Текст книги "Пять новелл для принцессы книга 7"

Автор книги: Майя Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 50 страниц)

– Дети, которые выжили в таком полете достойны уважения в двойне. Я рада, что уговорила вас прыгнуть, пусть и в резкой форме. Вам еще жить и жить. И летать.

– После такого я больше никуда не полечу.

– Полетишь, – с хитрой улыбкой ответила Эл. – Помучаешься полтора года в отпуске и начнешь изучать новый маршрут. Я тоже самое говорила после моей первой катастрофы и после войны, и потом. Села за пилотаж, и пальцы чешутся. Даже ваша рухлядь для меня приятный корабль. Ничего, этот старик еще себя покажет.

Она имела в виду корабль.

– Старушка, – поправила Лена. – Она называется "Северная роза".

Ей понравился тон непринужденной беседы. На душе полегчало, стало уютно в штурманском кресле. Эл тоже вальяжно и удобно развалилась в своем.

– Роза. Ты розы настоящие видела?

– Нет. Только в проекции.

– А как они пахнут, – с блаженством протянула Эл.

– Если окажусь на земле, то посмотрю их обязательно, – заверила Лена.

Она заметила, что Эл погрустнела.

– А что будет с тобой? – спросила она.

– Ну, лучше тебе не знать.

– Эл, мне неловко. Ты нас спасла, а я даже не буду знать, что с тобой сталось. Пусть не все тебе рады, но я, и Ком, и Дан, мы – друзья. Можно хоть как-нибудь с тобой связаться? Тебе же интересно, вернемся мы или нет.

– Я знаю, что вернетесь, – убежденно сказала Эл.

– Откуда, как узнаешь?

– У меня свои каналы.

– Я не верю. Хватит изображать всемогущество. Блеф с пиратами еще не показатель, что возможно все?

– У тебя грядет день рождения. Хочешь розы? В подарок.

– Перестань, такое невозможно, – засомневалась Лена.

– Если ты окажешься дома до дня рождения, то получишь утром букет. Так ты поймешь, что со мной все хорошо.

Лена решила, что Эл ее нарочно разыгрывает.

Розы появились утром в день ее рождения. Лена все утро бегала по боксу и набирала в поиске имя Эл. Ответов была масса, пока вдруг не возникло знакомое лицо и краткое описание искомого человека. Этим же занимались и другие члены экипажа. Они пришли в бокс с поздравлениями и идеей посетить Академию. Лена с радостью приняла приглашение, еще не ведая, что визит заставит ее вспомнить об обещании данном Эл, что она увидит главу Академии и вернется домой в расстроенных чувствах.

Лена смотрела на букет и с сожалением думала, что не может поделиться догадкой с друзьями. Эл была на Земле.

Глава 3 Бишу

Бишу ночевал в горах, не успевая возвратиться с обхода территории. К полудню следующего дня он добрался до своего домика.

Близилось лето, последние следы весны, здесь, недалеко от его жилища были еще заметны. Остатки снега с толстой коркой, травка разной высоты, цветы, которые отцвели и которые приходили им на смену. Конец весны навевал на него грусть.

Он постоял на крыльце. С одной стороны хотелось спать, ночью он замерз, поэтому сон был урывками в ожидании утра, с другой стороны, суточное пребывание в горах подарило редкое состояние тишины и радости, которое хочется растянуть на бесконечное время. Тело гудело от усталости и от удовольствия, он с чувством выполненного долга созерцал знакомый вид со ступеней крыльца, находя в нем что-нибудь новое. Доска под ногой скрипнула, словно настаивала, чтобы он шел отдыхать. Бишу отворил дверь, отметил, что она заперта крепче обычного, потом с удовольствием сбросил снаряжение и куртку, вздохнул с облегчением человека возвратившегося домой и побрел на усталых ногах в кухню.

В его отсутствие тут был повар из поселка, что расположен ниже. Бишу догадался о визите по новому продовольствию в его запасах и по запакованному для сохранности ужину. Контейнер с молоком был не полон. Что это нашло на Чарльза? Молоко не прокисло. Бишу налил себе немного, отпил два глотка и задумался о вскрытом пакете. Гостей он не приглашал. Кто-то еще навешал его.

– Это я позарилась на молоко, – раздалось за спиной.

У Бишу мурашки побежали по спине. Он не сразу обернулся на голос, поборол волнение, потом только поставил кружку на столешницу и повернулся. Лицо его расцвело в счастливой, доброй, ребяческой улыбке.

– Эл!

Она тоже улыбалась такой же счастливой улыбкой.

– Капитан! – снова воскликнул Бишу.

Они обнялись и, так же в обнимку, весело толкая друг друга, вышли из узкой кухни в гостиную.

– Я знал, что этот день принесет мне большую радость! – восклицал Бишу.

– Горы тебе поведали? – поинтересовалась Эл. – Я думала, ты опять свалился куда-нибудь. Собиралась искать.

Они сели напротив, Бишу теснился как можно ближе к Эл.

– Мне страшно спрашивать, когда и как ты вернулась? – признался он.

– Вчера. По вечер, – ответила Эл.

– И сразу сюда?

– Да.

– Какой порт? Как тебя пустили?

Она улыбнулась вместо ответа, и Бишу догадался.

– Тайком?

Она кивнула.

– Не боишься принять неудобного гостя? – спросила она.

– Что? Это они там внизу пускай считают неудобства. Для меня ты самый желанный гость. Единственный желанный, – уточнил он и вздохнул, вспоминая прошлое.

Волнение сменилось радостью. Эл позволила себя рассматривать так долго, как ему хотелось. Она откинулась на спинку стула с видом человека, которого ничто не тревожит. Он с первых мгновений заметил себе, что девушка выглядит, смотрит и ведет себя иначе. Обычно, без того угрюмого величия, которое было прежде. Теплота взгляда, спокойствие, расслабленность в движениях, придавали ей даже более загадочный вид, чем прежде.

– Не давай мне засыпать тебя вопросами, – предупредил Бишу. – Где ты остановишься? Оставайся. Здесь тебя не станут разыскивать даже, если обнаружат следы.

– Не обнаружат, – уверенно сообщила она. – Я еще не существую. У меня есть две недели на личные дела.

– А потом?

Она не ответила, он не стал даже настаивать. Ответ очевиден.

– Две недели. Это много, – согласился он. – Тебе нужен транспорт. В поселке тебя не должны видеть.

Она кивнула.

– Я не помешаю?

– Это честь для меня, капитан! – Бишу часто закивал.

Легкость этого человека однажды разбила ее скорлупу. Бишу был тем редким человеком, который принимает окружающих на равных, без попытки включить его какую-то схему, без заранее сформулированных человеческих канонов. Он предпочитал не составлять впечатления тут же, после дня знакомства. Он умел смаковать нового знакомого, с удовольствием его изучал.

Эл когда-то стала редким явлением в его одинокой жизни. Перемена с ней случилась столь явная, что Бишу не знал, как вести себя с ней. Раньше она четко очерчивала границы допустимого общения, оберегая от себя окружающих, и себя от окружающих. Эта новая Эл сияла счастьем, причем не тем какое бывает у молодых людей, она позволила себе быть счастливой, потому что завоевала это право. Счастье опытного и бесстрашного, счастье победителя, счастье завершенности – вот каким было ее счастье.

Он забыл про усталость и сонливость, навалившуюся на пороге. В его дом пришла долгожданная гостья. Он по праву хорошего хозяина отдал ей все внимание и свою сердечность. Они сидели молча, рассматривали друг друга, улыбались, чего вполне хватало обоим.

Бишу сидел близко и, поддавшись порыву, взял ее руку и коснулся губами. В его поступке не было ничего интимного. Эл поняла его чувства и кивнула с благодарностью.

– Спасибо, что ты изменила решение умереть. Я горжусь тобой. Ты еще тот боец, – добавил он к своему поступку.

– Я не умерла по стечению обстоятельств. В том заслуга судьбы, а не моя.

– Ты была готова, для тех, кто в ответе за нашу жизнь бывает довольно нашей решимости, чтобы оценить мужество, – сказал он серьезно. – Ты ушла. Я как все не находил себе места. Я пошел к человеку, который живет тут в уединении. Он меня ждал, я рассказал ему о тебе. Он молчал долго, потом сказал: "Она возвратиться. У нее здесь есть не законченные дела. Она придет к тебе". Я ждал тебя.

– Ты был у отшельника? – уточнила Эл.

– Да. Гималаи редкое из мест на Земле, где есть такие великие люди.

При у поминании великих Эл подняла на Бишу глаза, и он почувствовал резонанс ее сознания на это слово. Оно для нее имело значение. Бишу подумал, что причислил бы ее к таким людям. Пусть она не достигла вершин духа, но она отмечена значительными поступками.

– Ты больше не чувствуешь как раньше, – заметил он.

– Нет.

– Не жаль?

– Не вредно побыть обычным человеком, – с улыбкой ответила она.

Снова он уловил необычную значимость ее признания. Она говорила с ощущением брошенного лишнего груза. Сверхвозможности тяготили ее, мешали, он помнил это. Он согласился, потому что видел очевидное различие.

– А еще отшельник сказал, что ты отвечаешь за свою судьбу сама, – в след своим мыслям сказал он.

Они говорили еще час, и ни одного вопроса он не задал о том, откуда возвратилась Эл, ему не было необходимости знать. Потом усталость свалила Бишу. Эл настояла на том, чтобы он лег спать.

– Я слышал от Рассела Курка, что двое твоих самый упрямых друзей нашли тебя. Что встреча не была удачной, – бормотал уже из постели Бишу.

Эл заботливо поправила плед.

– Не встреча, а обстоятельства были неудачными.

– Лучше бы они вообще не появлялись, – засыпая, бормотал Бишу.

Эл покачала головой. Он поразительный человек, что не скажет – все в точку.

Проснулся Бишу в одиночестве, нашел записку на столе:

– Записала катер на твое имя, буду возвращаться, сообщу.

Глава 4 Оля

Жаркий воздух проникал в открытое окно. Доктор не пользовалась климатконтролем. Ее кабинет был самым крайним в этом крыле госпиталя. Ассистентка вошла, потянула носом утренний, но уже горячий воздух. Ольга представила, как она морщиться и смотрит на отключенный прибор климат-контроля. Ольга улыбнулась в сторону и жестом попросила ассистентку подождать, чтобы завершить записи. Когда она выпрямилась, то увидела не свою ассистентку, а ее дублирующего доктора. Девушка смотрела на нее детскими глазками и часто хлопала ресницами. Оля изобразила на лице вопрос.

– К вам нештатный пациент, – заговорила девушка.

– Что значит нештатный? – попросила пояснений Ольга.

– Кто-то из бывших пленных, я думаю. Меня попросили сообщить вам, я его лично не видела. Он ждет за территорией госпиталя.

– Я не консультирую таким образом и не работаю с пленными, – возразила Ольга.

Девушка пожала плечами.

– Мне сказали, что вы будете заняты весь день, чтобы я вызвала доктора Сотина вместо вас.

– Это уже никуда не годится, – возмутилась Ольга. – Что там за такой сложный случай, чтобы ему сутки посвящать?

Девушка опять пожала плечами.

– Где? – спросила Ольга, поскольку добиваться ответа от посыльного бессмысленно.

Она спустилась к администратору, где ей с тем же недоумением сообщили, что ворота ее пациенту не открылись, видимо не в порядке биодатчики, что ей придется лично идти за территорию госпиталя.

– Есть картинка? – спросила Ольга.

Увиденное заставило доктора сорваться с места.

– Сутки! – крикнула она, убегая.

Оля мчалась к воротам по жаре,не чувствуя под собой ног. Она очнулась на центральной аллее, хотела отдышаться, а потом, махнув рукой, побежала дальше.

Ворота перед ней тихо разошлись, и она оказалась за пределами госпиталя, которые не покидала три недели.

Впереди стояла женщина в легком просторном костюме из непрозрачной тончайшей ткани, с накинутым на голову капюшоном, защищавшем лицо от утреннего, но уже палящего солнца. Просторные брюки и длинные рукава закутывали фигуру, делая ее эфемерной. Токая ткань колыхалась на слабом ветерке, вот-вот дунет сильнее и фантом улетучится. Она сняла защитные очки, и Оля узнала лицо с картинки. Это была Эл. Или человек очень на нее похожий. Оля опешила и беспомощно смотрела на эту нереальную фигуру в нехарактерном одеянии, в нехарактерной обстановке. Она сделал шаг назад, потом закрыла обеими руками рот. Больше всего она боялась что-нибудь сказать, она чуть согнулась в пояснице, словно у нее сводило живот, и продолжала зажимать рот.

– Тебе не хорошо? – произнес знакомый голос, и Эл попыталась подойти.

Оля отскочила от нее.

– Знаю. Трудно поверить. Тем не менее, это я. – Эл снова повторила фразу Тиамита и улыбнулась.

Лицо Оли стало сначала еще более изумленным, потом жалостливым, словно она сейчас расплачется. Эл этого и ждала, даже обморока или истерики. Оля в прошлом пострадала из-за нее, простой встречи ожидать не приходилось. Эл терпеливо ждала, когда же ошарашенная Ольга даст ход своим чувствам. На всякий случай Эл ушла из поля охвата системы наблюдения, а за одно в тень деревьев в аллее. Оля поняла, что расстояние увеличивается, решила, что Эл уходит, и рефлекторно пошла за ней. Она приблизилась, остановилась в шаге. Одной рукой она зажимала себе рот, другой пыталась прикоснуться к лицу Эл, но отдергивала руку.

Эл осторожно взяла ее кисти, одну отвела от губ, встретив слабое сопротивление, другую удержала мягким жестом, а потом положила обе себе на щеки, чтобы Ольга, наконец, осмелилась ее коснуться. Руки Ольги были прохладные, сухие, мягкие, как и полагается врачу. Она подержала лицо Эл в руках, потом отпустила. Эл улыбнулась.

– Это ты? – все еще с сомнением спросила Оля.

– Да, – заботливо прошептала Эл. – Здравствуй, Оля.

Руки Ольги опустились на плечи Эл, она внимательно вгляделась в ее лицо.

Что-то было не так. Что-то иное сквозило в знакомых чертах. Оля смотрела и не узнавала. Потом комок подступил к горлу, подбородок и губы задрожали, и сдавленные сомнением чувства вылились в слезы, тихие без всхлипывания, они текли по щекам в то время, как лицо Ольги продолжало сохранять удивленное выражение. Эл обняла ее одной рукой и чмокнула в щеку.

– Все такая же дуреха, – посетовала она.

Ольга положила ей голову на плечо.

– Этого не может быть, – поговорила Ольга каким-то обреченным голосом.

Эл в ответ издала тихий смешок.

– Посвятишь время нештатному пациенту? В картинку с камеры ты поверила, там я смотрелась более правдоподобно, если ты неслась к воротам, словно кросс хотела выиграть.

Эти слова звучали реально и просто, голосом Эл, знакомыми с детства насмешливыми интонациями. Ольга подняла голову и посмотрела еще раз в лицо.

– Слетаем куда-нибудь? Тут жарко, – предложила Эл.

Ольга сразу сообразила куда. Она посмотрела на аллею, где висел катер, который она прежде не заметила.

– Я знаю куда, – согласилась Ольга.

Они дошли до катера, Ольга пошла к креслу пилота.

– Нет, нет, нет. Тебе в пассажирское, не в таком состоянии тебе управлять.

– Я в нормальном состоянии, – возразила Ольга.

– Не могу не согласиться, – шутливый тон Эл опять напомнил о реальности происходящего. – Но управлять буду я.

Они остановились у маленького ресторанчика на берегу озера. Посетителей было мало, но Ольга выбрала угловое отделенное от всего зала место. Играла музыка. Там она опустилась в кресло и замерла, снова принялась изучать лицо Эл. Хорошо, что она не спрашивала, Эл не хотелось разбивать состояние собственной радости и напрягаться, подбирая слова для объяснений. Сложно понять, что чувствует Ольга, но пока она не проявила радости. Эл чувствовала себя вторгшейся в устоявшуюся жизнь другого человека. Ни чувства вины, как с Никой, ни счастья, как с Бишу, с Ольгой она чувствовала себя нарушительницей спокойствия. Эл заметила, как Ольга осматривает ее запястья, когда она положила руки на стол и легкие рукава блузы сползли к локтям. Ольга не видела на руках контрольных браслетов, которые Эл обязательно бы выдали при пропуске на Землю. Ольга начинает вдумываться в детали. Она вопросительно перевела взгляд с рук Эл на ее лицо. Вопрос был понятен, и Эл ответила:

– Их нет.

– Как тебя контролируют?

Вопрос в духе Ольги, неужели еще боится или в ней говорит привычка к осторожности в принципе.

– Никак. Один человек знает, что я на Земле. Полтора человека, если считать Нику, – с иронией добавила Эл. – Ты – два с половиной.

– Кто? – был естественный вопрос.

– Не скажу.

– Ты не доверяешь мне? – смутилась Оля.

– Взаимно. Расслабься. Я появилась, чтобы только извиниться перед тобой. Лично. Я больше тебя не потревожу.

– Что значит, больше не потревожишь?! – возмутилась Ольга, и глаза ее наполнились слезами. – Спорный вопрос – кому из нас стоит извиняться. Это я настроила против тебя ребят. Из-за меня тебя считали зверем.

– Оля, – протянула Эл. – Забудь. Прошлое. Мне следовало вам больше доверять. Мои тайны стали причиной нашей размолвки. Я прошу прощения не за то, что ты пострадала из-за меня, не за то, что мы нелепо расстались, а за то, что я была неоткровенным человеком и плохим другом.

– Ты? Эл, – Ольгино лицо стало маской отрицания. – Без тебя все пошло кувырком. Словно вынули стержень. Война. Боль. Эмоции. Это время без тебя было самым ужасным в моей жизни.

– Игорь так не думал, а у него точное чувство ситуации, – возразила Эл.

Ольга зарделась при упоминании об Игоре.

– Я бы не утверждала так уверенно, всех нас время от времени покидает здравый смысл, – она взяла карточку заказа и сделала вид, что изучает меню.

– Оль, анализировать прошлое – лишнее, у каждого свои воспоминания, – сказала Эл.

Она дала Ольге время для успокоения. Лицо ее постепенно стало спокойным, потом она слабо улыбнулась и подняла палец в потолок.

– Слышишь? Это его музыка. Стоило только вспомнить.

– Вы не общаетесь? – спросила Эл, намереваясь узнать у Ольги подробности про Игоря.

Она прислушалась, инструментальная музыка разливалась по залу. Эл, чтобы вслушаться попросила Ольгу помолчать. Улыбнулась и кивнула.

– Не летает, потому что пишет музыку, – догадалась Эл.

Ольга не подтвердила ее слова, сделал сомнительную гримасу.

– Не могу сказать, что у него хорошо получается. Сразу после войны через него поток хлынул, длилось несколько месяцев и потом сошло на нет. Он сочинял мотивчики всю войну, он постоянно что-то записывал, напевал. Сейчас пишет симфонию, но вяло. Я была у него недавно. У него творческие муки. Он признался, что писать в спокойной атмосфере не может, а летать не хочет. Словно оборвался какой-то канал, благодаря которому он слышал музыку. Он пользуется старыми сочинениями, в основном песни, которые он в рейсах писал, хватило на целый концерт. Его музыка часто звучит в разных местах.

– Давай поедим и к нему. Без приглашения, – с воодушевлением предложила Эл.

– Стоит предупредить, у него будет обморок. Эл он трепетно относиться ко всему, что тебя касается. Он уговаривал Алика тебя не искать. Я узнала, что они тебе навредили, когда наши. Это правда?

– Могла бы сказать, что это глупость, но с некоторой точки зрения так и было, – не стала отрицать Эл.

Ольга смотрела, как есть Эл, сама она едва могла прикоснуться к пище.

– Тебя смущает мой аппетит? – спросила Эл.

– Когда я встречалась с тобой в горах, ты ела мясо. Вспомнилось. Меня шокировало все, что ты делала.

– Опять ты за старое, – намекнула Эл.

– Я впечатлительная.

– Ты всегда была впечатлительная.

Эл не смотрела на нее, но понимала, что трудно Ольге принять ее появление. Она периодически смотрела на ее голые запястья. Ее тревожило отсутствие браслетов.

– А если тебя обнаружат? – спросила она с опасением.

– Как? На мне нет датчиков. Ни одного. Нет их, нет и человека. Ошибка цивилизации.

– Ты не волнуйся, я тебя не рассекречу, – обещала Ольга.

– Если бы я тебе не доверяла, то не появилась бы пред светлы твои очи.

Эта старинная фраза смутила Ольгу больше чем, любая другая укоризненная речь.

– Но я могу. Эл я часто мучилась из-за своего поведения, когда тебя вернули. Этот страх, неизвестность, твоя необычность.

– О-о-ль, – укоризненно протянула Эл. – Я вернулась ради вас, других мотивов – нет. Не поверю, что ты огласишь мое появление. Ты же не хочешь опять потерять меня из виду.

Ольга воспрянула, нашла объяснение своим чувствам.

– Да. Так и есть. Я мучаюсь вопросом, что тревожит мою душу? Ты сидишь напротив, но ты недосягаема, потому что это не надолго. Эл, я боюсь, что больше не встречу тебя. Алик и Дмитрий в прошлом. Ты уйдешь за ними. Опять разлука. Что снами будет?

– С нами? – переспросила Эл. – Ты еще представляешь нас как команду?

Ольга задумалась и покивала.

– Ты увидишь Игоря и сама поймешь, – сказала Ольга.

– Тогда летим?

Глава 5 Игорь

Их встретил пустой дом. Игорь выбрал уединенное деревянное строение в средней полосе северного полушария. Оля поежилась после жаркого климата тропиков, когда открыла дверь катера. Эл заботливо набросила на нее теплую куртку.

– Ты знала, где он живет, – догадалась Ольга.

Эл только кивнула. Ольге не обязательно знать, что она сама поселилась в горах, где снег лежит большую часть года, всепогодная одежда, которую Ольга приняла за просторный летний костюм создавала микроклимат, а куртку Эл позаимствовала у Бишу на всякий случай. Вот он и наступил.

Ольга знала, как попасть в дом.

– Ты тут частый гость, – заметила Эл.

– Единственный. Он предпочитает одиночество. Я бываю тут иногда. У него три концерта в неделю. Что делать будем, если он не прилетит?

– Найдем, чем себя занять, – улыбнулась Эл и подумала, что инженер военного флота оставит в доме защиту, и скоро будет знать о визите, а возможно и о визитерах.

Дом был маленький и почти пустой. Хозяин не заботился об уюте.

– Если бы не я, он спал бы на полу, – посетовала Ольга. – Все вы аскеты.

Эл улыбнулась, Оля всегда причисляла ее к клике мальчишек в их компании, неприхотливость ее жизни Оля относила к характеру Эл более, как она считала, мужскому. Приятно было ощущать эту старую связь между ними, Оля являла собой представителя прошлого, для Эл уже давнего, а для Ольги прошло только два года. Она навевала на Эл волну воспоминаний, среди которых не было места их разладу. Эл относилась к Ольге с нежностью, как к хрупкому созданию и единственной подруге. Эл вспомнила Милинду и сопоставила их с улыбкой удовольствия. Похожи.

Дом был необитаем. Эл ошиблась, датчиков он не оставил. За окнами серое небо в тучах, весна здесь совсем не ощущалась. Эл постояла у окна, глядя вниз на озеро. Дом расположился на холме, а край воды был у его основания. Отсюда удобно сбегать по склону купаться. Эл вспомнила остров, как трусила купаться из дворца на берег. Как похоже.

За спиной зазвучала музыка. Эл замерла при звуках этого мотива.

– Симфония? – спросила она, не оглядываясь.

– Нет. Эта песня вызывает еще большие муки творчества. Игорь утверждает, что она ему приснилась. Он помнит часть, отрывок.

Эл по себя напела недостающий отрывок, когда музыка оборвалась.

– Застрял на этом месте где-то год назад, ни слов, ни музыки, – сообщила Ольга.

– А текст? – поинтересовалась Эл.

Оля подошла и протянула черновик. Эл прочла:

"И где бы не скиталась я,

И тысяча миров мне не заменят,

…. И голоса друзей".

"И пусть никто не вспомнит обо мне…"

– Я свой свершаю путь веленьем сердца, – проговорила она.

Ольга стояла рядом и видела, что этой строки в черновике не было.

– Эл, ты сочиняешь?

– Включи еще раз, – попросила Эл.

Она бродила по пустой комнате, которая служила Игорю творческой мастерской, здесь не было ничего, кроме музыкального оборудования, все компактное, чтобы не занимать место. Эл села в единственное кресло.

– Видеоряд есть? – спросила Эл.

– Эл. Это святое. Он мне не показывал. Я включила, потому что он сочинял при мне, я слышала отрывки, хотела узнать, как идут дела. Оказывается никак. Или он забросил. Он пооткровенничал со мной, признался, что песня о тебе, о войне.

Эл сама нашла ссылку на видеоряд в записях Игоря, проектор щелкнул и студия стала просмотровым залом, панорама окружила их, и Эл поднялась с места, обходя величественный горный пейзаж.

– Эл. Это место, где ты жила в горах, – напомнила Ольга.

Ольге стало грустно. Игорь долгое время бредил той встречей с Эл, считал, что там было важно каждое мгновение, что вел себя неправильно. Воспоминания приносили боль его поэтической натуре, а у Оли рождалась ревность. Их военный роман больше не вспоминался, отношения остались дружескими, потому что их осталось двое из команды, но о своих чувствах к Ольге Игорь больше не упоминал. Оле нравилось положение друга до того момента, когда между ними не стала эта мелодия и память об Эл. Она намеренно включила музыку, чтобы Эл оценила его муки. Эл отреагировала странно. Она восприняла происходящее как-то по-своему. Оля наблюдала, как Эл смотрит на попытку Игоря связать недописанную музыку, обрывки текста с видеосопровождением. Выходило сухо и не впечатляюще.

– Мне нужно кое-куда слетать, – заговорила Эл. – Встретимся тут завтра. Найди Игоря, но про меня не говори. Назначь встречу здесь. У меня будет для него сюрприз.

Эл по-хозяйски собрала черновики текста и музыки, скопировала видеоэскизы Игоря, без его ведома, и они улетели.

Так у Ольги появилось время осмыслить возвращение Эл. Радость не появлялась, только неотступная тревога. Игорь в разговоре с ней смекнул, что она взволнована, но будучи от природы дипломатом вежливо оставил любопытство до личной встречи. Он был ей рад. Ольга попросила еще два свободных дня, ощущая, что большим временем Эл ее не удостоит.

Игорь вернулся ночью. Оля сидела на крыльце дома, и встретила его с обычной своей сдержанностью. Он не спросил с порога, что произошло, вошел за ней в дом, и она потянула его в студию.

– У меня есть новость, – сказала Ольга. – Ты сядь и не волнуйся сильно. И не сердись, пожалуйста.

Он увидел, как она манипулирует с его студийными приборами, хотел попросить ее не трогать их, потому что не позволял никому. Когда зазвучали первые аккорды музыки, он вжался в кресло и нахмурился.

Ольга обернулась, и по ее глазам он прочел просьбу подождать, что скоро он все поймет.

Проходит этот день,

Один из тысячи, что проносились мимо,

И он не повторим, как все другие,

Из тысячи, когда была любима,

Когда сияла славой жизнь моя.

Но, где бы ни скиталась я,

И тысяча миров мне не заменят

Родимый дом и голоса друзей,

Что слышу я в своих воспоминаниях.

Я воскрешаю прошлое, когда мне грустно,

Оно уже не затмевает разум и не мешает

Жить и в этом дне.

И пусть никто не вспомнит обо мне.

Я свой свершаю путь велением сердца.

И, может быть, в стремлении моем

Вы не найдете ни нужды, ни прока,

Меня вы не вините в том.

Я с вами прибываю лишь до срока,

Когда опять уйду своим путем.

В течение времен я перестала видеть

Прямую череду событий,

Я вижу жизнь, как полотно из нитей,

Что соткано судьбой.

На этом полотне и времена, и души,

И рок сплетаются в одно,

И дай мне Бог, на это полотно

Свой наложить стежок.

Да так, чтоб стало лучше,

И чтоб не упустить заветный срок.

Не просто следовать узорами судьбы,

Преодолеть сомнения и страх,

И ложь, что на чужих устах

Сплетает сети зла.

О, будь добра, судьба! Чтоб я смогла

Замкнуть заветный круг,

И обрести тот мир, что сердцу дорог.

Опять попасть туда, где ждет меня любовь,

Где другом и любимой буду вновь.

Обрывки текста, который он не смог списать со сна, были объединены в рифмы с необычным для его чувством ритма и гениально положены на музыку, в которой он слышал, недописанные им куски.

Эл не смогла бы объяснить ему, откуда знает песню. Игорь невероятным образом, необъяснимым для нее, услышал песню Даниэля, которую певец посвяти ей. Потому Эл не стоило труда собрать текст, напеть мотив и соединить все в музыкальную композицию. С видео было еще проще. Игорь наложил песню на их встречу в горах, но в его съемке не хватало ее.

Игорь был поражен. Его видеозарисовка изменилась, ракурсы стали другими, кто-то поработал над его видеорядом, практически заново отсняв материалы. Он был в ролике по изначальному замыслу. Поскольку он не решился воспроизводить фантастический по его меркам сон, он мысленно наложил текст и музыку, вернее обрывки на, свои воспоминания о встрече с Эл в горах, о ночи ее откровений, о шоке, который пережил тогда. Он не смонтировал запись, потому что в ней не было Эл, он пересматривал записи с ней, которые смог найти, но нигде Эл не была даже близко сравнима с той, что говорила с ним в горах. Она была вторым персонажем нужным для видеоряда. Теперь она была на картинке перед ним, только в капитанском костюме без серой куртки десанта Галактиса. У Игоря замерло сердце, и догадка превратилась в уверенность. Он не мог пошевелиться, оторвать внимание оттого, что видел и слышал. Все было, как он задумал, и текст, и музыка, и изображение. Боль в груди не давала говорить, и он почти прорычал, когда смолкли последние ноты песни.

– Кто это сделал? – спросил он строго у растерянной Ольги.

Ольга делала в его сторону успокоительные жесты.

– Это я, – раздалось из угла. Эл в форме Космофлота показалась из-за занавески делившей пространство студии.

Игорь оцепенел, а потом медленно поднялся с места.

Он часто дышал и ринулся на Эл, как в драку. Ольга смотрела, как они столкнулись, будто намереваясь побороть дуг друга.

– Элька! Элька! – кричал Игорь во весь свой голос.

Он оторвался, радостно поцеловал Эл в обе щеки и опять обнял.

– Эл,– повторил он с блаженством в голосе. – Я боялся спугнуть свою догадку. Я так хотел, чтобы это была ты! Только ты знала, кого не хватает в сцене, только ты! Текст? Откуда?! Ты поняла мой замысел или видела тот же сон?! Все точно! Музыка! Стихи! Ты в горах! Наша пещера! У меня сердце лопнет.

Он действительно схватился за грудь слева. Тут у Ольги сработал рефлекс, она подбежала, но не успела оказать помощь. Игорь обнял их обеих.

– Девчонки! Вот и кончилась эта проклятая война! Мы опять вместе! Только еще дикой тройки не хватает: Ники, Димки и Алика. Но это же дело времени, Эл?!

Ольга поразилась его уверенному заявлению.

Он выдохнул с трудом и уткнулся лбом в лоб Эл.

– Мне нужно воздухом подышать. Пойдем на крыльцо. Сердце прыгает, как бешенное.

Он был возбужден, счастлив.

– Ты ждал? – спросила Оля направляясь к выходу следом на ним и Эл.

– Всегда! – воскликнул он.

"Это он у Димки научился", – подумала Ольга. А еще она подумала, что он сохранил в сердце частичку своей юношеской любви к Эл, иначе, откуда такой восторг. Она очень давно не видела его таким возбужденным, порывистым, как юнец, уверенным и способным на безумство. Все читалось в его лице и поступках. В эти минуты Оля больше радовалась его чувствам и оживлению, чем возвращению подруги.

На крыльце Эл села между ними и обхватила их плечи.

– Не ожидала я такого восторга, – призналась она.

– Боги Вселенной! Капитан, а как я еще могу реагировать?! С души глыбища свалилась! – кричал Игорь.

– И ты о прошлом, – вздохнула Эл.

– Нет. Я о будущем. Если ты покусилась на мое скромное творчество, и удачно должен признать, это значит, что мы живем одними чувствами. И если тебе снова нужен экипаж, я готов хоть завтра. Не могу писать в тиши. Я слышу не музыку, а только эту тишину. Я скучаю по шуму корабля.

– Я тоже больше не летаю, – призналась Эл. – Мне не нужен экипаж.

Она сделал паузу. Игорь с сожалением наморщил лоб.