Текст книги "Соколиная охота"

Автор книги: Роберт Линдон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 52 страниц)

Сицилиец показал филигранный медный диск, похожий на тот, который Валлон забрал у офицера-мавра, убитого им в Кастилии.

– Это астролябия, – пояснил юноша. – Арабский прибор для ориентирования по звездам.

Потом он показал Валлону круглую пластину слоновой кости с заостренным штырем в центре и насечками по краям. Юноша положил на штырь маленькую железную рыбку.

– Господин Косьма получил его от китайского торговца на Великом шелковом пути. Китайцы называют это «волшебной рыбой, указывающей на юг». Посмотрите-ка.

Держа прибор на вытянутой руке, он начал двигать его полукругом сначала в одну сторону, а потом в другую. Повернув пони, он повторил эксперимент.

– Видите, в каком бы положении я ни находился, рыба остается на месте, все время указывая на юг. Однако у каждого направления есть своя противоположность. И противоположностью юга является север, куда я держу свой путь.

– А я на юг, значит, голова и хвост рыбы показывают каждому из нас, куда идти.

Но сицилиец пристал как банный лист.

– Вы же сказали, что отправляетесь на войну. На севере тоже идут войны. Поезжайте со мной и будете путешествовать с удобствами.

– Если бы я стремился к удобствам, то уже перерезал бы тебе горло и забрал себе серебро.

– Я бы не говорил с вами откровенно, если бы не был уверен в вашей честности.

– Но я украл мула твоего господина.

– Это подарок. Я все равно не смог бы управиться с двумя животными. К тому же рыцарю не следует путешествовать пешком.

– А кто сказал, что я рыцарь?

– Об этом свидетельствует ваша речь и благородные манеры поведения, а также ваш великолепный меч.

Валлону подумалось о назойливых мухах. Он остановил мула.

– Я объясню тебе разницу между севером и югом. Во-первых, я предпочитаю сражаться днем, при свете солнца, и не вязнуть по колено в грязи. А во-вторых, мне нельзя возвращаться во Францию. Я объявлен вне закона. За меня назначено вознаграждение как за убитого волка. Я не прочь погибнуть в бою, но у меня нет никакого желания закончить свои дни, болтаясь на виселице на деревенской площади, в то время как местный мясник будет потрошить мои внутренности, выставляя их на всеобщее обозрение.

Сицилиец закусил свою покрытую пушком губу.

– Ты прав только в одном, – сказал Валлон. – Ты действительно слишком нежен для такого предприятия. Я позволю тебе доехать со мной до Аосты. Отвези письмо, касающееся выкупа, монахам-бенедиктинцам. За несколько монет серебром они, передавая послание из аббатства в аббатство, доставят его в Нормандию намного быстрее, чем это сделал бы ты лично.

Обернувшись, сицилиец бросил взгляд на перевал.

– Мой господин говорил, что неоконченное путешествие подобно истории, рассказанной только до середины.

– Не говори глупостей. Путешествие – это утомительный переход из одного места в другое.

В глазах парня блеснули слезы.

– Нет, я должен продолжить свой путь.

Валлон тяжело вздохнул.

– Это будет платой за мой совет, – поучающее произнес франк, подняв палец с перстнем, который он так и не смог снять. – Продай своего красавчика пони и купи клячу похуже. Обменяй свой наряд на скромную одежду паломника. Обрей голову, возьми в руки посох и бормочи под нос молитвы. Прибейся к охраняемой группе, ночуй только в монастырских богадельнях. Не болтай о выкупе, не разбрасывайся деньгами и не показывай всем свои бесовские приборы.

Франк хлестнул мула поводьями.

– Больше мне нечего сказать тебе.

Он счел, что на этом разговор исчерпан, как вдруг сицилиец мрачно изрек:

– Феод графа не в Нормандии. Он воевал вместе с герцогом Вильгельмом во время английской кампании. Его поместье находится в Англии, далеко на севере.

Валлон рассмеялся.

– И я знаю, что сам туда не дойду, – добавил сицилиец.

– В этом у нас нет разногласий.

– Вот почему я так ободрился, когда Косьма уверил меня, что вы будете моим проводником и защитником.

Франка охватило смятение.

– Испуская дух, он сказал, что вам предначертано судьбой продолжить этот путь.

– Предначертано судьбой? Да он тронулся рассудком! – Валлон сдернул с себя накидку. – Мне не нужны вещи мертвеца. – Он сделал еще одну тщетную попытку снять кольцо. – Не говори ни слова! И больше не смей следовать за мной. А если ты ослушаешься…

Он хлопнул мула по шее и ударил пятками в бока. Мул не двинулся с места, животное стояло на месте и, прижав уши, вращало глазами. Валлон стал колотить его ногами по ребрам. Мул встал на дыбы. Через мгновение – ровно столько потребовалось Валлону, чтобы взять себя в руки, – он услышал приглушенный треск. С ближайшей вершины к западу от них рухнула нависшая снежная глыба и, рассыпаясь на части, нарастая и ускоряясь, понеслась вниз по склону, устремляясь в лощину. Через несколько секунд лавина, вздымаясь, достигла дна и противоположного склона, оставив в воздухе облако снежной пыли.

Когда в ушах перестало звенеть, первое, что услышал Валлон, были щелчки, напоминающие стукающиеся друг о друга голыши. Птица с черно-красным опереньем сидела на скале и, распушив хвост, хлопала крыльями. Валлон понял, что, если бы сицилиец не задержал его, сейчас он был бы погребен лавиной.

Уже дважды за последние сутки судьба отводила его от беды. И это было неспроста. Он вдруг ссутулился.

– Дай мне еще раз взглянуть на ту чергову штуковину.

Валлон так и сяк вертел компас, но перехитрить его не смог. Магия это или жульничество, но в каком бы направлении он ни пошел, в конце концов он найдет то, что ищет, или оно найдет его.

– Если я найму тебя в качестве слуги, тебе придется научиться держать язык за зубами.

Сицилиец накинул плащ на плечи Валлона.

– С радостью. Но, с вашего позволения, когда дорога пустынна, а ночь длинна, я буду развлекать вас рассказами о древности. Или же, поскольку вы военный человек, мы могли бы подискутировать о стратегии. Недавно я читал записки Полибия о войнах Ганнибала.

Валлон взглянул на него.

– И если вы вдруг заболеете, то Божьей милостью я верну вам здоровье. Вообще-то, я уже и так поставил диагноз вашему состоянию.

– Неужели?

– Печать меланхолии на лице, бессонница – это признаки сердечной раны. Ну, скажите, разве я не прав? Скажите, что ваша возлюбленная ушла к другому и вы намерены вернуть ее расположение ратным подвигом.

Валлон оскалился.

– А ты можешь сделать так, чтобы повешенный и четвертованный человек снова встал и побежал вприпрыжку?

Выражение лица сицилийца стало серьезным.

– Только Господь может творить чудеса.

– Тогда молись, чтобы нас не схватили во Франции.

Валлон развернул мула крутом, не зная точно, кто из них двоих более непоследователен. В драгоценном камне на его пальце отражалось ясное небо. Но мысль о том, что придется возвращаться по своим же следам, наполняла сердце тяжестью.

– Ты хотя бы представился.

Если бы у сицилийца был хвост, он бы им, наверное, радостно завилял.

– Милорд, мое имя – Геро.

III

Геро ощущал себя брошенным в черное безвременье. Они по-прежнему были в лесу, и он слышал в тишине еле различимый звук падающего сквозь голые ветки снега. Где-то вдали, сходя с ума от одиночества, лаяла собака. Что-то шевельнулось рядом, приковав его внимание.

– Это вы, сэр?

– Ну а кто еще?

– Почему мы остановились?

– Я чувствую запах дыма. Должно быть, мы недалеко от поселения.

Геро уже представил себе ночь, проведенную с нормандским разъездом, датскими пиратами, английскими каннибалами…

– Давайте отдохнем здесь до рассвета.

– К утру ты превратишься в кусок льда.

Навернувшиеся слезы щипали Геро глаза.

– Вы правы, сэр.

– Поэтому постарайся не заснуть. И прекрати стучать зубами.

Геро стиснул зубы и продолжил спуск, шатаясь от усталости.

В конце концов вокруг стало светлее, из чего он заключил, что лес редеет. Он чувствовал запах вспаханной земли и кисловатое зловоние, исходящее от сгоревшей деревни. После ухабистого спуска местность стала ровнее и идти было легче. Шум бурного потока становился все громче, пока не заглушил все прочие звуки.

– Замок расположен вверх по течению, – проворчал Валлон, направляя Геро в нужную сторону.

Спустя какое-то время они снова остановились.

– Мы возле моста.

Они начали осторожно пробираться по деревянным доскам. Замок, вероятно, был прямо над ними, скрытый от глаз темнотой и снегом.

– Оставайся здесь, – приказал Валлон и исчез.

Внизу зловещим многоголосьем рокотала река, от каждого всплеска и бульканья воды Геро нервничал все сильнее. Снег пошел хлопьями, и струйка ледяной воды поползла вдоль позвоночника. Он повис на шее мула и застонал. Это было наказанием за гордыню, решил он, вспоминая, как верхом выехал из Салерно, убежденный в том, что ему предначертано увидеть воочию тысячи чудес и по возвращении домой поразить рассказами своих товарищей по учебе.

Дом… На глаза навернулись горькие слезы. Геро увидел белое здание над оживленной гаванью. Он парил над ним, словно призрак, заглядывая внутрь, видя измученную заботами мать и пять сестер. Он часто называл их фуриями, но сейчас отдал бы все на свете, чтобы снова очутиться среди них. Вот они, щебеча, как птички, накладывают макияж, как вдруг Теодора, самая младшая и самая добрая, говорит, глядя в полированное медное зеркальце:

– Интересно, где сейчас наш дорогой Геро?

Он всхлипнул от охватившей его грусти.

– Не так громко, – зашипел на него Валлон, стоявший рядом. – Мы на расстоянии выстрела со стены, а над воротами стоят дозорные.

– Что мы будем делать?

– Скажи мне, как выглядит сэр Вальтер. Я внимательно слушаю.

Геро собрался с мыслями.

– Косьма говорил, что он красив, обаятелен и умен.

– Ты упоминал о младшем брате.

– Ричард, он слабак.

Валлон призадумался.

– Что ж, продолжая бездействовать, мы ничего не добьемся.

Он шагнул вперед и, сложив руки в рупор, крикнул:

– Мир вам! Двое путников принесли вести графу Ольбеку.

Над головой послышались тревожные крики, затем просвистела выпущенная наугад стрела. Затрубили в рог, и зазвонил колокол. Когда он смолк, Геро услышал отдаленный топот копыт.

Он резко дернул за поводья, разворачивая мула кругом.

– Садитесь на мула. У нас еще есть время укрыться в лесу.

Валлон стащил его на землю.

– Они пойдут по нашему следу. Стой рядом и не подавай виду, что тебе страшно. Нормандцы презирают слабость.

Крики стали громче. Ворота открылись, и конница при свете факелов с грохотом вырвалась наружу.

Геро перекрестился. Валлон сжал его руку.

– Говорить буду я. Один неверный ответ – и мы умрем, качаясь на ветру, как тот бедняга на холме.

«Я не дрогну, – мысленно поклялся Геро. – Я встречу смерть так же храбро, как великий Архимед».

На них железной лавиной налетел конный отряд. Ревели факелы на ветру, лошади, словно молотами, мотали головами, покрытыми латами. Топот копыт дрожью отдавался в груди Геро. Казалось, их сейчас сомнут, не оставив и мокрого места. Застонав, он закрыл глаза рукой. Отряд обступил их так тесно, что Геро ощутил на своем лице дыхание всхрапывающих лошадей. Юноша застыл в ожидании удара, но его не последовало, и он, взглянув сквозь пальцы, обнаружил вокруг себя частокол клинков, блестящих в факельном свете. Всадник в сужающемся клювом шлеме, подавшись телом вперед и сверкая глазами, распорядился:

– Возьмите его меч.

Один из солдат тяжело спешился и подступил к Валлону. У Геро перехватило дыхание. Он знал, что меч неприкосновенен. Каждую ночь, каким бы трудным ни был дневной переход, Валлон аккуратно натирал лезвие смесью масла и кремнезема. Несомненно, он не отдаст его без боя.

Но Валлон даже не взглянул на солдата, схватившего меч и передавшего его дальше. Командир поднес муаровый стальной клинок к свету.

– Откуда у тебя меч такого качества?

– От мавра, добыт у стен Сарагосы.

– Могу спорить, краденый.

– Не совсем так. Пришлось убить его владельца, прежде чем тот согласился расстаться с ним.

Остромордый шлем вновь наклонился вперед.

– Сейчас комендантский час. Вы знаете, какое наказание ждет тех, кто его нарушил?

– Дело, с которым я иду к графу Ольбеку, чрезвычайно важное и не терпит промедления. Поэтому я буду признателен, если ты проводишь меня к своему господину.

Нормандец уперся ногой в плечо Валлона.

– Мой отец пьян. Я – Дрого, его сын. Можешь изложить свое дело мне.

У Геро потемнело в глазах. Дрого? Косьма не упоминал никакого Дрого. Валлон похлопал ладонью себя по груди.

– Я обременен этой ношей с прошлого лета. Так что могу подождать еще одну ночь.

Дрого выпрямил ногу, толкая Валлона назад.

– Ты сейчас же мне все расскажешь, а иначе я подвешу вас обоих за яйца.

У Геро заныло в паху. Он знал, что это была не пустая угроза. В Йорке три дня назад он видел вопящего человека, лишенного тех частей тела, которые, вероятно, доставляли ему больше всего удовольствия.

– Ваш брат жив! – взвизгнул он.

Дрого пресек жестом руки пронесшийся шепот изумления.

– Этот негодяй врет, и я сдеру кожу с любого, кто будет повторять эти лживые измышления. Их может быть больше. Фальк, Дракс, Руссель, останьтесь со мной. А остальные прочешите реку и окрестности. Возможно, они скрываются где-то в лесу. И не возвращайтесь, пока не найдете остальных.

Он подождал, пока снежная завеса не поглотит наездников, а затем, пришпоривая коня, объехал вокруг путников.

– Мой брат мертв. Он погиб, сражаясь под знаменем императора при Манцикерте.

Геро украдкой взглянул на Валлона.

– Ложное донесение, – сказал франк. – Я встречался с сэром Вальтером спустя две недели после битвы. Он в добром здравии. Он получил удар в голову во время сражения, но быстро поправился.

– Я не верю тебе.

– Думаешь, я бы тратил полгода своей жизни, доставляя ложные сведения в эти мрачные края?

Дрого приставил меч к горлу Валлона.

– Докажи это.

– Только перед лицом тех, кто должен это услышать.

Дрого отвел меч.

– Скоро тебя будут слушать праотцы.

– Доказательства внутри вьючной сумы, – выпалил Геро. – Там условия выкупа.

Солдаты обшарили их поклажу. Один из них нашел кольцо с печаткой и передал его Дрого.

– Где ты это украл?

– Твой брат передал его мне.

– Лжешь. Ты снял кольцо с его безжизненной руки.

Солдат протянул бумаги. Дрого запихнул их под седло. Он подцепил астролябию острием меча.

– Дьявольские побрякушки, – сказал он, отшвырнув ее на землю.

Солдат попытался стащить перстень с пальца Валлона. Оно не поддавалось, и нормандец схватился за нож.

– Подожди, – сказал Дрого и наклонился вперед. – Как тебя звать, кто ты?

– Валлон, франк, сражался вместе с викингами в Анатолии. А это мой слуга Геро, грек с Сицилии.

– И как же тебе удалось спасти свою шкуру, франк?

– Я ушел к северу с разведкой, когда напали сельджуки. Никто не знал, что они так близко. После поражения стало известно, что они ждут посланников для ведения переговоров о выкупе за пленных. Я пошел, повинуясь христианскому долгу.

Дрого презрительно фыркнул.

– Опиши моего брата.

– Белокурый, хорошо сложен. Благодаря острому уму он стал фаворитом при дворе эмира.

Дрого шумно втянул носом воздух. Где-то вдали одиноко протрубил охотничий рог. Дрого встрепенулся в седле, словно встревоженный каким-то иным звуком, но Геро был уверен, что не было ничего другого, лишь скрип кожи, треск горящих факелов и глухие удары его собственного сердца. Снег набивался между звеньями кольчуги Дрого, и Геро догадался, о чем он думает в это мгновение. Они сейчас были скрыты от посторонних глаз. Этот круг в ночной тьме станет местом, где они умрут.

– Отведите их через реку и убейте. А я подожду здесь с лошадьми. Когда вернутся остальные, скажите им, что покончили с чужестранцами при попытке к бегству.

Двое солдат, угрожая мечами, повели Валлона вперед. Тот, кого звали Дракс, схватил Геро за шею и потащил его по мосту.

– И принесите мне то кольцо! – рявкнул Дрого.

Ну почему Валлон не послушался его предостережения? Геро в отчаянии плелся за своим господином, постоянно спотыкаясь. Только самоубийца мог отправиться на переговоры в замок ночью.

Он был на середине моста, когда кто-то впереди вскрикнул, отчего Дракс остановился и еще крепче сжал горло своего пленника. Все, что Геро мог разглядеть, это покачивающиеся в снежной пелене факелы в руках конвоиров Валлона. Один из факелов упал и с шипеньем погас. Геро услышал несколько ударов и возгласов, лязг метала, чей-то болезненный крик, а затем слабый всплеск воды. В следующий миг второй факел тоже потух, и непроглядная тьма поглотила все происходящее на берегу.

Драке встряхнул Геро.

– Ни с места, иначе ты покойник.

Отпустив его, нормандец вынул меч и, размахивая факелом из стороны в сторону, пытался хоть что-нибудь разглядеть впереди.

– Фальк? Руссэль?

Кто-то застонал.

– Фальк, это ты? Ради Бога, ответь.

–  Кажется, у меня сломано запястье.

– Где Руссэль?

–  Франк перерезал ему глотку моим мечом.

– Вот черт!

– Что происходит? – крикнул Дрого.

Драке повернул голову. Геро слышал, как он громко сглотнул.

– Франк, похоже, сбежал, захватив меч Фалька.

Из темноты донесся голос Валлона:

– Дрого, я держу твоего человека. Отпусти моего слугу.

– Ничего не предпринимать без моего приказа, – прорычал Дрого.

Мост задрожал, словно предупреждая о его ярости. Геро отпрянул в сторону, когда всадник промчался мимо него. Достигнув противоположной стороны, он встал в стременах, высоко подняв факел.

При слабом свете огня Геро увидел Валлона с мечом в руке. Другой он держал Руссэля, захватив его шею. Фальк, согнувшись вдвое, держал поврежденную руку под мышкой.

– Я не виноват, – простонал он. – Руссэль поскользнулся и случайно толкнул меня. Франк просто воспользовался…

– Молчать! Я разберусь с вами позже, трусливые идиоты. – Дрого пришпорил лошадь, поскакав к Валлону. – А что касается тебя…

Валлон стал отступать, используя Руссэля в качестве щита.

– Мы не враги.

– Не враги?

Пропасть, лежащая между этим утверждением и беспредельной яростью Дрого, лишила его дара речи. Когда нормандец заговорил вновь, его голос зазвучал иначе, гортанно, будто налившись кровью.

– Ты мне повторишь эти слова, когда я наступлю тебе ногой на глотку.

Валлон оттолкнул заложника и приготовился к обороне. Держа в руках одновременно факел, меч и щит, Дрого управлял лошадью, сдавливая ее бока коленями. Он обошел Валлона вокруг, затем еще раз. Снег падал так густо, что Геро лишь угадывал неясные очертания фигур.

– Тебе лучше спешиться, – сказал Валлон. – Невозможно драться, когда руки заняты.

Дрого вынужден был согласиться, что его положение затруднительно.

– Дракс, встань здесь и посвети.

Дракс, ругнувшись, потащил Геро вперед. Дрого отъехал назад и, наклонившись, передал Драксу свой факел.

– Сэр, я не могу одновременно сторожить пленника и держать факел.

Дрого вскипел:

– Боже правый, неужели меня окружают одни кретины? Перережь ему глотку.

Драке перевел взгляд на Геро, который трясся от ужаса, а затем взялся за меч.

– Остановись, – сказал Валлон. – Сюда идут люди, сейчас здесь будет светлее.

Геро отважился взглянуть за спину. Пятно света, пробивающееся сквозь снежную завесу, по мере приближения распалось на несколько раскачивающихся факельных огней.

– Пусть идут, – зарычал Дрого. – Нам нечего скрывать. Нападение на нормандца карается смертью. Чем больше свидетелей, тем лучше.

– Включая и твою мать? – спросил Валлон.

– Мою мать? А при чем здесь она?

Валлон опустил меч.

– Думаю, она сейчас будет здесь.

Пятеро всадников один за другим прошли мимо Геро. Четверо из них были солдаты, а замыкала колонну маленькая фигура, закутанная с головы до ног. Дрого чуть слышно ругнулся.

– Какова причина тревоги? – властно потребовала ответа женщина. – Кто этот человек? И что здесь происходит?

Дрого поехал ей навстречу.

– Миледи, вам не следует выходить в такую скверную погоду. Можно подхватить простуду.

– Отвечай на мой вопрос.

– Ворье. Чужаки с крадеными ценностями.

– Мы принесли условия выкупа вашего сына из плена, – вмешался Валлон.

– Фальшивка. Когда я потребовал доказательства их подлинности, он попытался сбежать. Он ранил Фалька, забрав его меч. Посмотрите сами, если не верите мне.

– Покажи мне бумаги.

– Миледи, ложные надежды лишь разбередят старые раны. Я с большим почтением отношусь к вашему горю и поэтому не могу позволить всяким мерзавцам…

– Со своим горем я разберусь сама, а ты иди к отцу. Сейчас отдай мне бумаги.

Дрого раздраженно сунул ей пакет.

– И если с этими странниками что-нибудь случится, ты ответишь за это перед графом.

Она снова скрылась за снеговой завесой.

– И не заставляй его ждать. Ты ведь знаешь, каков он, когда напьется.

Засунув меч в ножны, Дрого снова подъехал к Валлону. Тяжело дыша, он с презрением посмотрел на франка, а затем, размахнувшись, с такой силой ударил облаченной в перчатку рукой в лицо, что тот упал навзничь.

– И не думай, что мы с тобой закончили.

Валлон поднялся. Сплюнув кровь и вытерев губы, он по-волчьи оскалил зубы.

– Понимаю, откуда у тебя такой характер.

Дрого посмотрел на него, не скрывая ненависти.

– Леди Маргарет не является моей кровной родственницей. – Он вонзил шпоры в бока лошади. – Так же, как и Вальтер.