Текст книги "Пять новелл для принцессы книга 7"

Автор книги: Майя Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 50 страниц)

– Но мне нужны друзья. Если я еще имею на это право.

Тут Ольга обхватила ее шею и с чувством чмокнула в щеку.

– Я очень хотела это услышать, Эл. Алик видел твоего Махали. Я хочу убедиться лично, что он существует. Я с тобой пойду, куда позовешь.

Ольга сказала так и сама удивилась своей великой откровенности. Ей хотелось плакать, радоваться, мчаться куда-то. Она видела профиль Эл с хитрой улыбочкой предвещавшей нечто интересное, и счастливое лицо Игоря, который кивал в след ее словам. Эл перестала улыбаться, что-то вспомнила. Игорь решился спросить:

– Трудно было вернуться? Я не о желании вернуться, из рассказа Алика, я знаю, что ты планировала возвратиться, я о других трудностях.

Эл закивала и поджала губы. Казалось, что ей трудно говорить.

– Я думала, что мне предстоит долго извиняться. Спасибо вам. Давно не было так хорошо. – Она снова обняла обоих. – Как я жила без вас всех? Святые небеса, лучше не вспоминать!

– Не вспоминай, дай времени загладить углы, – сказал Игорь.

– Мы можем для тебя сделать что-нибудь? – спросила Ольга.

– Да, – кивнула Эл. – Ника. Я попросила вернуть ее на Землю. Меня не будет какое-то время. У меня нет планов на ее счет, но если она хочет быть рядом со мной, земная культура необходима ей как воздух. Какое занятие ей подойдет, только не связанное с космосом?

– У-у-у, – протянул Игорь. – Этот случай трудный. Она убеждена, что мы тебя прогнали.

– Контакт необходим. Я попытаюсь, – задумчиво сказала Ольга без уверенности в голосе.

– Так плохо? – поинтересовалась Эл.

Они вместе кивнули.

– Ладно. Пусть сама выберет. Если сама не явится в гости, не зовите. Это мой долг. Я вернусь за ней, когда разберусь, как мне самой существовать.

– Экипажа не будет? – спросил Игорь.

Эл отрицательно часто замотала головой.

Они замерзли и перебрались в дом. Поздний скудный ужин стал паузой необходимой всем троим. Эл холила из угла в угол по комнате, которую можно было принять за гостиную. Игорь принес два сидения с кухни, третье из студии. Выслушав нарекание Ольги по поводу уюта, он пожал плечами.

Эл смотрела в черное стекло окна, вслушивалась в звуки их голосов, к горлу периодически подступал комок. Они не казались чужими, они приняли ее появление, Эл призналась себе, что это ей требуется усилие, чтобы выглядеть нормальной. Окружающее казалось отдаленным отблеском, разговоры друзей за спиной чем-то нереальным. Она отвыкла. Отвыкла от них. Волна восторга сменилась сомнением, естественным в такой ситуации. Она не сразу обратила внимание, что они стоят рядом.

– Ты больше не чувствуешь? – заметила Ольга.

– Не чувствую. Я как выразилась Ника, стала заурядным человеком. Простым смертным. – Эл улыбнулась последней паре слов, они звучали двусмысленно.

Ольга и Игорь переглянулись.

– Так мы и поверили, – заметил Игорь.

– Переубеждать не стану, – ответила Эл.

Игорь посмотрел на нее более внимательно.

– Можно я вернусь в студию и еще раз прослушаю песню? Я хочу это слышать.

– И я, – согласилась Ольга.

Эл последовала за ними.

– Невероятно, – только и смог произнести Игорь после двух прослушиваний.

– Как давно ты видел сон? – спросила Эл.

– Я не вспомню точно. Сейчас сверюсь с первой записью.

Он пересматривал свои заметки и из угла спросил:

– Встречный вопрос: откуда ты ее знаешь?

– Ее пел один мой знакомый музыкант. Не могу сказать, как далеко и как давно это было.

– Песня посвящалась тебе? Я не ошибся?

– Нет. Не ошибся.

– Я нашел первые эскизы, – сообщил Игорь. – Дата старая. Год уже прошел, как ребята тебя искали. От них не было известий. Этот сон был как облегчение, словно весть о вас троих. Я услышал реальную песню? Во сне ее пел я. Поэтому мне казалось, что я ее сочинил. Мысль не знает границ. Значит, она существовала до меня?

– А вдруг тот далекий певец услышал ее после твоего сна, – предположила Ольга.

– Я запомнил только отрывки, а он знал всю. Это я услышал то, что сочинил другой.

– Эл, а ты какого мнения? Ты знаешь обоих, – поинтересовалась Ольга.

– Я допускаю и то, и другое. Тот певец именовался так условно, он пел то, что отзывалось в его чутком существе, не он сам, а мир, который его окружал, был автором его песен.

– Согласен. Всегда говорил, что музыка звучит везде, нам дано или не дано слышать ее, – задумчиво проговорил Игорь. – Песня о тебе. Мы оба были правы.

Он одарил Эл добродушной улыбкой. Потом посмотрел шутливо заискивающе.

– Эл, я хочу путешествовать. Ты понимаешь, о чем я? Чтобы писать, мне нужно вкусить странствий. Едва я так решил, и возникла ты. С момента окончания войны я не сочинил ничего стоящего, словно она питала мое вдохновения, как ни страшно это звучит. Возможно ли, что мы объединимся не на почве полетов, а по другому поводу? Вместе, как прежде.

– От меня у вас одни неприятности. Вас уже допрашивали, судили, лишали званий, взрывали, – удручающая картина выходит, – заметила Эл.

– А еще мы летаем лучше прочих, отлично разбираемся в других цивилизациях, даже в пиратах, свою работу мы знаем на таком уровне, который другим за половину жизни не достичь. Спорить глупо, обстоятельства были еще те, но и опыт соответствующий. Быть может, эти трудности были необходимы, чтобы подготовить нас к важным событиям? – с воодушевлением говорил Игорь.

– Говорит, как в зеркало смотрит, – иронизировала Ольга.

– Я так чувствую. Поэты редко ошибаются.

– Самонадеянно, – возразила Эл и впервые поняла, что у нее вырвалась фраза присущая ей прежней.

Но Игорь не обиделся.

– Я видел и другие сны, – заявил он. – Если сбудется хоть один, я поверю, что они все вещие.

– Ребята – в двадцатом, мы – здесь, только чудо может нас объединить, – вздохнула Ольга.

Игорь посмотрел на Эл, понял, что ему не стоит настаивать. Он подумал о том, что, так называемое, чудо уже случилось однажды. Потом повторилось снова спустя время. Автор чудес стоит у окна его студии и с сомнением на лице трет подбородок. Он только что обратил внимание, что Эл изменилась.

Глава 6 «Старая гвардия»

Бишу предстояло играть роль гостеприимного хозяина и первое время хранить в тайне появление Эл.

Встреча с Максимилианом Лондером и Расселом Курком была назначена еще полгода назад, точно в день рождения Лондера. Оба постоянно были заняты, долго договаривались, тогда Бишу сам предложил этот день и настоял на нем. Теперь Лондера ждал непредвиденный подарок, от которого сердце старого космобиолога могло не выдержать. Поэтому Эл приняла решение появиться позже, когда Бишу подаст сигнал.

Они прилетели вместе на одном катере.

Курк был мрачен, видимо устал после рейса. Он предпочитал теперь связи с Галактисом, продолжая начатое когда-то дело переговоров с пиратами по освобождению пленных. Курк единственный, кто остался в действующих экипажах, команда Эл перестала летать, едва объявили перемирие. Идея поисков Эл казалась ему шальной, он обвинял молодых людей в том, что они оба никак не согласятся жить своей жизнью, им не в чем было себя винить. Их возвращение Рассел не застал, поэтому знал лишь, что Эл нашли, но Дмитрий и Алик были уже далеко, когда он вернулся. Он не жалел, что его не посвятили в подробности, устал уже и от затянувшейся истории с Эл, и от упрямства своих молодых друзей. Он оставил этот этап в прошлом.

Лондер сделал то же самое. Он старел, волнения бурной военной жизни бывших молодых товарищей по экипажу и капитана Эл вызывала в нем беспокойство и чувство, что помочь он им не может. Он пытался отечески заботиться об Ольге, но девушка была увлечена своим переживаниями, он оставил ее в покое. Он вел большую научную работу и пользовался данными, которые однажды предоставила ему Эл, но ей уж точно не мог помочь. Он всегда помнил, что имеет дело, если не с человеком, то с существом незаурядным, которое нельзя объяснить законами биологии, физики и вообще науки. Эл – феномен из другой плоскости, постичь его может только сама Эл. Он относился к ней с любовью и уважением, как к другу и равному коллеге. Его симпатии всегда были на ее стороне, чтобы она не вытворяла в прошлом.

Они расселись в гостиной. Точнее сели Бишу и Лондер, а Курк смотрел в окно на таящий снег и думал о своем. Бишу поинтересовался:

– Что тревожит тебя, друг мой?

– Прошлое, – буркнул Курк.

– Ты не рад встрече? – опять спросил Бишу.

– Мне некогда было сосредоточиться на ней. Прости, – сознался Курк.

– Прощаю. На друзьях не нужно сосредотачиваться, на то они и друзья. Поделись своей тревогой.

– Меня тревожит, что Димон Королев, сукин сын, не убрался в свой двадцатый век. А клялись оба.

– Ну-у, – протянула Лондер. – Если речь дошла до сукиного сына, то дело сложное. Ты выучил много слов из их времени, даже я тебя уже понимаю.

Рассел много занимался двадцатым веком, языками, историей, культурой, но не делился выводами, только скользили фразы из прошлого в языке, он вставлял их время от времени для усиления впечатления.

– И что он сделал? – сдерживая улыбку, спросил Бишу.

– Ничего дурного, – смягчился Рассел. – В район шестнадцатого щита прыгнул корабль. Восемь одиннадцать.

Он посмотрел на Лондера, дождался, когда тот удивится и продолжил:

– Прыжок такого корабля – сущая теория. На борту экипаж из восьми дублеров до двадцати лет, воспитанных на этом же корабле. Они не знали о переброске такого уровня.

– Опять будут таскать детей на допросы, – заворчал Лондер. – Среди них нашелся гений.

Рассел усмехнулся.

– Этот гений рассчитал перемещение по академическому атласу, причем такой вариант существовал в теории и был рожден юнцом Димкой Королевым во время экзамена по навигации, к которому он был не готов.

– Борт восемь одиннадцать, – покачал головой Лондер. – А почему нет? Сейчас прыгают и более крупные корабли.

– Да. При условии, что они знают технологию прыжка и учились недавно. Им кто-то помог.

– И почему именно Дмитрий? – удивился Лондер искренне, по-стариковски.

Сегодня Расселу хотелось верить, что это был Дмитрий.

– Давно пришло известие? – спросил Бишу.

– Сегодня.

– Странное известие. Подарок мне на день рождения, – засмеялся Лондер.

– Кстати о подарках, – вспомнил Бишу и поднял палец к потолку.

Он ушел. Рассел виновато посмотрел на Лондера.

– Прости. – Он достал из нагрудного кармана платину и протянул Лондеру. – Атлас. Это мой подарок. Год собирал по всем колониям.

Лондер принял пластинку с трепетной осторожностью, будто она хрупкая и рассыплется в руках.

– Рассел, ты умеешь одаривать. Подспорье в работе. Лучшего не желал, – похвалил Лондер, он был счастлив и прослезился.

– Я же мотаюсь во все концы, вот и набрал для тебя данных.

– Им цены нет. Буду публиковать – возьму тебя в составители. Получится прекрасный учебник. Ай, спасибо.

Вернулся Бишу. Лондера ждал еще один сюрприз – три эдельвейса в горшочке, в специальном прозрачном контейнере.

– Ты жаловался, что твои погибли. Прими, только, умоляю, не нужно их изменять. Их создала сама природа. – Бишу с серьезным видом погрозил биологу.

Лондер встал с кресла и принял подарок.

– Хороши. Ты вылез из своей норы, чтобы их разыскать. Тут они не растут. Спасибо. Спасибо.

Бишу посмотрел на Рассела. Он уже не выглядел мрачным, Лондер смотрелся счастливым ребенком с контейнером в руках, улыбкой и беззаботным огоньком в глазах.

– Это еще не все? – спросил Лондер. – Я давно тебя знаю. Если бы дело было в эдельвейсах. Давай уж к главному.

– Ты лучше поставь контейнер и сядь, – посоветовал Бишу и позволил себе улыбнуться так, как ему хотелось. Еще несколько минут и он бы выдал себя нарастающим волнением, невозможностью смолчать.

Открылась входная дверь, в узком коридорчике слышался шум снимаемой одежды и шаги, "подарок" замешкался.

– Я решил подарить вам того сукиного сына, который заставил прыгнуть восемь одиннадцать, – со смехом выговорил Бишу.

Между гостиной и коридором не было дверей, из коридора посетитель попадал сюда через широкую арку. Ему нужно было дойти до нее и повернуться.

У Бишу мурашки побежали по спине. С доме было сумрачно, он не любил яркий свет, поэтому фигура Эл в сумерках арки даже ему, хранителю секрета, показалась призраком. Эл повернулась к ним лицом, вошла в комнату и только тут обрела очертания реальной девушки одетой для прогулки в горы, его костюм смотрелся на ней мешковато, придавая ей небрежный вид и сглаживая удар по нервам. Он помнил, какой строгой она смотрелась в форме. Бишу расцвел в улыбке, предназначенной Эл, и не смотрел на гостей.

– Не слишком тщательно ты подготовил общество, – добродушно сказала она и приветственно поклонилась Расселу и Лондеру.

Лондер не успел сесть, он так и стоял с контейнером в руках. Он медленно поставил его на пол и приложил руку к груди слева, но сердце у него не болело, только сильно забилось, и дышать стало трудно.

Он ожил подскочил к Эл и тронул ее волосы.

– Она, – подтвердил он и обернулся к Расселу.

Рассел Курк с непроницаемым лицом стоял у окна и смотрел на Эл взглядом без удивления и каких-либо других эмоций. Когда Эл перевела взгляд на него и улыбнулась именно ему, и еще раз кивнула ему, это в ее лице читались смущение и радость, а Курк остался спокоен.

Эл еще помнила, что ждать от Рассела бурной реакции не следует, если он допускает эмоции, значит, не готов к встрече. Ее не удивило бы признание, что новость о восемь одиннадцать вызвала у Рассела подозрения на счет нее. Он хотел видеть на ее месте Дмитрия, его появление объясняется проще и приносит меньше тревоги. Эл даже не могла предугадать, желал ли Курк видеть ее? Она решила, что не имеет права игнорировать его, он стоит в одном ряду с ее друзьями, пусть лучше сердится, но увидит ее сам.

Курк поступил неожиданно для нее. Эл не чаяла оказаться в его обширных объятиях. Рассел крупный, рослый подхватил ее как тростинку. Он молча отпустил ее, молча смотрел ей в лицо, его мощное волнение передалось и ей, Эл сама его обняла, а потом с благодарностью кивнула в третий уже раз.

– Восемь одиннадцать, – радостно выговорил Лондер. – Спасибо, капитан.

– Командор, – поправил Рассел, слово само вырвалось от волнения, он не решался говорить, а тут поправил Лондера рефлекторно.

Эл поморщилась в ответ, дав понять, что не принимает этого звания.

– Космофлот опять присвоил твои заслуги себе, – невпопад сказал Курк.

– Я была в Академии, рискнула соблюсти традицию, зашла в зал назначений. Видела себя и убралась оттуда с максимальной скоростью. Я – герой войны. И смех, и грех.

– Ты – герой, – заверил Лондер. – Герой, и не спорь.

– Ты молодец, что вернулась, – сказал примирительно Бишу. – Ну-ка, я вас угощу горным медом, успокою ваши нервы.

Они расположились в маленькой кухне, теснота давала ощущение заполненности пространства и особенного уюта. Бишу проявил, наконец, свое гостеприимство в полной мере. Они сидели за квадратным столиком, маленьким, на вытянутую руку друг от друга. Рассел сел напротив Эл, она ощущала его внимательные короткие взгляды, потому что он считал, что она их все еще чувствует. Ей все время хотелось улыбаться. Лондер сиял, ничего не спрашивал и вел себя как Бишу при первой встрече. Ее присутствия ему было вполне довольно. Более молодой и въедливый Курк желал расспросов, тактично себя сдерживал.

– Ну, спроси, – сжалилась Эл.

– Он тебя уморит, – предупредил Лондер.

Курк впервые улыбнулся. Улыбка Рассела дорогого стоила, веселость вообще не его состояние, он считал даже радость крайней эмоцией и проявлением несдержанности.

– Почему восемь одиннадцать? – спросил он. – Способность выбирать самый трудный вариант?

– Нет. Мне навязали эту задачку. Сделка с Галактисом. Я спасаю борт, а они игнорируют мое появление. Встретила знакомого, он мне и предложил этот вариант. Представляется как миролюбивый жест бывшего пирата.

– Погоди. Борт прыгнул сегодня. Сколько она уже тут? – Рассел адресовал вопрос Бишу.

Он не собирался отвечать и показал ему соответствующую гримасу. Курк перевел взгляд на Эл и увидел, что она смеется, положив голову на сложенные на столе руки. Вместо нее ответил Лондер.

– Ты не исправим. Какая тебе разница? – воскликнул он.

Рассел хотел знать в принципе, не преследовал иных целей кроме установления истины.

– Скачек был не сегодня. Они сначала попали к маяку, потом уже к щиту. Я пропала между этими точками. Они не знают как. Сообщение прошло с задержкой.

– Как прыгнула?

– По Димкиной задачке. Однажды рассказывала историю про него другу, вспомнила случайно. Оказывается, не случайно.

Рассел получил подтверждение своей гипотезе и остановился на этом.

– Ты у нас тайком, – догадался Лондер. – Нужно укрыться, я помогу.

– Спасибо. Думаю, у меня еще есть несколько дней до того, как экипаж "Северной розы" меня рассекретит. Из них вытянут правду, пусть нет инспекторов, зато есть эксперты. Корабль на атомы разберут и непременно найдут следы постороннего присутствия, – пояснила Эл. – Я пробуду здесь еще три дня.

– Да. Дольше – опасно, – согласился Рассел. – Помощь нужна? Хотя какая тебе нужна помощь! Ты же неуловима.

Лондер со своей проницательностью уже заметил, что Эл проявляет иную схему поведения, она легко позволяет касаться себя, смотреть, движения ее стали другими. Эл сама призналась в следующую минуту.

– Пока не уловима, – уточнила она. – Да. Я не тот человек, что раньше. Если меня просканируют и сравнят с прежними данными, то общего будет не так много. Подумаешь, лица похожи. Казус природы.

– Слышали? Она назвала себя человеком! – воскликнул Лондер. – Нужно сохранить эту фразу для истории.

Шутку оценили, посмеялись, разговор потек в другое русло. Они разговорились, но тему войны и ее пропажи удавалось обходить, главным образом беседа вращалась вокруг старых воспоминаний, о том, что Эл считает себя человеком, что поиски самой себя привели ее к простой истине. Бишу становился серьезным, считая, что человек – это сложно, а Эл еще не познала особенностей такого существования. Шутили на эту тему много. Эл нашла момент, чтобы извиниться перед ними. Извинения не принял только Бишу, а вот Рассел и Лондер согласились, Эл было за что извиняться. Извинения были приняты, без последующих наставлений. Они не спросили,трудно ли ей было вернуться. Лондер никогда не стал бы спрашивать, поскольку много раз уже наблюдал, как трудно Эл давались подобные перемены, а Рассела не удовлетворила бы даже часовая беседа на эту тему, он предпочел ее не обсуждать совсем.

– Значит, обратно? – с грустью спросил Лондер, когда речь зашла о планах.

– Каким образом? – спросил Курк.

– Мне нужна помощь, – сказала Эл, намекая на предложение Рассела. – Я хочу оставить, образно выражаясь, дверь открытой. Я попытаюсь вернуться через услуги службы времени, чтобы иметь возможность хода назад.

– Разумно, – согласился Бишу. – И мы не останемся без надежды встретить тебя опять. А?

– Осуществимо? – спросил Лондер у Рассела.

– У меня только три дня, – напомнила Эл. – Заявившись туда, я сама себя сдам.

– У них полно тайн, я узнаю, не согласятся ли они обзавестись еще одной, – неопределенно ответил Рассел.

– Если вышло у Алика и Дмитрия, то есть шанс и у меня, – сказала Эл.

– Ты сама догадалась или Игорь сказал? – спросил Лондер.

– Я помогу, – вдруг подал голос Бишу. – Эл, ты выполнишь некоторые требования и не станешь оглашать мое участие.

Эл только согласно кивнула.

– Но без Рассела я могу не уложиться в срок. Будем действовать по двум каналам, один непременно сработает, – заверил Бишу. – Ты будешь дома.

Глава 7 Минимальное расстояние для встречи

Год 1997. 15 апреля. Окраина Норильска. В этом замедленном ритме жизни было что-то завораживающее и одновременно пугающее. Словно время перестало течь. Полдень. Темно. Полтора часа она просидела в холодном зале ожидания казавшегося крошечным аэропорта на окраине города. Все это время искали или не спешили искать Дмитрия Королева. Эл сильно замерзла и начала ходить по залу, чтобы согреться. Она оказалась здесь единственным человеком и скоро какой-то странно одетый, мешковатого вида человек решил составить ей компанию.

– Холодно? – спросил он.

Эл посмотрела на него.

– Вы кто? – спросила она.

– Я Никита Василич. Механик. А я ваше лицо-то видел.

– Мое? – Эл почувствовала напряжение и тут же успокоила себя. Не мог он ее видеть. – Откуда?

– На фотографии. У меня память на лица – высший класс.

У Эл зародилось подозрение. Она на всякий случай отвела глаза, потом припомнила, что в этом времени полно крашеных блондинок. Она изобразила улыбку.

– Интересно откуда?

– Есть тут один пилот. Я видел фото. Москвич. Парень – что надо.

– Дмитрий? – переспросила Эл и догадалась, что удача ей улыбнулась в лице плохо бритого пожилого механика.

– Ты кем ему будешь? – спросил он.

– Друг.

– Так-таки и друг? Не подруга, не невеста, не жена. А друг.

– Да. Друг, – настаивала Эл. – Знаете, где он?

– В гостинице.

– Я была в гостинице, его там нет.

– Это ты в пассажирской была, а для своих – гостиница своя.

– В порту? – Эл спросила и улыбнулась, порт в ее представлении был совсем иного масштаба. Имея в виду этот комплекс, она с трудом назвала бы его портом, но другого слова не было.

– Я на работе, а то позвал бы его. Ить, телефон тоже не работает.

– Как мне попасть в гостиницу?

Он осмотрел ее.

– Ты закоченеешь через сто метров. Ты видать из теплых краев.

Да, ее одежда погоде не соответствовала. Все что ей смогла отдать мама подходило под зиму в Москве, одно спасение – толстый колючий папин свитер. Если она замерзла в помещении, то снаружи ее ждет обморожение.

Он взял ее под руку, Эл едва не шарахнулась в сторону от такой фамильярности, но по его довольному лицу стало ясно, что жест приемлемый.

– Пойдем-ка, красавица, нарядим тебя. Будешь улетать – одежку вернешь.

Эл не спешила соглашаться, высвободила руку.

– А вдруг его найдут, пока меня нет?

– Да о тебе забыли уже. Тут твое друга, – он сделал ударение на последнее слово, – чуть ли не раз в неделю какая-нибудь красотка разыскивает. Дон Жуан – твой друг.

Эл кашлянула, подняла брови, потом молча проследовала за механиком. В унтах и потертой, но еще темно-синей куртке с коричневым меховым воротником действительно стало теплее, но Эл чувствовала себя медвежонком, который первый раз вышел из берлоги. Кругом темно. Никита Васильевич пошутил, что от такой красавицы Королев с ума сойдет, провел ее обходным путем на территорию порта, "ходом для своих", остановил заправщик, здоровую машину с цистерной, назвал Эл контрабандой, объяснил водителю, куда "подбросить" девушку. Водитель ничего не спрашивал у нее, только хихикал всю дорогу. Эл догадалась, что у Димки тут своеобразная известность.

– Он хороший пилот? – спросила Эл у шофера.

– Хм. Пилот что надо. В такую погоду летает и в такие места, куда другие только под автоматом полетят. Хороший парень. Ты из Москвы, значит?

– Вы догадливый, – похвалила Эл.

– Значит, увезете его?

– Если сам захочет, – ответила Эл. – А вы то откуда знаете?

– А мы в один день на работу устраивались. Спросили: на какой мол срок? а он говорит: вот прилетит за мной девушка из Москвы, тогда и уволюсь. Эх, хороший пилот, и парень хороший.

– Вы хорошо его знаете?

– А мы тут все хорошо друг друга знаем. Как буран зарядит, так все друзьями становятся.

Он остановил машину и показал на маленький желтый огонек.

– Вон туда. Сама дойдешь. Тут тропка есть. Я тебе посвечу.

– У меня фонарик есть. Армейский.

– Ну, если армейский, – засмеялся шофер, – тогда не пропадешь.

Эл действительно не сразу отыскала проход среди сугробов, спотыкаясь, она остановилась у двери деревянного барака. Пахло странно, каким-то сгоревшим топливом. Дверь оказалась открытой, Эл вошла в длинный коридор, освещенный единственной лампочкой. Окно в конце коридора было плотно занавешено. Эл прислушалась, присутствие людей в таком маленьком пространстве обнаружить легко. В одной из комнат шумели голоса, что-то звякало, и звучала музыка. Эл распознала дребезжащие звуки гитары и подумала, что слух Игоря не вынес бы их. Она улыбнулась и пошла в направлении этого разнообразного сконцентрированного в одном месте шума. Эл захлестнуло волнение. Она остановилась у двери. До этого момента она не воображала встречу, а тут вдруг про себя стала репетировать текст, на ходу соображая, как себя вести. Вдруг Дмитрия там нет. В гомоне голосов ей слышались памятные Димкины интонации. Она стояла за дверью, вслушиваясь в голоса. Среди них были женские. Они что-то праздновали. Эл сняла куртку, которая мешала свободно двигаться, оставила ее у стены на полу, потерла подбородок и решилась постучать.

– О! Еще гости! – кричал чей-то протяжный голос.

– Или гостьи! – поправил его другой голос.

Эл вздрогнула. Голос был очень знаком.

– Ну! Угадывай! Кто за дверью?! -закричало несколько голосов.

Голоса стали тише, перешли в шушуканье и смех. Эл постучала второй раз.

– Эл?

Раздался грохот роняемой мебели.

– Ребят, можно я сам.

Кто-то пробирался к выходу не взирая на ворчание остальных участников праздника.

Эл представила, как Дмитрий рослый и крепкий продирается по узкому проходу к двери. Его опередили.

– Затопчешь всех, экстрасенс.

Ей открыл мужчина с бородой и загнутыми вверх усами в одежде как у Никиты Васильевича. За его спиной Эл увидела небольшой деревянный стол без скатерти и человек десять народу, один из которых был похож на Димку, он как раз протискивался между спинками стульев и стеной.

– Опа! Красота ненаглядная! – проревел незнакомый мужчина у двери, и Эл обдало винным духом.

Она поморщилась и твердо заявила:

– Я ищу Дмитрия Королева.

– Все его ищут, – ответил кто-то из-за стола.

Но за его спиной уже виден силуэт Дмитрия. Он молчал несколько секунд, замотал головой, словно подтверждая свои мысли, потом закричал:

– Капитан!

– Ее так зовут? – спросил открывший дверь мужчина. – Это звание такое? Молода чего-то для капитана. Заходи. Покажись народу.

Для хмельного человека он соображал быстро и рассуждал здраво.

– Я в коридоре подожду, – отказалась Эл и отошла к занавешенному окну.

Ей стало не по себе. Почти следом за ней из комнаты выскочил Дмитрий. В вязанном растянутом свитере, в ватных штанах и унтах он смотрелся совсем другим. Вся эта гора надвинулась на нее. Эл провалилась в его объятия, он подкинул ее вверх, как ребенка.

– Элька! Элька! Господи! – кричал он, обнимая ее, не собираясь ставить на пол.

От него пахло спиртным, табачным дымом, веяло усталостью. Эл напряглась, и он сразу ее отпустил.

Его глаза были влажными, слезы едва видны, он не улыбался и не мог ничего сказать, хоть и пытался двигать губами.

В этом свете, желтом, противном, который он не любил, стояла Эл. Что-то необыкновенное было в ее лице, такая ласка и мягкость, что сердце стало горячим, руки онемели, глаза сами наполнились слезами, и прошел хмель. Он проглотил комок, хотел прикоснуться, но руки впервые не слушались.

Эл провела рукой по его небритой щеке и потом взяла за шею, потянула на себя. Он склонился, что дало возможность очень близко увидеть ее лицо, но этот мерзкий тусклый свет и темные тени не давали ему нужного впечатления. Эл уткнулась в его лоб своим лбом.

– Лисий ты хвост, – протянула она, называя детское прозвище.

Он опять обнял ее, на этот раз нежно. Она казалась какой-то беззащитной, поэтому он продолжал ее обнимать. В груди все так же жгло, а в уме вертелась фраза: "Все кончилось. Все кончилось". Что кончилось, он еще не сообразил. Мучительное ожидание, одиночество, эта странная жизнь в постоянной темноте. Ему хотелось плакать, но он усилием воли подавил слезы, потому что уловил в ней незнакомую слабость, даже странно стало. Это Эл, которой он нужен сильным. Он хотел сказать: "Не пропадай больше". Только эти слова он уже говорил, не помогло. Вертелись в уме банальные фразы, всякий вздор, правда длилось недолго, а потом он отдался чувству восторга. Он поцеловал Эл в щеку, снова обнял.

Эл из-за его фигуры не видела высыпавшую в коридор компанию, которая смотрела на них, мужчины с усмешкой, женщины с завистью. Дмитрий спиной ощущал взгляды, понимал их отношение, поэтому закрыл Эл от посторонних глаз, ее они не коснуться. Она было глубоко личным, и неприкасаемым, той частью души, которую посторонним не показывают. "Все кончилось", – опять вертелось в его голове.

– Все кончилось, – повторил он.

Это был не вопрос.

– Да, – подтвердила она.

Ему надоели взгляды в спину. Он отпустил ее, повернулся, заслоняя Эл спиной.

– А ну, кыш все! Тут вам не цирк!

– Она кто? – спросила одна из девушек.

– Она мой капитан.

***

До рейса назад они говорили о том, как он попал в вертолетчики. События были описаны в духе шуточного рассказа о документах оформленных службой времени, о так называемой легенде, по которой он и Алик теперь существовали. Раз речь зашла об Алике, то Дмитрий не удержался от резного высказывания.

– Я просто бросил его. Я сбежал от него на крайний север, потому что терпеть уже не мог его убитое горем состояние. Эл, я его с женщинами знакомил, прости, но мы были уверены, что ты не выберешься оттуда. Это потом. Да и не важно уже. Он мне всю душу вымотал. Эл, я тебя умоляю, выйди за него замуж, а. Он сгорит. Сам такое говорю, а хочется врезать ему как в прошлые времена. Одним словом, я оставил его одного. Он живет в моей квартире, спасибо твоей маме, она каким-то образом оформила мне наследство. Они переехали.

– Я уже знаю, мне пришлось их разыскивать, – ответила Эл. – Это мама сказала, где тебя искать. А папа помог с билетами.

– Значит, ты без Геликса? Тогда выходит своим ходом? Сколько ты тут?

– Семь месяцев, – ответила она и увидела, как он изобразил возмущение. – Мне нужен был период привыкания. Язык, быт. Я потом объясню. Я выбрала минимальное расстояние для встречи.

– Вот как теперь это называется, – ревниво заметил он.

– Дим, мне нужно время.

– Сколько ты там пробыла? Я про эти миры.

Эл молчала.

– Сколько? – повторил он.

– По их меркам четыре сотни лет. Я потом объясню. Когда пройдет время.

Он посмотрел внимательно, нахмурился.

– Сама выбралась?

– Да.

– Эл, это важно. – Он не сказал, что именно важно. – Ты не похожа на себя прежнюю. Ты – человек.

Эл кивнула.

– И как ты теперь? Что дальше?

– Дай отдохнуть. Я устала от скитаний, от всего. Я хочу простого, мирного существования.

– У тебя не получится, – с улыбкой снисхождения сказал Дмитрий. – Поверь мне. Тихая жизнь хуже болота. Я дни считал, когда ты появишься. Я заявление об уходе написал на три недели раньше.

– Твой начальник теперь меня не любит, я увела у него хорошего летчика.

– Я там прятался. От себя. Когда ожидание превращается в пытку, меня спасает только напряжение и риск. Я дождался. Теперь все будет по-другому. Не уверен, что тебя оставят в покое. Поэтому тебе нужна защита. Это я.