Текст книги "Как приручить Обскура (СИ)"

Автор книги: Макс Фальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 57 страниц)

– Звучит немного безумно, – признался Талиесин. – А менее опасного для вашей жизни плана у вас нет? И вас не смущает, что ваш преемник, мистер Валентайн, опять выпустит Гриндевальда на свободу, даже если вам удастся доставить его в Америку?

– В прошлый раз арест и побег были тщательно подготовленной операцией, – сказал Грейвз. – Сейчас я не дам им времени всё продумать. Серафина будет на моей стороне, и я уговорю её не затягивать суд.

– В Америке вы приговорены к смертной казни, – напомнил Талиесин. – Даже с арестованным Гриндевальдом ваше возвращение может оказаться совсем не триумфальным. Мистер Валентайн может приказать привести приговор в исполнение, не поднимая лишнего шума.

Талиесин подался вперёд, коснулся колена Грейвза.

– Зато я могу быть очень шумным, – улыбнулся он. – И у меня хорошие связи с магической прессой. Как участник событий, я могу поднять такой шум, что казнить вас по-тихому не осмелится даже ваш новый глава магической безопасности.

Грейвз задумчиво покачал головой, но не стал возражать.

– Кто ваши союзники?.. – спросил Талиесин.

– Дамблдор и старший Скамандер.

– Дамблдор?.. – с неудовольствием повторил тот. – На вашем месте я бы не стал доверять ему слишком сильно. Он довольно скользкий тип. И был очень близко знаком с Гриндевальдом.

– Он упомянул, что они были знакомы, – кивнул Грейвз.

– Очень близко, – с расстановкой повторил Талиесин.

– Ясно, – Грейвз как будто совершенно не удивился. – Мне тоже так показалось. Вы ему не доверяете?..

– У меня нет причин думать, что ему недостаёт патриотизма, – уклончиво сказал Талиесин, – но порядочности, определённо, не хватает.

– Вы хорошо его знаете? Почему он не бывает на встречах у вас?

– Он недостаточно чистокровен, – Талиесин тонко улыбнулся. – И недостаточно джентльмен. Я не общался с ним близко, но для школьного учителя он слишком активно лезет в политику. Он может производить впечатление милого и обаятельного человека, но я бы доверял ему с оглядкой. Его многие не любят.

– За что?

– У него есть склонность использовать людей в своих целях. Я слышал много некрасивых историй о том, как он умело шёл по головам, не стесняясь использовать для этого личные связи.

– Скамандеры ему доверяют.

– Скамандеры, – Талиесин вздохнул, – слишком доверчивы. Я знаю Ньютона, мы учились вместе. Он ужасно разбирается в людях.

– А старший?

– А старший Альбусу крайне полезен, он ведь занимает хороший пост в аврорате. Кстати, был главным инспектором Дурмштранга. Когда Дамблдор считает человека полезным, он будет виться вокруг него, как пчёлка вокруг цветка. Но как только полезность исчерпана, он мгновенно перелетает к новому цветку, не сказав даже «спасибо». Он всегда прикрывает свои действия словами об общем благе, но поверьте мне, общее благо интересует только в той степени, в которое оно совпадает с его собственным.

– И в чём же он видит собственное?..

– Во власти, – Талиесин улыбнулся. – Я слышал, что он хочет занять место директора Хогвартса.

– Разве должность министра магии не дала бы ему больше власти?

– Я думаю, власть над умами привлекает его сильнее власти над законами.

– В таком случае, мне повезло, что сейчас мы с ним на одной стороне, – сказал Грейвз.

Судя по всему, он принял предупреждение всерьёз. У себя, в Америке, он должен был сталкиваться с интригами похлеще. Британия была довольно консервативной и сонной страной, громких скандалов здесь почти не случалось. Воспитанные джентльмены злословили друг о друге с таким количеством оговорок, что зачастую это превращалось не в злословие, а в разговор о погоде. Другое дело – Америка, страна свободных и независимых людей.

Грейвз отличался от англичан, как волк от добродушных пастушьих овчарок. Он каждую минуту выглядел готовым к драке – даже сейчас, уставший, измотанный и осунувшийся. Испытания как будто концентрировали его характер, подвергая алхимическому процессу, превращая каждую каплю свинца в крупицу золота.

И он должен был достаться другому!..

В сущности, не кривя душой, Талиесин его понимал. Ему за сорок. У него нет семьи. Он влюбился в симпатичного мальчика, надеясь в обмен на свою щедрость и ласку получить преданность. Много таких историй прошло у Талиесина перед глазами. И они всегда заканчивались одинаково.

Мужчина средних лет или немолодой уже одинокий маг видел цветущую юность и тосковал о времени, которое для него самого безвозвратно потеряно. Надеясь продлить молодость, вернуть хотя бы часы или дни, он привечал миловидного юношу (девушки этот фокус проворачивали редко, стремясь скорее выйти замуж за своего поклонника), и тот радостно летел в раскрытые объятия, получая подарки, внимание, нежность, позднюю, и от того горьковатую страсть. Юноша расцветал, обзаводился скромным (или нескромным – зависело от возможностей покровителя) состоянием, получал должность, дом, связи, опыт… И однажды исчезал из жизни своего благодетеля, оставляя того с разбитым сердцем.

Так всегда было, так всегда будет. Этот мальчик, обскур – он выжмет его досуха.

В голову Талиесина закралась мысль о том, что достаточно будет только подождать, пока это произойдёт, и явиться потом на пепелище со словами утешения и с раскрытыми объятиями. Грейвз будет ранен. Он будет разбит. Ему понадобится кто-то достаточно нежный, чтобы собрать его сердце из осколков, и достаточно сильный, чтобы не требовать заботы для себя. Кто-то, кто способен быть и покорным, и смешливым, кто поддержит и разговор, и молчание, кто с радостью примет на себя его боль, его гнев, его разочарование – и кто сумеет зализать раны так, что от них останутся только тонкие белые шрамы.

Надо только подождать. Мальчик – Артур, Криденс, как бы его ни звали – он однажды исчезнет. И когда Грейвзу будет казаться, что жизнь беспросветна, к нему придёт спасение. Ласковое, ободряющее, терпеливое. С каким наслаждением тогда Талиесин протянет ему руку… И не отпустит. Нет. Не отпустит.

Внизу щёлкнул замок.

– Мистер Грейвз!.. – раздался голос из холла.

Грейвз в мгновение преобразился. Он только что сидел потускневший, уставший, будто присыпанный пылью. Но едва он услышал оклик, у него зажглись глаза и заострилось лицо.

– Я встречу его, – он поднялся одним гибким, сильным движением.

– Я думаю, сейчас мне лучше уйти, – деликатно заметил Талиесин.

– Нет, останьтесь, – твёрдо возразил Грейвз. – Я не хочу, чтобы Криденс думал, будто я от него что-то скрываю.

– А он так подумает?..

Если мальчик хотя бы немного умён – конечно, он так и подумает. Почует соперника. Талиесин сдержал гримасу недовольства и спокойно улыбнулся.

Персиваль уже спустился вниз. Талиесин встал, подошел ближе к открытой двери, чтобы лучше слышать.

– У нас гость, – сказал Грейвз.

– Мистер Скамандер?.. – с рассеянным любопытством спросил Криденс. Судя по тону голоса, мистер Скамандер его мало интересовал.

– Мистер Эйвери, – прямо ответил Грейвз.

Одну секунду тишина оставалась расслабленной – и вдруг сконцентрировалась, стала тяжёлой и душной.

– Зачем он здесь?.. – угрюмо спросил мальчик. Ревность и злость в его голосе были такими плотными, что их можно было бы черпать ложкой, как сливки. – Вы пригласили его?

– Нет, Криденс, – голос Грейвза был полон терпения. – Он прочёл в газете о пожаре и забеспокоился, что я исчез.

– Как он нашёл вас? Какой-то магией?..

– Нет. Он случайно увидел тебя на Диагон-аллее и проследил, куда ты идёшь.

– Простите, сэр, – виновато прошептал тот. Он был не дурак – ему тоже пришла в голову мысль, что на месте Талиесина мог бы оказаться кто-то куда более опасный. Удивительно, что Грейвз никак не смягчил эту новость: подал её, как есть. Но он и не обвинял, что было не менее удивительным.

– Будь осторожнее, мой хороший, – Грейвз вздохнул так тихо, что его слова едва можно было расслышать. – Он нам не навредит, но…

– Я понял, сэр, – так же тихо отозвался тот и спросил почти жалобно: – Вам всё ещё нужна его помощь?..

– Да, Криденс, – спокойно и твёрдо ответил Грейвз. – Сейчас, как никогда. Я на него рассчитываю.

– Я могу послушать, о чём вы разговариваете?.. – виноватая покорность внезапно сменилась требовательностью. Талиесин за такой тон отхлестал бы наглеца по губам, но Грейвз ответил:

– Можешь. Это не секрет.

По скрипу ступеней стало понятно, что они поднимаются, и Талиесин ретировался к камину, не желая быть пойманным у дверей. Криденс зашёл первым, отыскал его взглядом – и вдруг выпрямился с таким высокомерием, будто по меньшей мере был лордом. Развернул плечи, словно их тянула назад тяжесть демонических крыльев.

– Мистер Эйвери, – твёрдо сказал он и шагнул вперёд, протягивая руку.

– Криденс, – Талиесин сделал вторую попытку завязать знакомство и с вежливой улыбкой ответил на рукопожатие. Удержать улыбку на лице оказалось непросто: пальцы у Криденса были сильными, и если бы не Грейвз, кашлянувший за его спиной, Талиесин сегодня ушёл бы домой с синяками.

– Артур, – враждебно поправил Криденс.

– Профессор Дамблдор… – внезапно вставил Грейвз, и это прозвучало так неуместно, что оба оглянулись на него с недоумением. – Профессор Дамблдор любезно оставил мне чайный сервиз, – с необычайно невинным видом пояснил Грейвз. – Я заварю чай.

– С удовольствием останусь на чашечку, – отозвался Талиесин.

Детская ревность Артура-Криденса казалась ему забавной. Мальчик почуял угрозу и подобрался, засверкал глазами. Ещё бы: такого покровителя, как Грейвз, некоторые всю жизнь ищут. Не хочет упускать добычу. Боится, что уведут. Пусть боится… Может, это заставит его быть внимательнее к тому, кто его пригрел.

– У нас есть шоколадные кексы, – вставил Артур-Криденс, отчётливо подчеркнув это «у нас»: мол, мы, хозяева, предлагаем угощение тебе, гостю. Гостеприимство у него выходило с огоньком, бунтарское.

– Не откажусь, – Талиесин вернулся за чайный столик, где они только что сидели с Грейвзом, и ответным вежливым жестом подвинул третий стул. Однако Артур-Криденс, вызывающе сложив губы, сел прямо на пол, к ногам Грейвза, который устроился в кресле. Грейвз молча усмехнулся. Его, кажется, вся эта сцена ревности и умиляла, и забавляла. На своего мальчика он смотрел безо всякого негодования, разве что с нежным порицанием.

Коробка с шоколадными кексами вспорхнула с подоконника, раскрылась в полёте, опустилась на стол. Грейвз разлил чай, Талиесин крайне вежливо поблагодарил Криденса за угощение. Криденс ответил враждебным взглядом, плотнее прижался к ноге Персиваля, обхватил её рукой. Грейвз слегка поперхнулся, отставил чашку и наклонился к его уху.

– Криденс, – очень тихо сказал он.

Тот упрямо сжал губы и набычился.

– Криденс, – настойчивее повторил Грейвз.

Талиесин делал вид, что увлечён кексом, и смотрел мимо них в окно. Артур-Криденс отпустил ногу Грейвза и сел ровнее, но с пола так и не поднялся.

– Персиваль, – сказал Эйвери, и Криденс ощутимо вздрогнул, – позвольте мне быть вам полезным уже сейчас. У меня большой дом, там найдётся место для вас обоих. Зачем вам ютиться здесь, среди этих… – он многозначительно качнул головой за окно. – Если вы хотите…

– Мы не хотим! – выпалил Криденс. Глаза у него сверкали так, что вот-вот должны были прожечь в Талиесине две дырки.

Снисходительная улыбка пропала с лица Грейвза. Он аккуратно поставил чашку на столик, поднялся на ноги.

– Извините нас, мы на одну минуту, – сказал он.

Криденс, насупившись, вышел вслед за ним в коридор. В этот раз Талиесин не слышал их разговор. Он видел только спину Грейвза, который держал руки в карманах, и лицо Криденса. Оно менялось от гневной бледности в густой румянец стыда. Криденс повесил голову, жалобно и заискивающе поднял брови. Грейвз, очевидно, был непреклонен – разворот его плеч даже не дрогнул. Жалобное выражение у Криденса сменилось угрюмой замкнутостью. Потом он кивнул. Один раз, другой. Что-то ответил. Его лицо посветлело.

– Дамблдор и Скамандер будут у меня завтра вечером, в семь. Приходите. Мы всё обсудим, – сказал Грейвз, возвращаясь на своё место. Артур-Криденс, поколебавшись, сел на стул, как и полагалось приличному человеку. – А что касается вашего щедрого предложения, – ровным тоном продолжил Грейвз, – я пока откажусь.

Некомпетентность и легкомыслие (Персиваль Грейвз)

Криденс сидел на диванчике с чашкой в руках, подобрав под себя одну ногу. Чай давно остыл, но он, кажется, и забыл про него, переводя взгляд с одного волшебника на другого. Место Криденса было не там, место Криденса было рядом с Грейвзом, который сидел в глубоком кресле, отвёрнутом от камина. Криденс должен был бы, как всегда, сесть у ног, положить голову ему на колено, дать пальцам зарыться в густые блестящие волосы – но Грейвз сам сказал, что их отношения не стоит выставлять напоказ. Поэтому они сидели, разделённые пространством комнаты, изредка встречались взглядами, будто касались друг друга.

– Это всё ненадёжно, – сказал Тесей, нервно крутя в пальцах незажжённую сигарету. Он сидел рядом с Криденсом, пристроив локоть на спинку дивана. – Мы строим весь план на предположении, что Гриндевальд решит похитить Перси, чтобы удерживать Криденса под контролем. А если он придумает что-то другое?

– Что, например? – мрачно спросил Грейвз.

Он сам считал, что план не блестящий. Он не смог предугадать, что Гриндевальд вообще заинтересуется Ньютом – как он теперь мог утверждать, что знает его следующий шаг?

– Я не знаю, – резко ответил Тесей. – Ты общался с ним дольше всех нас – ты скажи, что он за человек.

– Позёр, – кратко сказал Грейвз. – Хитрый, холодный, жестокий.

Дамблдор глубоко и мрачно вздохнул. Он сидел во втором кресле, сцепив руки на животе и перебирая большими пальцами.

– Геллерту действительно свойственна некоторая… беспринципность в достижении цели, – сказал он.

– А что мы знаем о его цели? – ясным голосом спросил Талиесин. Он устроился на широком подоконнике, привалившись одним плечом к стене.

Тесей кинул на него подозрительный взгляд, незаметно сморщил нос.

– Он хочет сделать невозможным поддержание Статута, – ответил он. – Открыть магглам магический мир и подчинить их. Дестабилизация Америки была первой частью его плана, и она удалась.

– Не напоминай, – буркнул Грейвз. Он до сих пор считал это своим личным провалом.

– Сейчас Америка занята внутренними проблемами, значит, он начнёт действовать в Европе, – продолжил Тесей. – Перси предполагает, у него есть подготовленная армия студентов Дурмштранга.

– Но прямых доказательств у меня нет, – кивнул Грейвз. – Если бы я мог взглянуть на отчёты ежегодных инспекций…

– Ты ничего бы там не нашёл, – недовольно перебил Тесей. – Если он и готовил кого-то, то не в рамках стандартной учебной программы. Меня больше волнует, что сейчас у него есть охапка волшебных существ и мой брат в заложниках.

– Он не упустит возможность заполучить ещё и обскура, – подтвердил Дамблдор. – Он предпочтёт собрать максимальную силу перед атакой.

– Перед какой атакой? На что? Где, когда? – с раздражением бросил Грейвз. – Почему мы вообще ничего не знаем об этом?

Талиесин неожиданно хихикнул и прикрыл рот рукой.

– Простите, – он пытался сдержать улыбку, но явно проигрывал ей. – Простите, я знаю, это очень серьёзный разговор, но у вас и мистера Скамандера такие одинаковые лица…

Грейвз гневно переглянулся с Тесеем. Тот выглядел зло и угрюмо.

– А как можно открыть магглам магический мир? – шепотом спросил Криденс, наклонившись к Тесею. Из всех присутствующих, кроме Грейвза, он очевидно выделял старшего Скамандера как человека, которому можно доверять.

– Сделать что-то волшебное там, где будет много людей, – недовольно отозвался Тесей.

– Много, как на улице в Рождество? – спросил Криденс.

– До Рождества ещё больше полугода, – отозвался Грейвз.

Криденс потупился и покраснел, будто сказал что-то неуместное.

– Нет, подожди, – Тесей схватил его за руку, и Криденс вскинул глаза. – Ты прав. Именно так он и поступит. Если у магглов в ближайшее время будет какой-то праздник, Гриндевальд появится там. Ты жил с магглами, ты знаешь какие-нибудь весенние праздники?

– Знаю, – шепотом отозвался Криденс. – Пасху.

– Она уже прошла, – отмахнулся Грейвз. – А в конце весны?..

– Нет, сэр, – растерянно отозвался Криденс. – Мы ничего не праздновали в конце весны… простите.

– Я узнаю у профессора маггловедения, – сказал Дамблдор. – Так будет быстрее всего.

Все разом замолкли. Криденс покусывая губу, исподлобья оглядывал волшебников.

– Сэр, – начал он, глядя на Дамблдора, – а что вы преподаёте в Шмогвартсе?..

Грейвз фыркнул чаем и поспешно поставил чашку на столик.

– Перси! – негодующе воскликнул Тесей.

Криденс, медленно заливаясь краской, непонимающе смотрел на Грейвза.

– Школа называется Хогвартс, – поправил Тесей. – Хогвартс. Самая знаменитая, самая старая, самая уважаемая школа магии, – с нажимом сказал он.

– И самая отсталая школа магии, – язвительно сказал Грейвз.

– Давайте не будем спорить об отличиях Ильверморни от Хогвартса, – миролюбиво предложил Дамблдор, хотя было видно, что владеть лицом ему удаётся не до конца.

– Не о чем спорить, – согласился Грейвз с таким видом, что Тесей побагровел вслед за Криденсом.

– И не будем забывать, что Ильверморни был построен по образцу Хогвартса, – добавил Дамблдор.

– Изольда никогда не училась в Хогвартсе, – отрезал Грейвз. – Она взяла за образец своё воображение.

– Воображаемый Хогвартс, – Тесей подчеркнул последнее слово, – о котором она много слышала от своей тётки.

– В который тётка её не пустила, потому что знала, что ничему хорошему её там не научат, – парировал Грейвз.

– Если в Ильверморни так хорошо учат, – холодно сказал Дамблдор, потеряв всё своё благодушие, – почему до сих пор ваша школа не включена в список участниц Турнира трёх волшебников?

– Очевидно, потому что тогда его придётся переименовать в Турнир четырёх волшебников, а вы так цепляетесь за свои шестисотлетние традиции, что они вам дороже здоровой конкуренции.

– Какой конкуренции?.. – вспылил Дамблдор. – Самое молодое магическое государство! Самая молодая школа! Всё, что вы знаете, вы взяли от нас, от Британии! И то половину растеряли в дороге!

– А вы всё никак не можете пережить нашу независимость? – враждебно спросил Грейвз, подавшись вперёд.

– Давайте мы просто признаем, что Шармбатон хуже всех, – дипломатично предложил Талиесин, сверкнув белозубой улыбкой.

– Давайте, – неожиданно легко согласился Грейвз. – Все, кого я оттуда знал, были весьма слабыми магами.

Тесей с сомнением почесал нос, но промолчал, очевидно, не найдя возражений.

– Нельзя делить магию на слабую и сильную, – укоризненно произнёс Дамблдор. – У них есть свои достоинства. Свои способы постижения волшебства.

– Они слабаки, – твёрдо сказал Грейвз.

– Согласен, – кивнул Тесей. – В бою они ничего не стоят.

– Да здравствует английский снобизм, который помогает нам приходить к общему мнению, – подвёл итог Грейвз.

Талиесин вдруг мечтательно вздохнул и добавил:

– Но в одном они хороши…

У Грейвза в памяти всплыла семнадцатая весна, васильковая федора и певучая гитара. Губы сами собой разъехались в улыбке.

– Да, – тем же ностальгическим тоном подхватил он. – В одном они хороши.

Он широко улыбнулся – кажется, впервые за весь этот вечер, и обменялся с Талиесином долгим взглядом, полным глубокого понимания.

– Перси! – шикнул Тесей. – Потом будешь вспоминать бурную юность.

Грейвз перестал улыбаться. Тесей был прав. Смех сейчас был непозволительной роскошью. Он не разряжал атмосферу, а будто ещё сильнее сгущал её. Они пытались искать чёрную кошку в тёмной комнате, а эта кошка, вероятно, вообще была в другом месте. Грейвз с силой потёр лицо руками, возвращаясь к насущным вопросам.

– Итак, – сказал он. – Даже если Гриндевальд псих – он умный псих. Он должен осознавать, что если Криденс будет не на его стороне – он будет против него. А Гриндевальд видел, что было в Нью-Йорке.

– Ты хочешь сказать, газеты не преувеличивали? – с сомнением спросил Тесей, глянув на Криденса. Тот рассматривал свои пальцы и головы не поднимал.

– Я видел, на что Криденс способен, – сказал Грейвз. – Поверь мне, они не преувеличивали. То, что удалось увидеть вам с Альбусом – лишь маленькая часть его силы.

– Прости, что мы так говорим о тебе, – мягко заметил Дамблдор. Криденс покачал головой:

– Я всё понимаю, сэр, – тихо сказал он.

– Гриндевальд надолго затаился после побега из Америки, а сейчас вдруг вынырнул сам, – сказал Грейвз. – Я согласен – он готовится к активным действиям в ближайшее время.

– Значит, он поторопится завладеть обскуром и не сможет всё тщательно спланировать, будет действовать грубо, – сказал Дамблдор. – Похищение Персиваля – самый лёгкий путь. Кроме того, два заложника – лучше, чем один.

– Мы должны понять, как он провернёт похищение. Он ведь не сможет появиться здесь лично ещё раз, – сказал Грейвз и наклонился вперёд, чтобы поставить руки на колени. – Он должен понимать, что его появление и исчезновение Ньюта взбудоражило Министерство Магии, эффекта неожиданности больше нет. Аврорат должен быть на низком старте.

– Его засекут, как только он пересечёт границу, – кивнул Тесей. – Так что сам он не явится. Или зашлёт кого-то, или воспользуется порт-ключом. Перси берёт его в руки – и фьюить!..

– Порт-ключ надёжнее, – согласился Грейвз. – Так он гарантированно разделит меня и Криденса. Что бы он ни думал о моём боевом духе – он знает, что я сильный маг. Потребуется слишком много людей, чтобы взять меня силой.

– Значит, порт-ключ, – повторил Тесей.

Талиесин, присев на подоконник и сложив руки на груди, молчал. Криденс время от времени бросал на него хмурые взгляды. Комната, залитая жёлтым электрическим светом, благодаря стараниям Дамблдора выглядела сейчас ничуть не хуже любой другой гостиной любого другого английского дома: пристойная мебель с лёгким налётом старины, ковёр, деревянные панели на стенах. Безделушки на книжных полках, вазочка с веткой черёмухи. Фарфоровая пастушка, каминные часы, щипцы для угля – он наполнил комнату таким уютом, что Грейвз невольно испытывал раздражение каждый раз, когда взгляд падал на очередную продуманную деталь. Всё казалось кричаще фальшивым. Этот дом был их временным пристанищем, а комната выглядела так, словно здесь уже лет сто жили добропорядочные маги. Эта видимость спокойного благополучия выводила его из себя.

– Когда мы окажемся на месте, у нас будет три задачи, – продолжил Грейвз. – Отыскать Ньюта, захватить Гриндевальда и разобраться, что он опять готовит.

– Четыре, – буркнул Тесей, постукивая кончиками пальцев по спинке дивана, – выбраться оттуда живыми.

– Вы уверены, что он укрывается в Дурмштранге?.. – спросил Дамблдор.

– Мы ни в чём не уверены, но всё указывает на Дурмштранг, – вставил Талиесин. – Мистер Лихтенберг предложил мне отправиться туда инспектором на время выпускных экзаменов.

– Вам? – Тесей недовольно посмотрел на него. – Это же не в вашей компетенции. Вы занимаетесь дипломатией, а не Тёмными искусствами.

– Вот именно, – с кокетливой таинственностью сказал Талиесин. – Там срочно понадобился кто-то очень некомпетентный и совершенно легкомысленный.

– И что вы ответили?

– Согласился, конечно, – Талиесин беззаботно пожал плечами. – Но в свете всего происходящего, думаю, можно больше не сомневаться, где находится младший мистер Скамандер и где будет удерживаться Персиваль.

Криденс вспыхнул, у него дрогнули руки. Он едва не пролил чай себе на колени.

– Кто-то из нас должен отправиться вместе с вами, – сурово сказал Тесей.

– Я был бы рад поддержке, – Талиесин быстро глянул на Грейвза, – но вы там примелькались, мистер Скамандер. Посол Лихтенберг очень ясно выразился, что рассчитывает, что всё пройдёт тихо.

– Он так и сказал? Он вам доверяет?.. – спросил Тесей.

– Доверяет? Что вы, конечно, нет, – Талиесин игриво улыбнулся. – Он просто очарован моим обаянием, ничего больше.

– Я спрашиваю вас серьёзно! – нахмурился тот.

Талиесин с улыбкой развёл руками.

– Вы полагаете, я недостаточно серьёзен?.. Считаете меня безмозглым попугаем, который не понимает, что речь идёт о чужих жизнях?.. Может быть, вы смотрите недостаточно глубоко?.. Мистер Лихтенберг делает ту же ошибку.

Тесей слегка покраснел – видимо, укор достиг цели. Грейвз смотрел на Талиесина с улыбкой. Нет, Эйвери был совсем не прост. Умело разыгрывая пустоголового прожигателя жизни, он мог легко ввести в заблуждение даже такого довольно проницательного аврора, как Тесей. Неудивительно, что именно ему предложили провести инспекцию. Расчёт состоял в том, что глуповатый манерный англичанин не будет задавать лишних вопросов и совать нос туда, куда его не просили.

На мгновение у него мелькнула мысль, не ошибается ли он сам насчёт Талиесина, не находится ли тот здесь и сейчас лишь для того, чтобы быть в курсе их планов… Но интуиция молчала, и он отбросил недостойную мысль. Зато Криденс, видимо, подобрал: заметив, что Грейвз задержал взгляд на Эйвери, он злобно нахохлился. Скрывать чувства он пока совсем не умел.

– Мне удобнее, когда меня недооценивают, – Талиесин пожал плечами и перестал улыбаться. Из его голоса исчезли вкрадчивые, ласковые нотки.

– Если Тесей не сможет сопровождать вас, тогда остаётесь только вы, – Грейвз посмотрел на Дамблдора. Тот отрицательно покачал головой.

– Я не могу. Если Геллерт узнает, что я направляюсь в Дурмштранг, он исчезнет и затаится. Всё будет бессмысленно.

– Что? – изумился Тесей. – Альбус, что значит – ты не можешь? Речь идёт о Ньюте!

– Я знаю, о ком идёт речь, – мягко, с еле различимыми нотками вины в голосе, ответил Дамблдор. – Пойми, всё гораздо сложнее…

– Ты каждый раз говоришь, что всё сложнее, чем мне кажется, когда увиливаешь от ответа! – резко сказал Тесей. – Ты же знаешь Ньюта! Ему не на кого рассчитывать, кроме нас!

– Я знаю, и я так сожалею…

– Ты не можешь так поступить, – угрожающе сказал Тесей. – Не со мной, не с ним.

Дамблдор в замешательстве спрятал глаза.

– Я… я не могу. Я бы хотел, – он умоляюще посмотрел на Тесея, – но если Геллерт узнает, что я в этом участвую, он может убить Ньюта, только чтобы досадить мне. Он импульсивен.

– Он вас боится? – спросил Грейвз.

– Можно сказать и так, – мягко согласился Дамблдор, явно обрадованный переменой темы. – Он избегает меня, потому что знает за собой вину.

– Какую? – спросил Грейвз, но ответа не получил.

– Итак, я отправлюсь один, – бодро сказал Эйвери.

– Нет, сэр, это слишком опасно, а у вас нет никакой подготовки, – буркнул Тесей.

– Подготовьте меня. Расскажите, что мне придётся делать, с чем столкнуться…

Грейвз смотрел на Криденса, и сердце сжималось от щемящей тоски. Они затевали опасную игру, и кто победит в ней – заранее неизвестно. Но они должны попытаться.

Он должен. Ради того, чтобы привести Криденса в дом – в свой дом у Центрального парка, в глухую тёмную спальню, где нет окон, кроме одного – в волшебный лес. Ради того, чтобы разделить с ним жизнь, ту жизнь, которую Криденс заслуживает. Дать ему образование, завалить его книгами, отвести на Юникорн-лейн, на Йольский бал в МАКУСА, в оперетту… Водить его на премьеры в синематограф. День за днём, год за годом видеть его рядом с собой.

Криденс будто почувствовал – повернул голову. Они встретились взглядами. Криденс вспыхнул, прикрылся ресницами на пару долгих секунд – и поднял глаза.

Почему-то именно в этот момент Грейвз понял, что у них всё получится.

Талиесин вдруг радостно ахнул, соскочил с подоконника.

– Какой ты милашка!..

Грейвз моргнул, хмурясь, обвёл взглядом вокруг – ему показалось, он что-то пропустил. В самом деле: Тесей исчез, зато в центре комнаты сидел крупный золотистый ретривер и стучал по ковру хвостом.

– А где… Откуда… – начал было Грейвз, но догадался раньше, чем закончил оба вопроса. – Ты анимаг!..

Пёс с ворчанием уклонился от объятий Талиесина, вспрыгнул на диван и вывалил язык. Он явно старался придать улыбающейся морде хоть немного холодное или неодобрительное выражение, но его хмурые брови делали его только умильнее. Даже Криденс заулыбался, глядя на него.

– О, пожалуйста, могу я погладить?.. – Талиесин опустился перед диваном на колени, потянулся ладонями к его ушам. Пёс ударил его хвостом по руке и увернулся. Через мгновение Тесей принял свой обыкновенный облик, и Талиесин на секунду застыл, глядя на него снизу вверх. Всё ещё улыбаясь, он поднялся на ноги.

– Нельзя, – хмуро сказал Тесей.

– И ты столько лет скрывал, какой ты милаха?.. – язвительно возмутился Грейвз.

– Давай без шуточек, – мрачно предупредил тот. – Я не позволю вам сунуться туда без меня.

– Я уверен, господин посол не будет возражать, если я возьму Трезоро с собой в поездку, – Талиесин просто светился от радости.

– Никаких «Трезоров», – резко ответил Тесей.

– Ральф?..

– Нет.

– Рыжик?

– Нет!

Грейвз, откинувшись на спинку кресла, откровенно наслаждался замешательством Тесея.

– Давай назовём тебя Солнышко, Очаровандер, – мстительно подсказал он. – И скажи спасибо, что мистер Эйвери едет не от России – стал бы ты вместо Тесея Тузиком, даже не тявкнув.

– Хорошо, Трезоро я переживу, – быстро передумал Тесей, явно осознав, что фантазия Грейвза может подкинуть ему ещё более неприличный вариант. – Когда вы уезжаете в Дурмштранг?

– Через три дня, – ответил Талиесин. – Уже пакую чемоданы.

– Три дня, – задумчиво повторил Грейвз. – Гриндевальд не может отменить инспекцию и повлиять на её сроки. Если ему нужны невнимательные глаза – значит, в замке есть на что посмотреть. Значит, он готовится действовать в самое ближайшее время. Думаю, к моменту вашего прибытия я уже буду там.

– А как он узнает, где вы сейчас? – спросил Криденс. На его лице ещё сохранялась тень улыбки от преображения Тесея, и даже обращаясь к Грейвзу, он косился на Скамандера куда смелее, чем раньше.

– Хороший вопрос, – Грейвз кивнул и взглянул на Талиесина: – Где обычно обедает господин посол?

– В ресторане «Чёрный гусь и пол-кашалота».

– Завтра мы обедаем там же, – кивнул он. – Появимся перед глазами мистера Лихтенберга и будем ждать развития событий.

– И как, по-твоему, они будут развиваться? – сумрачно спросил Тесей. После превращения он всё время незаметно дёргал головой и морщился – кажется, у него зверски чесалось ухо.

– Когда я буду у Гриндевальда, он свяжется с Криденсом, – продолжил Грейвз. – Он пригласит тебя в Дурмштранг.

Криденс кивнул, пристально глядя на Грейвза.

– Подыграй ему. Если сможешь, разузнай о его планах и о том, где он держит Ньюта. Я постараюсь разговорить его, со своей стороны, но с тобой он может быть откровеннее. Когда появится наша дипломатическая миссия, – он кивнул на Тесея, – свяжись с ними.

– Да, сэр.

– Мы отыщем Ньюта и покинем Дурмштранг в его чемодане, который заберёт Талиесин. Будет к тому моменту Гриндевальд жив или мёртв, меня мало волнует.