Текст книги "Талли"
Автор книги: Паулина Симонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 50 страниц)
Робин наконец позвонил Гейл. Ее ледяной голос его не удивил. Его приемная мать была теплой, как летнее полуденное солнце, а Гейл ничуть не походила на нее. Робин попросил у Гейл прощения, сказал, что никогда не вводил ее в заблуждение, у них не было ничего серьезного. Гейл спросила: неужели он думает, что она захочет, может захотеть увидеть его снова вместе с той? Робин удивился: у него совсем не было намерения общаться с Гейл. Но ей он сказал:
– Нет, конечно. Я понимаю. Я не умею вести двойную игру. Надеюсь, мы сможем остаться друзьями.
В следующее воскресенье, опять воспользовавшись помощью Дженнифер, Робин повел Талли в «Красный лангуст». Они вкусно пообедали. Талли поинтересовалась, сказал ли он что-нибудь Гейл, которая сталкиваясь с ней в школе, шипела, ей вслед, как старая кобра.
– Клянусь тебе, раньше я никогда ее не видела, – говорила ему Талли. – Но всю эту неделю я встречаю ее каждый день, она ходит за мной по пятам и разбрызгивает яд. Ты не говорил с ней?
– Говорил, – ответил Робин. – Но что я мог ей сказать?
– Смотри, – сказала Талли. – Она начнет рассказывать тебе обо мне всякое.
Робин улыбнулся.
– Что, например?
– Да массу всего, одно хуже другого.
– И все – бессовестная ложь? – хотел он знать.
– Конечно, нет, – сказала Талли. – Но все – самого омерзительного свойства.
Робин предложил ей рассказать обо всем самой, но Талли вежливо уклонилась и сказала только, что когда-то хорошо танцевала, но через какое-то время об этом стали судачить.
– Когда-то? А сейчас перестала? – спросил он.
– Нет, не перестала, но сейчас я танцую… реже.
– Как твоя мама? – осведомился Робин.
– Чудесно.
– Ты всегда так «хорошо» ладила со своей матерью?
– Да, – сказала Талли неестественно оживленным тоном, – у нас всегда были очень своеобразные отношения.
На стоянке возле «Красного лангуста» Робин поцеловал Талли, и она положила руку ему на затылок. Он дотронулся до ее волос и почувствовал знакомое волнение.
Они поехали к озеру Шоуни. Робин запретил себе огорчаться из-за краткости их близости и несомненной опытности Талли. Озеро было серым и красивым; деревья уже сбросили почти всю листву, дул ветер. Но Робин не замечал холодной красоты озера – он был слишком занят любовью со своей Талли. А потом он снова попытался поласкать ее, но Талли отказалась.
– В этом нет необходимости, – сказала она без всякого выражения.
– Но мне хочется, – настаивал Робин.
– Мне – нет, – ответила Талли.
– Нет, ты действительно что-то особенное, – сказал он, когда они ехали обратно в город. – Я никак не могу тебя разгадать.
– Да что разгадывать? – спросила Талли. – Я – открытая книга.
– А я – твой рыцарь в блистающих латах, – отозвался Робин.
3– Хочешь, покатаемся, – предложила Дженнифер Талли как-то в воскресенье по дороге в Рощу.
– Конечно, – ответила Талли и посмотрела на подругу. Прошло целых три недели с тех пор, как Дженнифер подарили машину, но она пригласила Талли на прогулку в первый раз. Только два раза Дженнифер позволила Талли сесть за руль на подъездной дороге.
– Куда бы ты хотела поехать? – спросила Дженнифер.
– В Калифорнию, – улыбнулась Талли. – Но пока остановимся на Техас-стрит.
Дженнифер тоже улыбнулась.
– Да, давненько мы там не были, – сказала она.
– Говори за себя, – сказала Талли, устраиваясь поудобнее на своем сиденье. – Я все время там бываю.
– Да? – удивилась Дженнифер. – Но оттуда до тебя четыре мили. Как же ты добираешься?
– Пешком, – сказала Талли и, увидев выражение лица Дженнифер, добавила: – Он стоит того, чтобы на него посмотреть.
Девушки приехали на Техас-стрит – коротенькую узкую улицу, располагавшуюся между «Топика Кантри Клаб» и парком Шанга. С юго-запада улица упиралась в тупик, но через небольшую рощу можно было выйти в парк Шанга. Именно так Дженнифер и Талли впервые обнаружили Техас-стрит пять лет назад. Они играли в софтбол[8]8
Разновидность бейсбола.
[Закрыть], их команда быстро проиграла со счетом 2:17, и, побродив между деревьями, они наткнулись на Техас-стрит.
По обеим сторонам этой улицы стояли столетние дубы, их ветви шатром сплетались над дорогой, охраняя царившую там тень от солнечных лучей, которые то и дело норовили пробиться сквозь щит листвы.
Талли и Дженнифер припарковались в самом конце улицы, напротив «своего» дома. Они долго молча сидели на теплом капоте «камаро».
– Смотрится потрясающе, правда? – сказала наконец Талли,
– Да, – отозвалась Дженнифер, – правда.
– Почему у тебя такой тоскливый вид? У тебя, которая занимает самые большие апартаменты на Сансет-корт?
– Посмотри, какой подъезд, – сказала Дженнифер. – Ты когда-нибудь видела подъезд таких размеров?
– Да, – сказала Талли, – в Таре.
– Я думаю, Тара была меньше. – Дженнифер спрыгнула с капота. – Садись, Скарлетт, поедем.
Талли не двигалась.
– Интересно, какие дома в Пало Альто.
– Какая нам разница? – сказала Джен. Главное, что мы будем жить в Эль Пало Альто, под сенью тысячелетних ветвей. Нам вообще не нужен дом.
– И все-таки, – задумчиво заметила Талли, – я бы не отказалась жить в этом доме.
– А кто бы отказался? – сказала Джен, глядя на четыре белые колонны широкого крыльца. – Их нужно подкрасить. Представляю, что будет с таким огромным домом, если его не подкрашивать каждый год. Поехали.
На обратном пути Талли посмотрела на Дженнифер и спросила:
– Джен, у тебя все нормально?
– Прекрасно.
– Как там команда болельщиков?
– Ах, ты же знаешь.
– Не знаю. Так как?
– Все ты знаешь, – сказала Дженнифер.
Талли отвернулась.
4– И все-таки, когда ты познакомишь меня со своей матерью? – спросил однажды Робин по телефону.
– Никогда, – радостно ответила она. Но когда повесила трубку, ей уже не было так весело. Она решила позвонить Джулии. Та ее развеселит. Но миссис Мартинес сказала, что Джулия в своем историческом клубе. И принялась подробно рассказывать. «Не все ли равно, чем она там занимается, – подумала Талли, кладя трубку. – Вечно ее нет дома, когда нужно».
Талли позвонила Дженнифер, но той тоже не оказалось дома.
«Никто не сидит дома, кроме меня», – обиженно думала Талли.
Она, распахнув окна в своей комнате и включив радио, немного потанцевала. В ее распоряжении была только одна комната, которая вместе с ванной занимала весь второй этаж. «Я улечу отсюда, – запела она, – я улечу отсюда, улечу, как далеко я улечу». Она перестала танцевать, вошла в чулан и отыскала там Национальную географическую карту, которую держала в плетенке из-под молока. Разложив карту на кровати, Талли опустилась на колени и принялась ее рассматривать. Она осторожно дотрагивалась пальцами до названий городов, поселков, деревушек, океанов и пустынь штата Калифорния. Пало Альто, сюда мы поедем, Пало Альто, Сан-Хосе. Только в Пало Альто, только в Пало Альто, только…»
Талли вспомнила про время. Она бегом сбежала по лестнице в кухню. Нужно успеть до прихода матери. Иногда у Талли неплохо получались гамбургеры: она готовила начинку из хлебных крошек, яиц и обжаренного лука. Сегодня для этого уже не оставалось времени. Уже без четверти шесть. Она кое-как слепила котлеты и бросила их на сковородку. Потом поставила на огонь кастрюлю с водой и почистила картошку.
Хедда пришла чуть позже шести, повесила пальто и, не глядя на тетю Лену и Талли, отправилась прямо к дивану.
Тетя Лена смотрела телевизор, Талли читала журнал. Обе подняли головы и поздоровались с вошедшей, но Хедда редко смотрела в их сторону и редко здоровалась в ответ. И сегодня в точности как всегда. Спустя полчаса все три поели в полном молчании. Тетя Лена пыталась говорить какую-то всегдашнюю ерунду, Талли не обращала на нее внимания. После ужина Талли прокашлялась и, не глядя на мать, спросила, можно ли ей сходить на вечер встречи выпускников. Хедда, так же не глядя на нее, безразлично кивнула.
– Спасибо, – сказала Талли и пошла готовить чай, перед тем как убрать со стола.
Хедда забрала свой чай в гостиную, села на диван и смотрела Уолтера Кронкайта, потом «Давайте заключим соглашение», потом какой-то старый фильм. Талли помыла посуду, поднялась в свою комнату и опять тихонько потанцевала, так, чтобы те двое внизу не могли ее слышать.
В одиннадцать Талли сошла в гостиную, чтобы разбудить мать и сказать ей, что пора ложиться спать. Тетя Лена уже давно ушла в свою комнату. «Чем занимается целый день моя тетя, – думала Талли. – Она здесь совсем одна смотрит телевизор, вяжет; вяжет что? У нее в руках всегда спицы, но я никогда не видела вязанья. Я почти уверена, что в корзинке у нее лежит все тот же клубок, что и четыре года назад, когда умер дядя Чарли. Бедная тетя Лена! Боюсь, мы с мамой не очень-то приятная компания. Впрочем, как и она сама. Если она и вправду вяжет, то наверняка одной спицей».
Наверху Талли умылась и почистила зубы. Несколько минут она изучала себя, глядя в зеркало, потом достала пинцет и выщипала брови. У себя в комнате она сняла джинсы, просторный свитер, носки и бюстгальтер. Обычно она не надевала бюстгальтер под свитеры, но мать в последнее время повадилась устраивать неожиданные проверки, и Талли приходилось быть настороже. Надев старую летнюю маечку, Талли забралась в постель. Она оставила свет включенным, легла на спину и стала рассматривать свою комнату.
Голые и скучные стены были выкрашены светло-коричневым. Никаких признаков обитающей здесь юности – никаких плакатов и портретов с «Дэд» или «Доорз», никаких «Битлз», «Стоунз», «Иглз», «Пинк Флойд». Даже любимого «Пинк Флойд». Ни Роберта Редфорда, ни Джона Траволты, ни Энди Джибба. Ни Михаила Барышникова, ни Айседоры Дункан или Твайла Тарпа. Никаких открыток или фотографий. Никаких книжных полок и книг. Никаких записей. Возле окна – старый деревянный стол: на нем она готовила уроки, за ним красилась, положив на него голову, частенько и засыпала. У стола стоял единственный в комнате стул. В углу, рядом со стенным шкафом, находился старый гардероб. На ночном столике возле кровати стояли лампа и телефон. У Талли в комнате не было телевизора, но был радиоприемник, работающий во всех диапазонах.
Вот и все, что могла видеть Талли, когда лежала в своей кровати и боролась со сном. Но в чулане стояли четыре картонки из-под молока, которые принадлежат ей одной. В одной хранилась подшивка Нэшнл джиогрэфик – щедрый дар Дженнифер, а остальные заполняли книги – тоже подарки Дженнифер и Джулии. В верхнем ящике стола под разным барахлом хранилась детская фотография Талли, на которой ей было около шести лет. Худенькая белокурая девочка стояла между пухленькой Дженнифер и темноволосой Джулией. На руках Талли держала годовалого ребенка.
Часа два Талли боролась со сном. Она вертелась и вздыхала. Потом села, помотала головой и покачалась взад-вперед. Потом засмеялась и принялась строить рожи и молоть всякую чепуху. Встала с кровати, чтобы открыть окно, и высунула голову на улицу – было холодно, подмораживало. Талли захотелось крикнуть во всю мощь своих легких. Но Канзасская железная дорога, поезда, река и так уже кричали. Никто не услышит Талли. Оставив окно открытым, она снова забралась в постель и натянула на себя одеяло. Наконец она забылась сном, который не давал отдыха, и спала она так же, как и бодрствовала, – ворочаясь и вздыхая, то свиваясь клубком, то распрямляясь. Талли отбросила одеяло и закинула руки за голову, потом снова спрятала их под одеяло, вся взмокнув от пота.
Ей снилось, что она лежит на кровати и борется со сном, что она спит и видит во сне, как она лежит и борется со сном, видит, как глаза ее закрываются и голова падает набок, и она тут же вскидывается. Но, наконец, она ложится и засыпает, и пока она спит, дверь в ее комнату открывается и по деревянному полу кто-то идет. Шаги очень медленные и осторожные; Талли пытается открыть глаза, но не может, она трясет головой из стороны в сторону, из стороны в сторону, но это не помогает; шаги приближаются, вот они уже совсем рядом, она чувствует, как кто-то склоняется над ней – чтобы поцеловать? – и потом – подушка, подушка у нее на лице, и она вскидывает руки и выворачивается, но чье-то тело наваливается на нее и удерживает, а она выворачивается, выворачивается, она пытается закричать, но не может открыть рот, не может дышать и кашляет, беззвучно хрипя; Талли пытается поднять колени, но на нее навалилось это тело и удерживает, и подушка, о, нет, о, нет, нет, нет, – и потом она просыпается и резко садится на кровати, ловит ртом воздух, насквозь мокрая от пота.
Она тяжело и хрипло дышит с закрытыми глазами, она тяжело дышит, обхватив руками поджатые колени, и пытается восстановить дыхание. Потом она идет в ванную, где ее рвет, принимает душ, вытирается, натягивает шерстяной костюм и садится за стол у открытого окна. Она будет сидеть там на холоде, пока ее голова, отяжелев, не упадет на деревянный стол. При первых звуках птичьих голосов Талли провалится в сон.
5Робин хотел заехать за Талли, чтобы отвезти ее на вечер встречи выпускников. Заодно он надеялся познакомиться с ее матерью. Но Талли эта идея не показалась слишком удачной.
– Талли, мне надоело играть в эти игры. Просить помощи у Дженнифер, лгать, прятаться. Должен же быть какой-то выход.
– Выход, несомненно, есть, – сказала Талли. – Ты можешь встречаться с другой девушкой.
– Не думаю, что твоя мать – такое уж чудовище, – гнул свое Робин. – Неужели ей не хочется, чтобы тебе было хорошо?
– Я не думала об этом, – неохотно ответила Талли. – Возможно, ты прав. «Она всего лишь бьет меня по лицу, потому что знает – это единственное место, за которое я беспокоюсь, – подумала она про себя. – Чтобы мне было хорошо? Вряд ли».
– Ты думаешь, я ей не понравлюсь? – спросил Робин.
Талли вздохнула.
– Понравишься, конечно. Ты не можешь не нравиться.
– Как ты добираешься до стадиона? Пешком?
– Конечно, а что в этом такого?
Талли слышала в трубке дыхание Робина.
– Позволь мне подарить тебе велосипед, – сказал он наконец.
Она засмеялась.
– Робин, мне не нужен велосипед. Но все равно спасибо.
Как-то в субботу, в октябре, Талли зашла за Джулией, и ее отец отвез их в Уэшборнский университет на розыгрыш местного кубка. Топикские «Великие троянцы» уже сыграли все предварительные игры, но это была первая игра за кубок. Девушки болели за своих футбольных героев и пытались привлечь внимание Дженнифер, но та была слишком занята своими болельщиками.
Робин приехал перед самым началом игры. Талли представила его Джулии и Тому, потом они спустились вниз, перелезая через скамьи, чтобы поздороваться с Дженнифер, которая сидела прямо на земле. Дженнифер молча посмотрела на Талли.
«Она слишком молчаливая в последнее время, – подумала Талли. – Это не просто спокойствие, – Талли провела много беззвучных часов в обществе Дженнифер, – а именно молчаливость. Словно в ней перестал звучать внутренний голос, и теперь она просто ждет, когда ее тело тоже умолкнет. Как телевизор с выключенным звуком. Может быть, к Джен снова вернулось «это». Но через столько лет?»
– Мне надо идти, Талл, – сказала наконец Дженнифер, поднимаясь с травы.
– Давай, давай, – сказала Талли. – Иди и вдохновляй наших на победу.
Талли опять забралась наверх, и они с Джулией попытались вычислить, которое из этих пугал в форме Джек.
– Джен, кажется, говорила, что у него тридцатый номер, – сказала Талли.
– Он полузащитник? – спросила Джулия.
– Защитник, – ответила Талли.
– Он – капитан команды, – вставил Том.
– Да-что-ты-говоришь! – ледяным голосом отчеканила Талли.
Несмотря на безжалостный дождь, зарядивший еще в первой четверти игры и не прекращавшийся до самого конца, «Великие троянцы» победили со счетом 10:12, и обе парочки отправились в «Сизл». Робин отвозил их туда в три захода, поскольку машина была только у него, и к тому же – двухместная. Дженнифер осталась с болельщицами. Перед тем как уехать, Талли с Джулией трижды проскандировали ей «Молодчина, Джен!», но она так и не взглянула на них.
Дженнифер размахивала флажками, а потоки дождя струились по ее лицу, мешая видеть. Она вспоминала, как, когда ей было восемь лет, они с Талли бежали домой, захваченные врасплох грозой. Они испугались и забрались под чье-то крыльцо, тесно прижавшись друг к другу. Обе насквозь промокли, и Талли, отжав свой носовой платок, смеялась и нежно вытирала лицо Дженнифер – ее лоб, щеки, рот, глаза. Дженнифер чувствовала дыхание Талли – оно отдавало фруктовой резинкой – и видела мокрое лицо подруги. Вот о чем думала Дженнифер, глядя прямо перед собой, но не видя никого, кроме Джека.
Танцы по случаю вечера встречи устроили в кафетерии Топикской средней школы. А через несколько месяцев там же состоится банкет для выпускников этого года. И неплохое вроде бы кафе – в нем был камин и все прочее. Просто Талли дивилась, как это школа умудряется вклиниться в любое мероприятие в городе. Единственным местом, где Талли чувствовала себя свободной от школы и куда она раньше ездила, был Холм. «Интересно, выпускной бал тоже будет здесь?» – подумала Талли. Во всяком случае, после девятого так и было.
До приезда мистера Мартинеса, который должен был отвезти их домой, оставалось еще четыре часа. Талли убивала время, танцуя. В основном с Робином, но тому, похоже, не слишком здесь нравилось. Она плотней прижалась к нему и, почувствовав его напряжение, подумала: «Теперь, может быть, ему здесь понравится больше».
Джулия о чем-то спорила с Томом, Дженнифер отрешенно стояла в углу. Талли подошла к ней.
– Что с тобой? – спросила Талли, уводя ее танцевать. – У тебя такой отстраненный вид.
Дженнифер буркнула что-то нечленораздельное об ужасной дождливой погоде и о том, что Талли бросила ее здесь одну.
– О чем ты говоришь? Я все время была здесь.
Дженнифер что-то промямлила:
– Что?
– Я говорю, что не видела его… дождь.
Талли перестала танцевать.
– Секунду назад мы говорили обо мне. О ком ты говоришь теперь? О Джеке?
Дженнифер посмотрела на Талли нежными печальными глазами.
– Джек, – произнесла она, но прежде чем Талли успела задать ей вопрос, Джен вырвали из рук Талли приятели-болельщики.
Немного погодя Талли с Робином вышли на улицу, но имя «Джек» продолжало звенеть у нее в ушах. Джек, сказала Джен. Или – Джек? Талли не была уверена, ответила ей Дженнифер или спросила.
Дженнифер стояла в углу, потягивала коку и смотрела, как Талли и Робин уходят. Джулия была поглощена Томом, а Джек был просто занят. Дженнифер порой даже не могла отыскать его взглядом. Он танцевал то с одной, то с другой или смеялся со своими друзьями. С другими друзьями. Его команда победила, и теперь он пожинал лавры. Капитан команды. Слишком занят, чтобы подойти к ней. Две девушки собирали бюллетени, в которых нужно было проставить имя Королевы бала. Дженнифер забыла заполнить свой и, торопливо нацарапав имя Талли, бросила листок в корзинку.
– Я думаю, королевой станет Шейки, – заметила девушка пониже ее ростом.
– Шейки? – переспросила Дженнифер.
– Шейки, Джен! Она же в твоей команде! – сказала девушка. – Она была Королевой бала и в прошлом году.
Ах, Шейки. Да. Наверное. Но разве Шейки умеет танцевать? И тут Джен увидела, как Шейки танцует с Джеком, но подумала только, что в конце концов эта мелодия – быстрая и они почти не прикасаются друг к другу. «Не так, как мы, когда танцевали под «Диких лошадей», – подумала она. – Куда подевалась эта Талли? Талли, Талли, Талли. Вернись, пожалуйста».
Дженнифер еще немного постояла в одиночестве и решила идти домой. Медленно огибая танцевальную площадку, она вдруг услышала его голос.
– О Дженнифер, о-о-о Дженнифер! Куда это ты собралась?
Задержав дыхание, она обернулась и оказалась лицом к лицу с Джеком.
– Куда это ты собралась, Дженнифер? Я думал, мы с тобой потанцуем.
Ее губы начали раздвигаться в улыбке, но в ту же секунду двое ребят из его команды и какие-то девушки подбежали и, смеясь и болтая, схватили его под руки и утащили. Джек состроил гримасу, выражавшую «что-это-они-со-мной-делают», но не «как-жаль-что-мы-не-смогли-по-танцевать». Дженнифер проследила, как его волокли в глубь зала, и пошла домой.
В одиннадцать за Джулией и Талли приехал мистер Мартинес. Джулия была не в духе, она опять подумывала о разрыве с Томом. Ей до смерти надоели их бесконечные споры о политике. Казалось, что больше им вдвоем и заняться нечем. Получалось, что они повсюду таскали за собой свой исторической клуб. «Но почему все же я хочу с ним порвать? – думала она. – Ведь нельзя сказать, что мне понравился кто-то другой. Сейчас мне хоть есть с кем пойти куда-нибудь». Джулии, стало грустно. Ей хотелось, чтобы ей по-настоящему кто-нибудь понравился. Интересно, а Робин нравится Талли? Джулия не могла говорить с ней о таких вещах. Она посмотрела на подругу. Талли сидела с закрытыми глазами, откинув голову на спинку сиденья. «Она всегда держится особняком на людях, – подумала Джулия. – И все-таки интересно, как у них с Робином?»
Она знала нескольких ребят, которые интересовались Талли, некоторые даже расспрашивали о ней Джулию, но Талли всегда была совершенно безразлична к этим знакам внимания. Джулия не отказалась бы полюбить такого парня, как Робин. А если бы такой красивый парень, да еще с «корветом», вдруг полюбил Джулию? Она бы ни за что на свете с ним не рассталась. Однако Талли была из тех, кому безразлично, на чем ездит или что носит их парень. Пусть себе катается на разбитом «мустанге» или не вылезает из джинсов и футболки. «Талли, – думала Джулия, – никогда не стала бы гоняться за парнем. Кем бы он ни был». В общем, Джулия и сама была такая. «А что, если бы Талли нравилось гоняться за парнями? – подумала Джулия. – Или мне? Интересно, сказала бы нам Талли, если бы влюбилась? Вряд ли. Дженнифер нравится Джек, очень нравится, это видно по ее глазам и по тому, каким у нее становится взгляд, когда «это» на нее находит. К Джен возвращается старое. Давно она не была так плоха».
Джулия стала встречаться с Томом после окончания девятого класса, но в сексуальном плане их отношения никак не развивались. Они часто оставались наедине, и. раза два Том трогал ее грудь, но он был неловок, и Джулия совершенно ничего не чувствовала. И они бросили это занятие, предпочтя дискуссии на политические темы. Глядя на Талли, сидящую рядом с закрытыми глазами, Джулия подумала, что, возможно, они с Робином только что занимались сексом. Она знала, что у Талли это далеко не первый раз. По всей видимости, Талли провела несколько весьма увлекательных лет. Своим лучшим подругам Талли рассказывала иногда о парнях, с которыми знакомилась в барах.
Джулия подозревала, что некоторые из них относились к Талли неуважительно. И вот сейчас, попрощавшись с подругой, придя домой и сев с родителями перед телевизором, она ощутила желание, чтобы кто-нибудь так же неуважительно отнесся и к ней.
