Текст книги "Соколиная охота"

Автор книги: Роберт Линдон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 52 страниц)

– Я не вправе диктовать проводнику путь, по которому нам следует пойти.

В эту минуту Олег обернулся к ним, сообщая, что пора грузиться на борт.

Большая часть гребцов сидела на своих веслах в полудреме, пока река несла их через лес. Оставалось немного, всего несколько миль вниз по течению. Олег распорядился грести к притоку, вливающемуся в реку с левого берега.

– Куда он нас выведет?

– В Смоленск, – ответил Олег, – через два дня пути.

– Боярин Василий советовал нам обойти Смоленск.

– Да-да, мы войдем в Днепр ниже Смоленска. Завтра я уйду вперед, чтобы нанять еще перевозчиков.

Это было первое, что вызвало подозрения Валлона в поведении Олега. Он постарался ответить как можно более непринужденно:

– Я бы предпочел, чтобы ты оставался с нами.

– Иванко знает путь не хуже меня. Не беспокойтесь, к ужину я буду с вами, как обычно.

– Жаль уходить так скоро с этой чудесной реки.

Олег улыбнулся, и его глаза превратились в узкие щелки над широкими скулами.

– Милостивый государь, вы можете продолжать путь вниз по Двине до самого Балтийского моря, но здесь река подходит ближе всего к Днепру.

Его манеры были подкупающе простодушными, а поведение безупречно. Чутье Вэланда, похоже, на этот раз его подвело. Два дня пути – и они будут на Днепре. Олег отвернулся, продолжая руководить перераспределением имущества в лодках. Работники перебрасывались добродушными шутками. Валлон почувствовал на себе взгляд Вэланда.

– Оставьте грузы как есть.

Олег поднял на него глаза.

– Прошу прощения?..

– Мы пойдем другим путем.

Лицо проводника скривилось в непонимании.

– Но это единственный путь.

– Мне он не нравится.

Олег заговорил с видом человека, привыкшего иметь дело с упрямыми заказчиками:

– Я знаю все волоки, и этот – самый легкий. Я ручаюсь.

– Он, может быть, и самый легкий, но не тот, которым я хочу пойти.

Русский постарался не проявить своего раздражения.

– Есть другой путь. Но, чтобы попасть на него, придется подниматься вверх по течению, и он выведет вас выше Смоленска. Вы говорили, что не хотите проходить через Смоленск.

– Да, не хочу. Я хочу, чтобы ты вывел нас к Днепру где-нибудь ниже города.

Олег переминался с ноги на ногу, указывая на приток.

– Это единственный путь, другого нет.

– Найди.

Стащив шапку с головы, он стоял и вертел ее в руках.

– Я не понимаю, зачем вы так усложняете.

Перевозчики и остальные члены экспедиции недоуменно взирали на франка.

– У тебя что, помутился рассудок? – спросил Дрого.

– Не вмешивайся не в свое дело, – осадил его Валлон.

Он намеренно грубил, надеясь, что его поведение поможет сорвать маску с лица Олега. Попытка не увенчалась успехом. Проводник вел себя так, как и подобает приличному человеку перед лицом дурака и хама. Однако было уже поздно отступать.

– Если ты не поведешь нас другим путем, мы отыщем его сами.

Олег закрыл глаза, бормоча что-то себе под нос. Затем вскинул руки.

– Ну и ладно! – воскликнул он. – Ищите свой собственный путь.

Выкрикнув что-то по-русски, он бросился к перевозчикам и стал хлопать их по спинам. Не понимая, что вызвало такое резкое изменение планов, они принялись собирать свои вещи.

– Оставь людей, – приказал Валлон.

Олег повернулся.

– Они больше на вас не работают. Для них нет смысла тащить ваши лодки по несуществующему пути.

– Я им плачу за работу.

Проводник плюнул.

– Оставьте свое серебро при себе. Боярин Василий заплатит им из собственного кармана.

– Двойная плата каждому оставшемуся! – крикнул Валлон.

Один только Иванко, качая косматой головой в осуждение такого оборота событий, посмотрел ему в глаза. Его артель не могла быстро удалиться, им пришлось грести против течения, Олег ударами ладони по борту челна задавал ритм.

– Что, черт возьми, все это значит? – возмутился Дрого.

– Вэланд полагает, что Олег собирался завести нас в засаду.

– Олег?

– Он действует по распоряжению боярина Василия. Ему нужны наши кречеты.

– Боже мой, Василию совсем не обязательно грабить нас, чтобы получить кречетов.

– Другой возможности у него нет. Мы отказались продать их.

– Они возвращаются, – сказал Вэланд.

Валлон наблюдал за приближающимися челнами. Олег с искаженным лицом шагнул на берег.

– Я не могу бросить вас пропадать в лесу. Боярин Василий будет винить меня, если с вами что-нибудь случится. – Он подавил рыдания. – Оставляйте себе перевозчиков и платите им за ненужную работу. – Олег ударил себя в грудь кулаком. – Но я с вами не пойду. Зачем нужен проводник путникам, которые не хотят, чтобы их вели? – Слезы потекли по его щекам. – Премного вам благодарны. Боярин Василий чествовал вас, как князей, а вы плюнули ему в лицо. Большое вам спасибо.

Шатаясь, он пошел прочь вместе с Иванко, пытающимся его утешить. Его горечь была столь натуральна, что Валлон был уже близок к тому, чтобы бежать за ним следом и просить прощения.

– Замечательно, – фыркнул Дрого. – Теперь наше положение хуже некуда. Если Олег замыслил предательство, то он будет в Смоленске намного раньше, чем мы на Днепре.

Дрого был прав. Единственным способом обезопасить себя было убийство Олега. Эта мысль была столь противна Валлону, что он сразу же ее отбросил. Сокольник ведь мог и ошибиться.

Работники не проронили ни слова, пока они спускались по Двине. Пройдя около десяти миль, они свернули в другой приток. Валлон взглянул на реку, змеящуюся через лес. Насколько он мог понять, она вела в то же место, куда направлялся Олег. Что ж, выбор сделан. Он кивнул Иванко. В полном молчании перевозчики двинулись через лес.

Это оказалось чертовски трудным предприятием. Каждые несколько ярдов они натыкались на бобровые плотины и поваленные поперек русла стволы деревьев, вынуждающие вытаскивать лодки на берег и посуху обходить препятствия. Дело осложнялось тем, что и берега были завалены упавшими деревьями. Местами падающие деревья увлекали за собой еще четыре-пять соседних, кое-где наваливаясь на рядом стоящие, покосившиеся подобно подвыпившей компании. Перед каждым препятствием им приходилось освобождать лошадей, выгружать товары и, подняв лодки, переносить их через очередной лежащий ствол. И все для того, чтобы повторить все сначала через несколько ярдов.

Они промаялись так дотемна, но не прошли и двух миль. Этим вечером работники ужинали за отдельным костром и отказались от предложенного Валлоном меда. Едва забрезжил холодный рассвет, они уже были на ногах, поеживаясь и разминая затекшие руки и ноги. Снова принялись за изматывающую работу. Освободить лошадей, поднять, перенести, опять поставить лошадей, тащить, освободить, поднять… Если так дело пойдет и дальше, то, по расчетам Валлона, им потребуется две недели, чтобы добраться до Днепра.

Ближе к полудню свет померк, а воздух стал спертым. Весь лес как будто глубоко вздохнул, и с деревьев сорвались мириады листьев. Испуганные надвигающейся бурей работники вытащили свои челны на берег и принялись молить богов, взывая к милости Перуна. Небо заволокло мглой. Буря началась с треска вспыхнувшей молнии, которая, казалось, залила светом даже череп Валлона изнутри. Ударил раскат грома, и сильный ветер ворвался в лес, немилосердно мотая деревья высотой в сотню футов. И язычники, и христиане сжались, прикрыв головы руками, как обезьяны.

Буря пролетела, и выглянуло солнце. Путешественники подняли головы и устало улыбнулись друг другу. Деревья стояли голые, ветер сорвал с них листья. Каждая веточка была украшена каплей текучего хрусталя. Никто не пострадал. Как ни странно, буря разрядила отравленную атмосферу, и этим вечером странники снова ужинали вместе с перевозчиками, сидя вокруг общего костра. Валлон расспрашивал Иванко о маршруте и убедил его пойти другим, так чтобы выйти к Днепру в том месте, которое обычно не используется при волоках. Они скрепили соглашение рукопожатием, серебро перешло из рук в руки.

На рассвете они двинулись в путь мимо деревьев, с которых занавесями свисали полотнища паутины. Работники оставили свои челны и понесли перевернутые лодки на плечах. Ноги перевозчиков подгибались под их тяжестью, когда они наконец-то вышли из лесу. Дикий луг убегал из-под их ног вниз к широкой реке, изгибающейся блестящей дугой. На противоположном берегу нетронутый лес громоздился на известняковых обрывах. Иванко с видом пророка протянул руку вперед:

– Днепр!

Геро и Ричард прыгали, радуясь, как дети, и даже Валлон осклабился и похлопывал товарищей по спинам. Однако еще было преждевременно радоваться, считая, что они ушли от возможных неприятностей. Излучины вверх и вниз по течению ограничивали обзор до одной-двух миль. Он ткнул пальцем в сторону предполагаемой угрозы.

– Далеко до Смоленска? Сколько времени уйдет на то, чтобы прийти сюда на лодке?

Иванко поразмыслил.

– Один день целиком, может, два.

– А от того места, куда нас собирался вывести Олег?

– Полдня.

Такая близость заставляла нервничать. Валлон стал изучать местность. Теплый ветерок, налетающий с реки, волновал травы. Бурая медведица и двое ее детенышей паслись у реки. Вэланд хлопнул в ладони, и она, поднявшись на задние лапы, стала близоруко всматриваться в их сторону, затем опустилась на все четыре и поковыляла прочь, а за ней вприпрыжку побежали медвежата. На другом берегу реки появилось стадо оленей. Животные, не шевелясь, смотрели на нарушителей спокойствия и вскоре исчезли между деревьями.

– Здесь никого не было последние несколько дней, – сказал Вэланд.

Валлон оглянулся.

– На подготовку лодок нужно время. Оставайся здесь и наблюдай за нашими тылами, пока не услышишь мой сигнал.

– Нас никто не преследует.

– И никто нас не ждет. Раз уж ты заварил эту кашу, то не будем терять бдительность. Сигналы ты знаешь. Один долгий звук рога – мы отправляемся. Три коротких – у нас неприятности.

XXXIX

Трудно было представить себе более умиротворяющее место. Здесь, в верховьях, Днепр не превышал двух сотен ярдов в ширину. Он разлился длинной тихой заводью, далее сбегая и журча сладкозвучными перекатами. Стаи мелких рыбешек метались на мелководье. Синие и желтые стрекозы охотились, низко перелетая над поверхностью. В начале заводи путешественники обнаружили брод, берега которого были истоптаны животными необыкновенных размеров. Они совсем недавно перешли реку, и, если судить по оставленным ими отпечаткам, их пастухи должны быть не меньше десяти футов ростом. Ступня Валлона полностью помещалась в половину раздвоенного следа.

Перевозчики столкнули лодки на воду, затем Иванко подошел к Валлону и сказал, что их работа завершена. Ричард вручил ему плату, и они стали подсчитывать, заглядывая друг другу через плечо. Странники разлеглись на траве, наслаждаясь солнечным теплом. Кое-кто дремал, прикрыв глаза рукой. Валлон хлопнул в ладони.

– Давайте загружать лодки.

Геро открыл глаза.

– Может, сначала поедим?

– Нет, я хочу побыстрее убраться отсюда.

Вульфстан поднялся к ним с берега.

– У нашей лодки треснула доска обшивки. Наверное, ударили в лесу. Трещину нужно законопатить.

– Черт! – ругнулся Валлон.

Перевозчики разжигали костер. Если бы они замышляли хоть что-то против путников, то постарались бы исчезнуть сразу же, как только получили плату.

– Побыстрее приводите лодку в порядок. Остальные могут пока перекусить. Вы двое, – сказал он, обращаясь к Тостигу и Олафу, – садитесь в ялик и отправляйтесь в дозор на тот берег. Не нужно изображать такое горе, мы оставим вам поесть.

Геро подошел к франку, улыбаясь от уха до уха.

– Теперь уже можно представить окончание нашего путешествия.

– Нам еще предстоит долгий путь впереди.

Ричард, зевая, вынырнул из дремоты.

– Когда окажемся на реке, буду спать целыми днями. Разбудите меня, после того как придем в Киев.

Викинги разожгли костер, собираясь топить смолу. Путники повесили над ним котелок, чтобы сварить похлебку. Зараженный подозрительностью сокольника, Валлон пребывал в обеспокоенном состоянии. Олег должен был добраться до Днепра еще два дня тому назад. К настоящему моменту засада, вероятно, уже устроена ниже по течению.

Все еще ели, когда Вульфстан доложил, что они отремонтировали лодку.

– Пора отправляться, – объявил Валлон. – Этот хлеб будет не менее вкусен и на реке. Где горнист? А, вот ты где. Зови Вэланда и Сиз.

Они сидели на коленях, укрывшись за поваленным деревом, и наблюдали за пасущимися на полянке турами. В шестидесяти-семи-десяти ярдах от них в одиночестве стоял черный бык с белым ремнем вдоль спины. Он был выше человека, длиннее телеги, с головой, увенчанной лироподобными рогами. Позади него, на дальнем краю поляны, паслись пять молодых бычков. Стадо рыже-бурых коров и телят то появлялось, то исчезало в залитом солнцем лесу позади них. Эти животные словно вышли из древнего мира, а бабочки-лимонницы, во множестве порхающие над поляной, добавляли картине сказочности. Сотни их кружились вокруг старого тура, привлекаемые теплом, которое исходило от его шкуры. Покрытый боевыми шрамами патриарх, казалось, был весь усеян цветами.

– Не смей стрелять в него, – сказала Сиз.

Вэланд улыбнулся и покачал головой. Бык пасся, а его половой член постепенно выдвигался из своей оболочки.

– Ну и ну! – воскликнула Сиз.

Вэланд беззвучно смеялся в кулак.

– Вэланд.

– Тшш. Ты его спугнешь.

Сиз глянула на тура, затем повернула голову и дунула сокольнику в ухо.

– Вэланд!

– Что?

Она со вздохом легла на спину, раскинув руки. Он поглядел на девушку, улыбнулся и повалился рядом, засовывая руки ей под рубаху.

– Вэланд, это не щенки.

– Мне нравится их гладить.

Сиз обвила шею сокольника.

– Мне так хотелось, чтобы мы остались наедине в Новгороде, когда у нас была красивая одежда и хорошие кровати.

Вэланд коснулся губами ее уха.

– У Адама и Евы не было ни одежды, ни кровати.

– Могу поспорить, Ева хотела бы их иметь.

– Да ну? Она что же, беспокоилась о том, что у нее нет модных одежек, которые она могла бы с себя снимать перед Адамом?

– Тебе-то все равно, конечно. Ты привык жить в лесу. Любовное ложе, полное букашек, не входит в мои представления о счастье.

Сокольник склонился над ней.

– Ты будешь носить изысканную одежду, я обещаю. Мы будем жить в великолепном доме. Вот увидишь.

Она улыбнулась. Ее светлая кожа была покрыта застарелой грязью, а в глазах отражалось небо.

– Радульф говорил, что ты русалка. Что можешь превращаться в воду.

Сиз потянула его за ремень.

– Я могу даже больше этого. Я могу тебяпревратить в воду.

Они были так погружены в себя и друг в друга, что попросту не услышали протрубивший рог. Тем не менее Вэланд, должно быть, уловил какой-то отзвук, поскольку оторвался от губ подруги и приподнялся, опершись на руки.

Сиз распахнула затуманенные страстью глаза. Кожа на ее груди покрылась густым румянцем.

– Не останавливайся, – прошептала она, крепче обхватывая его ногами, – не останавливайся!

Валлон мерил шагами берег, бросая нетерпеливые взгляды вверх на луг. Долгий крик долетел с противоположного берега, и двое исландцев подбежали к ялику. Франк схватился за голову и простонал. Затем поднял глаза.

– Все в лодки, приготовить оружие!

Пока Тостиг и Олаф запрыгивали в ялик и отталкивались от берега, из-за деревьев позади них появились разрозненные фигуры всадников. Они шагом спускались к реке, разодетые, как будто для увеселительной прогулки на лоне природы. Их командир приветственно помахал рукой, совсем не удивившись встрече с вооруженным отрядом на своем пути. Он пустил лошадь вброд.

– Перевозчики бросились бежать, – сообщил Ричард.

Иванко со товарищи уматывали вверх по лугу, бросая через плечо испуганные взгляды. Дрого наблюдал, как всадники спускаются к берегу.

– Мы можем отчалить до того, как они перейдут на эту сторону.

– Без Вэланда и Сиз нельзя. Бог знает, почему они задерживаются. Труби тревогу.

Он проклинал их отсутствие, а они проклинали ужасно несвоевременно прозвучавший сигнал. Незнакомцы двинулись через реку, вода доходила до животов их лошадей. Все они были при оружии, у некоторых имелись луки. За наездниками шлепала по воде разномастная свора собак.

– Возможно, это всего лишь охотники, – предположил Ричард.

Валлон топнул ногой.

– Которые совершенно случайно переходят реку в том самом месте, где мы грузимся в лодки.

К тому моменту когда исландцы пристали к берегу, русские дошли до середины реки. Во главе колонны ехал румяный, крепко сбитый мужчина с наголо обритым черепом, не считая длинного чуба. Он был одет в безрукавную куртку из медвежьего меха поверх свободной льняной рубахи. На ногах – зеленые лайковые сапоги. Он отклонился назад, когда его скакун выбирался на берег, затем отпустил вожжи и, сложив руки на шее коня, улыбнулся замершим с каменными лицами мужчинам и стал усердно кланяться дамам. С его уха свисала жемчужина, вставленная в серебряную серьгу филигранной работы.

– Приветствую вас, братия и сестры. Что я вижу? Купеческий караван! Не могу в это поверить. Почему же вы пустились в путь так поздно?

– Вы владеете норвежским.

– Разумеется. Я часто бываю в варяжской купеческой слободе в Гнёздове, близ Смоленска. Меня удивляет то, что вы не воспользовались тем путем. Он значительно легче того, которым пошли вы. Заблудились? У вас нет проводника?

Он прижал к сердцу ладонь.

– Меня зовут Глеб Малинин.

– Что вы здесь делаете?

– Охотимся на туров. – Он показал на брод. – Они, должно быть, перешли реку ночью. Я давно мечтаю о кубке, изготовленном из турьего рога.

– За то время, что мы здесь были, нам не доводилось видеть туров. Вам придется поторопиться, чтобы их нагнать.

Глеб одобрительно оглядел луг.

– Вы выбрали хорошее место. Хорошая травка. Мы в седле с рассвета, так что пора и отдохнуть. – Он отряхнул намокшие штанины. – Если вы не возражаете, мы здесь перекусим.

Русский пустил лошадь вперед, остальные последовали за ним. Они спешились примерно в ста ярдах вверх по лугу и привязали коней и собак к стволу дерева, оставленного здесь паводком. Некоторые тут же принялись ломать сухие ветки для костра. Раздав подручным задания, Глеб пошагал назад к Валлону.

– У них преимущество два к одному, – сказал Дрого, – нам лучше ударить первыми.

– Не горячись, возможно, он сказал нам правду.

Глеб улыбнулся франку.

– Завтрак скоро будет готов. Прошу разделить его с нами.

– Благодарю за приглашение, но мы уже поели. Я хочу пройти дальше вниз по реке до заката. Вы бы нас тут не застали, если бы вернулись наши товарищи. Я послал десять человек из нашего отряда на охоту. Вы, должно быть, слышали рог, созывающий их обратно.

Глеб вежливо оглянулся на лес, затем осмотрел скромный транспорт путников.

– Тридцать человек для такого маленького флота. Друг мой, я боюсь за вас. Ваши лодки чересчур нагружены. Вы не сможете добраться до Киева.

Валлон прижал кулаки к бедрам. Где же Вэланд и Сиз, черт их побери?

Они лежали в полудреме друг у друга в объятиях, Сиз накручивала локон сокольника на свои пальцы. В ветвях сосны, прямо над ними, белки гонялись друг за дружкой. Они то скакали как сумасшедшие, то вдруг замирали на месте, будто примагниченные снизу к ветвям.

– Просыпайся.

Вэланд приподнялся на локте и посмотрел поверх лежащего ствола, за которым они укрылись.

– Туры ушли.

Сиз затряслась от беззвучного смеха.

– Интересно, что их спугнуло?

Сокольник привалился спиной к дереву и погладил голову подруги, лежащую у него на коленях. Сиз вздохнула.

– Кэйтлин красавица, правда?

– И близко не такая, как ты.

Девушка дотронулась до кончика его носа и снова вздохнула.

– Чего бы я только не отдала за такие же великолепные кудри, как у нее.

Вэланд поерзал.

– Зачем ты сейчас о ней вспомнила? Она совершенно на тебя не похожа. Вряд ли она тебе нравится в действительности.

– Она не так и плоха, если узнать ее поближе.

– От нее одни неприятности. Я не понимаю, почему Валлон взял ее с нами.

– Она в него влюблена.

Сокольник округлил глаза.

– В Валлона? Но она же пыталась его убить.

– Любовь и ненависть не так далеко друг от друга отстоят, как тебе кажется.

– Кто тебе это сказал?

– Никто. Когда ты в плохом настроении или не обращаешь на меня внимания из-за своих соколов, я злюсь на тебя и в такие минуты хочу твоей любви больше всего.

– У Кэйтлин с Валлоном ничего не получится. После того, что произошло с его женой, вряд ли хоть одной женщине удастся завоевать его сердце.

– Зря ты так думаешь. Он не такой уж и бука, как мне сначала показалось, а любовь – странная штука.

Три настойчивых звука заставили их встрепенуться.

– Это тревога!

Вэланд вскочил на ноги и запрыгал на одной ноге в поисках второго башмака, укололся колючкой.

– Черт!

Схватив Сиз за руку, он потащил ее за собой. Она стала упираться.

– Мы наскочим на туров.

Сокольник посмотрел в сторону реки. До нее было не больше мили. Его взгляд метался по сторонам, пока он обдумывал маршрут.

– Мы потеряем слишком много времени, если пойдем вокруг них.

Он опять ухватил подругу за руку и ринулся вперед.

– Вэланд!

– Мы спугнем их и погоним перед собой. Я не знаю, что произошло на реке, но в любом случае непредвиденное вмешательство не повредит. Будь у меня по правую руку и чуть сзади. Когда я заору, визжи и не останавливайся. Колоти палкой по деревьям. Создавай столько шума, сколько сможешь.

– А что, если они повернут на нас?

– Лезь на дерево.

После того как Сиз оказалась на своем месте, он поспешил через поляну и вбежал в лес. Туры оставили глубокие отпечатки копыт и кучи навоза. Ветер подул в лицо Вэланду, и он прибавил шагу. След вел в заросли подлеска, ограничивая видимость до тридцати футов. Он обернулся и жестом велел Сиз не двигаться. Дальше он пошел более осторожно. Несмотря на крупные размеры, туры прошли очень аккуратно сквозь густые заросли молодых деревьев. Он был в середине рощицы, когда сигнал тревоги повторился. Дело, судя по всему, приняло серьезный оборот.

Теперь Вэланд шел мимо покосившихся и бурей вывернутых из земли деревьев. Миновав их, он вошел в тенистый участок нетронутого леса. Сокольник остановился, давая глазам привыкнуть к полумраку. Золотисто-зеленые лучи пронзали тьму. Он вглядывался сквозь сплетения теней. Ничего. Звук рога, вероятно, напугал животных, и теперь они, возможно, уже за милю отсюда. Вэланд как раз делал очередной шаг вперед, когда одна из крупных теней вдруг шевельнулась. Он поморгал, еще поморгал и увидел гигантского быка, появившегося всего в сорока ярдах впереди. Животное почуяло приближение человека и остановилось, повернув голову в его сторону. Бык стоял, подергивая ушами. На влажном носу расширялись ноздри. Обернувшись, Вэланд не нашел Сиз. Когда он снова перевел взгляд на тура, тот опять продолжил щипать траву. Между ними лежал мертвый дуб, окутанный мхом и поросший грибами, по форме напоминающими огромные человеческие уши. Сокольник, крадучись, двинулся в его направлении. Годы жизни дикарем научили его, что вся хитрость в подкрадывании к жертве состоит в том, чтобы не подкрадываться. Нужно стать воздухом, землей, но только не самим собой. В тот миг, когда в сознание ворвется мысль, жертва ее почувствует.

В десяти ярдах от дуба Вэланд остановился. Затем сокольник медленно опустился на землю и пополз к стволу. Перекатившись на бок, он нащупал стрелу и осторожно поднял голову. Бык стоял менее чем в двадцати ярдах перед ним, покрытый сеткой теней, и достаточно близко, чтобы рассмотреть шрамы, оставшиеся на его плечах от былых поединков. Вэланд не шевелился. Он был всего лишь частичкой леса; бледный овал его лица почти сливался с грибами, покрывающими ствол дерева, и не вызывал тревоги. Но бык внимательным взглядом прощупывал окружающее его пространство и, в следующий раз подняв голову, отметил, что лицо сокольника было уже не в том месте, где он видел его чуть раньше. Зверь повернул к нему голову и шагнул навстречу. Вэланд не сделал ни единого движения. Бык гортанно замычал и ударил копытом о землю. Через мгновение он готов был начать нападение.

Вэланд вскочил и закричал. Тур фыркнул, резко развернулся и поскакал прочь. Вэланд перемахнул через ствол и снова заорал. Впереди он слышал тяжелый топот копыт и звук ломающихся ветвей. Позади пронзительно визжала Сиз.

Не дожидаясь, когда она догонит его, Вэланд бросился за турами. О продвижении стада можно было судить по треску сминаемой животными растительности. Туры были уже достаточно далеко от него, уносясь в необратимом паническом бегстве, и он преследовал их с предосудительным восторгом человека, спровоцировавшего лавину.

Глеб вернулся на берег, и на этот раз шестеро его подручных следовали за ним. Остальные развалились у костра, но Валлон угадывал в их позах готовность броситься в атаку. Русский остановился в двадцати ярдах.

– Идемте. Все готово. Отведайте с нами свинины с квасом.

– Я же говорил, мы успели поесть.

На лице Глеба промелькнула тень.

– У нас в стране принято, чтобы путники, встретившиеся на дороге, преломили хлеб, – произнес он, стараясь скрыть свое раздражение.

– Только отдай приказ, – шепнул Дрого.

Валлон дернул головой.

– Пока не доставай оружие. Сажай всех в лодки.

Глеб приложил руку к уху.

– Эй, брат, ты меня не услышал? Или общество русских недостойно тебя?

Франк решил изобразить наивность.

– Я беспокоюсь о своих пропавших людях. Как бы чего с ними не случилось.

Русский ему подыграл.

– Их десять, ты говорил. Достаточно, чтобы позаботиться друг о друге. Забудь о них покамест и присоединяйся с товарищами к нашей трапезе. К тому времени как мы закончим, они, может быть, уже вернутся.

– Сейчас мне пришло в голову, что возникло недоразумение и они ждут нас ниже по реке.

Бросив взгляд через плечо, Валлон увидел, что все уже в лодках.

– Нам лучше поспешить им навстречу. Мне очень жаль, что приходится отклонить ваше гостеприимство.

Глеб постоял, глядя в землю перед собой. Когда он поднял глаза, в них была печаль.

– Однако есть одно затруднение. Вы забрели на полоцкие земли. У вас есть разрешение проследовать через владения князя Всеслава?

Валлон старательно тянул время.

– У меня есть охранная грамота от боярина Василия из Великого Новгорода.

– Грамота боярина Василия не дает вам права здесь находиться. Я удивлен, что с вами нет проводника.

Он сказал что-то по-русски, и его подчиненные захихикали. Напустив на себя серьезности, он продолжил:

– Закон гласит: купеческий флот, зашедший на территорию князя Всеслава без разрешения, подлежит аресту, а товар конфискации.

– Ладно, хватит разыгрывать спектакль, – оборвал его Валлон. – Вас послал боярин Василий.

Глеб осклабился.

– А у вас нет десятерых, спрятавшихся в лесу. Судя по тому, что сообщил Олег, их только двое, причем одна из них – девушка. – Он покачал головой в притворной грусти. – Вам надо было послушать боярина Василия и продать ему кречетов. Я избавлю вас от бессмысленного путешествия. Вам никогда не пройти пороги и степи с кочевниками.

Глеб повел рукой, и его бойцы поднялись как один. Вытащив мечи и натянув тетивы со стрелами, они двинулись вперед. Валлон выхватил свой меч и услышал позади себя скрежет стали.

– Я скажу тебе одно: ты не воспользуешься плодами своего предательства, потому что умрешь.

– Скорее в лодку! – крикнул Дрого.

Было уже слишком поздно. До русских оставалось только тридцать ярдов, и они бы захватили лодки до того, как путешественники ушли с мелководья.

– В борьбе нет необходимости, – сказал Глеб. – Отдайте мне кречетов, и я отпущу вас на все четыре стороны.

Валлон, пятясь, подошел к воде.

– Геро, приготовься кинуть кречетов в реку.

Глеб остановил наступление.

– Не будь глупцом. Кречеты – единственное, что может вас спасти.

Франк шагнул в реку.

– Выбрасывай!

Русский поднял руку, чтобы начать атаку, собаки заскулили и стали тянуть поводки. Лошадь заржала, мотая головой. Глеб бросил взгляд через плечо, затем перевел его на Валлона.

– Отдай кречетов.

– Я похож на дурака?

Крик одного из русских оборвал ответ Глеба. Лошади тихо заржали, стали переступать ногами, прядая ушами и показывая белки глаз. Собаки выли и кусали друг дружку, пытаясь высвободиться. Низкое мычание донеслось из лесу.

– Что за…

Из-за деревьев вырвалось ревущее стадо туров, ведомое огромным черным быком, который, казалось, парил над землей. Животные напролом побежали через луг к броду. Глеб бросил последний изумленный взгляд на Валлона, затем выкрикнул распоряжение и кинулся к испуганно ржущим лошадям.

– Гребите!

Лодка Валлона уже отошла от берега, когда он до нее добрался. Геро и Ричард втащили его на борт, и он, обернувшись, увидел, что туры уже добежали до середины луга, а русские все еще не освободили своих перепуганных коней. Некоторые из них сообразили, что все равно не успеют, и кинулись сматываться, чтобы побыстрее оказаться на безопасном расстоянии. Другие сумели отвязать своих бьющихся скакунов, но забраться в седло им не удалось. Двое кое-как укротили коня Глеба, и он смог на него запрыгнуть. К этому моменту туры были уже почти перед ними. Один русский стал у них на пути, размахивая руками в тщетных попытках остановить эту лавину. Они смяли его, как былинку. Конь Глеба завертелся и встал на дыбы. Глеб бил его и дергал поводья, одной ногой не попадая в стремя. Черный бык налетел прямо на них, пригвоздив рогом бедро человека к боку скакуна. Подняв их над землей, он отшвырнул и наездника, и лошадь в сторону, будто это были тряпичные куклы. Валлон видел, как один из русских, оставив свою лошадь, тут же был сметен несущейся коровой и остался лежать с вывернутыми конечностями. Ошалело скачущий по лугу молодой бычок ударом задних копыт проломил ему голову. Вокруг царила сумятица: ревущие туры, лошади, которые ржали от страха, ор, поднятый людьми, и не перестававшие визжать собаки.

Старый бык влетел в реку на всей скорости и рассек воду на две волны, которые крыльями разошлись в стороны. Большая часть стада последовала за ним, но некоторые кинулись в воду в опасной близости от лодок, оросив путешественников каскадами брызг.

– Гребите к противоположному берегу! – заорал Валлон.

– А как же Вэланд?

– О нем не беспокойтесь. Он-то и устроил эту бучу.

К тому времени когда гребцы начали слаженно налегать на весла, некоторые из русских – те, кому удалось обуздать своих лошадей, – устремились в погоню, пуская стрелы на полном скаку. Несколько всадников кинулись вниз по реке и спешились на краю луга, чтобы прицельнее стрелять по проходящим мимо них лодкам. Но лодки все дальше уходили от этого берега, и, когда они поравнялись с лучниками, навесом выпущенные стрелы уже не долетали до них. В этом месте лес подступал вплотную к воде, и это делало дальнейшее преследование невозможным. Постепенно крики затихли в отдалении.

– Сушить весла! – приказал Валлон. – Труби сигнал.

Рог троекратно проревел, и вскоре странники увидели две фигуры, бегущие к берегу. Валлон подвел лодку поближе, и Сиз с Вэландом кинулись в воду и на ходу влезли на борт. Их одежда была грязной и изорванной, кожа исцарапана колючками и изжалена крапивой. Они сидели рядом, стараясь восстановить дыхание.