Текст книги "Пять новелл для принцессы книга 7"

Автор книги: Майя Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 50 страниц)

– Мне нужны сапоги, а не покровительство, – с досадой заявила она.

– Упрямство – отличительная черта великих, – усмехнулся Мелион. – Я узнаю, откуда шкура. Пошли со мной.

– Дождись меня, – кивнула она в ответ.

Она возвратилась облаченная в серую куртку, опоясанная широким ремнем. Под ней она спрятала рваную рубаху. Мелион вспомнил, что именно так она была одета в то утро битвы. Она шагала босая, но добавь те самые сапоги к ее наряду и будет в точности, как в тот день, словно и времени не прошло.

Она запустила руку в поясную сумку, добыла оттуда прозрачный кристалл и бросила хозяину шкуры.

– Это тебе за разорение, – сказала она, не глядя на него.

Он охнул, стал вертеть кристалл в руке, подставляя лучам света.

Эл поравнялась с Мелионом, он пошел рядом.

Он по-походному расположился со своими воинами под навесом. Сюда он и привел Эл. Сам нашел удобное место, усадил, напоил и велел ждать.

Эл сидела хмурая, люди сторонились ее. Потом к ней приблизился ее недавний спутник.

– Позволь ухаживать за тобой. Покажи плечо. Покажи. Не упрямься.

Намек на упрямство заставил Эл смягчиться, она расстегнула ремень и сняла куртку с раненого плеча.

Старик промыл рану, смешно приплясывая вокруг нее. Он двигался легко, мелкими шажками. Смазал плечо липучей темной смолой и залепил сухим листом.

– Пустяковая ранка. Быстро заживет, – сделал он вывод. – Я уже обменял свой товар и больше не задержусь здесь. Я пока не нашел тебе сапог.

– Мне не обязательно нужны именно сапоги. Дождусь Мелиона, потом подберем мне обувь, и ты – свободен, – сказала она так же хмуро.

– Я думал, что ты согласишься идти дальше. – Он был явно разочарован тем, что им предстоит расстаться.

Эл слабо улыбнулась ему, чтобы ободрить.

– Ты вернешься к семье. А у меня появилась цель, – сказала она.

– Моя семья очень далеко. А цели у тебя не было еще вчера. Неужели дело в той злополучной шкуре?

– Это могла быть шкура моего друга. Я хочу это выяснить.

Эл совсем не хотелось делиться своими планами. На удачу быстро вернулся Мелион. Глянул на залепленную рану и в знак благодарности кивнул старику.

– Я узнал, откуда шкура. Ее преподнес королеве некий необычный гость. Шкуре верно – цена не малая. Уходи с торга, пока хозяин шкуры не передумал. Если он захочет засудить тебя – засудит.

– Ты видел, что я ему дала? – спросила Эл.

– Камень. Что в нем проку?

– Не знаешь что это? – Эл добыла еще один кусочек кристалла, сняла с пояса старика кувшинчик для воды и бросила кристалл туда.

– Нет, не знаю, – подтвердил Мелион.

– Это тебе. Заболеешь, устанешь, будешь ранен или при смерти – отпей из фляги и силы вернуться к тебе.

Мелион взял кувшинчик в руку и потряс. Слышно, как вода булькает, но не слышно, как камень бьется о стенки. Кристалл растворился.

– Хм. Неужели такое бывает? – искренне удивился Мелион. – Спасибо. Я не все сказал тебе, но при свидетелях не могу продолжать разговор.

– Погуляй, старик. Я поговорю с воином, – сказала Эл.

– Не здесь, – возразил Мелион. – Идем, тебе нужно вернуть достойный вид. Я нашел тебе сапоги.

Лавки на торге вырастали с невероятной скоростью. Вчерашняя, крохотная деревушка за ночь потерялась в кварталах торгующих. Мелион проводил Эл в обширную палатку, где расположился для торговли его знакомый. Он договорился заранее, что гостье окажут некоторые услуги. Ноги Эл были тщательно отмыты слугами, царапины смазаны, рубаху сменили на новую, даже волосы причесали. Потом поднесли новые сапоги. Мелион с удовольствием осмотрел девушку. Ему нравилось то, что он видел. Еще немного и он узрит тот сияющий ореол, который наблюдал в утро битвы. Ореол он не увидел, как не старался. Им подали два сидения, напитки и оставили одних.

– Спасибо за заботу. – Она явно смягчилась. Села и посмотрела с ожиданием. – Я жду продолжения беседы.

Он сел напротив.

– Эту шкуру действительно подарили. А причина совсем не в доброй службе. Погибла девушка. Вот и одарили старика. Словно девушку выгодно отдали замуж, а шкура – подарок от самой королевы. Мне стыдно сознаваться, но мой король солгал.

Он помолчал, явно для того, чтобы не высказать еще больших обвинений. Эл ждала, пока он справиться с собой. Он заговорил снова в след размышлениям:

– Я не знаю, какому зверю принадлежала шкура. Шкуру я видел однажды. Я решил, что шкура тебе уже не интересна, но будет интересен охотник. Это человек из тех, кто живет по ту сторону дверей. Как и обладатель шкуры. Рассказывают, что зверь не любит встреч, он очень страшный. Наши поверья так же утверждают, что великие ему не страшны. Не ищи его. Едва ли добром кончится такая встреча. Но мне не нравиться, что те другие, используют нас, как будто мы им служим. Будет добром, если ты избавишь нас от их влияния.

– Люди с той стороны здесь не редкость? – спросила Эл.

– Редкость или нет – я ни одного не встречал за всю жизнь. И желания такого не имею. Они сами выбирают, с кем встречаться. Это они разделили наш мир на тех, кто верит и не верит в могущество владыки.

– Вашей королеве один из них оказал такую честь, – заключила Эл.

– Я не знаю, кто кому честь оказал. Это было до моей нынешней службы. Ответь мне, ты великая?

Эл осуждающе глянула, мол, вопрос не уместен.

– Должна бы знать закон. Ответь мне. Если я прав или не прав.

Эл вспомнила, как пытала Браззавиля. Теперь она на его месте.

– Нет, – ответила она.

– Ты служишь владыке?

– И да, и нет.

Он удивился.

– Бывают такие ответы?

– Бывают.

– Ты пришла к нам, чтобы навести порядок?

– Не-е-ет, – протянула Эл. – Это не в моей власти.

– Тогда зачем ты тут?

– Я ищу охотника, который добыл шкуру.

– Его нет тут. Не у нас его нужно искать. Неужели тебе нужны были только эти сапоги, – с его голосе читалось глубокое разочарование, переходящее в презрение.

Эл подумала, как ответить, и сказала, пожимая плечами:

– Не-а.

– Не поймешь вас великих, – с досадой заметил он.

– Я уже ответила тебе. И много ли ты видел великих, – она сказала с тем же презрением, хоть и наигранным.

– Я их никогда не видел, если только ты не обманываешь, или наша королева возомнила себя такой.

– А как имя вашей королевы?

– Фьюла.

Ее взгляд пронизал его насквозь. Мелион чуть вздрогнул, не предполагая, что последует. Он не мог понять ее взгляда.

– Так, – коротко сказала она и снова замолчала.

– Скажи мне воин, кто из вас слышал о том, что существуют так называемые проходы между мирами? – наконец спросила она.

– Какой пустяк! Любой в здравой памяти знает это.

– И сколько дверей?

– Да рассказывают будто три.

– Три? Сразу три? В одном месте? – с недоверием спросила она.

– Нет. В разных местах.

– В ваших землях? Сразу три.

– Ты подшучиваешь надо мной. Я понимаю. Я неуч. Лишь король знает, где двери.

– Он ими пользуется?

– Не знаю.

– Ты служишь ему.

– Я его сопровождаю. Двери – тайна, которую он хранит.

– А кто-то проходит в эти двери, и во вторые, и в третьи. Дарит королеве бесценные шкуры, которые королева раздаривает отцам загубленных служанок. И об этом знают все?

– Нет. Такое знают немногие. Зачем простому люду такие заботы.

– Она совершила убийство. Или с ее ведома погибла девушка. И никто не призвал ее на суд? Даже король.

– Он обожает свою королеву. Он изменился с той поры, как она вошла в его жизнь. Но это я знаю по рассказам. Он хороший правитель, но у него есть одна большая беда – королева. Если ты великая, если служишь владыке, если хотя бы знаешь, как сказать ему, избавь ты нас от нее.

– Не могу. По закону король избрал ее супругой. Пусть сам разрешит эту дилемму.

Мелион вздохнул.

– Верно, говорят, от великих помощи не жди.

Эл посмотрела на голенища сапог. Да, интересная история из-за них завязывается. Вот она – Фьюла – рядом, однако, без одобрения владыки она не сможет вмешаться. Ибо только он в праве решить судьбу дочери. Чтобы советоваться, нужно посетить мир отца. Эл не хотела возвращаться. Есть более реальная задача, которая ей по силам.

– Если ты не имеешь вопросов, я уйду. Не желаю видеть ни вашего короля, ни королеву. Но эту встречу я не забуду. Если мне случиться посетить ваш город, то я припомню и служанку, и шкуру, – заявила Эл.

– Если я встречу тебя еще раз, и такой же, то жить я верно буду долго, – иронизировал в ответ Мелион.

– Будешь, если зелье не прольешь.

Она подмигнула ему в точности, как после драки.

– Забери этого, своего попутчика, – сказал он. – Тяжел у него шаг, да ум легок. Приторговал металлом для оружия, думал я не замечу. Не знаю, где он получит свои мечи, но передай ему, что если я поймаю его – казню на месте. Компания великой ему не поможет. Ведь ты знала, что он несет под одеждой, если взялась охранять. Неужели правда, что вам нужны наши раздоры? Ты то останавливаешь распри, то участвуешь в них. Странная у тебя служба.

Эл хмыкнула в ответ, не прощаясь, вышла из лавки.

Обман старика не казался важным по сравнению темой их разговора. Эл еще терзалась желанием остановить дочь владыки, творившую зло столь беззастенчиво. Эл старалась кратчайшим путем уйти с торжища, потом заметила слежку и вынуждена была плутать между лавками.

Преследователь сам нагнал ее. Все тот же старик.

– Зачем ты преследуешь меня? – спросила она.

– У меня странное чувство, будто ты готова сотворить глупость, как со шкурой, – сказал он.

– Не нужно воспитывать меня, – возразила Эл. – У меня другое странное чувство, будто бы я тебе нужна. У нас разные пути.

– Я не знаю, как убедить тебя не прогонять меня. Поверь, я стану тебе нужен очень скоро, – с хитрым намеком сказал он. – Я узнал, что ты великая. Случайно. Я могу оказать тебе услугу.

– А я случайно узнала, что ты принес для обмена. Мой старый знакомый посоветовал тебе исчезнуть, иначе тебя ждет наказание.

– Я принес металл для оружия. Если бы ты спросила, я бы честно признался. Ты не спросила, потому что для тебя мои заботы – мелочь.

– Ты заказал оружие – уже не мелочь.

– Я заказал меч из редкого металла, с редкими качествами. Его не скоро сделают. У меня много времени, которое я готов потратить на тебя.

– Зачем тебе меч? Ты стар для боев. А я не стремлюсь занять твое время.

– Меч нужен тебе. Я знаю, как выследить нужного тебе охотника. Выследить я могу, а накажешь ты. И только в бою, другой способ не подействует. Наши желания совпадают. Или нет?

Эл не ответила. Подозрительная осведомленность старика смутила ее. Не новость, что смертные иногда распознают визитеров, из какого бы мира они не явились, старик дал понять, что ему известно больше, чем ей. Трудно усмотреть умысел, но он есть.

– Давай для начала уйдем с людного места, – решилась она на ответ.

Они покинули торг. Оказавшись в чистом поле Эл почувствовала облегчение. Старик не отставал, он шел сзади. Его присутствие не вызывало никакого напряжения. На время Эл забыла о нем, наслаждаясь покоем безлюдья. Потом он устал, шарканье его ног привлекло внимание Эл. Оказывается, они давно шли по дороге, истоптанной теми, кто спешил к торгу, а само место торгов скрылось за горизонтом. Эл, увлеченная раздумьями, шла не останавливаясь. Видимо прошли они не малое расстояние, ее спутник тяжело сел у края дороги, едва она остановилась и обратила на него внимание.

– Ты хотела, чтобы я оставил тебя одну? Ты могла сказать об этом,– с упреком сказал он.

– Я забыла о тебе. Прости, – извинилась Эл и села рядом.

Она посмотрела на старика снова и повторила.

– Прости, старик.

Она попросту забыла о нем, чего никогда не позволила бы себе раньше. Она заставила пожилого человека проделать не малый путь.

Он отдыхал с удовольствием.

– Я забыла о тебе.

– Твои размышления были очень важны, если ты перестала замечать окружающее.

– Я много времени провела в одиночестве, у меня не было спутников, ты шел сзади.

– Неужели ты меня не чувствовала? Говорят, что великие чувствуют все и всех.

Эл улыбнулась.

– Я не великая. Солдат ошибся.

– Он не солдат, – возразил ее спутник. – Его знают слишком многие. Это самый известный воин во всех этих землях. Это же Мелион. Он участвовал в сражении при Гирте, когда явилось большое чудо. Мне казалось, вы очень хорошо знаете друг друга.

– А где эта Гирта? – осведомилась Эл.

– Не Гирта, а Гирт. Пограничный город. У реки, что разделяет наши земли и земли проклятого города. Перестань меня дурачить, – старик обиделся.

– Я не была в Гирте. Никогда, – возразила Эл.

– Я и не подозревал, что у тебя такое тонкое чувство юмора. И ты не знаешь о чуде при Гирте?

– Это та легенда, в которой говориться, что якобы какой-то необычный рассвет остановил сражение! Я не знаю вашу Гирту, но я знаю этого вояку. Удержать его от хорошего сражения не может даже чудо.

– Ты невежа. Наподобие всех ныне молодых. Мелион командовал войском, и его войско действительно не стало воевать, – говорил старик с намерением убедить ее.

– Ага, – ерничала Эл. – Кто-то там им явился!

– Не кто-то! А прекрасная дева! – старик снова обиделся.

– Ага. В белых одеждах. И при шаге она издавала трели, что и заставило вояку Мелиона побрататься с врагом. Большего бреда я не слыхивала.

– Ты! Ты никакая не великая! – завопил старик. – Ты неуч. Невер. Еще скажи, что во владыку не веришь, и я прокляну тебя!

– Ладно. Угомонись. Верю я во владыку. Даже в деву твою поверю. Не ори только, а то лопнешь с натуги. Я из других земель, я плохо знаю вашу историю.

– Мне больше вериться в то, что ты просто шутишь. Не совестно подшучивать над стариком? – ехидничал он.

– Не тебе говорить мне о совести, контрабандист старый.

Словесная перепалка на том и закончилась. Они сидели рядом. Старик наслаждался отдыхом, и Эл по его примеру решила отдохнуть. Она растянулась на земле во весь рост, закинула руки за голову и смотрела в небо. Так она могла ни о чем не думать, кроме приятного. В эти мгновения она скучала по полетам. Чертог владыки не навевал подобных мыслей, там ее увлекала обстановка, обитатели, течение событий, заботы. Здесь старая страсть проснулась вновь. Пусть ее путают с великими, в душе она все еще капитан, пилот, пират. Мир существ, близкий к ее родному человечеству и внешне, и в эволюции сознания заставлял ее возвращаться к прежним временам. Верна поговорка – "меньше знаешь – лучше спишь" – там она спала, металась, делала невообразимые вещи, была собой, не была собой. Сейчас она приблизилась к границе понимания, кто она такая, с точки зрения владыки. Эл стало тоскливо при мысли, что однажды ее совсем перестанут заботить нужды таких, как старик, что сидит рядом. Стоило ей подумать о нуждах, и он заговорил.

– Мы должны были переговорить, – напомнил он.

– Это ты приставал ко мне с разговорами, – не удержалась и возразила она.

– Все же ты великая, – он погрозил ей. – Я объяснил тебе, о чем хочу говорить. Но если ты упрямишься, я расскажу тебе о своих соображениях.

– Расскажи, – снисходительно согласилась она, – иначе не отстанешь.

– Может быть, ты выследишь охотника, но, насколько я заметил, в бою ты – самоучка. Ты умело избегаешь атак, удар твой хорош. Этого мало. Не будь у тебя явно врожденной способности, особой силы и молодости тебя побили бы не один раз. Тебе нужно учиться управлять своей силой.

– Это ты тоже по моей стойке вычислил. Я хорошо владею приемами боя, старик.

– Со смертными, – уточнил он. – Перед тобой встанет другой противник. Оттуда не приходят просто так. У них особая сила. Тебя ждет поражение, если не станешь меня слушать.

– Ты с ним знаком? – уже с интересом спросила Эл.

– Я слишком долго пытаюсь противостоять им.

– Ты сражался с ним?

– Я не сражался с ними, я готовил воинов, которые могли им противостоять.

– И удачно?

– Вполне. Есть всего три двери, через которые они способны проникать в этот мир. Всего три.

– Ты учил их рушить проходы?

– Хм, хорошая мысль. Полагаю, что тебе это удастся.

– Ты знаешь, где двери? – Эл удивилась, даже села.

– Да, я из тех немногих, кто не только знает о дверях, но и знает где они.

– Вот как. Еще скажи, что нашел меня специально.

– Нет. Не специально. Но я знаю, что будет потребность в моем участии и прихожу. Просто ты испускаешь достаточно силы, чтобы привлечь мое внимание. Я понял, когда увидел, как ты стоишь.

– Далась тебе моя стойка. Я встала, чтобы рассмотреть тебя.

– Хорошо, я больше не стану упоминать о стойке. Будешь учиться?

– Буду.

***

– Я думал, что ты безумно упряма, как тягловое животное. Что учить тебя будет испытанием более терпеливому наставнику, чем я. Ты удивительно подвижна, совсем как твой ум, – говорил он, отражая ее атаку. – И зачем ты грубишь смертным? Ты же великодушна.

Эл засмеялась и увернулась от его нападения с изяществом молодой девушки. Глаза старика искрились удовольствием и одобрением.

– Это чтобы ко мне меньше приставали. У меня способность притягивать смертных, как магнит. Я пользуюсь грубость, это отпугивает очень многих. И вовсе я не великодушна, особенно если меня злить.

Они провели вместе два местных месяца. Старик оказался прав, его методы борьбы были не для тела, а для управления энергией. На днях она смогла повторить то, что однажды сотворил Радоборт. Из его ладони легко выскакивал маленький огненный шарик необычно разрушительной силы. Старик не позволил ей ничего разрушить. Шарик вернулся в ее тело, оставив слабый ожог на ладони. Эл несколько раз повторяла это упражнение, пока кожа не покрылась волдырями, за что старик назидательно ее отчитал. Это был способ выброса излишков силы, которая копилась в ней.

– Отдыхай, – разрешил он.

Она легла на пол пещеры. Старик подошел и наступил ей на живот.

– Не собирай силу. Отпусти ее. Достаточно. Тебе не нужно копить, у тебя ее и так не в меру.

Эл закряхтела. Старик причинил ей боль, но не думала возмутиться. Его поступки имели смысл. За всю жизнь у нее не было более мягкого наставника, с которым они сдружились как дети.

– Завтра пойдем и заберем оружие. Пора его забрать. Тебе достаточно моих уроков, – заключил он. – Мне будет печально расстаться с тобой. Мне порой казалось, что ты должна меня придушить за строгое обучение. Ты хороший ученик, покладистый. Я прежде усмотрел в тебе гордыню, но понял, что заблуждался.

– Кто меня только не учил, ты не самый злой. Мы вовремя повстречались, я уже начала презирать простых людей, ты исправил положение.

– Ты как дитя, порой. Ты великая, имеешь право презирать смертных.

– Я такая же смертная, как многие здесь.

– А ты пыталась погибнуть? Спорю, что так просто у тебя не получиться, – возразил старик.

– Правда. Я живуча до неприличия. Но мне в голову не придет намеренно переступить эту черту, меня нужно сильно доконать.

– Значит, было такое?

– Да.

– Не вышло. Я вижу цветущее существо.

– Да. Оба раза мимо.

– Оба раза?

– Да, я дважды пыталась умереть сама, сколько раз меня пытались убивать, я уже не вспомню, с десяток.

– Ух ты. У тебя тут богатый опыт. Он тебе пригодиться. Значит, смерти ты не боишься, не потому что великая, а потому что у тебя с ней особые отношения.

– Я скажу странные для тебя слова. Ты старик, а старики особенно ценят жизнь. Я не нашла достойного способа умереть. Можно было пропустить разряд из оружия, которое нацелено в мою голову. Взорваться. Попасть под суд, который гарантировано решил бы уничтожить меня. Мне не казалось, что способы достойные. Я убеждена, что если гибнуть, то от руки сильных обстоятельств или противника, не подставляясь под удар намеренно. Когда-то мой молодой и еще совсем неопытный друг сказал замечательную фразу: "приперся в этот мир – живи". Она часто всплывала в моей голове.

– А сейчас тебе умирать не хочется? Это я спрашиваю потому, что хотел бы дать совет. Если ты решила умереть, он тебе не пригодиться, – поинтересовался старик.

– У меня иные заботы.

– Ты будешь и охотником, и добычей. Они охотятся группами. Тебе под силу справиться с одним. Не спеши сражаться с несколькими. Твоя задача не победить, а доказать, что они не могут безнаказанно нарушать границы. Тебе предстоит родить новый миф о том, что у мира есть хранитель, и что возмездие неминуемо. Пусть даже ты сотворишь иллюзию, видимость. Обязательно найдется кто-то, кто захочет ее опровергнуть.

– Напугать, а потом закрыть двери. Нужно прекратить их сафари раз и навсегда, – решительно заявила Эл.

– Сила управлять дверями есть только у владыки. Быть может, он займет твою сторону, а может, и нет. Готова убивать? – спросил он испытующе. – Ты любишь защищаться и защищать.

– Если будет крайняя нужда, придется убивать. Снесу пару голов, глядишь, третья одумается.

– Теперь совет. Достала оружие – применяй. У меча будет твоя сила, пропустишь момент – он обратиться против чего угодно, даже против тебя. Случиться сражаться на смерть – береги свою шею. Твоя голова ценнее звериной шкуры.

Эл закивала часто. Он молча смотрел на нее, словно "сканировал", потом тоже кивнул.

– Пора забрать твое оружие, – заключил он.

Они прожили это время в предгорьях. Ландшафт тут подходил под условия второго мира. Эл предстояло пережить переход, который труден из этого мира в тот, наоборот было бы проще. Они осторожно спускались в долину. Эл помогала своему престарелому наставнику, ей все время казалось, что он притворяется, будто бы силы покидают его. Когда он начинал учить ее, совершенно забывал о своих летах и был крепок и силен.

– Мне хочется спросить, откуда у тебя эти познания в фехтовании, борьбе, тайных силах? Кто тебя учил? – задала она вопрос. – Мне не хочется оставаться в неведении.

– А почему именно? Дело же не в любопытстве. Ты любопытна лишь тогда, когда вопрос кажется тебе глубже, чем видится сначала.

– Да. Хорошо. Я объясню. Ты обладаешь силой, которую можно увидеть в очень развитом создании. Ты не боишься тех, кто приходит в этот мир без спроса. Повстречай ты великого, и он не заставил бы тебя смутиться. Хотя великие – размытое понятие, я не стала бы их превозносить. Я бы сказала, что они наподобие иллюзии, что мне придется создать.

– Это ты напрасно говоришь. Есть очень достоверное описание подлинного великого. Верно, что со времен зарождения местной истории этот титул низвели до уровня этакого божественного вельможи, которому все обязаны оказывать услуги, которого принято бояться. В глазах простого люда – это всегда слуга владыки и приход его сулит беду. Заблуждения, заблуждения. Подлинный великий – это столп в нашем мироздании. Когда потребуется – кара, когда надо – наставник, когда боль и страх – утешение. Попробуй избавить нижний мир от разорения, и ты вполне заслужишь этот титул, ты почувствуешь иное течение жизни.

Эл улыбнулась ему и понимающе кивнула, откуда знать старику об ее истинном положении.

– Но есть еще множество аспектов величия, они забыты миром. Однако, есть описание всех свойств великого. Оно храниться в какой-то обители, тут я запамятовал в какой именно. Но оно есть. Теперь о том, как я постиг искусство боя. Я стар, как видишь, а это означает не малую жизнь. Я был многим, проще сказать, кем я не был. О моей истинной стезе я не стал бы рассуждать, это очень личное. А учился я в обителях, где практикуют такое искусство. Я никогда нарочито не использовал силу, это опасно. Потом, учить мне приятнее, чем биться. С годами я могу позволить себе привилегию не вступать в бой совсем, а найти себе защиту. Тебя нанять за сапоги. – Он рассмеялся. – Сила проявится сама, когда нужно. Не всякому дано поверить и постичь силу. Ты благодарная почва, которая откликнется со временем на труды в нее вложенные и даст удивительные всходы. А источник силы я объясняю просто – я такими родился. Я таков есть.

– Так просто, – усомнилась Эл.

– Мне ни к чему другое объяснение. Меня это устраивает.

– Ты лукавишь. Ну, да ладно.

Восемь дней пути пешком измотали старика. Эл решила, что он сляжет раньше, чем доберется до заветного места. Они обогнули хребет, прошли краем узкой долины и оказались снова в горах. Эл была известна местная культура, весьма суровая и в законах, и в дисциплине. Тем удивительнее казалась Эл история с контрабандным металлом для меча.

К вечеру восьмого дня ее спутник выбился из сил. Эл оставила его местному доктору, а сама по настоянию старика отправилась дальше одна, чтобы забрать оружие. Старик рассказал, как добраться до мастера, как представиться. В довершение он заявил, что расплачиваться придется ей, если из того металла ничего не осталось или кузнец слукавит. Эл простила ему эту хитрость и в сопровождении местной женщины пробиралась среди скал в указанном направлении. Ее спутница все время молчала, косилась на Эл очень подозрительно. Потом Эл обнаружила, что во время сна ее вещи были обследованы, но ничего не пропало.

– Долго еще идти? – спросила Эл.

– К вечеру придем, – неохотно ответила женщина.

– Ты умеешь ходить по горам в темноте? – спросила Эл.

– А ты не умеешь, если страх сковал тебя так, что ты пошевелиться не могла.

Эл догадалась, что женщина ее не обыскивала, скорее, пыталась проверить, жива ли она, а если обшарила ее, то побоялась что-то снять или стащить.

– Это я так отдыхаю, – пояснила Эл. – Мы долго шли со стариком, я покрепче, но и меня усталость свалила с ног.

– Впервые слышу такое. Из какого ты народа?

– Я с севера, – Эл всегда так говорила неопределенно и убедительно.

– Никогда не встречала таких, как ты, – заметила женщина.

Эл состроила недовольное лицо.

– Я тоже не видела таких, как ты.

Больше она не говорила с Эл.

Женщина завела ее на большую высоту, во-первых, и в трудно проходимый район, во-вторых. Проход в пещеру оказался узкой трещиной, внутри она увидела светящиеся шары, которых не знал никто кроме людей проклятого города. Они освещали искусственный коридор, стены которого были выложены декоративным орнаментом. Это оказались подземные мастерские, от которых веяло сказкой. Ореол загадочности заставил Эл напрячь внимание. Женщина шепотом сказала, что дальше Эл идет одна, что свернуть некуда, и она не заблудиться. Она призналась, что боится тех, кто обитает в этих пещерах.

Ей не долго пришлось шагать по коридору в одиночку, навстречу двигался молодой человек. Он шел бесшумно и выглядел галантным. Он поклонился ей, Эл ответила сдержанным и вежливым, с ее точки зрения, кивком. Он повернулся, не приглашал ее следовать за собой, Эл пошла за ним сама.

Зальчик с невысоким потолком был отделан так же как коридор, цвет камня отливал лиловыми и синими тонами, шаров тут было больше. Они заливали пространство ровным умиротворяющим светом. К молодому человеку присоединились двое. Они обменялись парой фраз шепотом, и только потом один из пришедших поклонился Эл.

– Покажи мне знак, – попросил он.

Эл сложила пальцы в знак указанный стариком.

– Ты владелец меча, – констатировал он. – Ты молода, чтобы им владеть. Надеюсь, он знал, что делает. Я догадываюсь для чего это оружие.

– Вы давно знакомы с моим наставником? – спросила Эл.

– Нет. Водить с ним знакомство – опасно. Я говорил с ним на торге, поскольку он знал мое тайное ремесло, смысла врать не было. Однако, он не описал владельца меча.

– Я видел ее. Она дралась из-за шкуры, – сказал другой. – Довольно дерзко. Ее знает Мелион, он надежный знакомый. Они ходили по торгу вдвоем. Мелион, как ты знаешь, не водит грязных знакомств. Сплетники говорили, что она великая.

– Это так? – спросил первый.

– Не совсем.

– Ты служишь владыке?

– И да, и нет.

– Странный ответ. Впрочем, как и оружие.

Он дал знак молодому человеку. Скоро тот вернулся со свертком. Он держал его бережно, на лице его была торжественная умиротворенность, а может быть, Эл показалось из-за света шаров.

– Тебе известно, кто мы? – спросил ее первый собеседник.

– Нет. Я не знала о вашем существовании.

– Это хорошо. Забудь нас, как только распрощаемся. Мы выведем тебя другой дорогой. – Он принял завернутое в ткань оружие в руки. – Сначала узнаем твои возможности.

Он осторожно развернул ткань. Меч был облачен в простые, без украшений заплечные ножны. Мастер заметил, что взгляд гостьи прикован к оружию и протянул его ей.

Рука девушки взяла ножны посередине. Она взяла их без колебания и вежливо кивнула, вторая рука легла на рукоятку. Она вопросительно осмотрела троицу, те согласно кивнули.

Лезвие блеснуло в свете шаров неестественно ярко. Меч отличался необычной легкостью. Он ловил свет и отражал его вне законов оптики.

– Удивительное лезвие, – произнесла Эл, она водила рукой над клинком, не касаясь его.

– Он твой. Оружие отзывается достойному владельцу. Ты, скорее всего, не знаешь всех его свойств, мы не обязаны тебе рассказывать. Мы не знаем, на что ты употребишь его.

– Он будет служить достойным целям. Ручаюсь.

– Я верю тебе.

Эл сделала жест, чтобы вложить оружие назад в ножны.

– Подожди. Он не знает крови. Пусть первая кровь будет твоей. Не боишься? Рана не заживет сразу.

Эл кивнула понимающе.

– Порезать палец – не достаточно? – спросила она, заметив любопытство троицы.

Она расстегнула манжет куртки, который до середины предплечья стягивал руку, закатала рукав рубашки и провела лезвием по внешней стороне левой руки. Порез оказался очень болезненным. Эл свела брови, а державший ткань мастер ловко завернул рану этой же тканью. Эл вытерла лезвие о край и вложила меч в ножны. Мастер кивал удовлетворенно.

– Не доставай его без нужды, – напутствовал он.

– Старик сказал мне.

– Мы поможем застегнуть ножны. И еще. Могу я оставить ткань с кровью себе?

– Вам нужна моя кровь?

– Не каждый день суда приходят великие. На память.

Эл размотала руку, протянула ткань. В ответ он достал баночку, открыл крышку и одним движение замазал рану той самой смолой, которой пользовался на торге старик. Потом протянул баночку ей.

– Возьми в подарок, тебе пригодиться.

Эл вспомнила, что еще не расплатилась. Она достала из сумки все кристаллы, которые там были, и протянула троим. Каждый взял по одному.

– Забирайте все, – сказала она.

– Они тебе нужней, – сказал ее единственный собеседник. Двое других не нарушили молчание.

Потом они помогали ей пристегнуть ножны.

– Теперь мне понятно, почему он заказал заплечные ножны. Мужчины предпочитают носить оружие сбоку. Он и в размерах не ошибся. Глаз у старца верный. Если станешь носить плащ, надевай его поверх ножен, – посоветовал он.

– У меня нет плаща, – ответила Эл, проверяя пальцами крепление.

– Будет когда-нибудь, – улыбнулся он. – Удачи в твоем деле. Береги оружие. Не теряй. Такой клинок трудно повторить. Словно мной водила древняя рука Амалика.

– Это мастер?

– Очень древний мастер, – с той же улыбкой сказал он.

Ее проводил тот же молодой человек, вывел наружу. Еще не совсем стемнело, но в тоннеле свет был ярче, Эл погрузилась в сумерки, и ей стало казаться, что все происшедшее не было реальностью, оно напоминало одно из видений, словно Милинда расчесывала ей волосы. Эл закинула руку за плечо и убедилась, что меч на месте.