Текст книги ""Фантастика 2024-49". Компиляция. Книги 1-15 (СИ)"

Автор книги: Матвей Курилкин

7. Герман Лежнев, детсадовский нянька

Вопреки опасениям, десантники не стали крутить пальцем у виска. Никто Герману не сказал, что он придумал какую-то дичь, и собирается отправить их на верную смерть, да и вообще, волна перешёптываний, прокатившаяся по слушателям, на удивление звучала скорее одобрительно. Лежнев озадаченно моргнул – не ожидал такой реакции. Нет, сам-то он не считал, что отправляет кого-то на верную смерть – Тиане парень сказал именно то, что думал. Это в одиночку его там чуть не поджарили, а в компании с небольшим, относительно, отрядом хотя бы человек в десять… чего особо опасаться? Защита у десантников отличная, несколько выстрелов держит легко. Коридоры у кальмаров, наоборот, узкие – большой толпой не соберутся. Если не задерживаться долго в обитаемых пещерах, где отряд могут окружить, можно весь планетоид пройти из конца в конец без особого труда. Герман был уверен, что у них всё получится, и также был уверен, что солдат придётся уговаривать. «Предложить высадиться в самое кубло врага людям, которые уже давно слушают о том, какие кальмары ужасные, и как они побеждают по всем фронтам – так себе идея», – думал Лежнев.

Солдаты киннаров удивили. – «Может, в самом деле в десант самых ненормальных отбирают?»

Группа получилась довольно многочисленная – в столичной системе собралось аж полторы тысячи десантников. На пять прекрасно делится – как раз по количеству сильно повреждённых планетоидов. Оставшиеся, хотя и лишились защиты после атаки, уже восстановились.

– Эти уроды работают оперативно, так что на раскачку и подготовку времени нет, а то ещё немного время потянем, и можно будет уже вообще никуда не торопиться. Снова провернуть такую же атаку мы просто не успеем. Так что ребята, распределяемся по ликсам, и вперёд. И да, хочу сразу предупредить – не нужно жалеть противника. Нейродеструкторы – это хорошо, но они не всегда помогают. Поэтому берём споромёты и фигачим из них во всё, что движется. Главное – побольше дополнительных зарядов берите, стрелять придётся много. И вот ещё что – вы все знаете, что я не киннар. Поэтому я вам вот что скажу. Вы – одни из самых ценных членов общества. Вы умеете делать то, чего не умеют другие гражданские. Поэтому забудьте о своём дурацком гуманизме – мне нужно, чтобы после этой десантной операции вас осталось столько же, сколько было до неё. Потому что таких операций будет ещё много. Всё, расходимся.

Вообще-то эту речь можно было и потом произнести, после того, как все разойдутся по ликсам. Немного времени бы сэкономили, но Герман решил лично посмотреть на тех, с кем скоро придётся воевать. Оценить, так сказать, настроение.

Загрузились быстро, ликсы разошлись каждый к своей цели. Планетоиды уже разошлись в стороны – быстро моллюски сообразили, что кучами собираться опасно.

– Для нас это даже хорошо, – прокомментировала Тиана, – К плотной толпе было бы сложнее подобраться.

Герман только покивал – парень всё недоумевал, почему девушка так спокойно согласилась с его участием в десанте. Почему-то он был уверен, что Тиана будет сильно против. Спрашивать не стал, конечно же – чтобы не спугнуть. Добрались до «позиции» за пару часов. Позиция – это расстояние до ближайшего планетоида, на котором ликсов гарантированно не обнаружат моллюски. Всё как будто замерло на секунду. Герман знал, что сейчас возле каждого из пяти незащищённых полем планетоидов висит по ликсу. И в каждом из этих ликсов находится по три сотни мотивированных и злых десантников. Ничтожно мало по сравнению с населением планетоида, но Герман был уверен, что этого хватит.

– Всё, пора, – Тиана была спокойна и сосредоточена, – Всем, мы выдвигаемся. Действуйте быстро, и удачи.

Герман сидел с остальными бойцами в трюме, но Кусто благородно развернул экраны, так что десантникам не пришлось мучиться неизвестностью. Сначала медленно, а потом всё быстрее шарик на обзорном экране начал увеличиваться. Их, конечно же, заметили. Даже на экране было видно, как открываются в нескольких местах двери ангаров, как вылетают навстречу сотни истребителей. Тиана вступать в бой не собиралась. Уже когда они были совсем близко, Кусто выпустил несколько снарядов из пушки. На поверхности малой планеты расцвёл цветок взрыва, потом картинка погасла, а десантников мощно вдавило в стену – тихоход не смог полностью компенсировать ускорение при торможении.

– Пора! – крикнула Тиана. Трюм раскрылся, и Герман первым швырнул себя наружу.

В прошлый раз было страшнее. Лежнев подивился, насколько увереннее себя чувствует, когда приходится высаживаться не в одиночку. Парень чуть подправил полёт двигателем, чтобы попасть в полуразрушенный коридор, ухватился за какой-то металлический стержень и залетел внутрь.

– Давайте все сюда! Через минуту весь отряд был в сборе. И не только. Герман в первый момент думал, что обсчитался – почему вместо трёхсот, получился триста один десантник?

– Тиана! С ума сошла⁈ – возмутился он, когда сообразил, кто это лишний. – А как же Кусто⁈

– Чтобы улететь подальше, а потом вернуться, когда потребуется, пилот не нужен! – сердито ответила девушка. – Если ты думаешь, что я ещё хоть раз тебя отпущу куда-то в одиночку, то сильно ошибаешься! Как будто ты сам не знаешь – стоит нам разделиться, и случается какая-нибудь задница! Как ты любишь выражаться.

– Герман, я её никак остановить не мог! – добавил Кусто. – И, если честно, я с Тианой согласен. Мне тоже будет спокойнее, если вы будете вместе, а то потом в срочном порядке что-то придумывать, чтобы тебя вытащить – никаких нервов не хватит. Я – существо с тонкой душевной организацией, мне нельзя много нервничать!

– Руки в кровь сотрёшь, пока до твоей тонкой душевной организации докопаешься, – буркнул Герман. Ругаться он не стал – смысла уже нет. К тому же в чём-то Тиана права. – И, между прочим, я не один, а в хорошей компании! – всё-таки решил напомнить парень.

– Так, ребята, – Лежнев переключился на общий канал. – Не стоим, движемся по коридору. Пока идём, ещё раз напомню, что задача у нас с вами простая – сделать так, чтобы этот планетоид больше не представлял опасности. Поэтому убивать вообще всех, кто здесь есть, нам не нужно. Их тут слишком много. Миллионы! Замучаемся, да и не мясники мы. Наша задача раздолбать двигатели этой штуковины и рубку управления. Если мы при этом ещё поубиваем местных главных – очень хорошо. Совсем идеально, если возьмём их в плен. Но это – только попутная задача. По поводу двигателей и рубки управления. Ещё раз обращаю ваше внимание – схема, которую вы получили, очень приблизительная. Ориентироваться по ней нужно с осторожностью. По факту мы знаем только, что рубка управления находится где-то в центре, а двигательный отсек – ближе к краю, в месте, которое обозначено, как условный низ. Исходя из этого, мы с вами скоро разделимся. Тащиться всей толпой в одну сторону не имеет смысла – во-первых, коридоры тут тесные, мы с вами только мешаться друг другу будем, во-вторых, точной карты у нас нет – искать придётся на ощупь, а это лучше делать малыми группами. Так что как только добираемся до узловой станции, расходимся по сторонам. Своих командиров знает каждый, а командиры знают, куда идти. Примерное направление, в смысле. На всякий случай – вы всегда должны быть на связи. Моллюски глушат наши сигналы, но у них явно не слишком совершенное оборудование, так что по большей части нам это глушение пофигу. Однако если вы куда-то движетесь, и вдруг поняли, что не видите на интерактивной карте минимум две соседних группы – возвращаетесь в точку, на которой пропал сигнал. Дальше выбираете путь так, чтобы не теряться, но место на карте помечаете на всякий случай. Времени у нас очень мало, тратить его на поиски потерявшихся будет глупо. Поэтому не теряемся.

Пришлось ненадолго прерваться, потому что, группа, наконец, встретилась с сопротивлением: навстречу выскочил десяток кальмаров. Будь Герман один, его этот отряд задержал бы, а так моллюсков просто смело шквалом огня. Лежнев немного переживал, как бы не получить в спину заряд взрывающихся семян от своих, но обошлось. Хоть и неожиданно получилось, но десантники не растерялись.

– Вот, как-то так, – продолжил парень. – Так, как видите, мы набрели на очередную развилку, но нас она не интересует, потому что правый проход идёт вдоль обшивки.

Лежнев хотел ещё что-то сказать, но тут в наушниках динамики скафандра исторгли неожиданный звук. Да ещё не от одного абонента.

– Эээ, – не понял Герман, – вы это чего, блюёте?

– Простите, – ответил женский голос. Плачущий. – Я не ожидала такое увидеть. Мне забрало забрызгало, я ничего не вижу.

Так отряд получил первые потери. Ждать, когда скафандр изнутри самоочистится было некогда, поэтому слабых желудком отправили назад, к воронке от взрыва, через которую вошли. Герман был в ярости – ведь только что решили, что нельзя терять друг друга из вида, а остающиеся точно останутся без связи. Однако тащить болезных с собой показалось Лежневу более опасным, чем оставить их в известном месте держать оборону. Остающимся десантникам велели сидеть тихо и охранять вход, на случай, если кальмары решат его заделать. Двенадцать человек – вполне достаточно, чтобы продержаться против любого количества моллюсков, благо коридоры узкие, сунуться всем сразу у кальмаров не выйдет.

«Бог мой, как же мы будем воевать с такой армией, – тоскливо подумал Лежнев. – И ведь это даже не человеческие тела. Увидели трупы каких-то моллюсков – и такая реакция. А что будет, если кого-то из киннаров ранит? Ступор и обморок?»

Настроение, вполне боевое вначале похода, слегка испортилось. И боевые товарищи продолжали его старательно портить.

– А откуда мы знаем, что тот коридор, который мы проигнорировали, потом он не поворачивает в нужную сторону? – спросил кто-то, когда с «потерями» разобрались.

– Мы и не знаем, но проверять вообще все коридоры нам некогда, поэтому ориентируемся на интуицию и здравый смысл. Ясно?

– Не очень, – ответил тот же голос, и его поддержали ещё несколько. – Как можно ориентироваться на то, чего нет?

Герман начал подозревать, что захват планетоида пройдёт несколько сложнее, чем ему представлялось вначале.

– Чего у вас нет? Здравого смысла? Или интуиции?

Разговор ненадолго прервался, потому что навстречу снова выскочили кальмары. Пришлось ещё немного пострелять.

– Насчёт здравого смысла я не уверен, а вот интуиции точно не существует. Это же антинаучно, – упрямо продолжал диалог сомневающийся.

– Тогда просто возьмите за правило – если один из проходов на обозримом пространстве ведёт не в сторону обозначенной у вас на карте искомой точки, значит, этот коридор вы пропускаете. Хорошо?

– Хорошо, – ответ был не слишком уверенный.

– Да что с вами такое, ребят? – удивился Герман. – Вы же не первый день замужем! Ой, то есть, простите, я хотел сказать, что вы в десанте не первый день. Тренировались, в том числе, и вражеские корабли брать штурмом! Это – такой же корабль, только побольше!

– Герман, они тренировались штурмовать конкретные типы кораблей технофанатиков. Каждый из десантников наизусть помнит схемы почти всех космических кораблей технофанатиков. Штурмовать неизвестные корабли они не учились.

– Я тоже не учился, но ведь как-то штурмую, – не понял Лежнев.

– Просто прими как факт – им сейчас очень трудно. Они не привыкли принимать решения самостоятельно.

– Ребята, вам нужно привыкнуть принимать решения самостоятельно, – тут же дополнил Герман на общем канале. – У нас сейчас не привычная вам война, другая. Здесь нельзя действовать по шаблону. Это нормально, если вы будете делать какие-то ошибки. Главное, стараться их исправить, – и пожаловался на личном канале с Тианой:

– У меня ощущение, что я детский сад на экскурсию веду!

Смириться с инфантильностью матёрых, казалось бы, солдат, было сложно. Особенно учитывая, что ответвления встречались ещё несколько раз, и все они казались Герману неподходящими. И каждый раз приходилось отвечать на чей-нибудь недоумённый вопрос, почему группа не разделяется, чтобы проверить это очередное ответвление.

– Да потому, что нас всего триста, а тут этих проходов тысячи! Вы ж не думаете, что мы сможем проверить их все⁈ – возмущался Лежнев.

– Но всё-таки, Герман, я согласен с ребятами, – ответил один из командиров. Голос, к слову, показался Лежневу знакомым, парень сосредоточил взгляд на иконке говорившего и с удивлением узнал Дина. – Как мы можем быть уверены, что выбор – правильный?

– Никак! Никак не можем быть уверены! Для того, чтобы воевать уверенно, нас слишком мало! – Лежнев подумал немного, и на личном канале уточнил:

– Слушай, а как ты в десанте-то оказался? Ты ж помощником у Ирса вроде щас работаешь!

– Потому что помощник из меня не очень хороший, а вот десантник – неплохой, – пробурчал в ответ Дин, – По крайней мере, я до последнего времени так считал. А теперь вот сомневаюсь.

– Дружище, ты пойми, и ребятам своим объясни, – Герман обратил внимание, что Дин – один из командиров среднего звена. То есть ему подчиняется пять отрядов десантников по пять человек. Офицерскую должность, получается, занимает. Отряд Дина входит в красную группу – это те, кому предстоит искать и портить двигательный отсек, – Нет правильного выбора. Есть выбор, который ведёт к нужному результату, и выбор, который к нему не ведёт. И узнать, что ты выбрал, нельзя, пока не убедишься лично. Так что хватит страдать ерундой, вы как будто не на штурм идёте, а на экскурсию. Между прочим, эта наша операция войдёт в историю! Первая десантная операция киннаров против моллюсков. Нам тут всем приходится учиться на ходу. Просто старайся подключать логику – кальмары ведь разумные существа, пусть и непохожие на нас. Они тоже стараются делать удобно, понимаешь?

Закончить свои рассуждения Лежнев не успел, потому что группа, наконец, добежала до станции. Вход был закрыт герметичной переборкой – то ли автоматика сработала, то ли кальмары подсуетились. Впрочем, Герман уже знал, как справляться с такой переборкой.

– Так, учимся на ходу. У каждого из вас есть с собой достаточно взрывчатки, – на самом деле, Герман не считал, что взрывчатки достаточно. Просто больше собрать оказалось невозможно – киннары не слишком часто её используют. – Тем не менее, вы всё равно старайтесь экономить. Если есть возможность – обходитесь другими средствами. Например, расстреливайте закрытые двери из споромётов, если дверь тонкая. Но здесь довольно мощная переборка, поэтому ставим мину, отходим, и отдаём приказ на активацию. Поскольку коридор узкий, ложитесь ногами к двери и закрывайте голову руками. «Боги, как они выживут? Зачем я вообще решил разделиться? Одна надежда на техническое превосходство!» С этой мыслью Лежнев отдал команду на активацию. Вспыхнуло, изнутри толкнуло вырвавшимся воздухом.

Сейчас, для разнообразия, десантники сработали как нужно. Мгновенно приняли вертикальное положение, принялись стрелять в открывшийся проход.

– Хорош! – рявкнул Герман, и рванул внутрь. Тиана – рядом. Отскочив в сторону, Лежнев снова начал стрелять, и из прохода тоже полетели снопы взрывающихся спор. Снова пауза, и ещё группа десантников вылетает на простор станции. В общем, получилось очень здорово и оперативно. Противники кончились ещё до того, как весь отряд ворвался на станцию, пострадавших не было. За исключением восьми, у кого всё-таки не выдержали желудки.

– Ну, вот и не придётся выбирать, кому здесь остаться. Занимаете оборону и окапываетесь. Выход баррикадировать не нужно. Остальные – вперёд. Мы с Тианой и ещё пятьдесят человек занимаем вон ту тележку и едем на ней до следующей станции, зачищаем её. Остальные ждут, когда поезд вернётся.

Лежнева ужасно бесила пропускная способность кальмарьего метро. «Ну понятно, что в основном они по станции не разъезжают, живут там, где работают. Но что делать, если вот как сейчас, какая-то неприятность случилась. Нападение. Ну да, нам неудобно, но ведь и кальмарам перебрасывать подкрепление – тоже! Неужели ни разу не сталкивались с такой ситуацией? Или сталкивались, но давно, и тоже забыли, как правильно воевать?»

Процедура передислокации на узловую станцию заняла около часа. Герман не сачковал, станции не пропускал – останавливался на каждой и устраивал тотальный геноцид населению. «Мирное» население пока, слава богу, не попадалось – на каждой из станций десантников ждали бойцы. Но и то, под конец миролюбивые киннары начали как-то странно посматривать на самоназначенного командира. Высказаться решился только Дин, видно, на правах старого знакомого:

– Герман, мне не нравится то, что мы делаем. Это хладнокровное убийство. Они ведь не могут нам толком сопротивляться!

– Мне тоже не нравится, – с готовностью ответил парень. – Такое понравиться может только психопату. Но у нас всего два варианта: либо мы начинаем их гуманно брать в плен, после чего обязательно вязнем, получаем какой-нибудь бунт, и нас всех жрут. Ну, а второй – тот, который мы и претворяем в жизнь. Лично мне ваши жизни дороже, чем жизни всех кальмаров во вселенной, поэтому приходится делать такие вот неприятные вещи. Мы вот сейчас доберёмся до узловой станции, и разойдёмся. И тогда тебе тоже придётся выбирать. Я очень надеюсь, что ты выберешь правильно. На всякий случай напомню – ваших сограждан с нескольких планет, между прочим, совершенно гражданских, и абсолютно мирных, уже схарчили. Видел я тут в прошлое посещение один ресторан…

Дин замолчал, переваривая совет, а Герман искренне понадеялся, что и Дин, и остальные, кто слышал его объяснения, в будущем смогут принять правильное решение.

– Напрасно мы решили напасть сразу на несколько планетоидов, – озабоченно сказала Тиана на личном канале, – Здесь-то мы справимся, а вот как остальные…

Герман промолчал. Он и сам с момента высадки думал о том же.

8. Герман Лежнев, погонщик тараканов

Узловую станцию с налёта зачистить не удалось. Сунулись передовым отрядом в пятьдесят человек, а потом Тиана, сидевшая за рычагами в кабине машиниста, едва успела затормозить – такой шквал огня встретил их на подходе к станции. Пришлось в срочном порядке отступать. Пока думали, как действовать, противник перешёл в наступление – радары скафандров показали быстро приближающийся поезд. По какому-то наитию Герман не стал дожидаться, когда он покажется – начал стрелять, едва на карте появилась метка. Сначала присоединилась Тиана, потом и другие десантники. Теперь уже киннары устроили наступающим огненный шквал. Точнее, споровый. Вот только в поезде оказались не кальмары. Переднюю часть поезда выстрелами разворотило так, что колёса отвалились – это и спасло десант. Рвануло так, что Германа с Тианой и тех, кто стоял напротив выхода из тоннеля, швырнуло на спину и протащило несколько десятков метров. Это притом, что атмосферы в тоннеле не было – хватило силы самого взрыва. Когда пришли в себя, выяснилось, что дальше дороги нет – тоннель перегораживает завал.

– Скажи, командир, как ты догадался, что там взрывчатка? Если бы это были кальмары, было бы логичнее впустить поезд на станцию, и уже потом расстрелять, – Дин упорно продолжал учиться, даже в такой ситуации. Герман, в принципе, одобрял такое стремление к знаниям, вот только время неподходящее.

– Не знаю. Наверное, потому что моллюски – не идиоты. С чего бы им отправлять на верную смерть поезд с бойцами? Однако они начинают проявлять выдумку, это плохо.

Лежневу сейчас было не до внезапно проявившейся фантазии противника. Парня беспокоил образовавшийся завал. Наверняка его можно как-то обойти – теми же боковыми тоннелями, например. Планетоид источен ходами очень густо – можно даже не сомневаться, что добраться до нужной точки можно и в обход. Только времени нет.

Осмотрели завал. Дела оказались не так плохи, как казалось сначала – в основном энергия взрыва прошла по тоннелю.

– Если потратить немного взрывчатки, мы вполне можем разбить завал, – вынес вердикт профессиональный подрывник Гил. – Тяготение здесь невысокое, много усилий не потребуется.

– Герман, сейчас у нас, конечно, ты командир, но мне что-то не хочется прорываться дальше именно здесь, – сказала Тиана. Девушка воспользовалась личным каналом, чтобы не демонстрировать остальным несогласие между командованием. Впрочем, никакого несогласия не было:

– Да тут и ежу понятно, что туда лезть не стоит, – согласился парень. – Готовая ловушка ведь. Пока мы туда пробираемся, они оставшуюся часть туннеля заминируют, и как мы туда залезем, нас просто похоронят.

– Ребята, пришло время расходиться по сторонам, – признал Герман. – Жаль, что раньше, чем планировалось, но сами видите – дальше никак.

– Почему? – не понял Гил, и к нему присоединилось ещё несколько голосов. Герман повторил свои соображения про ловушку, и продолжил рассуждать:

– Значит, идём техническими тоннелями. Пока держимся всё равно вместе – красные и зелёные разойдутся после того, как нам откроются прямые дороги в нужные части шарика. И ещё раз напомню – забудьте о своём гуманизме неуместном. Сейчас не только ваши жизни на кону, а всей киннарской цивилизации. А может и всего человечества вообще.

Герман говорил, а на душе у него было тяжко. Разделяться было откровенно страшно – ну не выглядели десантники, как люди, готовые к самостоятельным действиям. Впрочем, до этого было ещё далеко. Нужно было сначала найти хоть какие-то тоннели на той станции, где на данный момент собрались десантники.

«Как же хорошо, что они эвакуировали мирное население», – думал Герман, пробираясь к техническим выходам. Не то чтобы идти приходилось по колено в крови, но трупов в просторной пещере было много. Все – солдаты, в скафандрах. Если бы это были какие-нибудь гражданские в обычных нарядах, было бы тяжело даже Лежневу. Что уж говорить о киннарах! «Этак можно и до бунта дойти. Просто откажутся подчиняться, скажут, что не собираются участвовать в кровавой бойне, и всё. Можно будет собираться и тащиться назад. Как же я не люблю пацифистов!» Даже на лице Тианы, когда она оглядывалась на парня, были видны следы раскаяния и чувства вины. Девушка явно всё понимала, но ей было тяжело. И это после всего, что она увидела. После того, как узнала, что кальмары разводят на фермах разумных существ и лично с этими разумными пообщалась. Остальные и вовсе поглядывали на командира осуждающе. «Хорошо, когда есть злобный, ответственный за всё дяденька, которого можно обвинить в трудных решениях, – раздражённо думал Герман, – Ну ладно, обвиняйте. Мне-то наплевать. Лишь бы Тиана на свой счёт не приняла».

Вышли в техническую часть станции. Отсюда отходило сразу три тоннеля, два из них, вроде бы, в нужную сторону.

– Ну вот и ладно, – пробормотал Герман. – Зелёные идут со мной в левый, красные – в правый. Дин, у красных ты за старшего.

– Почему я? – не замедлил спросить старый знакомый.

– Потому что вопросы задавать не стесняешься и пытаешься учиться, – честно ответил Лежнев на общем канале. – Остальным, такое ощущение, пофигу – только и делают, что молчаливо меня осуждают. Чистоплюи нашлись, тоже мне!

– Я тоже осуждаю, – честно сказал Дин.

– Да пофиг. Задолбали. Знаете поговорку: критикуешь – предлагай. Вот кто предложит способ обезвредить планетоид, не устраивая полноценного штурма всеми наличными силами, да так, чтобы сохранить жизни не только солдат, но и кальмаров – вперёд. Я немедленно сложу с себя полномочия, и буду делать то, что скажете.

Предложений не последовало.

– Тогда засуньте своё осуждение в задницу, – просто предложил Герман. – Всё, расходимся. И не дай бог кто-нибудь потеряется!

– Это какой бог? – уточнил опять-таки Дин на личном канале. – Омниссия?

«Твою мать, уже и здесь это откуда-то появилось, – ужаснулся Герман. – Вот ведь какая штука – религия! Как газ – занимает весь предоставленный объём. Только в данном случае – все предоставленные мозги, особенно если до этого в них религии не было».

Отвечать он не стал, только выругался грязно. Неприятные предчувствия не располагали к философским разговорам. Причём предчувствия совершенно особого рода – Герман не ждал какой-то беды, он боялся проблем с десантниками. «Сейчас кто-нибудь наткнётся на гражданских, откажется их убивать, начнёт просить, чтобы их взяли в плен…»

Проблемы начались гораздо раньше, чем встретили гражданских. Сначала Дин доложил, что у него потерялась одна из групп, ушедшая в соседний тоннель.

– Ну так действуйте, как запланировали, – ответил Лежнев, – Они знают, что если связь потерялась, надо вернуться туда, где она была. Ждите, когда появятся.

Подождали. Через пять минут та группа снова появилась на карте, но потерялась другая, ушедшая чуть вперёд. Снова пришлось ждать. В это время ещё один десяток наткнулся на ещё более серьёзную проблему.

– Командир, у нас тут дверь была закрытая. Мы её взорвали.

– Молодцы, – не понял Герман, зачем об этом докладывать. Он уже вырезал три таких двери (экономил взрывчатку), другие группы тоже молча преодолевали такие препятствия.

– Спасибо. Но сразу за ней обнаружился шлюз. Там, за дверью, явно какое-то герметичное помещение. Если мы его тоже взорвём, герметизация нарушится.

– И что?

– Но ведь может произойти какая-нибудь авария! – проникновенно сообщил десантник.

– Так это же замечательно! Чем больше аварий произойдёт на планетоиде – тем нам лучше!

– Хорошо, командир, – неуверенно ответил солдат.

Пока решали крайне трудный вопрос, нужно ли устраивать аварию на планетоиде моллюсков, случилась ещё неприятность – очередная группа дошла до разветвления. Тоннель, по которому они шли, разделялся аж на четыре. Причём две ветки вели вроде бы в нужную сторону. Самое неприятное – та группа, которая столкнулась с этой невероятно сложной задачей, не стала докладывать о проблеме сразу, а устроили бурное обсуждение, куда идти дальше. Герман ведь ввёл железное правило – меньше, чем по десять человек не делиться. А подходящих тоннелей – целых два. Устроили голосование, и, такая неприятность, голоса разделились пополам. Всё это Лежнев узнал уже постфактум, когда случайно обратил внимание на то, что одна из «зелёных» групп что-то долго не движется с места. Стал выяснять, в чём дело. Выяснил. Тиана даже отшатнулась, когда увидела лицо парня.

– Идите в правый тоннель, – очень спокойным голосом сказал парень. – И поторопитесь, вы отстаёте, скоро может пропасть связь.

– Хорошо! – обрадовано согласился командир группы. – А почему правый?

– Просто.

Спрашивать дальше командир группы не стал – видно всё-таки услышал что-то в голосе Лежнева. А Герману пришлось срочно переключаться на новую проблему – очередная группа снова пропала со связи, потом появилась, но уже несколько дальше. Оказалось, когда были не на связи, их догнал отряд кальмаров. Справились без потерь, но пришлось отступить вперёд по тоннелю. Вот только тоннель, видимо, делает петлю. Если немного вернуться – связь теряется. Если пройти чуть дальше – тоже. Тупик!

Тут уже Герман не выдержал. Отключил связь, и начал орать. Матом, громко. Со стороны, наверное, странно смотрится – дёргается человек, руками машет, жесты неприличные показывает, а звука нет. Тиана впечатлилась – подошла поближе, обхватила за плечи, тревожно всмотрелась в лицо через забрало.

– Ну вот как так? Я в детстве играл в игрушку компьютерную, так там юниты так же себя вели. Отправишь их к золотому руднику – они упрутся в рощу деревянную, и стоят. Обойти ума не хватает. На них нападает кто-нибудь, а они, вместо того, чтобы под защиту башен бежать, разбредаются, как тараканы.

– На нас напали! – тут же включился очередной заблудший отряд.

– Вот! Даже фразы те же используют! Ну чисто тараканы! – и, переключившись на канал попавшей под обстрел группы, рявкнул: – Держитесь, сейчас помощь пришлю.

Действительно, судя по карте, группа, что идёт по соседнему проходу очень скоро достигнет перекрёстка и сможет зайти в тыл кальмарам. Перекрёсток пока не прорисован, но прямо напрашивается.

– Тилль, певец ты мой замечательный, ты не мог бы немного ускориться? – ласково спросил парень. – Там ваших товарищей зажали, и, кажется, с двух сторон.

Одна радость – Тилль сначала выполнил указания, а уже потом начал задавать вопросы. Интересовала парня две вещи – откуда Герман узнал, что нужно идти вперёд, чтобы встретиться с попавшим под обстрел отрядом, и почему Герман назвал его певцом.

– Потому что у меня на родине есть певец с таким же именем, как у тебя, – буркнул Герман. – Вы не отвлекайтесь там. Соединились – хорошо. Сдаётся мне, ваш коридор самый перспективный, поэтому мы все сейчас будем к вам пробираться.

Самое смешное, нашлись ещё недовольные тем, что пришлось возвращаться. Дескать, напрасно тратили время, чтобы идти по бесполезным тоннелям. Герман подумал, что либо сам поубивает десантников, либо поймает просветление и станет самым спокойным человеком на свете. «По всем признакам, мне ближе второй вариант, – подумал Лежнев. – Вот сейчас же я промолчал, даже никому не ответил, и наплевать, чего они там болтают!» А потом глянул на забрало и заметил, что скафандр уже несколько минут как ввёл ему дозу успокоительного.

– Тиана, я только одного не пойму, – рассуждал Лежнев в момент относительного затишья. Никто не терялся, никого не окружали, и в целом у всех всё было нормально, – Вот у нас есть какая-никакая вертикаль власти. То есть условно я – командир. Мне должны подчиняться, докладывать и спрашивать совета только подчинённые командиры, а это всего шесть человек. Как по мне – и это много, но ладно. Однако ж нифига! Командир каждой десятки считает своим долгом обратиться именно ко мне. Это как вообще? Я где-то читал, что эффективно управлять больше, чем пятью людьми одновременно, невозможно. Не думаю, что у вас не пришли к тем же выводам!

– Если непосредственный командир не может решить проблему, солдат имеет право обратиться к вышестоящему, – объяснила девушка. Вот они и обращаются всей толпой.

– Знаешь, ты меня одёрни, пожалуйста, когда в следующий раз я буду упрекать в чём-нибудь Ирса, – попросил Лежнев. – Это святой человек, ему памятник надо ставить при жизни. То, что он хоть что-то делает – это уже подвиг!

Как ни странно, десантникам действительно удалось добраться до злосчастной узловой станции в полном составе. Причём их там явно не ожидали, по крайней мере, в таком количестве. Похоже, ошиблись кальмары, не успели заметить, что разбредшиеся по тоннелям десантники снова собрались в один кулак. Тем двум «удачливым» десяткам пришлось тяжело – кальмары пёрли на них сплошным потоком, однако парни продержались необходимое время, а остальные солдаты сработали на удивление оперативно – никто не застрял, не потерялся, и не задавал глупых вопросов. «Ну, хотя бы по знакомому пути ходить умеем – уже хорошо!» – думал Герман, забрасывая на станцию кусок взрывчатки. Опять как-то неожиданно получилось, что пробиться к выходу первому удалось именно его десятку.