Текст книги ""Фантастика 2024-49". Компиляция. Книги 1-15 (СИ)"

Автор книги: Матвей Курилкин

– Ой, иди ты нахрен, проповедник хренов, – ответил Герман, – Настоящие Адептус Механикус бы вас анафеме предали! Еретик!

Но к сведению информацию принял. «Значит, до транспортной системы надо будет добраться? Ну ладно, доберёмся как-нибудь». Имплант ныне завис на глубокой печали. Лежнев шёл по коридору и слёзы струились по щекам. Неудержимо.

– И всё равно, это лучше, чем депрессняк, – всхлипывая пробормотал парень, – хоть двигаться можно. Нет, но как они могли так со мной поступить⁈

Палка, которую подобрал Герман, оказалась вовсе не палкой, а каким-то сложным технофанатским инструментом. Многофункциональным, наверное, судя по экранчику и наличию кнопок на рукояти. Ни определить назначения, ни активировать этот инструмент Герман никак не мог, потому что он толком не реагировал на попытки им управлять. Иногда, видимо в минуты всплесков активности от сломанного импланта в башке, на экранчике в рукоятке появлялись надписи, что-то светилось на конце, но потом снова гасло. «Хотя какая разница? – думал Герман, – Нам важно, что она увесистая и прочная, остальное от лукавого. А ещё – что двери здесь, внутри научного сектора не слишком прочные» – это он добрёл до конца коридора и упёрся в очередную закрытую дверь. Пластик оказался не слишком твёрдым, и вполне поддавался ударам. Герман уже практически закончил доламывать несчастную дверь, когда она открылась сама. Среагировать парень не успел – в лицо прилетело чем-то острым, он отшатнулся, потом с яростью бросился внутрь, размахивая палкой направо и налево.

27. Герман Лежнев, плакса

За дверью оказалось что-то вроде площади с расходящимися коридорами. Народу вокруг – много, даже слишком. Или это у Германа начало двоиться в глазах, потому что после укола в лицо как-то резко накатила слабость. И одновременно веселье. В него что-то летело, но через комбинезон не пробивало, а лицо парень прикрыл локтем.

– Прочь, уроды! – ревел Герман, смаргивая слёзы – печаль никуда не делась. Прорвавшись через основной заслон, он выделил секунду, чтобы смахнуть с лица дрянь, которой в него попали. Что-то вроде шприца, как тот, которым усыпляют диких животных. Только имплант, похоже, начал вырабатывать противоядие – его то шатало от усталости и двоилось в глазах, но, наоборот, откуда-то появлялись силы, а зрение становилось резким и чётким. В один из таких моментов Лежнев рванул прочь, к коридорчику, показавшемуся достаточно свободным – возле него технофанатики отсутствовали. За спиной грохотали шаги – своей палкой никого вырубить он так и не смог, только растолкал. Технофанатики, которые пытались его поймать, были все сплошь металлические, в смысле, с аугментациями. Наверное, ещё и сильнее обычных людей, но это Лежнев не успел оценить, слишком неожиданным оказался его натиск, ловцы не успели среагировать.

– Отстаньте, твари! – крикнул Герман, – Всё равно живым не дамся!

– Немедленно остановитесь! – из-за спины доносился металлический бесстрастный голос. – Или будете остановлены насильно! Вам требуется медицинская помощь и наказание! Ваше эмоциональное состояние нестабильно, нарушена работа импланта. Он может в любой момент навредить вам ещё сильнее!

Лежнев, чувствовал, что его вот-вот догонят. Самое противное – двери в этом коридоре гораздо надёжнее, чем в других. Металлические, и даже на вид – прочные. Он бы и пластиковую быстро выбить не смог, а такую… «Эх, где мой меч? Пожалел, блин, побоялся, что отберут. Ну, радуйся теперь!» То, что меч у него наверняка забрали бы, когда пленили, Лежнев в тот момент не вспомнил. Уверенность, что сможет выбраться, потихоньку начала гаснуть. Его вот-вот догонят, буквально на пятки уже наступают, а деваться некуда. Коридор прямой, как стрела, двери все закрыты, вентиляционных отверстий не наблюдается.

Всё-таки удача была на стороне парня. И какая удача! Неожиданно одна из дверей начала открываться. Времени, чтобы отреагировать не потребовалось – Лежнев и так уже к ней подбегал. Парень пнул полотно, рванул следом, захлопнул за собой и прижался спиной. Надолго преследователей такая преграда не задержит, но ему нужна хоть какая-то передышка. Сдаваться Лежнев не собирался.

– Вы что натворили⁈ – возмутилась какая-то дамочка – это её он пихнул в кабинет, когда она только начала открывать дверь. – Вы нанесли мне ущерб! К тому же это закрытая зона, сюда нельзя без допуска!

Девушка была довольно хороша собой, и почти без улучшений, только глазной имплант, да несколько искусственных пальцев на руках. Явно какие-то точные инструменты в них встроены.

– Мне – можно, я злой и страшный преступник, – сообщил Лежнев, изо всех сил упираясь в дверь спиной. Дверь пока держала надёжно, но не из-за его усилий. Похоже, у преследователей сюда действительно нет допуска. «Ничего, скоро найдут кого-нибудь», – мрачно подумал Герман.

– Так, мне нужны ответы на вопросы. Первое – что это за кабинет, есть ли отсюда выходы? Второе – как отсюда попасть к транспортной системе? Отвечай, или тебе не понравится, что я сделаю! – Совсем не впечатляющая угроза. Голова болела так сильно, что фантазия отказывала. Да и сознание плыло периодически. В таком состоянии не до креатива. Если честно, Герман просто боялся отлепиться от двери, к которой так тесно прижимался – казалось, стоит опоре исчезнуть, и он рухнет и больше не встанет. В общем, Лежнев не сильно надеялся разговорить девчонку, однако, неожиданно, девушка-технофанатик ответила:

– Это лаборатория высокоэнергетических лазеров. Здесь проводятся эксперименты по усовершенствованию лазеров и защиты от них. Выход из лаборатории есть, и ты его сейчас подпираешь. К транспортному узлу нужно подниматься на локальном лифте, но воспользоваться им сможет только тот, у кого есть пропуск.

Лежнев ушам своим не поверил. Если бы ему не было настолько грустно, он бы завопил от радости. Даже возникла мысль ещё немного постучать головой об стену, в надежде избавиться от надоевшей печали, но остановил страх совсем повредить мозги. И так с головой плохо, да ещё и тошнит изрядно.

– Отлично. Веди к своим лазерам. И не вздумай взбрыкнуть, а то я тебя сейчас палкой отхожу!

– Это многофункциональный анализатор! Ты ведёшь себя, как дикарь! Отвратительное поведение. И не надейся, что наши лазеры тебе помогут. Это стационарные установки, один человек такую не унесёт!

– Всё равно веди, – чуть качнул больной головой Герман. – Передо мной иди. Разберусь я, что с вашими лазерами делать. И да, я не «как дикарь», я и есть дикарь! Так что сами виноваты, нечего было мне в башку насильно имплант ставить!

Учёная удивлённо распахнула глаза. Кажется, последних новостей она не видела, наличие каких-то дикарей для неё оказалось сюрпризом. Девушка молча развернулась, и двинулась дальше, к одной из дверей, за которой оказался довольно большой зал с кучей непонятной аппаратуры.

Ничего похожего на ручное оружие. Несколько, видимо верстаков, на некоторых из которых были укреплены тяжеленные устройства. С первого взгляда и не поймёшь, что это лазеры – так, мешанина какая-то. Явно не готовые изделия, и даже не прототипы. Модели, должно быть.

– Эй, ты что, один из послов биолюбов? – вдруг спросила девушка. Похоже, успела выйти в местную сеть и просмотреть последние новости. Герман чуть не выругался – ухитрился забыть о пленнице, пока разглядывал обстановку. Она уже могла сбежать и впустить в лабораторию преследователей с усыпляющими стрелками.

– Вот именно. Это каким идиотом надо быть, чтобы захватить посла⁈ Да, я не киннар. И паразита мозгового у меня нет. Но это не значит, что я мечтаю срочно становиться вашей марионеткой! Планета им моя понадобилась. Выкусите! Ваше дерьмище землянам точно не нужно!

– На меня-то ты зачем кричишь? – спокойно спросила учёная, – Не я тебя захватывала. Если подумать, я даже с тобой согласна. Насильно давать гражданство – это некрасиво. Кажется, моё начальство слишком поторопилось в своей жажде новых знаний. Только тебе от этого ничуть не легче, пришелец. Лазеры, как видишь, для тебя бесполезны. Да и не позволю я убивать моих соотечественников.

– Очень даже полезны, – упрямо мотнул головой Герман. – Ну-ка скажи мне, в какой стороне внешняя стенка?

– Что? – вытаращила глаз девчонка. Она, конечно, тут же догадалась, что задумал безумец, – У тебя же скафандра нет! Отсюда до общественных пространств метров триста! Ты что, сошёл с ума? Или самоубийца?

– Конечно, я сошёл с ума! – рявкнул Герман, у него резко закончился период печали, зато адреналин полез вверх как на дрожжах. Парень едва сдерживался, чтобы не отвесить пощёчину пленнице, так сильно она начала его бесить. – Я разбил себе башку, чтобы сломать этот чёртов имплант, у меня сотрясение мозгов, эта недоломанная гадость то садит меня печалью, то заставляет ржать, как обкуренному, а то колоколом в башке бьёт, чтобы я уничтожил всё, что вижу вокруг! И вот сейчас у меня как раз такой период, так что не мешай мне, женщина! Сколько там, пятнадцать минут эта одёжка держит⁈ Мне хватит!

Вывернуть лазер из креплений оказалось не так-то просто, закреплён он был достаточно жёстко, но Герман справился – нашёл какой-то очередной увесистый инструмёнт, которым и сбил крепления. «Наверное, это был микроскоп», – мелькнула дурацкая мысль. Ничего общего с известными Лежневу микроскопами штуковина не имела, но парень решил, что сбивать крепления – это практически то же самое, что и забивать гвозди. А чем ещё можно забивать гвозди, как не микроскопом?

– Ну? – рявкнул он на растерянно глядящую на него девчонку. – В какую стену бить⁈ Быстро говори, а то сейчас по всем пройдусь! Кто не спрятался – я не виноват!

Учёная молча указала на нужную стену. Герман развернул туда установку, и задумался. В затуманенную бурей гормонов и сотрясением голову пришла неожиданно здравая мысль: вот сейчас он пробьёт дырку, выберется. Предположительно, даже доберётся до места, где научный сектор заканчивается, и начинается общий, по которому можно добраться до транспортной системы. И что он будет делать? Лазер-то с собой не возьмёшь!

– Что, всё-таки работают немного мозги? – язвительно уточнила девушка. – Догадался, что выйти сможешь, а войти уже не получится?

– А там какие-нибудь технические входы есть? – спросил Герман.

– Есть, конечно! – фыркнула девушка. – Как по-твоему обслуживаются внешние механизмы? Из космоса корабли спускаются?

– Отлично! Тогда ты идёшь со мной! – обрадовался Герман, и ткнул в кнопку активации.

Жахнуло мощно. Сам по себе лазер сработал бесшумно, однако часть стены испарилась мгновенно. Из-за разницы давлений внутрь полетели брызги расплавленной стены, уши мгновенно заложило. Вдохнуть атмосферы Герман не успел, костюмчик успел самонатянуться на голову, отчего парень чуть не потерял сознание – разбитому затылку очень не понравилась скорость, с которой технофанатский костюм загерметизировался. Зрение мгновенно сузилось до узкой щели – это ведь не скафандр, считай, аварийное средство спасения. Обзор через тонкую узкую плёночку, только чтобы в стены не врезаться. Удобства использования не подразумевает.

Герман, не обращая внимания на вспышку боли, рванул к учёной, схватил её за локоть, и выскочил наружу.

Совсем недавно, когда только подружился с Кусто, Лежнев ради интереса просил его увеличить гравитацию вдвое, втрое, и даже впятеро. Очень ему было любопытно прочувствовать на себе, как это бывает. Только Кусто деликатничал, повышал тяготение постепенно, так, что Герман успевал адаптироваться. Сейчас, стоило ему выскочить на поверхность, тяготение навалилось резко. И неожиданно – как-то не подумал парень, что такая большая разница будет. «Ты вообще об этом не подумал, дебил!» – успел подумать Лежнев. Изначально он планировал повиснуть на краю проделанной дыры и хоть немного осмотреться, но, конечно, мощное тяготение и наличие в правой руке резко потяжелевшей учёной заставило левую разжаться мгновенно. Короткий миг полёта, – Герман даже не успел повиниться, что не только сам погиб, но и ни в чём неповинную девчонку с собой прихватил, – и ноги впечатываются в какой-то карниз. Спружинить не получилось, отчего показалось, что колени сейчас выгнутся в противоположную сторону. Девчонка, которую он так и не выпустил, наверное, что-то кричала. Или, может быть, просто выражала протест – кто знает, вдруг её имплант погасил испуг? Услышать, что она говорит, Герман не мог – костюм напрочь отсёк все внешние звуки. Оставалось слушать только собственное дыхание, да стук крови. Ну, и ещё тоненький писк на самом краю слуха – кажется, это недоустановленный имплант зацепился-таки за слуховой нерв.

Герман задрал голову. Даже через щель было видно границу между владениями учёных и общественным пространством – массивное такое утолщение на стенке трубы, что-то вроде валика, который ещё и переползти как-то будет нужно. Время от времени утолщение на трубе скрывалось за жёлтоватыми клочьями тумана. Сейчас, при сильно повышенной гравитации, расстояние всего в триста метров маленьким не казалось. Тем более что удобной лестницы что-то не наблюдалось. Хотя должна быть – как-то ведь по этой трубе передвигаются во время обслуживания?

Перед глазами вдруг появился счётчик. Видно, недобитый имплант напрягся, и выдал-таки важную для спасения пользователя функцию. Только почему-то о пятнадцати минутах речи не шло. Если верить счётчику, у Германа оставалось всего одиннадцать. Стоять и недоумевать точно некогда. Герман двинулся в сторону. Сообразил, что что-то мешает, только теперь вспомнил о девчонке – учёной. Оказалось, держать её больше не нужно. Теперь она сама изо всех сил вцепилась ему в локоть. «Высоты, что ли боится?» – подумал Герман. Времени на уговоры не было, да и как её уговоришь, если она всё равно не услышит? Парень так и двинулся туда, где как ему показалось, из-за клочьев тумана выглядывает какая-то неровность, волоча за собой учёную. «Может, оно мне и кажется, но других вариантов всё равно нет».

Карниз, или что это за приступок, на самом деле был достаточно широким. Сантиметров сорок. Однако это на высоте пару метров он достаточно широкий, а когда стоишь над сине-зелёной бездной, в глубине которой иногда что-то тревожно вспыхивает, очень хочется, чтобы он был пошире. Хотя бы метров на десять. Тем более, это не космос. Ветер дует так сильно, что, кажется, стоит только отлепиться от стены – унесёт. Ещё и девчонка едва переставляет ноги. «Чего у неё имплант, эмоциональные пики не сглаживает?» – думал Герман, тревожно следя за счётчиком на периферии зрения. Минута уже прошла, осталось всего десять.

Это всё же оказалась именно лестница. Узкая, неудобная, но с поручнями. Вполне можно пользоваться. Только если у тебя обе руки свободны. Учёная отпускать его не хотела отчаянно. Парень силой сорвал одну её руку со своего запястья. Положил на поручень. Со второй дело пошло легче – девчонка сама ухватилась и шустро полезла по ступенькам. Герман – следом.

Стоило начать двигаться вверх, и силы начали стремительно уходить. Ещё и адреналиновый шторм вдруг неожиданно закончился, сменившись не апатией даже, а лёгким весельем и расслабленностью. Как после бутылки шампанского. Чего-чего, а лезть куда-то, преодолевая себя, казалось совершенно ненужным. Ещё и цифры на периферии зрения, отсчитывающие обратный отсчёт задёргались, начали убывать ещё быстрее. «Ну, правильно, – подумал Лежнев. – Я ж двигаю ручками и ножками, да ещё при повышенной гравитации, вот запасы кислорода и тратятся. Забавно! Чёртов имплант! Всё-то мне забавно. Зато голова почти не болит!» – с этом состоянии хотелось во всём находить хорошее. Голова болеть действительно перестала, зато кружилась теперь гораздо сильнее. Герман зажмурился даже, но помогло не особенно. Так и перебирал ногами и руками. Настроение опять сменилось – теперь пришло время заниматься самобичеванием. Полезли дурные мысли. Действовал он глупо. Можно ведь было как-нибудь договориться! Ещё и девчонку, которая точно ни в чём не виновата, чуть не угробил. А может, и угробил – не факт, что они успеют добраться! Оценить расстояние до цели не представлялось возможным – стоило открыть глаза, как голова начинала кружиться ещё сильнее. Того и гляди стошнит, хотя и нечем уже, вроде бы. В закрытом наглухо, плотно облегающем тело и лицо комбинезоне – смерти подобно.

В какой-то момент стало ещё хуже. Двигаться стало тяжелее. Лежнев сначала решил, что это очередные шалости пошедшего в разнос организма, потом сообразил – наклон лестницы меняется. Если раньше парень лез по вертикальной стене, то теперь наклон стал отрицательным. В комбинезоне были какие-то устройства, позволяющие держаться, но всё равно стало ещё тяжелее. Ноги и руки будто чугунные – стоит оторвать от поручня или ступеньки, как конечности с неудержимой силой оттягивает вниз. Вернуть их к новой ступеньке адски сложно.

Счётчик закончил отсчёт уже после того, как наклон стал положительным. Резко стало не хватать воздуха. Он вроде бы ещё дышит, но надышаться не может, а перед глазами всё больше разноцветных пятен. Лежнев упорно продолжал переставлять ноги и руки, сам не понимая, зачем. Он ведь не сможет найти техническую дверь, и заставить учёную его открыть – тоже. В какой-то момент Германа что-то дёрнуло в сторону, он ещё успел почувствовать, что падает, и потерял сознание.

Очнулся от боли. «Опять у меня всё болит», – мелькнула привычная мысль, ещё до того, как он окончательно пришёл в себя. Потом пришли воспоминания, и стало не до боли. Парень распахнул глаза, и обнаружил себя лежащим в каком-то тёмном помещении прямо на полу, судя по тому, что спине и, особенно разбитому затылку твёрдо. Воздух есть. Гравитация нормальная. Имплант по-прежнему работает криво – хочется убивать и плакать одновременно.

– Я пытаюсь проанализировать свои действия, и выходит, что я сошла с ума. Скажи, твоё безумие заразно?

Сначала он услышал голос, потом в поле зрения вплыло лицо. Учёная – технофанатик смотрела на него укоризненно, отчего к гневу и печали добавилось ещё и раскаяние.

– Вообще, да, – честно признался Герман. – Я обычно дурно влияю на людей, с которыми долго общаюсь. Но на тебя ещё не должен был, мы недостаточно знакомы. В чём оно у тебя проявляется?

– В том, что я тебя не оставила снаружи, когда открыла дверь в технические помещения. По всей видимости, это результат работы твоего импланта. Он всё ещё отправляет в эфир сигнал о том, что ты принадлежишь моему народу, и я инстинктивно делаю всё необходимое, чтобы тебе помочь. И это при том, что мой имплант гораздо совершеннее, чем твой, и действует намного мягче.

– Это почему такая несправедливость? – уточнил Герман.

– Тут как раз всё очень справедливо. Я – научный работник. Давно известно, что интеллектуальную работу гораздо лучше выполняют те, у кого эмоциональная коррекция снижена до минимума.

Всё это было очень интересно, но нужно было вставать. Не хотелось совершенно. Кажется, чёртов имплант совсем пошёл в разнос. Слишком много эмоций, и слишком разные. «Это мне наказание», – понял Герман. Он вдруг сообразил, что примерно также себя чувствовали те киннары, которых свела с ума рехнувшаяся система управления. Теперь парень на своей шкуре понял, как сходят с ума от бури разных, не сочетаемых друг с другом гормонов. Держался пока только потому, что понимал – это временно. И это неестественно, на самом деле не он грустит, веселится, злится и боится одновременно, а клятая железка в голове.

Воздвигся на ноги, хотел что-то сказать, и тут стошнило – едва успел отвернуться, чтобы не забрызгать спасительницу. На удивление, стало немного легче.

– Короче, мне надо к своим, – прохрипел парень. – И я до них доберусь, пока эта дрянь в голове окончательно не свела меня с ума. Спасибо за помощь, мы с вами свяжемся.

28. Тиана ди Сонрэ, нарушитель

Пропажу Германа заметили не сразу. Проснулась Тиана вполне довольная жизнью. Кажется, всё действительно налаживается – если уж в общем им не отказали, значит, дальше остаётся только договориться. Может быть, как предполагает Герман, придётся поторговаться, но они справятся – в этом Тиана была уверена. Ещё и новости хорошие пришли – в прямом смысле. Выйдя из спаленки, она обнаружила Железного дровосека – адмирал неподвижной фигурой возвышался в кресле. Кажется, тоже любовался видами газового гиганта, хотя кто знает, что происходит в его голове? Тиана неожиданно поняла, что рада видеть адмирала. Сказать, что он стал за время знакомства другом нельзя, но девушке нравилась его невозмутимость, вечное спокойствие, верность принципам и готовность к новому.

– Здравствуйте, адмирал. Вас, наконец, отпустили?

– Да, я прошёл проверку. Признано, что я не подвергался влиянию представителей вражеской ветви. Я восстановлен в правах и обязанностях. Однако флот мой уничтожен практически полностью, новый я пока не могу получить в подчинение. Меня временно прикомандировали к вам в качестве консультанта и, возможно, гида. Вас устраивает это назначение?

– Очень рада! – Тиана говорила совершенно искренне, тем более что нынешняя провожатая ей жутко не нравилась. Слишком пристально смотрит на Германа, да и сам Герман её как-то чересчур внимательно разглядывал!

– В таком случае предлагаю отправиться на прогулку. Зная ваш характер, предположу, что вам очень любопытно посмотреть на нашу жизнь.

Из соседней комнаты появился заспанный, зевающий Лорин, тоже сдержанно обрадовался знакомому, и ещё больше – предстоящей экскурсии.

– А где Герман? – поинтересовался Железный дровосек. – Мне хотелось бы обсудить с ним некоторые вопросы теологии. И с уважаемым Кусто – тоже.

Герман что-то действительно разоспался, так что разведчица решила его разбудить. Она вошла в комнату, и даже не сразу поняла, что произошло что-то ужасное. Хотела ещё попенять, что он снял скафандр, хотя ведь договаривались, что на вражеской территории этого делать не стоит! Наверняка решил оценить местный душ. Стоило ли рисковать собственной безопасностью ради такого убожества!

Подозрения начали появляться, когда даже через пять минут напарник не вышел из комнатки для омовения. Уже чувствуя нехорошее, девушка заглянула туда сама. Комнатка оказалась пуста. Сначала был короткий ступор. В голове проносились мысли – от самых дурацких, что напарник решил так глупо пошутить, до самых страшных – что он каким-то образом соблазнил ту провожатую, и теперь где-то развлекается с ней. Усилием воли вышвырнув из головы мусор, девушка быстро ухватилась за маленькое несоответствие, которое все последние минуты царапало мозг. Что-то было не так. Тиана сосредоточила взгляд на статусе дружественного скафандра в показаниях на забрале. Значок скафандра Германа светился ровным зелёным и показывал, что пользователь спит. Разведчица метнулась к защитному костюму, проверила. Это точно скафандр Германа. Пустой, свёрнутый в неактивное состояние. Но при этом показывает неверный статус.

– Герман пропал! – крикнула девушка, выскочив в общую комнату. – Его скафандр здесь, и он сломан! – и сама поразилась, как жалко дрожит голос. «Нужно взять себя в руки!» – девушка глубоко вздохнула несколько раз, зажмурилась, заставляя себя успокоиться. В такие моменты она по-настоящему жалела об отсутствии симбионта. Насколько было бы проще, если не нужно самой подавлять ужас!

Пока она приходила в себя, Железный дровосек уже действовал. Он зашёл в комнату, тщательно осмотрел скафандр.

– Это похищение, – сообщил технофанатик. – Я должен немедленно сообщить своему руководству.

– Зачем⁈ Доложить об удачной операции⁈

– Я утверждаю, что ни я, ни моё руководство не имеет отношения к проведённой операции. В нашем распоряжении нет спецсредств, позволяющих провернуть похищение столь тихо и незаметно.

Тиана хотела закричать, что не верит, но сама себя заткнула. Нужно сначала послушать, что скажет адмирал. Нет. Сначала нужно спросить.

– Кусто! – крикнула девушка. – Ты что-нибудь видел? Ты ведь следишь за нами всё время!

– Ничего! – судя по тону, тихоход сам обескуражен. – Ночью все ваши скафандры на долю секунды пропали из вида, но я даже не успел начать беспокоиться, и они снова появились. Здесь такая атмосфера, иногда, во время особенно сильных вспышек внутри планеты она становится непрозрачной для меня. Такое уже было, и я не обратил внимания. Хотя сейчас вспоминаю, что в тот момент сильных вспышек не было.

– Я слышал о таком средстве, – мрачно сообщил Железный дровосек. – Новейшая разработка. Специальный газ, который усыпляет ваши скафандры. Это ведь в каком-то смысле живые существа. Любое живое существо можно усыпить, или хотя бы парализовать. Разработка была признана неперспективной в войне, поскольку для неё очень просто организовать противодействие.

– А вот для диверсий она подходит в самый раз, – мрачно добавил Лорин. – Для тайных операций по похищению ни в чём неповинных людей. Какая подлость!

– Я. Должна. Его. Найти. – Процедила сквозь зубы Тиана. – Я сейчас же иду искать.

– Тиана, стой! – Лорин даже за руку схватил бросившуюся вон из комнаты девушку. – Как ты будешь его искать?

– Если понадобится – буду под угрозой смерти спрашивать каждого встречного! – Тиана, где-то в глубине души, понимала, что говорит чушь, но остановиться не могла и не хотела – её несло.

– Мы должны потребовать объяснений, – медленно, как маленькой, начал объяснять Лорин, – У принимающей стороны. И действовать уже в соответствии с ответом. Я так понимаю, адмирал сам не в курсе происшедшего, или делает вид, что не в курсе. Значит, нужно обратиться к тому, кто может дать объяснения. Как бы там ни было, у нас официальная миссия. Они должны будут отреагировать.

– Я клянусь Омниссией, что непричастен к этому похищению, и для меня оно является крайне неприятной новостью, – сказал адмирал. – Я уже сообщил об инциденте своему руководству. К нам уже движется группа по расследованию происшествий. Мои подозрения падают на партию главного оружейника. В его интересах сорвать мирный договор с вашей ветвью. Его партии принадлежит глава контрразведки. Провести такую операцию в его силах и в его компетенции.

Группа расследования появилась быстро – минут через пять. Тиана как-то смотрела фильм с родины Германа. Детектив. Так вот, технофанатики действовали совершенно не так. Вместо того, чтобы собирать улики, они начали рассылать запросы. Через двадцать минут появились первые результаты.

– Мы выяснили, что на столичной планете в течение последних часов зарегистрирован новый гражданин. Процедура отличается от стандартного присвоения гражданства новорожденному. Скорее всего, гражданство присвоено вашему товарищу, – рассказывал руководитель группы. – Пока не удалось выяснить, где именно принял гражданство и находится новый гражданин. Получено сообщение, что он проходит процедуру знакомства с новой родиной.

– Это ложь! – крикнула девушка. – Он не стал бы просить гражданства технофанатиков! Даже если бы захотел, он бы предупредил нас!

– Это очевидно, – немного снисходительно взглянул на девушку глава группы расследования. – Иначе у нас не было бы парализованного биолюбского скафандра. Однако сейчас это уже не имеет значения. Гражданство уже выдано, и если гражданин не пожелает от него отказаться, вы не сможете его вернуть. Сейчас наша задача – найти, где он находится. Те, кто устроил эту акцию, не хотят, чтобы так произошло, поэтому скрывают местоположение гражданина. Но мы его найдём.

– Что значит, не изъявит желание? Да он ни за что не собирался становиться вашим гражданином! В конце концов – у него гражданство нашей ветви, и должность первого заместителя правителя! Вы вообще понимаете, что будет, когда о похищении станет известно в нашей столице⁈ – Тиана едва держала себя в руках, чтобы не ударить собеседника. И угроза… сама понимала, что угрожать бесполезно, но хоть что-то можно сделать?

– Это уже не имеет значения. Ему уже установлен имплант, регулирующий эмоциональное состояние пользователя. Как бы ни было раньше, сейчас он хочет быть гражданином нашей общности. Таково действие импланта. Но не стоит отчаиваться. Как только мы найдём вашего товарища, мы сможем инициировать процедуру ограничения действия импланта. Через несколько месяцев гражданин получит больше свободы в принятии решений, и тогда мы сможем исправить эту ошибку.

– У меня есть предположение, кто мог совершить это похищение, – подал голос адмирал. – Глава оружейного производства был бы доволен, если временный союз с биолюбами не состоится.

– Это возможно, – констатировал сыщик. – Но требует доказательств. Мы будем отрабатывать эту версию.

Тиане хотелось закричать, что нужно не отрабатывать версию, а искать Германа, но она промолчала. У технофанатиков какие-то свои соображения, и они явно не собираются слушать никаких требований. Когда сыщик ушёл, адмирал повторил:

– Я сожалею, что так произошло. Я уверен, что уважаемый Герман будет найден. К сожалению, надеяться, что он сможет вернуться самостоятельно нельзя. Машина сильнее человека. Сейчас имплант управляет его желаниями, а поскольку наши законы не подразумевают удаления импланта без желания пользователя, насильно сделать это невозможно.

– Тиана, скажи ему, что нужно следить за сообщениями о происшествиях, – вдруг проявился Кусто, – Всякие аварии, преступления, и прочее. Я думаю, Герман скоро сам даст о себе знать.

– Уважаемый Кусто, это невозможно, – обратился к ликсу адмирал, когда выслушал пересказ Тианы. – Это машина. Машина сильнее человека.

– Тиана, скажи ему: человек – это тоже машина. Герману не нужны механические дополнения, он достаточно силён, чтобы самому управлять своими желаниями. Ничто, сделанное людьми не сломает машину, созданную богом. Скажи ему, что считать иначе – богохульство. И ещё скажи, что слепое поклонение машинам, созданным человеком, ведёт к ереси. Скажи, что он напрасно считает технофанатиков ближе к Омниссии, чем остальные только потому, что они избрали такой путь.

Тиана, вздохнув, передала сказанное. Она прекрасно поняла, чего добивается Кусто. Хочет донести до своих учеников мысль, что служить богу можно по-разному, и слишком сильное улучшение тела с помощью устройств технофанатиков – это не обязательно к лучшему. Уже потом, когда адмирал в глубокой задумчивости ушёл в свои апартаменты, – ему выделили комнату неподалёку, – девушка спросила:

– А что будет, если Герман не сможет перебороть влияние импланта? Это ведь не киннарский симбионт. Я слышала, его действие намного грубее. Модели, которые устанавливают бывшим пленным, действительно меняют человека. У нас говорили – превращают бывшего пленного в раба.