Текст книги "Соколиная охота"

Автор книги: Роберт Линдон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 52 страниц)

XXXVII

Широкая река Свирь вытекала из Онежского озера и, впадая в Ладожское, вела в Русское государство. На вырубках стали встречаться покинутые лачуги. Это были летние жилища охотников-соби-рателей. После неустроенного ночлега в течение многих недель путники были рады даже такому нехитрому укрытию. Уже стояло начало октября, и зима наступала им на пятки. С каждым днем все меньше птиц пролетало над их головами. С каждой ночью все крепче прихватывал мороз. Еще двое исландцев умерли от истощения, несмотря на то что Валлон распорядился забить остальных лошадей. Его рана наконец зажила. Франк обнял Геро со словами, что если бы не его лечение, то он умер бы медленной и мучительной смертью от нагноения. Этим комплиментом Геро пытался себя приободрить, когда однажды утром они тащились с Ричардом по берегу впереди драккара. Других утешений в сложившихся обстоятельствах у него не было. До Новгорода еще оставалось несколько дней пути, а пища уже заканчивалась, многих путников терзали хвори. Вэланд восстановил силы и теперь часами пропадал на охоте, но без помощи пса ему не удавалось добыть дичи достаточно, чтобы удовлетворить потребности кречетов. Все они так отощали, что их кили торчали, как острые ножи, а один кричал, требуя пищи, от рассвета до заката.

Викинги и исландцы не могли взять в толк, почему все мясо достается кречетам, в то время как им приходится варить похлебку из лишайника и жевать конскую шкуру, чтобы хоть как-то унять голодные рези в животе. Вчера, когда Вэланд и Сиз вернулись с охоты, подстрелив, несмотря на все усилия, одного только зайца, викинги с исландцами столпились вокруг них, требуя, чтобы тушка была разделена между всеми. Валлон заставил их отступить, но обстановка накалилась. Франк понимал, что, если в ближайшие день-два они не изыщут провиант, ожесточенный конфликт будет неизбежен. А за ним самые худшие проявления варварства: слабые, брошенные на верную смерть, людоедство…

Ричард, казалось, прочел его мысли.

– Дрого пока из осторожности остается в стороне, но, несомненно, ждет удобного случая, чтобы пойти против Валлона.

Геро вздохнул, качая головой. Затянутое свинцовыми тучами небо отражало его настроение. Они продолжали свой трудный путь. Перед глазами сицилийца поплыли серые пятна. Поморгав, он понял, что пошел снег – крупные пушистые хлопья ложились на землю. Ричард остановился.

– Нам лучше вернуться.

– Там тропа, – заупрямился Геро, показывая на извилистую полосу, выделенную снегом. – Она, скорее всего, ведет к укрытию. С корабля мы можем не заметить ее.

Вскоре снег укрыл все вокруг, сделав тропу неразличимой, и единственным ориентиром, дающим представление о направлении, остался шум реки. Геро собрался уже обогнуть низкий кустарник, как тот вдруг всколыхнулся, раздались крики, и какие-то неясные фигуры мелькнули в снегопаде. Над головой его просвистела стрела.

– Мир! Рах! Eirene! [86]86
  Pax, eirene – «мир» на латыни и по-гречески.


[Закрыть]

Суматоха затихла. Сквозь белую завесу он различил фигуры, сгорбившиеся позади темных тюков. Трое мужчин с направленными на него стрелами осторожно двинулись им навстречу. Они были одеты в меховые одежды, глаза недружелюбно прищурены. Один из них быстро заговорил по-русски.

– Мы купцы, направляемся в Новгород, – объяснил Геро.

Русский понял слово «Новгород». Говоривший ткнул в направлении позади Геро, спрашивая, сколько с ним человек. Геро на пальцах показал тридцать, и они стали совещаться.

Из снежной пелены выплыл корабль викингов с драконом на носу, и Геро увидел Валлона, похожего на ожившего мертвеца, а рядом с ним Дрого в кольчуге и шлеме. Русские кинулись врассыпную.

– Варяги!

– Нет, подождите! Не варяги!

Вульфстан крикнул что-то по-русски и перемахнул через борт. Лесные жители остановились на почтительном расстоянии. Вульф-стан снова их позвал, приглашая жестом подойти ближе. Они опасливо пошли назад, кланяясь и принося путникам свои извинения. Вульфстан, немного знавший русский язык, кое-как объяснился с ними и узнал, что они приграничные колонисты и что лето они провели, ставя ловушки на дичь и заготавливая мед и воск. Сейчас они направляются домой, в свою деревню в устье реки Волхов, что в трех днях пути в челноке на запад.

Вэланд вынырнул из леса в тот момент, когда обе стороны вели переговоры. Он быстро глянул на русских и поспешил к пареньку, у которого на шее висела связка шотландских куропаток. Мальчик дернулся в сторону, когда Вэланд протянул к ним руку. Сокольник обернулся к Вульфстану:

– Скажи ему, что я куплю их.

Подошел отец парня. Он перехватил отчаянный взгляд Вэлан-да и сказал что-то, заставившее остальных русских захохотать. Вэланд обернулся.

– Что он сказал?

– Он отдаст тебе их за пять белок, – перевел Вульфстан.

– У меня нет белок. Если бы они у меня были, мне не были бы нужны куропатки.

Вульфстан осклабился.

– Жители окраин рассчитываются мехами. Белка у них – самая малая денежная единица. Думаю, за пенни можно купить всех этих куропаток и олений окорок в придачу.

За два серебряных пенса Вэланд приобрел достаточно куропаток, чтобы обеспечить кречетов кормом в течение трех дней. Позже, в лагере у русских, Ричард обменял лисьи шкуры на мешок ржаной муки и два куска медовых сот. Вечером того дня путешественники, словно сельди в бочке, набились в задымленную, законопаченную мхом хижину русских и впервые за этот месяц ели хлеб. Выпечка получилась довольно низкосортной, тем не менее подгоревшие, хрустевшие песком на зубах лепешки были съедены, а когда отец Гильберт стал возносить после трапезы благодарственную молитву, все благочестиво склонили головы.

Обжитые русские земли начинались в Старой Ладоге, укрепленном городке в нескольких милях вверх по Волхову. Здесь путники ненадолго остановились, дабы пополнить запасы. К югу от города лес сменился песчаной пустошью, усеянной озерами и березовыми рощами, чередующимися с сосновыми борами. Затем появились сельскохозяйственные угодья с крепкими бревенчатыми домами, стоящими среди зеленых лугов, на которых шипели и хлопали крыльями гуси и кукарекали петухи. Между поселками странникам встречались дубовые и кленовые леса, где звенели топоры дровосеков. Крестьяне разгибали спины, отрываясь от своих тяжелых трудов, чтобы посмотреть на проходящий на веслах драккар. Многие крестились, видимо вспоминая рассказы стариков о временах, когда появление корабля-дракона обращало мирное население в паническое бегство. Их дети не были отягощены подобными страхами и бежали по берегу за кораблем, размахивая палками.

– Варяги! Варяги!

На четвертый день после выхода из озера путники достигли Новгорода. К северу от города река расходилась на два рукава, омывая большой остров с пограничной заставой в самом его начале. Здесь делегация вооруженных всадников направила их к берегу. Ее глава, человек с изъеденным оспой лицом, был облачен в роскошную меховую шубу до пят, застегнутую серебряными пряжками. Он обратился к обтрепанной толпе бродяг так, словно они были важными послами заморской державы.

– Добро пожаловать в Великий Новгород, – сказал он по-норвежски. – Охотники, которых вы встретили на Свири, сообщили мне о вашем прибытии. Позвольте представиться: меня зовут Андрей Овинов, управляющий боярина Василия, покровителя новгородской гильдии купцов.

Он оглядел прибывших.

– Кто будет говорить с вашей стороны?

Все показали на Валлона.

– Охотники доложили, что вы пришли из Белого моря, но они не знают, где вы начали свое путешествие.

Валлон взглянул на Вэланда.

– Ты будешь говорить.

– Этой весной мы вышли из Англии, посетили Исландию и Гренландию, а оттуда направились сюда.

Андрей загоготал.

– Послушайте, я слишком много ходил на купеческих кораблях, чтобы верить в байки путешественников.

– Верить или не верить – ваше дело. Я и эта девушка – англичане. Валлон – наш командир, он франк. Эти двое – нормандцы. Те люди из Исландии. Остальные – викинги из Холугаланда. Если вы не верите мне, спросите у этого худого господина с тонзурой [87]87
  Тонзура – в католицизме выбритое место на макушке как знак принадлежности к духовенству.


[Закрыть]. Он – монах из Германии. Несколько недель назад с нами был еще один германец. Его в лесах убили лопари.

Андрей обменялся удивленными взглядами со своими людьми. Затем снял шапку.

– Простите мне мое недоверие. Вы первые странники, прибывшие в Новгород столь кружным путем. Какие товары вы везете?

– Моржовые клыки, рог нарвала, гагачий пух, серу, тюлений жир.

– Охотники говорили, что у вас есть кречеты.

– Это правда. Я сам отловил их в Гренландии, в северных охотничьих угодьях.

– Если вы не возражаете, я хотел бы на них взглянуть.

Не без гордости Вэланд снял крышку с клетки, в которой держал белого кречета. Андрей согнулся, рассматривая птицу. Когда он заговорил, его тон был деловым.

– У моего господина есть богатый покупатель, увлекающийся соколами. Он знатный человек и не скупится на свои развлечения. Хотя ваш и выглядит, как грязная метла, я заплачу за него цену намного выше, чем вам предложат на рынке.

– Кречеты не продаются.

Андрей нахмурился.

– Зачем было везти их в Новгород, если не на продажу?

– Мы здесь не задержимся долго. Наш путь лежит в Анатолию.

– Вы направляетесь в Рим?

– Сразу же, как только отдохнем и приобретем все необходимое.

Русский засмеялся.

– Это очень далеко от Новгорода. Продайте кречетов, пока они еще здоровы.

– Я прошу прощения, но у них уже есть владелец.

Андрей отступился.

– У вас есть серебро заплатить за свое пребывание в Новгороде?

Вэланд глянул на Ричарда.

– Мы оплатим.

Андрей поклонился Валлону.

– Тогда вы получите все удобства. В нашем городе есть квартал для иностранных купцов. Вы увидите, Новгород – гостеприимный город. Есть даже храм латинского обряда.

Валлон поклонился в ответ.

– Благодарю вас. Нам понадобится три отдельных жилища. Исландцы и викинги здесь оказались не по моей воле.

– Предоставьте это мне, – ответил ему Андрей.

Помощники подсадили его в седло.

– До Новгорода пять верст. Это около трех миль.

Он пришпорил коня.

– Буду рад видеть вас у себя в гостях.

Драккар прошел на веслах вверх по течению по правому протоку, и вскоре путники увидели Великий Новгород, раскинувшийся на обоих берегах. Ричард присвистнул.

– И представить себе не мог такого великолепия.

Все городские здания были построены из дерева, за исключением большой каменной цитадели и церкви, увенчанной пятью золотыми куполами, на западном берегу. Они прошли под крытым мостом, достаточно широким, чтобы два ряда повозок ехали в обоих направлениях. Андрей махал им рукой с пристани на восточном берегу. Артель грузчиков стояла наготове. Путники подгребли к берегу и пришвартовались.

– Ваше жилье ждет вас, – сообщил им Андрей. – Мои люди перенесут ваши грузы.

Он хлопнул в ладоши, и грузчики, прыгнув в лодки, принялись выгружать товар на ручные тележки.

– Не стоит посвящать его во все подробности наших дел, – тихо сказал Геро Валлону.

– Подозреваю, что он будет все о нас знать еще до того, как мы сегодня вечером отправимся спать.

Русский повел их по улицам, вымощенным расколотыми деревянными колодами и застроенными по обе стороны домами, огороженными заборами. Большинство участков составляло пятьдесят на сто футов, но некоторые были в два-три раза больше. Сначала Андрей остановился у глухого забора. Открыв ворота, он указал на амбар.

– Это для ваших варягов. Никаких роскошеств, только солома, чтобы на ней спать, и чистая вода в колодце. Мои люди присмотрят, чтобы у них было вдоволь еды и чтоб не буянили.

– Я заплачу за ваше жилье и пропитание, – повернувшись к викингам, сказал Валлон. – Пейте пиво, но в меру. Если влипнете в неприятности, не ждите от меня помощи. Что касается шлюх, позаботитесь об этом сами.

Следующая остановка была перед квартирами для исландцев.

– Дом вмещает двенадцать человек, если спать по двое в каждой кровати, – объяснил Андрей. – Остальным придется ночевать на конюшне.

Кэйтлин решительно приблизилась к Валлону.

– Я не буду ни с кем делить кровать и не стану спать под одной крышей с незнакомыми мужчинами. И ночевать в хлеву я тоже не буду. Я оплачу свое жилье сама.

Валлон, пожав плечами, посмотрел на Андрея. Русский отдал распоряжение, и его подручный повел Кэйтлин с ее служанками дальше по улице.

– Вижу, она привыкла поступать по-своему, – заметил Андрей, подняв брови. – Благородная госпожа?

Франк улыбнулся.

– Принцесса. По ее собственному определению.

Русский посмотрел, как она удаляется по улице, сопровождаемая поспешающими за ней служанками.

– Что ж, здесь достаточно принцев, которые будут счастливы сделать ее своей супругой. Никогда не видел женщины, так пышно сложенной.

Исландцы удалились на свою территорию, а Дрого и Фальк остались стоять снаружи с растерянным видом. Валлон бросил на них безрадостный взгляд.

– Думаю, вам лучше поселиться с нами.

Последняя остановка Андрея была возле частокола, огораживающего красивый особняк с надворными постройками, включающими баню, конюшню и домик для прислуги. Фронтоны были украшены резными карнизами. Кого-то окликнув, Андрей взбежал по ступеням на крыльцо, ведущее в сени. Оттуда можно было попасть в большой зал, где женщины, похоже селянки, мели дощатый пол под руководством смотрителя и его жены. Вся челядь принялась кланяться вошедшему Андрею, а тот, казалось, и не замечал их. Полдюжины спальных скамей пристроились к стенам и куполообразной глиняной печи, изрыгающей дым в противоположном от входа углу. Она не имела дымохода, и вентиляция осуществлялась только лишь через отверстие в потолке и маленькие узкие окошки. Андрей резко заговорил со сторожем. Тот в свою очередь рявкнул, отдавая приказ, и одна из работниц упала на колени перед печью и принялась раздувать в ней огонь.

Андрей толкнул еще одну дверь, ведущую в комнату, обстановка которой состояла из одной кровати, стола и скамьи. В правом углу висела икона, изображающая Богородицу с младенцем на руках.

– Это для вас, – сказал он Валлону. – Комната небольшая, зато вас обрадует уединенность.

– Для человека, которому холодная земля служила постелью, а открытое небо крышей, это просто дворец.

– Боярин Василий придерживает ее для особых гостей. Он просит оказать ему честь и пожаловать на званый обед послезавтра. – Андрей улыбнулся. – И возьмите с собой исландскую принцессу с ее служанками. Некоторая официальность желательна, но будьте спокойны, я позабочусь о вашей представительности.

Любой, кто на следующее утро прошел бы через двор, мог бы поклясться, что дом необитаем. Войдя внутрь, он обнаружил бы путешественников, спящих вповалку мертвецким сном. Дрого и Фальк свернулись калачиком на печи, не потрудившись скинуть с себя грязную одежду. Даже Вэланд не продрал глаз, пока не стемнело. Ему пришлось узнавать у смотрителя, какой сегодня день, прежде чем, спотыкаясь, отправиться кормить кречетов.

На следующий день смотритель собрал всю мужскую часть постояльцев и повел ее в баню, в то время как его жена повела Сиз на квартиру к Кэйтлин. Смотритель заставил мужчин раздеться в предбаннике и, когда они сбросили с себя одежду, выкинул их обноски за дверь.

– Эй! – окликнул его Геро. – Это вся одежда, что у нас есть.

Смотритель, ничего не ответив, повел их в парную. Голые, они сидели на низких полках, стекающие ручейки пота прорисовывали светлые полоски на грязной коже. Когда их тела слегка очистились, смотритель раздал им березовые веники и показал, как ими нужно хлестать друг другу спины. Затем он вывел всех на двор, где слуги лили на них холодную воду из ведер, и снова загнал в баню. После трех заходов в парную, сменяющихся обливанием ледяной водой, вся компания вбежала в предбанник, где их уже ожидала чистая одежда. Слуги вручили каждому простую льняную рубаху, с квадратным вырезом у горла, просторные штаны и пару кожаных башмаков, которые зашнуровывались выше щиколоток.

– Дар боярина Василия, – сообщил смотритель.

– Что же он захочет взамен? – шепотом спросил Геро у Валлона.

Еще один сюрприз ожидал их, когда они вернулись в дом. В их отсутствие зал был превращен в торговую лавку, где полдюжины портных и скорняков разложили суконные и шелковые кафтаны, штаны, шубы и шапки куньего и медвежьего, волчьего и беличьего, собольего и бобрового мехов. Кроме них здесь были и ювелиры, предлагающие серебряные изделия, покрытые глазурью и финифтью. Валлон окинул взглядом эти роскошные убранства, затем перевел его на Геро.

– Вот и ответ на твой вопрос. Нам теперь трудно будет отказаться от покупок, и я готов поспорить, что Василий получит с этого щедрый барыш.

Однако, когда франк услышал от торговцев цены на их товар, он пошел на попятную.

– Мы не можем себе позволить такие траты.

– Мы обидим Василия, поскольку приняли его подношения, – сказал Геро.

Положение спас Ричард. Он серьезно отнесся к своей роли казначея, а потому счел необходимым разобраться во всех тонкостях местных денежных единиц и их стоимости. От викингов он узнал, что основным поставщиком серебра на Русь является Средняя Азия, но в последние пятьдесят лет азиатские месторождения истощились, что привело к снижению качества серебряных монет, имеющих хождение на Руси. Содержание благородного металла в них уменьшилось до одной десятой доли.

– В наших английских пенсах содержится девять десятых серебра, – подытожил Ричард. – Таким образом, ответ прост: предлагайте продавцам одну восьмую часть запрошенной цены.

Это, разумеется, было не так уж просто, но Ричард проявил твердость, и купцы в конце концов скостили свои цены более чем вдвое. Рассматривая наряды, Валлон заметил Дрого, смущенно стоявшего в стороне.

– Вы бы с Фальком выбрали что-нибудь.

– Я же говорил тебе, что не нуждаюсь в твоей милостыне.

– Ты уже немало ее принял.

– Значит, сверх того уже не возьму.

– Не будь ты таким гордецом. Считай это платой за оказанные тобою услуги.

Дрого отрывисто кивнул.

– Как насчет Кэйтлин и других дам?

Геро поднял на него глаза.

– Пусть платит за наряды сама из тех денег, которые она украла у исландской старушки.

Дрого вспылил:

– Извинись за свою клевету!

– Это правда, – возразил ему Ричард. – Я сам слышал это обвинение из ее уст.

– Это злобные наговоры. Кэйтлин взяла деньги на сохранение.

– Заткнитесь! – вмешался Валлон. – Вы все! Мы прошли вместе сквозь ад, и теперь вы устроили скандал из-за шмоток. – Он потер себе лоб. – Вэланд, сходи к женщинам, скажи, что они могут выбрать себе новую одежду за мой счет. Ричард, пойдешь с ним, собьешь цены до приемлемого уровня. И еще, Вэланд, скажи принцессе, чтобы не сильно увлекалась.

Молодые люди поспешили по улице к дому, в котором поселилась Кэйтлин, и застали посвежевших после бани женщин за весьма увлекательным делом – те примеряли наряды, разложенные перед ними группкой купчих. Одна из служанок принцессы завизжала и быстро спрятала обнаженную грудь. Вэланд покраснел.

– Ой, вы уже начали…

Кэйтлин засмеялась.

– Не волнуйтесь, мы только изображаем выбор. Даже самые дешевые наряды нам не по карману.

– Валлон сказал, что оплатит расходы.

Она оживилась.

– Правда?

– Да, а я буду торговаться.

Сиз обняла Вэланда за талию. Ее грудь трепетала под льняным сарафаном.

– Это правда, я могу выбрать себе платье?

– Ты в нем выглядишь прекрасно, как и всегда.

Девушка легонько толкнула его плечом.

– Не будь простофилей, такие носят только селянки. – Она пригнула голову сокольника и зашептала ему в ухо: – Хотя бы раз в жизни хочу побыть одетой, как леди. Ненадолго, потом опять вернусь в рубаху и штаны.

– Дело продвигается, – обрадовал их Ричард, – цены уже на четверть меньше.

– Продолжай, – сказал ему Вэланд.

Одна из продавщиц нарядов приблизилась к Сиз, держа в руках бледно-голубое платье с длинными рукавами, опушенными внизу бобровым мехом.

– Что скажешь? – спросила Сиз.

– Красивое, тебе пойдет.

– Больше ничего не можешь сказать?

Вэланд озадачился.

– Оно сочетается с цветом твоих глаз.

Купчиха оттолкнула его бедром и развернула еще одно платье, светло-бирюзового шелка. Сиз приложила его к себе.

– Это более облегающее. Оно лучше подчеркнет мою фигуру.

– Как хочешь.

– Вэланд, ты даже не взглянул.

Служанка Кэйтлин рассмеялась.

– Треть они уже уступили, и это еще не конец, – объявил им Ричард.

Сиз остановилась на бирюзовом платье. Она взяла у торговки медальон с эмалевым изображением пары жар-птиц.

– Это прекрасно к нему подойдет.

– Я не знаю, Сиз…

– Тебе не нравится?

– Не в том дело… после смерти Радульфа… пес… как-то это не очень правильно.

Девушка вернула кулон и потупила взор. На ее ресницах дрожала слезинка. Кэйтлин оттащила сокольника в сторону.

– Умеешь же ты сделать девушку счастливой. Дай ей хоть один вечер побыть дамой. Неужели она этого не достойна?

Вэланд пристально посмотрел на нее, затем кивнул и подошел к Сиз. Он взял из рук купчихи украшение и вручил Сиз.

– Я сам за это заплачу. – Кашлянув, он добавил: – Это мой первый подарок.

Сиз вытерла слезы, затем шагнула к нему вплотную и одарила невесомым поцелуем.

– Уже не первый.

Вэланд был в дверях, когда вспомнил вторую часть распоряжения Валлона. Три купчихи, нагруженные роскошными нарядами, столпились вокруг Кэйтлин, остальные ожидали своей очереди.

– Валлон сказал…

Кэйтлин бросила на него надменный взгляд.

– Что?

Ричард обернулся, распаленный торговлей.

– Мы здесь, чтобы сбить цены.

– Только не сходите с ума, – сказал Вэланд и убежал под взрыв хохота.

Ночные сторожа уже делали обходы, когда Андрей проводил их в новых нарядах в особняк своего господина. Аллея зажженных факелов вела к крыльцу дома, где гостей встречал сам боярин Василий – щеголевато одетый, темноволосый господин пятидесяти лет с золотым зубом и опрятной бородой с проседью. Его наряд свидетельствовал о богатстве хозяина – кафтан переливчато-серого шелка с парчовыми обшлагами золотистого цвета, а поверх него темно-синяя накидка с золотой пряжкой. Он поприветствовал гостей по-норвежски, но, когда ему представили Геро, перешел на греческий и арабский, сетуя на недостаточно свободное владение этими языками. После всех представлений и вежливых расспросов дворецкий Василия рассадил гостей на свои места за праздничным столом, освещенным многочисленными свечами.

Валлон и Геро оказались справа и слева от Василия, остальные гости – напротив, а женщины – рядом сбоку стола. Двое лакеев обнесли всех напитками на выбор, среди которых были пиво, квас и четыре разновидности меда. Затем вереница слуг внесла подносы с яствами, и сидящие за столом ахнули. Тут был зажаренный целиком молочный поросенок, блюда с дичью, пироги и блины, заливная щука и семга, горшочки с икрой и сливками, полдюжины видов хлеба, включая пшеничные караваи из привезенного с юга зерна и пироги из медового теста, начиненные маком.

Пока гости выбирали себе угощения, Василий занимал всех беседой. Глядя по очереди каждому в глаза, он выспрашивал об их положении и обязанностях, отмечая, в чем интересы и опыт гостей соприкасаются с его собственными. Он оказался светским человеком, и свет ему не был чужим. Свое состояние он нажил, торгуя с Киевом и Византией на юге, Германией, Польшей и Швецией на западе, арабскими и персидскими странами на востоке. Он дважды побывал в Константинополе, а в молодости вел торговлю с арабскими караванами в городе Булгар на Волге.

Когда гости приступили к еде, он выслушал рассказ Геро об их странствиях и дальнейших планах.

– Сколько человек пойдет дальше с вами?

– Если к нам примкнут викинги, то около дюжины.

Василий коснулся унизанными перстнями пальцами руки Валлона.

– Многоуважаемый гость, мне очень жаль вас разочаровывать, но только в начале лета, когда Днепр становится полноводным после весенних паводков, можно пройти по пути из варяг в греки. В это время года реки в северной его части слишком мелководны, чтобы по ним пройти. Лучше подождите до следующего года. Или, конечно же, вы можете продать свой товар здесь.

Он глянул на Вэланда, прежде чем снова обратиться к Валлону:

– Я полагаю, мой управляющий говорил вам, что у меня есть покупатель на ваших кречетов. Это очень состоятельный араб.

Валлон взглянул на сокольника, жующего изрядный кусок свинины. Он, похоже, один среди присутствующих не поддавался обаянию Василия.

– Кречеты – причина нашего путешествия на юг. Можно сказать, не мы их везем, а они ведут нас.

– Геро говорил мне, что выкуп составляет четыре кречета, а у вас их шесть. Продайте мне двух, включая большого белого.

– Нет, – ответил Вэланд, даже не поднимая глаз.

Валлон бросил на него сердитый взгляд, после чего с улыбкой обратился к Василию:

– Мы не можем расстаться ни с одним из кречетов. Мы лишились двоих на побережье Белого моря, и все они едва не погибли в лесах. Выйдя отсюда с шестью, я буду считать большой удачей, если довезу до Анатолии четырех.

Василий убрал руку.

– В таком случае оставим этот разговор.

Он слегка коснулся губ салфеткой. Валлон почувствовал возникшую натянутость и решил разрядить атмосферу, сменив тему беседы.

– Какая нынче обстановка на Руси?

Боярин жестом отослал слугу, поднесшего ему пирожные. Склонив голову к франку, он заговорил, понизив голос:

– Не очень хорошо. К сожалению, должен признаться, что вы прибыли в наши края в не лучшие для нас времена. Под рукой великого князя Ярослава, царствие ему небесное, княжества слились в единое государство от Балтийского до Черного моря. Ярослава прозвали Мудрым, но его мудрость, должно быть, покинула его на смертном одре. Перед смертью он поделил владения между пятью своими сыновьями. Трое старших объединились в триумвират – чрезвычайно шаткий союз хоть в любви, хоть на войне, хоть в управлении государством. Была и еще подрывающая устои царства причина: князь Всеслав полоцкий, чужой среди своих, правнук Владимира Святого. Всеслав – чародей и оборотень. Вы вот улыбаетесь, а я его хорошо знаю и могу поручиться, что он занимается колдовским ремеслом.

Василий пригубил из своего кубка.

– Пять лет назад триумвират Ярославичей схватил Всеслава и бросил в темницу в Киеве. Многие верят, что его чары – причина напастей, преследующих страну. В следующем году степные кочевники воспользовались распрями между князьями и совершили военное нападение. После их победы над русской ратью граждане Киева подняли мятеж и освободили Всеслава, объявив его своим князем. Но уже на следующий год он был низложен и вынужден бежать назад в Полоцк, где продолжает плести чары и готовить свой следующий шаг. Я потому уделил ему так много внимания, что вам придется пересечь дикие края, граничащие с его княжеством. Такой маленький отряд, как ваш, может исчезнуть без следа в лесах, и никто ничего не узнает.

Он выпрямился с обеспокоенным видом.

– Дорогой друг, мои нерадостные известия отвратили вас от трапезы. Позвольте мне угостить вас пирожками. Испейте пряного меду. Он хорошо возбуждает аппетит.

– Не ваше предупреждение лишило меня аппетита. Не так давно викинг разрубил мне живот. На ране все еще остаются швы. Мой лекарь запретил мне переедать и велел воздерживаться от мяса до полного выздоровления.

Василий бросил на собеседника недоуменный взгляд, как будто допускал, что Валлон не совсем прямодушен.

– Расскажите нам еще о пути на юг, – попросил его франк.

Русский положил серебряную ложку на стол.

– Это Новгород.

Взяв янтарную солонку, он поместил ее на полпути до края стола.

– Это Киев.

У края стола он поставил свой золоченый кубок.

– А это Константинополь.

Окунув палец в свой напиток, он провел линию из Новгорода.

– Вы пересечете озеро Ильмень и дойдете до Ловати. Эта часть пути потребует от вас больших усилий. Как я уже говорил, река в это время мелководна, и двигаться по ней можно только в небольших лодках. И даже при таком условии на каждую версту, пройденную на веслах или иод парусом, будет приходиться две версты волока.

Василий стукнул по столу между Новгородом и Киевом.

– Здесь вы покинете реку и преодолеете длинный волок через водораздел. На это уйдет около шести дней. Кратчайший путь приведет вас к Западной Двине, а затем в верховья Днепра ниже Смоленска. На вашем месте я бы не заходил в этот город. Все купцы там мошенники.

Боярин вновь намочил палец и прочертил маршрут по Днепру до Киева.

– Сначала река узкая и течет по лесам. Но далее в нее вливаются притоки, и русло расширяется до двух верст, а местами и больше. От Киева ваше путешествие не представит трудностей, по семьдесят верст в день, пока не дойдете сюда.

Он ткнул в стол пальцем.

– Здесь река входит в узкую протоку и перекатывается через девять порогов. Иногда вам придется идти вброд и обводить лодки вокруг порогов вручную. Каждый год там пропадает множество судов и жизней. В вашем случае потери очень вероятны, поскольку вы не сможете найти кормчего, который провел бы вас через пороги.

– Почему же?

Василий поднял палец.

– Потому что, даже если вас не проглотят пороги, главная опасность все же впереди.

– Печенеги, – вмешался Геро.

Боярин улыбнулся.

– Вижу, слава этих степных кочевников шагнула за пределы Руси. Что ж, у меня для вас есть новости. Хорошая заключается в том, что печенегов прогнали из южных степей десять лет назад. А плохая следующая: воины, потеснившие их, такие же варвары, только еще более жестокие и алчные. Это те же дикари, что угрожали Киеву два года назад. Кипчаками зовут они сами себя, а мы их – половцами. Они поджидают путников за порогами, но их перемещения настолько непредсказуемы, что вы можете повстречать их где угодно за пределами Киева. Позвольте мне сообщить вам кое-что важное, друг мой. Половцы настолько грозны, что ни один купец не решится пройти через их территорию без сопровождения судов с воинами. А купцы не станут тратиться без крайней необходимости. И каковы же ваши шансы, вы полагаете? Поверьте, никаких. Совершенно.

– Кочевники не будут ожидать нашего появления. Если мы прорвемся, дальше опасностей не будет?

Василий пожал плечами.

– Да, если будете оставаться на реке, а на отдых становиться на островах. В конце концов вы достигнете острова Березань в устье Днепра. И тут, мой друг, вы обнаружите, что все ваши усилия были тщетны.

– Отчего же?

– Преодолеть большой волок можно только в маленьких лодках, но только большой корабль сможет пересечь Черное море. В это время года вы не найдете купеческих судов в устье Днепра. Никого там не будет.

Боярин откинулся на спинку стула.

– Итак, я обрисовал вам, что ждет вас впереди. Вы все еще полны решимости рискнуть?

– Однажды Геро сказал мне, что неоконченное путешествие подобно истории, рассказанной лишь до середины. Мы пойдем до конца, где бы он ни ожидал нас.

Василий засмеялся, откинув голову.

– Друг мой, я надеюсь, что, если вам удастся достигнуть своей цели, вы найдете достойного сказителя, чтобы обессмертить историю ваших приключений.