Текст книги "Как приручить Обскура (СИ)"

Автор книги: Макс Фальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 57 страниц)

– Криденс, ты не обязан делать, как он говорит, – вкрадчиво сказал Ньютон. – Останься здесь, если хочешь. Ты можешь сам решать за себя.

На лице Криденса отчётливо промелькнула паника, он побледнел.

– Подойди ко мне, – громче приказал Грейвз.

Криденс сделал ещё один шаг. Снова замер, схватился пальцами за край своего джемпера. Нервно подёргал его, смял в пальцах в складку. Казалось, он никак не может определиться, что делать. Стоять или идти. К кому идти – к Скамандеру или Грейвзу?.. Кого слушать? Чей приказ выполнять?.. Криденс напряжённо таращился себе под ноги, по его губам пробегала судорога, будто он силился что-то сказать, но не мог.

Крошечная синяя змейка скользнула по его шее и спряталась под ворот рубашки.

– Криденс, я жду, – жёстко сказал Грейвз и протянул к нему руку.

Криденс выдохнул с облегчением, сделал третий шаг. Грейвз взял его за плечо, удержал на месте.

– Хорошо… Молодец, – негромко сказал он и сжал пальцы. – Ты пойдёшь со мной.

– Мистер Грейвз, – с тихим возмущением сказал Скамандер. – Криденс сам будет решать, куда он пойдёт.

– Нет, – спокойно сказал Грейвз. – Это буду решать я.

Криденс сделал последний шаг. Нерешительно поднял руки. Провёл костяшками пальцев по отвороту чёрной мантии Грейвза, потрогал её кончиками пальцев, будто с трудом верил, что она настоящая.

– Простите, – низким шёпотом сказал Криденс. Он перебирал плотную ткань мантии на груди Грейвза, зажимал её в пальцах и отпускал, чтобы разгладить следы. – Я не хотел… Я не хотел ничего такого…

Они стояли вплотную друг к другу. Грейвз держал его за плечи обеими руками, вглядываясь в его лицо. Обычно Криденс выражался намного яснее, но, похоже, последние полгода и для него не прошли бесследно. Ничего удивительного: он был доведён до отчаяния, обманут, казнён. Странно было бы ожидать от него внятную речь. Счастье, что он вообще мог говорить.

– Я не мог прийти раньше, – негромко сказал Грейвз, поглаживая его по спине у лопатки. – Но я думал о тебе.

– Я думал о вас, – сдавленным эхом отозвался Криденс, – что-то плохое. Я боялся… Я думал, вы сердитесь, – шепотом признался он. – Я больше не перепутаю. Я знаю, как отличить.

– Как?.. – спросил Грейвз.

Криденс опустил голову, коснулся его плеча лбом. Грейвз положил ладонь ему на затылок, притягивая ещё ближе, предлагая прислониться к себе.

– С вами тепло, – прошептал Криденс. – С тем было холодно.

Он вздрогнул, когда Грейвз обнял его обеими руками. Глубоко вздохнул, торопливо, будто всё это время что-то мешало ему дышать, и только сейчас перестало.

– Шшш-ш-ш, – сказал Грейвз и погладил его по затылку.

Криденс шмыгнул носом и громко выдохнул, пальцем стёр с носа слёзы.

– Ты пойдёшь со мной, – негромко повторил Грейвз.

– Да, сэр.

– И будешь делать всё, что я скажу.

– Да, сэр, – невнятно шепнул Криденс ему в плечо.

Грейвз наконец взглянул на Скамандера, который наблюдал за ними с выражением крайнего неудовольствия. Похоже было, что он очень сильно сомневался в добровольности принятого Криденсом решения. Грейвзу, впрочем, было плевать.

– Сэр, – глухо позвал Криденс.

– Да, мой мальчик, – заранее сказал Грейвз. Маленькая хитрость прозвучала, как согласие, и Криденс ожидаемо осмелел.

– Я мог бы спросить вас?..

– Спрашивай.

– Я бы мог… иногда возвращаться сюда?.. – с сомнением спросил Криденс, будто сам не знал, хочет ли он возвращаться. – Мистер Скамандер… говорил, я был очень полезным.

– Полезным?.. – повторил Грейвз, поглаживая его по затылку. – Не сомневаюсь. Но я хочу, чтобы теперь ты был полезным мне.

– Да, сэр, – мгновенно и тихо ответил Криденс, сжав в кулаке его мантию. – Пожалуйста! Я могу. Я умею.

– А ещё, – сказал Грейвз, и Криденс замер под его рукой, – ты будешь видеться с мистером Скамандером в моём доме. И здесь, разумеется.

– Спасибо, сэр, – еле слышно сказал Криденс.

Грейвз гладил его по волосам, по затылку. По спине, по лопаткам. Под горячей ладонью заледеневшие от напряжения мышцы потихоньку оттаивали. Криденс дышал всё ровнее. Шмыгал заплаканным носом, но дышал. Повернув голову, Грейвз прижался к нему щекой.

– Я обещал забрать тебя, – сказал он. – И я пришёл за тобой. Ты будешь учиться магии. В тебе столько магии, Криденс… Я научу, что с ней делать. Ты дождался меня. Ты молодец.

Вот твой выбор, Персиваль Грейвз.

Ты можешь оставить Криденса, как он есть. Беспомощным, исковерканным и послушным. Он застынет, как жучок в янтаре. Защити его, сбереги, не пускай его в мир, который его так ранит. Решай за него, хоти за него, корми его с рук, стань ему богом. Сделай так, чтобы он никогда не смог без приказа поднять на тебя глаза, никогда не сказал «я хочу» и «я не хочу». Дай ему жизнь, удобную и безопасную, обложи его правилами, наградами и наказаниями. Дай ему вечера у камина, прогулки, книги – и береги его раны, никогда не давай им затянуться.

Ты всегда этого хотел. Ты об этом мечтал. Давай уже, не стесняйся – ночами напролёт ты дрочил на это. На бессловесную покорность, опущенные глаза, лексикон из «да, сэр», «конечно, сэр», «как скажете, сэр».

Это так легко. Тебе даже не придётся ничего делать. Просто отбери у него то, чего он сам так боится – свободу. Дай то, чего он так жаждет – безопасность.

Ведь ты не будешь к нему жесток, нет, Персиваль. Ты будешь его любить, как красивую вещь, как хорошую книгу или глоток виски в нужный момент. Ты будешь с ним терпелив и строг, а иногда – ласков и нежен. Ты будешь щедр. Он будет покорно принимать всё, что ты дашь. Всю свою жизнь. Просто не давай ему вырасти. Береги его от мира, в котором вместе с силой приходит ответственность. Спрячь его – и ответственность не придёт.

Обскур станет стрелой, пущенной в цель. Только ты будешь решать, в кого она полетит. Твоё совершенное оружие. Твоя безграничная власть.

А есть другой вариант. Неизведанный и опасный. Есть ли он вообще, ты даже не знаешь. Не слишком ли поздно учить Криденса тому, чему должны были учить в детстве?

Чтобы справиться с такой огромной силой, ему потребуется брать на себя огромную ответственность. Больше не выйдет дрожать, всхлипывая в уголке, когда обскур вырвется из-под контроля и снова убьёт, покалечит, разрушит. Придётся владеть этой силой. Отвечать за неё. Принимать последствия. Придётся учиться выражать гнев и ярость криком, а не убийством. Придётся учиться говорить «нет».

День за днём, год за годом ты будешь воспитывать его, а не ломать. Будешь учить принимать решения. Что ты возьмёшь, Криденс, яблоко или апельсин? Тебе нравится синий или зелёный? Ты пойдёшь направо или налево? И когда он справится с выбором из двух, предложить выбор из трёх. А потом – выбор, в котором один из вариантов – «я не знаю». А потом – «нет, сэр».

Он однажды скажет тебе «нет», Персиваль, осознаёшь?

Он научится жить в мире, в котором всем плевать на чужие трагедии и на то, сколько ты пережил. В мире, где есть только три главных вопроса. Чем ты полезен? Чего ты хочешь? Чем ты готов заплатить?..

Когда ты потратишь годы на то, чтобы сделать из него человека, однажды он скажет тебе: «спасибо, дальше я сам».

И уйдёт.

И станет своим собственным оружием, куда могущественнее той послушной стрелы.

Он захочет оставить тебя, и тогда уже ты ему скажешь: «Криденс, я могу быть тебе очень полезен». А он будет решать. Нужен ты ему или нет.

Это будет твоя цена, Персиваль.

Ты к ней готов?..

Ах, как хорошо было бы, если б на этот вопрос ты мог ответить лишь один раз. Но тебе придётся отвечать на него каждый день. Потому что каждый день с этого неясного, неверного второго пути (которого, может быть, и не существует – так хочется решить, что его не существует!..) тебе будет хотеться свернуть на первый – широкий, понятный, простой. Каждый твой день будет дразнить тебя искушением.

Так что ты выберешь сегодня, Персиваль Грейвз?..

Надежда

Если бы Грейвз был один, он бы не раздумывал, где поселиться. Разумеется, он бы остался в Лондоне. Он любил городскую жизнь, он привык находиться в обществе. Но теперь у него был Криденс, и Грейвз хорошо понимал, что в первую очередь он должен думать о безопасности, а не о своём комфорте.

Он дал обещание Криденсу, что тот будет видеться с Ньютом, а значит, нужно остаться в Англии, а не отправиться в Австралию, как Грейвз предполагал изначально. Криденса нужно спрятать подальше от чужих глаз, а значит, следовало выбрать уединённое место. И помнить о том, что будет, если Криденсу не удастся сдержать свою тёмную магию.

Будут жертвы.

Значит, предстояло выбрать уединённую, малонаселённую, спокойную глушь. Скажем, маленький городок в живописном месте, чтобы прогулки по лесам, полям или что там найдётся, благотворно влияли на душевное равновесие Криденса. В Ирландии или Шотландии.

Грейвз бросил монетку – выпала Шотландия.

Криденс вскинул руку ко рту и согнулся, схватившись за живот. Грейвз предупредил, что в первый раз ощущения от аппарации будут неприятными, но одно дело – знать, другое – испытать на себе тошнотворное головокружение и колотьё в висках от прыжка через всю страну. Грейвз крепко держал его за плечо, не отпуская. Криденс судорожно дышал, зажимая рот, и, кажется, пытался что-то сказать.

– Не разговаривай, – велел Грейвз. – Выпрямись. Дыши носом.

Криденс попятился от него, но Грейвз не пустил, удержал на месте.

– Дыши, – приказал он. – Глубже, в полную силу. Всё в порядке. В первый раз всем кажется, что сейчас стошнит.

Криденс бросил на него испуганный взгляд, ещё крепче зажал рот. У него побелели ноздри от накатившей паники. Грейвз его хорошо понимал: у самого первое время мерзкая тошнота подступала к горлу, и больше всего после аппарации он боялся, что его вывернет на собственные ботинки. В случае Криденса это могли оказаться ботинки Грейвза. Запаникуешь тут.

– Носом, – напомнил Грейвз. Развернул Криденса спиной к себе, взял за плечи обеими руками, прислонил к груди. – Вдох, – тихо сказал он в сторону его уха. – Выдох… Подожди, сейчас всё пройдёт, голова перестанет кружиться. Посмотри на что-нибудь. Вон там, впереди – видишь мельницу на реке?..

Криденс покачал головой, вперившись вдаль. Осторожно вдохнул ртом, разжав руку. Грейвз почувствовал, как его плечи поднялись и опустились.

– Не видишь мельницу?.. Вон она, ниже от каменного моста. Серое здание, огромное колесо…

Криденс покачал головой, опустил взгляд, даже не попытавшись найти, о чём идёт речь.

– Ты не знаешь, как выглядит мельница?.. – догадался Грейвз.

– Нет, сэр, – шёпотом ответил Криденс.

Ну да, откуда бы ему знать?.. Он вырос в Нью-Йорке, кроме Библии, других книг наверняка не читал. Грейвз запоздало подумал, что вообще с трудом представляет себе границы невежества Криденса.

Он вздохнул, отпустил его плечи, отступил назад. Вложив руки в карманы, развернулся.

Гоблин-нотариус не солгал, место было красивым. С холма был виден весь городок, лежащий по обе стороны реки. Над серыми черепичными крышами вился дымок из каминных труб, тянулся в сторону острого шпиля старинной церкви. Если Криденсу вдруг захочется побывать в привычном месте, посидеть на неудобной деревянной скамье и послушать гимны, ему будет куда пойти. Грейвз даже мог бы пойти вместе с ним.

Как и для любого мага, символ креста был для него символом горя и смерти. Инквизиция, пуритане, фанатики, охотники на ведьм – все они использовали распятие. На магов не действовал экзорцизм, разумеется, они не боялись ни молитв, ни священников, но и убивали их не молитвы и не святая вода.

Рядом с церковью поднималась башня с часами, обозначая ратушу и торговую площадь перед ней. Возле ратуши, если присмотреться, можно было различить зелёную вывеску паба.

Город назывался Гленгори, речка с мельницей – Айлин, озеро, куда она впадала за холмами – Лох Ромах. Маги и магглы жили здесь бок о бок сотни лет. Криденсу будет полезно увидеть нормальную жизнь. Простую жизнь. Когда он освоится, осмелеет, перестанет бояться каждого шороха, можно будет брать его на прогулку в город…

Криденс медленно распрямлялся, начал коситься по сторонам. Кажется, ему здесь понравилось: взгляд шнырял по холмам, серым крышам, глаза раскрывались. Криденс как будто пытался успеть наглотаться впечатлений, пока не запретили. Всё было новым, необычным, таким незнакомым. Дурнота явно покинула его, лицо оживилось. Хорошо… Это был хороший знак.

– Криденс, – Грейвз взял его за плечо, и тот сразу съёжился, втянул голову в плечи. Грейвз развернул его лицом к дому. – Посмотри. Теперь ты будешь жить здесь.

Добротный каменный коттедж в два этажа стоял на вершине холма. Позади дома был кое-как разбит сад, перед входной дверью стояли щербатые каменные вазоны, из которых, как прутья метлы, торчали голые стебли. Дорожка к двери поросла травой, многолетние цветы вылезли из клумб и расползлись по лохматой жухлой траве, у каменной изгороди поднимались сорняки. Весной, наверное, это безобразие зацветёт и будет выглядеть живописно. Но сейчас оно выглядело жалко. И мокро.

Криденс настороженно оглядывал дом и неаккуратные клумбы. Высокий, сутулый, угрюмый. Чем ему дом-то не понравился?.. Мрачно?.. Напоминает о чём-то?.. Грейвз следил за его лицом, сдерживая раздражение. Он старался думать о потребностях Криденса, но пока в этом явно не преуспевал.

– Тебе лучше? – спросил Грейвз.

– Да, сэр, – тихо сказал Криденс, обращаясь к его ботинкам. – Спасибо.

– Хорошо. Иди за мной. Я покажу тебе дом.

В доме были тёмные комнаты, скрипучие полы, старые деревянные панели на стенах и тяжёлые пыльные шторы. И картины, множество тусклых картин в широких позолоченных рамах: портреты миловидных девушек, старух в белых чепцах, франтоватых юношей. Ещё тут были мрачноватые пейзажи и охотничьи натюрморты. Криденс по-прежнему втягивал голову в плечи, следуя за Грейвзом, но озирался уже смелее. Картины привлекли его внимание, он с любопытством шарил по ним взглядом. После агитационных листовок Мэри Лу, наверное, они казались ему настоящим чудом.

Здесь было тесно. Грейвзу страшно хотелось обратно в свой настоящий дом, к высоким потолкам, светлым стенам, огромным окнам и персидским коврам, но возвращение домой было вопросом весьма отдалённого будущего.

– Старая добрая мать её Англия, – с неудовольствием сказал он, остановившись посреди маленькой гостиной с огромным камином и пыльной мебелью с выцветшей, когда-то нежно-голубой обивкой. Хлопнул в ладоши: – Финли!..

– Добрый день, хозяин, добрый день… молодой господин.

Существо в тунике из двух клетчатых носовых платков возникло посреди комнаты. Домовой эльф был молодым и довольно симпатичным, несмотря на огромные треугольные уши, весело торчащие вверх, и нечеловеческие зелёные глаза.

– Меня зовут Персиваль Грейвз. Это Криденс, – Грейвз взял юношу за плечо, подтянул поближе к себе. – Криденс, это Финли, здешний домовой эльф.

Финли рассматривал их с нескрываемым интересом, склонив голову набок и перебирая пальчиками.

– Домовые эльфы находятся в услужении у людей, – сказал Грейвз, продолжая держать Криденса за плечо. – Финли отвечает в доме за уборку, готовку, стирку… и все прочие вещи. Кстати, кто отвечает за сад?..

– Прошу прощения, мистер Персиваль… – начал эльф.

– Мистер Грейвз, – поправил тот.

– Прошу прощения, мистер Грейвз. Дом пустовал двадцать лет, здесь никто ничем не занимался, – виновато пояснил Финли.

– Ясно. Значит, тебе есть чем заняться. Приступай. Но сначала переоденься, – Грейвз вынул из кармана монету и щелчком подбросил её вверх. Она золотом блеснула в тусклом луче, прокравшемся между шторами, и упала к ногам эльфа. – Я не хочу, чтобы ты разгуливал по дому голым.

Финли потрясённо взглянул на монету, поднял взгляд на Грейвза.

– Вы освобождаете меня?.. – с ужасом спросил он.

– Освобождаю, – подтвердил Грейвз. – И беру в услужение. А теперь исчезни и найди себе хотя бы штаны и рубашку.

Англичане любили попрекать американцев отсталостью законов и консервативностью, а сами продолжали держать эльфов в добровольном рабстве. По мнению Грейвза, это было чертовски лицемерно. Он считал себя современным человеком – работодателем, а не рабовладельцем.

– Спасибо, сэр! Вы очень добры, сэр! – скороговоркой выпалил эльф. Быстро подобрав монету, он щёлкнул пальцами и растворился в воздухе.

– Идём. Посмотрим, что здесь ещё, – сказал Грейвз, за плечи разворачивая Криденса к дверям гостиной.

Ещё здесь была столовая с холодным каменным полом, маленькими окнами и высоким мрачным буфетом, уставленным расписными тарелками. Был кабинет с полупустыми книжными полками, массивным письменным столом и окном, выходящим в запущенный сад. На втором этаже размещались две спальни. Одну Грейвз выбрал себе, вторую предложил Криденсу.

– Это твоя комната, – сказал он, пропуская мальчишку вперёд и оставаясь за порогом. Тот шагнул внутрь, огляделся.

Угловая спальня с двумя окнами, выходящими на холмы, была размером со спичечный коробок. Обстановка была скудной: кровать в нише, накрытая простым покрывалом, перед ней – кусок полосатого коврика. В одном углу комод с десятком ящиков, над ним зеркало в простой раме. В другом углу – пара стульев и настенные часы. Несколько книг на широком подоконнике, как на полке.

Криденс будет здесь жить.

Грейвз давно забыл, как это – делить с другим человеком такое маленькое пространство. Видеться каждый день, сталкиваться в комнатах или на лестнице, слышать, как он ходит за стеной. Домечтался, Персиваль, получай теперь живого мальчика рядом с собой. Воспитывай его, разговаривай с ним, дели с ним стол…

Да, кстати.

– Завтрак в девять, – сказал Грейвз. – Обед в два часа, ужин в семь. К этому времени я буду ждать тебя в столовой.

Криденс кивнул. Он стоял посреди комнаты, скользил взглядом по стенам и мебели. Нравилось ли ему здесь, по лицу было не видно.

– Если понадобится какая-нибудь мелочь – стакан молока, печенье, носовой платок – для этого есть Финли. Просто позови его и хлопни в ладоши, он появится, – добавил Грейвз. – С другими вопросами приходи ко мне.

– Да, сэр, – увереннее сказал Криденс. – Спасибо.

– Моя спальня рядом, за этой стеной, – кивнул Грейвз. – Ванная комната – сразу напротив, возле лестницы. Она общая, – после паузы добавил он, осознав, что делить придётся не только дом, но и то пространство, которое для Грейвза всегда было интимным, куда он никого никогда не впускал. За исключением фантазий, но фантазия не оставляет следов вроде пены и воды в мыльнице, капель зубной пасты на зеркале, мокрых следов на полу. – Если хочешь осмотреть дом, не стесняйся, – сказал Грейвз. – Ты не пленник.

– Сэр, – тихо позвал Криденс, взялся за край своего жилета. – Спасибо, сэр. Вы очень добры.

– Посмотри на меня, – спокойно сказал Грейвз.

Криденс помял жилет, нервно дёрнул головой вбок и настороженно встретился взглядом с Грейвзом.

– Хочешь знать, почему ты здесь?

– Да, сэр, – шепотом сказал тот.

– Я забрал тебя, потому что тебе нужна защита и обучение. Тебе нужно учиться магии. Я делаю всё это, – Грейвз обвёл глазами комнату, – не потому, что я добрый человек. Я не добрый, – спокойно сказал он. – Я выполняю своё обещание.

– Вы будете учить меня магии?.. – недоверчиво спросил Криденс.

– Да. Мы начнём, когда ты немного освоишься.

У Криденса на губах проступила улыбка. Слабая, еле заметная, смущённая.

– Да, сэр, – он опустил глаза, продолжая улыбаться. – Я буду стараться.

Пока Грейвз размышлял, что бы ещё сказать ему, чтобы подбодрить, Криденс спросил, храбрясь и запинаясь:

– Что мне делать сейчас, сэр?.. Я могу… могу работать по дому. У ма… у Мэри Лу…

Грейвз поморщился. Только этого ещё не хватало!..

– Здесь не приют, – твёрдо сказал он. – Для работы по дому есть Финли.

Мгновением позже он сообразил, что несложное физическое занятие могло быть привычным и даже приятным для Криденса, и равнодушно добавил:

– Но если тебе нравится протирать пыль – мне всё равно. Протирай.

Улыбка исчезла. Криденс дёрнул руками и качнулся вперёд, будто хотел потянуться к Грейвзу.

– Что я… Вы сказали… я могу быть вам полезен?.. Сэр?..

Он запутался в словах и беспомощно замолчал. Грейвз молча выругался. Он хотел заниматься делом! Это было первое, что он сказал у Ньюта – «я был полезен»!.. А ты, Персиваль, теперь говоришь ему – «ничего не делай», а он слышит – «ты никчёмный, ты ни к чему не пригоден».

– Криденс, – терпеливо сказал Грейвз. – Твоя полезность заключается в твоих способностях. Ты удивительное магическое создание, Криденс. Ты уникален. Чтобы быть мне полезным – слушай, что я говорю, учись, чему я говорю.

Криденс облизал нижнюю губу, вдохнул, задержал дыхание.

– Тот… другой человек…

– Гриндевальд, – сказал Грейвз, не дрогнув. – Его зовут Гриндевальд.

– Он говорил… я особенный.

– Он не врал, – сказал Грейвз. – Твоя сила огромна. Но ты не умеешь ею управлять. Я сделаю всё, чтобы научить тебя.

– Я буду очень стараться, сэр, – быстро сказал Криденс.

– Подними глаза, – приказал Грейвз. Он устал от этого разговора, полного недомолвок, пауз и догадок, что хотел сказать Криденс.

Тот повиновался – быстрее, чем в прошлый раз, в чемодане Скамандера.

– Смотри на меня, когда говоришь со мной, – велел Грейвз. – Это вежливо.

– Да, сэр. Простите, сэр. – Криденс покраснел, усилием воли удерживая взгляд на лице Грейвза.

– Я хочу разговаривать с тобой, а не с твоей макушкой.

– Да, сэр.

Криденс побледнел, задержал дыхание. Его взгляд то и дело соскальзывал вниз или в сторону, но Криденс с усилием возвращал его назад.

«Конечно, поиздевайся над ним», – шепнул внутренний голос. – «Он же тебе не откажет. Он скорее лишится чувств, чем нарушит приказ».

– Хватит, – сказал Грейвз. – Достаточно.

Криденс отмер, с облегчением выдохнул, уткнулся глазами в пол. Грейвз стоял на пороге комнаты, смотрел на него. Измученный, сломанный мальчик. Хотелось закрыть лицо руками, чтобы не видеть его. Или смотреть, смотреть, не отводя взгляд.

– Криденс, – негромко сказал он. – Сейчас я с Финли буду колдовать в доме. Ты можешь пойти со мной и посмотреть.

Грейвз повернулся, чтобы уйти, но Криденс окликнул:

– Сэр. Где я могу держать Хоуп?..

Ах, да. Хоуп.

Скамандер позволил Криденсу забрать с собой одну из окками. Они подружились за те два месяца, что Криденс провёл в чемодане. Грейвз сомневался, что разумно заводить в доме сразу двух опасных магических существ, но Скамандер поклялся, что синяя пернатая змея неопределимых размеров беспрекословно подчиняется Криденсу, чувствуя силу обскура. Звучало правдиво – Грейвз сам видел, как Криденс играет с ней в чемоданном лугу.

Хоуп. Надежда.

Назови её Криденс Салли, Мэри или Вероника – Грейвз бы не позволил взять в дом животное. Но отобрать у Криденса Надежду он не сумел.

– Я не разбираюсь в магических тварях, – сказал он. – Держи её у себя, где хочешь. Хоть в комоде. Финли!.. – он щёлкнул пальцами.

Домашний эльф приоделся по последней моде: обзавёлся брюками с острыми стрелками, голубой рубашкой и клетчатыми подтяжками. Грейвз придирчиво оглядел его и кивнул:

– Я вижу, мы договоримся. Ты хорошо владеешь пространственной магией?..

– Как своими пятью пальцами, сэр, – с легкой заносчивостью сказал тот.

Домашние эльфы использовали бытовую магию с недоступным людям искусством. Грейвз спустился на первый этаж, прошёлся по тесным комнатам, в каждой взмахом руки раздёргивал тёмные шторы, впуская свет. От тёмных стен и низких потолков у него уже готова была развиться клаустрофобия.

Поначалу, конечно, он думал оставить дом нетронутым – как-никак, чисто английская классика, должно же быть в ней что-то уютное, раз её так расхваливают журналы. Но он быстро понял, что чёрта с два он будет жить в этом уюте.

Стены должны быть светлыми, и точка. Высота потолка – хотя бы три метра. В фамильном особняке было пять, но Грейвз был готов к компромиссам. Он даже готов был объяснять английскому домовому эльфу, что такое ар-деко и почему он собирается растапливать камин ножками от уродливых старинных стульев.

Он приказал Финли поднять потолки, раздвинуть окна, высветлить стены, пустить по ним геометрический орнамент. Он любил современность, эту прямую и чёткую асимметрию линий, латунь, сталь, серебро. Чёрный и молочно-белый. Бронза и золото. Сочетание полированного дерева с гладкой кожей.

Финли оказался понятливым парнем и ловил идеи с полуслова. Криденс бесшумно ходил за ними по пятам и глазел, стараясь держаться подальше от трансфигурированной мебели.

Дом преображался шаг за шагом. На пол в холле лёг контрастный паркет, лестница обрела строгие перила. Гостиная стала просторнее и светлее, на стенах проступили тонкие ломаные ромбы, на чёрный портал камина легли золотые шевроны. В столовой на окнах ожил витраж, старинную кованую люстру заменили ступенчатые светильники, у круглых зеркал отросли длинные лучи.

– Криденс, – Грейвз обернулся, увлечённый энтузиазмом, подозвал мальчишку к себе. Обхватил его за широкие плечи: – Что думаешь?..

– Очень красиво, сэр, – сказал тот, с опаской и любопытством поглядывая по сторонам.

– Сказать Финли, чтобы помог тебе с твоей комнатой?..

– Мне очень нравится комната, сэр, – тот мгновенно застыл под рукой.

Понятно. Ему будет неуютно вне спартанской обстановки. Пусть сначала привыкнет. Хотя Грейвз и так старался изо всех сил, чтобы дом выглядел просто…

Не всё сразу, Персиваль… Не всё сразу. Что для тебя «просто», для Криденса – музей.

– Хорошо, – Грейвз посмотрел на часы. – Закончим на этом. Финли, ужин через полчаса.