Текст книги "Пять новелл для принцессы книга 7"

Автор книги: Майя Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 50 страниц)

– Краски сада отсюда смотрятся особенно хорошо, – заметил он.

Эл подошла к перилам. Они были много уже и ниже перил первого яруса, что не требовало перегибаться, чтобы увидеть сад. Эл смогла положить на них локти и с высоты взглянуть на великолепие внизу. Сад сиял и манил перламутровыми переливами.

Браззавиль заметил приближающегося владыку. Девушка увлеклась наблюдениями и не видела его. Браззавиль бесшумно удалился, а владыка занял место за спиной Эл. Он выдержал паузу и спросил:

– Тебя больше привлекает сад, чем дворец?

Эл вздрогнула и резко повернулась.

– Я попросил Браззавиля уйти. Это не уловка.

– Здесь бывают случайные встречи?

Как она изменилась. Только что от нее веяло безмятежностью, она любовалась красотой внизу, теперь вытянулась в струну. Эл не заметила его присутствия, поэтому сильно напряглась.

– Тебе тяжело мое присутствие? Я строг, но можешь ли ты упрекнуть меня в намеренном насилии? – спросил он.

– А старик в тюрьме? – намекнула Эл.

– А ты знаешь, почему он туда попал?

– Очевидно, нарушил вашу волю, то есть ваши законы, – ответила Эл.

– Да, Элли.

– Значит, я, освобождая его, тоже их нарушила?

Строгое лицо владыки расцвело улыбкой.

– Ты поступила благородно, он был близок тебе. И пусть это был отчаянный порыв, зато, от души. Пусть так будет. Ты ничего не нарушала. Если тебе тяжко мое присутствие, ты можешь уйти.

– Зачем я вам? Вы обещали ответить. Из забот Милинды я сделала вывод, что она готовит меня к чему-то.

– Ей непросто объясняться с тобой, в силу моих запретов. Поэтому не спрашивай ее. Ты дала понять, что разница между вами слишком велика, чем безмерно ее огорчила. Разница действительно велика, безусловно. Ты неосторожно это подчеркнула. Опыт – это еще не мудрость, девочка моя. Мудрость – это способность пользоваться опытом. Что ты ответишь, если я предложу тебе учиться?

– Я опять спрошу: зачем?

– Умно. Я с первых мгновений твоего появления я понял, что ты не признаешь никаких ответов, кроме действительно искренних. Вот мой искренний ответ. Ты долгое время искала ответ на вопрос: кто ты такая? Я знаю ответ. И если ты желаешь знания, так возьми его.

– А что взамен? – не задумываясь, спросила она.

– Кто научил тебя торговаться? – не без возмущения и иронии спросил владыка.

– Ваш сын.

– Кикха, – по отечески тепло протянул владыка. – Когда ты появилась, он пытался ссориться со мной, почти на этом самом месте. Он требовал, чтобы Лоролан шел сам. Он не хотел твоего участия. Мотивы его ясны, он изначально усмотрел в тебе соперника, каких не было среди других. Кикха опытен более остальных, в былые времена я желал видеть его моим преемником.

– Я знаю эту версию с его слов.

– Первоисточник тебе не интересен?

– Меня чужие междоусобицы не волнуют. Я жалею, что не послушалась его.

– А я благодарен ему. И Лоролану. Обоим неприятно было узнать, что я помиловал их благодаря тебе.

Слова звучали тепло и искренне, он рассказывал как хозяин лозы о хорошем урожае. Эл не могла понять, отчего ей трудно поверить ему? Она внимательно посмотрела не владыку, но как прежде, не могла выдержать долго, виски сдавило, потом ощущение усилилось, голову сковало обручем. Боль нарастала, пока она не отвела глаза.

– Не сердись. Я не допустил Кикху до окончательно разрешения состязаний, он опять намеревался препятствовать моей воле. Между прочим, именно его неосторожный совет повлиял на твое шаткое решение. Я вынужден напомнить, что намерения его были корыстным, он жаждал удалиться из миров, наибольшим образом навредив мне. Отправить тебя в неизвестность – стало бы личной победой для него.

– Вы хотите сказать, что боролись за меня? Неужели я представляю для вас ценность? – спросила Эл с усмешкой.

– Представляешь. Я объясню тебе потом, когда-нибудь.

– Когда я буду готова?

– Когда ты перестанешь воспринимать этот мир, как тюрьму, а меня как тюремщика.

– Милинда что-то говорила про дом родной и про надежды, – иронизировала Эл.

– Она наивна в своей убежденности, что ты тут должна быть счастлива. – Владыка добродушно улыбнулся. – Ты самостоятельно можешь осматривать дворец, если двери не открываются тебе, значит, ты не должна их открывать. Дворец для тебя не чудо, не диковинка, ты умеешь здесь ориентироваться, пока я не спрашиваю, откуда тебе понятно сложное устройство галерей. Быть может, ты станешь больше доверять и расскажешь мне сама. А теперь иди.

Эл охотно удалилась в сад.

***

Она неторопливо осматривала дворец, ярус за ярусом. Он оказался слишком обширен, так что ей пришлось тщательно выбирать и запоминать маршруты. Бывало, она путалась и плутала по галереям. Ее находил Браззавиль и помогал выйти. В отличие от его собрата на острове, который менялся день ото дня, его обширный собрат был стабилен, пространство тут не трансформировалось, не двигалось.

Милинда вернулась к своим обязанностям, и уделяла Эл еще больше времени. У Милинды появилось новое занятие. Она убедила Эл, что ее волосы следует разбирать и тщательно причесывать. Милинда была настойчива, и Эл сдалась под напором ее убеждений. К ежедневному ухаживанию добавился еще один ритуал. Милинда очень мягко разбирала пряди, немного распрямляя упрямые кудряшки, укладывая их в соответствии с собственными эстетическими воззрениями. Эл долгое время не интересовалась, какие прически сооружает Милинда, даже умышленно не обращала внимания, в надежде, что женщине наскучит это занятие или, что равнодушие Эл ее разуверит в необходимости тщательно ухода за непростой шевелюрой. Не тут то было. Милинда все действия превращала в ритуал служения, скоро Эл пожалела, что не совершала ответный "ритуал протеста". Само по себе ухаживание за волосами, хоть и чрезмерное временами, нравилось Эл. Она впадала в транс от умиротворяющих прикосновений Милинды, засыпала и видела красивые картины, словно бродила где-то за пределами сада, дворца и даже этого мира. Однажды ей привиделось, что она стоит на высокой скале, смотрит с нее в даль, но вместо пейзажа видит картины жизни местных обитателей. Кто-то из них жаловался собеседнику, что рассветы стали тусклыми, словно солнце не спешит всходить по утрам. Собеседник был согласен с ним, они сошлись во мнении, что мир потускнел. Разговор напоминал то, как старики жалуются, что жизнь прежде была лучше.

Эл проснулась с улыбкой. Милинды рядом не было, наверное, удалилась для приготовления очередного напитка. Эл сладко потянулась и зевнула. Она видела самый яркий за последнее время сон. Эл привыкла к тому, что ее сны не бывают просто картинками, она видела существующую реальность. Не мешает спросить у Милинды, видит ли она сны. Тут Эл задумалась, в моменты забытья в саду она не видела никаких картин, проваливаясь в пустоту, а потом ощущала непрестанное кружение, словно пространство растворяло ее как соль в воде, и сил очнуться не было. С каждым разом она теряла ощущение не так резко, реже, и время забытья уменьшалось. Сны, навеянные Милиндой, другого свойства. Они более походили на реальность.

Милинда вернулась с кубком. Эл сначала приняла ее подношение, а потом сообщила:

– Я видела сон.

– Сон? – переспросила Милинда и внимательно посмотрела на девушку. Она приблизилась и едва уловимым движением поправила локон в прическе.

– Я видела, как двое людей сокрушались, что рассветы стали тусклыми. Забавно, – сообщила Эл.

– Где вы видели людей? Людей? Здесь? – Милинда удивилась.

– Вот я и хотела спросить, видите ли вы сны, Милинда? И какие, если не секрет?

– Для меня самой странно, что вы теряете ощущение реальности и будто уходите куда-то, я перестаю вас чувствовать. Сначала я пугалась, но владыка успокоил меня, он объяснил, что так вы отдыхаете.

– Так вы не видите снов? Вы вообще не спите?

– Нет. А что происходит с вами?

– Это качество той эволюционной ветви существ, к которым я принадлежу, – стала пояснять Эл, но увидела в лице Милинды недоумение и непонимание. – Я из другого мира, вы словно забыли об этом.

– Это мешает вам стать частью этого места? – с любопытством спросила Милинда и смутилась, сочла, что снова задает недозволенные вопросы.

– Я должна опять вам напомнить, Милинда, что я не являюсь частью этого мира, я здесь временный элемент, как посторонняя частица. Волей случая и вашего владыки я поселилась здесь, но не устаю утешать себя мыслью, что однажды я вернусь домой, – продолжила объяснения Эл.

Милинда отчаянно замотала головой в знак протеста. Этот способ выражать несогласие она переняла у Эл, которая часто протестовала таким же образом.

– Почему вы не хотите остаться? Почему? Разве здесь вам плохо? – этими вопросами она скорей умаляла, чем требовала ответа.

– Мне здесь – никак. У меня нет интересов.

– Вы изучаете сад и дворец.

– У меня нет иных занятий, так я коротаю время. К счастью, дворец огромен, и мне этого занятия хватит на очень долгий срок. Сад прекрасен, мне нравиться здесь гулять, но я его не исследую, я только получаю удовольствие от созерцания его красоты, без всяких иных целей.

– Во сне вы уловили дыхание нашего мира и сочли его забавным. Спросите у владыки, что означало ваше забытье, и что вы видели. Спросите непременно.

– Я спрошу, не волнуйтесь так, Милинда. Я могу понять заинтересованность владыки в моем присутствии, но в чем ваша заинтересованность? Прежде меня не было здесь, кому вы служили.

– Я служила наследнице Фьюле.

– А владычице? Ее существование никогда не упоминалось, но я знаю происхождение, по крайней мере, двух наследников от смертных матерей, – поинтересовалась Эл.

– Мне запрещено говорит об этом. Это таинство.

– Простите за любопытство, – извинилась Эл.

Она заметила, что Милинда стала печальной и спросила:

– С Фьюлой было легче, чем со мной?

– Да, она хорошо соблюдала устои, воля отца неукоснительно исполнялась ею. Вы иная, я часто не понимаю ваших порывов. Вы производите такие колебания, которые приводят меня в смятение. Вы меняете этот мир и ведете себя так, словно ничего не случается, – призналась Милинда.

– Я меняю что-то? Действительно не замечала.

– Цветы сада меняют оттенки, когда вы проходите мимо, они меняют форму, я нахожу такие листья и плоды, каких не видела никогда. Я не знаю их назначения.

Милинда извлекла из складок платья горсть цветов. Эл склонилась к ее ладони и втянула ноздрями запах.

– Это яблоня, – с улыбкой сказала Эл. – Однажды я думала о яблоках, о цветущем весеннем саде, о том, как безумно давно я не видела этих цветов. Должно быть, игра моего воображения отразилась на саде. А я думала, что тут ничего не меняется.

Эл взяла соцветия пальцами, и они мгновенно рассыпались в ее руках.

– Да, я права, стоило подумать, что они не существуют – и вот результат. Быть может, это ваши снадобья так влияют на меня? Признайтесь, Милинда, что вы такое особенное там готовите? – Эл скосилась лукаво и потрепала рукав Милинды. – Ладно. Ладно. Колдуйте себе. Вас радует улучшение моего настроения, и пугают перемены, которые я произвожу. Так что же лучше?

Милинда присела рядом на постель и осторожно коснулась ладони Эл.

– Идеальным я бы считала сочетание вашей жизненной силы и равновесие ее, тогда вам станет доступно ощущение здешних сил, и вы не будете своими спонтанными проявлениями нарушать местный порядок.

– А мне казалось, я достаточно себя контролирую, – заявила Эл.

– Достаточно для вашего прежнего существования и недостаточно для нынешнего положения, – назидательно объяснила Милинда.

– Вы опять что-то собираетесь сделать, да? Когда вы переходите на этот тон, значит, у вас намерения воспитывать меня.

– Вам следует переодеться.

– Смилуйтесь, Милинда. Третье платье за день!

– Владыка желал вас видеть. Этот наряд часть этикета.

Эл безропотно облачилась в новую одежду и отправилась во дворец.

Она нашла владыку в той самой галерее, где они коротко беседовали в прошлый раз.

– Ты не пыталась перемещаться более стремительно? Я не столь свободен, чтобы ждать пока тебя пригласят. Тебе достаточно проявить свою чувствительность, чтобы улавливать призывы окружающих, – сказал владыка покровительственным тоном.

– Не предполагала, что могу срочно понадобиться.

– Тебе скучно без цели бродить по дворцу. Мне известно содержание твоих бесед с Милиндой. В прошлый раз я просил не ставить ее в тупик вопросами, теперь я вынужден требовать, не говорить с ней о твоей прежней жизни и отношениях. Ей незачем знать о твоем прежнем опыте, это пустое занятие не принесет ей ничего кроме беспокойства. Если у тебя возникают вопросы, я говорил, что готов ответить на них, если настало время. Ты по-прежнему избегаешь меня. Я обещал уделять тебе время.

– Я становлюсь частью местного этикета? – поинтересовалась Эл.

– Я не утруждал тебя подобными заботами. Тебе ведома дисциплина, ты не нуждаешься в твердом регламенте. Мне приятно твое любопытство, а особенности цветов в саду меня совершенно не тревожат. Тебе свойственно созидать, это лучшее из твоих качеств.

– Мне снятся сны. Милинда советовала поговорить с вами.

– Видения. У тебя способность видеть, Элли. Идем. Я тебе кое-что покажу.

Они переместились к скале, где-то недалеко был грот. Эл бродила тут иногда, но никогда не поднималась наверх, подниматься туда в длиннополом одеянии она считала неудобным. Мгновение, и они стояли на вершине. Эл ощутила движение, сначала приняв его за ветер, но позже, втянув полные легкие тугого воздуха, узнала ощущение.

– Двери, – едва выговорила она.

– Не совсем. Перестань думать и оценивать. Представь, что ты спишь.

Поток ощущений увлек ее прочь. Не чуя тверди под ногами, не чуя даже самих ног, она, увлекаемая грозным течением, устремилась куда-то прочь от скалы и прекрасного обиталища владыки.

Она увидела миры. "Видеть" едва ли подходило к происходящему. Она очутилась в тысяче мест сразу, по собственному желанию она могла уделить внимание любому из них. Персонажи ее сна были заняты каждый своим делом и направлялись своими путями. Они были реальны, они существовали.

– Теперь тебе стало понятнее, что ты сочла сном?

Владыка стоял по левую руку от нее, положив ладонь ей на плечо. От прикосновения стало тяжело, сдавило грудь, а потом заныло сердце. Ее качнуло, владыка плавно отстранил ее от себя, ноги стали слишком ощутимы, налились свинцом, она должна была упасть.

– Я видела один из миров.

– Не поднимайся сюда без меня. Тебе опасно находиться в таких местах, ты не достаточно готова, – пояснил владыка.

– Вы показали мне двери. Странно. Зачем?

– Это не двери, отсюда ты не шагнешь ни в одно место моих миров, ты просто могла видеть их. Всего лишь созерцание, соприкосновение, но не переход. Отсюда ты не почувствуешь духоты и опасности темного мира, не встретишь причудливых тварей другого, не сможешь заботиться о нуждах смертных. Ты только созерцала.

– Это ощущение больше, чем смотреть.

Опять перемещение, снова галерея дворца.

– Тебе следует освоить этот способ перемещаться, – заметил владыка.

– Мне не куда торопиться, – ответила она.

– Скоро у тебя появиться достаточно занятий. Я обещал учить тебя.

– Вы не объяснили зачем.

– Элли, я хочу развеять твою надежду на возвращение туда, откуда ты пришла. Ты здесь пробудешь столько, сколько пожелаю я. В нашем договоре нет условий времени. Ты умна и дипломатия тебе не чужда.

– Не продолжайте, – перебила его Эл, – я поняла намек. Даже обещанием страшной смерти вы меня не напугаете.

– Да, Кикха опять был прав, сказав, что твои отвага и безрассудство откроют любые двери. Я не пугаю тебя обещанием страшной смерти, зачем мне тогда было оставлять тебя здесь. Я пообещаю тебе долгую и спокойную жизнь, такую как теперь, и ты первая запросишь службы, – в голосе его не было тени гнева или недовольства, это был иронический тон, которым разговаривают с глупыми детьми.

– Этим меня тоже нельзя напугать. Моя жизнь была весьма разной.

– Могу я обратиться к тебе с просьбой? – спросил он тем же тоном.

– Ко мне? Что я могу сделать для великого владыки?

– В твоем сознании я выгляжу как враг, избавься от этого заблуждения. Я не требую ни благоговения, ни даже уважение, подобные чувства не рождаются сами по себе, они приходят заслуженно. Я поступил строго в отношении тебя, но того требовало соблюдение законов. Милинда была права, когда сказала, что качество твоего пребывания здесь зависит от того, какой ты увидишь себя, Элли.

От этих слов Эл почувствовала угрызения совести, трудно ему возразить.

– Я попытаюсь, – кивнула она.

– Будь внимательна к тому, что видишь в своих снах. Они реальны.

Глава 2 Принцесса

Беседы Эл и владыки стали продолжительными. Браззавиль издали их прогулки по галереям. Со стороны беседа казалась непринужденной. Напряженная сдержанность Эл сменилась сначала холодным уважением, потом стала напоминать доверительное внимание, и вот теперь ее отношение стало добродушным. Владыка достиг цели, приручив девушку.

Милинда по-прежнему ухаживала за ней, Эл совершенно смирилась с распорядком ухаживаний, предоставляя себя заботам Милинды, как неизбежному дополнению пребывания здесь. Эл перестала замечать ее заботы, от чего Милинде явно стало не по себе. Она делилась с супругом своими наблюдениями, подмечая, что девушка стала мягче, изящней, что сила играет в ней не так бурно и яростно, что так пугало Милинду прежде. Эл и до сих пор представляла для Милинды загадку. Запрет владыки – не вызнавать о прошлом Эл – не позволял Милинде спрашивать, но она часто замечала, что Эл демонстрирует не совсем верные, с точки зрения Милинды, свойства натуры, что такому существу, как Эл, не престало иметь такое воспитание. Браззавиль утешал жену тем, что у Эл достаточно времени, чтобы постичь ее, Милинды, точку зрения и измениться.

В возможность этих перемен Браззавиль не верил. Он, как и сам владыка, понимал, кто такая эта гостья.

Стоя у края белой дорожки, рядом с точкой прохода в другой мир, где владыка не уловил бы его чаяний, Браззавиль думал о том, что Элли себя еще проявит с присущей ей неожиданной дерзостью. Она мудро поступила, когда согласилась с условностями нового места обитания, но кем еще она себя покажет, если вступит за границу этого мира. Браззавилю нравилось думать, что однажды она ее пересечет.

После очередной беседы владыка исчез, такое бывало прежде, но вдруг отсутствие затянулось.

Эл ожидала его возвращения в галерее. Браззавиль, как много раз прежде, прошел мимо с почтительным поклоном, заметив возбуждение девушки, остановился.

– Вас тревожит его отсутствие? – спросил он.

– Нет. Меня тревожат собственные ощущения. Я давно не встречала здесь Лоролана, я уже заподозрила, что он покинул мир отца. А сегодня ощутила его. Трансформация происходит стараниями Милинды. Так? – сказала она.

Вопрос был задан таким тоном, что требовал только утвердительного ответа.

– Так. – Браззавиль охотно подтвердил слова кивком. – Все идет, как должно идти. Пребывание здесь меняет ваши ощущения. По моим наблюдениям в саду больше не происходит бурной смены оттенков, листва не трепещет вслед вашим порывам. Это говорит о том, что вы стали понимать производимые вами явления.

– Были времена, когда мир гудел для меня, как взбесившийся орган. Мне не хочется возвращать эту чувствительность, – сказала она.

– Я не знаю, что такое "взбесившийся орган", очевидно, это слишком яркое проявление ваших ощущений мира. Вы всегда можете найти место, где сможете отдохнуть.

– Грот, мне не помогает, единственное место, которое я знаю, – это подземелье.

– Если вы сочтете нужным, я укажу вам пригодное место. Оно есть здесь, во дворце. Могу ли я спросить?

– Спрашивайте?

– В своем прошлом опыте, вы пытались контролировать ваше мироощущение?

– Скорее оно контролировало меня, – призналась Эл.

– То, что вы ощутили Лоролана, не означает, что чувства станут бесконтрольно обостренными.

– Если бы дело было только в Лоролане. Они касаются и вас, и Милинды.

– А господина?

– Меня тревожит его внезапный уход, без всякой закономерности. Но пока я ни разу не ощутила его исчезновений и появлений.

– Значит, сегодня – не первый случай.

– Нет. Просто Лоролан отчаянно желает меня видеть, гордость не позволяет ему выйти сюда. Он видит меня в галерее и терзается, а я это чувствую. Мои прежние всплески немало задевали Милинду и вас, как я теперь ощущаю.

– Милинду задевали, но не меня.

– Вы давно служите здесь, владыке?

– Я служу не владыке, Элли, я служу этому месту. Я храню дворец в порядке и наблюдаю за садом и окрестностями. Я здесь тружусь полтысячи лет, мои предки служили здесь с незапамятных времен, мне передан опыт рода, это означает – опыт всех поколений.

– Странно, я слышала, как владыка вам приказывал.

– Владыка обращается ко мне с просьбами, но только я решаю, исполнять их или нет. Приказы же касаются сиюминутных изменений, а не порядка в целом.

– Слуга миру, но не слуга владыке. Странно.

– Ничего странного. Со временем и вы постигните эту несложную истину. Он так и не ответил, для чего вас оставил?

– Я намеревалась получить ответ сегодня. Я волнуюсь. Лоролан мечется. Я не часто испытываю волнение такого свойства, обычно, перед важными событиями.

– И я не часто ошибаюсь, я предположил, что вы с этим волнением ожидаете владыку, – заключил он.

– Отчасти.

– Я не имею права спрашивать о содержании ваших бесед, но заметил, что вы смягчились и стали доверять владыке.

– Так нам проще контактировать. Я испытываю напряжение в его присутствии, поэтому дружелюбный тон помогает мне не слишком концентрироваться на своих ощущениях.

– Элли, если вам потребуется совет, как держать себя, то вы можете спрашивать не только у Милинды, но и у меня. Я потороплюсь дать вам совет, пока владыки нет здесь. Скоро он предложит вам службу, не отвергайте ее. Это приблизит вас к пониманию своей роли и отчасти поможет этим мирам. Если мои слова вызвали у вас новые вопросы, не торопитесь решать их сами или просить об ответах. Просто наблюдайте, это качество развито у вас в достаточной для нынешней ситуации мере.

– Расскажите мне о Кикхе, Браззавиль. Слишком много противоречий скрыто для меня в этой фигуре. Если вы такой древний, то должны бы знать о нем.

– Он древнее меня, но я о нем знаю. Я рискую нарушить некоторые запреты владыки, если стану говорить о любом из наследников. Кикха действительно противоречив настолько, насколько вы смогли сами это уловить. Я испытываю притяжение к нему, потому пристрастен. Если кто-либо претендовал на право именоваться великим, то этот из тех, кто достоин такого звания. Заслужить его расположение – сложная задача, вам это удалось.

– Я до сих пор не могу решить, пытался ли он помочь мне или способствовал провалу, потому ни врагом, ни союзником его не считаю. Владыка придерживается мнения о том, что он пытался решить свои задачи, а мое участие им способствовало, – сказала Эл.

– Владыка точен в определении. В своих действиях Кикха беспристрастен, он имеет цели и использует подходящие события и персонажей. Вы были подходящим персонажем.

– Порою, он не казался мне хладнокровным, теперь я понимаю, что в те моменты его мог заменять мой друг.

– Вы откровенны со мной и не скрываете печали по вашему несчастному другу. Я уважаю ваши чувства. Быть может, вам будет приятно узнать, что когда я провожал его, он твердо был уверен, что вы вырветесь отсюда, или он найдет способ вернуть вас.

Она слабо улыбнулась, потом снова стала печальной.

– А у меня есть шанс вырваться? Вы должны бы знать, если так давно служите тут.

– Весьма сложный для меня вопрос. Я имею право посещать миры, но мне никогда не хотелось покинуть их пределы, потому способов я не искал. Вы искренни, я тоже буду искренним, я не хочу вашего ухода. Не спрашивайте почему. Примите как возможный ответ, мою симпатию к вам.

– Что во мне такого Браззавиль, что вы и Милинда слово в слово повторяете друг друга?

– Это тайна, – с улыбкой ответил Браззавиль. – Вы любите тайны?

– Обожаю, – улыбнулась в ответ Эл.

– Тут их много. Вам будет интересно.

– Интригуете?

– Мне нравиться ваш взгляд, при обещании тайн.

Девушка рассмеялась.

– Навестите Лоролана, – посоветовал Браззавиль. – Ему необходимо ваше внимание. Любовью это назвать нельзя, но это, определенно, притяжение, которое ему трудно преодолеть.

– Он знает законы, – напомнила себе Эл, не удостоив вниманием замечание о притяжении.

– Поговорите с ним, – повторил Браззавиль.

– Уже иду.

Лоролан находился недалеко от грота, появление Эл не удивило и не обрадовало его.

– Ты хотел меня видеть, – сказала она и мягко склонила голову в знак приветствия.

– Почувствовала, – с грустью сказал он. – Ты изменилась. Я даже признаюсь, что ты прекрасна в этом наряде и новом качестве.

– Спасибо. Мне стало казаться, что тебя нет здесь.

– Меня не было. Я навещал миры. Отец снизошел до того, чтобы мне это позволить.

– Быть может, он желает какой-нибудь службы от тебя?

– А от тебя?

– Я об этом ничего не знаю.

– Он обласкивает тебя своим вниманием. Меня коробит от его пристального внимания к тебе. Меня так терзает ревность, что я готов убить тебя, если бы знал как. Видишь, я даже ненависть не в силах скрыть.

Мука отразилась на его холодном, бледном и красивом лице.

Эл осторожно взяла его за кисть, его рука, как она помнила мягкая, напряглась, чтобы высвободиться, и Эл пришлось сжать ее.

– Что с тобой? Где тот Лоролан, которого я встретила впервые?

– Я создал иллюзию, которая тебе так подошла в тот момент. Я догадался, что тебе нужно.

– Неужели? Я не верю тебе. Я помню и другие наши встречи. Ты был близким мне существом, пока не задумал вернуться сюда. Я бы учуяла ложь, я была истерзана, но далеко не глупа, мой дорогой Лоролан.

– Как ты умудряешься не испытывать ненависти? Ты простила даже Кикху.

– Ты же знаешь мою историю. Моя ненависть принесла победу моему врагу, а мне страдания. А что касается тебя, то ты мог бы искупить свою вину передо мной, при том не без выгоды для себя, – Эл хитро подмигнула ему. – Убивать меня не придется. Помоги мне выбраться отсюда. Ты знаешь законы. Найдутся ли такие, которые позволят мне безнаказанно уйти отсюда?

Лоролан внимательно всмотрелся в ее лицо.

– Поклянись, что тут нет промысла отца, – переходя на гневный шепот произнес он.

– Клянусь своей свободой, – уверенно заявила Эл. – Помоги.

– Элли, я с трудом верю в твою искренность, хоть и не вижу оттенков лжи. Ты, претендующая именоваться великой, заявляешь о том, что мыслишь о побеге? Ты отдаешься в мои руки, признаваясь в этом. Что это? Отчаянное безрассудство или умысел?

– Не обойдется ни без одного, ни без другого. Так, ты сможешь найти способ? Я уверена, что Кикха знал его. Он должен быть.

– Элли, ты… Уйти? Так просто! Я же могу потребовать неимоверную плату!

– Если эта плата не моя жизнь, я сама или моя свобода, то я готова рассмотреть твои требования.

– Отец уничтожит меня, если узнает, что я вступил в сговор с тобой. Тебя-то он помилует. Ты у него в чести. Только почему? Почему? – Лоролан взвыл. – Я и ненавижу тебя, и восторгаюсь тобой. Знаю, что ты просишь о безумии, но готов согласиться и рискнуть всем. Мне нужны миры, Элли. Я хочу быть наследником.

– Они не мои.

– Элли, не будь наивной. Замыслы отца на твой счет в сравнение не идут с той ролью, к которой готовил тебя твой бывший хозяин – Нейбо. Я заметил ваше сближение. Он чему-то учит тебя.

– Я не давала повода владыке считать его моим хозяином.

– Я не сомневаюсь в том, что он найдет для тебя службу, и что ты согласишься ему служить. Он даже пообещает тебе будущую свободу. Не торопись отказываться.

То же самое сказал недавно Браззавиль. Эл задумалась, а Лоролан пристально вглядывался в ее лицо. Он все это время следил за ней исподволь, ему становилось горько от того, каким доброжелательством окружили ее здесь. Да, перемены очевидны. Он не солгал, назвав ее прекрасной. Ее ровное состояние напомнило ему короткие встречи в том месте, которое она назвала "остров". А она совсем не понимает смысла этих перемен, всех последствий. Где ее чуткая настороженность, способность взвешивать события? Владыка усыпил в ней сомнения и остроту восприятия, а взамен внушил ореол защищенности и умиротворения. Но то все иллюзии. Нет рядом владыки, и она пожелала бежать. Что станется, когда она уйдет обратно в мир своих тревог и бед, из которого он, Лоролан, увел ее. Он тайно считал ее своей. Она сейчас ощущает, как притягательна для него, как он терзался и боролся, чтобы искоренить это притяжение. Лоролан не удержался и поправил выбившийся из прически локон. Его взволновало легкое движение, с которым она отстранила его руку.

Она склонила голову на бок и спросила:

– Как там, в мирах?

– Тебе интересно? Зря любопытствуешь. Любопытство приведет тебя прямиком к службе отцу. Поэтому лучше не спрашивай меня о мирах.

Она улыбнулась.

– Ты полон противоречий. Прежде ты казался мне таким возвышенным, утонченным, речи твои были нежны или уверено весомы. Ты здесь поразительно иной.

– А ты сама! Взгляни, во что тебя превратила эта милая женщина! Очнись, воин! Где ты? Хочешь увидеть себя истинную?

Лоролан схватил ее за руку, и они стояли в незнакомой комнате, где-то во дворце. Эл обомлела, очутившись в гардеробной подобной той, что была на острове, только обширнее, светлее и с большим разнообразием роскошных нарядов. Так же в глубине виднелось зеркало. Эл метнулась в сторону, чтобы избежать встречи со своим отражением, но Лоролан проявил силу и заставил ее остановиться напротив прозрачной поверхности. Эл застыла, ожидая, когда изображение колыхнется, произойдет то, что она увидела на острове.

– Элли-Элли, вот так выдаются секреты. Ты, оказывается, знаешь о силе зеркал. Не бойся, оно не настоящее, – упиваясь своей маленькой победой, пропел Лоролан. – Оно не выдаст твою тайну.

Он отпустил ее. Эл тут же обернулась, ее глубокий вздох нарушил наступившую тишину. Ее взгляд стал печальным. Лоролан отшатнулся, а потом нагнулся и приблизил свое лицо к ее лицу, почти касаясь его губами. Он шепнул неровным голосом:

– Не доверяй мне, Эл. Я предам тебя при первой удобной возможности. А что до твоей просьбы, то способ ты придумай сама, а я могу лишь сказать, насколько он соответствует законам. Ничего иного я для тебя делать не стану.

Она осталась стоять одна. Взгляд потемнел, она медленно обернулась к зеркалу, не увидев там ничего, что отличало бы ее от теперешнего облика. Она вновь вздохнула тяжело, сбрасывая напряжение, опустила голову.

Кто-то положил ей руку на плечо, прикосновение было мягким, успокоительным. Эл подняла голову, рядом стоял Браззавиль.

– Владыка вернулся, он ждет на прежнем месте, – сообщил он.

Эл вышла следом за Браззавилем, молча, ступая следом как провинившаяся, пойманная на краже. Ей стало не по себе, и хотелось отсрочить встречу с владыкой. Но как отказать ему. Она силилась обрести равновесие, сосредотачивая мысли на шаге и дыхании, чтобы мысли не скользили и не выдавали волнения и напряжения. Браззавиль молчал, словно осуждал ее. Так в полном молчании они дошли до галереи.