валлон легко парировал его выпад. Меч Хельги ударился о клинок франка и переломился прямо над рукояткой. Он в таком смятении выпучил глаза на обломок, что Валлону пришлось употребить все свое самообладание, дабы сохранить серьезное выражение лица. Низкосортная железяка была сработана кузнецом, более привычным подковывать лошадей, а не изготовлять оружие. Он опустил меч.

– Вы добились своего. Мои извинения по-прежнему в силе. Теперь забудем это.

Исландец уставился на Кэйтлин, протягивая к ней то, что недавно было мечом. Она подняла юбки до колен и оглушительно закричала на него. Хельги глянул на Валлона и, увидев, что тот не собирается его убивать, подбежал к одному из своих компаньонов и выхватил у него меч. Валлон направил свой в сторону Кэйтлин.

– Так тому и быть. Кровь твоего брата запятнает твою совесть.

На этот раз Хельги не бросился очертя голову на Валлона, а принялся делать ложные выпады. Валлон следил за его передвижениями, отмечая сильные и слабые стороны исландца. Его навыки фехтовальщика оставляли желать лучшего. При всей своей быстроте, присущей молодости, он обращался с мечом как с цепом, предваряя каждый удар очевидной к нему подготовкой. Франк тянул время, отвечая ударом на удар, ожидая, когда Хельги выдохнется и ослабнет духом. Когда безрезультатность усилий исландца стала слишком явной, Валлон нанес несколько ударов, пугаю де мало не достигающих своей цели, и предложил считать конфликт исчерпанным.

Однако все усложнялось поведением Кэйтлин. Каждый раз, когда ее брат совершал бесплодный выпад или яростный взмах, она подстрекала его к дальнейшим усилиям. «Бой будут длиться до своего естественного завершения, – подумал Валлон, – так зачем продолжать его?» Он посмотрел в глаза Хельги, на его согнутое правое колено, заметил налетающий сокрушительный удар, увернулся от него, потом подскочил к исландцу и сбил его с ног. Прежде чем его товарищи поднялись в седлах, франк наставил острие своего меча к горлу Хельги. Бросив взгляд на ирландцев, Валлон произнес:

– Всем оставаться на местах.

Наклонившись, он вырвал меч из рук Хельги и отшвырнул его в сторону. Исландец выпучил глаза.

– Я не боюсь смерти!

Франк пнул его в лицо и обратил ледяной взор на Кэйтлин. Прижав ладони ко рту, она походила на ребенка, ненароком разбудившего чудовище. Валлон возвысил голос, будто его аудитория была значительно больше, чем в действительности, и заявил бесстрастным тоном:

– Не я добивался этого поединка. По условиям, выдвинутым твоим братом, я должен его убить. Только ты можешь его спасти. Твой брат бросил вызов из-за тебя. Прими мои извинения, и у него больше не будет оснований меня преследовать. Равно как и у меня. Мы будем квиты, и ни одно слово о том, что здесь произошло, не сорвется с моих уст.

Кэйтлин, глядя на франка, заколебалась. Валлон беззвучно выругался. Он отвел меч театральным жестом.

– Принимай мои извинения или твой брат умрет.

Один из подручных Хельги что-то сказал. Кэйтлин прижала руку к груди и часто задышала. Ясно, стерва не собиралась жертвовать братом из-за своей ущемленной гордыни.

На Валлона снизошло вдохновение.

– Принцесса.

Она уставилась на него. Он опустился на колено и прижал ладонь к сердцу. Лицо исказилось в притворной гримасе.

– Моя дорогая принцесса, я знаю, как безупречна твоя репутация, и приношу свои извинения за причиненные мною неудобства.

Хельги лежал, поджав одну ногу, и косился на сестру. Из разбитого носа струилась кровь. Его жизнь была сейчас в ее руках, и он не хотел умирать. Валлон колол его в шею.

– Или она принимает мои извинения, или ты умрешь. Последняя возможность.

Исландец заговорил, упираясь дрожащим кадыком в острие меча франка. Кэйтлин посмотрела на Валлона так, будто он был злым чародеем, победившим ее брата с помощью волшебства. Она показала на него, потом на себя и замахала руками, как бы желая прогнать наваждение.

– Ты беспокоишься, что я стану хвастаться тем, что видел тебя голой. Клянусь, я не буду. Итак, принимаешь мои извинения? Да или нет?

Ее грудь вздымалась от учащенного дыхания.

–  Йа [65]65
  Да (норв.).


[Закрыть].

Валлон увидел в глазах Хельги облегчение. Парень выпрямился, порывисто поклонился одной лишь головой, отошел назад и вложил меч в ножны. В напряженной тишине он двинулся к своему коню. Подручные Хельги загородили ему путь, готовые в любую секунду направить на него свое оружие.

– Убейте его!

Хельги вскочил на ноги и бросился за своим мечом. Его помощники двинулись на франка. Валлон кинулся за исландцем, рыча от ярости.

– Нет!

Исландцы замерли с поднятыми мечами. Валлон услышал, как Кэйтлин, скользя, побежала вниз по склону кратера.

– Опустите мечи. Пусть он уходит.

– И позволить ему везде похваляться, как он одолел меня? Не суйся.

Кэйтлин схватила Хельги за руку, сжимающую меч.

– Нет! Я запрещаю!

Он оттолкнул ее в сторону. На него надвигался Валлон.

– Трусливый плут, к тому же неуклюжий олух. Ты что, вправду подумал, что я не смогу тебя убить до того, как подоспеют твои бараны-дружки?

Подбежав, Кэйтлин оттолкнула его.

– Хватит.

Но Валлон уже пребывал в таком состоянии, что удовлетворить его могла только кровь. Не сводя глаз с Хельги, он отстранил его сестру.

– Тебе мало? Ты получишь еще. Ты и твои неотесанные мужланы.

Хельги попятился. Валлон метнул взгляд на его товарищей.

– Я вызываю вас всех. Чего вы ждете?

Его злость только увеличилась, когда Кэйтлин бросилась к нему. Схватив ее за руку, он сжал ее так, что принцесса вскрикнула. Он подтащил ее ближе.

– Немного запоздало, не правда ли? – рявкнул франк. – Ты могла это прекратить еще до того, как все началось.

Она билась в его захвате.

– Ты делаешь мне больно.

Но ярость боя уже оставляла его. Он отпустил ее.

– Пожалуйста, – всхлипнула она. – Уйди.

– И позволить твоему братцу преследовать меня по всей Исландии?

– Он не станет. Я обещаю.

Кэйтлин протянула руку и прижала ее к груди Валлона.

– Прошу тебя.

На мгновение их взгляды встретились. В глазах Кэйтлин читалась мольба и кое-что еще, задевшее Валлона за чувствительные струны души. Он осторожно убрал ее руку, развернулся на каблуках, прошел мимо направленных на него исландских мечей и запрыгнул в седло. Немного отъехав, он остановился и обернулся в последнем приступе ярости.

– Как было сказано в самом начале, я сбился с пути. Буду благодарен, если вы укажете мне направление.

Путь назад был долгим, и Валлон намеренно удлинял его, отклоняясь от курса. Каждый раз, заезжая на высокое место, он оглядывался в поисках признаков погони. Конечно, это еще не конец. Он унизил Хельгу на глазах у Кэйтлин, и уязвленная гордость не будет давать ему покоя, пока обида не найдет выхода. Валлон проклинал случайность, которая привела его именно к этому затерянному в пустыне озеру. Он ехал и размышлял о том, что выбранное им направление прогулки все же не было всецело случайным. Гаррик говорил ему, где живет Кэйтлин, и это знание могло подспудно направлять его стопы в эту сторону. Но он по-прежнему не мог понять почему. Франк не испытывал никакой симпатии по отношению к Кэйтлин. Более того, если бы она могла знать, до какой степени его сердце глухо к женскому полу, ее тщеславие оскорбилось бы сильнее, чем ее целомудрие.

Когда он появился в поместье, только начало светать. Дом стоял пустой и темный. Валлон подождал во дворе, вглядываясь в неясные очертания теней. Он не предполагал, что Хельги осмелится напасть на него в частном владении Оттара. При всей своей горячности и понятии о чести семьи он, скорее всего, устроит засаду где-нибудь вдали от оживленных дорог. Валлон приложил ладони ко рту.

– Гаррик!

Дома никого не оказалось. Валлон положил меч на седло и успокоил своего горячего коня. Какое-то движение привлекло его внимание. Кто-то шел к нему через луг. Он успокоился и спешился, это была старуха.

– Где Гаррик?

Похоже, англичанин, обеспокоенный долгим отсутствием франка, отправился на его поиски. Но не о нем хотела говорить женщина. Валлон разобрал только слово «Оркни». Он взял ее высохшую руку.

– Говори медленнее.

Мало-помалу ему удалось разобраться, в чем состояла новость. Несколько выживших пассажиров корабля, потерпевшего крушение у Вестманнских островов, прибыли в Рейкьявик. Среди них был мужчина, пострадавший от рук Валлона, который предпринял путешествие в Исландию с целью совершить возмездие. Этот человек нашел приют на ферме неподалеку от побережья.

Валлон хлопнул себя по лбу и застонал.

– Снорри!

Франк круто осадил коня, спрыгнул на землю и прошагал к дому. Он пнул дверь ногой и стукнул в нее своим мечом.

– Открывай! Я знаю, что ты здесь.

Он отступил назад, держа меч наготове.

– Кто там?

– Валлон. Франк из поместья Отгара.

Засов отодвинулся, и дверь, скрипнув петлями, открылась внутрь. На пороге, сутулясь, стоял хозяин фермы в ночной рубахе и с топором в руке. Из-за спины крестьянина, словно испуганные мыши, выглядывали его дети.

– Где он?

Хозяин глазами указал на коровник, стоявший на дальнем краю двора. Валлон прошагал туда с поднятым мечом. Распахнув дверь ногой, он вошел, держа оружие перед собой. Сгорбившийся на скамье человек, шатаясь и тяжело дыша, поднялся на ноги и потянулся к мечу, прислоненному к стене. Валлон отпихнул его ногой и приставил лезвие клинка к горлу человека.

– Вот как судьба обернулась. Помнишь ночь, когда мы впервые встретились?

Дрого обхватил бока руками, едва не падая. С его плеч свалилось одеяло. Валлон пинком отбросил его меч в угол.

– Я полагал, ты воюешь с шотландцами.

Нормандец осторожно выпрямился.

– Они не желают войны. Похоже, они готовы принять наши условия. Король Вильгельм отпустил меня, чтобы я поймал тебя.

Лоб Дрого блестел от пота. Лицо его стало тощим и осунувшимся. На нем была чужая одежда, а волосы отросли, свисая грязными нечесаными локонами. Валлон убрал меч.

– Я не совершал преступлений. Нет! – крикнул он, пресекая попытку Дрого заговорить. – Не надо напоминать мне о нормандцах, погибших от моей руки. Загони волка в угол, и он тебя непременно укусит. Все дурное, что произошло, имеет причиной только твою ненависть к Вальтеру. И в этом все дело. Вражда, начавшаяся в яслях.

– Так ты, значит, невиновен?

Хохот Дрого перерос в мучительный стон.

– Я-то знаю меру твоей порочности. Ты – наемник, убивавший христиан на службе у неверных, предатель, нарушивший договор, заключенный твоим сюзереном, рогоносец и женоубийца.

Валлон едва сдержался, чтобы не убить его немедленно. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул.

– Дрого, ты явился сюда не с тем, чтобы отомстить мне за деяния, которые я совершил или нет по отношению к людям, коих ты никогда не знал, жившим в странах, где ты никогда даже не бывал.

– Все, что я узнал о тебе, только подтверждает праведность моей вражды.

Франк взглянул на него. Он действительно сильно сдал.

– Сейчас ты не в силах враждовать даже с кошкой.

Послышались шаги, кто-то направлялся к коровнику. Вскоре на пороге появился хозяин фермы, а за ним еще двое мужчин, неуверенно сжимающих оружие в руках.

– Отправляйтесь спать, – приказал им Валлон.

Крестьянин заговорил, обращаясь к Дрого. Нормандец беспомощно махнул рукой, и исландцы удалились, ворча и качая головами. Валлон подхватил скамейку и, поставив перед собой, уселся на нее.

– Я слышал о кораблекрушении. Что с твоими людьми?

На щеках Дрого заходили желваки. Он отвел взгляд в сторону.

– Один утонул. Еще двое страдают с поломанными конечностями. Они уже не способны к дальнейшему путешествию.

Валлон сложил руки на эфесе меча и оглядел Дрого с некоторым удивлением.

– Тебе не очень-то везет, правда?

– Когда я поправлюсь, мы посмотрим, на чьей стороне удача.

– Мне бы следовало прямо сейчас снести тебе голову и положить конец твоему надоедливому преследованию. В Исландии не предусмотрено наказание за убийство. Люди, ¹желающие свести счеты, здесь полагаются только на родственников и сторонников. У тебя нет тут ни тех, ни других. Со мной же по-прежнему моя команда.

Говоря это, Валлон понимал, что очень скоро Хельги узнает о Дрого и его вражде. Несомненно, они быстро найдут общий язык на этой почве.

– Сколько человек осталось в твоей шайке? – проворчал Дрого.

– Все, кроме английского парня, убитого в Нортумбрии.

Валлон нахмурился.

– Ты пришел с Оркнейских островов. Ты встретил там Снорри, нашего шкипера?

– Я думал, он с вами, – ответил Дрого.

Франк щелкнул языком.

– Бедняга Снорри.

Он помолчал, а когда снова заговорил, его тон был почти дружелюбным:

– Ричард и Геро отправились в деловую поездку. Вэланд с Радульфом ушли в Гренландию за кречетами. Они там уже два месяца, и я начинаю волноваться.

– Я удивлен, что мой брат-недотепа до сих пор жив.

– Не такой уж он недотепа. Он окреп и приобрел уверенность в своих силах, с тех пор как вырвался из-под твоей тирании. Я назначил его казначеем в нашей экспедиции, и он проявил себя толковым счетоводом.

Валлон подался вперед и продолжил:

– Каждый член моей команды находится под моей защитой, и любую попытку причинить им вред я буду рассматривать как покушение на себя лично.

Дрого отстранился.

– Ты согласен на поединок, как только срастутся мои ребра?

Франк поднялся. Он умирал с голоду, а перед ним еще лежал неблизкий путь в поместье.

– Ты не окрепнешь настолько, чтобы держать меч, к тому времени, когда мы уйдем отсюда. Мы отправимся сразу же по возвращении «Буревестника».

– То есть ты все еще намерен освободить из неволи сэра Вальтера.

– Почему бы и нет? Самое трудное уже позади.

– И что тебе за это предложила леди Маргарет?

– Все доходы от торговли.

– Не верю. Должно быть что-то помимо этого.

Валлон шагнул к двери.

– Какими бы ни были причины, побуждающие меня завершить это предприятие, они более благородны, чем те, что заставляют тебя воспрепятствовать мне.

Он задержался в дверях.

– Тебе что-нибудь нужно?

Дрого поморщился.

– Я скорее помру, но не приму от тебя милостыни.

– Как хочешь.