355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Майя Малиновская » Пять новелл для принцессы книга 7 » Текст книги (страница 36)
Пять новелл для принцессы книга 7
  • Текст добавлен: 31 октября 2016, 00:17

Текст книги "Пять новелл для принцессы книга 7"


Автор книги: Майя Малиновская


Жанр:

   

Попаданцы


сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 50 страниц)

Основные силы собрались в центре, там командовал один из почитаемых у людей запада вождей, Браззавилю достался левый фланг, а правый возглавил кто-то из совета отрядов. Они верили, что уже победили.

Эл взирала на приготовления с тревогой. Пока Полага ходил с поручением, она созвала своих командиров.

– Когда окажетесь в первых рядах, не спешите вступать в бой. Дайте им себя разглядеть, – сказала она.

Они рассмеялись. Эл улыбнулась и продолжила.

– Когда они побегут, направляйтесь прямо в центр, следуйте за мной. Не торопитесь убивать. Помните, что город – их родной дом, их домашние вас не простят. Ненавистью вы не проложите путь к вашим мечтам.

– Тебя послушать, так мы воюем зря, – возразили ей.

– Мы еще не воюем, а если сегодня нам улыбнется удача, то и не будем воевать. Я бы предпочла драке – знакомство.

Эл не была уверена, что ее поймут, но пожилой воин вдруг закивал и добавил:

– Да, верно, умереть не хочется, не хочется, чтобы смотрели как на захватчиков. Мы пошли сюда ради того, чтобы нас считали равными со всеми, кто проживает в столице. Нужно доказать им, что мы их не хуже. Не знаю, откуда в тебе столько опыта, но твои слова всегда звучат убедительно.

Эл закивала ему с благодарностью.

По рядам прокатился шум, и наступление началось.

Браззавиль стал держаться рядом с Эл. Полага мог видеть их обоих и испытал страх не оттого, что идет в атаку, а потому что ему досталась трудная задача. Браззавиль рвался проявить себя, а она не взяла даже палки в руки, так что он не мог представить, кому первому кинется на помощь. Рыжие коротышки рассеялись в толпе рослых воинов, и Эл оказалась без свиты. Полага был благодарен им обоим за то, что они не стремились в первые ряды.

Она точно предсказала первый момент столкновения, горожане побежали, когда плотный организованный строй подошел достаточно, чтобы затеять первую потасовку. Их не преследовали, позволяя убегать и прятаться за центральные ряды. Тогда то она и рванулась в сторону наступающего центра, но не за тем, чтобы возглавить нападение. Она кричала:

– Стоять!

Отряды под ее командованием замерли и с недоумением смотрели, но не на Эл, а на своих товарищей из центральных отрядов. Они дошли до ряда холмиков, а потом стали проваливаться под землю. Слышался плеск воды и чавканье, крики, первые ряды пришли в смятение, задние напирали на них, еще не разобравшись в случившемся. Люди сыпались в ямы, вырытые на поле и замаскированные так, что неопытный глаз не обнаружит их, атакующие в азарте не посмотрели себе под ноги. Атака практически захлебнулась. Скользкие края ям не позволяли людям выбраться, те, кто спешил на помощь либо сами оказывались в яме, либо спешили прочь, чтобы избежать этой участи.

Между ямами оказались узкие проходы. Эл указала на них. Они миновали ряды ловушек, насчитав всего два ряда. Это все, что успели выкопать ради обороны столицы. Только тогда Эл дала сигнал к атаке и побежала в сторону рядов обороны. Их противники сначала стояли неподвижно, ожидая, когда авангард врага врежется в первые ряды, а потом то ли их захлестнул пыл этой атаки, или просто сдали нервы у командиров, но ряды их дрогнули, стали отступать, и на поле осталась горстка воинов, не более двух десятков.

Эл услышала за спиной крики ликования и прибавила скорость, чтобы ее не обогнали. Она оторвалась от первых рядов, оказавшись одна без поддержки. Ей оставалось два десятка шагов.

Ей навстречу рванулся высокий светловолосый воин за ним еще пятерка, почти сразу остановился, расстояние сократилось до десяти шагов. Тут остановилась Эл и резким жестом дала отбой атаке. Ее послушались не сразу и где-то на флангах завязались стычки. Но она стояла, как стояли напротив несколько рослых мощных воинов. Один, что был первым, а за ним и второй похожий на него выставили вперед свое оружие.

Браззавиль с ужасом понял, что они кинуться на нее безоружную. Несколько мгновений она была один на один. Тут он и рванулся вперед, заслоняя девушку грудью. Его обогнала ревущая орава бесстрашных коротышек, врагу был поставлен заслон. Браззавиль встретился глазами с воином, что стоял впереди, метнул в него угрожающий взгляд. Ответом ему было снисходительно выражение лица этого могучего человека. Браззавиль осознал, что ему не выстоять против него, но в этот короткий промежуток времени он не вспомнил ни о королевском звании, ни о Мирре, он захотел все же схлестнуться с ним, чтобы испытать, что такое схватка даже безнадежная. А воин напротив смотрел почти улыбаясь. И тут Браззавиль понял, что он улыбается не ему, взгляд его был прикован к Эл. Взгляд этот становился все теплее, ярость совсем пропала.

– Неужели ты поверишь, Эйлифорим, что я стану сражаться с тобой? – услышал он откуда-то издали голос Эл.

Она, оказывается, уже не была за его спиной, она обошла его, и как раз протискивалась сквозь ряд рыжеволосых, вновь оказываясь в передних рядах. Сзади слышался какой-то ропот, шум шагов.

Эл приблизилась, рассматривая группу оставшихся смельчаков, позволяя рассмотреть себя. Браззавиль обернулся и увидел, как с краев утихают небольшие стычки, бывшие противники останавливаются и пытаются понять, почему не бьются центральные ряды.

Тем временем из-за спины Эйлифорима вышел вооруженный Арьес. Его лицо было печальным, он испытывал муку, поэтому Эл двинулась к нему, а не к его радостному брату. Арьес ничего не пытался сказать, он смотрел на Эл слишком красноречиво, чтобы она не уловила укор и отчаяние.

Эл обняла его и почувствовала, как он вздрогнул. Потом она обратилась к Эйлифориму, но не успела сказать ничего, он просто подхватил ее и приподнял.

– Живая!!! – крикнул он. – Она живая!! Я понял твои знаки, дочь утра!

– Меня сегодня назовут предателем, – заметила Эл, ощущая изумленные вопросительные взгляды своих союзников. – Сдайте город, пожалуйста. Я привела короля.

Эйлифорима послушался, отпустил ее, но с предложением был явно не согласен.

– Я не могу, – прошептал он.

– Нужно так, – настаивала Эл.

Она не стала дожидаться ответа, выхватила у Эйлифорима оружие и обернулась к своему воинству и подоспевшим к ним остальным, избежавшим ям. Эл видела злые лица, они желали схватки.

– Переговоры! – крикнула она.

Полага подоспел к Браззавилю, едва в сердцах не дал ему подзатыльник, за глупейшее геройство. Она пусть поступает, как безумная, ее готовы убить, найдутся желающие с обеих сторон, а он сущий мальчишка вызовет на себя гнев толпы. Он толкнул Браззавиля, но тот даже не заметил. Он был занят осмыслением необычного происшествия, изучая по очереди Эл и ее знакомых. Полага ожидал, что вот-вот сзади их захлестнет долгожданная атака, он сможет оттащить Браззавиля из первых рядов. Вместо атаки, он уловил звон в ушах, который перешел в тихий гул, а потом ощущался физически отдаваясь в тело слабой вибрацией. Все длилось мгновение. Полага тряхнул головой, удивился тому, что собирался хорошенько приложить задавак из столицы, но желание пропало. Сейчас ему вовсе не хотелось биться с ними. Пусть сдаются с миром. Такая мысль посетила не его одного. По рядам пронесся ропот, что-то вроде: "Пусть договариваются. Договариваются. Условия. Пусть примут нашего короля".

Эл манила его жестами, только он не сразу это понял. Полага приблизился и с любопытством рассмотрел человека, которому она позволила вольное, на его взгляд, поведение. Он был статен и красив, отличался военной выправкой, смотрел уверенно, как хозяин положения.

– Полага, попроси всех, кто желает участвовать в совете собраться вместе. Пусть оговорят требования и приготовятся к переговорам. Из города доставят все необходимое, чтобы достать из ям людей.

– Тебе лучше уйти с ними. Не возвращайся, – предостерег Полага.

– Если спросят, скажи, что я сдалась в плен, – с улыбкой сообщила она. – Браззавиль пусть ждет. Я пришлю за ним.

Полага не смел повернуться лицом к товарищам по оружию, ожидая презрительные взгляды осуждения, а потом откровенный отказ от добрых отношений, которые стали для Полаги важны за время совместного существования. Он сознался, что готов возненавидеть Эл за ее выходку. Привести сюда армию, чтобы потом остановить победную атаку выглядело предательством. Но скоро он изменил мнение. Высокий воин подал знак, и из дальних укрытий появился резерв. Ряды воинов шли к ним с двух сторон, постепенно смешались с бывшими противниками. Полага сообразил, что им готовили еще одну ловушку. Исход битвы мог быть неожиданным. На душе стало спокойнее, только теперь он посмелел оглядеться вокруг. Перепачканные грязью ряды нападавших смотрелись оборванцами и дикарями рядом с холеными воинами столицы. Полага не то чтобы испытал неловкость, просто заметил на лицах удивление и непонимание, а вовсе не ярость и протест. Как это они передумали биться все сразу? Переговоры? И тут Полага вспомнил звук или гул. Но он не успел обдумать.

– Так было при Гирте? – услышал он рядом тихий шепот высокого воина и его приятный такой же тихий смех.

– Там народу было больше, – шепотом ответила ему Эл.

Полага почувствовал себя участником представления, где поблизости стоит тот, кто придумал его и подшучивает над игрой персонажей с посторонним зрителем.

Он решил исполнять поручение Эл, а не вдумываться в происходящее, поскольку, если вдумываться, то ум зайдет в тупик, а там и логики совсем не станет. Так можно поверить во что угодно.

Размышлять ему было некогда, потому что началась сумятица в связи с приготовлениями к переговорам. Полага носился с поручениями до самого вечера. Лагерь разбили в удалении от города. Столичные войска встали, преградив подход к городу. Ямы на поле зияли темными пропастями, и Полага всякий раз пробираясь мимо вспоминал, как туда валились люди. Он торопился миновать ряды коварных ловушек и отгонял фантазии о том, каково туда свалиться. Вздрагивал и опрометью бежал из одного лагеря в другой.

Совсем стемнело. Он вспомнил о поручении, которое не исполнил. Он обещал принести вещи Эл. Чудом не свалился в яму, но пришел в другой лагерь с ее мешком в охапку. Ему указали направление, где видели ее последний раз. Полагу не прельщала перспектива заночевать среди незнакомых чопорных горожан, поэтому он намеревался вернуться назад к друзьям и Браззавилю, предоставленному самому себе.

Он нашел Эл в обществе того самого высокого воина. Только сейчас он сообразил, что между ними существуют отношения боле близкие, чем среди друзей. Они сидели вдвоем у огня. Они были одни. Полага остановился и замер. Он не решил еще приблизиться ли или уйти. Пока он стоял до него доносились обрывки их беседы. Вслушиваясь, Полага увлекся и остался стоять в темноте.

Эл стояла к нему спиной и время от времени протягивала к пламени руки, делала она так, когда огонь ослабевал и воин подбрасывал камешки топлива. Едва кисти ее оказывались над огнем, из розово-синего пламя становилось желто-зеленым, сноп искр устремлялся вверх, достигнув вершины, почти у ее рук оно сияло белым. Полагу так заворожило зрелище, что он не вдумывался, что Эл может учуять его присутствие. Полага смотрел на огонь и слушал разговор.

– Я верю тебе, – говорил воин, – ты обещала привести короля. Твой избранник хоть и молод, но проявил пыл сегодня. Он проявил отвагу свойственную молодому и стойкому человеку. Я приму его сторону. Где ты нашла его?

– История древняя. Он был бродягой, чтобы ты знал. – В ответ выдохнула Эл. – Ему предсказано стать королем.

– Предсказано? – Он рассмеялся, а поскольку сидел, то грациозно откинулся назад. – Ты же не веришь в предсказания.

– Я утверждаю, что предсказание – только вариант развития событий. Будь он рожден королем, он мог бы не стать им. В его случае он пока человек с потенциалом, но еще не король.

– А мои наблюдения не так абстрактны. Во всех моих столкновениях с предсказаниями они сбывались. Даже с тобой так случилось. Или ты разыграла убийство, как теперь считает Арьес. Он ушел в город, надеясь тебя не увидеть. Ты же не явишься туда?

– Нет, конечно. Меня там знают, и будоражить горожан я не буду, а твои воины пусть не болтают обо мне.

– Я уже их просил. – Эйлифорим кивнул и задумался. – И все-таки оно сбылось.

Он сказал печально и опустил голову.

– Я не хотел верить. Я и не поверил до конца. Я был так сломлен потерей своих в тот момент, что весть о твоей смерти не уместилась в моем сознании. Но как же там было? Эл все сбылось. Шейси видел свою смерть, он поделился со мной в тот момент, когда мы ожидали оружие в горах. Я уподобился тебе и не принял его рассказ всерьез. Он погиб так, как описал. Потом я запутался, Мейхил мне в этом помог. Уже было поздно. Все случилось и мне осталось лишь упрямо не поверить в твою гибель. С тобой случилось все, что было в предсказании. Я шел за словами. То ты рисовалась мне достойным воином, потом я узнал, что ты великая. Ну а фраза – "берегись сестра сестры" – выдала тебя окончательно. Я прошел путь рядом с дочерью владыки. Как я мог поверить в твою гибель? Я видел ужас в лице Наставника обители, отчаяние Арьеса. Мейхил превратился в молчаливый призрак, мелькавший вдали и прячущийся, едва пытаешься приблизиться. Я не смог им уподобиться, потому что понял, что приду к разрушению. Ты исчезла, но жизнь требовала моего участия. Наверное, секрет был в том, что я вовремя себе напомнил о долге. Как же ты избежала исчезновения? Почему не подала знак? Или не сочла нужным?

– Я оставлю эти подробности для беседы с Арьесом, он тебе перескажет, потерпи. На самом деле я хочу скоро уйти. Дела в других местах требуют моего участия. Арьес мне как раз очень нужен. У кандидата в короли значительные пробелы в образовании, Арьес может это исправить. Браззавилю нужен мудрый советник. Кстати, я была удивлена его вооруженным видом. Сан, как я помню, ему этого не позволял.

– Он отрекся от сана. Он давно уже не жрец, Эл, – с грустью ответил Эйлифорим. – Твой уход все изменил. Для Арьеса твоя смерть стала точкой перелома. Он утратил веру, Эл. Он мучительно и долго сопротивлялся самому себе. Ты же знаешь, как он вдумчив и умен. Размышления привели его к перемене убеждений. Старые догмы утратили для него основательность. Прежним он мне самому больше нравился. Он отрекся от сана, ушел из ордена, перевез семью в столицу. По-моему, они несчастны. У меня четыре прелестных племянницы, которые вышли здесь замуж, но в некоторых беседах признаются, что жизнь в общине была полна возвышенной красоты, а здесь все съедает суета и приземленность. Мне иногда кажется, что мы поменялись с Арьесом местами. Я понял, что такое верить и ожидать соприкосновения с возвышенным, с мечтой. Мне понравилось, как смотрел сегодня на меня твой избранник, я по глазам понял, что он достоин моей поддержки. Арьес более не владеет даром проникать в чужие души, эта способность канула куда-то вместе с его верой. Не удивляйся, если он не явится на встречу или будет вычитывать тебя.

– Ты знаешь мои методы. Встречи со мной ему не избежать.

Эл снова подержала руку над огнем, и он полыхнул, словно подтверждал ее слова своей силой.

– Пусть у тебя получиться. Однако, Эл, есть целый свод правил, по которым определяется король. Я его видел своими глазами. Я уподобился Арьесу, я не шучу. Сегодня, я впервые за десятилетние взял оружие, а до этого дня я изучал старые рукописи о поисках следов старых династий. И как не печален вывод, к которому я пришел, но я уверен, что с утратой нашего короля в мире не осталось более никого, кто посмел бы назваться королем. Если твой избранник претендует занять это место, то я буду первым, кто потребует соблюдения старого ритуала. И кроме многих мелочей ему придется пройти по дворцу.

– И в чем суть испытания?

– Есть правила обхода дворца. Если он запутается и заблудиться в нем, дворец его не выпустит. Он станет там пленником. Он просто не найдет выхода до самой смерти.

– Жаль, что я не смогу присутствовать, – с интересом сказала Эл.

– И ты бросишь своего питомца среди таких как я? – он улыбнулся и продолжал. – А еще в городе гостит половина совета Алмейра. Такой король им не слишком нужен, после того, как ими правил великий.

– Да. Поэтому ему нужна твоя поддержка. Время не для рукопашной, а для политики, на которую у меня, как всегда нет времени.

– Ты не останешься, чтобы его поддержать? Эл, ты сурово с ним поступаешь.

– Я не собираюсь решать вопросы, которые смертные сами в состоянии решить. А что до совета Алмейра, то на этот счет у меня есть не просто совет, а требование.

Эйлифорим изменил позу. Если прежде он сидел вальяжно, отдыхая после тяжелого дня, то теперь он припомнил, что имеет право влиять на ситуацию, и показал своим видом, что готов исполнить требование, если оно выгодно всем, поэтому поза его стала величественной, он не сидел, восседал.

Эл невольно улыбнулась.

– Его нужно женить, как только он станет королем.

От удивления Эйлифорим не знал, что ответить.

– И еще, – продолжала Эл, – Усмирить недовольство жителей Алмейра не трудно. Столицей объединенных земель станет Алмейр. Его королева выйдет замуж за вашего короля. Вот тебе и династия. А ты останешься регентом здесь. Арьес будет рад переезду. Жители Алмейра ценят мудрых людей.

Эйлифорим смотрел на нее во все глаза с недоумением и тревогой. Ему потребовалось время, чтобы успокоиться. Эл просто приблизилась, присела и положила руки на его крепкие плечи.

– Я уподобляюсь предсказательницам? – с улыбкой спросила она.

Она глядела на него с той игривой улыбкой, к которой он не привык. И она была не похожа на ту Эл, которую он знал. Она стала какой-то вдохновляющее женственной. Он посмотрел на нее и все понял. Эйлифорим вдруг обнял ее.

– Мы не увидимся, – произнес он.

– Может быть, еще разок. Прости, старый друг, но я не имею права здесь быть. Я уже перенарушала все правила и обещания. Если бы не Арьес с его утратой веры, я бы уже ушла.

– Подожди. Еще. – Эйлифорим отпустил ее, что-то извлек из-под одежды и положил на ладонь. – Возвращаю.

– Спасибо, что понял меня, – поблагодарила она, приняв медальон.

– Уйти важнее, чем остаться? – безнадежно спросил он.

Эл тяжело вздохнула.

– Да.

Она ушла в сторону, в темноту. Исчезла быстрее, чем Полага очнулся. Он метнуться за ней. Даже их трогательно прощание, свидетелем которого он был, не сгладило внезапно возникшую ярость. Он влетел в освещенное пространство, оказался напротив Эйлифорима.

– Ее вещи, – прошипел Полага.

Эйлифорим поднял на него глаза, в которых Полага прочел боль. Так странно было видеть мужественного человека, кажется несгибаемого, в таком беззащитном положении.

– Ты телохранитель короля? – уточнил Эйлифорим. – Кажется, Полага?

Полага кивнул. Ему хотелось заорать на него, как на заговорщика. Полага бросил сверток на землю и побежал назад. Бег по полю слегка остудил его пыл. Представ перед Браззавилем, Полага не знал, как сообщить ему те новости, что он подслушал.

– Ты немного разминулся с Эл, – сказал Браззавиль обрадовано.

Он был измотан этим днем не меньше Полаги. Он качался от усталости. Полага опомнился и не сообщил убийственные новости. Он присел у огня напротив Браззавиля, вспомнил, как Эл играла с пламенем, и, не удержавшись изобразил, презрительный, скорее неприличный жест.

– Ты не доволен тем, что случилось? Не вышло сразиться, я помню, ты этого хотел, – говорил Браззавиль безразлично устало.

– Предупреждают старые люди, чтобы мы не связывались с великими, – ядовитым тоном прошипел Полага. – Может, это не она была. Она была недавно в другом месте. Мы бы не разминулись. Великая.

Полага так презрительно фыркнул, что Браззавиль глянул удивленно и спросил:

– Она тебя чем-то обидела?

– Меня?! – завопил Полага. – Не меня. Ты, как дурень, ей поверил, а она тебя предала, все тои надежды предала! Все ради чего ты ввязался в это! Бросает. Ей дела смертных не интересны. А эти в городе тебя собираются проверять. Сволочи. Да я разнесу их дворец, если они сами тебя не выведут.

Браззавиль смотрел на него, как на невменяемого.

– Да она была здесь, чтобы предупредить меня. Эл посоветовала выбрать время для испытаний ночью. В галереях хорошо видны звезды. Я не потеряюсь. Она не бросает меня. Они уходит к Мирре. Я высказал сомнения относительно нашего брака. Я и сам теперь понимаю, что, став королем, я не могу жениться на ней. Эл согласилась передать Мирре мои слова. Надеюсь, что печаль ее будет недолгой.

Полага посмотрел на него и испытал такое чувство презрения, что даже не стал говорить ему об уговоре Эл и Эйлифорима. Эта новость будет для него слишком приятным известием.

– Ты. Ты не король. Ты, бродячий выродок, которого поманили властью, и он побежал, предавая себя и свою любовь!

Тут Браззавиль кинулся на него с той яростью, с какой собирался биться днем. Полага получил такую серию тумаков, что от неожиданности махал руками, попадая в пустое пространство вместо врага. Браззавиль так ловко его скрутил, прижав к земле, что Полага взвыл от отчаяния и боли.

– Ты сдвинулся умом? – совсем беззлобно проговорил Браззавиль, не давая ему шевелиться. – Как ты смеешь бросать обвинения той, которая показала тебе только лучшее? Как можно думать о своих выгодах, когда миру грозит разрушение и хаос? Будь у меня право уйти теперь, я помчался бы к Мирре, как ветер, потому что люблю ее. Но у меня оказывается другая судьба. Она может оказаться непомерно трудной для слепой и чувствительной девушки. Еще раз посмеешь при мне так говорить, я придушу тебя, как глупое животное.

Полага был отпущен, он лежал на влажной земле, дышал прерывисто.

– Нечего мне делать среди вас, умников. Уйду, – обиженно сказал он.

– Полага. Ты же не глупый человек. Ты мне нужен. У меня здесь нет друзей, кроме тебя. У меня нет ни семьи, ни близких, один ты.

– Очень я стану тебе нужен после твоего избрания. Не очень тебе нужен телохранитель, который сейчас желает прибить тебя и твою интриганку Эл, – ворчал Полага в ответ.

Он испытывал одновременно и обиду, и злость, и бессилие понять то, что этим двоим так очевидно. Не вязалось в представлении Полаги их поведение с честностью и добром. Как-то все криво и жестоко выходило.

– Ты просто устал. Давай, брат, поднимайся. Я припрятал тебе вкусной еды, что прислали из города. Утром нам на совет, не известно, сколько дней все продлиться. Нужны силы и ясный ум.

Браззавиль стал поднимать его с дружеской заботой. Полага хотел оттолкнуть его, сдержался, а когда сел и поднял глаза на Браззавиля, который смотрел на него с доброй улыбкой, то увидел в ней отразилось что-то от улыбки Эл.

– Бродяга, – ругнулся Полага напоследок.

Потом он вспомнил опять сцену прощания. Они простились навсегда, как Браззавиль навсегда простился с Бродягой.

Глава 5 Разговор с Арьесом

Арьес метался ночью по городу, ему казались тесными улицы, душным воздух, мрачными ночные дома. До утра он обошел по кругу периметр города, а потом желание простора и свежести выгнало его в поле за городом, где он желал вдохнуть полной грудью воздух весны и отделаться от мрачного состояния. Он вдыхал влажный воздух, но и сейчас грудь давило. Он прошелся быстро, чтобы отогнать накатывающую печаль. Уже было почти светло, когда недалеко он увидел Эл, ровным шагом идущую к нему по полю. Она не сменила костюм, и одежда людей запада делала ее чужой. Арьес понимал, что встреча неизбежна. Потом подумал, что чувство смятения могла вызвать она, своей способностью провоцировать других на совершение угодных ей поступков.

Эл приближалась, рассматривая и оценивая его. Арьес не скрывал мрачного настроения и закрыл глаза так же как в первые мгновения встречи.

– Это ты пожелала моего непокоя? – вместо приветствия сказал он.

– Я не занимаюсь таким низким делом, – возразила Эл. – Прости, если навеваю тебе дурное настроение. Мне поговорить необходимо, вот и потревожила тебя.

Он испытал боль, как на поле. Ее присутствие вызывало старые воспоминания, страдание. И раскаяние. Арьес гнал мысль, что она своим появлением спровоцировала его угрызения совести. Тем тяжелее ему было переносить радость брата, который встретил Эл с ликованием, как спасение. Арьес оказался неспособен на эти чувства, и это разъедало его душу.

– Вчерашняя твоя затея не хуже чем в горах. Тебе удаются такие сцены, – добавил он после молчания.

– Обошлось, – вздохнула Эл.

– И тогда, я вижу, обошлось.

Эл смотрела на его изможденное лицо и не узнавала. Она чувствовала, что он едва сдерживается, чтобы не выплеснуть на нее поток горьких замечаний.

– Я спешу, – начала Эл. – У меня дела на юге. Я узнала о твоей утрате веры. Поэтому я осталась ненадолго.

– Не трать ценное время на меня, – сурово отказал он.

– Мне нужно кое в чем признаться. Я выбрала тебя, потому что веру ты может быть потерял, но знания умрут с тобой. Я поняла, что вчера ты намеревался честно умереть, не вызывая кривотолков на свой счет. Я могу поведать тебе некоторые подробности, и ты гарантированно окажешься неугодным владыке. Твоя жизнь действительно может оказаться недолгой. Согласен?

– Слышу речь великой, – не скрывая досаду, сказал он.

– Так я она и есть, тебе ли не знать.

– Я не нуждаюсь в том, чтобы ты или кто-то еще рангом меньше приободрял меня.

– Я думаю, что бодрости от моих откровений не прибавиться. Предполагаю, что ты поторопишься жить после нашей беседы.

– Отчего я удостоился такой чести? Я пал довольно низко даже в своих собственных представлениях. Ты недолюбливаешь неустойчивые натуры.

– Так да или нет?

– А ты примешь какой-то другой ответ кроме "да"? Ты же все решила за нас. Еще вчера, и даже раньше.

– Значит, да, – подытожила Эл. – Есть три причины, по которым я окажу тебе такую услугу. Причина первая вернет тебя к прошлому, причина вторая в том, что мы видимся чуть ли не в последний раз, третья в том, что ты нужен кое-кому.

– В последний, – кивнул Арьес. – Мы видимся в последний раз. Пусть Эйлифорим думает, что я утратил способность. Я ее не показываю, поскольку не вижу нужды. Ты предупреждала меня о предсказаниях. Я убедился в твоей правоте. И мне не хочется пользоваться способностью. Ты так ловко воспользовалась моим видением тогда, что отбила охоту предсказывать опять.

– Рана была смертельной. Я попала под собственный кинжал. Клинок был ядовит. Предсказание сбылось. Правда, оно не принадлежало тебе. Я расплатилась за свою ошибку и доброту службой у владыки в качестве слуги.

Арьес вздрогнул, когда Эл осторожно взяла его под руку. Он повернул к ней сухое бледное лицо и заглянул в глаза, виски сдавило. Слуга владыки. Она? Немыслимо.

– Как же ты уцелела?

– Владыка пожелал меня спасти. Его воля.

– И ты служишь?

– Нет. Больше не служу.

– Если он спас тебя, проявил милосердие, то почему так? Тебе наскучили миры? Что заставило тебя вновь обернуться к смертным, при этом показать себя союзницей тех, кого ты не сочла достойными в прошлый раз? Без его-то воли?

– Я собираюсь уйти отсюда совсем. Путь, к твоему неудовольствию, ведет через ваш мир, ты сам его указал.

– Исчезнуть?

– Не в смысле смерти. Я покину миры, поскольку более не имею права здесь находиться.

Откровенность Эл привела Арьеса в смятения. Холодок побежал по телу, отрезвил ум, гнев и сарказм растворились. Ее опасное признание действительно делало его уязвимым. Он встрепенулся и ненадолго замер, разглядывая ее сбоку, этот профиль неестественно знакомый. Окружающее показалось вымышленным, словно он от напряжения заболел и не заметил, как начал бредить. Она была близко. Арьес, не отдавая себе отчета, развернул ее лицом к себе и, подняв холодные руки, коснулся теплых щек Эл пальцами.

– Мы видимся не в последний раз.

Эл прикрыла его губы пальцами и отрицательно закивала.

– Ты рассердишься. Но я знаю средство вернуть тебе веру, не всю целиком, конечно, я только могу дать тебе надежду.

Арьес не отнимал пальцев от ее лица, чувствовал как тело, не практиковавшееся много лет, стало пылать от близкого соприкосновения с ее силой. Эл умело маскировала ее, но Арьес от природы был развит лучше многих. Когда Эл положила ему руку на плечо, и он почувствовал теплоту в груди, он хотел простонать: "Не надо". Было поздно. Он, наконец, сделал тот глубокий вздох освобождения, за которым сбежал из тесноты города. Ноздри резал влажный утренний весенний дух, который лился в него потоком, так что защемило макушку, задрожала спина, и по телу разлился опьяняющий покой, которого он не знал годы. Глаза ее изливали на него радость и в волосах от света утра играли искры, напоминая то священное утро, когда его вера получила подтверждение.

– Я видела ее, – проговорила Эл ласково. – Ты даже не сможешь представить, какая она была. Я нашла портрет. Ты будешь единственным смертным, которому я доверюсь. Мне кажется, ты готов расстаться жизнью за это знание. К сожалению, история правдива. Ее нет в мирах.

– А ты? – громко проговорил Арьес своей певучей нотой в голосе.

– Я? Нет. Что ты. Я не посмею назвать себя частицей ее тени. И все же стоило вызвать даже гнев ЕГО ради тех мгновений.

Ее сияющее вдохновением и радостью лицо вызвало воодушевление бывшего жреца, она заставила одним своим видом пережить экстаз равный внезапному открытию истины. Блаженство, восторг и покой царили в его существе. Огонь мудрости вернулся в его уставшее от страданий сердце.

– Она ушла не просто так. Ты должна бы знать…

– Тс-с-с. – Предостерегающе зашипела Эл. – Не стоит обсуждать это.

Она обняла Арьеса как вновь обретенного друга.

– Ты сильна. Мне становится больно. Я отвык, – смутился он.

Эл отпустила его.

– Ты оставляешь мне только надежду, – продолжал он переводя дух, – а сама намерена уйти.

– Прислали странника с вестью о том, что мое нахождение здесь противозаконно. Кончится все тем, что я либо уйду, либо буду обречена умереть по настоящему. Моя судьба, как здесь любят повторять, еще не определена.

Арьес опустил голову, потом кивнул.

– И третьим условием станет сохранение тайны? – спросил он.

– Это не условие. Тебе решать. Скорее мера предосторожности. Я тут видела экземпляр, который все знает и живет, потому что привык болтать на любые темы, кроме этой. И такое бывает, – не без удивления призналась Эл. – Речь не об условии. Скорее просьба. Молодому королю нужен друг и мудрец, такой как ты.

– Этот страстный молодой воин? Король?

– Нет. Пока.

– Я не готов. Дай мне срок. Это чувство, такое новое для меня. Не могу так сразу. Мне необходимо уединение. Прости, я не в силах возвратиться в город. Быть может мне проделать часть пути с тобой?

Арьес растерянно и виновато смотрел на нее.

– Отправляйся в горы. Теплеет. Весна скоро смениться летом. Я не питаю иллюзий, что возвратиться в прежнее качество просто. Я уйду, эйфория закончится, придут сомнение, страх, разочарование, отчаяние. А потом вернется жрец. – Она улыбнулась ему. – Времени у тебя достаточно. Твои советы потребуются не раньше того срока, когда завершится все мной задуманное. Не раньше осени. Не оставайся здесь. В Алмейре тебя примут. Там люди ценят хранителей знаний.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю